Связанные серебряными нитями (Bound With Silver Threads)

Лили вернулась в замок в очень странном настроении. После поцелуя с Хепзибой её губы ощутимо покалывало, и она жалела, что он не продлился дольше, чтобы она могла сравнить его и поцелуй с Кайлом. Почему-то ей казалось, что ощущения были бы совершенно другими. В голове Лили прокручивалась история Хепзибы. Её послание было очевидным: Хепзиба мягко отклонила её так называемое «увлечение» и посоветовала ей найти себе другую. Ей следовало чувствовать себя совершенно раздавленной: ей только что отказала девушка, от которой она так долго была без ума. В какой-то степени так и было, и всё же… Хепзиба сказала очень разумные вещи. — Несомненно, она мне нравится, — сказала Лили Кассиопее. — Но влюблена ли я? — она помотала головой, и её отросшие рыжие волосы затряслись из стороны в сторону. — Ради Мерлина, мне же всего шестнадцать. — Многие влюбляются в шестнадцать, — ответила Кассиопея. — Или думают, что влюбились. — Я знаю, — снова помотала головой Лили. — Как мои родители. Но я не они. Я к этому не готова. Я всё ещё не привыкла, что мне нравятся девушки, и я точно не готова пока влюбляться. И, если так подумать, я слишком плохо знаю Хепзибу, чтобы это можно было назвать влюблённостью. Ничего бы не вышло, даже если бы она была свободна, — печально добавила она. — Хепзиба заканчивает школу. Кассиопея с сочувствием кивнула. Лили смахнула выступившие на глазах слёзы. — Я всё равно ничего не могу сделать. Она мне разонравится… когда-нибудь, — «надеюсь» осталось невысказанным. Кассиопея приобняла подругу в утешение, и они продолжили свой путь на ужин в Большом зале.

***

Закончился ещё один учебный год, и студенты попрощались с Хогвартсом: некоторые — временно, некоторые, в том числе Роза, Альбус и Скорпиус — навсегда. Роза решила, что вернётся в Хогвартс профессором через несколько лет, пройдя курсы повышенного уровня от Министерства, Альбус собрался пробовать свои силы в качестве аврора, а Скорпиуса взяли на стажировку в Министерство магии. Кассиопея, закончившая собираться ещё до того, как все проснулись, помогала Лили собирать вещи. — Лили, — сказала Кассиопея, — мне кажется, ты забыла под кроватью учебник по чарам. — Ой, — Лили наклонилась, чтобы поднять учебник. — Спасибо. — Я не могу найти свои туфли! — громко пожаловалась Дон. — Проверь у себя под подушкой, — сказала Марика. — Мерлин, откуда им взяться под моей подушкой? — спросила Дон. — Просто проверь, — ответила Марика. — Ладно, — ответила Дон, поднимая подушку, — но их там не… ой, вот и они. Марика, Лили и Кассиопея синхронно закатили глаза. — Вы собрались? — спросила Роза, просунув голову в дверь. — Пора идти. — Одну минуту, — попросила Лили, опираясь на сундук, чтобы закрыть его. Кассиопея закрыла на нём защёлки. — Уже иду. Девочки поспешили вниз на завтрак, а после отправились к Хогвартс-экспрессу. Они уже сели в одно купе с Кларком и Закаем, как вдруг Лили услышала чей-то голос: — Лили! Эй, Лили! Она выглянула в окно на двери в купе и увидела машущего ей Ривера. Тогда она жестом пригласила его войти. — Ривер! — радостно поздоровалась она. — Вечность тебя не видела! Как ты? Ривер обнял её, и она обняла его в ответ. — У меня всё хорошо, — ответил Ривер. — Мы и правда слишком давно не виделись, — он понизил голос. — Эмм… на самом деле, я не только поздороваться с тобой подошёл. Я решил сообщить, что про тебя сплетничали несколько девочек с Рейвенкло. — Да? — с любопытством спросила Лили. — И что они говорили? Ривер смутился. — Ну… эмм… они говорили… эмм… что ты… м-м-м… лесбиянка. — Так и есть, — коротко сообщила Лили. Ривер несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот. Наконец он спросил: — Да? Лили стало неуютно. Она подвинулась. — Я поэтому и порвала с Кайлом Джорданом. Я поняла, что мне вообще не нравятся мальчики. — А я когда-то предлагал тебе встречаться… — протянул Ривер. — Я тогда не знала, — тихо ответила Лили. Повисло неловкое молчание. — Эмм… как у тебя с Ребеккой? — спросила Лили не из интереса, а для того, чтобы разрядить атмосферу. — Мы расстались, — ответил Ривер. — О… мне жаль. — Не стоит, — сказал Ривер. — Нам не суждено было быть вместе. — Ты же… ты же не для того пришёл, чтобы снова предложить мне встречаться, нет? — спросила Лили. — Что? Нет, конечно! — воскликнул Ривер. — Типа, нет, не бери на свой счёт, но ты мне больше не нравишься в этом смысле, и… Лили рассмеялась. — Успокойся. Я рада. Думаю, уже понятно, что ты мне в этом смысле в принципе не можешь понравиться. Ривер широко улыбнулся в ответ. — Так что, тебе… серьёзно нравятся девочки, да? Лили кивнула. — Так у тебя есть девушка, или как? Лили помотала головой. — Может, тебе кто-то нравится? — поддразнил её Ривер. Лили покраснела. — Таки нравится! И кто же это? — Хепзиба Вэйзи, — пробормотала Лили. Ривер явно удивился. — Та слизеринка с седьмого курса, которая встречается с Тейми Харпер? Лили кивнула. — Только, пожалуйста, Ривер, никому не рассказывай. Ну, думаю, Хепзиба и так знает, но это всё равно неважно, она окончила школу и… — Тише, тише, — успокоил её Ривер. — Я никому не скажу. Я не настолько вредный. — Хочешь сесть к нам? — улыбнулась Лили. — Давайте, — ответил Ривер. — Почему бы и нет?

