Любимец

1

Парень со шрамами от ремня

†

— Торд, ты знаешь. Он снова пришел ко мне, — сказала Тами, опираясь на плечо парня, — и заявил, что ты сумасшедший маньяк. Разве он не забавный? — Ага. — Торд скривил верхнюю губу в усмешке. — О, Тами, как же он тебя ревнует. — Ну, что ты Глупая малолетка появилась всего несколько минут назад в доме, она больше часа колотилась в дверь, требуя, чтобы её возлюбленный впустил в дом. Что касается мнения Торда о ней. Она была всего лишь частью плана, он даже не испытывал сострадания к девушке, не говоря уже о теплых чувствах, которые она испытывала к нему. Что касается его жертв. Все они были особенными. И каждый по-своему отличался от других. Каждый был уникален, как снежинка. И все они таяли так же легко. Немного тепла, немного давления… Стук в дверь прервал размышления Торда. Подойдя к двери, он выглянул в окно. Его зрачки расширились, а губы растянулись в улыбке, обнажив передние зубы. Томас. Да! Да! Но как только он взглянул на Тамару, у него в голове уже крутилось: «НЕТ! Нет!» — Будь ты проклята! — прошипел он. — Твой дружок здесь. Я не могу позволить ему снова одурачить тебе мозги. Схватив рюкзак школьницы, который валялся рядом, он грубо кинул его ей в руки, поднимая её в ту же минуту на ноги. — Ну, давай, беги, — выталкивая её через черный ход, она даже пискнуть не успела, как дверь захлопнулась у неё перед носом, а позже послышался щелчок. Открыв дверь, не поздоровавшись и не сказав «как дела», Том сразу перешёл к делу. — Где она? — Пробормотал Томас, сжимая кулаки — Ну что ты! По крайней мере зайди и посмотри сам. Том содрогнулся, вспомнив вчерашнее, но жизнь его подруги явно важнее его собственной. Вчера ему пришлось приложить немало усилий, чтобы вырваться из рук мужчины, и что теперь может помешать ему сделать это снова?.. А Торд? И он был в приподнятом настроении. Казалось, по его спине ползают термиты. Тревога и нетерпение просачивались наружу. Мысли о пистолете и ноже снова промелькнули в его голове, но он тут же подавил их. «Не сейчас», — подумал Торд. — «Пусть всё идёт своим чередом». Хотя в ушах у него звенело от нетерпения. Ларсон чувствовал, что близок к цели. Он уже держал его в руках, но задача была другой, он хотел не сразу взять ребенка в свои объятия, а позволить ему самому принять решение прыгнуть к нему в руки. Закрывая за Томасом дверь, она издала противный скрип, как будто больше не собиралась открываться. — Её здесь нет, не так ли? — Том оглядел гостиную, которая была под ужасным слоем пыли, даже отец пьяница не позволял себе такого. — Ты мог бы сразу мне сказать — Она ушла, как только узнала, что ты стоишь в дверях, — достав с полок с посудой коллекцию разнообразной алкогольной продукции, он облизнулся, открывая новый коньяк, более крепкий, чем тот, что они пили до этого, — Она даже не хочет тебя видеть — Почему? — Разве ты не знаешь? — Он протянул бутылку и продолжил. — Ты привязался к ней как сумасшедший, хотя и говорил обо мне как о идиоте, который хочет тебя прихлопнуть, как муху. — Это я сумасшедший! — Ударив руку Торда, коньяк полетел на пол, разбившись вдребезги, а обжигающая жидкость растеклась по ногам. — Это не я пытался задушить человека! Скорчившись, с приоткрытым от недовольства ртом, Торд поднял взгляд на Тома, а затем опустил его на бутылку дорогого напитка. К Тому протянулись руки, касаясь его плеч и мягко подтолкнули к краю дивана. Повалив парня на мягкие подушки. — Успокойся, будь, наконец, мужиком. «Будь мужчиной» — эти слова пронзили сердце ребенка, вспомнив, как его отец снова и снова бил его с этими словами за каждую слезинку. Он замолчал, опустив голову, словно раскаиваясь, или, по привычке, опускавшись на колени перед отцом, умоляя о прощении своим молчанием. — Алкоголь исказил твои воспоминания — Поднимая вверх рукава пальто, он показал отметины от когтей Тома. Пульсирующие, опухшие и жгуче красные с полоской высохшей крови царапины — Забыл что сам сделал со мной?

2

Верующий

†

Мальчик лет пяти жил на окраине со своей бабушкой, его родителей давно уже нет в живых, и в воспоминаниях о более чем одном образе его матери или отца остались только пустырь и бабушка в грязном и засаленном халате в ядовитый цветочек, которая всегда таскала его за уши за то, что он оставлял еду на тарелке или разбросанные по комнате игрушки, на которые сам ребенок постоянно наступал. И он был счастлив в своем маленьком мирке. С переполненными у окна икон. Он поистине верил, что Дева Мария его матушка, а отец не понятный рядом мужчина в синем одеянии. Он верил и был счастлив своей детской верой. Пока что… . .. … Конечно, счастье поблекло, спряталось, залило кровью пыльную дорогу в лесу. Он долго мучился, его маленькая шея не помещалась в толстую верёвку, которая щекотала ему шею. Нет. Она не подходила. И мужчина, который взял наивного ребенка на руки со словами, что отведет его домой, к бабушке, снимал его мучения, снимал со звоном бряшки, соскользнувших брюк свист. — Бернард! — закричала бабушка, и где-то вдалеке мальчишка услышал родной голос, от которого дёргал ногами в желании убежать, но только усугубил ситуацию, быстрее приближая его к смерти Последняя вера умерла у пятилетнего ребёнка. Закрыв глаза он и не понял,что это конец. — Господи... Помилуй меня. Я не хочу к маме с папой.. - Вместо вздоха последовал скрип. - Хочу к бабушке домой Вот и последняя глава первой части.