Недостаточно (Том 2)

Амадей

      Он обещал Жану, что с ними такого не случится — их не устранят, потому что они — не капитаны. Жан верил, но лишь наполовину, умирающе усмехался, когда Гайдн обещал его защитить — он же такой маленький, такой… такой ворчливый волчонок…             Глупенький, — думает Амадей. Жан просто не знал, на что способен его Белый ворон, когда его любимым угрожают…       …Во время похорон Кристофера Лорена, Амадей сказал, что приласкает Жана, но не в кладовой, пропахшей химозным лимоном и яблоком, а на его постели, и собирался сдержать слово, но в обещании внезапно появились новые вводные: смиренный и послушный Кевин, уснувший на груди Рико и заинтересовавшийся техникой оральных ласк Амадея.       И как это можно не совместить?..

***

      Амадей выцепил его после примерки на выходе из бассейна — мокрого, утомленного и пахнущего хлоркой. Он ждал, привалившись плечом к стене и приняв ту самую позу, в которой крутые парни подкатывают к милым и скромным девчонкам: локоть упирается в стену, ладонь поддерживает голову, ноги перекрещены. Он не знает, как удавалось сохранять равновесие… Кевин шел навстречу, прочесывая мокрые волосы пальцами. Амадей дождался, пока Дэй увидит его в этой сексуальной позе, легко оттолкнулся от стены и двинулся к нему. — Привет. — поздоровался Кевин и вспыхнул ушами, когда Гайдн прищурился, порочно провёл языком по губам и призывно закусил их. — Привет, Кев, — произнёс он с чётко различимым и немного грубым немецким акцентом, — какие планы? — Ну… я хотел сходить в душ. — отозвался Кевин. Амадей открыто рассматривал его обнаженный и чуть влажный торс и насквозь мокрые трусы, облепившие член. Потому что знал, как надо смотреть, чтобы человек воспламенился. — О, mein Gott, — выразительно произнёс Амадей, глядя на его пах, — мне теперь тоже туда нужно… Не могу же я вернуться к Жану in diesem Zustand, да? — он болезненно усмехнулся и сжал пальцами «стояк», сперва оборвав свой вздох, а затем страстно выдохнув с придыханием. Кевин закусил губу, с желанием глядя на сжатые вокруг члена пальцы. У Амадея не было стояка. Он просто был мастером своей роли временами озабоченного немца. Эта роль ему нравилась более прочих. — Эй, я тут подумал, — мягко зашептал Гайдн после короткой паузы, сжимая и плавно отдрачивая себе, и наслаждаясь томным взглядом Кевина, устремленного на его пах, — не хочешь присоединиться к нам?.. — К вам? — не понял Кевин. — Я видел твой взгляд. — пояснил Амадей. — Кажется, тебе понравилось… смотреть, как я делаю это с Жаном… или я не прав? — Это? — переспросил Дэй, вскинув на Гайдна растерянный взгляд. Амадей снисходительно улыбнулся, чуть приоткрыл рот и медленно толкнулся языком в щёку несколько раз, изображая «это». Дэй издал придушенный всхлип, его уши и щёки заполыхали румянцем стыда, а член стал наливаться кровью желания. — …понравилось. — хрипло признался он. — Тогда, может, ты придёшь после душа?.. Готовым. …und versuch es mit mir? …то есть, попробуешь меня?       Кевин вскинул на него повлажневшие горящие глаза и кивнул. — Готовым? — уточнил он на всякий случай. — Возьми чистое бельё, … — Амадей говорил с потрясающим придыханием, рокочущим немецким акцентом и мучительной медлительностью, — и, Кевин, … не кончай перед этим ясно?.. Дрочи и думай обо мне. — сказав последнее слово, Амадей встал на носочки, прикрыл глаза и качнулся к нему. Кевин подался навстречу и встретил мягкие тонкие губы, томно раздвинувшие его собственные. Язык Амадея нежно скользнул ему в рот и лизнул его собственный. У языка Амадея был легкий привкус ментола и мяты, и эти два компонента окончательно взорвали Кевину мозг. Кевин свёл брови в отчаянном желании целоваться с немцем до конца жизни, собирая с его языка этот бодрящий вкус, но тут тёплая ладонь упёрлась ему в грудь и мягко оттеснила. — Подрочи себе. — напомнил Амадей порочным шёпотом. Он двинулся по коридору, вдруг оглянулся и сообщил застывшему Кевину: — Мы будем ждать.

