Lycanthropic

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Ёнджуну не нравился номер в отеле. Несмотря на простыни на кровати и свечи в тумбочке, он был ему не по душе. За все восемнадцать лет своей жизни он ни разу не испытывал страх разлуки. Так было до сих пор. Словно ребенок, в слезах ожидающий возвращения матери с работы, Ёнджун сидел на кухонном стуле в ожидании Субина. Он интуитивно осознавал, как ухудшилось его психическое состояние с тех пор, как все пошло под откос, но решил не зацикливаться на этом. Его разум и тело жаждали возвращения Субина, и Ёнджун был не против утешения, особенно во времена, когда его было затруднительно сыскать. Нет нужды заставлять себя быть независимым, подумал он. Вместо этого он думал о своей сестренке. На данный момент он понятия не имел, как доставить ей еду, и был уверен, что его тетя и дядя недолго смогут позволить себе продукты по завышенным ценам. Но даже если Ёнджун сможет каким-то образом передать им еду, ему придется сделать это снова, как только она закончится. Побить эту систему можно было, лишь следуя ее правилам, и они мало что могли сделать, кроме как просто покупать еду. Мог ли он каким-то образом изменить мнение Субина и избежать всего этого? Альфа не послушал в прошлый раз, но разве он не понимал, как сильно это навредит обывателям? Ёнджун находился у вершины пищевой цепи, он должен был сделать с этим хоть что-то. Но пока он ждал. У него не было возможности зависнуть в телефоне, поиграть в игры или потратить время за просмотром телевизора. Бомгю поселился в комнате прямо напротив, и желание его навестить было непреодолимым. Бомгю обладал радушной личностью и сердечно отвечал на каждый вопрос, но Ёнджун не хотел подвергать себя разоблачению. Как бы он ни хотел уцепиться за что-то знакомое и безопасное, Бомгю, казалось, чувствовал себя гораздо комфортнее, чем он. Он, вероятно, не хотел бы, чтобы его беспокоили каждый час. Когда наступила ночь, Ёнджун зажег несколько свечей, расставил их по комнате и продолжил ждать Субина. И снова тревога заныла в его груди. Было глупо бояться отсутствия Субина. Он возвращался прежде и вернется снова. Потому что, если он не вернется, судьба Ёнджуна будет брошена на растерзание другому альфе, и он наверняка не будет таким же великодушным, как Субин. На этот раз, когда мужчина наконец вернулся, он не был встречен с тем же энтузиазмом, как прежде. По крайней мере, до тех пор, пока Ёнджун не осознал, что встречать Субина с каменным лицом не подарит ему того, чего он хочет. С этой мыслью он быстро улыбнулся и встал из-за кухонного стола, чтобы обнять Субина. Этот мужчина представлял невольное тепло и утешение для Ёнджуна одним только своим запахом. Тот и впрямь расплавил частичку его мозга и поселился в этом месиве. Подобно контролю над разумом, Ёнджун просто чувствовал себя в безопасности в объятиях Субина. И Субин, этот нежный монстр, обнял Ёнджуна, уложив подбородок ему на макушку. Медленно он покачивал их вперед-назад, словно в комнате играла музыка. Движение было таким легким, что Ёнджун даже не заметил, пока грудь Субина не завибрировала от сдерживаемого смеха. Он откинул голову назад, чтобы посмотреть на альфу, намеренно приподняв губы в легкой улыбке. - Ты хорошо провел день? - Ёнджун обнял Субина за талию, сжимая в руках ткань его мягкой рубашки. Ему хотелось сорвать ее с Субина и намотать на голову, пока он не сможет сосредоточиться ни на чем, кроме этого мятного запаха. Его тело подсказывало, что быть полностью окутанным ароматом Субина станет самым утешительным, что он когда-либо чувствовал в своей жизни. Разумеется, часы, проведенные им без Субина, только усилили это желание. Оно было почти непреодолимым. - Не совсем. Но я с нетерпением ждал встречи с тобой, - Субин улыбнулся настолько слабо, что даже ямочки не показались на его щеках. Ёнджун не знал, что он делал весь день или где был, но его мысли были сосредоточены только на одном: метка. Он прикусил нижнюю губу, впитывая каждую деталь на лице Субина. И хотя он знал, что на самом деле не был готов потерять девственность, он был полон решимости сделать то, что должен был. Это была незначительная жертва, думал он, позволить этому мужчине заняться с ним сексом, если это спасет ему жизнь. - Я соскучился, - тихо сказал он. В комнате стояла тишина, если не считать звука его голоса и стука его сердца, отдающегося в ушах. - Я так сильно соскучился, - по какой-то причине горло перехватило, и он не мог больше выдавить ни слова. Сердце сжимало легкие, затрудняя дыхание, поэтому он просто проглотил свои мысли и вместо этого наклонился поцеловать Субина. Может быть, страх подтолкнуть себя к сексу с кем-то, кто все еще был незнакомцем, подсознательно воздействовал на него. Но он не мог отрицать, что объятья Субина казались ему самым безопасным местом, где он когда-либо был. Поэтому Ёнджун решил сосредоточиться на этом. Он поцеловал Субина снова. Легким, быстрым поцелуем, лишь чтобы почувствовать кожу парня напротив своей. Ёнджуну нравилось так, нежно и успокаивающе. Он мог лишь представлять, как альфа возьмет его. Он будет толкаться, быстро и сильно, снова и снова, пока не кончит. Забудет обо всех любезностях и просто удовлетворит свою похоть. И даже если его предстоящее будущее и правда так выглядело, он все равно ценил то, как Субин позволял ему нежно и застенчиво целовать себя, словно школьник. Но Ёнджун словно почувствовал смену настроя Субина. Воздух вокруг них изменился каким-то необъяснимым образом, что заставило его задуматься, не сменил ли Субин свои феромоны. Парень медленно отстранился, и Ёнджун тоже, распахнув глаза в беспокойстве. Он наблюдал за выражением лица Субина, в поисках дурного знака. Но Субин просто несколько мгновений смотрел на него сверху вниз, не говоря ни слова. Затем он заговорил, не громче шепота. Так же невесомо, как и дым от окружающих их свечей. - Чего ты хочешь, Ёнджун? - нежно спросил он. Как обычно, Ёнджун заколебался. Он знал, что ответ вроде «Я хочу, чтобы ты меня трахнул», вероятно, больше всего обрадует Субина, но было ли это так на самом деле? Казалось, он одобрял, когда Ёнджун прежде каждый раз отказывал ему в сексе, но он также совершенно очевидно хотел этого каждый раз. Противоречие этих двух вариантов сбивало Ёнджуна с толку, и он подумал, что лучше всего будет признаться в своих истинных чувствах, но даже в этом он не был уверен. - Ты и сам не знаешь, да, - Субин вздохнул. Выражение его лица стало сменяться усталостью или разочарованием, но Ёнджун не мог этого допустить. - Нет, нет! - он покачал головой. - Я… я просто, в прошлый раз, когда я об этом заговорил, ты был не очень открыт… - он съёжился от своих отрывистых слов и сглотнул. Вероятно, он бурно реагировал, но он правда не хотел, чтобы Субин сейчас передумал. - Честно говоря, хён, я давно хотел, чтобы ты меня пометил. Не от отчаяния, я просто чувствую себя в