Сlan Y: Yami No Yokan (Клан Ю: предчувствие тьмы)

Семь лет спустя — Международные аэропорты во всём мире одинаковые, — сказала девушка. — Нет, может в какой-то Мьянме или Эритрее они чуть победнее нашего чибанутого, но суть их одна и та же. Дубайский такой же как наш, только раза в четыре больше. — Да я как бы и не сомневался, — ответил ей сидящий в соседнем кресле молодой мужчина, скрывающий глаза за стёклами солнцезащитных очков. — Просто нам торчать в зале ожидания семь часов между рейсами. Вот и… — Ха, а что ж ты хотел? И рыбку съесть и на люстре покататься? Нет, любимый — так не получится. Чья была идея подгадать рейсы так, чтобы всем тут собраться? Это ж надо было додуматься: выпускники старшей Собу встречаются… за 7956 километров от Чибы, блин. Не проще ли было… — Не проще… — перебил он. — Кстати, как это ты так быстро километраж подсчитала? — Святая простота! — щёлкнула она его по носу. — Пока в воздухе были, ты на спинке креслица перед собой пальчиком в экранчик не пробовал ткнуть? Там маршрут полёта высвечивается вместе с ЖПС-треккером и счётчиком расстояний. — Не-а, я проспал всю дорогу. Так навкалывался за прошлую неделю… Мечтал: вот сяду в «Боинг» и… — Ха! Навкалывался он! Молчи уже, домохозяин! Это я навкалывалась. Потому что я за всё отвечаю! За все заводы и пароходы. У меня восемь тысяч человек в подчинении по всему миру. — Ой-ой-ой, императрица великая! — передразнил её муж. — А всего-то второй человек в корпорации, так что не надо… Хорошо, что тесть-сан тебя не слышит. Вот расскажу ему, как вернусь, как дочурка его любимая манечку величия себе отращивает… — Ага, мужская солидарность, значит! — захихикала Харуно и шутливо хлопнула мужа по плечу. — Спелись вы с Ото-саном… СПЕ-ЛИСЬ! Не успела я это предотвратить, увы. Хотя… наверное, и не смогла бы. Он ведь зятя так любит, что я иногда ревновать начинаю. Говорит, всю жизнь о сыне мечтал, но Биг Мама братика нам ни в какую рожать не хотела. — Кстати, как она? — Да как… ты давно её видел? — Года три точно не видел. Стараюсь обходить ваш бывший дворец десятой дорогой. — Ну и я примерно так же. Со слов отца, сидит она в своём особняке, который наш бывший. Завела себе пятьдесят котов (вот в кого сестрица, кстати), толпу халдеев чтоб их обслуживать да спинку потереть-ноготки нарисовать… плюс молодой любовник у неё теперь есть, восемнадцать лет разницы. Тех двадцати процентов алиментов, что она у папы отсудила, на это хозяйство ей вполне хватает. Пробовала что-то в бизнес вложить, да прогорела. Пыталась партнёров новых найти, да кто ж с ней после таких скандалов будет дела иметь. Кроме того, журналюги, как распад корпорации начался, раскопали про неё много чего интересного. Папу-то они боялись трогать, пока он в кресле спикера сидел, а она стала звездой жёлтой хроники. — Ох… Хару, давай не будем больше о ней. Жалею что спросил, аж настроение испортилось. Как вспомню, что она мне наговорила, когда ты нас познакомить пыталась. — Сейчас я тебе его подниму! Завтра мы приземлимся в самом классном городе на Земле! Ты не представляешь, что такое Рио! — Да чё ж — представляю, — ответил он. — Роликов на ютубе штук сто пересмотрел, пока к поездке готовился. — Ролики и сотой доли не передают… пока я работать буду, мой тебе совет: бегай от одной достопримечательности к другой. На статую Христа-Искупителя не забудь подняться и сэлфик запилить. А потом Юигахаме в лайн скинешь. Они с мужем умрут от зависти. — Кстати, когда они прилетят?        Молодая женщина посмотрела на табло с часами, а потом на своего спутника. — Если часы не врут, через сорок пять минут приземлятся. — Я тогда ещё посплю полчасика, не возражаешь? — Эх, соня… И ничего с этим не сделать. Сестрица твоя про это мне ещё в девичестве все уши прожужжала. — Угу, — коротко ответил он.       Мужчина снял очки, взглянул на жену глазами снулой рыбы и, откинувшись на спинку кресла блаженно закрыл глаза.       «Ничего она не понимает, — подумал он. — Или просто виду не подаёт, чтоб меня потроллить. Труд домохозяина тяжёл, когда вкладываешь всю душу в эти завтраки, обеды и ужины. Но… такое удовольствие наблюдать, как она их с аппетитом уминает, да ещё и нахваливает… Какой кайф готовить для любимой женщины. Эх… Мечты иногда сбываются.»       Эта мысль была последней, потому что он задремал.