Кевин

      Это было… неожиданно и горячо. Он вспыхнул как спичка, когда Гайдн дотронулся до него губами. Это было до того хорошо, что Кевин был в шаге от того, чтобы застонать в голос. Но приглашение?.. Оно казалось чудесным сном, мечтой. Он, Гайдн и Моро? Вместе? Типа… друг с другом, в одной постели? Кевину нравился Жан, его ровесник. Кевина возбуждал Амадей, которому через три месяца уже будет семнадцать.       Когда он успел вырасти? — вдруг подумал Кевин. — Ему же совсем недавно было как нам с Жаном… — он вспомнил своё отражение в зеркале. Он не выглядел на четырнадцать с хвостиком. Он выглядел чуть старше, чем есть на самом деле. А Амадей?.. Он был ниже ростом, чем Кевин или Жан, и казался младше. Но в нём была такая сила, что Кевин каждый раз, видя её проявления, поражался, как нечто, запертое внутри Амадея, ещё не разорвало его на части?..        …это были причины, по которым Кевин не мог и хотел представлять себя в одной постели с Жаном и Амадеем — противоречия. В одной постели?.. Не слишком ли это хорошо, чтобы быть правдой?       Кевин хотел верить, что нет, не слишком.       Кевин глубоко задумался, поэтому, услышав позади шаркающие шаги, подпрыгнул на месте. Рико вскинул брови. — Всё нормально? — Ты… напугал меня. — выдохнул Кевин, густо покраснев. — Я же в открытую подошёл… — медленно произнёс Рико, подцепляя указательным пальцем ворот черной футболки и оттягивая его в сторону в попытке отлепить мокрую ткань от тела. — Неважно. — отмахнулся Дэй. — Ты сейчас куда, в комнату? — А у тебя другие планы? — насторожился Рико. — Что? — вздрогнул Кевин, охнув, — Нет! Конечно нет! Те же — вернуться в комнату и искупаться. — Вот и прекрасно. — Рико подошёл ближе и собственнически закинул руку ему на плечо. — Проводишь меня, ладно? Что-то голова… — он побледнел, оборвав себя на полуслове. Ну, то есть, он всегда был бледным, но сейчас он побелел как молоко, и Кевин ощутил, что волнуется за него, — кружится?.. — и через две секунды Рико уже повисал на руках Дэя, отключившись. — Амадей! — закричал Кевин в тот конец коридора, где ещё виднелись крепкие плечи невысокого парня. Он боялся, что немец его не услышит. Боялся, что слуховой аппарат Гайдна выключен. Боялся, что…       Амадей оглянулся.       И бросился к нему через весь коридор. — Вырубился? — спросил, запыхавшись. Дэй кивнул. — Ты — за руки, я — за ноги. — произнёс Амадей. Дэй снова кивнул и подхватил Рико под мышки.       Вместе они принесли Рико в комнату и уложили на кровать. Кевин дотронулся до его лба и охнул — кожа была холодной. Дэй метнулся в ванную, сунул полотенце под горячую воду и, возвратившись к постели Рико, вытер тому лицо мокрым уголком и уложил тёплую ткань ему на лоб. — Он будет в порядке. — проворчал Гайдн, складывая руки на груди. — Ты уверен?       Гайдн обхватил пальцами запястье Рико. — Der Puls normalisiert sich wieder. — Чего-чего? — Oh, heiliger Gott! Diese Amerikaner!.. — проворчал Амадей, качая головой. — Говорю, пульс приходит в норму. У него сахар упал. Принеси что-нибудь… süß. — Хорошо, я сейчас! — Кевин заметался по комнате, натягивая на мокрое тело одежду — толстовку и чёрные шорты, а на ноги — найковские кроссы.       Когда он вывалился в коридор, Амадей с ненавистью взглянул на Рико. — Dich vielleicht erwürgen, während niemand hinschaut?.. — Амадей задумчиво побарабанил пальцами по коленке и выдернул подушку из-под головы Рико, прижал к его лицу, помедлил, отбросил в сторону. — Или… dich ertränken? Das ist nur zwischen uns.       Облизнув губы быстро и нервно, Гайдн взял Рико под мышки и, сдёрнув с кровати, волоком потащил в ванную. Включил сильный напор воды, чтобы быстрее набрать ванну, стянул с Мориямы прилипшую к телу футболку и промокшие шорты с боксерами. Усмехнулся его худощавости и маленькости. Быстро разулся, забрался в ванну и втащил Рико в воду… — Ты что делаешь? — севшим голосом спросил вернувшийся Кевин.       Амадей вздрагивает и отдёргивает руки от тела Мориямы. Ему нужно несколько секунд, чтобы придумать ответ. Амадей выкраивает их, вылезая из ванны и обуваясь. — Повышаю температуру. — находит он ответ, наклоняясь над Рико. — Он холодный, как… verdammtes Arschloch. Не знаю, как это по-английски.       Кевин недоверчиво хмурится, осматривая согнувшегося Амадея.

Рико

      Рико открывает глаза, когда чужие руки погружают его в воду. Первое, что он видит — ненавистное лицо альбиноса Гайдна, склонившегося над ним. — Он очнулся. — сообщает Амадей куда-то себе за спину. Рико моргает, и вместо Амадея объявляется встревоженный Кевин. — Ты как? — спрашивает он, садясь на бортик ванны. Рико моргает снова и к его телу возвращаются ощущения. Вернее — ощущение. Боль. После борьбы за жизнь с водой мышцы гудят и скручиваются, руки и ноги подёргиваются. В правой икре возникает судорога, и Рико резко садится, чтобы растереть кожу пальцами, но голову ведёт, а перед глазами снова темнеет. Кевин хватает его за плечо и встревожено заглядывает в лицо. — Рико… — зовёт он полушепотом. — Я позову врача. — Нет! — вскрикивают Морияма и Гайдн одновременно. От такого напора Кевин вздрагивает и вынужденно кивает, отнимая руку от обнаженного плечика Мориямы.       Рико нужно три секунды, чтобы оценить ситуацию — ненавистного альбиноса и встревоженного Кева. На мгновение стиснув челюсти, Рико заваливается влево — к бортику ванны, — и Дэй, охнув, оборачивает руки вокруг его плеч, а голову укладывает себе на колени, боясь не удержать. Дрожащие от волнения пальцы зарываются в мокрые после бассейна волосы и ласково поглаживают. Рико на несколько мгновений прикрывает глаза, наслаждаясь ощущением горячей кожи бедра под своей щекой.       