Никто не должен знать

Дни пролетали незаметно, занятия проходили в довольно спокойной и монотонной обстановке. Гермиона и подруга Джинни направлялись в библиотеку. За это время Грейнджер успела сильно задолжать библиотекарю. Уизли несла крупные тома по Травологии, а Гермиона — сборники по Трансфигурации и Прорицанию. Удивительно, но она изменила своё отношение к гаданию и предсказанию будущего, вероятно, так произвело впечатление её новое знакомство с миром эзотерики. Ранее, полная скепсиса, она усмехалась при упоминании о Таро, рунах и астрологии, считая это лишь забавным развлечением для ума. Однако, столкнувшись с неожиданными событиями в своей жизни, она начала искать ответы на вопросы, которые терзали душу. — Может, тебе стоит меньше читать? — усмехнулась подруга, придерживая книги подбородком. — Такие огромные стопки — это просто ужасно. Гермиона закатила глаза и ничего не ответила. Они приближались к массивным распахнутым дверям библиотеки. За столами сидели всего пару студентов. Грейнджер нравилось, когда в этой большой комнате находилось мало людей. Для неё библиотека становилась словно персональной. Ей нравилось ощущать ту власть над возможностью узнать абсолютно всё. Каждая пыльная книга, с застывшими на страницах узорами времени, хранила в себе тайны, о которых могли лишь догадываться ленивые умы. Она любила этот запах – свежих знаний, смешанный с лёгким оттенком затхлости, что создавал атмосферу уединенного святилища, где могла заблудиться на долгие часы. В конце библиотеки стоял громоздкий письменный стол за которым сидела Ирма Пинс. Женщина перебирала папки с отчетами по сдаче студентами книг. Её взгляд стал суровым, когда студентки приближались ближе. — Добрый день, мадам Пинс. — Гермиона сделала виноватый вид. — Прошу прощения за задержку… Библиотекарь посмотрела на гриффиндорок и покачала головой. Гермиона и Джинни по жесту мадам Пинс поставили книги на передвижную тележку. — Вы ведь знаете, что книги требуют уважения, — задумчиво произнесла мадам Пинс, её голос звучал как шёпот, проникающий в самую суть. Девушки обменялись взглядами и продолжили свою работу по сортировке книг. Они увлечённо обсуждали предстоящие задания в теплицах по Травологии. Гермиона заполнила форму о возврате книг, и отправились на занятия. Когда Герми и Джин пришли в теплицу номер четыре, они застали преподавателя за работой: она расставляла горшки на рабочих столах. Заметив учениц, преподаватель с улыбкой пригласила их подойти ближе. Она была самым опытным садоводом, и её руки, казалось, знали каждый секрет, необходимый для ухода за растениями. Теплица была наполнена древесным ароматом и свежестью земли. Солнечные лучи, проникая сквозь стеклянную крышу, играли на листьях, словно живой свет. Гермиона, с восторгом оглядываясь вокруг, заметила, как различные виды растений переплетаются друг с другом, создавая великолепную симфонию цветовых оттенков. Наконец, однокурсники начали появляться. Ребята выстроились в ряд напротив растений, как им было велено профессором Стебель. Каждый из них держал в руках блокноты, готовые к записи, как будто каждое слово профессора могло оказаться ключевым для разгадки секретов природы. — Добрый день, ученики, — мягким голосом начала Помона. — Сегодня вам предстоит столкнуться с таким растением, как «Нитикор». Кто мне может сказать основные свойства? Рука Грейнджер взметнулась вверх. — Да, Гермиона. — Нитикор, также известный как ниточный корень, часто используется в любовных ритуалах. Однако известно, что если переусердствовать в своих желаниях, это может негативно сказаться на здоровье. В худшем случае последствия могут быть серьёзными, вплоть до сильнейшего отравления или даже летального исхода. — Мадам Стебель утвердительно кивала, проверяя почву Цепня напротив неё. — Его листья опасны для кожи, поэтому при работе с ними нужно надевать перчатки. — Очень хорошо, мисс Грейнджер. — Помона стряхивала с перчаток остатки земли. — Итак, ваша задача на сегодня — отделить листья от побега, сложить их в чашу под номером один, а также отделить главный корень от латеральных и сложить в чашу под номером два. Всё ясно? — В ответ прозвучали тихие согласия. Ученики надевали перчатки, брали необходимые инструменты и приступали к работе. Гермиона маленькими узорными ножницами отрезала зелёные, напитанные влагой листья. Каждое движение ее рук было осмысленным, точно рассчитанным, словно она работала с драгоценными камнями. Джинни