безопасности, когда я вот так рядом с тобой. С тех пор, как все это случилось, - в голове Ёнджуна непроизвольно промелькнул образ каждого человека, которого он потерял, и на мгновение это отвлекло его внимание. Он быстро пришел в себя и отогнал эти мысли. - С тех пор я не чувствовал себя в безопасности ни с кем, кроме как с тобой. Чем дольше Ёнджун говорил, тем шире становилась улыбка Субина. К концу его речи на его щеках наконец показались ямочки. - Ты такой милый, - он поднял руку к лицу Ёнджуна, провел большим пальцем по его щеке, а затем пробежался ладонью по его волосам. - Ты просишь меня пометить тебя сегодня вечером, но я не могу, - Ёнджун разочарованно прикрыл глаза, но почувствовал, как ладонь Субина снова опустилась на его щеку, приподнимая его голову. Он инстинктивно снова открыл глаза и увидел, что улыбка Субина сменилась другим выражением. Его брови опустились, но это больше походило на жалость, а не на печаль. - Я не отвергаю тебя, - пояснил он. - Сегодня мне нужно поспать, потому что завтра мне нужно будет рано уйти. Когда я наконец тебя помечу, я хочу сделать это правильно. - О… - лицо Ёнджуна вспыхнуло от образов, возникших в голове. - Это здорово, - он пытался говорить невозмутимо, но знал, что его лицо и неестественные слова просто заставляют его выглядеть глупо. Но, возможно, это было к лучшему. По крайней мере, ему так показалось, когда Субин улыбнулся и слегка рассмеялся. Затем, наконец, он вырвался из объятий Ёнджуна. Его красные глаза переместились на небольшую кухонную зону. - Ты приготовил ужин? Ёнджун медленно покачал головой. В конце концов, темнота уже давно опустилась. - Нет, я не ел. Субин преувеличенно вздохнул, проходя мимо Ёнджуна к спальне. - Не забывай о своих обязанностях. Он открыл дверь спальни и начал стягивать с себя рубашку. Ёнджун не удержался от быстрого взгляда, неуверенный, стоит ли ему пойти следом. Субин ожидал, что он будет готовить сейчас? - Ах... - голос Субина разнесся по гостиной, словно океанский бриз. - Ты стесняешься спать в одной кровати? - глаза Ёнджуна расширились, но он знал, что никто другой этого не увидит. Он ожидал, что его выпроводят на диван, как раньше. Он не был полностью уверен, что чувствует о том, что придется спать с Субином в одной кровати. Было неоспоримо, насколько безопасно он чувствовал себя рядом с этим человеком, даже если логика подсказывала ему быть осторожнее. Лучше всего было поддаться запаху Субина и позволить ему себя успокоить. Когда Ёнджун подошел к двери спальни, его выражение лица изменилось. - Я не стесняюсь, - заявил он со всей эмоциональностью робота. - Вообще-то я даже могу проснуться без затекшей шеи, - Субин взглянул на него, стягивая штаны, пока Ёнджун за ним наблюдал. Очередной рывок, и мужчина остался обнаженным, и тогда Ёнджун определенно занервничал. В первую очередь потому, что снова увидел альфа-член Субина, свисающий между его ног, словно лиана. Как Тарзан. Ёнджун не мог представить, как вообще сможет принять это в себя. Все равно, что засунуть ствол дерева в дырокол. Ёнджун съежился, но все равно вошел в комнату. - Прости за это, - Субин пожал плечами. Ёнджун уже даже забыл, на какую реплику тот отвечал, и внимательно слушал его следующие слова. - В твоем доме было не так много места. Все еще сбитый с толку, Ёнджун решил на этом остановиться. Он кивнул Субину, когда они встретились глазами, а затем забрался в постель рядом с ним. Он не был уверен, что сможет заснуть, учитывая ужасы, которые продолжали терзать его разум, но кровать была намного удобнее, чем его диван. На самом деле, она была намного удобнее любой кровати, на которой он спал прежде; она успокоила его изнуренные мышцы и кости, словно он провалился в облако. Несмотря на это, было слегка неловко. Они оба лежали на спине, глядя в темный потолок, и им нечего было сказать. Не глядя, Ёнджун осторожно подвинулся к Субину и повернулся на бок. Он обвил рукой живот Субина. Каждое движение было скромным и просчитанным, он был готов отступить в любой момент. Но Субин просто положил свою руку на руку Ёнджуна и оставил ее там. Ёнджун слегка улыбнулся, вдыхая запах свежей мяты. Оставайся он человеком, Ёнджун был уверен, что никогда бы не насладился этим моментом. Но как бы то ни было, он купался в нем, позволяя своему сердцу биться в такт с шумом океанских волн Субина. Тепло заставило его опустить потяжелевшие веки, и впервые за несколько недель Ёнджун смог проспать всю ночь.

***

Проснувшись Ёнджун заметил, что неосознанно сменил позу. Он лежал на боку, а Субин прижимался к его спине, легко обнимая его за талию. Он прижимался к нему голой кожей, жар скопился под одеялом, не давая воздуху проникнуть сквозь несколько слоев ткани. Но даже комнатный воздух, касающийся его порозовевшего лица, был настолько горячим, что он едва чувствовал разницу. С закрытыми глазами Ёнджун спустил одеяло на талию в поисках облегчения. Но даже это не спасло его от невыносимого жара, и в комнате не было достаточно воздуха, чтобы остудить его повлажневшую от пота кожу. Ёнджун отодвинулся от жара Субина, уложив руку ему на ногу, но тут же замер, услышав его недовольный выдох, и распахнул глаза. - Прости, - быстро прошептал Ёнджун. - Мне жарко. Субин замер на мгновение. Сместился лишь его взгляд, скользнувший к руке Ёнджуна, которая все еще слегка сжимала его ногу. Ёнджун в замешательстве проследил за его взглядом, а затем заметил легкое движение. Субин двигал ногой, настоящей ногой, и рука Ёнджуна определенно лежала не на ней. Он быстро отдернул руку, наскоро прижав ее к груди. - Прости! - воскликнул он. - Я… я думал, это твоя нога, прости! - Ёнджун оттолкнулся от кровати правой рукой, все еще прижимая левую к груди. Все еще в полудреме, Субин перевернулся на спину, не открывая глаз, но не смог сдержать ленивой улыбки и сдавленного смешка. Накрыв лицо рукой, Субин наконец заговорил. - Ты такой милый. Свет падал на верхнюю часть его лица, отбрасывая тень на его ямочки, и они казались огромными. В противовес этому, жирок под его глазами и вовсе был незаметен из-за освещения. Ладонь на его лице не скрывала идеально белые, прямые зубы, растянутые в улыбке. Желтые и оранжевые лучи восходящего солнца расплылись на коже Субина, как краска на холсте. Особенно ярко она лежала на груди, выглядывающей из-под одеяла; казалось, словно она была написана одним легким мазком кисти. При любом естественном освещении Субин выглядел совсем иначе. Он выглядел таким человечным. Вместо того, чтобы поглощать земные ресурсы, его тело отражало дарованное самым прекрасным образом, который Ёнджун когда-либо видел. Было так странно видеть существо, которое, казалось, существовало во взаимовыгодном симбиозе с самим пейзажем. И хотя Ёнджун желал, чтобы именно человеческая сторона Субина была причиной такой красоты, он осознал, что, скорее всего, именно так он представлял себе апогей человеческого тела. Как греки