Aidu

Рашгал.

Девять стандартных галактических лет с начала Жатвы.

      Рука в латной перчатке метнулась вперёд и вырвала хаска из силков пурпурного света прежде, чем сингулярность порвала его плоть на куски; пальцы втиснулись меж острых зубов, подцепили нижнюю челюсть, заставив кость скрипнуть, и метнули отродье в связку его собратьев, не дав им атаковать. Шар пламени вспыхнул уже далеко позади. Осколки плоти и стали высекли рябь из кинетического щита. Удар кулаком в землю пустил волну новы, синим огнём вздыбившую брусчатку. Росчерк омни-клинка отправил в ад тех, кому довелось пережить взрыв. Влетев за баррикаду, Шепард прижалась лопатками к глыбе гранита и опустила дрожащие веки. Грудь вздымалась. Воздух рвался из лёгких, срываясь в глухой рык. Так и не выпущенная на волю раньше, в венах закипала хорошая, правильная злость. — Ещё два отпрыска слева и химера на десять, — сплюнула она, дав сердцу выровнять ритм. Мозаичный пол Дома Памяти теперь заливал оранжево-красный свет; долгий рашгальский закат уже догорал. Ничто не стояло на пути у косых лучей солнца; на месте западной и южной стен осталась лишь груда обломков в облаке пыли. Хаски взяли отряд в кольцо у порога Дома Памяти, но бойцы «Меча» ещё не успели устать, верили в победу и были по-хорошему раззадорены; долго жнецовским ублюдкам было не устоять. Сжав челюсти, Шепард бросила взгляд на запад, где стая истребителей «Стрелы» уводила разрушителя прочь; главное, чтобы тот всё же не повернул. Слова, оставшиеся между ней, азари и Явиком, ушли на задний план, уступив накалу боя; забившись в угол сознания, метались по кругу крошечной искрой, ждущей шанса разжечь пожар. Десантная капсула, спустившая в гущу битвы преторианца, вынудила заткнуться даже их назойливый тихий шёпот. — Лови, пташка! — крикнул Вега, бросая эндуроми лёгкий пистолет. Издав клёкот, подбитый пилот «Стрелы» примерил в когтях трофей, свыкаясь с болью в сломанном крыле. Четверо везунчиков — остатки второго звена «Эгиды», недавно державших хасков с востока, выглядели не лучше. Впрочем, хотя бы стояли на своих двоих и могли стрелять из чего-то потяжелее лазерных детских пукалок. Линия связи ожила в самый разгар схватки с жнецовской тварью. Заполнила шлем рёвом и лязгом, знакомым до тошноты, на миг заглушая звуки вокруг. «…ое звено «Эгиды»! Прорыв у западных ворот! Запрашиваем подкрепление! Повторяю, запрашиваем подкрепление! Будем… до конца! Слава Империи! За победу!» «Эгида», разделённая на части, прикрывала входы в комплекс. С прибытием новых Жнецов на них обрушился куда более страшный натиск. Протеан учили жертвенности едва ли не с вылупления из кокона; крепко внушали, что такое космический императив и как неумолим его клинок. И пусть солдат на той стороне знал, на что шёл, пусть готовился к этому целую жизнь, в надсадном крике сквозило то, что он больше не в силах был уничтожить. Мало кому на Земле довелось убить столько имперцев, сколько выпало Джейн Шепард, и посему она знала. Так звучал отчаянный страх смерти. — Шепард, — позвал рокочущий голос, впервые, кажется, произнося её имя. Палец замер на спусковом крючке «Крестоносца», и, откатившись в укрытие, Шепард застыла — на пару секунд разрешила себе застыть. В пяти шагах от неё Явик пробил барьер жнецовской твари мощным всплеском канала тьмы. Швырнув гранату в распахнутый зев, Шепард вгляделась в скрытый глухим забралом профиль. Явик смотрел вперёд, но его слова, резонирующие с чем-то забытым внутри, обращались к ней. — Без меня… — продолжил он вкрадчиво и негромко. — Ты сможешь их защитить?.. Стукнувшись затылком о камень, Шепард вскинула подбородок. Аватар мести не требовал. Он просил. — Спрашиваешь, — хрипло усмехнулась она. Излучатель имперца с шипением сбросил тепло, и на пару секунд в их закрытом канале повисло молчание, что прерывали лишь вопли раненой твари. — Выведи «Меч» к челнокам. Если в «Эгиде-1» ещё достаточно тех, кто может сражаться, мы встретимся у главных ворот. Если… — Вали уже! — рявкнула Шепард. Два перекрёстных импульса синей и изумрудной биотики отправили грозную смесь протеан и людей туда, где ей место. Казара словно обухом