стояла рядом с подругой, наблюдая за тем, что она делает. Гермиона была полностью погружена в свои мысли и действия. Казалось, она попала под влияние каких-то оглушающих чар и не замечала ничего вокруг. — Гермиона! — Джинни крикнула, и на её голос обернулись несколько учеников в знак недовольства. Гермиона с широко распахнутыми глазами посмотрела на подругу. — Извините. — Что ты творишь? — недовольно и шёпотом спросила Гермиона. — Сколько можно тебя звать? Куда пропало твоё сознание? — спросила она голосом Сивиллы Трелони. Миона закатила глаза. — Правда, Миона, обычно ты не так сосредоточена на травологии. — Я просто размышляла о недавних событиях, — ответила Гермиона, слегка улыбаясь. — Знаешь, бывает, что мысли уносят совсем в другое место. Джинни облокотилась на край стола и выгнула бровь. — Рон? — робко спросила она, на что Гермиона вернулась к работе. — Знаешь, перед приездом он не переставал говорить нам, как сильно тебя ценит и любит. Он скучает и очень хочет встретиться. — Джинни, почему тогда он не приехал вместе с Гарри хотя бы на день? — Гермиона недоумевающе развела руки. — Он не пишет письма в ответ, словно игнорирует. Уизли стояла, переминаясь с ноги на ногу, и отчаянно старалась подобрать слова для поддержки и утешения. Гермиона нервно отрезала последние листья. — Ну-у, — протянула она, — возможно, он помогает Чарли. Тому привезли новые виды драконов, а составление отчёта — сложная задача, поэтому... — Джинни, — произнесла Гермиона, застыв на месте, — ты и Гарри не сходитесь в понятиях. Он говорил мне, что Рон отправился в Министерство для устройства на новую должность. — Джинни опешила. Гарри забыл про их договор. — Хм... Несколько дней назад моя мама написала мне, что в Министерстве ему отказали. А сейчас Рон находится в Румынии. — Изо всех сил выкручивалась ведьма. Грейнджер недоверчиво взглянула в глаза подруги и отвернулась к горшку. Оставшееся занятие они провели в молчании. Джин лишь украдкой поглядывала на свою соседку. Профессор Стебель, в свою очередь, обходила учеников, проверяя выполненную работу. Мадам похвалила студентов и приказала отнести чаши на стол рядом с выходом. Джин ощущала, как сердце колотится. Она, собрав все свои принадлежности, решительно направилась к выходу, стремясь разобраться в том, что только что произошло. Обогнув распахнутые двери, Джин сделала глубокий вдох, наполнив лёгкие свежим воздухом и надеждой. — Миона! — догнала она подругу в маленьком коридоре. — Это ведь не может продолжаться вечно. Гермиона остановилась и спустя мгновение повернулась. — Верно, — грубо сказала та. — Поэтому скажи правду. Поправив мантию, Джинни Уизли медленно и задумчиво обошла вокруг ведьмы, остановившись напротив неё. Она понимала, что правда может сильно ранить Гермиону, поэтому они с Гарри решили немного подождать. От одной мысли об этом ей становилось нехорошо. Гермиона посмотрела Джинни прямо в глаза, и от этого взгляда у той по коже пробежали мурашки. Юная ведьма, приподняв брови, с вопросительным выражением лица сделала знак подруге, призывая её начать говорить. — Да что ты от меня хочешь, Грейнджер? Я тебе сказала правду. — Ты отвратно лжёшь, Уизли. — зашипела Гермиона. В её глазах читалась ярость, она настойчиво требовала сообщить ей то, что ей было необходимо узнать, но её слова остались без внимания. Джинни скрестила руки на груди и фыркнула. Юная ведьма закатила глаза и, обойдя подругу, стремглав направилась к Гарри. Ей надоело слушать бессвязные разговоры, которые заполнили их общение в последние дни. В каждой тени, в каждом шёпоте, в каждом взгляде скрывалась неясность, подтачивающая её доверие к друзьям. Вперёд, к месту, где обычно собирались, её шаги были решительными, но в груди толкнулось смятение. Она не могла отделаться от ощущения, что воздух вокруг пропитан чем-то ненадежным, как будто тайные мысли крепко завладели сердцами тех, кого она считала близкими. В гостиной Гриффиндора Грейнджер увидела Гарри, который сидел на диване и читал свежую газету. Девушка, склонившись над волшебником, произнесла твёрдым голосом: «Нам нужно поговорить». В глазах Гарри мелькнула тревога, но покорно согласился, откладывая газету в сторону. Друзья оказались на поляне, окружённой Плакучей ивой. По телу девушки пробежала дрожь, возможно, от холода или в предвкушении предстоящего разговора. Она знала, что этот разговор станет поворотным моментом, и обратная дорога будет недоступна. — Что случилось, Гермиона? — Гарри