Амадей, видя это, чернеет от злости, а Рико растягивает губы в жуткой ухмылке, потому что в этой схватке он — победитель: Кевин ласкает его, а Амадей внутренне закипает.       Это только между нами, ублюдок, — беззвучно двигает губами Рико и снова ухмыляется. — У тебя что-то болит? — Кевин обнимает ладонями бледное личико и чуть приподнимает со своих колен. Рико глядит на него повлажневшими щенячьими глазами — на мгновение в них даже проскальзывают обожание и благодарность. — Бедняга… — вырывается у Кевина непроизвольная жалость. Он наклоняется и мягко прижимается лбом ко лбу Рико, печально вздыхает и, помедлив секунду, целует Рико меж бровей. — Он будет в порядке. — раздраженно заверяет Амадей, стоя у Дэя за спиной, складывая руки на груди и закатывая глаза от проявленной нежности.       Кевин всхлипывает и целует Рико снова — в уголок брови. — Кевин, — Гайдн присаживается на бортик и отвлекает внимание на себя.       Дэй оборачивается к нему. — Что?       Амадей прикладывает ладонь к его уху и что-то шепчет на ломанном английском вперемешку с немецким, и это что-то заставляет Кевина сперва вздрогнуть и выпрямиться как по струнке, затем покраснеть и неуверенно пожать плечами.       Гайдн легко встаёт после перешёптываний и оглядывается на Кевина. — Итак? — спрашивает Амадей, выразительно поднимая брови.       Кевин прикусывает губу, оглядывается на Рико, смотрит на Амадея и качает головой. — Извини, я…       Амадей вздергивает подбородок и усмехается. — Почему я не удивлён?.. Бывай, Кев. — он разворачивается и идёт к двери, замирая, когда слышит окрик Кевина. — Стой! — Дэй подрывается с бортика, и Рико едва успевает подключить мышцы шеи, чтобы не удариться головой. — Да. — Кевин уверенно кивает, нагоняя Амадея. Рико настороженно наблюдает, как они тихо переговариваются: Амадей — с сексуальной ухмылкой, Кевин — с робким изломом губ. Гайдн бросает короткий взгляд в сторону ванной, перехватывает взгляд Рико и, убедившись, что он смотрит, протягивает руку к лицу Кевина и нежно проводит кончиками пальцев по его скуле, и Дэй дрожит, как пёс, давно не знавший ласки. И Амадей стискивает его щёки пальцами и, упрямо притянув к себе, целует, намеренно издавая громкий стон. — Тише! — хрипит Кевин, пылая щеками. — Я буду ждать. — отзывается Амадей, тоже покраснев.       Кевин усаживается на бортик ванны, избегая смотреть на Рико. Тот, упрямо сжав губы, кладёт мокрую руку на колено Дэя и, развернув его ноги к себе, укладывает голову Кевину на бедро. Тянет руку Дэя к себе и кладёт на голову. Кевин, выйдя из своего оцепенения, несколько секунд послушно поглаживает Рико по волосам, а затем берёт его за плечи, отстраняет от себя и спрашивает: — Посидишь без меня? — говорит с небывалой прежде нежностью и мольбой, коротко гладит Рико по щеке.       Рико таращится на него совиными глазами, но сухой ком в горле не даёт ему ни возразить, ни согласиться. Он может только моргать и открывать-закрывать рот, как рыба, выброшенная на берег.       Кевин встаёт с бортика, и Рико сцапывает его за запястье — там, где Кевин позволил прикасаться, — взглядывает на брата с ужасом и мольбой в глазах. Дэй хмурится, глядя на побелевшие пальцы Рико, удерживающие его на месте.       Нет-нет-нет… — Я скоро. — заверяет Кевин. Рико кусает губы, прикрывает глаза и выравнивает дыхание. Он должен отпустить Кевина, Рико в курсе. Должен, потому что Кевину нужна свобода, нужно общение с кем-то, кроме сводного брата, и Рико понимает это, правда, понимает. Но отчего же так мучительно больно внутри?.. Почему так сложно сказать «Иди и повеселись»?..       Потому что он идёт веселиться с Амадеем. Потому что Амадей только что целовался с ним у меня на глазах.       Рико подносит к губам свободную руку и незаметно впивается зубами в указательный палец. — Я принёс тебе кое-что. — говорит Кевин и вытаскивает из кармана толстовки батончик сникерса. Рико ненавидит сникерсы.       Левая рука разжимается, и Рико, не отпуская из захвата свою кожу, коротко кивает Дэю, принимая из его рук угощение. Да, посижу. Кевин поднимает руку, прощаясь, и выходит вслед за Амадеем. — Блять. — выразительно выдыхает Рико, зарываясь пальцами в мокрые волосы.

Кевин

      Он хотел принять душ быстро и в своей душевой, чтобы не заставлять немца ждать, ведь он мог передумать и оставить Жана себе, а Кевину этого не хотелось… Но, как говорится, обстоятельства сильнее нас, поэтому Дэй оказался здесь — в душевой корта.       Кевин, обмывшись, обнюхал себя и обнаружил, что пахнет солью и хлоркой, а эти запахи вряд ли возбудят двух парней, которые так привлекают его. Поэтому Кевин тёрся до красноты, намыливался так, что кожи не было видно под пеной… Он нанёс каплю геля для душа на левую ладонь и обхватил свой ствол. Провёл кулаком медленно, едва дыша. Его крайняя плоть идеально закрывала головку. Чёрт… до чего же приятно. А как будет ощущаться рука Амадея на нём? Или рука Жана?.. Будет также хорошо, как со своей? Кевин был уверен, что нет, — будет ещё лучше. Он запрокинул голову в сладком стоне и медленно отдрачивал себя, поглаживал подушечками пальцев наливающуюся головку и дышал ртом. Поместил правую руку ниже, взял в ладонь свои яйца и мягко сжал. Это было восхитительно. Кевин улыбнулся и тихо застонал на нежной ноте, представляя губы Амадея поверх своих — уверенные, мягкие, умелые. Почувствовав, как поджалась и потяжелела мошонка, Кевин заставил себя прекратить, — испугался, что кончит сейчас, — и придёт неготовым.       Когда он вымыл голову и стряхнул с себя лишнюю воду, попрыгав на месте, то обернул полотенце вокруг бёдер и вышел из душевой кабинки.

