White teeth in the dark

      До появления Ориона Блэка жизнь Вальбурги Блэк была как слаженная симфония, каждая нота которой звучала безупречно. Просторная, наполненная светом квартира в Хантингтоне, стремительный карьерный рост, перспективы переезда в Чарлстон — город, где её амбиции могли расцвести в полную силу. Но всё это рухнуло, словно карточный домик, когда в её жизнь ворвался Орион. Его обаяние было, как сладкий яд. Он покорял словами, которые обвивали, словно змеиные кольца, оставляя её без сил, и медленно, но неотвратимо разрушал её мир.       Сначала он сделал её матерью. Это было единственное, о чём она не жалела. Но затем он отобрал у неё независимость, втянув в омут долгов, обмана и афер. Его безрассудство стоило ей звания, квартиры, спокойствия. Она превратилась в тень, отражение которой в зеркале было чуждым и пугающим. Вальбурга больше не видела женщину, которой когда-то гордилась.       Освобождение стало долгим, изнурительным процессом. Развод оставил раны, которые не затягивались. Она потеряла высокий пост, переехала в другой штат и оказалась в тесной квартире, которую едва могла назвать домом. Но даже это казалось раем по сравнению с трущобами Ридж. Этот город был трясиной, где слабые тонули, а сильные умирали медленно, истощённые до самого основания.       Единственное, что держало её на плаву, были сыновья. Они были её светом в темноте. Умные, целеустремлённые, они могли найти путь из этой бездны, и она верила в это. Она видела в них не остатки прошлого, а надежду на будущее. Она готова была бороться за них, даже если её собственное будущее становилось всё более мрачным.       Сегодня же её день начался с остывшего кофе, очередного трупа и сослуживцев, чья некомпетентность заставляла её сжимать зубы. Элджен-стрит было тем ещё местечком. Запах дешёвого алкоголя смешивался с пылью, а окна домов смотрели на улицу пустыми глазницами. Она ненавидела это место всей душой, но знала, что отвернуться от него не может.       На этот раз жертвой оказался Колин Криви, младший сын владельца нескольких местных магазинчиков. Его тело нашли на газоне, грудная клетка распахнута, словно ворота в бездну. Судмедэксперты, на удивление компетентные для такого места, сообщили, что не хватает пары органов. Вид крови и смерти был для неё привычен, но здесь что-то было иначе. Это не было случайной жестокостью. Это было хладнокровное варварство.       Следы указывали на то, что убийца был человеком. На влажной траве остались смазанные отпечатки и длинные волосы, спутанные, залитые кровью. Женщина? Это казалось маловероятным, но она знала, что в этом месте нельзя исключать ничего. Она осматривала место с холодной сосредоточенностью, понимая, что ответы нужно искать в деталях.       — С прибытием, маршал, — произнесла она, оборачиваясь на звук шагов. Том Поттер. Нет. Теперь Том Риддл. Тёмно-русые волосы, зелёные глаза — он был копией своей матери, Юмифии, которая недавно заходила в участок. Вальбурга задержалась на этом воспоминании лишь на мгновение. Сейчас было не время для личных ассоциаций.       Картина, развернувшаяся перед ней, уже врезалась в её память. Труп пролежал здесь всю ночь, насыщая воздух гнилостным запахом. Судя по следам, мальчик был ещё жив, когда его вскрывали. Он пытался отползти, оставляя за собой кровавый след. Это не было убийством. Это было пыткой.       — Тело забрали полтора часа назад. Как закончим здесь, — бросила она Риддлу. Её голос звучал ровно, но в нём чувствовалась холодная сталь. Она наблюдала, как он осматривает место. Его движения были точными, но в них ощущалось что-то тревожное. Как будто он пытался найти что-то, что само пряталось от него.       Тихий щелчок заставил её обернуться. Это могла быть зажигалка или старый фотоаппарат. Её взгляд остановился на Спарксе, который затянулся сигаретой. Его привычка раздражала её. Этот запах, как и всё здесь, был пропитан безнадёжностью.       — По предварительным данным, убийство произошло между двумя и тремя часами ночи. Орудие убийства не определено, мотив неизвестен. Со слов отца мальчика, он вышел за собакой и не вернулся. Причина смерти — кровоизлияние в мозг. Сердце удалили тупым предметом уже после смерти, — произнесла она, глядя на траву, где кровь образовала узоры, напоминающие фреску хаоса.       Том слушал её внимательно. Его лицо оставалось бесстрастным, но глаза выдавали что-то глубже. В этом месте было что-то, что его тревожило, и Вальбурга это заметила. Она знала, что у каждого есть свои демоны. Иногда они становились громче, когда сталкиваешься с таким местом, как это.       Ридж был местом, где надежда не просто умирала — её убивали. Она знала, что это дело станет для них испытанием. И не только профессиональным. Она чувствовала это в каждой клетке своего тела. Город требовал большего, чем они были готовы отдать.       Том глубоко вдохнул через платок, его взгляд задержался на траве, где кровь засохла чёрными пятнами, словно оставляя метки на земле. Это место жило своей тёмной жизнью. Оно дышало смертью и тайнами. Его внутренний голос шептал, что они ещё не видели настоящего ужаса.       — Свидетелей, конечно, нет? — бросил Риддл в пустоту, не ожидая ответа. Его тон был холодным, едва сдерживаемая злоба сквозила в каждом слове. Эта улица была прибежищем наркоманов и алкашей, чьи показания стоили не больше, чем треснувший пластиковый стакан из местного бара. Вальбурга качнула головой, указывая на разбитые фонарные столбы.       — Даже если бы кто-то и захотел увидеть, они бы ничего не смогли разглядеть. Кто-то позаботился о том, чтобы эта ночь осталась в тени.       Её голос звучал твёрдо, но внутри она чувствовала, как эта улица и этот случай начинают тянуть её вниз. Она знала, что у них мало времени. Каждый миг, который они теряли здесь, увеличивал шанс, что убийца снова уйдёт безнаказанным. Том поднял взгляд на тёмные окна домов, в которых уже не осталось ничего человеческого. Этот город был, как живой организм, питающийся страхом и болью. И сейчас он наблюдал за ними, оценивая их силу.       — И что дальше, офицер Блэк? — его голос, полный сарказма, прервал её размышления. — Ждём, пока появится ещё одно тело? Или, может, поднимем допрос соседей, которые слышали только своё храпение?       Вальбурга сжала зубы, но ответила ровным голосом:       — Мы начинаем с того, что у нас есть, маршал Риддл. И смотрим, куда это нас приведёт.       Он пожал плечами, словно соглашаясь, но его глаза выдавали недоверие. Вальбурга знала, что для него это дело было таким же личным, как и для неё. Но если они начнут делить это место на зоны влияния, город поглотит их обоих.       — Надеюсь, вы не растеряли свои навыки, офицер, — процедил Том, его голос, полный саркастической сухости, прозвучал, как треск лопнувшей ветки. Вальбурга не ответила на подкол. Она ненавидела этот тон, которым он пользовался, словно намеренно провоцируя всех вокруг.       Элджен-стрит, как всегда, выглядела мёртвой. Этот уголок города был свалкой для тех, кого общество давно списало. Алкоголики, наркоманы, люди с пустыми глазами и разбитыми жизнями. Никто из них не мог быть свидетелем, который бы помог. Но она знала: в таких местах даже мусор иногда мог говорить. Надо лишь знать, как спрашивать.       — Пса не нашли? — Том остановился рядом с ней, его взгляд цеплялся за вмятины в траве. Три следа, каждая из которых говорила о борьбе. Три точки, где мальчик, возможно, пытался спастись. Они дошли до того места, где остатки Колина были соскребены с земли. Вонь здесь была почти осязаемой. Вальбурга знала этот запах — запах смерти, которая не торопилась покидать место своего триумфа.       «Неженка», — мелькнула мысль, когда она заметила, как Том вновь прижал платок к носу. Её желудок давно привык к подобным зрелищам. Она видела вещи, которые заставили бы даже самых опытных копов побледнеть и отвернуться. Но не Том. Его отвращение было другим, чем-то глубже. Возможно, он просто не хотел, чтобы этот запах проник в его сознание, остался там навсегда.       — В этом городе бешеные еноты даже не нужны, чтобы случалось дерьмо, — её голос прозвучал резко, почти с презрением. Она наклонилась, чтобы рассмотреть траву поближе. — Эти укусы? Животное их не могло оставить. Даже трижды бешеное. А всё остальное? Вскрытый живот, органы, которые продолжали работать, пока мальчик ещё дышал. Это работа человеческих рук, извращённых и чудовищных.       Её мысли унеслись к старым делам. Ночные часы, проведённые за изучением пыльных папок, грубо сшитые инсценировки самоубийств, пьяные поножовщины. Ничего из этого не могло сравниться с тем, что они видели здесь. Это убийство было другим. Даже если предположить, что замешано животное, всё равно что-то не сходилось. Вальбурга чувствовала, как эта загадка начинает проникать ей под кожу.       — Пёс сбежал, но соседи слышали крики ребёнка и лай. Их это мало волновало. Лишь бы не мешали спать, — её голос стал холодным, словно лезвие ножа. Она указала на разбитые фонарные столбы. — Кто-то позаботился о том, чтобы никто ничего не увидел. Разбитые лампы, стёкла. В темноте они даже не смогли бы понять, что происходит, даже если бы захотели.       Она взглянула на Тома.       — Но есть и хорошие новости. На теле мальчика нашли волосы. Женские. Цвет специфический. Среди подозреваемых пара местных путан и одна из школьниц.       Она знала, что молодое поколение может быть намного изобретательнее, чем кажется, и гораздо более жестокими. Но подросток? С мальчиком? Вальбурга чувствовала, что эта версия хромает, но без других зацепок готова была ухватиться и за неё. Том повернулся к ней, его глаза были прищурены.       — Проститутки, конечно. У них ведь как раз хватает мозгов и навыков, чтобы вспарывать животы детям. А ещё они, наверное, учились тому, как делать так, чтобы ребёнок умирал медленно.       Его слова, острые, как стекло, заставили её внутренне вздрогнуть. Но он был таким. Грубым, резким, с сарказмом, который почти физически чувствовался. Вальбурга заметила, как он снова начал осматривать траву. Его взгляд остановился на бороздках, где мальчик, возможно, пытался вырваться. Она видела, как его плечи на миг напряглись, прежде чем он вновь обрёл свою холодную маску.       — Похоже на ритуал, — сказал он, убирая платок в карман. Его голос был ровным, но в нём звучала странная отстранённость. — Это не месть и не животное. В этом городе легко спрятаться. Алкаши и наркоманы слишком заняты своими делами, чтобы заметить что-то важное. Но если это психопат, то он умен. Очень умен.       Вальбурга молча кивнула. Её взгляд был прямым, холодным, почти проникающим. Она видела, что Том думает о чём-то большем. Возможно, о чём-то личном. Но она не собиралась задавать вопросы.       — Возьмём обе версии: ритуал и путаны, — наконец произнесла она. Её голос был сухим, как и его. — Надеюсь, ваши патологоанатомы умеют работать быстро.       Она смотрела, как Том уходит, чувствуя, что за ними наблюдают. Эти копы, которые не смогли справиться сами, теперь явно ненавидели его за то, что он пришёл и забрал у них власть. Но Вальбурга знала, что ему всё равно. Том был таким человеком. Он был здесь, чтобы сделать свою работу, и не заботился о том, что о нём думают.       Когда он сел в машину, она осталась на месте, её взгляд вновь упал на разбитую траву. Это дело было чем-то большим, чем просто ещё одно убийство. Она чувствовала это кожей. Город требовал большего, чем они готовы были отдать.