подошёл ближе, из его глаз не исчезала обеспокоенность. — Я не могу больше это терпеть, — произнесла она с усилием, и голос её дрогнул. — Я чувствую, что между нами что-то изменилось. Ты и Рон, вы ведёте себя так, будто отошли на шаг назад, как будто я больше не важна. Гарри отвел взгляд, и Гермиона заметила, как его губы сжались в тонкую линию. Она знала, что это не просто его нерешительность; это была напряжённость, накапливавшаяся в воздухе, как грозовая туча. — Мы просто… пытаемся понять, как справиться с этим, — наконец произнёс он, его голос был тихим, но настойчивым. — Многое изменилось, и нам нужно разобраться в том, в кого мы превратились. Гермиона не могла с этим согласиться. — Проблемы не исчезнут сами по себе, Гарри. Наши чувства не станут легче, если мы просто будем избегать их. Я хочу, чтобы вы знали: я здесь, и я готова бороться за нашу дружбу. Но для этого нужно открыться, иначе мы потеряем всё, что у нас было. Гарри глубоко вздохнул, чувствуя, как сердце колотится в груди. Он знал, что должен рассказать Гермионе правду, но мысли об этом вызывали у него муки. Рон, его лучший друг, совершил непоправимое, и теперь Гарри находился перед сложным выбором. Он, наконец, встретил её взгляд. В его глазах блеск понимания художника и смятения был сплетён вместе. — Ты права. — произнёс он с искренностью, которую она давно не слышала. — Гермиона, — начал он, стараясь подобрать слова, чтобы смягчить удар, — есть кое-что, о чем я должен тебе рассказать. — Его голос дрожал, и он заметил, как глаза Гермионы округлились от неожиданности. Она всегда чувствовала, когда что-то было не так, и сейчас напряжение витало в воздухе. — Это касается Рона... и... — он остановился, не зная, как продолжить. — Ты же знаешь, что он всегда проявляет свои чувства, — быстро добавил он, пытаясь смягчить ситуацию. Гермиона опустила голову, и Гарри ощутил, как нарастает тревога. — Но это не просто... Он и... Он изменил тебе. — Эти слова, словно гром среди ясного неба, прозвучали в тишине, и он увидел, как глаза Гермионы наполнились слезами. Юный волшебник почувствовал, как его собственное сердце разрывается от боли, причинённой эффектом своих слов. Гермиона, казалось, замерла, словно время остановилось. Она искала поддержку в глазах Гарри, но тот просто отвёл взгляд. «Как он мог?» — Она мысленно произнесла эти слова, и слёзы катились по её щекам. — «Я доверяла ему, а он… А он это сделал». Гарри ощутил, как накатывает волна вины, но внутри него была и настойчивая мысль о том, что это было необходимо. — Я не знал, как сказать тебе раньше, — тихо произнёс он. — Я... я думал, что, может быть, он поменяется. — Гермиона оттолкнулась от него, её лицо искажалось от ярости и боли. — Неужели ты на его стороне? — воскликнула она, её голос звучал как удар молнии. — Ты знал, и всё равно молчал?! Вы все молчали! Парень стиснул кулаки, чувствуя, как нарастающее напряжение разворачивается во что-то разрушительное. — Я всегда на твоей стороне, Гермиона. Но я не хотел, чтобы ты страдала ещё больше. — Она посмотрела на него, и в её взгляде смешались недоверие и горечь. — Сложно знать, кто настоящий друг в этой ситуации, — произнесла она с неожиданной твердостью. Гарри знал, что их отношения никогда не будут прежними. Поттер попытался найти слова, которыми мог бы облегчить их общение, но каждый из них представлялся ему бесполезным, как шёпот в бурю. Гермиона, его лучшая подруга, была в полной ярости, и он чувствовал, как их связь трещит по швам. — Пожалуйста, Гермиона, не думай, что я это сделал намеренно, — произнес он, ощущая, что его голос дрожит. Она отвернулась, быстро вытирая слёзы, но горечь оставалась, как ненавистный привкус, не желая покидать. — Просто я... мы старались защитить тебя на время от этих чувств, чтобы ты могла свыкнуться с новой обстановкой в школе. — Да как вы не понимаете, что делаете больнее? — Девушка резко повернулась, размахиваясь руками. — Сам факт того, что скрывали, таили эту пускай страшную правду. Вы словно были за него, а не за меня. Вы переживали о нём больше, чем обо мне. Мне приходится переживать это сейчас, именно сейчас, когда всё стало немного налаживаться. — Грейнджер яростно вопила на своего друга. Не зная, что сказать, он просто стоял, наблюдая, как слёзы продолжали стекать по её щекам. — Ты не понимаешь, как мне тяжело, — прошептала она в тишине, прежде чем развернуться и уйти, оставив Гарри одного с его невыносимым грузом вины.