Destinato ad amare ma senza successo/Обречённый любить да без толку

— Спасибо, что не лишил гордости совсем уж… — прошипела Валиде, вставая с тахты и поправляя платье, что было почти все смято. — Пожалуйста… Вы очень сладки… — Но, явно, не для тебя была такой, — раздражение сменяло злость и наоборот, в голосе можно было уловить осуждение. — Кесем… Просто больше никогда не напоминай мне о моем странном желании… А, и портрет убери подальше от дворца в принципе… Анастасии не найти. Ни в каком из миров… — отчаявшись, подытожил. Но сердце хотело верить в утерянную возможность. В дверь постучали и вскоре появилась Зарифе. — Я тебя не звал. Что же привело себя? — спросил строго, но за строгость был наказан недобрым взглядом матери. — Повелитель, я беременна… — с улыбкой сообщила Хатун, и только после поклонилась вспомнив и о присутствии Валиде Султан. — Поздравляю, — с теплой улыбкой молвила Кесем, а сама облегченно выдохнула. Теперь Мураду было о чем думать и о ком заботиться. Времени на эту ерунду не должно было оставаться. Но только в случае если бы он был до безумия рад этому наследнику. Зарифе почему-то была полностью уверена, что у нее будет шехзаде. Махпейкер Султан это даже забавляло. Она сама никогда не была полностью уверена в том кто родится, в свое время. Но вот только глаза Мурада абсолютно не выражали радости. Да, он не коснулся Валиде в том плане, но все же был ею наслажде. Или, по крайней мере, пытался быть. Данная весть же, ввела его в некий ступор от шока. Осуждение от матери было. Оно витало в воздухе уже какую минуту, но вряд ли халиф планировал на этом закончить данное безумство. По-другому он и описать сам не мог всего происходящего в его внутреннем мире. Да, Кесем Султан сейчас была прекрасной. Фигура, глаза, соблазнительное облизывание губ после трапезы… Но он не чувствовал к ней никакой нежности, в то время как Анастасии, что так и не нашел, был готов полностью доверить свое сердце, забыться в ее прямых светлых волосах и смотреть в ее глаза, словно на безмерное небо. Это было подобно наваждению, минутное животное желание, которое подгоняла страсть. А Анастасия… Она была чем-то большим, хоть на самом деле ее и не было. Душа разрывалась, а что делать, Мурад не понимал. — Тебе сейчас нужно больше гулять, Зарифе… Пройдитесь с Валиде Султан в саду. Ей тоже не помешает освежить мысли после… — Сложного разговора. Ты тоже устал, лев мой… — обнимая сына, добавила. Осуждение было столь призрачным, что понимание и нежность к любимому сыну пересилила все остальное. Даже тяжелая для души обида осталась где-то внутри комом, что не мог еще больше огорчить сына. Кесем его всегда очень любила. Очень… Что означало пожертвовать собой? Что означало преклониться? Пускай порой и гордость брала верх, но сейчас… Ее пухлые губы припали к руке сына с поцелуем, выражающим чрезмерное уважение. То, что он всегда просил от своей матери получил. Резко и неожиданно. Больше не было смысла во вражде во всех ее проявлениях. Сад. Махпейкер осматривала цветы и слушала воодушевленный рассказ Хатун о том, как она узнала радостную весть. — Все необычно и небанально. Могу похвалить. Ты первая тут такая, — остановившись у жасминов, кинула госпожа. Зарифе лишь немного приподняла уголки губ. — Но только знала бы ты, в кого влюблена… — пролетело в мыслях, от чего султанша опустила голову, но выкрутилась касаясь руками белые цветы, таким образом проверяя, не повреждены ли они.