Амадей

— Втроём? В смысле, с Кевином? — спросил Жан с взволнованным придыханием. Он сидел на своей постели, прижавшись спиной к стене, и смотрел на Амадея, замершего в дверях ванной. — Вдвоём с половиной. — поправил Амадей, пожав плечами. — Я думал сделать это с тобой, пока он смотрит… Но если стесняешься перед ним, … давай я разденусь? Могу приласкать вас обоих. Или можем с тобой вдвоём — Кевина… Или мы с Дэем будем ласкать тебя… Как ты хочешь?       Жан закрыл лицо руками. Ему было до безумия жарко и оттого — жутко стыдно. Он хотел всего и сразу. Но это была плохая идея — из-за Рико. …Но желание от этого слабее не становилось. Он хотел, чтобы Кевин присоединился к ним, хотел увидеть его и Амадея обнаженными, хотел прижиматься и чувствовать их ласки на своём теле, но стеснялся обнажаться перед Дэем сам, стеснялся себя. — Детка? — позвал Амадей, присаживаясь рядом и поглаживая его руку. — Если не хочешь вообще, я скажу Кевину, что мы передумали… — Нет, — вдруг обрывает Жан, — я просто стесняюсь… раздеться. — Ты? — удивился Амадей. — С таким-то телом? — он успокаивающе погладил живот Моро и тот томно улыбнулся, прикрывая глаза. — Ты такой красивый, детка. — шепнул Амадей ему на ухо. — И я знаю пару приёмов, как помочь тебе расслабиться… — зашептал он. Моро издал вопросительный звук. — Хочешь узнать? — спросил Гайдн. — Хочу. — Жан кивнул.       Амадей поднялся с его постели, полез под свою кровать и извлёк из-под неё сумку с вещами, а из сумки — небольшую коробочку с ароматическими свечами. Он показал её Жану и криво улыбнулся: — Поможет настроиться…       Амадей зажёг свечи и расставил их по комнате, выключил свет и забрался в постель к Жану. Лёг на краю, упершись локтем в матрас и глядя на своего любимого. Моро устроился рядом. — Красиво. — заметил Жан, рассматривая медленно вальсирующие языки пламени из-за плеча немца. Амадей согласно замычал и потянулся к нему за поцелуем — он вышел длинным, медленным, даже ленивым и глубоким. Жан тихо стонал ему в рот и двигал языком и губами, пытаясь вторить губам Амадея. Немец плавно провёл ладонью по груди Жана и задержал кисть на его паху. Накрыл собственнически, но мягко. Сжал сквозь ткань. Медленно и страстно. Моро застонал выше и двинул тазом, тыкаясь ему в руку. Амадей отстранился от его губ, сполз вниз по его телу и, устроившись на боку, неторопливой лаской забрался ему в пижамные штаны, потянул член на себя и стал медленно надрачивать, собирая капли смазки ленивыми мазками языка и готовя Жана к приходу Кевина.

Воронята

      Дэй пришёл через десять минут. Постучал. Амадей втянул головку в рот и быстро пососал, распаляя дурного от возбуждения Жана. Поднялся. Дотронулся пальцами до своего слухового аппарата и выкрутил колёсико звука на максимум. И плевать, если батарейки сядут. Плевать, если он больше ничего не сможет слышать… То, что они собираются делать в течение следующего часа, стоит целой жизни, — не то, что какого-то базового умения различать звуки…       Он позволил себе несколько секунд постоять у кровати. Обнял ладонью красивый ровный член и передёрнул Моро. Направился к двери, открыл. — Готов? — спросил у покрасневшего от смущения Кевина. Тот кивнул, облизнулся, вошёл, на ходу стягивая толстовку. Его взгляд метнулся по комнате с царившем в ней приятным полумраком, нос шумно втянул расслабляющий запах ароматических свечей — лайм и кокос, которые, соединяясь, одновременно бодрили и усыпляли. Когда он увидел разморенного Жана с бликами огня на коже и влажной блестящей головке, то не смог сдержать восхищенного «вау…»       Амадей прижался к нему со спины, обнял Кевина за грудь, встал на носочки и спросил в самое ухо: — Боже, … он такой красивый, да? — Очень… — выдохнул Кевин, улыбаясь Жану и расслабляясь в объятиях Амадея. Моро, ответив расслабленным растягиванием губ, нежно обнял пальцами своё горло, согнул левую ногу в колене и откинул её в сторону, к стене — приглашал своих парней приласкать его. Гайдн высунул язык и нежным медленным мазком провёл по шее Кевина от основания шеи, надавливая на позвонки, к линии роста волос. Дэй сладострастно застонал, и это было засчитано Амадеем как ещё одна победа над Мориямой.       Амадей присел рядом с локтем расслабленного Жана и похлопал по матрасу, приглашая Кевина. Тот послушно опустился рядом с коленом Моро, оставляя толстовку в изножье постели. — Что будем делать? — спросил Кевин, покраснев. — Это. — отозвался Амадей, снял футболку и, не дав Кевину как следует рассмотреть свой торс, наклонился к Жану и взял его ровное возбуждение в рот, мягко и небрежно удерживая у основания тремя пальцами… Нетерпеливый и капризный порочный звук, который издал при этом Кевин, был чем-то средним между «выеби меня уже!» и «блять, я сейчас кончу!» Амадей решил, что ничего более возбуждающего от Кевина он не слышал и вряд ли услышит вновь, поэтому записал его себе на подкорку, чтобы временами возвращаться в этот день и ощущать на языке вес напряженного члена Жана на на своём лице — восхищенный взгляд Кевина.       