(не)красивые глаза

— Ну Луффи! Давай! — Усопп держит мясо за белую косточку и поднимает ещë выше. Луффи, конечно, ничего не стоит вытянуть руку и выхватить желаемое, но он почему-то тормозит и по-кошачьи хищно следит, как мясо качается из сторону в сторону. — Я же голоден, — обиженно нудит Луффи, переводя взгляд чëрных глаз на Усоппа. Сидит он на полу, надутый, как ребëнок, будто только что не слизывал сливочный крем с чужих губ. — Ещë я за еду не работал. Я будущий Король пиратов или кто? — Ты всегда можешь просто забрать. Или возьми в холодильнике себе, — вежливо напоминает Усопп, мимоходом думая, что глупо сначала есть сладкое, а потом мясо, и вонзает зубы в него — как всегда сочное, и жирный сок слегка брызгает, пачкая подбородок. Он видит по опасно блестящим глазам капитана, что провокация удалась, но всë равно вздрагивает, когда Луффи резко взвивается, сводит брови к переносице и влажно, властно проводит языком по чужой шее, челюсти, щеке к блестящим губам. Будто говорит, что и мясо, и мясной сок, и Усопп — всë его.       Усопп знает, что камбуз — место неприкосновенное, прекрасно понимает, что если Санджи их спалит, как в прошлый раз, то им не поздоровится. Но успевает вернуть мясо на тарелку и с готовностью отвечает на поцелуй — если это можно назвать таким простым словом. Луффи словно ничего не ел неделю, в голодной одержимости впивается ему в губы, кусает едва не до крови и пропихивает язык почти в глотку, а руками задирает длинную ночную рубашку Усоппа. — Ладно. Ладно, — говорит капитан, отстраняясь, и дышит почти ровно, в то время, как Усопп едва не задыхается, потому что лëгкие горят словно после погружения в воду. — И тогда всë мясо моë. Не поделюсь.       Усопп активно кивает, хватаясь за столешницу, пока Луффи не добавляет детски-ворчливым тоном: — Но я не буду звать тебя капитаном. Только я капитан. Я твой капитан, ты понял, Усопп? — Да-да, капитан, — тянет снайпер, чувствуя, как по бëдрам ползут мурашки вслед за горячими касаниями Луффи и стальными собственническими нотками в словах. Тот задирает полу рубашки ещë выше, вдавливает пальцы в бëдра, сжимая до боли, но Усопп рвано выдыхает и расставляет ноги шире.       Если их застукают… Вообще-то уже плевать. Луффи стекает по его ногам на пол, и Усопп прижимает рубашку к груди, стараясь не трогать еë руками в жиру, хотя было бы удобнее снять. Они всë ещë на неприкосновенной территории, а дорога на камбуз им всë ещë заказана с тех пор, как Винсмок увидел то, что не должен был. И вообще-то очень не хотел. Усопп тоже не очень хотел, чтобы кто-то видел, как он со слезящимися глазами от рефлексов, с коими у него порядок, в отличие от некоторых, отсасывает их капитану.       Луффи зубами хватается за резинку белья, стягивает его до колен и совершенно головокружительно ухмыляется, бросая взгляд снизу вверх. — Ох, чëрт, — думает вслух Усопп и нервно облизывает губы, пока разумная его часть визжит и пытается за волосы вытащить их с кухни. Но Усопп хоть и пытается строить из себя рационального человека, на самом деле тоже сумасшедший, иначе не вступил бы в команду к безумцам.       А Луффи абсолютно безумен, с этим никто даже не пытается спорить. Луффи пошло раскрывает рот и вытаскивает язык, опасно балансируя между сексуальностью и омерзительной вульгарностью. Однако Усопп знает, что его капитан не повторяет пошлости из книжек, а делает так, как хочет, и потому это… — Горячо, — бормочет себе под нос Усопп, опять озвучивая мысль, и жмурится. — Ну! — нетерпеливо восклицает Луффи. — Что ну? — непонимающе скулит Усопп, а услужливый голос в голове ехидненько говорит, что всë он понял.       