Ты должен знать

Драко не спалось. Тяжёлое одеяло давило, ломало кости. Голова его проваливалась в подушку, набитую пухом, и он падал, падал, падал… И проснулся. Драко откинул прилипшие ко лбу волосы и встал. Босые ноги коснулись холодной мраморной плитки. Ночью потух камин, и в комнате было по-настоящему холодно. В открытое окно прорывался прохладный утренний ветер, где-то недалеко щебетали птицы. Он умылся холодной водой, чтобы сбить утреннюю спесь, и натянул на себя белоснежную рубашку, нервно выправляя воротник. После — собраться с силами, взять себя в кулак и спуститься вниз. Там — отец, который в нервном порыве допивает очередной бокал виски. — Доброе утро, — сказать ему так, чтобы вышло если не правдоподобно, то хотя бы вежливо. Отец в ответ лишь кивает — но так было всегда. Когда Тёмный Лорд посещает их мэнор, оно всегда так и происходит. Все нервные — всё должно быть идеально. — Ты вчера всё подготовил? — спросила мать, ставя перед ним яйцо-пашот. — Да, — ответил Драко, мысленно возвращаясь к тайнику в полу своей комнаты, где лежал маленький ключ из гоблинской стали. Он уже успел пожалеть о вчерашнем приступе героизма, однако надеялся, что не самая качественная подделка, висящая в общей связке, останется незаметна. Это Уизли, чёртов Уизли, всегда доводит его до белого каления, заставляя принимать необдуманные решения. — А я тебе говорю, Драко — этот мальчишка, Долгопупс, будет моим, — радостно произнесла Беллатриса, появляясь в камине из языков зелёного пламени. За ней начали подходить и другие. Яксли, Долохов, Сивый, Нотт — все они начали заполнять пространство гостиной, рассаживаясь по креслам. Они обсуждали эльфов-домовиков, проблематику транспортировки скорпионов из Иордании и личные успехи в анимагии. Ничего политического. Узнать бы что-то об европейском фронте, но Пожиратели Смерти посещали мэнор в приподнятом настроении, и не хотели погружаться в рабочие вопросы. — Говорят, Долгопупс сегодня будет? Ходят слухи, что у него вместо мозгов помёт докси в голове. Драко, ты его в школе знал, подтверди, правда, прям совсем мальчик глупенький? Драко приходилось раз за разом кивать, мол, да, действительно помёт. Он порядком устал от этого фарса, когда в комнате появился Тёмный Лорд. Замолкли праздные беседы, и люди встали, приветствуя, отдавая уважение. То тут, то там было слышны негромкие «Мой повелитель…». Когда пришла очередь Драко поклониться, он сделал это также, как делал и тысячи раз ранее, но в этот раз, как ему показалось, что вышло слишком наигранно. В этот раз он смотрел на Тёмного Лорда, но вместо змеиных щелей неизменно видел зелёные глаза Гарри Поттера. И вместо уважения в нём вскипала ненависть. Она бурлила в одном котле вместе со страхом, и Драко, ведомый этими чувствами, поспешил отвернуться. Он посмотрел на своего отца, который, похоже, испытывал нечто подобное. Люциус сгорбился, ладони под мантией сжаты в кулаки, а голова опущена вниз: то ли в жест уважения, то ли от обычного отвращения. Тёмный Лорд, однако, не обратил внимания ни на его поведение, ни Люциуса. Он быстро оглядел всех присутствующих и сразу обратился с вопросом: — Всё готово? Люциус, опускаясь в глубокий поклон, проговорил: — Да, мой Повелитель. Выражения его лица Драко не видел, но подозревал, что там отнюдь не улыбка. Драко отвернулся. Ему было невыносимо мерзко наблюдать за унижениями отца, но он знал, что сам такой же. Тёмный Лорд, не задавая лишних вопросов, отправился в подземелья, словно это ему было неприятно с ними находиться. Драко, провожая его взглядом, невольно вздрогнул. Вот, сейчас, ещё мгновение — и он раскроет его обман с ключом. Убьёт? Вряд ли Драко отделается так просто. Прошла минута, другая, пять… Тишина. Драко, зная, что до возвращения Тёмного Лорда у него есть около часа, решил вернуться в свою комнату — всё лучше, чем выслушивать дискуссии по поводу нового закона ограничения прав гоблинов. Он