создали недостижимую красоту в своей собственной форме, Ёнджун, возможно, делал то же самое с оборотнями. - Ёнджун… - раздался в воздухе голос Субина. - Чисто для справки, ты можешь лапать меня, когда захочешь, - его голос был пропитан юношеской игривостью; которая не совсем соответствовала образу главнокомандующего оборотня. Однако в это мгновение Ёнджун намеренно поддался и отбросил всякое недоверие, чтобы все получилось. Он сосредоточился на изгибах обнаженной груди Субина, выемках вокруг его ключиц и линии его накачанных бицепсов, когда он поднял руку, чтобы провести ею по волосам. - Ясно... - тихо ответил Ёнджун. По изгибу чужих губ он понял, что его реплика запоздала. Он даже не мог поднять глаз, чтобы встретить его взгляд. Его разум был затуманен - он был очарован чужим телом и смущен тем, насколько это было очевидно. На этот раз в воздухе не было ни мятного, ни песчаного феромонов, заставляющих его воспринимать Субина определенным образом. Полная ясность сознания делала его ощущения более четкими, словно контактная линза на затуманенном зрении. И Субин просто улыбнулся, совершенно не подозревая о душевных метаниях Ёнджуна. Один уголок его губ приподнялся чуть выше другого, словно Господь дернул за ниточку и приподнял ее в злобной ухмылке. - Можешь повторить, если хочешь. Взгляд Ёнджуна скользнул по одеялу, скрывающему нижнюю часть тела Субина. Ему, несомненно, было любопытно, какой размер скрывался под ним. Неважно, смотрел он с расстояния или ощущал через ткань, он все еще казался загадкой. Ему восемнадцать, разве не нормально интересоваться подобными вещами? Его левая рука дернулась и двинулась по белым простыням к телу Субина. Как только его ладонь оказалась на выпуклости, Ёнджун почувствовал иголочки нервного возбуждения, пронзающие грудь. Он бы никогда не признал, какой эффект возымело над ним настолько незначительное действие. Он почти ничего не чувствовал сквозь толстое одеяло, но его воображение было даже лучше. Под его ладонью находился мужской член в самом мужественном его понимании. Что-то настолько мощное, что можно спутать с конечностью, что ж, Ёнджун испытывал зависть. Он провел пальцами вниз, сдерживая нарастающее возбуждение. Он не мог полностью обхватить член рукой и не знал наверняка, было тому причиной толстое одеяло или поистине слишком большой размер. Субин нежно схватил его за запястье, и Ёнджун взглянул в его рубиново-красные глаза, прежде чем снова опустить взгляд. - Тебе нужно... - он направил ладонь Ёнджуна вниз, скользя ею по своей длине, и потянул обратно. Одеяло шевельнулось под его хваткой. Малейшего трения хватило, чтобы его член, наконец, начал твердеть. После нескольких легких поглаживаний Субин отпустил его и позволил Ёнджуну осваиваться. Он сохранял тот же медленный ритм, но усилил нажим, надеясь, что это приятно. Субин тихо выдохнул, слабый стон сорвался с его губ. Его член стал тверже и легче прощупывался сквозь ткань. Ёнджун смотрел, как выпуклость становится заметней. Она слегка приподнялась между его ног. Это было настолько очевидное, явное проявление возбуждения, что Ёнджун почувствовал очередной укол возбуждения в груди. Затем Субин внезапно зашевелился. Он слегка стянул одеяло, заставив Ёнджуна отдернуть руку. - Прикоснись ко мне, - одеяло лежало чуть ниже паховой области, но его руки сжимали край, не торопясь его стянуть. Он наблюдал за выражением лица Ёнджуна с надеждой в глазах. - Кто-нибудь узнает? - спросил Ёнджун, но все равно положил руку на низ живота Субина. - Кто-нибудь узнает, что я прикасался к тебе, не будучи помеченным? - его рука снова двинулась вниз, слегка скользнув под одеяло. Он не хотел, чтобы его вопросы звучали, как отговорки, но также чувствовал, что уже знает ответ, и не хотел терять времени. Возможно, он также хотел показаться Субину более непорочным, несмотря на то, что уже протягивал руку ниже, чтобы коснуться его члена. Субин покачал головой, на его лице все еще играла легкая улыбка. - Никто не узнает. Только ты и я, детка. - Хорошо... - вздохнул Ёнджун и целиком забрался рукой под одеяло. Он потерся о мягкую, горячую кожу на животе Субина, прежде чем, наконец, нащупать член. Он обхватил его рукой, чувствуя себя так, словно делает это впервые в жизни. Наполовину твердый, слегка выпирающий вверх, скрытый одеялом, кожа такая же мягкая и сухая, как и на животе - все это создавало видимость невинности. Но Ёнджун знал, что делает, когда медленно повел рукой вверх по стволу. Он ошибался в том, что думал раньше; чувствовать его было определенно лучше, чем фантазировать. Субин со вздохом расслабился на кровати, когда рука Ёнджуна легла на верхушку его члена, непроизвольно складываясь в кулак, когда головка наполовину выскользнула из его хватки. Как бы ему ни хотелось прикоснуться к кончику и почувствовать крайнюю плоть под пальцами, Ёнджун просто снова повел рукой вниз. На этот раз он слегка усилил хватку. Ёнджун любил представлять, как толкается во что-то, когда себя касался, и надеялся, что Субину нравится так же. Субин представлял себе, как толкается в Ёнджуна? Нет, вряд ли, он даже не был еще полностью возбужден. Ёнджун немного ускорил темп, продолжая двигать рукой вверх-вниз. Он до сих пор не привык. Член Субина казался таким толстым в его руке, настолько большим, что даже кончики его пальцев не могли полностью сойтись. Он видел под одеялом движение собственной руки, когда снова дернул ею вверх. Он был таким длинным, толстым и просто ошеломляющим. - Хочешь побыстрее? - спросил Ёнджун. Он говорил тихо и неторопливо, словно кто-то мог их услышать и узнать, что он делает. Субин вытянул руку на кровати. - Иди сюда, - он улыбнулся, и Ёнджун ненадолго выпустил его член, чтобы сменить положение. Он лег рядом с Субином, положив плечо на протянутую руку парня и уткнувшись лицом ему в грудь. Его щека пылала от смеси предвкушения и жара кожи альфы. Он не представлял, как парень все еще лежит под толстым, горячим одеялом, но Ёнджун полностью раскутался. - У тебя хорошо получается, детка. Продолжай. Ёнджун сглотнул и снова засунул руку под одеяло. Рука Субина обхватила его предплечье, слегка приподнимая пальцами ткань футболки, чтобы коснуться кожи. - Хорошо… - тихо сказал Ёнджун и снова обхватил пальцами член Субина, прямо у основания, и осознал, что может почувствовать его яйца кончиком мизинца. Это заставило его помедлить; он хотел коснуться его и там, но не стал. Вместо этого он еще сильнее прижался щекой к груди Субина и снова погладил его член вверх-вниз. Чем тверже он становился, тем меньше Ёнджун чувствовал мягкость его кожи. Когда кулак Ёнджуна скользнул мимо головки, он замер. Там, где кончалась крайняя плоть и высовывалась головка члена, было влажно. Он был относительно счастлив, что больше не мог видеть лица Субина с этого ракурса. Казалось так интимно - касаться его там и чувствовать, как реагирует его член. Ёнджун знал, что в условиях