Sobre el amor

Если в жизни бывают моменты, когда человек просто ломается, то для Камилы он наступил именно сейчас. Глядя в потолок своей комнаты, она впервые в жизни не чувствовала абсолютно ничего. Это не первый её подпольный аборт, к которому ее принудили, но впервые было так больно. Камиле казалось, что она сходила с ума. От чего сильнее – боли внизу живота или от той, что творилась в её голове – она не знала. Ей не помогали обезболивающие. И даже одна самокрутка не действовала. Сейчас она выкурила одну за другой – боль немного отступила. Камила чувствовала, что она не могла двинуть даже пальцами ног. Она казалась самой себе такой маленькой в собственной кровати. Камила безвольно лежала, натянув до груди одеяло. В голове расплывчато возникали образы, как её скребли. Мозг решил выкинуть воспоминание чем именно. От этих мыслей она комкала пальцами одеяло, часто дыша. Как Камила вытерпела всё в тот раз, если сейчас ей хотелось кричать до одури только от одних воспоминаний. Сдерживало лишь одно – наркотики затуманили сознание сильнее и сделали язык свинцовым. Хлопнула дверь – Камила не подала никаких признаков жизни. Пришёл Валентино. Неудивительно, что сейчас он будет недоволен: его жена выбрала лежать пластом на кровати, будто больная, с того момента, как они вчера вернулись домой. Ещё вчера вечером ему было немного жаль её, но сегодня не особо. Не такая уж великая беда – аборт. Камила ощутила, как рядом с ней сильнее прогнулась кровать. Но она не подала никакой реакции. И когда рядом с ней лег Валентино, лениво подперев голову рукой, она тоже не среагировала. Раздражало, что Камила продолжала тупо лежать и смотреть в потолок. Он положил одну руку ей на живот – она дернулась, убирая их. Шевелилась – уже что-то. Рядом с ней лежала зажигалка. Снова пыталась отключиться наркотиками: - Сколько ты выкурила? - Два косяка, – медленно произнесла Камила. Во рту сухо, поэтому её слова звучали с хрипцой. Она знала, зачем к ней пришел Валентино. Зачем только он позвал каких-то своих друзей? Камила не хотела их видеть. Так же, как не хотела видеть его. – мне сегодня плохо, я не выйду к... - Может, ты прекратишь ныть? – Валентино, конечно, знал, что его жена хотела ребенка. И с каждым абортом она отходила всё хуже и хуже. Но когда-нибудь Камила должна привыкнуть к этому. Когда, если не сейчас? - Валентино, мне плохо, – и он этого не понимал, как зачастую не понимал многое, что она ему говорила. Возможно, просто не хотел слушать её. Камила всё чаще склонялась к этой мысли. – я не хочу сегодня делать вид, что всё хорошо. Сегодня не то состояние, когда она сможет, как обычно, натянуть на лицо улыбку, смеяться и делать вид, будто всё в её жизни прекрасно. Всё давно не прекрасно. А в такие моменты хотелось, чтобы всё оказалось кошмаром. Сны хотя бы заканчивались. А в жизни... Приходилось терпеть: - Прими что-нибудь сильнее каннабиса, – Валентино чрезмерно поощрял её особую тягу к кокаину. Камила слегка повернула голову к нему. В глазах у неё усталость и презрение, смешанное с болью. – я хочу... - Ты знаешь, что сломал мне всю жизнь? – никогда ещё Камила не говорила ему этих слов. Но они уже долго были в её голове. Во время каждой их ссоры она мысленно произносила их. А теперь что-то в ней надломилось, что вся желчь, которую Камила раньше не пыталась озвучить, вылилась в её слова. Валентино не обращал внимания на её словах. Обкуренная, страдающая, Камила могла нести любую чушь. Возможно, нужно было не давать ей курить второй косяк. Потому что если она всё же сможет вывести его из себя в очередной раз, то Валентино не ручался за её безопасность. Глядя на её похудевшие лицо, растрёпанные темные волосы и плечи, выбивавшиеся из-под ночнушки, ему даже становилось жалко