The Capital's Joker

      Бесконечная чёрная мгла застилает небо как ночь без света месяца и звёзд, а внизу разлилось серебристо-алое море киновари, неизмеримое и блестящее; гладкое, ровное, чистое и без примесей, словно алмазы на Императорской короне. И было бы здесь спокойно, если бы не снующий туда-сюда малец в оборванной одежде, хотя, данный мешок, перевязанный верёвкой, даже одеждой назвать трудно. Перебирал он ноги с трудом, идя по мелководью, разбрызгивая и плеская текучий металл вокруг и постоянно вдыхая пары. Его изумрудные глаза активно искали, хоть что-то помимо бездны и вонючего моря…       Ходил так он бесконечно долго, разыскивая хоть за что-то, за что можно было зацепиться в этой тьме, пока море не начало дрожать, активно переливаясь и светясь; во мгле появились жёлтые полоски, молнии и раскаты грома с ними. Вдруг, всё начало вздыматься, и земля словно стала уходить прямо из-под ног, а ужасный грохот заставил мальца прикрыть уши и глаза, и закричать от страха, ибо это невозможно было терпеть… Ужас переполнял его и вас он переполнял бы, коль оказались вы в подобном серебристо-алом безумии!       Из-под земли, из-под моря, вылезло оно! Безобразное существо, состоящее полностью из того жидкого металла, что внезапно пропал, оставив пустоту — невидимую бездну. Огромное нечто, в несколько десятков раз больше самого мальца, походило на дракона, чьё тело покрыто серебристым пластинчатым панцирем, как и его голова — только из панциря на ней ещё торчали два параллельных рога. Оно мирно лежало в позе сна и наблюдало за мальцом, подобрав к себе ноги, положив свою уродскую морду на скрещённые лапы и свой хвост, опоясанный множеством серебристых колец словно у крысы. Дыхания мальчугана и дракона, наблюдавших друг за другом с неким беспокойством, слились в унисон. Кроваво-красные с чёрным крестом вместо зрачков глаза смотрели на пришедшего вторженца свысока, ибо оно не чувствовало исходящей угрозы, и даже не скалило свою огромную пасть, заполненную бесчисленным количеством тонких клыков, сомкнувшихся в ряд, которые было прекрасно видно — ничто не заслоняло их.       Однако, мальчик, взяв всю свою волю в кулак, решился на отчаянный поступок. Он решился подойти к чудовищу и дотронуться до него, как приказали ему ранее. — Что ты хочешь от меня? — Спросило чудовище своим властным, отдающим эхом и наполненном густым басом, голосом, наблюдая за подходящим мальцом. Мальчик остановился, смотря на него своими злыми, уставшими и влажными от слёз зелёными глазами. — Силу и свободу! — Потребовал он громко со всей мощи своих лёгких. Зубы монстра поджались, изображая ужасную ухмылку, отнюдь не вызывающую доверия. — Хм, желания явны твои: жаждешь ты ни того, ни другого, но они помогут тебе достичь своего. Как и я… — Ответило оно уверенно, продолжая странно улыбаться, будто охотник, загнавший дичь в свой капкан. Мальчик подошёл к нему и дотронулся до его металлической морды, как вдруг его руки начали покрываться этим самым металлом, выжигая всё внутри их. Из его маленьких, тонких пальцев произрастали когти, и кажется, что сама его душа начинает гореть изнутри, веселя монстра и заставляя злобно потешаться… Истошный крик самоуверенного глупца и смех заполонили безумием всё здесь! -Мы заключены с тобой в одной цепи с этого момента! Игроки на картах с судьбой! Прими же мое приглашение и отыщи… СЕБЯ!!! -Разряд! Печатайте!