дикой природы это значило, что Субин был готов заниматься сексом и оплодотворять. Но они продолжали притворяться людьми; Ёнджун чувствовал, словно это было лишь ради его собственного блага. Хватка Субина на его предплечье усилилась, когда Ёнджун наконец коснулся его головки большим пальцем. В самом верху, прямо там, где сочился преэякулят. Он надавил, медленно потирая большим пальцем маленькую щель, которая, как он знал, была наиболее чувствительной. Субин на мгновение напрягся и судорожно вздохнул. - Ах, у тебя так здорово получается, Ёнджун, - просто касаясь альфы, Ёнджун чувствовал на себе последствия собственных действий. Он чувствовал, как твердеет его член, покалывание на его кончике и медленно нарастающее желание кончить. Но внизу живота росло какое-то незнакомое чувство. Он чувствовал покалывание, пробегающее по позвоночнику, наряду с гудящим электричеством в груди и сердце. Количество преякулята, выделяемого Субином, поразило Ёнджуна. Даже когда он был на грани оргазма, головка его члена выделяла лишь несколько липких капель. Субин же выделял столько, что хватило бы полностью смазать член, если бы Ёнджун размазал его по всей длине. Должно быть, это было творение природы; чтобы помочь альфе просунуть свой большой член в тесноту омеги. И когда он закрывал глаза, то мог представить, как Субин делает это с ним. Ёнджун погладил ладонью самый кончик круговыми движениями, пока она не повлажнела от предэякулята Субина. Затем он скользнул ей обратно тем же ласкающим движением, к которому привык. Субин осторожно поднимал бедра каждый раз, когда рука Ёнджуна двигалась вниз. От него не ускользнуло, насколько это действие походило на секс, и как это было бы, если бы Ёнджун сидел у него на коленях, а не имитировал секс рукой. Но эта мысль так глубоко проникла в его разум, что он почти почувствовал. Его рука задвигалась быстрее, слегка массируя головку, когда он проходился по ней, а затем снова скользя вниз. Субин громко застонал, и вибрация пробежала по его груди, по коже Ёнджуна и по его нервам. Внезапно ему стало неудобно и слишком жарко в собственных штанах, но когда он сдвинул ногу в сторону, то почувствовал незнакомую влажность между бедер. Рука Ёнджуна замерла на месте, и его глаза расширились, уставившись на неприкрытый живот альфы. Он знал, что значила влажность между ног, но знать о ее существовании и чувствовать ее были совершенно разные вещи. Его тело наслаждалось этим моментом. Ситуация вызывала в его воображении образы того, как альфа нагнет его над кроватью и грубо трахнет. Он мог слышать свои стоны, представлять, как плачет от удовольствия, и чувствовать, как наполняется спермой альфы. Все это казалось ему таким горячим; ускорив его дыхание и взволновав сердцебиение. В грезах отличной идеей казалось опуститься на член альфы и двигаться на нем, пока его не наполнят желаемым семенем. - Все хорошо, - раздался голос Субина сверху. Он провел рукой по волосам Ёнджуна и даже нежно почесал кожу головы, словно мать, укладывающая ребенка. - Все хорошо, я с тобой. Ёнджун бы улыбнулся, что Субин неправильно растолковал его реакцию, но его мысли были слишком сосредоточены на сексуальном удовольствии. Так что он продолжил безмолвно гладить член альфы. Субин издал удивленный стон и толкнулся бедрами в кулак Ёнджуна. И снова ощущение власти охватило тело Ёнджуна. Он ожидал, что любой сексуальный опыт с альфой предусматривает некоторую степень жестокости, но Субин просто позволял Ёнджуну играть со своим телом, как ему вздумается. Ему нужно было, чтобы Субин стал его парой. Ему это нужно было так сильно. - Ах, Джун, детка, - тяжело выдохнул Субин. Он двигался навстречу Ёнджуну и тек так сильно, что было слышно, как рука Ёнджуна скользит по его скользкому члену. Во время очередного толчка рука Ёнджуна на мгновение соскользнула с его члена, пока Субин не вскинул бедра, снова входя в кулак. Он отчаянно нуждался в разрядке, и это было очевидно. Ёнджун тоже, но он сдерживал свои эмоции, которые выдавали лишь напряженные бедра и затрудненное дыхание. - Я так сильно тебя хочу, - выдохнул Субин. Он крепче сжал плечо Ёнджуна, притягивая его ближе, и жар между ними ощущался, словно вспыхнувшее пламя. Ёнджун двинул ногой, уложив ее поверх ноги альфы. Он снова почувствовал влажность между бедер. На этот раз ее было достаточно, чтобы намочить штаны и пропитать одеяло, на котором он лежал. Он даже чувствовал ее вокруг яиц и члена, и каждое движение только создавало еще больший беспорядок. Он сглотнул, а затем двинул бедрами вперед, вжимаясь в ногу Субина. Толкнувшись во влажность, пропитавшую штаны, Ёнджун почувствовал укол чувствительности на кончике собственного члена. Словно к нему прижимали вибратор каждый раз, когда он терся о Субина, Ёнджун становился зависимым. Он гнался за этим чувством, робко толкаясь Субину в ногу, как можно более незаметно. В горле нарастал стон, желая вырваться и призвать альфу его повязать, но он прикусил губу, не в силах однако подавить крохотные звуки удовольствия. Он продолжал непрерывно дрочить член Субина, пока не заметил, как его живот напрягся, и вдруг его рука оказалась покрыта огромным количеством липкой жидкости. Она продолжала вырываться несколько долгих секунд. Ёнджун просто наблюдал, как оргазм пронзает тело Субина, которое напрягалось с каждой каплей выпущенной спермы. На одеяле, прикрывающем член, образовалось большое, мокрое пятно. Область над ним и рука самого Ёнджуна были полностью ею залиты. По телу еще пробегало покалывание, и влага продолжала стекать по задней части бедер, и Ёнджун почувствовал, что еще больше возбуждается из-за количества спермы, выпущенной Субином. Его член начал обмякать, и Ёнджун отпустил его и вытащил руку из-под одеяла. Она была покрыта полупрозрачным молочно-белым цветом, который странным образом напомнил ему кожу Ликана. Она стекала с его пальцев, словно густой сироп, на живот Субина. Субин издал короткий смешок, его грудь опустилась, а вместе с ней и голова Ёнджуна. - Не смотри так не нее, - его слова прервались легким смехом, заставив Ёнджуна улыбнуться. Он поднял голову и снова сел рядом с Субином. Мужчина не попытался прикоснуться к Ёнджуну или довести его до оргазма, но Ёнджуна это вполне устраивало. Он еще не до конца познал собственное тело и предпочел бы, чтобы Субин пошел до конца и пометил его, чем просто заставил его кончить без какой-либо награды. - Ты отлично справился, - снова заявил Субин. Он сел на кровати и сбросил одеяло, а затем поднялся и направился в ванную. Ёнджун смог лишь мельком увидеть непотребство вокруг промежности Субина, но взглянув на кровать, понял, что именно там остался самый большой беспорядок. Когда Субин откинул одеяло, сперма запачкала до того чистый край. Мысленно пожав плечами, Ёнджун вытер руку чистым краем, легко избавляясь от оставшейся спермы. Простыня, на которой лежал Субин, была настолько мокрой, что наверняка