***

Хогвартс-экспресс уже подъезжал на вокзал Кингс-Кросс, когда Закай, сидевший в обнимку с Дон, встал и помог ей подняться. Компания с любопытством наблюдала, как он отвёл её в противоположный угол купе. Они говорили слишком тихими голосами, чтобы кто-то мог их услышать, но Кассиопея умела читать по губам и с лёгкостью уловила весь их разговор. — Дон, — начал Закай. За этот год его английский сильно улучшился. — Спасибо, что была мне такой хорошей подругой и девушкой в то время, когда я проживал в Хогвартсе. Мне очень жаль, но через несколько дней я должен уезжать обратно в Грецию, а это очень большое расстояние отсюда. Нам нет смысла пытаться сохранять отношения, когда мы будем жить так далеко друг от друга. Дон помотала головой, и её распущенные светло-русые волосы разлетелись во все стороны. — Мы можем писать письма. Я могу к тебе приезжать, у нас может получиться… — Нет, — твёрдо ответил Закай. — У нас не получится. Ты сама знаешь. На этот раз Дон кивнула, но на её глазах выступили слёзы. — Можно мне поцеловать тебя на прощание? — спросил Закай. Дон кивнула. Закай наклонился и нежно поцеловал её. — Ты же мне всё равно напишешь, да, друг мой? — Ко-конечно, — ответила Дон. — Мне жаль, что я должен уезжать, — сказал Закай. — Мне т-тоже. Они тихо вернулись, и у обоих были заплаканные глаза. Поезд уже подъезжал к станции. Лили вопросительно посмотрела на Дон, но, не получив ответа, повернулась к Кассиопее. Кассиопея многозначительно посмотрела на Закая, затем — на Дон. «Они расстались». «Что? Почему? Откуда ты знаешь?» «По-другому нельзя: он уезжает. А я умею читать по губам». Марика и Кларк заворожённо следили за их безмолвным разговором. — Это немного стрёмно выглядит, когда вы так делаете, — сказала Марика. Лили и Кассиопея одновременно пожали плечами, взяли свои сундуки и сошли на перрон. — Напишешь мне! — крикнула Марика вслед Кларку, который вместе с Закаем отправился к своим родителям. — Обязательно! — заверил он её, послав ей воздушный поцелуй. Дон уставилась себе под ноги, прикусив губу. Марика внимательно посмотрела на неё. — Вы расстались, да? — спросила она. Дон кивнула. — П-по-другому не-нельзя, — ответила она сквозь всхлипы, подтверждая мысль Кассиопеи. — Г-греция о-очень да-да-далеко… Лили, Марика и Кассиопея заключили её в крепкие объятия. — Приезжай ко мне летом, я тебе напишу, — предложила Лили. — Возможно, ты встретишь парня своей мечты. Дон засмеялась сквозь слёзы. — Н-не думаю, ч-что я в с-состоянии сейча-час зна-накомиться с п-парнями. Н-но я с радостью к тебе п-приеду. — Касси! — прокричал Скорпиус. — Пора идти! — Сейчас, минутку! — крикнула в ответ Кассиопея, по очереди обнимая подруг. — Как вы уже поняли, мне пора идти. Если что, этим летом я свободна, за исключением поездки во Францию. — Круто, — ответила Лили. — Я всем вам напишу. Соберёмся вместе. — Звучит классно, — согласилась Марика. — Тогда до скорого! Пока Лили шла к своей семье, что-то в её животе ёкало: последний раз, когда они собирались вместе, был ещё до её каминг-аута. Родители писали, что большая часть родственников поддержала её, но… — Как поживает моя маленькая девочка? — с улыбкой спросил её папа, быстро, но крепко её обняв. — Хорошо, — она улыбнулась ему в ответ. — Она уже не маленькая девочка, Гарри, — сказала Джинни, оглядев свою дочь. — Она теперь юная девушка. — Что? — нарочито изумился Гарри. — Когда она так выросла? — Когда ты в очередной раз уткнулся в свои дурацкие аврорские бумажки, — поддразнила его жена. Лили расхохоталась. — А где Джеймс? — спросила она, осмотревшись. Её родители отчего-то смутились. — Он не смог прийти, — ответила Джинни. — Сказал, что ему нужно потренироваться. — Так он всё-таки попал в запасной состав? — спросила Лили. — Да, — ответил Гарри. — Он только на прошлой неделе узнал. — Какой молодец! — сказала Лили. — Да, да, — Джинни замялась. — Где Альбус? А, ты здесь, дорогой. Не разбегайся, нам уже пора уходить. Лили и Альбус переглянулись. Почему их мама и папа вели себя так странно? Пожав плечами, они проследовали за родителями сквозь барьер и сели в машину.