***

      Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Тацуми обнаружил свою постель в крови. Нет, сначала он ощутил, как его тело очень сильно ломило и кололо изнутри, мышцы бились в неистовой конвульсии из-за озноба, зубы отчеканивали глухую чечётку по истерзанному языку, а глаза ходили туда-сюда, словно у сумасшедшего. Кое-как, собравшись с силами, он смог прекратить это, начав читать мантру из давней книги, пока его сердце гулко билось, словно вырываясь из груди. Состоит литания эта из пары постоянно повторяющихся слогов, и непонятно о чём там речь, но зато помогает сосредоточиться и привести себя в чувство. Главное — смотреть в одну точку и очистить свой разум. Ему на это ушло где-то минут семь, полных адской боли.       Лучи ранней звезды касались его своими нежными, эфемерными тёплыми руками, приводя в состояние умиротворения. Только холодный пот и влага, пропитанной жёлтой, как пергамент, простыни не давали насладиться сей нирваной. Голова болит у него на постоянной основе, его этим не удивить. Отдышка колыхала пылинки со старых книг в фантастическом танце над его головой. Сколько он уже так лежит? Быть может, вечность, а быть может, пару минут. Но всё же неприятная паморозь его тела заставляла быстрее соображать. Встав с кровати и подойдя к письменному столу, (ведь всего один шаг отделял его от этого предмета мебели) он вынул из шухлядки стеклянный флакончик зелёного цвета, запечатанный коричневой ваткой. К сожалению, он был пуст, а значит, последнюю дозу он принял перед сном, чтобы спокойно спалось. Не получилось — видимо, не хватило таблеток или они были крайне плохого качества, что не исключено, ведь не Иэясу ему продал сей пятнадцаток. У того возникли проблемы с рекратом*, лаборатория накрылась, и тот в этой всей шумихе успел оттуда только алхимических ингредиентов поднабрать. Осталось их куда-то толкнуть, но вот куда… Остаётся загадкой.       Смачно чертыхнувшись от такого утра, Тацуми вспомнил, что он опаздывает на работу — чертыхнулся уже дважды. Попутно надевая привычный комплект одежды в виде той же рубахи и штанов, он осматривал свою берлогу на наличие изменений. Всё как всегда: маленькая, беленькая конурка чердака, что в ширину равнялась полтора шага, а вдоль — трём, была заполнена на четверть старым и столь же неопрятным старым пружинным матрасом, на две четверти — дубовым, изъятым честным обманом, столом, заваленными различного рода бумагами, и на оставшуюся четверть — списанными книгами из библиотеки. Истлевшие переплёты и отцветавшие страницы, однако не потерявшие в своём весе — эти хранилища историй составляли ему единственный досуг на ночь, если не считать «весёлых» ночей. Читать их под белый свет луны, что льётся из круглого, маленького окошка сверху — это само блаженство для души. Жаль, не всегда получается, как хочется.       Спустившись по гнилым и неприятно скрипучим ступенькам, парень оказался в старой, отжившей себя комнате из дерева с белой печкой, размером с саму стену, по правую руку. Остальные же стены были увешаны множеством рамок с картинами прикладного творчества и… Трофеев воровского дела, типа фотографий дворянских семей, нескольких фамильных побрякушек, ключиков там, замочков и подобных. Из соседней комнаты выползла горбатая улыбающаяся старушка миловидного вида. Покрыта она морщинами, у неё были седые волосы, завязанную в эдакую луковицу, а одета она была в кашемировый тёмный свитер с бордовой, обвязанной вокруг шеи косынкой, исписанной цветастым орнаментом, и в юбке, исписанной в той же манере, достающей практически до пола. — Что, внучок, снова кошмары снилися, да? — Спросила она столь же милым и добрым, по-старчески хрипотным голоском, прикрыв свои глаза словно поношенным театральным занавесом, держа в руках маленький чайничек с чёрным пригаром внизу. — Да, Ба. Бывает же! — ответил Тацуми, изображая беззаботность, обратившись к своей опекунше. Она нашла его на улице близ центра в одной рубахе и посреди зимы, когда снег доставал до его щиколоток. Ей стало жалко этого несчастливца и она приютила его, научив зарабатывать на жизнь чем молодость свою обеспечивала. Впрочем, это именно её вещи развешены по стенам. — Я без чаю, сразу помчался на работу. — Сказал он, быстро перебирая ногами на выход и со всей силы толкая громоздкую дверь. Это было ошибкой, особенно для его любознательного лба человека снаружи. — Ай! — Вскрикнула громко каштановолосая девица, упав на свою пятую точку посреди улицы, потирая ушибленное чело. Тацуми посмотрел на это дело из-под полей шляпы, засунув одну руку в карман и красноречиво изогнув бровь, прямо как вчера. — Ты какого тут делаешь? — Задал он вопрос напрямую, смотря как Серью нелепо поднимается, не спеша ей помогать. Даже руку вынуть из кармана или бровь опустить не удосужился, а только обошёл её. — Я за тобой зашла! — Крикнула она на всю улицу от злобы и недовольства на данную персону, что лишь презренно наблюдала за её попытками встать. — Меня освободили от сегодняшнего поста, чтобы с тобой можно лучше раб… — Тут Тацу прикрыл рот треплющийся девчонки, взяв её за локоть и поставив на ноги. Не надо ему, чтобы она наговорила лишнего, иначе проблем не оберёшься, ой как не оберёшься, особенно в этом неблагополучном районе трущоб. — Тс-с! — Цыкнул громко он, дабы прервать поток сей опасной информации. И навис он, аки сухой южный кондор над ней, прикрыв своей тенью, что создавало довольно-таки странную сцену посреди людной улицы. — Коль так, то идёшь со мной на работу, там и посмотрим как у тебя мозги пашут после этого! — Хорошо… — Тихо промолвила она, слегка смутившись и потупившись, следуя быстрым шагом за шулером, который стремился всё быстрее попасть на работу, дабы не потерять её.