намочила и матрац. При мыслях о предстоящей стирке Ёнджун коротко, тихо выдохнул и снова взглянул в сторону Субина, который оставил дверь в ванную открытой. Вид был поистине прекрасный. Со своего места на кровати Ёнджун смотрел точно на дверной проем. Субин был до сих пор обнажен и вытирался мокрым полотенцем. Солнце поднялось недостаточно высоко, чтобы лучи до него дотянулись, но Ёнджун все равно думал, что он выглядит потрясающе. Это определенно были гормоны, все еще струящиеся по его венам, но на самом деле он никогда не чувствовал такого желания прикоснуться к себе, наблюдая за обнаженным телом Субина. - Меня не будет почти весь день, - внезапно сказал Субин. Это вырвало Ёнджуна из его грязных мыслей; наверное, это было к лучшему. - О… - быстро ответил он. - Где ты будешь? - когда глаза Субина встретились с его собственными, Ёнджун выпрямился. Он сидел, прижавшись голенями к матрацу и сжав руки в кулаки на коленях. Ему было некомфортно из-за влажности в штанах, но он проигнорировал это ощущение, лишь слегка напрягая бедра и сжимая их вместе, просто ради чувственного ощущения. - Мы с Хваном пытаемся связаться с тайваньскими представителями. Там им удалось свергнуть людей. Довольно оперативно, к слову. Люди здесь все еще контролируют боевое оружие; мы - нет. И хотя ликанская форма полезна, мы можем задействовать ее лишь ночью. Так что, если возможно, я хотел бы купить у них какое-нибудь оружие. Нам просто нужно начать переписку. Ёнджун кивнул, все еще слегка ерзая на месте. Он сгибал и разгибал пальцы ног, чтобы прогнать покалывание, и сосредоточился на том, что ему говорил Субин. Тэхён, безусловно, хотел бы узнать о подобном, но было смешно даже думать о том, чтобы передать ему информацию, когда у них не было возможности общаться. Вместо этого он сменил тему. - Так что, весь Сеул под контролем людей? Или что? Он избегал смотреть Субину в глаза, уставившись на кровать перед собой, на случай, если его беспокойство покажется очевидным. Однако парень этого, похоже, не заметил. Он вышел из ванной к гардеробу и начал одеваться. - Они - интересный случай; я мог бы говорить об этом часами. Отвечая на твой вопрос, нет, они не контролируют весь Сеул. Подавляющее большинство Южной Кореи в целом находится в том же положении, что и твой район. Они представляют собой довольно равномерную смесь людей и оборотней, сражающихся и пытающихся получить контроль. В городских районах люди имеют преимущество, потому что они преимущественно сосредоточены именно там. В сельской местности у нас есть преимущество, потому что именно там мы живем с тех пор, как объединились с людьми. - Так… где они? - снова подтолкнул Ёнджун. - Чем они владеют? - Жилой частью Сонгпа. Правительственные чиновники и многие военные перебрались туда из соображений безопасности. Это единственная часть нашей страны, которую они полностью контролируют, - Субин вздохнул, натянув через голову простую белую рубашку. - Но мы вернем его. Это я могу тебе пообещать. Ёнджун снова кивнул, решив больше ничего не говорить. Он не мог представить Тэхёна живущим в таком большом ярком городе, как Сонгпа. Но он также не мог представить себя живущим в полуразрушенной гостинице без электричества. Он задавался вопросом, было ли оно намеренно отключено правительством, чтобы удержать оборотней в Пусане, или электричество отключилось во всех городах страны. Если Тэхён до сих пор способен выходить в интернет и играть в игры на телефоне, Ёнджун ему сильно завидовал. Он не задумывался о том, сколько вещей требуют электричества, но теперь, оглядываясь вокруг, он понял, что это усложнит его жизнь. Он не мог постирать простыни в стиральной машине, хранить овощи в холодильнике или включить кондиционер для борьбы с жарой. Ёнджун вздохнул. - Когда ты вернешься? - К ужину, безусловно. Однако я не могу назвать точное время, - заявил Субин, и Ёнджун слегка вытянул нижнюю губу. Он не хотел оставаться один. Он хотел пойти с Субином; не только чтобы быть рядом с ним, но и чтобы увидеть, что происходит в мире. Он хотел знать, что делают эти люди, и хотел произвести впечатление на Субина своими идеями, как делал это раньше. Субин раньше любил расспрашивать о его политических мыслях, и Ёнджун хотел доказать, что они стоят его времени. Но вместо этого он позволил Субину собраться и уйти, бегло попрощавшись. Между моментом, когда Субин кончил ему в руку, до момента, когда он ушел, прошло всего несколько минут, и Ёнджун все еще ощущал покалывание в теле от ощущения влаги в нижней части тела. В течение этих нескольких минут его мучило желание прикоснуться к себе, даже когда думать об этом было совершенно неуместно. Он сжимал бедра вместе и отгонял все бессмысленные мысли из головы, но теперь, оставшись один, он задавался вопросом, стоит ли ему дать им волю. Он мог изучить себя, прежде чем это сделает Субин. Разве не странно будет, что он понятия не имеет о собственном теле? Или Субин не заподозрит о его неосведомленности, свалив ее не на человеческое неведение, а на невинность? Пока внутри бушевал монолог оправданий, рука Ёнджуна медленно скользнула к задней части свободных штанов. Несмотря на то, что он уже некоторое время ощущал покалывание обычного возбуждения, инстинктивное желание иметь что-то внутри себя было настолько новым и странным, что он не мог не начать трогать себя там. Хотя рационально он понимал, что, вероятно, не захотел бы этого, если бы его член не был таким твердым, как сейчас, у него также хватало самосознания, чтобы понять, что он слишком любопытен, чтобы остановиться. Единственное, чего он стыдился, так это того, что сосредоточился на этом, а не на других, более важных вещах. Влажность в его штанах ощущалась так же, как преякулят Субина, только немного более жидкая версия спермы. Это было настоящее месиво. Его рука была полностью ею покрыта к тому моменту, как он дотянулся пальцем до дырки. Как только он это сделал, то засомневался. Теперь его разум понемногу к нему возвращался. Он чувствовал, как легко было бы проникнуть внутрь пальцем. Дырка была свободнее, чем он себе представлял; чего он никогда раньше не испытывал. Ёнджун слегка на нее надавил. Этого хватило, чтобы послать волну удовольствия по позвоночнику и заставить его крепко сжать ноги, когда его член начал пульсировать. Он глубоко вздохнул, снова полностью поглощенный гормонами. Не проникая внутрь, Ёнджун потер средним пальцем края дырки и почувствовал, как слабеют бедра, когда электричество пронзило его тело. Он упал на бок и закрыл глаза. Его рука слегка дрожала внутри штанов. Ёнджун никак не мог ожидать такого изменения своего тела. Он знал, что омеги выделяли смазку там, но не знал, что это место станет таким же чувствительным, как и член. Он представлял, что омеги должны принимать член, как женщины, и смириться с неприятным ощущением, как что-то пихают внутрь. Но конечно же. Конечно, природа сделала это