***

      Хачиман проснулся от того, что кто-то дёргал его за рукав. Первое, что он увидел, когда открыл глаза было обрамленное рыжими кудрями румяное лицо Юигахамы, улыбающееся ему во все тридцать две жемчужинки. — Хикки! — воскликнула она. — Как же я рада тебя видеть! — Йо! — ответил ей Хикигая, приоткрыв глаза. — И это всё, что ты хотел нам сказать? Ради этого мы делали пересадку, хотя был прямой рейс? — прорычал кто-то у него за спиной.       Хачиман сначала взглянул на ехидно прищуренное лицо своей благоверной и только потом повернулся. Взгляд упёрся в высоченного блондина почти двухметрового роста. Его голубые глаза излучали искреннюю радость. — Сайка, дружище… — выдавил из себя Хачиман, вставая. Парни искренне обнялись. — Как там твой большой теннис? — спросил Хикигая и хитро прищурился. — Нормально, — ответил Тоцука, не поняв двусмысленности заданного вопроса. — На Уимблдон пока не зовут, но в первую сотню ракеток мира я уже протиснулся. Вот на соревнования летим. Жена за меня поболеть решила. — Да знаю я, она мне в лайне уже все подробности расписала, — рассмеялся Хачиман. — А вы изменились, оба. Сколько мы не виделись? — Со дня нашей свадьбы, наверное, — ответил Тоцука. — Получается, два с половиной года. Может, сходим в кафе и хоть чаю выпьем… Крепче мне перед турниром нельзя. — Да нам как бы тоже крепче кофе не желательно, — улыбаясь, заметила Харуно. — Что уже? Неужели уже? А можно я буду крёстной мамой? — возбудилась Юи. — Молчи уже, буддистка… крёстной мамой она будет, — едко возразил Хикигая. — Крестить пока некого, нет повода. Но… мы усиленно работаем над тем, чтоб это изменить. — Знаешь что, Сайка, — продолжил он. — А давай в дьюти-фри заскочим. Я там себе запас MaxCoffe сделаю, а то в Бразилии его не продают. — До сих пор пьёшь эту бурду? — удивился Сайка. — Ну а почему нет? Алкоголь мы с Хару внесли в список табу ещё до свадьбы. — А, ну тогда да… — согласился Тоцука. — Надо ж как-то расслабляться. — Пойдём, пойдём, — дёрнул его за рукав Хикигая. — Пусть девчонки нам тут кости перемоют. Надо ж дать им возможность это сделать… раз в два с половиной года.       Смеясь и подкалывая друг друга, парни двинули в глубь зала ожидания, где сверкал неоном магазин беспошлинной торговли. Они явно были счастливы встрече.       Две молодых женщины дождались, пока парни уйдут, и обнялись только когда остались одни.