***

      В таком отнюдь не прогулочном темпе, практически не разговаривая друг с другом, они дошли до маленькой крамнички, расположенной на верхних кварталах Столицы. Была она построена в одном из жилых домов и смотрелась отлично — маленькие, разноцветные витражи треугольной формы, белые амперометрические колонны, наполовину утопленные в стенах, и аккуратная кладка жёлтого кирпича делали фасад здания уютным, знаете, предрасполагающим для чтения. Кажется, библиотека построена была в студенческом общежитие, ведь это квартал учёных, где находились лучшие учебные заведения для низших каст. Чугунными прибитыми буквами на зелёном, выгорелом на солнце тле вывески, было написано:

Библиотека им.

— А где имя то? Кому посвящена библиотека? — Задалась вопросом Юбикитас, смотря на неполноценную вывеску. И действительно, последних пары-тройки букв не хватало, а судя по свежим следам контуров — их изъяли буквально недавно. Пока стражница пыталась решить данное дело и прочитать остаток надписи, Тацуми занялся поиском ключа от двери. Видимо, старший библиотекарь таки соизволил уйти первым с поста, а значит, Тацуми осталось только разгрести весь завал… — Библиотеку продали какому-то богатенькому дворянину. Он лавку из неё будет делать, книжную, вот и попросил всё вот это снять. — Прояснил немного ситуацию шулер, ища заветный ключ среди десятков подобных ему прикованных цепью к весьма большому кольцу. — Ах-а-ха-х! Да! — Возликовал он, отыскав заветный, латунный ключ. Провертев им несколько раз, он открыл дверь с неприятным щелчком петлей и трелью дверных колокольчиков, открывая взору самую обычную библиотеку — с небольшими шкафами, (пыль на антресоли можно было рукой протереть, даже навшпиньки не надо было вставать) заполненными книгами, энциклопедиями, учебниками, словарями и атласами, а также мно-о-гим другим! Стены небольшой комнаты (пять-шесть шагов вширь и столько же вдоль, не учитывая четыре ряда шкафов) выкрашены в так осточертевший тёмно-зелёный цвет, подобно вывески на входе. Тацуми сразу пошёл чуть дальше, прямо вглубь этого хранилища знаний, за стойку с огромной книжкой. Это был фолиант из огрубелой бурой кожи, что, кажись, вёлся с самого начала правления первого Императора. Тонкость страниц, размеры их, равные в два локтя, и их уже заполненные скопа, исписанных в три кулака, действительно внушали ужас от количества ведённой информации. Присев за неудобный обшарпанный стул и достав из выдвижного ящика сосуд с чернилами и пером драконьей курицы, (старший библиотекарь сам закупал их, ибо другие рвали страницы) Тацуми решил окончательно проверить оставшиеся книженции на наличие. — А что это за книга такая? — Спросила Серью, выглянув из-за стойки с огромными, вытаращенными глазами, наблюдая за сворой заполненных и пустых столбиков, записанных то кривым и непонятным, то каллиграфически аккуратным почерком на пожелтевший от времени странице. — Это учётка. — Кратко ответил Тацуми, ещё на входе освободив от плена фетровой шляпы свои пряди, повесив ту на вешалку.  — Если хочешь, чтобы я побыстрей закончил, то помоги мне. Ищи названные книги и проверяй наличие штампа на форзаце, а также даты в них и общий вид. Ряд и полку я укажу. — Попросил он, ненароком кусая перо, внимая написанное и ища недочёты. — Есть! — Отрезала она громко и так несвойственно этому место, козырнув без убора и став по струнке смирно, сверкая светло-каштановыми глазками, полных надежд на лёгкую работёнку. Тацу и ухом не поворотил на всё это дело. — Так-с, начнём-с. — Промолвил он, не вынимая пера изо рта, заметив промах в записях. — Найди в третьем ряду и втором от нас шкафу «Тысяча лет Истории Империи» и проверь её состояние…