приятным. Конечно, Ёнджуну придется бороться с собственным инстинктом засунуть в себя палец или даже несколько прямо сейчас. Но он не станет. Он предоставит это Субину, когда придет время. Субин, наверняка, будет знать, что делает. На данный момент у Ёнджуна есть дела, и кто может помочь лучше, чем Бомгю? Вытершись другим полотенцем, Ёнджун решил навестить единственного омегу, которого знал. И хотя Ёнджун знал основы уборки и готовки, в отеле не было необходимых для этого запасов, а Субин ожидал, что он разберется с этим к ночи. Но он также шел с намерением получить более деликатный совет. Он чувствовал, как горят его щеки от одной лишь мысли о том, чтобы поговорить с кем-то о сексе. Но, Боже, у него не было возможности сориентироваться в этом самостоятельно. Ёнджун осторожно постучал в дверь комнаты прямо напротив своей. Она распахнулась спустя несколько секунд. Ёнджун отступил назад и увидел Бомгю с улыбкой на красивом лице. Он посмотрел на Ёнджуна, его большие глаза блестели под длинными, черными ресницами. Его ранее фарфоровые щеки приобрели красно-розовый оттенок, который проступал на шее и спускался ниже, под рубашку. Его кожа была слегка влажной, и Ёнджун решил бы, что он только что вышел из душа; разве что душ не работал. - Ёнджун! - парень ярко улыбнулся, а затем повернулся в комнату. - Это Ёнджун! - Ладно, - раздался голос Кая из глубины. Бомгю повернулся к Ёнджуну и шагнул в коридор, закрыв за собой дверь. - Я бы предложил выпить или поесть, но у нас сейчас почти ничего нет, - Бомгю преувеличенно надул нижнюю губу. - Я выходил вчера за продуктами, но взял лишь немного на ужин. Было неловко видеть, как платят другие, а не я. Ёнджун склонил голову набок. - Собственно, поэтому я и пришел. У меня ничего нет; я не кормил Субина, - Бомгю рассмеялся. - Ага, так здесь поблизости есть продуктовый магазин? - Ага. На самом деле, в такую рань, наверное, на улице не так много людей. Если собираешься сейчас, я пойду с тобой! - Бомгю улыбнулся, когда Ёнджун кивнул, но затем наклонился вперед. - Тебе, наверное, стоит надеть штаны. И, может, куртку? - его голос слегка повысился к концу, и он склонил голову с намеком. Но Ёнджун просто окинул себя взглядом. Он был в шортах и футболке, но Бомгю вел себя так, словно он был обнажен. Ёнджун в замешательстве посмотрел на него. - Но на улице ужасная жара. - Нет, здесь жарче, чем снаружи, поверь мне, - Бомгю продолжал улыбаться, но уже более натянуто. - Ты не меченый, к тому же на тебе сейчас нет метки запахом. Лучше тебе слегка приодеться. На всякий случай! Вместо того, чтобы спорить, Ёнджун просто кивнул. - Хорошо. Я сейчас вернусь.

***

Бомгю был прав, когда сказал, что на улице будет прохладнее. Но даже так ему было слишком жарко в выбранной одежде. Он слегка потел в спортивных штанах и легкой куртке в 24-градусную погоду, но, к счастью, этого было незаметно. Но такова была погода в конце мая. К следующей неделе, вероятно, уже будет ощущаться весна. Бомгю, который был помечен, был одет так же консервативно, как и Ёнджун. Его длинные штаны прикрывали лодыжки, из-под них виднелись носки. Однако его неприкрытые, бледные руки были выставлены под ярким утренним солнцем. Во время их прогулки было слышно лишь стрекотание сверчков и жужжание жуков. Ёнджун привык слышать эти звуки рано утром, когда шел в школу или домой к Тэхёну. От ностальгии ему стало только хуже. Это было прошлое и ожидаемое будущее, которые он потерял навсегда, и он предпочел бы не вспоминать об этом. Он задавался вопросом, был ли этот город всегда наполнен оживленными звуками. Конечно, это был сельский район по сравнению с такими большими городами, как Сеул, но он не был маленьким и лесистым, как его родной город. Здесь были высокие здания, мощеные дороги и улицы, заполненные телегами для продажи безделушек и еды. Единственная проблема заключалась в том, что все они были заброшены или уничтожены. Осколки металла и стекла покрывали тротуар, по которому они шли. Из высотных зданий были вырваны целые блоки, что делало их небезопасными. Закрывая глаза, Ёнджун мог представить, как выглядело это место до того, как было разрушено. Но когда он снова их открыл, яркие, живые цвета снова растворились в облачной серости пустого раннего утра. Бомгю схватил его за руку, переплетая их пальцы. Он близко прижимался к Ёнджуну, но держал голову прямо, глядя на улицу впереди. Ёнджун сузил глаза и огляделся. Его взгляд быстро остановился на красноглазом мужчине, что стоял на углу переулка, скрестив руки, и глядел на них двоих. Ёнджун посмотрел ему в глаза, но мужчина не отвел взгляда. Он чувствовал, что это вызов; в котором он не будет участвовать. Поэтому Ёнджун перевел взгляд на дорогу впереди. Он представлял, что кто-то вроде его отца посмотрел бы пристально на мужчину, спросил бы, на что он уставился, может быть, даже вступил бы с ним в перебранку, но Ёнджун не чувствовал себя виноватым из-за того, что проигнорировал его. Не когда с ним был кто-то такой хрупкий и напуганный, как Бомгю. Когда они добрались до продуктового магазина, он был почти пуст. Других посетителей не было, только несколько мужчин перед входом. Это были рослые альфы с прямой осанкой и огромными пушками на плечах. Ёнджун видел несколько военных, но у них никогда не было такого милитаристского оружия, как у них. Пистолет, который дал ему Тэхён, был намного меньше и более штатский, чем эти, и гораздо менее устрашающий. Тем не менее, он почти оставил его в Киджане из-за страха быть пойманным, но все равно решил взять его с собой. На случай, если случится что-нибудь плохое. На случай, если отношения с Субином пойдут наперекосяк. Он спрятал его в комнате в дальнем конце коридора, где, как он знал, никто не жил. Если его обнаружат, он смог бы взять на себя ответственность. Но он не думал, что его найдут; он был спрятан в чулане, внутри свернутого запасного коврика для душа, который, как он был уверен, еще долго не понадобится. - Субин говорил вам о Ёнджуне, верно? - спросил Бомгю. Альфа, с которым он говорил, посмотрел на Ёнджуна, а затем безмолвно кивнул. Он отошел от входа и позволил двум омегам пройти. Внутри магазин был в печальном, печальном состоянии. Внутри было немного еды, но недостаточно. Многие полки были опустошены, в проходах остались только скоропортящиеся продукты и несколько пакетиков с ингредиентами. - Ничего себе, - Ёнджун вздохнул. - Что ж, могло быть и хуже. Бомгю улыбнулся ему и пошел к овощам. Их руки все еще были переплетены вместе, и иногда Бомгю сжимал его ладонь. Это было мило, подумал он, как Бомгю мог казаться непосредственным, как ребенок, и по-матерински заботливым одновременно. - Да, - сказал парень, - держу пари, что Кай и Субин предпочтут свежую еду консервированному дерьму, - пока они шли, Ёнджун рассматривал полки. Там были только приправы и специи, никаких белков, углеводов и даже сахара. - Но что нам делать без риса? - спросил