Лесополоса

      Ночь была безлунной. На шоссе вдоль лесополосы не было ни одного фонаря, поэтому Чанёль не сразу разглядел одинокую фигуру, медленно движущуюся в сторону огней маленького городка. Свет от фар обнял тонкое тело, скрытое под чёрными джинсами и серой курткой с каким-то вычурным рисунком на спине.       Он обернулся.       Чанёль сегодня вовсе не планировал выходить на охоту. Он возвращался домой из соседнего города и совсем не был подготовлен, но упустить такую возможность просто не мог. Не так уж часто ему везло наткнуться на одиноко идущего посреди ночи куда-то вдали от города паренька. Что тот делал ночью на шоссе так далеко от жилых домов? Возможно, шёл от автозаправки, которую Чанёль проехал чуть больше пяти минут назад. А ведь до города ещё так далеко идти.       — Эй, парень, подвезти?       Мальчишка едва взглянул в приоткрытое окно подъехавшей машины. Его лицо было наполовину скрыто капюшоном, но Чанёль отчётливо разглядел в его глазах недоверие.       — Сам дойду, — бросил тот и отошёл немного в сторону, продолжая упрямо двигаться вдоль шоссе.       — Будет дождь, — не отставал Чанёль, указывая пальцем на небо, заволоченное тучами, — а до города ещё далеко.       — Мне не впервой, — он подтянул лямку рюкзака, свисающего с одного плеча, и ускорился.       — Как знаешь, — понимающе улыбнулся Чанёль, позволив парню обогнать машину.       Голос этого мальчишки ему понравился. Такой мягкий, несмотря на то, что тот пытался звучать уверенно. Мягкий и сладкий, словно мёд. Чанёль был бы не против послушать этот голос ещё. Желательно в разных тональностях. И он вполне мог себе это устроить.       Мальчишка уже значительно обогнал машину, но свет фар всё ещё освещал его хрупкое тело. Его плечи были напряжены, но походка не выдавала неуверенности. Чанёль просканировал взглядом дорогу и указатели, затем поднял оконное стекло и, крепко обхватив обеими руками руль, надавил на газ. Машину бросило вперёд, и мальчишка обернулся на внезапный звук. Недостаточно быстро, чтобы успеть отреагировать. Глухой удар разрезал ночную тишину, и хрупкое тело покатилось вниз с дороги.       Чанёль вырулил следом, съезжая к самой кромке леса. Мальчишка всё же оказался крепче, чем он думал, и уже пытался подняться на ноги. Очевидно одну из них он сильно повредил, потому что упал тут же, как наступил на неё. Он прополз по земле пару метров и снова поднялся, схватившись за дерево. Убежать ему точно не удастся. Не в таком состоянии.       Чанёль осмотрелся вокруг и решил, что будет лучше заехать поглубже в лес, чтобы деревья скрыли его машину от глаз случайного водителя, решившего проехать по этому шоссе в столь поздний час. Он вышел из машины и вдохнул прохладный воздух. Кажется у него где-то была плёнка — единственное, что могло хоть как-то помочь. Он обошёл машину и вынул из багажника небольшой помятый рулон. Придирчиво осмотрев его, он расправил плёнку и поспешно накинул на заднее сидение машины, старательно заправив, чтобы не сбивалась. Обычно он делал всё тщательнее, но сейчас у него не было времени.       С неба закапало.       А ведь он предупреждал, что будет дождь.       Мальчишка уже скрылся в темноте за деревьями, но Чанёль прекрасно слышал его частое тяжёлое дыхание, хруст веток под ногами и тихие болезненные всхлипы. В несколько мгновений он настиг его и, схватив поперёк живота, потащил в сторону машины. Мальчишка брыкался в его руках, пытался освободиться, но всё было тщетно.       — Нет… отпустите, — отчаянно тянул он слабым голосом, — отпустите меня.       Он явно был дезориентирован в пространстве после удара и падения. Он даже не мог толком схватиться за сжимающие его руки, чтобы попытаться отцепить их от себя, и только и делал, что размахивал своими в воздухе. Чанёля это даже позабавило.       Пошире распахнув заднюю дверь, он забросил грязного от земли мальчишку на сидение и поспешно забрался следом, захлопывая её за своей спиной. Мальчишка вдруг громко вскрикнул, подгибая ногу к себе. Ту, которую и ушиб при ударе. Возможно, она была сломана, но Чанёлю было всё равно. Он придавил его рукой к сидению и, наконец, заглянул в лицо.       