И, таким образом прошло двенадцать часов…

— Ах-х, как это всё достало… — Вздохнула устало Серью, неся тяжелейший, оббитый металлом, роман против оранжевых лучей заката, что исходили от витража позади стойки. — Вот «Королевство огня, пепла и тьмы», и там действительно не всё в порядке со страницами. Добрая половина была сожжена до корешка. — Подметила она, с грохотом опустив здоровенную книгу на стол, чем разбудила сопящего, заляпанного в чернилах канцеляриста. Потирая заспанные глаза, он попытался вспомнить, откуда такая красивая взялась… Книга. — А? — Пытался он прийти в сознание и бодрость, наблюдая за краснючей, вспотелой и уставшей стражницей, которая надышаться не могла. — А, «Королевство»… Я это, свечку уронил на него, когда читал. Сам же давно заплатил за него. — Сообщил он, потирая затылок и закрыв опухшие глаза, пытаясь не замечать закипающую от злобы блюстителя порядка, что от постоянного переноса туда-сюда тяжеленных книг, альманахов и, бывает, целых столов и шкафов, (некоторые книги могли использоваться как подставка или затеряться в недрах углов. Обычно — это мусорные романы, но их всё так же надо учитывать) готовая на месте совершить первый акт «Справедливости», еле-еле сдерживаясь от этого. — Ты… ТЫ!!! — Воскликнула она, указывая засохшим от постоянного контакта с бумагой пальцем на улыбающегося Тацуми, который уже думал, как бы ретироваться или сгладить сложившуюся неловкую ситуацию. — Ты отработаешь за это всё сполна! — Да-да… — «Как будто» согласился канцелярист, отмахиваясь рукой, далее копаясь в анналах записанных историй учётной книги в розысках ошибок его предшественников и его самого, подправляя всё и приводя в идеальное состояние, чтобы комар нос не подточил.       Ещё минут пять исследований злосчастной книги, и он наконец её закрыл, а перо, чернила и лезвие (ошибки можно аккуратно содрать лезвием по бумаге, главное — умение) положил обратно в стол. После этого он смачно потянулся, заложив руки за голову и разминая затёкшие мышцы — двенадцать часов практически беспрерывной работы давали знать. Однако, открыв свои зенки, он приметил, как стражница порядка, постоянно ратующая и твердящая без умолку про вселенскую справедливость и добро, прятала что-то в свой каркас***. Уставившись так на неё с минуту, как она пытается спрятать какую-то небольшую книжечку в мягком переплёте у себя в доспехе, сдерживая смех и положив голову на руку, Тацуми наслаждался этим спектаклем. Да ещё и виды на подтянутое, стройное тело стражницы открывались неплохие. Девушка смачно прогнулась, а её броня лежала спокойненько на деревянном, паркетном полу. Всё-таки умудрившись её впихнуть, она обернулась и увидела наблюдающего за ней парня с его фирменной, противной и гнусной улыбочкой. — Что?! — Воскликнула она, смущаясь и краснея под его укорительно-насмешливый взгляд. — Это книга всё равно в утиль отправлена! — Краснела она, как помидор на юге, пока улыбка Тацу становилась всё гнусней, а ситуация всё больше вызывала смех. — А книги всё дороже и дороже из-за указов нашего Императора! — Оправдывалась она, отчего