он. - Или мяса, или.. всего другого. - Давай пока не будем усложнять. Я покажу тебе, как приготовить еду во время депрессии. Но тебе стоит попросить Субина принести вам немного мяса и риса точно при следующем импорте, - предложил Бомгю. - И скажи ему, чтобы принес и мне тоже. Ёнджун поморщился. Он все еще не мог полностью определить реакцию Субина на его мнение, когда дело доходило до политики. Хотя мужчина приносил ему еду в прошлом, кто сказал, что он принесет еду и Бомгю? - Эм… - Ёнджун оглядел магазин, по-прежнему не видя ничего, кроме пустоты. Он быстро повернулся к Бомгю, сменив тему и заговорив приглушенным голосом. - Можно вопрос? - Конечно. Ёнджун прикусил губу, обдумывая свои слова. Он не мог придумать верный способ это сказать. Придется просто нырнуть с головой. - Каково это... заниматься сексом? Я имею в виду, это больно? Бомгю отпустил его руку, широко раскрыв глаза, и посмотрел на Ёнджуна. - Ты нас слышал? - отчаянно спросил он. - О Боже, скажи, что ты нас не слышал. Ёнджун рассмеялся, прикрывая рот рукой. - Ёнджун! Ты слышал? - снова потребовал парень. - Нет, нет, я ничего не слышал, - сказал Ёнджун сквозь смех. - Мне просто любопытно, знаешь ли. В общем, я немного напуган. - Ах… - задумчиво ответил Бомгю. Его взгляд вернулся к овощам. - В таком случае скажу тебе. В этом нет ничего страшного! - он говорил, прижимая к себе выбранные овощи, как ребенка. - Даже в первый раз, когда у меня был секс, мне было не больно. Это просто казалось естественным, понимаешь? Наши тела были созданы, чтобы принять альфу, поэтому, когда придет время, они подстроятся. Ёнджун кивнул. Когда он касался себя ранее этим утром, то почувствовал, что три или четыре пальца могут войти внутрь без сопротивления. Однако Субин был крупнее, и это все равно его пугало. Но что еще более важно, Ёнджун хотел знать, как заниматься сексом с альфой. Он верил, что по большей части мог просто лежать, но что, если он ошибется в каких-то интимных деталях? Что, если омеги должны были громко стонать? Что, если они должны краснеть всем телом? Что если? Бомгю был лучшей кандидатурой для подобных вопросов. Он просто поверил бы, что Ёнджун был несведущим девственником; кого нужно было научить, как сделать своего альфу счастливым в постели. Это то, во что Бомгю нужно было поверить. - Могу я спросить, как это случилось? - подтолкнул он. - Ты не обязан мне рассказывать, конечно же, я просто... ну, очевидно, я никогда раньше этого не делал. Я хочу убедиться, что все пройдет хорошо для меня и для Субина тоже. Бомгю кивнул, пока они шли дальше к продуктам. - Я был таким же до метки Кая, не волнуйся. Я знал, что он станет моей парой с тех пор, как мне было одиннадцать, так что это был только вопрос времени. Когда ему исполнилось восемнадцать, у нас была церемония с нашими семьями, и как только все разошлись по домам, у нас… точнее, у меня был первый секс, - Бомгю понизил голос, пока говорил. - Как я уже сказал, мое тело было готово принять его. Не имело значения, насколько грубым он был со мной; мое тело могло это выдержать, - Бомгю колебался со своими следующими словами, но в конце концов вздохнул. Он явно был чем-то расстроен, но, должно быть, это было слишком личное для такого новичка, как Ёнджун. Поэтому, слегка улыбнувшись, Ёнджун снова сменил тему. Они продолжили легкую беседу, пока гуляли по магазину. Вскоре они добрались до последнего прохода, и к этому моменту Бомгю снова улыбался и смеялся. - Боже мой, я не знал, что они до сих пор продаются! - воскликнул он. Бомгю взял журнал с полки, у которой они стояли. На обложке был изображен мужчина небольшого роста, лежащий на животе на старом, цветастом диване. Он упирался локтем на руку, изгибаясь телом так, что его талия казалась меньше, а задница - больше. Ложбинка между ягодиц была закрыта красной наклейкой «18+», которая едва скрывала непристойность. Даже если бы Ёнджун не видел ничего, кроме его лица, его темно-синего, похотливого взгляда, он бы все равно понял, что это был за журнал. - Обалдеть. Не представляю, каково это - позировать для этой похабщины. Его теперь наверно покупают только старики, - Бомгю рассмеялся, но все равно открыл журнал. Хотя фотографии содержали наготу, они не были такими вульгарными, как ожидал Ёнджун. Омеги часто располагались на животе и позировали в камеру так, словно кто-то вот-вот должен был на них взобраться. Но на этом все. Не было видно ни альф, ни секс-игрушек, ни даже мастурбации. Бомгю, должно быть, был прав, когда сказал, что только старики будут покупать подобное. Пока Бомгю перелистывал все больше и больше страниц, смеясь и высмеивая омег, Ёнджун не мог не заметить, что ни у кого из них не было эрекции. Все они смотрели в камеру с надутыми губами и прищуренными глазами, мягкие члены висели между их ног. - Они не выглядят так, будто получают удовольствие, - сказал он небрежно. Бомгю взглянул на него, а затем снова на фотографии. - Ага, улыбка бы им не помешала. Только когда Бомгю долистал до фотографии мужчины, лежащего на спине, широко раскинув ноги и демонстрируя свой член и задницу, Ёнджун понял нечто гораздо худшее. Ни у кого из омег в этом журнале не было яиц. Кожа над их членами была совершенно гладкой, как будто их всех кастрировали. Его глаза расширились, а слова оборвались, даже когда Бомгю продолжал хихикать. Невозможно было, чтобы это было нормально. Ёнджун взял другой журнал с высоким рейтингом, задаваясь вопросом, не нанимала ли предыдущая компания по какой-то причине только кастрированных омег. Эта идея казалась ему нелепой, но так же звучала и мысль о том, что у омег просто нет яичек. Бомгю быстро взял журнал у Ёнджуна и начал листать его с тем же злобным смехом, что и в первый раз. Ёнджун подыгрывал улыбкам и поддразниваниям, но внутренне паниковал с каждой новой фотографией. Ни у кого из них не было яичек. Их мягкие члены прижимались к коже, как бесполезные лоскуты. Какой смысл иметь член, если нельзя его использовать? А что насчет его? Он что, отвалится или что? Ёнджун взглянул на свои штаны, пытаясь сдержать приступ паники, когда вспомнил об этом утре, когда он потирался о ногу Субина. Субин даже хватал Ёнджуна за промежность ранее; невозможно было, что он не знал, что Ёнджун способен возбуждаться. Невозможно было, что он не знал. Бомгю закрыл журнал, добравшись до последней страницы. - Они могут скоро закончиться, поскольку альфы больше не могут дрочить на порно онлайн, - он хихикнул и вместе с Ёнджуном направился к выходу из магазина. - Ну да ладно, - он преувеличенно пожал плечами, - мне их не жалко! Всю обратную дорогу до отеля Ёнджун сдерживал нервный срыв. Он продолжал беседовать и улыбаться, когда говорил Бомгю, но маска рухнула, как только омега отвел от него взгляд. Он облажался, и жар от многослойной одежды заставлял задуматься, не потеряет ли он сознание, прежде чем вернуться в их с Субином комнату. Пока альфы не было, у