вышел спокойно, чувствуя прожигающий взгляд отца на спине, но свернув за угол, ускорил шаг и, закрыв за собой дверь, никак не мог отдышаться. Он ринулся к тайнику под полом, и смог выдохнуть, только увидев среди спрятанных вещей небольшой ключ. Он осмотрел остальные вещи, убеждаясь в том, что всё на месте: камень, который Поттер выкинул в лесу, его волшебная палочка и огромные, огромные стопки переписок с европейскими магами. Это не было рабочей почтой — Драко пытался выстроить канал, по которому можно сбежать. Чтобы скоротать время, он начал перечитывать каждое из писем, и под конец обнаружил, что механическое занятие успокоило его трясущиеся руки. Есть человек в Австрии, готовый предоставить портал в любой удобный момент — правда, лишь для одного человека. Есть свой человек в Португалии. Был выход на канал в Польше. Драко успокоился: ему есть, куда бежать. Он сложил бумагу обратно в тайник под полом и вернулся к оставшимся предметом. Покрутил в руках палочку Поттера, прижал холодный камень ко лбу. Он понятия не имел, какими свойствами тот обладал, и за прошедшие месяцы не приблизился к разгадке, но понимал — там может быть скрыто что-то чертовски важное. И наконец, взял ключ. Драко не знал, что с ним делать — носить его с собой, чтобы никто не обнаружил, или всё-таки спрятать, чтобы не быть пойманным с поличным. А вдруг, там, внизу, Тёмный Лорд уже доломал психику Уизли? Тогда всё это не имеет никакого смысла. Он так и стоял в нерешительности, когда в комнате появился патронус, присланный отцом. — Возвращайся, — строгим голосом вещало облако, — Тёмный Лорд готов провести собрание. Драко наскоро сунул ключ в карман мантии и на негнущихся ногах вернулся обратно в зал. Там уже сидел Долгопупс, облечённый в тёмный торжественный костюм и мантию красного цвета. Он сидел посреди комнаты на деревянном стуле молча, не шевелился, и, казалось, не дышал. Вокруг него было расставлено девять мягких кресел — пустовало только самое левое. Драко, не говоря ни слова, двинулся сквозь ряд приближенных Пожирателей Смерти. Однако не успел он пройти и половины пути, как его остановил хриплый голос: — Драко, тебе стоит больше общаться с родителями. Тёмный Лорд смотрел прямо на него с центрального кресла, и что-то в его стальном взгляде дало Драко понять: он всё знает. Драко взгляд не отвёл, хоть и чувствовал, как дрожали колени. Медленно подступала паника. — Конечно, он будет, мой Повелитель! — воскликнул отец, — Мы воспитываем его исключительно как достойного наследника рода Малфоев и Вашего верного последователя. Тёмный Лорд не удостоил его взглядом, лишь махнул рукой, и отец рухнул обратно своё кресло. — Я буду, мой Повелитель, — твёрдо сказал Драко. Ключ в его кармане горел. Следующий час прошёл как в тумане. Он прошёл до своего места и провалился в бархатную обивку кресла, мечтая слиться с ним. Что теперь сделают с ним, со всей его семьёй? Убьют? Скормят Нагайне? У него не было достаточно связей, чтобы сбежать всем троим. Бежать одному? Да, так и он поступит сегодня же ночью — как только всё закончится, напишет Алану в Австрию — и бежать-бежать-бежать. Дышать стало легче. Он оглядел комнату — суд был уже в разгаре. Драко настолько расслабился, что убедил себя поднять глаза на Долгопупса — что ж, своим побегом он не сможет подарить ему победу, но по крайней мере, следуя его советам, Долгопупс сможет выйти на свободу. Однако тот не выглядел как человек, который отчаянно жаждал этой свободы. Он ёрзал на стуле, отвечал невпопад и никак не мог сконцентрировать свой взгляд, метая безумные взгляды по каменным стенам. — Признаёшь ли ты свою вину в пособничестве экстремисту Гарри Поттеру? — спрашивал у него Тёмный Лорд. — Признаю, — отвечал Долгопупс — голос его звучал механически. Драко замер. — Признаёшь ли ты свою вину в участии в спланированном акте терроризма с целью захвата власти? — Признаю. — Признаёшь ли ты свою вину в покушении