шулер лишь засмеялся в ответ. При том так, знаете, по-доброму, заразительно, что аж Серью подхватила, и они вместе залились смехом впервые, ибо произошедшее только и могло, что вызвать хохот, позабыв о «грехе». Второй раз за сутки у неё получилось пробить Тацуми на искренний смех, что уже рекорд за последний год, так точно. — Что за книга-то хоть? — Задался он вопросом, отсмеявшись и смахнув слезу с глаза, крутя в руках пару монет, взявшуюся из кармана. Всё же, книги в утиле тоже учитываются, а если их нет, то придётся платить штраф. Но Тацуми так интересно проследить за ситуацией, что он готов отдать за этот театр юного актёра свои пару золотых. Всё же — не в деньгах счастье для него. — Сборник рассказов «Двенадцать витков времени. Часть 1». — Хорошие рассказы, правда, львиная доля их не закончена, к сожалению. — Как?! Это их детище, как они могут его бросить?! Это же просто несправедливо! — Один автор просто медленно пишет и живёт неизвестно где, производя наркотики и подобные рассказы. Второй же пишет, но у всё не в проворот. Третий прослыл восставшим за идеалы своего «родного склямского» народа. Четвёртый занимается изготовлением дивной брони и оружия для Северных племён. Пятый и шестой так же пропали, но изредка напоминают про себя, особенно на парадах в поддержку императора Макото и премьер-министра Онеста. — Хонеста! — Поправила Серью, надевая свой полицейский каркас. Также само за грамотную нацию, что знает своих лидеров (хотя, порой, не способных вспомнить имя своего наместника). — Да-да, так вот: седьмой в армию Севера поступил, стал местным майором, восьмой же занимается переводом. Девятая в подполье ушла вместе с техником десятым, говорят внуком Тутова, а одиннадцатый постоянно кормит обещаниями, но никак не может соизволить написать, чем бесит всех! — А двенадцатый? Их указано на форзаце двенадцать, и откуда их всех знаешь? — Двенадцатого я лично видел барменом в «Драконьем Гнезде». Байки у него интересные, конечно, но выест тебе мозг конкретно он, ибо после хорошей истории он любит начать спорить о чём угодно. И главное — всё переводит в нужное ему русло, да так, что идиотом оказываешься ты, хотя правда за тобой. Он и рассказал мне про каждого, и подарил под конец, как выразился он, совет: «бойся трёх: демонов, предателей и оказаться в сожалении!». На следующий день он пропал. Говорят, тоже отправился на Север, за своим другом. — Ясненько… — Провела умозаключение девушка, выслушав рассказанную историю канцеляриста. А тем временем, уже смеркалось, а надо было ещё заглянуть к друзьям Тацуми, дабы родить план по конфискации долга у того, у кого и взяли… Прям Уроборос, нарисованный на правой кисти, Тацу напоминает чем-то. — Ладно, наша работа здесь окончена. — Сказал парень, поднявшись и чуть кряхтя. Двенадцать часов подряд на стуле сидеть — это, конечно, отдаётся на теле, и особенно на затёкшем копчике. — Пошли, нам надо проведать одного моего товарища. — А он такой же хороший, как и Вы? — Задала она вопрос и, учитывая прошлую ночь, непонятно — то ли она шутит, то ли серьёзно. — Не хуже, это точно…