Камилу. Но только она смотрела на Валентино с такой злостью, что жалость сразу исчезала. Он снова положил руку ей на живот. Только в этот раз убрать её у Камилы не получилось: - Серьезно, в тебе проснулась какая-то мораль после очередного аборта? – не было в ней никакой морали и совести. Видимо, не было с самой юности. Ведь тогда эти чувства не подсказали ей правильный выбор. А сейчас в Камиле говорили лишь сожаления. – Mi vida, тебя никто не заставлял выходить за меня замуж. Ты сама себе сломала всю жизнь. И это была правда. Правда, которую сложно признать. Камила посмотрела на Валентино, не понимая, как можно абсолютно в равной степени любить и ненавидеть. Раньше это казалось чем-то невозможным, но, кажется, у них получалось. Камила, возможно, давно развелась бы и была счастлива, если бы только мысли постоянно не возвращали к этому человеку. Который, видимо, хотел смерти её: - Ты же знаешь, что я хочу ребенка, – Камила снова и снова безуспешно твердила Валентино одно и то же. Знала, что не захочет слушать. Знала, что снова ей откажет. Но просто так смириться с этим она не могла. - И? Не все наши желания должны сбываться, – Валентино сел, и Камила вздохнула, надеясь, что он просто оставит её одну. Ей без него будет легче. Но Валентино все ещё держал руку на её животе. И пока он не собирался уходить. – Давай же, amor, вставай. Неожиданно он сажает Камилу одним резким движением. Всё тело отозвалось резкой болью. Снова хотелось плакать. Но, прикусив губу, Камила сморщилась, упираясь руками в кровать. Были бы её силы, то она начала бы вырываться, пытаться лечь снова. Но она безвольная кукла, которая чуть ли не повисла в руках Валентино. Боль, злость, отвращение – вот и всё, что чувствовала Камила к себе. Когда она из девушки, мечтающей о счастье, превратилась в женщину, которая жила, постоянно сменяя страдание и радостный покой? Камила бы осудила саму себя за такое ещё восемь лет назад. А сейчас молчаливо опускала руки каждый раз, говоря, что ничего не изменить: - Лучше бы ты убил меня, как делал это с другими, – она ведь мало, чем отличается от них. Почему Валентино все ещё не избавился от неё, найдя себе ту, что не раздражала бы его. До поры до времени. Камила уже спокойно бы приняла смерть. А ещё пару лет назад тряслась бы от страха. Валентино видел разочарование в её глазах. Но он привык к нему. У Камилы разочарование от жизни легко сменялось радостью и счастьем. Даже если и чересчур наигранным счастьем. Следовало только подождать пару дней. И у них снова будет любовь. Лучше женщины, чем Камилы, в жизни Валентино не было. Хотя это звучало бредово, излишне слащаво и вульгарно. Рядом с ним так много женщин (не все рады тому, как оказались рядом), но только одну из них он не мог спокойно отпустить. Хотя они так много раз едва ли не убивали друг друга. Но Камила с её кукольным ростом, привычкой закатывать глаза от раздражения и смешно дуться, с мексиканским темпераментом, который особо проявлялся в их ссорах, не отпускала. После каждой измены Валентино возвращался всегда к ней. Потому что рядом с Камилой так плохо, что даже хорошо. А без неё невозможно: - Я слишком люблю тебя, чтобы пустить пулю в твою милую головушку, – Камила не вырывалась и не пыталась отпихнуть его. Она спокойно позволила Валентино притянуть её и поцеловать в висок. Даже не сопротивлялась. В отличие от тех моментов, когда она была сердита или обижена. Камила не верила ни единому слову, ни единому движению. Она уже давно поняла, что Валентино – тот, кому в принципе нельзя верить. Один раз попалась в плен его обмана и харизмы – пропала. В уголках глазах Камилы появились слёзы. Впервые после вчерашнего у нее появились силы плакать. Значит, марихуана начала отпускать: - Я тебя ненавижу. - Не