***

— Мы дома! — громко объявил Альбус, переступив через порог дома номер двенадцать на площади Гриммо. Его родители и Лили зашли следом. Никто не ответил. — Джеймс! — прокричал Альбус. — Тащи сюда свою задницу, ты, придурок! — Ал, — предупреждающе произнёс отец. — Но это же сработало, — сказал Альбус. Это действительно сработало. Джеймс просунулся в заднюю дверь, держа в руке метлу. — Да, что такое? — спросил он с необычным для него раздражением. — Я занят. — Джеймс, — вздохнула Джинни. — Думаю, у тебя достаточно времени, чтобы прервать тренировку и поздороваться с братом и сестрой. — Привет, — сказал Джеймс. — Пока. — Джеймс, — строго произнёс Гарри. — Ты всю неделю не слезаешь с метлы. Сегодня у нас семейный ужин. Отложи метлу. Джеймс скривился, но послушался. — Кто засунул ему в штаны муховёртку? — спросил Альбус, глядя вслед покинувшему комнату брату. — О, мам, а что у нас на ужин? Я очень голодный.

***

На ужин тем вечером была запеканка из тунца, которую Лили очень любила. Тем не менее, на этот раз ей не удалось ей насладиться. Джеймс, которого она всегда считала добрым, дружелюбным и приветливым (по крайней мере, в сравнении с Альбусом), вёл себя подчёркнуто холодно и отстранённо, казался весьма угрюмым. Хотя он со всеми разговаривал очень странно, Лили отчего-то казалось, что его раздражение направлено в основном на неё. Но когда она успела разозлить Джеймса? Лили помогла маме помыть и высушить посуду, поднялась наверх и постучала в дверь комнаты Джеймса. — Джеймс? — Отвали. — Джеймс, что, во имя Мерлина, с тобой не так? — Ничего. — Я же вижу, что что-то… Дверь резко открылась. — Со мной всё нормально, — резко ответил Джеймс. — Ты бы лучше спросила, что с тобой не так. — Что? Джеймс демонстративно закатил глаза. — Ты хоть подумала, как мы будем себя чувствовать, когда решила внезапно порозоветь? Лили уставилась на него широко открытыми глазами. — Решила? — неверяще переспросила она. — Решила?! Джеймс, я не выбирала, быть мне лесбиянкой или нет. Это нельзя выбрать, как… как рубашку, которую ты хочешь надеть утром. Это часть меня. Джеймс окинул её скептическим взглядом. — И поэтому ты никак не могла не сообщить об этом всему миру. Наплевав на наше мнение. — Я не сообщала об этом «всему миру», — возразила Лили. — И да, по-моему, это касается меня, а не вас. — Пиздец как это меня не касается, — фыркнул Джеймс. — Ты хоть знаешь, почему мне так долго не приходило письмо, что меня взяли в запасные? Потому что какой-то чувак узнал, что моя сестра — чёртова лесбиянка, и попытался убедить их не брать меня! Лили уставилась на него. — Мне жаль, Джеймс. Это дерьмо. Но я здесь ни при чём. — Ты здесь чёртова лесбиянка! Я не понимаю, почему тебе не нравятся парни, как нормальной девочке! — Я это не выбирала, Джеймс! — крикнула Лили, но тот уже захлопнул дверь. Лили в ярости и в слезах прибежала к себе в комнату и бросилась на кровать лицом вниз. «Мой родной брат любит квиддич больше, чем меня, — подумала она, — мой родной брат!» А после всплыла другая мысль: «Как жаль, что со мной нет Касси…»