***

      Ах, сладострастный грешный квартал Красных фонарей (хотя это уже далеко не квартал, а целый город) близ порта речного, где действуют иные правила морали и приличия (их нет) и иные законы правопорядка (их тоже нет)… Даже, знаете, природа работает здесь немного по-другому, ведь тут постоянно мускусно-опиумный аромат идёт в одном коктейле с табаком, алкоголем и лёгкими деньгами, а также этот надоедливый женский крик, мужской гогот и извечные шёпоты, неимоверно бесящие! Весь туман переливался в красных бумажных фонарях, аки море на закате, когда солнце вот-вот заходит, отделяя последний миг между днём и ночью! А эти черепичные пагоды блуда и разврата, ух, они прям изюминка данных мест, заставляя возвращаться в этот район вновь и вновь. Кхм, дети, но я не советую вам там ошиваться! Даже не думайте!       И всё же — по этому злачному месту, по кладке из каменных плит шагали двое, один из которых был чуть ли не постоянным жильцом данного Содома, а вторая чувствовала себя крайне неуютно, некомфортно, ибо впервые оказалось здесь. Её будоражили в плохом смысле все крики, стоны, ругань, так как она с этим ничего поделать не может, отчего она съёжилась, прижимая руки к себе, словно маленький ребёнок. Тацуми запретил строго-настрого подобные действия, и правильно сделал, ведь это — совсем иная Столица, законы тут другие писаны, нежели в остальных районах, и последствия могут быть просто катастрофически плохими для них. Юноша аккуратно кланяется, по-аристократичному отдавая честь местным «жрицам любовных дел», а те лишь краснеют да зовут к себе в дом для весёлой публики, прося бросить эту дрянную хоритсу**. А он лишь, как истинный джентльмен, отрицательно машет головой и идёт к своему другу, чувствуя себя здесь в своей тарелке и аккуратненько улыбаясь ночи. — Эй, ты! — В грубой форме окликнул парня какой-то верзила позади, оборвав всё настроение. Обернувшись, он заметил стадо подобных тому двухметровые, в белых аккуратненьких костюмчиках шкафы с маленьким, по всей видимостью, содержимым антресоли. — Ты так и не вернул нам должок, который занял ещё в прошлом году! — Напомнили они ему про весьма неприятный случай, когда он закупали с Иэясу и Аристидом валюту для одного крайне мутного дельца… Дело-то провернули, и вот с этого момента и начались огромные проблемы с мафией и стражами порядка, но об этом немного потом. — Я глубоко сожалею и, тем не менее, прошу отложить данную финансовую операцию скажем до… До того момента, как новенькая генерал, которая северянка, ни с того ни с сего меня закует в ошейник и любимым назовёт! — Отшутился Тацуми, думая над путями побега, медленно затягивая своими шуточками себе путы на шею или на свободу дорогу. — Чего?! Да этого же никогда не случится! — Ответил громила уверенно, всё более недоумевая с этого нерадивого юноши, что аккуратно поправлял поле фирсовой шляпы одной рукой, дабы та не слетела с его головы, и лазя в кармане брюк другой, правой, проводя нехитрые манипуляции с вытащенным предметом. — Вот об этом я и говорю! — Крикнув это, он кинул под ноги искрящуюся бомбу-вонючку, как раз для таких случаев. Несколько маленьких взрывов заставили плясать бандитов, подобно южным шаманам, только бубна не хватало. Из льняного шарика пошёл зелёный клубок дыма — громилы сразу же закрыли свои носы, а некоторые упали наземь от этого смрада. Состояла эта приблуда из разных компонентов, но основой послужил всё-таки усиленный хлороформом сульфид водорода, который стремительно и беспощадно атакует ноздри противников; столько же стремительно, как и побег двух несчастливцев. Тацуми резко схватил за кисть свою напарницу, и они галопом помчались прочь от шестёрок, пока те пытались кричать, но задыхались.