испытывай мое терпение, sol, – Валентино запустил руку в её волосы, непринужденно хватая их. Камила послушно подставила своё лицо под очередной смазанный поцелуй. Она молчала и не двигалась. Её отпустили, растрепав ей волосы ещё больше. Камила не стала их поправлять. Она совсем не собиралась двигаться, пока Валентино был рядом с ней. Он встал с кровати, и она неслышно выдохнула. Вот только её одурманенное сознание поняло, что абсолютно игнорировать Валентино нельзя: - Amor, – Камила умела играть интонацией голоса. И сейчас он звучал гораздо мягче, нежнее и жалобнее, чем ещё пару минут назад. Когда она заявляла, что ненавидит его. Маленькая лгунья и лицемерка. – Пожалуйста, отмени сегодня всё. Почему восемь лет такой жизни отразились лишь на Камиле? Валентино практически не изменился. Глядя на него, и не подумаешь плохого. А вот темные глаза Камилы делали ее сейчас лишь несчастнее. Возможно, её болезненный вид и фальшивые речи подкупили Валентино: - Если спустишься сегодня поужинать. У Камилы получилось выдавить из себя улыбку. И получилось даже неплохо. Возможно, Валентино даже поверил ей. Но ей всё равно. Если не уступит ей, то она просто не спустится. Если они в очередной раз поругаются, то в этом не будет вины Камилы. Боль вернулась. А слёзы, застывшие в уголках глаз, наконец-то, потекли по щекам. А ещё, неожиданно стало ясно, что в ней говорила обида. Обида от того, что Валентино даже не хотел прислушиваться к её желаниям. Камила сжала одной рукой край одеяла, а другой вытерла – размазала – слёзы по лицу. Она уже думала о том, чтобы принять дозу кокаина. Может, получится умереть от передозировки. Камила поднялась с кровати. Ноги затекли, поэтому каждый шаг сопровождался неприятным покалыванием. Она хотела пойти и достать кокаин, но кое-что привлекло её внимание. И заставило позабыть вмиг о боли. На тумбе лежал пистолет, который Валентино всегда носил с собой. И то, что он о нём забыл, было небывалой удачей. Дыхание сбилось, а слёзы сразу высохли, оставляя только влажные дорожки на щеках. Камила заинтересованно склонила голову, думая, может ли пистолет быть заряженным. Мысль о суициде посещала её не единожды. И видимо, это был знак судьбы. Игнорируя ноющую боль в животе, Камила резко подбежала к тумбе. Она торопилась. Валентино скоро поймёт, что чего-то не хватает, и вернётся сюда. А Камила не собиралась терять свой шанс, раз она в этот раз была твердо уверена. Она схватила пистолет, который до этого держала в жизни лишь пару раз. Стрелять не умела, но вряд ли она сможет не попасть себе в голову. Камила поднесла пистолет к виску, прямо к тому месту, куда её поцеловал Валентино. Она задержала дыхание, будто это придало бы ей смелости. Всё-таки убить себя – сложный шаг, на который решится не каждый. А Камиле просто нужны были ещё пару минут на этом свете, который принес ей столько же боли, сколько и радости. Но пары минут у Камилы не было: - Amor, надеюсь, ты успокоилась, потому что я... – слишком рано. Валентино вернулся слишком рано. Ещё пару минут, – все было бы совсем по-другому. Но от звука открывающейся двери Камила отпрыгнула, морщась от боли, вглубь комнаты. Будто там Валентино не сможет её достать. – Что ты делаешь? - Я не могу больше так жить, Валентино, – она грустно улыбнулась ему, чувствуя, как слёзы снова текут по щекам. Предательские слёзы, но держать себя в руках Камила не могла. – я устала. В её словах и правда была боль и недовольство. И в этот раз Валентино даже не собирался обвинять её в притворстве. Не сейчас, когда у неё в руках его пистолет. И когда Камила всё ещё была под властью марихуаны. Сейчас правила диктовала она, даже если она плакала и собиралась убить себя: - Все, Камила, я все отменил, – Валентино поднял руки, словно