***

— Как вы? Что у вас с Хикки хорошего? — Знаешь, можно сказать… всё. С его появлением моя жизнь изменилась. С ним я живу словно за надёжной стеной… чувствую себя в полной безопасности. Никакой засады…никогда. Он как швейцарские часы — один раз завёл и будут идти. И никогда не подведут. Я б, наверное, уже погибла без него, Юи… А можно я тебя кое-что спрошу? — Спрашивай, конечно. Когда ещё возможность будет. — Почему ты его… отпустила? Ведь я же видела, как ты на него тогда смотрела? — Ой, Хару… Школьная любовь, то-сё… Ты ещё вспомни, за кого я в детском садике замуж собиралась. — Ну а всё-таки? Не съезжай, пожалуйста. Когда ещё будет возможность правду узнать.       Юи очень серьёзно посмотрела на подругу. — Ну… в общем я ему призналась в тот день Святого Валентина, когда Юкинон тебя… подстрелила. А он мне ответил — я пока никого не люблю, а что там в будущем будет не знаю. Но, говорит, лучше тебя друга у меня нет. Вот как, думаю… друга значит. Ну и решила я подождать. И дождалась, пока не поняла, по кому он сохнет и к кому тайком по вечерам бегает. А потом вас однажды вечером увидела, когда Соболя с прогулки домой вела. Ревела потом… дня три. И ещё месяц как в воду опущенная ходила. Но потом попустило меня и тут… Сайка вдруг ко мне подкатывать начал. Он, видно, давно на меня глаз положил, но догадывался, что мне Хикки нравится и не хотел другу мешать. А тут вдруг понял, что девушка свободна… ну я подумала недели две и согласилась. И вот мы шесть лет вместе. — Не жалеешь? — Да ну, что ты. Хикки-то, как я позже поняла, совсем не мой мужчина. Из того, что он мне рассказывал, я половины понять не могла. А все мои попытки в какую-никакую романтику поиграть мимо пролетали… Намёков он не понимает, женскую красоту… не то, что не ценит… но не соблазнишь его. Фансервис не работает. — Это у тебя не тот фансервис, Юигахама, — засмеялась Харуно. — Хикигайский фансервис под другое затачивать надо. Тут одной мини-юбкой и глубоким декольте не обойдёшься. А соблазнить его — да на раз-два. — Ну вот видишь, а у нас это неразрешимая проблема была. А как с Сайкой встречаться начала, будто заново на свет родилась. Мы с ним на одном языке разговариваем! И… страстный он Хару, просто капец. До чего у меня темперамент в любви дикий, а у него ещё похлеще. Короче, нашли мы друг друга. — Так ты довольна жизнью? — спросила Харуно. — Нет, — ответила Юи. — Я не довольна, я счастлива. Он вот сейчас меня за собой по всему миру тягает… хочет показать, как в других странах люди живут. Я и не мечтала о таком раньше. Словно сказка какая-то. Родители наши сильно подружились… всё хорошо. Ну, а как у вас с Хикки сложилось? Слышала, родители твои плохо расстались. Мама ваша Хикки вообще не восприняла… — Ну… это было ожидаемо. Папа с мамой развёлись со скандалом, вернее — мама решила папу оставить ни с чем, но… не получилось. Клан разделился, часть акционеров папу поддержала… большая часть. И все юристы с ним ушли. Дальше был суд, мама требовала восемьдесят процентов прибыли клана ей отдать… присудили двадцать в итоге. Позже папа и бренд «Ю» у неё отсудил, но… мы его переименовали потом. Теперь мы «корпорация HHH Industrial» называемся. — Эйч-Эйч-Эйч? Правильно? — спросила Юи. — Обычно нас «Три Эйч» называют. Или просто «Ха-Ха-Ха». — А что это за ржач такой? — не поняла Юигахама. — Хирото, Харуно, Хачиман, — ответила Хару. — Ничего себе! Так Хикки у вас тоже акционер, оказывается?       Шатенка насмешливо посмотрела на рыжую. — Ну а как иначе? Он ведь для нас с папой теперь всё: домашний доктор, мастер, кулинар, водитель… и так далее. Нас-то целыми днями дома нет, а ему дома трудиться за счастье, всю жизнь, говорит, мечтал. А ещё он… будущий отец моих детей, надеюсь. Дали ему десять процентов для начала. Дальше посмотрим. — А живёте-то вы где? — Купили дом поближе к офису. Как с ребрендингом возиться закончили, так и купили. Не такой большой, как Ю-дворец, но уютный. Может, когда в гости зайдёшь? — Спасибо… может быть. Только вот… Мы с Сайкой в Чибе теперь редко бываем. Всё больше по заграницам. Сейчас вот в Мадрид летим на соревнования. — Вот кто бы мог тогда такое представить, скажи, Юигахама? — подмигула ей Харуно. — Жизнь как коробка шоколадных конфет — пока не откроешь, ни за что не узнаешь, что внутри.        — А с Юкинон-то что, Хару? — вдруг вспомнила о бывшей подруге Юигахама. — Как бы это правильно сказать… — задумалась над ответом Харуно Хикигая. — Сказать, что у неё всё хорошо — будет не вполне верно. Скорее… она нашла в жизни своё настоящее и ушла вслед за ним. И это настоящее от нашего настолько далеко, что мы просто больше не пересекаемся. Мы перечисляем ей раз в месяц её долю семейной прибыли и на этом всё. Я не видела её лет пять. Думаю, ты бы не узнала сестру, если б встретила. Да только далеко она. — Она одна? — спросила Юи. — Нееееет, что ты! — улыбнулась шатенка. — Два ненормальных нашли друг друга.