по макушке ударили; услышав слова аватара мести — относиться к приказам сопротивленки как к его собственным, — лейтенант замер, стиснув приклад так, будто хотел его проломить. Наконец, через силу кивнул в почти человеческом жесте. Фиксируя в шлеме глухое «так точно», Шепард раскрыла омни-клинок, вынося остаткам врага приговор. Что бы она ни думала о Казаре, Шепард знала: протеане не нарушают боевых клятв. А если и нарушают — то точно не этот сукин сын. В конце концов, забрав часть медикаментов Риилы и двух бойцов из «Эгиды-2», что выглядели получше, Явик вместе с отрядом исчез среди развалин. Сражаясь с четырёхглазыми всю свою жизнь, Шепард успела усвоить, что этих засранцев не так-то просто отправить в могилу. Так неужели теперь она не справится с тем, чтоб удержать от объятий костлявой какую-то горстку имперских солдат?..

***

Они добрались до шаттлов первыми. К тому времени солнце уже окончательно скрылось за горизонтом. Обогнув баррикады, Шепард нашла Хатру в центре импровизированного опорного пункта. Одной рукой та торопливо вертела голограмму города. Обрубок второй стягивала перевязь, неприятно похожая на медузу, приставшую к коже. — … и срочно! «Стрела-2», возвращайтесь на базу! Мне нужны все данные с дронов с первого по… Завидев Джейн, протеанка замолкла на полуслове. Пошатнувшись, она с трудом поднялась, но отстранила фигуру, поспешившую на помощь. Бросив с Хатры на Шепард встревоженный взгляд, Юго Като нехотя отступил. — Где остальные? — дрожащим от напряжения голосом затребовала капитан Шан, спешно шагнув навстречу. Вместо слов Шепард стянула перчатку, протягивая ладонь. Попеременно моргнув, Хатра расторгла связь, пару секунд обрабатывая видение. А затем в жёсткое выражение её бледно-жёлтых глаз вкралось что-то, что заставило внутренности сжаться в холодный узел. — Вы… нашли, что искали? — неожиданно тихо и робко, будто боясь что-то спугнуть, спросила Хатра. Четырёхглазые чуют сомнения. Лги протеанам так, — учили повстанцы, — будто сама веришь в собственные слова. — Да, — ответила Шепард, не раздумывая ни секунды. Издав шелестящий вздох, в первый раз с их знакомства протеанка разрешила себе расслабить плечи. Удивительно, но где-то у Шепард внутри тоже ослабла сжатая до упора пружина. Подняв щиток шлема, она запрокинула голову и глубоко втянула прохладный ночной воздух. — Нужно вернуться за аватаром, — нахмурилась Хатра, и в голосе её вновь зазвенела прежняя сталь. Кожа на пересохших губах Шепард натянулась, когда уголки рта поползли вверх. — Не волнуйся. Он не умрёт так просто. Уж я-то знаю. Ей ведь не стоило волноваться?.. Рука неосознанно потянулась к шраму на рëбрах. Шлем сложился в пазы брони, и Шепард мазнула ладонью по верхней губе, утирая влагу. Слепо уставилась на багровое пятно, испачкавшее пальцы. Биотическая перегрузка. После пяти часов мясорубки — спасибо, что без крови из всех остальных мест. — Знаешь, — прочистила горло Шепард, не до конца веря в то, что собиралась сказать. — Я… «Капитан! Потеря дронов в секторе три, семь, восемь… — раздался голос из терминала за их спинами. — Дакх! Жнецы нас заглушили!» Машинально коснувшись уха, Шепард включила коммуникатор и прошлась по всем частотам, уверяясь в правдивости новостей. Проблемы возникли ещё в дороге. Теперь связаться удавалось только с отрядом через локальный источник сигнала. Неуверенно кашлянув, оператор добавил: «Перед обрывом было замечено множество тепловых сигнатур в трёх километрах к западу. Картинки нет, но это… это не хаски, капитан Шан. Слишком мелкие. Кажется, движутся к нам». — Ищейки жа’тил?.. — с сомнением пробормотала Хатра. — Вряд ли. Но нужно разведать. Вглядевшись в карту, Шепард свела брови к переносице. По зелёным голографическим улицам рассыпались нечёткие алые точки. Где-то здесь Явик должен был пересечься с «Эгидой-1». А там… Сделав шаг вперёд, Хатра опустила уцелевшую руку на кобуру, но тут же остановилась, болезненно сжав губы. Дурой она не была и понимала, что толку в бою от неё сейчас кот наплакал. — Мы с ребятами разберёмся, — бросила Шепард. В конце концов, во время битвы за Землю у них случались деньки и пожарче.