***

      Спустя минут десять интенсивной пробежки, (по-другому — не назовёшь, так как погоня и не начиналась) они добрались до трущоб этого района. Да, даже в этих местах есть свои фавелы, ибо это — город в городе, в буквальном смысле. Район же этот представлял собой нагромождённые друг на друга безобразные домики разного фасада и материала, словно стопки книг в комнате у канцеляриста. Они были не выше трёх-четырёх этажей, а также не обладали какими-то особенными благоустройствами, ибо являлись самостроями. К одному такому они и пришли, (точнее — прибежали) к ничем непримечательному каменному жилищу, обросшему мохом и лишайником, с обшарпанными окнами и пометкой на деревянной двери в виде красного креста и опутывающего его золотого змея. — Что эта метка означает? — Спросила Юбикитас, оказавшись в совершенно ином для неё мирке внутри её же маленькой родины. Занятно наблюдать, как её карточный домик мировоззрения по-немного рушился от увиденного сегодня. Незаметно, как ветер стачивает камень в песок. — Тут продают лекарства для души. — Метафорично завуалировал Тацуми так поставщика наркотиков, два раза кратко стукнув в крест, а потом добавляя ногой, чтобы закончить комбинацию для вызова своего друга. Были услышаны отдающие эхом скрипа шаги и немного надменный тон. — Извини, друг, но Рекрата ещё нет, и не скоро он появи… — Так и не закончив своё оправдание, черноволосый юноша лет семнадцати отворил двери и приметил не только своего давнего знакомого, но ещё и нежелательный элемент в виде каштановолосой стражницы. Вытаращив свои глаза от ярости, он ухватил за грудки зеленоглазого и занёс к себе домой, закрыв двери.  — Ты чё, сука, удумал, мля?! Законносуку приволочил сюда, а?! Гадаешь, если сам грохнулся на одно место, то должен утащить меня и жену мою с собой! Так вот нет, падла, ты щас у меня на тот свет попрёшься сам, понял?! — Крикнув это угрожающе, Иэясу достал складной нож из кармана Тацуми и приставил его к мягкому, тёплому горлу провинившегося. В воздухе повисла крайне напряжённая атмосфера, Серью непрерывно стучалась в дверь, грозясь выломать её и арестовать там всех, а из угла коридора выглядывала прекрасная черноволосая девушка с бледной фарфоровой кожей, одетая в сиреневое кимоно, усеянное лилиями, и с заколкой-цветком в волосах, прикрывшая свой рот рукой и наблюдавшая за всей потасовкой с неизвестным исходом. Секунды казались часами, а гал так и не утихал. Глаза конфликтующих были постоянно в контакте, а желание убить или, по крайней мере, покалечить друг друга достигало предела. — Да?! А не забыл из-за кого я оказался в этом положении?! Кому я решил помочь по доброте душевной и убрать конкурентов, чтобы они не мешали бизнесу?! — А кто такой идиот, что решил попросить помощь у Огра, а?! И кто пришёл сдать меня, а?! — Да я тебя не сдать пришёл, олух! Мне помощь нужна! Вы же хотите свалить со Столицы, верно?! Я имею идею, надо лишь твоя помощь, ингредиенты и инициатива! — Крикнул в отчаянии Тацуми, убирая ловким приёмом руки со своей рубахи и опустившись на землю, отряхиваясь, после чего подойдя ко входу и открывая для Серью дверь, которая уже успела достать табельный пистолет. Её лоб во второй раз за день познакомился с проклятой дверью. Иэясу и Тацуми переглянулись друг с другом удивлённо, красноречиво-вопросительно подняв брови под охи-ахи стражницы, что двумя руками растирала ушибленную свою голову-дурёху.