Гайдн сосал медленно и основательно, впуская Жана в свой рот почти на всю длину. Моро жарко постанывал, то сжимая, то расслабляя руку на своём горле, а Кевин пыхтел и не знал, чем себя занять, ведь смотреть и сидеть, сложа руки, рядом с такими горячими парнями — было выше его сил.       Амадей нашёл ему первое дело: небрежно сдёрнул вниз пижамные штаны и бельё Жана и, оторвавшись от него ненадолго и не обрывая нить слюны, которая потянулась от члена за его губами, сказал: — Приласкай его здесь. — он положил правую кисть Кевина на бедро Жана, и Дэй мгновенно принялся поглаживать и легонько сжимать, неотрывно следя за реакцией француза. Пососав ещё несколько минут, Гайдн взял Кевина за левую руку и поместил её на яйца Моро, мокрые и скользкие от слюны. Кевин, опасливо прикусив губу, стал перекатывать их пальцами и поглаживать и, услышав от Жана звук наслаждения, чуть усилил давление. Жан сладко выдохнул и Кевин с желанием уставился на него, прикусывая губы. От Амадея не укрылось, как Кевин с жалобным отчаянием облизнул искусанную плоть, глядя на разомлевшего француза. Амадей протянул руку и, сцапав Дэя за шею, пригнул его к лицу Жана. Моро обнял ладонями покрасневшие щёки Кевина, чуть приподнялся с подушки и прижался к его губам медленным и влажным поцелуем, легко дотрагиваясь до них кончиком языка. У Жана был вкус медового печенья, и Кевин хотел, чтобы поцелуй не заканчивался. Кевин жарко и с наслаждением выдохнул Жану в рот и разомкнул губы, впуская в себя язык Жана, жадно вылизывая его, собирая сладкий вкус. Они были так увлечены друг другом, что не заметили, когда Амадей отстранился, хватая ртом воздух, и стал любоваться своими мальчиками, нежно и страстно целующими друг друга.       Когда у Жана кончился воздух, он откинулся обратно на подушку и, жалобно мяукнув, протянул руку к любимому: — Амадей?       Тот ласково улыбнулся и встал на колени у изголовья кровати. Жан нежно улыбнулся и потянулся к его губам. — Давай снимем это? — Амадей подёргал его за низ футболки, и Жан, кивнув, шустро выбрался из одежды, оставаясь обнаженным перед Гайдном и Дэем. Моро с желанием приник к губам своего Белого ворона и стал урчать, когда Амадей обнял ладонями его шею.       Кевин влюбленно выдохнул, глядя на фарфоровую кожу Жана — он выглядел восхитительно… пусть со следами синяков, но они через неделю исчезнут, и ничего не будет портить такую красоту. Кевин улыбнулся и легонько сжал себя через шорты. Амадей и Жан выглядели очень эротично. И когда он взглянул на расслабленное личико немца, тот приоткрыл глаза и посмотрел в самую душу Кевина… Дэй застыл. Гайдн отнял руку от шеи Жана и потянулся к Кевину — грубо дёрнул его за футболку, и Дэй мгновенно понял, чего от него ждут, — обнажения. Настал его черёд. Он снял футболку за доли секунды, и увидел, как Амадей смерил его внимательным взглядом и одобряюще улыбнулся в поцелуй. Затем Гайдн по-хозяйски обхватил пальцами ногу Жана чуть выше колена и притянул к себе. Моро довольно заурчал в поцелуй и согнул ноги, приблизив их к своему парню. Перехватив взгляд Кевина, Амадей указал на трусы и штаны Моро, спущенные к голеням, и Кевин избавился от них, раздевая Жана.       Амадей на мгновение оторвался от губ Жана и коротко бросил: — Hinlegen.       И Кевин подчинился. Он не знал немецкий, но это слово просто не могло значить ничего другого. Дэй лёг за спину Жану и стал ждать указаний, сильнее сжимая себя через ткань шортов. Амадей потянулся к руке Кевина и положил её на талию мурлыкающего от удовольствия Жана. Дэй охнул и, смущенно облизнув губы, стал ласково водить пальцами по талии и животу Моро.       Когда Амадей разорвал поцелуй, то сразу притянул Кевина к Жану. Дэй протолкнул язык французу в рот и протяжно застонал, придвигаясь к парню и надавливая пальцами на кожу Моро. Жан ответил высоким мычанием и, вывернув руку, вцепился в светлые волосы Кевина, не давая отстраниться. Амадей довольно хмыкнул и поставил левую ногу Жана, согнув в колене — теперь у него был доступ ко всем эрогенным зонам француза. Прильнув к нему лицом, он направил истекающий член себе в рот и заурчал, когда тот наполнил ему рот своим теплом и сладковатым вкусом.       Жан глухо застонал и двинул бедрами, подгоняя Амадея, и тот стал сосать ему быстрее, брать глубже, левой рукой лаская мошонку, а правой — упругие ягодицы. Кевин прижался теснее и неосознанно стал двигать тазом, тереться об обнаженную фарфоровую попку Жана и о ласкающую кисть Амадея вставшим членом.       