***

      В то же самое время, примерно в тринадцати тысячах километрах от аэропорта Дубай, по ровной, как стрела, дороге со скоростью сто двадцать миль в час двигался древний, видавший виды кабриолет Cadillac Fleetwood 75 1961 года выпуска. Высокооборотистый двигатель объемом 5.7 литров мог бы разогнать это железный корабль до гораздо больших скоростей, но водитель уже изрядно устал и не хотел вжимать в пол педаль газа. Со всех сторон простирались бескрайние просторы пустыни Невада. Верх был откинут и потоки горячего воздуха обдували экипаж машины, состоящий из двух человек — молодых мужчины и женщины.       Как и машина, окрашенная в кислотно-жёлтый цвет и разрисованная яркими психоделическими цветами и птицами, эта парочка также имела весьма живописный вид.       Молодой человек, сидевший за рулём, был белобрыс, длинноволос и носил густую дикую бороду цвета соломы. Волосы его были схвачены на затылке резинкой ручной работы, а глаза он прятал за пафосными зеркальными очками Aviator. Одет он был в потёртый и местами порванный джинсовый костюм-двойку.       Его спутница своим обликом сильно смахивала на индианку, если бы не раскосые глаза, напоминавшие льдинки. Одета она была в грубую коричневую хлопчатобумажную юбку с длинной бахромой по краям и просторную белую блузу с принтом пацифики на груди. Руки её пестрели разными браслетами и фенечками, а на правой руке до локтя был набит цветной тушью разноцветный «рукавчик». Чёрные, как смола, длинные волосы девушки были распущены и развевались на ветру. — Может, подымем верх и кондишн врубим? — спросила она. — Чувствую себя как индейка на грилю в день благодарения. — Сейчас докурю и закрою, — ответил ей водитель. — Потерпи немного. — Ну тогда хоть музычку включи, — попросила она. — Это можно, — согласился парень. — Что включить? — Да что-то наше, хиппейское. — Окей. Вудсток-69 устроит? Девушка мечтательно улыбнулась. — Конечно. Капитан корабля пустыни вдохнул в себя короткую затяжку ароматного, совершенно не табачного дыма и нажал на кнопку магнитолы. — Кайфуй, — сказал он своей спутнице. «When the truth is found to be lies And all the joy within you dies Don't you want somebody to love Don't you need somebody to love Wouldn't you love somebody to love You better find somebody to love…» — запела из динамиков Грейс Слик из далёкого 1969 года. Водитель сделал последний пых и выбросил за борт остатки косяка. — Ты б поменьше курил, растаман. А то глядишь совсем утратишь всякую связь с реальностью. — Моя связь с реальностью — это ты. Не дашь мне заблудиться. — Хаяма, ты злоупотребляешь тем, что мне нельзя. Вот когда-нибудь мой психиатр даст зелёный свет и я скурю к чертям весь Афганистан вместе с Амстердамом. — Зачем? — удивился Хаяма. — Когда привыкаешь, в этом уже нет никакого кайфа. Пыхаешь чтоб расслабиться. Хикигая для этого MaxCoffe пил, а сестрица твоя кой-чего покрепче. — Вспомнил тоже, — фыркнула девушка. — Это всё как в какой-то другой жизни было. Будто не с нами. Мы тогда словно в клетке заперты были. А теперь на свободе. Всего-то и надо было — сбежать от них подальше. — Ну да, ну да, — согласился водитель и поправил солнцезащитные очки. — По крайней мере, пока они нам платят бабулес.       «Кадиллак» продолжал упрямо поглощать километр за километром, пока солнце за ветровым стеклом не начало клониться к горизонту и вскоре приблизилось к нему вплотную.       Водитель нахмурился. — Юки, до Вегаса ещё 600 километров пилить. А солнце сядет через полчаса. Ещё через час станет чертовски холодно, — обратился он к своей спутнице. — Что решаем? Делаем стоянку на ночлег или будем гнать всю ночь? — Ночью я предпочитаю заняться с любимым мужчиной чем-то более интересным, чем езда по хайвею, — ответила девушка, мечтательно улыбаясь. — Логично, — ответил мужчина. — Кстати, сегодня полнолуние. То есть… сегодня будет прекрасная Луна, Юкино. — Я тоже тебя люблю, Хаяма, — ответила она ему.