говоря, что сделал всё так, как хотела именно она. – Плачь сегодня, сколько твоей душе угодно. Он даже готов будет делать вид, что его это не раздражало. Валентино всё ещё не понимал, почему он терпел истерики Камилы. Но он был готов это делать, особенно когда она лежала под боком и ревела в его плечо. Валентино, которого раздражали жалобы шлюх, затраханных до смерти, практически спокойно переносил меланхоличные припадки его жены. Наверное, потому что потом она была милая, радостная и говорила, что любит его. И не раздражала его. Валентино никак не мог позволить Камиле застрелить себя. Потому что такого себе не позволял даже он сам. Он громко закрыл дверь в комнату. Камилу его слова нисколько не убедили и не обрадовали: - А что дальше? Думаешь, все так просто: взяла и продолжила жить? Я даже не знаю, когда в последний раз чувствовала себя счастливой. - Что же, Камила, тебе не хватает того, что я делаю? – опять она говорила, что Валентино не любил её. Её обвинения не меняются из раза в раз. Невыносимый груз её упрёков, который он терпел. Но подобные муки, очевидно, его устраивали. Раз он хотел помешать ей убить себя, а не сказать равнодушно adiós. – Мне кажется, этого достаточно, чтобы ты чувствовала себя... - Нет, – Камила резким тоном перебила его. Долгая пауза, она смотрела себе под ноги, закусив до боли и так покусанные губы. В этот раз её тон в разы увереннее, чем обычнее. И в нем не было истерики, которая уже привычна для них. Только горечь. – ты не любишь меня, Валентино. Сказать ей остановиться и заткнуться – бесполезно. После таких слов Камила лишь разгонялась. И начинала говорить то, о чем после будет жалеть. Валентино недовольно сложил руки на груди. Потому что они уже тянулись её придушить, чтобы замолчала. А Камила бы снова попыталась расцарапать ему руки, лицо и всё, до чего могла бы достать. Но пока нужно потерпеть. Призывать себя к этому с каждым разом было всё сложнее: - Что? - Я сомневаюсь, что ты вообще можешь кого-то любить, – Камила говорила то, что давно было у неё на душе. И ни капли не сожалела. Она очень давно хотела это сказать. Но никак не было возможности. А сейчас случай был подходящий. – видимо, слишком долго вращался среди шлюх. Валентино попытался подойти к ней. Но в её руках пистолет стал выглядеть более уверенно. Видимо, с каждой дурацкой фразой к ней приходила наигранная уверенность. Надо было её уничтожить. Это Валентино умел: пара убедительных фраз – Камила верила всему: - Ну, допустим, что так. И что ты сделаешь-то, милая? Выстрелишь в меня? – Валентино был убеждён в своих словах. Он знал свою жену. И знал, что она слишком наивная и совестливая, чтобы убивать. Она ведь трупы видела всего пару раз. И стрелять он её учил очень редко. Валентино просто уверен, что ничего не случится. А сейчас разыгрывалась ненужная драма. Он просто подыгрывал Камиле. – Amor, ты не убийца. Слабовата, детка. - Я не хочу стрелять в тебя, cariño, – хотя возможно тогда он что-то понял. Камила не понимала, что делала. Чего хотела тоже не знала. Может, за неё просто говорят наркотики. А сама она хочет остаться с Валентино. Но это такой бред. Хотя было бы неудивительно. Камила уже много лет жила в каком-то бреду. – просто я не могу больше так жить. И не хочу. – ироничная улыбка, которая и так редко мелькала, появилась на её лице, пока Камила снова наставляла на себя пистолет. Валентино, наверное, абсолютно не понимал её перепадов настроения. – Если ад на самом деле есть, то мне будет там привычно, ведь я восемь лет была твоей женой. Ему плевать, что она говорила. Позже разберётся с её бредовыми мыслями. Камила всегда упрекала в чём только могла, но её всё устраивало, раз она всегда в итоге оставалась рядом. Даже когда уходила – всегда