Луффи с очаровательно влажными от укусов-поцелуев губами, только что размыто-пошло смотревший, как в порно с видео-улитки, мгновенно меняется в лице. Будто в этой лохматой голове есть какой-то переключатель — Луффи глядит на Усоппа, как на дурачка. — «Что ну», — передразнивает капитан. — Трахни меня в рот, вот что, Усопп.       Усопп как-то ломано, ошалело стонет, с силой жмурит глаза, моргает, потому что это определëнно какой-то слишком грязный сон. Потому что его Луффи, немного развратный, жадный и ненасытный, но всë-таки весьма хороший мальчик не говорит, как портовая шлюха. Где только нахватался, вычитал, подслушал? Он заставляет себя посмотреть вниз, и, ох, проклятие, это не сон и развратно рычащая «р» в таком же развратном слове ему не послышалась. И жар змеëй скользит, обвивает его позвоночник, распирает живот — вот-вот разорвëт.       Луффи, увидев на чужом лице все стадии принятия, нетерпеливо подтягивает Усоппа к себе за бëдра. Тянет-тянет, бестолковый носатый, а Луффи между прочим чертовски голоден. Поэтому он мажет губами по солоновато-влажной головке, обводит языком, будто играючи. И очень довольно, почти буквально сногсшибательно хмыкает носом, когда Усопп неожиданно для самого себя хватает Луффи за волосы, удерживая на месте, и толкается в резиновую глотку. По крайней мере, воздух из лëгких этот звук выбивает точно, а каждую клеточку в теле просто сводит.       Усопп вспоминает, что руки у него всë ещë в мясном соку, вспоминает, что у Винсмока острый слух и чуйка касательно камбуза, вспоминает, что нужно заткнуть себе чем-нибудь рот и вообще… Он ничего не вспоминает, а его член просто идеально обхватывает тугая влага и тепло, а Луффи выглядит довольным и его совсем не беспокоят ни грязные руки на голове, ни то, что он прижат носом к жëстким волосам. Никаких физиологических реакций, что за монстр, думается Усоппу и он уверен, что сбоку можно увидеть, как горло Луффи растягивается, и, слава Роджеру, что он этого не видит. Ракурс не позволяет.       Усопп делает неуклюжее движение назад — пожалуй, слишком резкое, потому что его ноги непослушные и мягкие, а удушливый жар стыда обжигает щëки за двоих, Луффи-то не умеет краснеть. И член с влажным звуком выскальзывает изо рта Луффи под разочарованный, рваный выдох обоих. И, — это же Луффи, у него нет никакого терпения, он не хочет ждать, пока Усопп раскачается и поборет смущение, с коим у него тоже порядок, в отличие от некоторых, — и Луффи делает это сам. Трахает Усоппа ртом. По крайней мере, Усопп именно так это чувствует. Капитан везде, его так много, слишком активно, слишком глубоко и жарко. Усоппу не с чем сравнивать, да и вряд ли представится шанс, потому что Луффи, пока жив, никому не позволит коснуться Усоппа, но он уверен, что никто на всëм Гранд Лайне не сможет сделать два минета одновременно. А ощущается это как-то так. Луффи ласкает его и ртом, и вытянутым, обмотанным вокруг члена языком и это слишком. Слишком в духе Луффи, творить невероятные вещи со своим фруктом — что в бою, что сейчас. Слишком для Усоппа, который тянет за лохматые волосы одной рукой, а второй пытается удержаться за кухонный шкаф, потому что вместо коленных чашечек у него фруктовое желе и ноги ещë не подкосились только благодаря силе воли. Ну или железной хватке рук капитана.       Жар стекает по телу, а Луффи урчит, как кот, добравшийся до сметаны, и Усоппу кажется, что тот дымится. Вам когда-нибудь отсасывали на сверхскорости? Усопп надеется, что ему показался и пар, и красные щëки Луффи, и он никогда такого не испытает, но почти кончает только от одной мысли. Не кончает, потому что Луффи сжимает его слишком крепко и это чертовски… — Блять, больно, — скулит Усопп.       