***

Чуть позже мама Лили подошла к её комнате и постучала в дверь. — Лили, солнышко, можно мне зайти? — Да, — вяло ответила Лили. Джинни вошла в комнату, держа в руках полную белья корзину. — Я постирала твою одежду. — Спасибо, — не глядя на неё, сказала Лили. Джинни поставила корзину на пол и села на кровать рядом с Лили. — Джеймс на самом деле не думает, что говорит, — она погладила дочь по голове. — Он просто расстроен. Ему наговорили неприятных вещей. — Ты думаешь, мне не говорили неприятных вещей? — спросила Лили. — Я понимаю, что говорили, милая, — ласково ответила Джинни. — Я понимаю. — Нет, мама, ты ничего не понимаешь, — с горечью возразила Лили. — Как ты можешь понять? — Ты права, наверное, не могу, — признала Джинни. — Но я стараюсь. — Ты же не думаешь, что это выбор, правда, мама? — спросила Лили. — Нет, Лили, — ответила Джинни. — Зачем кому-то выбирать то, что принесёт ему столько боли? Лили кивнула и склонила голову, не в силах сдержать слёзы. — На Слизерине училась одна девочка, родители которой отказались от неё после её каминг-аута. — Это ужасно, — сказала Джинни. — Мы любим тебя такой, какая ты есть. Как любые нормальные родители. — После моего каминг-аута Бренди и Тамзен перестали со мной дружить, — Лили вытерла глаза. — Мне жаль, что тебе пришлось потерять подруг. — Это ничего, — пожала плечами Лили. — Важно не то, сколько у тебя друзей, а то, насколько они хорошие друзья. Меня Касси этому научила. — Думаю, она очень хорошая подруга, — сказала Джинни. — Очень, — согласилась Лили. — Самая лучшая.

***

Сказать, что жить под одной крышей с Джеймсом следующие несколько недель Лили было некомфортно, значило ничего не сказать. К счастью, он старался появляться дома как можно реже, чтобы поменьше с ней пересекаться. Лили скучала по брату, но не собиралась тратить время на разговоры с ним, когда он всем своим видом демонстрировал неприязнь к ней. «И что, если бы это даже был выбор?» — гневно думала она, глядя на Джеймса, с метлой в руке пересекающего лужайку во дворе. «Это был бы мой выбор, который ему следовало бы поддержать». К счастью, большая часть родственников Лили поддержала её, не задумываясь о том, выбирала ли она свою ориентацию. Тедди, которого Лили всегда считала ещё одним своим старшим братом, оказался лапочкой. Он назвал её потрясающей и предложил познакомить с несколькими девушками, которые могли ей заинтересоваться. Виктуар тоже поддержала её, хотя была необычайно немногословна. По словам Доминики Лили поняла, что той трудно принять её ориентацию, но и она заявила, что «это выбор Лили, или… или не выбор, или… какая разница» и что её это не касается. Единственными, кто отрицательно высказался в ответ на её признание, кроме Джеймса, оказались бабушка Молли и тётя Флёр, мама Виктуар, Доминики и Луи. — Девочкам должны нґавиться мальчики, а мальчикам должны нґавиться девочки, это естественно, — прошептала тётя Флёр на ухо Джинни, думая, что Лили не слышит. — Я не понимаю, как девочке могут нґавиться дґугие девочки. Это непґавильно. Джинни, которая никогда не любила Флёр, парировала: — Моя дочь такая же естественная, как и обе твои дочери. И что, что ей нравятся девушки? Лучше пускай ей нравятся хорошие девушки, чем безмозглые парни, которые, кажется, очень нравятся твоей дочери! Лили не смогла сдержать ухмылку: Джинни справедливо проехалась по ухажёрам Доми. Что же до её бабушки, то она просто пыталась заставить Лили передумать. — Ты уверена, что тебе действительно нравятся девочки? Возможно, ты просто не нашла того самого мальчика. Тебе всё-таки только шестнадцать — у тебя ещё много времени. — Нет, бабушка, — твёрдо ответила Лили. — Я знаю, что мне нравятся девушки. Только девушки. Молли Уизли покачала головой. — Как жаль, как жаль… Такая красота пропадает… — Не думаю, что девушки её наклонностей с тобой согласятся, — сказал дедушка, подмигнув Лили. Лили покраснела.