***

Активировав прибор ночного видения, Шепард оглядела местность: ничего. Обострённое аугментациями «Цербера» зрение тоже не очень-то помогало. Вокруг царила безлунная ночь, и было тихо, как в морге. Если недавно тут и кипела битва, то сейчас Жнецы отступали; протеане, получившие надежду, рьяно отбивали у хасков километр за километром. Когда-то яркую городскую застройку освещал лишь остов штурмовика, догоравший над землёй; оставив в бетоне борозды, крылья машины застряли в узком просвете между нависших над улицей зданий. Потрескивая языками рыжего пламени, на брусчатке полыхала лужа горючего. Небо казалось угольно-чёрным на контрасте с огненным гало. Повернувшись к силуэтам Казара и Риилы в соседнем проулке, Шепард жестом дала понять, что можно идти вперёд. Где-то справа, тихо похрустывая асфальтом, осторожно ступала азари и ещё две пары двупалых ног. Джекилл и Вега остались у шаттлов — что бы имперские дроны ни заметили во мраке, Хатре могли пригодиться оба нормандца; по мнению Джейн, каждый стоил минимум десятерых. Шорох на грани слуха заставил направить винтовку с лучом фонаря в тёмный тупик. Груда мусора пошевелилась, и из-под её прикрытия испуганно выползла маленькая сгорбленная фигурка. Чуть помедлив, ребёнок стремглав бросился к Шепард; кожа полыхнула биотикой — рефлексы, привыкшие к хаскам, опережали зрение, но всё же какое-то чудо спасло бедолагу от переломов. Тонкие руки обняли Шепард за пояс; лоб уткнулся в живот. Уставившись на детёныша сверху вниз, Шепард с трудом сбросила оцепенение. Под прорехой в грязной одежде виднелось рябое плечо и тонкие золотые крылья, ещё не способные прятаться под хитин. Не всем на Рашгале хватало места в относительно безопасных зонах. Многие жили в руинах, откуда ушли хаски. Устраивались в подземке и прятались по подвалам. Шепард рассказали об этом, но, мать его, мелкий? Здесь? Один? — Эй, — откашлявшись, позвала она спустя пару мгновений, стараясь мягко, насколько умела, расцепить совсем недетскую хватку. — Всё. Хватит… Маленький протеанин скулил и дрожал всем телом, лишь сильнее стискивая ладони. «Казар? Приём. У меня тут…» В одночасье слабый плач надломился, превращаясь в странный, животный хрип. Раззявив рот, детёныш поднял голову, и тогда, наконец, Шепард во всей красе разглядела четыре распахнутых, синтетически-синих глаза. Железные острые зубы клацнули у самого носа, когда тварь завизжала и прыгнула. Брызги чёрной слюны окропили стекло. Выстрел почудился Шепард залпом из корабельной пушки. Дробь отбросила лёгкое тельце тряпичной куклой, и, врезавшись в стену, то больше не шевельнулось. Растерянно обернувшись, Шепард отшатнулась, встретив Риилу. Подоспевшая протеанка застыла столбом, не в силах понять, кто теперь её враг; пурпурные нити тянулись к сингулярности, искажающей пустоту между её пальцев. Тут же, до этой минуты словно спрятанный во мгле и ждущий своего часа, отовсюду стал нарастать пока ещё слабый, но леденящий душу гул. Сбив Риилу с ног, Шепард грубо вдавила её в землю. Через миг над их головами, там, где протеанка стояла секунду назад, пронёсся ливень из плазмы. Откатившись в сторону, Шепард встретилась взглядом с бойцом «Эгиды», который корчился в паре шагов слева. Ещё два детёныша, обезумев, верезжа и шипя, раздирали его нагрудник. Из пробитого горла хлестала кровь, ослабшие руки тщетно пытались отбиться, и буквально в пару мгновений, за