возвращалась. Но теперь хотела уйти так, чтобы не возвращаться совсем. Счастливей от этого никто из них не станет: - Только попробуй выстрелить в себя, Камила! – лживый голос Валентино снова сорвался на крик, и раскрылся весь обман. Хотя он был очевиден ещё давно. Но Камила снова навела пистолет на него. Валентино снова замер. – Хорошо, amor, хорошо. Чего ты хочешь? Не надо убивать себя из-за меня, когда я готов исполнить любое твоё желание. Только дай я сначала... Очередные шаги к ней. Но в этот раз уже гораздо увереннее. Теперь Валентино не собирался останавливаться. Камила поняла это по мимолётным изменения в его жестах, движениях, мимике. Пару шагов – он будет рядом с ней. Знать, что будет после не хотелось: - Нет! Не подходи ко мне! – Камила понимала, что если Валентино сейчас заберёт у неё пистолет, то она снова обрекала себя на бесконечный кошмар, который порой сменялся ложной сказкой. Столько раз обманывая себя, сейчас она не хотела этого. - Милая, я не собираюсь с тобой разговаривать, пока у тебя в руках мой пистолет! – Валентино до последнего не верил, что Камила сможет выстрелить в него. Поэтому он уверенно пошёл к ней, зная, что ничего не будет. Но только в панике Камила нажала на курок. Прозвучал выстрел. Она не хотела стрелять в Валентино. Тем более попадать в него. Камила никогда не думала, что попадёт. У неё дрожали руки, не было опыта, но пуля угодила прямо в живот. У Камилы весь мир перевернулся. В глазах привычно появился страх. Потому что Валентино, как раненное животное, был жив, но в глазах его были гнев и удивление. Несмотря на ужас, Камила выстрелила снова. И снова, и снова. Она сама не понимала, что делала. А главное, зачем она это все делала. Она хотела совсем не этого. Но факт оставался фактом: труп в комнате был отнюдь не её. Восемь выстрелов – восемь лет их жизни. Камиле хотелось сделать Валентино больно. Но сейчас после того, как она убила его, ей стал очевиден весь кошмар ситуации. Ведь Валентино не просто человек, он – преступник. А преступный мир, Камила знала, не прощает предательств. Так что, она представляла, как совсем скоро её найдут, жёстоко изобьют, а после, помучая напоследок, убьют. Это в стиле Бланко. Хотя, возможна, она её не тронет. Она ведь говорила, что ей нравится Камила. Но остальные дружки Валентино были не лучше. Надо было что-то делать, потому что просто оставаться здесь – дело безнадёжное. Но никакие мысли не шли в голову. Камиле казалось, что она абсолютно сошла с ума. Уронив пистолет, она схватилась за голову. Видно, ей не оставалось иного, кроме как сбежать с места преступления. Забыв о той боли, что терзала её, Камила подошла к шкафу, резко раскрыв его. Она не знала, куда бежать, ведь нигде ей не было места. Если только обратно в Мексику. Да ведь только и там её достанут. Камила не сомневалась в этом. Значит, оставались лишь Штаты – место, куда все пытались сбежать за лучшей жизнью. Но Камила стремилась просто к жизни. Ей придется кардинально изменить то, как она жила сейчас. Даже, возможно, отказаться от своего имени, подделав документы. Можно было бы сейчас застрелить себя – закончить начатое, – но только после смерти Валентино, у Камилы пропало желание убивать себя. Нацепив первое, что получилось достать из шкафа, случайную пару туфель, она достала из одного ящика пакетики с кокаином. Они в ближайшее время ей пригодятся. Камила не глядя перешагнула через труп, игнорируя вопрос совести, как она дальше собирается с этим жить. За восемь лет брака с Валентино она научилась заглушать и совесть, и мораль. Если думать, что это шаг к новой жизни, то всё звучало не так уж и плохо. Камила глубоко вздохнула, схватившись за ручку двери. Она вышла из комнаты и навсегда ушла из того места, что называла домом.