***

Лили сдержала своё обещание написать Кассиопее, Дон и Марике, и девочки согласились собраться погулять где-то через три недели после начала каникул. Они решили собраться в доме Лили, а затем прогуляться по Кривой улице, после чего пойти в парк или в маггловскую часть города. Лили очень удивилась, когда в то время, как она ещё собиралась, огонь в камине полыхнул зелёным и из пламени вышла Дон. — Дон? — спросила она, глядя на подругу. — С каких это пор ты приходишь заранее? — Мне было нечего делать, поэтому я пришла пораньше, — Дон пожала плечами. — Я не вовремя? — Всё нормально, — ответила Лили, — но никто ещё не пришёл, а я не собралась. Ты же не первый раз здесь, поэтому чувствуй себя как дома. Лили поднялась к себе в комнату, чтобы захватить ещё пару вещей. Через пятнадцать минут она спустилась обратно в гостиную и обнаружила Дон сидящей на диване и беседующей с Джеймсом. Таким расслабленным она не видела Джеймса с тех пор, как уехала в Хогвартс в январе. — Очень круто, что тебя взяли в запасные, — сказала ему Дон. — Я очень за тебя рада. Звучит суперклассно. — Так оно и есть, — ответил Джеймс. — Конечно, приходится всё время тренироваться. Меня и так еле взяли. — Серьёзно? — спросила Дон. — Но ты же так хорошо играешь! Команда Гриффиндора совсем не та с тех пор, как ты выпустился. Вуд, конечно, очень хороший капитан, но ты был ещё лучше. — О, спасибо, — рассмеялся Джеймс. — Я рад, что тебе нравится моя игра. Ты тоже, между прочим, очень хорошо играешь. — Правда? — крайне довольным голосом спросила Дон. — Ты так думаешь? — Я это знаю, — заявил Джеймс. — Я же три года был твоим капитаном. — И правда, — улыбнулась Дон. — Как вы сыграли в этом году? — спросил Джеймс. — Хорошо. Мы почти выиграли кубок, но в итоге его выиграли тупые слизеринцы. — Хм-м, — протянул Джеймс. — В принципе, я не удивлён. Всё-таки талант к квиддичу у нашей семьи наследственный. — Только Лили его, кажется, не унаследовала, — рассмеялась Дон. Джеймс лишь нахмурился. — Что ж, кажется, Лили много чего не унаследовала. Огонь в камине полыхнул зелёным, и из пламени вышла Марика. — Мне пора тренироваться, — сказал Джеймс. — Было приятно поговорить с тобой, Дон, — он улыбнулся ей. — Увидимся. — Уверен, что не хочешь пойти с нами, Джеймс? — спросила Дон. — Я занят, — помотал головой Джеймс. — Но спасибо, что пригласила. — Пока, Джеймс. — Что это сейчас было? — спросила Марика. — Просто поболтали немного о квиддиче, — ответила Дон. Лили вошла в комнату. — Я думала, Джеймс ни с кем не разговаривает, — удивилась Марика. Лили писала подругам о реакции Джеймса на её каминг-аут. — Нет, он не разговаривает только со мной, обо мне и когда я с ним в одной комнате, — ответила Лили, предупреждающе взглянув на Дон. — И пока что это взаимно. Дон хватило совести выглядеть немного пристыженной. — Он просто зашёл, и мы чуть-чуть поговорили, — попыталась оправдаться она. — Ладно, — пожала плечами Лили. — Хватит о нём. Как только Касси придёт… В камине снова полыхнуло зелёным. — Мы выдвигаемся, — закончила за неё Кассиопея, выйдя из камина и отряхнув свой короткий светло-голубой сарафан от сажи. Лили снова поразилась красоте своей хрупкой подруги. Лили улыбнулась и крепко обняла Кассиопею. — Я по тебе соскучилась. — Я тоже соскучилась, — ответила Кассиопея. — Как ты? — Нормально, — вздохнула Лили. — Я стараюсь. Всё могло быть гораздо хуже, верно? Зато сегодня мы повеселимся!