которые Шепард не успела даже подняться, свет в жёлтых глазах погас насовсем. Скорей почувствовав, чем услышав, Шепард рывком дотянулась до упавшего дробовика и выстрелила во тьму; мелкого выродка, летевшего к ней навстречу, разорвало в прыжке. Тут же второй ухитрился впиться клыками в левый кулак, и, прикончив его, Шепард выдрала кисть из мёртвой хватки. Зубы поганца пробили мясо насквозь, оставив месиво от безымянного и мизинца. Рыкнув, Шепард пнула дохлую гадину в её родича. Боли почти не было — напичканный имплантами организм имел хороший запас прочности, адреналин и стимы покрыли всё остальное. Вскочив на ноги, она стремительно огляделась и с дрожью осмыслила, что стоит в эпицентре хаоса. Издав полный боли и ужаса вопль, Риила зажала гашетку лучевика, выкашивая ряды наступающих тварей. Половина заряда луча уходила в молоко; протеанка не целилась, просто палила в ночь, продолжая кричать. Падавшие на землю хаски были мало похожи на прошитых трубками полугнилых мертвецов. Дело жнецовских лап в них выдавали лишь синий огонь в глазах и отдающие блеском железа зубы. Умирая, они визжали полным агонии визгом. Синтетическим зомби ни к чему было чувствовать боль, но, создавая этих, Жнецы точно знали, на что шли. Протеане вокруг были в панике; и пусть они нашли в себе силы стрелять, Шепард знала, что если они продолжат медлить, эта мерзкая стая их всех загрызёт. В царящей вокруг суматохе относительно трезвый рассудок сохраняли только она и Лиара. За долгие годы сердце Шепард достаточно очерствело, чтобы ей, в общем-то, было плевать, как выглядит враг. Вот только что-то безжалостно намекало, что сейчас имперцы попросту не воспримут ни один приказ из человеческих уст. — Огонь! — взревел Казар, полыхнув сиянием канала тьмы. — Не щадить никого! Не отступать! Должно быть, неожиданно звучный и твёрдый, призыв собрата по крови всё-таки смог достучаться до протеан. Выстрел за выстрелом, ужас и безысходность сменялись непримиримым гневом. Через десять минут какофония визгов и воплей сошла на нет, оставляя отряд один на один с осознанием. Выровняв загнанное дыхание, Шепард стиснула за предплечье онемевшую левую руку. Остро понимая необходимость нарушить безмолвие до того, как оно кого-нибудь поглотит, она разомкнула губы, но слова так и застряли на языке. Запрокинув голову, Риила неподвижно смотрела вверх. Проследив вектор её взгляда, Шепард успела лишь грязно выругаться. Слова без возврата утонули в оглушительном рёве. — Сборщик! — вскрикнул кто-то. Залп плазмы врезался в стену, обрушив вниз бетонный дождь, и все бросились врассыпную. Не отыскав подходящего места с наскока, крылатое чудище заложило вираж и тяжело приземлилось на крышу, скребя по наклонной кровле стальными лапами. Ещё один залп окрасил ночь в густо-синий и разбился о купол щита. Крепко упёршись в асфальт широко расставленными ступнями, Лиара закричала, и звук этот не был похож на голос юной учёной; так рычал бы загнанный в угол зверь. Следующий выстрел сборщика заставил азари осесть на одно колено, но ладони, из которых струились пурпурные нити света, так и не опустились. Барьер, прикрывший путь для отряда в боковой переулок, вздрогнул — будто ткань его стала жидкой и закипела, — но устоял, и продержался ещё три страшных удара, прежде чем лопнуть. Прыгнув, Казар выхватил азари из-под заряда плазмы в последний миг. Прижав её тело к себе, проехался