Сегодня он точно сорвал джекпот. Таких красивых парней у него ещё не было. Он ведь не так уж и часто мог выбирать. Конечно, когда цеплял кого-то в баре, подыскивал посимпатичней, но вот на дороге подбирал кого придётся. В любом случае, этот парень не шёл ни в какое сравнение с другими. Ни в клубах, ни на улице Чанёль никогда не видел таких. Смазливых и симпатичных было полно, но этот был действительно красивым.       Белоснежная, почти светящаяся в темноте кожа, мягкие черты лица. Ровный, прямой нос, розовые, чуть полноватые губы, плавная линия подбородка. Искажённым от боли это лицо выглядело ещё прекраснее. Светлые волосы, к которым пристали высохшие листья, даже спутанными казались мягкими. В них хотелось зарыться пальцами, что Чанёль тут же и сделал, попутно стерев ладонью кровь со лба — уж очень она портила вид. Глаза мальчишки от этого его жеста распахнулись, и в них мгновенно с новой силой загорелась паника.       — Не трогайте, — закричал он, цепляясь пальцами за его руку и пытаясь отнять её от себя. — Отпустите меня.       Чанёль вздохнул и, скользнув взглядом по уже залитому дождём окну, принялся сдёргивать с него куртку. Мальчишка тут же забрыкался с удвоенной силой, упирался коленями в живот, пытаясь оттолкнуть, отползти вверх по сидению, но только лишь всхлипывал и морщился от боли при каждом движении. Чанёль удачно рассчитал силу удара машины, а ещё держал крепко. Однако эти брыкания ему мешались — он даже куртку снять не мог, а ещё тяжелее представлялось снять с него штаны.       Поэтому пришлось ударить. Для начала в живот.       Мальчишка согнулся от новой волны боли и закашлялся, позволив Чанёлю одним резким движением стянуть его джинсы до колен, а потом и вовсе отбросить их в сторону. Нога мальчишки и правда была не в лучшем состоянии. Кожа побагровела и уже была видна припухлость. Возможно, это был не перелом, а сильный ушиб, но мальчишке всё равно было ощутимо больно, и Чанёль специально обхватил его тонкую лодыжку пальцами, сжимая, чтобы вдоволь насладиться громким вскриком и увитой венами белоснежной шеей, открывшейся его взору запрокинутой назад головой.       Чанёль шире развёл его бледные ноги в стороны, подмечая огромный синяк на бедре, оставшийся после близкого контакта с бампером, и провёл взглядом по небольшому аккуратненькому члену с поджатыми яичками. Этот мальчишка был идеален. Хотелось раздеть его полностью, чтобы разглядеть всё как следует, но, к сожалению, Чанёль не мог этого сделать — мальчишка всё ещё дёргался в его руках.       — Отпустите… не надо, — продолжал повторять он одно и то же.       Это раздражало.       Чанёль потянулся и, замахнувшись, ударил его ладонью по щеке. Так сильно, что голову паренька мотнуло в сторону. Скула тут же покраснела, а в уголке рта начала скапливаться кровь из лопнувшей губы. Как будто на его лице не хватало крови, стекающей из разбитого лба.       — Не убивайте… — вдруг запросил тот, принимаясь откровенно рыдать так, что Чанёлю захотелось ударить его ещё раз. — Не убивайте, пожалуйста.       Но как же ему это нравилось. Нравилось, как мальчишка кривился от боли и плакал. Нравилось, как просил отпустить, цепляясь за его руки своими стёртыми в кровь. В штанах уже давно было тесно, и Чанёль не собирался больше оттягивать самое главное.       — Если будешь послушным, я, может, и подумаю, — прошептал он в заплаканное лицо, наблюдая за тем, как сменялись на нём эмоции. Кажется, мальчишка всё же понимал его.       — Я буду, только не убивайте, — снова принялся повторять тот, и Чанёль не сдержал ухмылки. Вряд ли им обоим удастся сдержать свои обещания.       Он удобнее устроился между разведённых ног и, приспустив собственные штаны, приставил уже вовсю стоящий колом член к сжимающейся дырочке. Успокоившийся было мальчишка вдруг задёргался с такой силой, что Чанёлю пришлось одной рукой прижать его плечо, а другой — обхватить бедро, чтобы тот не мог свести ноги. А ведь говорил, что будет послушным.       — Нееет, — вскрикнул тот и вдруг задышал так часто, будто у него начался приступ гипервентиляции, не меньше. Паника накрыла его с головой так, что у него даже глаза потемнели. В них снова пропала всякая осмысленность.       И Чанёль не нашёл ничего лучше, кроме как сжать его шею пальцами так, что тот мгновенно перестал дышать и замер. Воспользовавшись заминкой, Чанёль сплюнул на собственный член и, едва размазав, вогнал головку внутрь. Мальчишка пронзительно вскрикнул и так напрягся, что двигаться внутри него теперь и вовсе не представлялось возможным.       — Больно, — завыл он, скрючиваясь под Чанёлем и мажа покрытыми кровью ладошками по сидению. Как же удачно, что оно было накрыто плёнкой.       Чанёлю подумалось, что всё равно было бы неплохо помыть машину или даже поменять обивку, но лучше сделать это как можно позже. Всё же он совсем не был готов сегодня к охоте. Чертыхнувшись, он сжал пальцы на тонком горле сильнее. Мальчишка захрипел, задёргался и принялся царапать его руку ногтями, но Чанёль не отпускал.       Не отпускал до тех пор, пока сознание не стало покидать тело под ним. Это длилось долго, хоть Чанёль и наслаждался развернувшейся перед его глазами картиной. Он знал, что был болен. Знал, что то, что он делал, ненормально. Но ему было всё равно. Он не чувствовал никакого сострадания к этому парню под собой, которому сейчас было так больно. Который рыдал навзрыд и просил не убивать. Чанёль не чувствовал никакого сожаления, когда сжимал пальцы сильнее, слушая судорожные хрипы. Всё, о чём он думал, это собственное наслаждение. И плевать, если для его достижения, ему приходится делать что-то подобное.       Наконец, пальцы мальчишки разжались и руки безвольно упали вниз. Лицо разгладилось, и мышцы во всём теле расслабились. Чанёль вошёл в него полностью и облегчённо выдохнул. Это было приятно. Мальчишка явно был девственником в этом плане. Такой узкий и горячий. Без дополнительной смазки, конечно, было не так приятно, как хотелось бы, но Чанёля это возбуждало даже сильнее. Он провел ладонью по мягкой щеке, обвёл пальцами сухие губы и, спустившись ниже, царапнул ногтями почти не выделяющийся под кожей кадык. Всё же мальчишка был слишком красив.       Вдоволь насладившись видом бессознательного тела, он сплюнул больше слюны на раскрасневшийся вход и принялся двигаться, сразу беря быстрый темп. Всё равно тот пока ничего не чувствовал. Мальчишка под ним зашевелился почти сразу же, но ещё около минуты не мог прийти в себя. Он постанывал от боли, а его лицо снова скривилось. Он явно не мог понять, из-за чего ему так больно и почему его тело скользит туда-сюда, собирая плёнку под ним в неприятные складки. Он заторможено хватался за всё подряд, даже за Чанёля в попытках остановить эти движения. Затем он медленно распахнул глаза, и в них тут же заплескался ужас. Наконец, он полностью пришёл в себя и теперь уже не просто постанывал, а скулил, срываясь на крик при особо сильных толчках. Всё же голос у него был что надо.       — Больно, — вымучено выдавливал он между всхлипами, — хватит… пожалуйста.       Чанёль только и мог, что скалиться на эти просьбы. Этот мальчишка серьёзно думал, что он какой-то обычный насильник? Из тех, что действуют неуверенно и как придётся? Из тех, которые чего-то боятся и не знают, чего ожидать, когда идут на своё преступление? Нет, Чанёль был не таким. Он был уверен во всём, что делает. Уверен в том, чего хочет, и в том, что получит всё без остатка. Ему было плевать на все просьбы его жертв, он никогда не пойдёт ни у кого на поводу, не пожалеет. Возьмёт всё, что ему необходимо, и доведёт дело до конца. Всегда так было.       Но он всё же не мог не признать, что этот мальчишка нравился ему куда больше всех предыдущих. Хотелось растянуть удовольствие с ним на подольше. Как можно дольше. Интересно, сколько этот парень сможет выдержать? И когда сам Чанёль потеряет интерес?       — Хватит… пожалуйста, — не унимался мальчишка, жалобно морща залитое слезами лицо. Он так сильно упирался руками Чанёлю в живот, что двигаться было практически невозможно. — Очень больно.       Не выдержав, Чанёль схватил его руку своей и с силой сжал кисть так, что мальчишка замер. Вот ведь чертовщина — даже пальцы у него были словно произведение искусства. Жалко было ломать.       — Ты ведь сказал, что будешь послушным мальчиком, если я тебя не убью, — медленно начал Чанёль, специально растягивая слова так, чтобы их смысл уж точно дошёл до его сознания, — уже забыл?       Мальчишка тут же замотал головой в ответ, и Чанёль пальцами принялся давить на его безымянный палец, заставляя его сгибаться под неестественным углом. Рот мальчишки от нарастающей боли приоткрылся в немом стоне.       — Чтобы мне было хорошо, тебе должно быть очень больно, — он усмехнулся, поймав очередную вспышку ужаса в глазах напротив, и загнул тонкий палец ещё сильнее.       — Я… я б-буду терпеть, — отчаянно выпалил тот, не отводя взгляда от собственных пальцев, сжатых чужими.       — О нееет, — нараспев протянул Чанёль, — мне не надо, чтобы ты терпел. Я хочу, чтобы ты страдал, не сдерживаясь.       Мальчишка принялся кивать головой, как болванчик, потому что его палец продолжал сгибаться всё сильнее. Но Чанёль всё же отпустил его руку, и тот поспешил прижать её к своей груди. Чанёль вынужден был признать, что ему было жаль портить такую красоту. Сломай он ему хоть один палец, его руки уже не выглядели бы так красиво.       Перехватив мальчишку поудобнее, Чанёль вновь взял быстрый темп, и тот тут же залился болезненными стонами, похожими больше на скулёж. Он метался по заднему сидению, но не решался больше пытаться остановить это мучение. Как и собственные слёзы. Чанёлю хотелось ещё громче, ещё больнее, поэтому он, разведя его ноги ещё шире и сжав больную лодыжку, принялся буквально вдалбливаться в его тело мощными толчками, вгоняя член до самого основания.       Мальчишка сорвался на крик, цепляясь пальцами за рукава чанёлевской куртки. Вены на его шее вздулись ещё сильнее, он почти не дышал, но Чанёлю было мало и этого. Было мало этого ощущения полной власти и чужой безысходности. Чужой боли. Он никак не мог дойти до конца, но ведь с этим парнем хотелось немного подольше. Вот только сдерживаться было слишком тяжело. Хотелось. Нестерпимо хотелось больше чужих страданий.       Чанёль все же не выдержал. Он сжал одну руку на раскрасневшейся шее, а второй накрыл лицо мальчишки почти наполовину, заставив того подавиться очередным криком и посмотреть таким жалобным взглядом. Он явно не верил в происходящее — ведь просил не убивать. Но Чанёль сжимал пальцы всё сильнее, продолжая вбиваться в напряжённое тело под собой и разглядывать, как гаснет блеск в глазах напротив. Мальчишка судорожно хватал воздух ртом, при каждой неудачной попытке вдохнуть сжимая Чанёля внутри себя так сильно, что тому сносило голову. А ведь он ещё пытался хвататься за остатки самообладания. Он должен был… должен был быстрее кончить.       Иначе…       Дождь на улице уже закончился, и Чанёль пускал дым от сигареты в воздух, стоя недалеко от своей машины. Всё же ночью в лесополосе было довольно спокойно. Ему здесь определённо нравилось. Докурив, он потушил сигарету о ближайшее дерево и засунул окурок себе в карман, а затем двинулся в сторону дороги.       Рюкзак мальчишки лежал прямо там, где Чанёль его сбил. Он поднял его и, оттряхнув, вернулся к машине, становясь напротив распахнутой задней двери. Взгляд невольно задержался внутри, но он поспешил отвести его и принялся рыться в рюкзаке. Первым делом нашёлся бумажник с удостоверением личности.       — Бён Бэкхён, — прочитал вслух Чанёль, вглядываясь в ровные печатные буквы, — выглядишь младше, чем на самом деле.       Он убрал удостоверение обратно в бумажник, разглядывая теперь свисающий с него ключ, который Бэкхён зацепил за собачку. На ключе была эмблема автозаправки, которую Чанёль проезжал, казалось, целую вечность назад. Значит, паренёк подрабатывал на заправке и возвращался домой. Вот только почему пешком? Он ведь говорил, что ему не впервой так возвращаться. Неужели не было машины или хотя бы велосипеда? Судя по содержимому кошелька, скорее всего просто не было денег.       Не повезло парню идти по этому шоссе именно этой ночью, когда Чанёль проезжал мимо.       На часах уже было три ночи, и Чанёлю пора было возвращаться. Ему ещё салон очищать и на работу с утра. Он подошёл к машине и нагнулся к развалившемуся на заднем сидении телу мальчишки. Красивый. Чанёль дотронулся пальцами до его шеи. Ещё живой.       По-хорошему, его бы оттащить в лес, да оставить там со всеми остальными, но Чанёль почему-то не мог заставить себя этого сделать. Ему хотелось растянуть удовольствие с этим парнем на подольше, пока совсем не надоест. Тогда уже можно…       Накрыв обнажённые ноги парня собственной курткой и забросив рюкзак в салон, он захлопнул заднюю дверцу и запрыгнул на переднее сидение. Мотор привычно заурчал, а машина выехала на шоссе, направляясь в сторону небольшого городка.       Он ведь обещал подвезти мальчишку.       Вот только не говорил, что к себе домой.