***

      Расположившись в общем зале с котацу, ковром и чайником, девушки начали болтать о своём, латая раненое чело горемыки и гоняя зелёные чаи, пока парни расположились на кухне под светом золотого диска-месяца, взошедшего в полную силу. Между ними повисло напряженное молчание и они пытались собраться, ибо за последний год они пережили так много, что большинство и за всю жизнь не переживало. И даже сейчас жулик, после месячного молчания, резко так объявился с приспешницей закона и просит помощи… Это вызывало всё больше и больше волнений. — Так что ты хочешь? — Поинтересовался Иэясу, устало вздыхая и закрывая свои тёмно-янтарные глаза, поправляя свою белую рубашку и брюки. Спортивная серая повязка поддерживала его угольные волосы, устеленные белой крупой от химии в его подвале. Сложив свои испещренные шрамами и ожогами руки на груди и оперившись на грязную фурнитуру, он уставился своими очами на зелёноглазого, пока наглец этот расположился полулёжа на подоконнике, рассматривая красные фонари издали. Он терялся в них, как и его разум в мыслях, и… В одной проблеме. — Я хочу устроить дерзкое ограбление крупного подпольного казино в Столице. — Ответил он как можно спокойнее, продолжая изучать кровавый свет фонариков, кусая большой палец в кровь, чтобы заглушить приступ ломки. Глаз начинает дёргаться, а взор туманится, но лицо надо держать. — Каждый раз ты приходишь ко мне с подобными идеями и никакая из них не может закончиться хорошо… — Последовала справедливая реакция у дилера, совершенно не понимая своего давнего клиента/друга. — Что ты предлагаешь и почему я должен участвовать, подвергая себя и свою жену опасности? — Нам помогут все твои сворованные алхимические ингредиенты, два ствола, ещё один партнёр и немного удачи. — Туманно ответил Тацу, находясь уже на грани своих сил, чтобы не упасть в приступах судороги, однако он держался изо всех сил. Зубы начали стучать друг об друга, словно под северным ветром, а нос с ушами гореть, словно они в пламени печи. Он это почувствовал ещё когда сбежал от бандитов. Кстати, о них: занял он денег, чтобы дать на лапу Огру и засадить конкурентов Иэясу в этом районе, обеспечив крышу и монополию. Дело было сделано ещё год назад, продажи шли… Нет, они бежали в небывалую гору! Но тут этот хитрый демон решил устроить рейд на лабораторию, и так же резко и дерзко включил заднюю со словами. — «Вы мне помогли, и я вам помог, однако, за мою помощь нужно чуть больше, чтобы не оказаться с этими барыгами в одном гробу, хе-хе!» — Как ты это провернёшь и каковы шансы на успех? — Закономерно спросил поставщик, не желая подставляться лишний раз. Он и так занялся всем делом с наркотиками, чтобы спасти свою жену от продажи тела в публичных домах, в одном из которых он и встретил её и выкупил. С тех самых пор они с Тацуми не воротили афёрные схемы, помимо вышеописанного случая, и как мы видим — не зря. Шулер решил перевести взгляд с окна на зал, где вели милую беседу с чаями Сайо и Серью, немного похихикивая на свету свечи. Его лёгкие схватил цепью кашель, но он решил продолжить. — План послезавтра я объясню, когда уже буду в здравии… — Сказал он, уже дёргаясь, как в припадке. — Ну, а шансы на успех я не могу тебе гарантировать, как и то, что ты сейчас встанешь и разобьёшь голову об полку. Я могу лишь минимизировать шанс неудачи, но не убить его до конца… — Открытым, мой дорогой друг, остаётся второй вопрос — тогда какой резон мне участвовать во всём этом цирке? — А какой тебе резон оставаться в Столице?! Лаборатории нет, этот лягавый наседает и вскоре возьмётся за тебя! А так мы будем иметь капитал и сможем вырваться с этого круга ада. В другой город, да хоть в поселение — всё лучше этого дерьма! Нам не нужно думать наперёд, не надо будет обманывать, мухлевать, не надо будет продавать наркоту! Просто будем жить! Как обычные люди! Подальше от воен меж бандами и всяких гнусных морд! — Зная тебя… Ты же так не выживешь, парень. Тебя хватит на неделю подобной жизни, а потом пойдёшь искать приключение с шансом тридцать на семьдесят успеха. — Верно молвишь… Но иного варианта нет, да и тебе уже давно нравится данная перспектива — уехать отсюдова, так почему не убить двух зайцев одним выстрелом? — Самоуверенный урод! — Идиот, не имеющий без меня ни единого шанса на счастливую жизнь! — Два один, но — Хорошо. Так что ты хочешь устроить, более точно? — Я хочу устроить по истине красочный спектакль со взрывными эффектами… — И с этими словами он громко упал с подоконника. Его рот начал пенится и бился он в конвульсиях, словно пришибленный током. Все быстро прибежали на кухню, а Иэясу начал лазить в аптечке как раз для таких случаев.       Когда из тьмы выходит зло, что не покарать самим небесам, то вылазят они! Дерзкие и жаждущие лёгкой наживы — авантюристы!