Ёнджуна было время обдумать свои ошибки. Стирая простыни и нарезая овощи, он успел пожалеть, что не разыграл свои карты по-другому. У него было время пожалеть, что он не погуглил, как по факту выглядят гениталии омеги. У него было время задуматься, что сделает с ним Субин, наверняка зная, что он человек. Был небольшой проблеск надежды, что Субин был достаточно глуп, чтобы не понимать, что он человек, но Ёнджун разумно понимал, что альфа не такой уж и идиот. Когда Субин вернулся, Ёнджун сидел, скрестив ноги, на полу в гостиной и ел клубнику для успокоения. Его спина была обращена к входной двери, что позволяло ему смотреть в окно, на ветхое здание напротив. Его сердцебиение все еще не успокоилось, и как только он услышал звук неожиданно открывшейся двери, оно ускорилось до такой степени, что зрение начало расплываться. Но Ёнджун моргнул, распахнул глаза пошире и попытался не обращать на это внимания. - Что ты там делаешь? - спросил Субин. Его шаги раздавались за спиной Ёнджуна, пока он не сел позади парня. - Ем клубнику, - ответил Ёнджун. Его голос был явно обеспокоен и рассеян. Он не думал, что Субин убьет его на данном этапе; если бы это было в его планах, он бы сделал это, как только почувствовал член Ёнджуна. Нет, он больше боялся, что Субин будет держать его ради сделки с людьми или в качестве секс-игрушки, пока не найдет настоящего омегу для метки. Ни то, ни другое не казалось правильным. Субин не был таким подлым. Но Субину не было смысла держать Ёнджуна рядом, если он знал его секрет. Это просто не имело смысла. Руки Субина обвились вокруг его талии, притягивая его назад, пока он не прислонился к груди мужчины. Клубника осталась вне его досягаемости, но он не думал, что теперь сможет съесть больше. Ситуация была слишком напряженной. - Могу я спросить кое-что личное? - раздался голос Субина, низкий и тихий, в его ухе. Мужчина оперся подбородком на плечо Ёнджуна, сокращая дистанцию настолько, что Ёнджун был уверен, что он мог почувствовать его сердцебиение. Несмотря на то, что он не хотел отвечать из страха, что Субин наконец признается, что все знает, Ёнджун все равно кивнул. - У тебя была маленькая сестра-человек, не так ли? Ёнджун почувствовал, как у него в горле образовался комок от неожиданного вопроса. Лицо и голос Чохи появились в его сознании, напомнив ему о жизни, которую он когда-то имел, и о жизни, которую он потерял. Постепенно каждая часть его человечности была вырвана у него из рук, и Чохи была просто одной из этих частей. Принижать ее до приемной сестры, до не такой, как он, было непосильно. Ёнджун болезненно сглотнул, неподвижный комок в горле остался на месте, как пробка в винной бутылке. Однако с уголка левого глаза сорвалась слезинка, и Ёнджун кивнул, быстро ее вытирая. Он знал, что Субин увидел, но был в состоянии сдержать другие эмоции. - Я думаю… - Субин задумался. Его руки крепко держали Ёнджуна за талию и успокаивающе поглаживали его кожу. - Думаю, я понимаю, когда вижу тебя, что ты скучаешь по возможности заботиться о чем-то. Это в твоей природе, - нижняя губа Ёнджуна задрожала от этого заявления, поскольку его разум его отвергал. - Знаешь, есть много детей, которые были разлучены со своими родителями из-за миграции или из-за смерти. Нам нужен кто-то, кто поможет им, пока они не будут усыновлены или воссоединены со своими семьями. Хм. Кто захотел бы усыновлять в такое время? - горько подумал Ёнджун. - Я думаю, - продолжил Субин, - ты мог бы хорошо о них позаботиться, - мужчина замолчал, ожидая ответа Ёнджуна. Ёнджун не был уверен, чего хочет, но он не хотел оставаться в этом доме. Нахождение в одиночестве в течение нескольких часов подряд оставляло ему слишком много времени для размышлений. Если быть честным, это подарило ему слишком много времени оправиться от привычного для его разума шокового состояния. И когда он оправился от этого шокового состояния, последовала травма, что заставляла его зацикливаться на увиденных ужасах и постоянном состоянии дисморфии, в котором он оказался. Поэтому Ёнджун кивнул. - Хорошо… сказал он тихо, почти шепотом. Субин поцеловал Ёнджуна в шею. - Могу я тебя успокоить, детка? - Ёнджун кивнул, и запах мяты сразу же начал наполнять его обоняние. Расслабление вызывало привыкание, как опиум; до такой степени, что Ёнджун задался вопросом, почему врачи не используют альфа-феромоны в качестве лекарства. Они не остановили его блуждающие мысли, но позволили успокоиться нервам. Его дыхание замедлилось, и Ёнджун расслабился, прижавшись к груди Субина. - Мне снова нужно будет уйти, - сказал Субин через некоторое время. - Меня не будет большую часть ночи, но я вернусь до восхода солнца. - Куда ты направляешься? - Мы возвращаемся в Киджан для очередной атаки. Она будет гораздо более скоординирована, и на помощь придет больше Ликанов. Если Киджан не падет в этой атаке, то падет в следующей. Их человеческое население быстро сокращается без военных или полиции, которые могли бы им помочь. Ёнджун подумал о своем старом районе, полностью стертом с лица земли этими чудовищными зверями. Они действительно собирались уничтожить все, что когда-либо было у Ёнджуна. Но что было еще важнее, его тетя, дядя и Чохи все еще были там. - Погоди, - сказал он. - Что вы делаете, когда захватываете район? Вы убиваете всех людей? - Нет, - вздохнул Субин. - Мы убиваем тех, кто сопротивляется, потому что они представляют угрозу. Некоторых мы держим в заложниках, а некоторым позволяем уйти. Однако те, кто пытается уйти, обычно не выживают, и в этом нет нашей вины. Когда Хван, наконец, изолировал этот район, довольно много человеческих семей пытались уйти, но какие-то гражданские оборотни убили их на улице, - Ёнджун напрягся, и Субин обнял его крепче. - Я знаю, что ты очень добросердечная личность, и для тебя это, вероятно, звучит ужасно, но не забывай, что люди делали с нами то же самое еще до того, как началась эта война, - в его тоне была нежность и чуткость к эмоциям Ёнджуна, но это мало помогало. Чохи до сих пор находилась в этом районе. Если она останется, Ёнджун не сможет доставить им еду. Если она уйдет, ее может убить на улице стая волков. Разве это было справедливо? Что он мог сделать? Головная боль от всех этих проблем грозилась напополам расколоть его череп изнутри. Казалось, что с каждым днем список его проблем становился все длиннее, и он не мог решить ни одну из них. Он даже был совершенно уверен, что Субин поднимет вопрос его человечности, но он обращался с Ёнджуном так же, как с любым другим омегой. И что? Мог ли Ёнджун верить, что он действительно не знал? Мог ли Ёнджун помочь своей сестре? Мог ли он снова связаться с Тэхёном? Мог ли он получить метку? Прямо сейчас перспективы казались небольшими. Но, по крайней мере, он был в безопасности. И в эту ночь, когда Субин наконец ушел, Ёнджун не спал. Он стоял у окна и смотрел на звезды над головой, ожидая возвращения Субина.