Ощутив под губами восхитительную пульсацию, Амадей нехотя отстранился и пихнул Дэя в плечо, отлепляя от Моро. Француз повернул голову к своему возлюбленному и восхищённо наблюдал, как Амадей, поднявшись, на мгновение седлает его. Гайдн взял Жана под мышки и рывком усадил, а сам протиснулся между ним и Кевином, и оборвал его вздох, увлекая в страстный поцелуй. Кевин, оставленный без внимания и лишенный возможности прикасаться, расстроился и обиженно вздохнул. Амадей сжалился нал ним через несколько минут и, на секунду оторвавшись от губ Жана, которые уже сильно припухли от поцелуев, спросил у Моро: — Jean, willst du, dass Kevin dir einen bläst? — выдохнул он горячий воздух Жану в губы. Моро отозвался капризным стоном и кивнул. Амадей нежно улыбнулся и, обняв ладонями его щёки, ласково поцеловал в кожу под глазом. — Ich liebe dich, Baby. — признался Гайдн, прижавшись лбом ко лбу Жана, — …liebe dich so sehr.       Обернувшись, предложил Кевину: — Хочешь ему пососать? — спросил так легко и небрежно, будто уточнил, не хочет ли Кевин ещё салата. Уши и щёки Кевина запылали от стыда и желания. Он хотел, только боялся, что сделает что-то не так. — Кев? — Хочу. — пробубнил он. — Но я не умею… — Это легко. — сказал Амадей. — Я тебя научу. — пообещал он. Кевин взглянул на него с опаской. — Это только между нами, дорогой.       Кевин устроился на локтях между разведенных ног дрожащего от предвкушения Жана, в страстном нетерпении кусавшего свои припухшие влажные губы и глядящего на Дэя в восхищении. — Возьми его в руку. — начал объяснять Гайдн. — Не сжимай сильно — Жан такое не любит. Плавно поднимай и опускай кулак. Будь осторожен — крайняя плоть очень нежная, член должен быть хорошо смазан. — Но у меня нет смазки… — опомнился Кевин. Амадей фыркнул, наклонился к паху Моро и, разом взяв всю длину, щедро смазал его слюной.       Отстранившись, Гайдн небрежно утёр губы тыльной стороной ладони. — Когда станет сухо — сделай как я. Если страшно сосать — плюнь на пальцы. — на этом он завершил объяснения и вернулся к губам Жана, целуя с желанием и любовью, правой рукой обнимая Моро за шею, а левой чуть разворачивая к себе его корпус и нежно поглаживая торс и живот с проглядывающими кубиками пресса.       Кевин уставился на блестящий член со стекающими по нему нитями слюны, покачивающийся у него перед лицом от движений Моро. Он был красивым. Член, то есть. Средней длины, скорее тонкий, чем нет, с крупной малиновой головкой и виднеющимися сквозь тонкую кожу синими венками, которые, — Кевин долго рассматривал и смог различить, — шевелились и извивались от подступающей крови, и это зрелище завораживало… Кевин не знал, по каким критериям можно оценить красоту половых органов, но решил, что это и не особо важно сейчас. Он считал, что член Жана красивый, и точка. И сам Жан очень привлекательный, а больше ему ничего и не было нужно. Кевин решил, что в топе членов, которые ему довелось видеть, этот был бы на втором месте по красоте. После Маркуса. …хотя, не то, чтобы он их, этих членов, много повидал…       Кевин обхватил Жана тремя пальцами и вздрогнул от непривычного и невероятно возбуждающего ощущения скользкой влаги на нежной горячей коже. Он стал медленно поднимать крайнюю плоть и сладко охнул, когда удалось спрятать малиновую головку Жана под ней, а на точке схода кожи собралась крупная вязкая капелька мятной слюны Амадея. Когда он вновь опустил плоть, то шумно сглотнул — показалось, что член Жана стал чуточку длиннее. Дэй стал двигать рукой чуть быстрее, обнял горячий орган Моро всеми пальцами и улыбнулся ощущению его в своём кулаке — мягкая, горячая и скользкая плоть… Он придвинулся ближе, чтобы видеть всё, что делается с членом Жана под его ласками, стал менять темп, прислушиваясь к Жану: сперва медленно, затем ускоряясь, — Кевин искал идеальную скорость. Вскоре он ощутил, что слюна Амадея высохла и уже хотел плюнуть на ладонь, но остановился — это было бы не слишком уважительно по отношению к Жану… Кевин кротко взглянул на француза, разомкнувшего губы и дающего Амадею мягко утягивать кончик его расслабленного языка в свой рот, взволнованно облизнул губы, набрал воздуха в грудь и, опустившись ниже, взял у Жана Моро в рот…       Его смазка была сладковатой, а слюна Амадея — мятной, и это взрывало Кевину мозг. Он прикрыл глаза и стал двигать головой, насаживая себя на член Жана. Кевин стал сосать так, будто пробовал новый вкус мороженого — опускал голову низко, впускал почти в самое горло и сосал, сосал, втягивая щёки, лаская языком… Он будто делал минет много раз до этого.       Кевин с влюбленным придыханием провёл губами по твёрдой длине, оставляя смазанные поцелуи, когда ощутил на своем подбородке теплые пальцы. Амадей, удерживая его, молча велел подняться и, когда Кевин упёрся ладонями в матрас, рывком уронил рядом с собой и оборвал вздох Дэя, увлекая в страстный голодный поцелуй. Язык немца вторгся ему в рот, и Кевин гортанно застонал, хватаясь за шею Амадея, как за спасательный круг, прижимая его к себе, отказываясь отстраняться.       