***

      Когда всё закончилось, разгорячённый парень упал лицом на её плечо. Он тяжело дышал, а она растирала на его спине бисеринки пота своей узкой ладошкой. — Почему ты так любишь заниматься этим именно в пустыне? Я заметил, что ни что тебя так не заводит, как секс посреди песков. — Понимаешь, — задумчиво ответила она. — Такой Луны, как в пустыне, нет больше нигде. Когда я с тобой под этой луной, у меня в голове каждый раз звучит то твоё давнее признание в разгромленном клубе волонтёров… Ничего прекраснее я не слышала в своей жизни.       Парень отодвинулся от неё и улыбнулся. — Ты неисправимая романтическая дурочка, Юкиношита. Сколько тебе лет? Двадцать четыре? Или всё-таки шестнадцать? — Девушке столько лет, на сколько она выглядит, — ответила Юкино. — И… мы любим ушами, поэтому всякие нежные слова очень важны. А сейчас от тебя не дождёшься, лишь бы… — Луна прекрасна, — сказал он. — Это уже было! — возмутилась она. — Я люблю тебя! — Банально… — Если ты умрешь, я умру вместе с тобой!       Юкиношита громко рассмеялась своим нежным серебряным смехом. — Считаешь обстановку подходящей для такого признания? Дурачок… — Чтож, три своих попытки ты уже использовал, давай я теперь скажу, — продолжила она. — Я весь внимание, — улыбнулся ей из темноты голый Хаяма. — Ты открыл мне весь мир и дал свободу. Вернее, ты расширил границы моего мира настолько, что я поняла что до сих пор жила в клетке. И показал мне, как легко из неё выпорхнуть. — Сказала девушка, до сих пор стоящая на учёте у психиатра, — поломал всю романтику Хаяма. Юкиношита треснула его по башке. — Дурак. Вот взял и всё испортил. Так всегда. Тем не менее, это правда.Учись у своей девушки, как нужно рассказывать о любви. И…как же много бы я потеряла, если б не встретила тебя. — Так ведь я же всегда был рядом, — сказал Хаяма, натягивая футболку. С самого детства. С младшей школы. — Но я не была. Потому что до того момента, как ты меня спас и сказал про Луну, я всё время шла не в тут сторону, будто заблудилась в лабиринте. — Неужели вообще не жалеешь о том, что оставила в той жизни? — спросил Хаято. — Ведь там ты была бы уже миллиардерша-сама. — Нисколько, — ответила Юкиношита, застёгивая молнию на юбке. — Я может что-то и потеряла, но гораздо больше нашла. — И тебя никогда не посещала мысль вернуться в Клан? — снова спросил он. — Что я там забыла? — вопросом на вопрос ответила она. — Когда мой персональный демон, благодаря чудодейственным капельницам, меня покинул, я вдруг поняла, что все эти финансы, менеджмент, маркетинг, политика… это так скучно. Я не создана для такого. Потому что я живу своими эмоциями, а не холодным расчётом. Моя жизнь — это то, что я чувствую, а не циферки в отчёте бухгалтера. — Да, это точно, — согласился Хаяма. — Зато твоя сестра чувствует себя в этом как рыба в воде. Регулярно её по телеку вижу. — Это правда, — согласилась Юкиношита. — Искусство управлять чем-то она унаследовала от папы. И даже в чём-то его превзошла. И Хикигая такой же, как она. Два прагматика-биоробота нашли друг друга. Сладкая железная парочка с электронными мозгами. Ты слышал когда-нибудь песню группы ZERO про блуждающего биоробота? — Нет, не слышал, — рассмеялся Хаяма. — Умеешь же ты менять тему. Что делать будем? Холодает, я хоть и вспотел в процессе, но уже весь продрог. Предлагаю переместиться на передние сидения, завести мотор, включить печку и пусть минут пятнадцать помолотит. А потом будем баиньки. До Сан-Франсиско нам ещё прилично так пилить. — У меня есть более интересное предложение! — объявила вдруг девушка. — Боюсь даже предположить какое… — Замёрз — обними! Это же так просто. — Э-э-э-э… — замялся бородач. — Я просто знаю, к чему это в итоге приведёт. — И я знаю. Мы пойдём на второй круг. Люблю это делать посреди пустыни.       …А над барханами в это время, словно подтверждая правильность предложения девушки, взошла огромная, оранжевая, и вправду прекрасная как никогда полная Луна.