по обочине несколько метров, сбивая спиной всё, что встретилось по пути. Сборщик с грохотом опустился на землю. В тёмном провале его главной пушки вновь замерцал свет, но натиск выстрелов сбил орудие с прицела. Извернувшись, Казар выпустил в киль твари три снаряда из тяжёлого гранатомёта. Бах! Громыхнуло трижды подряд, заглушая чудовищный рёв. Последним на тушу монстра обрушился пылающий и окутанный синими вихрями остов того самого, застрявшего между зданиями штурмовика. Рухнув на подкосившиеся колени, Шепард кое-как деактивировала шлем, чтобы не вырвать прямо в него. От окончательной биотической перегрузки мышцы словно прошили сотни крохотных игл. Тонкие голубые молнии, ещё пару секунд блуждавшие по коже, истаяли в воздухе, как подожжённая паутина. Носоглотку заполнила влага со вкусом железа и соли. Ввергнуть в отчаяние, а затем добить устоявших тяжёлым оружием. Таков был план. Конечно, блять, он был таков. Приложив недюжую волю, чтоб сфокусировать зрение, Шепард окинула взглядом место побоища. Придавленный глыбой бетона второй солдат «Эгиды» не двигался — только тихо стонал. Поодаль, приподнявшись на локте, Лиара ахнула, осела и прижала кисть к животу. Её перчатка тотчас потемнела от фиолетовой крови. Расползаясь по луже чёрной тягучей дряни, натёкшей из-под жнецовского выродка, огонь наполнил руины тёплым и мягким сиянием. С трудом поднявшись, Шепард приблизилась к протеанину под завалом и присела на корточки. Обхватила ладонями треугольную голову. Один короткий, резкий рывок. Проклятие, разве это не было лучшим, что она могла для него сделать? Разве недавно она не слышала, как хрустнули позвонки? Почему-то руки так и не смогли пошевелиться. После всех лет, проведённых в Сопротивлении, — необъяснимое, нелепое малодушие. Тем временем огромная груда металла со скрежетом шевельнулась. Свесив набок башку с мигающим синим глазом, сборщик кое-как приподнялся под весом придавившей его махины. Последний ресурс ядра он потратил на то, чтоб распахнуть размещённый на брюхе люк. Когда изнутри полезли потрёпанные, но вполне живые хаски, Шепард не нашла в себе сил даже на нервный смешок. — Отступаем, — бросила она, дёрнув Казара за ворот брони, когда зазвучали вражеские винтовки. Развернувшись, имперец поднял забрало. Ярость, блеснувшая в золотых глазах, оказалась настолько безумна, что пальцы Шепард разжались, скользнув по наручу. — Забирайте азари и уходите, — рыкнул имперец, — мне, в отличие от тебя, ещё хватит сил их задержать. Джейн Шепард не собиралась играть в жертвенного героя ради четырёхглазого, с которым была знакома всего ничего. Всё, что Шепард знала о лейтенанте Казаре, она знала не от большого желания. Он обижался на каждое слово. Он испугался её на Сабире и не мог себе это простить. Он мечтал о своём корабле. Шепард не хотела рисковать своей шкурой ради Казара. Но она дала обещание. — Убирайся! Прочь! — выплюнул он, ощерив зубы, темные от крови. Ей пришлось, не церемонясь, отвесить Рииле пощёчину, чтобы та прекратила стрельбу и, наконец, вспомнила, что всё ещё штурмовой медик. Пальцы протеанки, до побледневших костяшек сжимавшие перегретый лучевик, были обожжены. Закинув руку Лиары себе за шею, Шепард всё же бросила через плечо последний взгляд. Тёмный в отблесках пламени, силуэт Казара, преградившего путь хаскам, дрожал от плотной дымки канала тьмы. В ответ Казар, конечно, не обернулся.