Destinato ad amare ma senza successo/Обречённый любить да без толку

Халиф был несчастен, пусть и до последнего отрицал это. Пытался отрицать. Пусть и ничего не получалось с этого, но главное, что были попытки. Зарифе смотрела на него и слегка улыбалась. Несколько месяцев она не понимала, что происходило и кому она всё же принадлежит теперь, а эта ясность осенила будто в один момент, одарив радостной вестью. — Вы очень красивы, но и очень удручены. — Всё из-за того, что дел много. Не понимаю, как Валиде тянула всё на себе одна. — тяжело выдохнув, выдал. Но душу терзало даже не это. Он уже привык к тому, что можно было расслабиться и выпить, а матушка подметёт следы его вольностей. Сейчас вернуться к рамкам было очень сложно. Мураду никогда и ни на что не было запрета. Даже захотел Махпейкер Султан, разыграл сцену, как обычная гаремная хатун, и получил желаемое. И так, как хотел. — Зарифе, позови Хаджи агу. У меня есть для него несколько особых приказов. Только через стражу. Не вздумай сама идти в гарем. — Как будто меня там убить могут… — пробормотала себе под нос и приоткрыла дверь. Стражники только осмотрели хатун и даже не восприняли её приказ серьёзно. Если бы могли они бы посмеялись, это чувствовалось. Зарифе вернулась в покои и прошла к террасе. — Можно меня уважать хоть за то, что я теперь не одна? — вырвалось. — Нужно… Я решу эту проблему. Обещаю тебе… Стража! Те зашли и поклонились. — Зарифе Султан отныне все приказы выполнять и Хаджи позвать сейчас же! — злость была не на это неуважение к беременной наложнице, а на то, то сон вообще не брал несколько ночей. Не то, чтобы желанный. Вообще не шёл сон. И вдруг, в глазах всё зарябило. Голова резко заболела и, боль так же резко улетучилась. Картинка перед глазами поменялась. Теперь мужчина опять был в простом одеянии в Греции. Это он уже научился понимать по еле уловимому аромату оливкового дерева, что принадлежало Анастасии. Или она просто так считала. В карих глазах появилась радость и часть надежды, что жила в сердце. — Анастасия! Дочь Энзо! — впервые без стеснения позвал так, как терять тут было нечего. — Не кричи, как обезумевший. Я тебя даже не знаю, — прозвучал тонкий голос из-за спины. Мурад обернулся и осмотрел её. Юная блондинка с распущенными волосами, что развевались на ветру, розовощекая от свободы и лёгкости, что сама же считала счастьем. Этого же он не знал наверняка. Но был так уверен. — Анастасия… Моя девочка… Я Мурад… И это прозвучит странно, но я… — Но ты что? Не смотри на меня так, будто я тебе в любви уже клялась. У меня никогда не было парней и не будет. Это одно несчастье и ограничение, — фыркнула девушка и спрятала глаза. Она не впервые была столь несдержанной, но этот мужчина её подсознанию казался знакомым, пусть Анастасия и была уверенна, что точно с ним не знакома. — Не говори так. Я смогу доказать твоему сердцу обратное. — У тебя нет прав на моё сердце. И не будет никогда. Уже мне не нравишься… Как тебя там? — Мурад… — Му… Му-му будешь. Как телёнок, — Настя только посмеялась и побежала к своему красивому коню. В скором времени она уехала на любимой лошади и мужчина остался один в незнакомом поле. Теперь бывший халиф точно чувствовал, что обречён. Обречён на несчастье от этой неразделённой любви, при чём от яда, которым его напоила сама… нынешняя любимая… Любимая, что буквально разорвала его мечты как бусы. Но надежда не была полностью утеряна. Хотя бы так твердил разум.