Жан, оставшись без внимания своих парней, жалобно заскулил и, перевернувшись, прижался к обнаженной спине Амадея, стал ощупывать её и робко притираться к ней грудью и животом, оставляя ниточки влаги сразу под краешком шортов. Амадей застонал от ощущения Жана, прижавшегося к нему, и, отстранив кисть от плеча Кевина, потянулся рукой вниз и спустил шорты вместе с бельём. Жан охнул, нежно обнял Амадея за грудь левой рукой, а правой стал ласково поглаживать молочно-белые ягодицы. — Du bist so schön. — зашептал Жан ему в слабо слышащее ухо и нежно прикусил мочку. Амадей услышал его и воспламенился желанием. Потянувшись к Жану, он наощупь нашёл напряженный член Моро, обхватил его и, задрав бёдра, поместил его между своих ног, мягко сжимая. Разжав пальцы, Амадей стал двигаться, трахая себя. Жан возбужденно застонал и двинул тазом, подстраиваясь под покачивания Амадея. Межбедренный секс вызывал дрожь и мурашки по всему телу, ощущение скользкого трения членов сводило с ума и распаляло. Жан чувствовал потяжелевшую мошонку Амадея своей напряженной головкой, со страстью и отчаянием втрахиваясь в треугольник между бёдрами и изучая плюшки такого вида секса.       Гайдн вылизывал нёбо Кевина и легко прикусывал его нижнюю губу, нежно оттягивая. Когда Жан «вошёл» в него, Амадей ощутил, как его член распирает накатывающая эрекция. Лизнув след укуса на губе Кевина, он робко погладил темнеющий нежный пушок на его животе. — Хочешь? — спросил со сладким придыханием, чернильные ресницы задрожали от желания. — Хочу. — шепнул Кевин и чуть спустил шорты, позволяя опуститься ниже. Амадей прерывисто выдохнул и вытащил член Кевина. Провёл по нему нежной лаской, мягко обнял теплой ладонью и стал отдрачивать. Дэй всхлипнул и притянул голову Амадея к себе, отчаянно целуя. Жан стал осыпать шею Гайдна поцелуями и, осмелев, взял его напряжение и стал двигать кулаком в такт Амадею, ласкающему Кевина.       Выдержки Кевина хватило на десять минут, затем он был вынужден отлипнуть от губ Гайдна и хватать ртом воздух, пока Амадей трахает свой кулак его членом. — Кеви, — ласково позвал Гайдн, — пососать тебе? — Господи, да! — хрипло выкрикнул Кевин, жмурясь. — Сядь повыше. — велел Амадей, облизывая губы. — Жан, детка, wir müssen umziehen.       Жан хрипло выдохнул и кивнул, останавливаясь. Дэй упёрся спиной в спинку кровати, подложил под бёдра подушку. Амадей расслабленно улыбнулся, облизнул губы и игриво прикусил нижнюю. Кевин ответил пошлой ухмылкой и вызывающе поднял бровь. Гайдн принял вызов и стянул с него оставшуюся одежду. Кевин широко развёл колени и Амадей упал на него грудью, обхватил под бёдрами и стал сосать с каким-то исступлённым отчаянием. Кевин запрокинул голову, высоко застонав, когда головка оказалась у самого корня языка Амадея. Жан на четвереньках подполз к Кевину, мягко взял за шею и припал к ней губами, наставляя нежно-розовые засосы, облизывая кадык, спускаясь ниже… Когда его губы дотронулись до соска, Кевин зашипел от забытых ощущений тепла и влаги на этом участке кожи. А Жан тем временем спускался ниже по его груди, втягивал в рот кожу на рёбрах, проводил острым языком по животу. Подобравшись к едва заметной дорожке волос, Жан прикусил губу и переглянулся с Амадеем, словно спрашивая разрешения. Гайдн снялся с члена Кевина, шумно сглотнул слюну и, не теряя с Моро зрительного контакта, обвёл головку Дэя языком. Видимо, в их немой игре это было разрешением, потому что после этого Жан снова склонился над Кевином, вытащил язык и, распластав его на коже, провёл через всю нежную дорожку к самому основанию. Амадей отстранился от паха Кевина, зарылся пальцами в смоляные кудри Жана и пригнул его голову к проблемному месту. Он удерживал Моро за волосы, наклонив его к члену Кевина левой половиной лица — так член Дэя упирался ему во внутреннюю поверхность щеки. Амадей взял Кевина за руку и положил её ему на пах, велев отдрачивать Жану на язык, пока тот, сладко прикрыв глаза, повинуется руке Гайдна, плавно насаживающего его голову Кевину на член.       Когда Жан приоткрыл помутневшие от желания глаза, а на языке его собрались густая слюна и смазка, Амадей наклонился к нему, и начался самый эротичный танец… Жан и Амадей расположились по бокам от Кевина и, обнимая его член губами, пытались целоваться друг с другом, сплетаться языками, передавать друг другу слюну и смазку Кевина. Член был им одновременно преградой и распаляющим элементом. Когда Амадей взял в рот головку, Жан всеми силами пытался извернуться так, чтобы протолкнуть свой язык вместе с ней, и эти потуги привели к тому, что Гайдн сжалился, и они стали целоваться прямо над истекающим органом Дэя.       Амадей чуть отстранился и, лизнув припухшие губы Жана, попросил: — Потрахай меня?       Моро отозвался восторженным вздохом и кивнул, приподнимаясь и переползая Амадею за спину. Гайдн свёл колени и вскинул бёдра, принимая коленно-локтевую позу, подставляясь Жану, и тот рухнул на его спину, стянул его спущенные шорты и трусы, обнял и продолжил прерванный межбедренный секс.       Теперь все они были обнаженными и открытыми друг для друга.       