Ноги всë-таки подкашиваются и он едва не падает. Луффи вжимает его поясницей в столешницу, держит за яйца буквально, а предательские ноги закидывает себе на плечи. Безумец. Усопп боится пошевелиться, потому что из опоры у него остались лихорадочно трясущиеся руки, узкие плечи капитана и край стола, впивающийся в спину с силой, вот-вот сломающей позвоночник. Чëрт, он буквально висит в воздухе и вот-вот сойдëт с ума. И нет, Усоппа не возбуждает опасность, он всë ещë ненавидит рисковать, но если эта опасность управляема… Да, Луффи — стихия, на первый взгляд абсолютно неконтролируемая, как молния. Но Нами подчинила себе грозу (не без помощи Усоппа), что по сути невозможно. А он овладел будущим Королëм пиратов, одним из опаснейших людей для правительства и мира. И, чëрт возьми, разве это может не возбуждать?       Луффи не ослабляет хватку, но выпускает ноющий член изо рта, чтобы потереться о него щекой. Как непристойно, мелькает в голове снайпера, ему всë ещë больно и наэлектризованное возбуждение давит везде и всюду. — Ты улыбался, — не то спрашивает, не то утверждает Луффи, и его высокий голос вибрирует — или просто Усопп настолько плывëт. Ему приходится собрать мозги в кучу несколько раз, потому что то, как Луффи трëтся об его член и целует каждую пульсирующую венку — не помогает мыслить. — Подумал, какая это честь, — наконец выдыхает Усопп, и когда Луффи непонимающе мычит, поясняет: — Делать это с Королëм пиратов. — А-а, ши-ши-ши, — хихикает Луффи, а Усопп обречëнно стонет, пожалуйста, он просто хочет кончить.       Луффи влажно облизывает свои пальцы, и Усопп уже даже не спорит — ему просто нужно, чтобы капитан убрал руку, иначе он взорвëтся, разлетится по камбузу. Его подбрасывает, он скользит влажной от испарины поясницей по краю, когда в него ввинчиваются сразу два пальца и, вообще-то уговор был другой, но Усопп пытается насадиться на них, одновременно изо всех сил пытаясь не упасть и не разложиться на столе. Потому что это всë ещë кухня и это не очень…       Оргазм его оглушает. Выбивает воздух из лëгких и он почти складывается пополам в обратную сторону. Луффи сползает на пол, и тянет дрожащего Усоппа на себя, всë ещë не ослабляя хватки на члене. Смотрит он, как заворожëнный, пока Усопп не приходит в себя, сидя у Луффи на груди. — Ого. Ты кончил?       Усопп ему не отвечает, пытается сползти с чужой груди. Возбуждение всë ещë колет, пульсирует, давит-давит-давит. И Усопп, неудовлетворëнный даже после оргазма, отчаянно желающий большего и наконец нормально кончить, прислоняется спиной к дверце кухонного шкафа. Рубашка липнет к мокрой коже и через неë прохладная поверхность шкафа кажется ледяной и отрезвляющей. Луффи подтягивает себя ближе, целует испарину над верхней губой, по-совиному сильно склоняя голову, и смотрит как-то странно. — Это было классно, — бормочет Луффи и, о, морские короли, его скулы покрывают малиновые пятна. Проняло, наконец.       Усопп переводит взгляд ниже, на совершенно недвусмысленные мокрые разводы на пижамных штанах. А ведь руки его были заняты. — У тебя есть время болтать? — отвечает Усопп, надеясь, что он звучит достаточно круто.       Луффи понимает без слов и расплавленной массой стекает вниз. Он доводит Усоппа до исступления за считанные минуты. — Эй, Усопп, ты уже сдаëшься?       Усопп поднимает дрожащую руку и большим пальцем тычет себе в грудь. — Бог Усопп никогда не сдаëтся. — Ши-ши-ши, хорошо, потому что я только начал, — Луффи толкает Усоппа на пол и садится сверху, стянув штаны.       Он вспоминает про мясо, вытягивает руку, чтобы схватить надкушенный кусок, и даëт Усоппу пару минут на передышку. — Я всегда получаю то, что хочу, — с набитым ртом бурчит Луффи и сыто хихикает.       Усопп довольно улыбается и гладит загорелое бедро сидящего на его животе капитана. — Как и я.