Кевин склонил голову к левому плечу и приглушенно охнул, рассмотрев Амадея. Он был длинным и крепким, бледно-фарфоровым, как и весь Амадей, довольно толстым, с жемчужно-розовой головкой, с кончика которой на черные простыни срывались толстые нити смазки, с голубыми венками, виднеющимися на середине длины и у основания… Гайдн был возбуждён. Очень сильно. И осознание этого завело Кевина. Он зарылся пальцами в снежные волосы Амадея, — ему нужно было за что-то держаться, чтобы не сойти с ума от переизбытка ощущений. Во рту у Амадея было горячо и скользко, и Кевин был уверен, что минет должен быть похож на анальный секс, …ну, хоть немного. Кевин сгрёб мягкие волосы в горсть и стал задавать темп, двигая пахом навстречу ласкающим губам. Тёплая слюна стекала по его яйцам, где Гайдн ловил её пальцами и размазывал ему по мошонке, нежно дотрагиваясь влажными подушечками до колечка мышц. Кевин разомкнул губы, жарко выдыхая, когда Амадей взял его по самые яйца и остался так — прижавшись губами к коже. Амадей скользнул пальцами по крепкому бедру, лаская его чувствительную внутреннюю поверхность, томно сжал, и Кевин, охнув, отстранил немца, спуская себе на торс и живот.       Отдышавшись, перестав видеть искры перед глазами, Кевин взглянул на запыхавшегося Гайдна — немец стоял перед ним на четвереньках и подмахивал бедрами растёкшемуся по его спине Жану. Его глаза были полуприкрыты, губы разомкнуты в стонах наслаждения. Кевин потянулся к парням и сперва прижался губами к влажным губам Амадея, а после — к губам Жана, зарываясь пальцами ему в волосы. Дэй скользнул рукой по груди Амадея, нежно потянул сосок, пустил кисть ниже и, ощутив влагу, мягко сжал его член, стал ласкать в такт толчкам Моро. Амадей протяжно застонал, схватился за запястье Кевина и сильнее прогнулся под Жаном. Кевин спустился рукой ещё ниже и, почувствовав движение, обхватил пальцами два члена, нежно сжимая Жана и Амадея. Оба парня всхлипнули в унисон. На губах Амадея расцвела мученическая улыбка наслаждения — такая бывает, когда тебе больно и приятно одновременно. Жан уткнулся носом во вспотевшую шею Амадея, и тот опустил голову, давая ему место. Моро стал целовать и легко покусывать открывшиеся участки, а Кевин, скрючившись в неудобной позе, сперва ласкал кончиком языка искусанные губы Амадея, а затем, осмелев, забрался под него головой и робко обнял губами кончик истекающей крупной головки… Его вкус был чуть терпким и сладковатым, и Кевин, мягко сжав губами головку, лизал возбужденную дырочку, обильно истекающую смазкой ему на язык. Гайдн вскрикнул, вцепляясь пальцами в светлые кудри Дэя, и инстинктивно толкнулся ему в рот. Дэй поймал его бёдра и сжал, заставляя замереть, — отдать свой рот на волю случая он боялся, — и стал мягко посасывать, массируя губами корону головки.       Амадей издал придушенный стон, больно натягивая волосы, и Кевин замер, запоминая ощущение теплой выплёскиваемой влаги… Она наполнила рот, но Кевин побоялся сглотнуть. Однако и сплюнуть было, как он посчитал, плохим, неуважительным решением. Вместо этого он, выбравшись из-под дрожащего Амадея, пачкающего черные простыни струйками семени, мягким прикосновением поднял его голову и умоляюще уставился, надув щёки.       Гайдн усмехнулся устало и обреченно, чуть повернул голову, чтобы спросить у Жана: — Baby, kannst du mich schmecken?       Жан издал радостный вздох и приподнялся со вспотевшей спины Амадея. Гайдн протянул руку к Кевину и привлёк его к себе. — Разомкни губы, когда я дотронусь. — шепнул он перед поцелуем. Кевин прикрыл глаза и ответил на поцелуй. Тёплый язык мягко протиснулся в рот. Амадей чуть опустил свою голову, а Дэю — приподнял, и семя вместе со смазкой перетекли Гайдну в рот. Он забрал не всё — хотел подразнить и наградить Кевина за доверие и открытость в их неожиданном мероприятии. Отпустив его подбородок, Амадей упал на Дэя сверху, перевернулся, притянул к себе Жана и увлёк в поцелуй. Жан тихо застонал, принимая свою порцию спермы.       Отстранившись от Моро, Амадей сглотнул и облизал губы. — Остался только ты. — шепнул он Жану и поменялся с ним местами, устраивая француза спиной на обнаженном Кевине, будто тот был подушкой. Поймав взгляд Кевина, он произнёс: — Кеви, смотри, — Амадей указал на напряженный член Жана, — такой твёрдый… Жан, детка, хочешь кончить? — Да, — пискнул Жан, сглотнув, притираясь спиной к измазанному спермой животу Кевина. — Тогда смотри на меня. — велел Амадей. Пересёкшись взглядом с Кевином, он многозначительно кивнул. Дэй обхватил Жана за грудь правой рукой, а левой обнял за горло, легонько сжимая.       Амадей одобрительно хмыкнул, обхватил Жана у основания тремя пальцами и наклонил голову. Дэй вытянул шею, чтобы видеть всё, что будет делать Амадей. А тот не делал ничего сверхъестественного… Он лишь высунул язык и медленно провёл кончиком по щёлке уретры… И Жан, громко вскрикнув, выпустил две тугие струйки семени, которые расчертили его грудь, как звёзды — небо… — Никто не узнает. Это только между нами. — шепнул Кевину Амадей, выразительно глядя в глаза.       Кевин наблюдал, словно завороженный, как Амадей, высунув язык, мягкими мазками слизывает сперму с груди Жана…