на убийство людей, находящихся в этом зале? — Признаю. Его голос звучал так же механически, но что-то блеснуло в пустых глазах, когда он взглянул на Беллатрису. Драко не понравился этот блеск. Вероятно, она тоже обратила внимание на это преображение, потому что встала и медленно, крадучись, подошла-подплыла к нему. Когда между ними осталось меньше метра, она пропела Долгопупсу в лицо: — Готов ли ты раскаяться, открыть свою душу и сердце своему Тёмному Лорду, положив свою жизнь на служение ему? Не будь идиотом. Не будь идиотом. Не будь идиотом! Драко видел — этот человек в своём уме, и прекрасно понимает, что от его ответа зависит его собственная жизнь. Драко бросил ему умоляющий взгляд, однако Долгопупс его проигнорировал и, не сводя глаз с Беллатрисы, твёрдо ответил: — Нет. — Нет? — переспросила она. — Ни за что, — подтвердил Долгопупс, пряча глаза от Драко. Идиот! Беллатриса заметно оживилась. Она обернулась к Тёмному Лорду, в её глазах читался немой вопрос, а губы вновь искривились в безумной улыбке. — Что же… — протянул Тёмный Лорд, — Беллатриса, полагаю — он твой. Колдунья рассмеялась и подняла палочку, а Драко отвернулся. Он понимал — этот фарс она устроила специально, чтобы забрать его себе. Как и мечтала. Зажать уши, чтобы не слышать его визги, Драко, к сожалению, не мог. — Я продолжу с ним дома. Мы с тобой ещё поиграемся, да, пупсик? — нежно спросила Беллатриса, хватая парня за подбородок. Она схватила его за руку и потянула за собой, скрывшись с Долгопупсом в полуобморочном состоянии в камине. Ушёл и Тёмный Лорд, а за ним потянулись остальные — длинная вереница волшебников, пожимая руки Драко и Люциусу, растворялась в зелёном пламени камина, и вскоре в тишине зала не осталось никого кроме Малфоев. Отец, не говоря ни слова, вышел из комнаты, как только потух последний из огней в каминной решётке. — Драко… — начала Нарцисса. Он понял — это тот самый момент. Тот, не став слушать, что она скажет далее, пересёк разделяющие их метры и обнял мать. Её тепло наполнило его тело, обожгло его. Кто его обнимал в последний раз? Неужели это был Тёмный Лорд ещё тогда, в мае? Стало гадко. Нарцисса прильнула к его плечу, и Драко почувствовал, как намокла его рубашка от её слёз — и тут же все размышления о побеге в одиночку растворились. — Я не брошу тебя, мама, — прошептал он, неуверенно гладя её по спине. Когда она отстранилась, глаза её уже были сухие. — Драко, я всё понимаю. И не думай так о своём отце — он тоже всё понимает. Ему тяжелее, чем тебе. Будет возможность — уходи один. Мы любим тебя. Нарцисса говорила очень быстро, словно хотела сбросить этот груз с души как можно раньше. Внутри Драко вскипела злость: что значит — «уходи один»? Да он остаётся здесь только ради них! — Никуда я без вас не уйду, — зло проговорил он, — Я не такой трус, как отец. Я не отступлю и не предам интересы своей семьи. — Но Драко, никто не обвиняет тебя в трусости! Я лишь хотела сказать, что мы уже немолодые, и в случае чего, справимся сами… Он развернулся и вышел из комнаты, устремляясь вниз по лестнице. Ступень, другая, третья. В нём вскипала ярость, и он летел, не смотря под ноги, преодолевая пролёт за пролётом, и лишь в самом низу эхо его шагов остановило его. Он медленно прошёл по каменному коридору и остановился у одной из камер. Достал ключ из кармана и провернул его в руке. — Подъём, Уизли. За мной, — приказным тоном позвал он. Тряпки в углу, в которых отслеживалось очертание человека, оставались без движения, и в сердце забралось сомнение. Сдох, что ли? — Почему я должен с тобой куда-то идти? — послышался уставший голос. Драко подошёл ближе и встряхнул Уизли, заставив его подняться на ноги. — Потому что я пришёл освободить тебя. А теперь вставай на ноги и следуй за мной. У Драко не оставалось сил убеждать его, и он подумал, что если сейчас Уизли откажется уходить — он просто вырубит его, перекинет через плечо и отошлёт в ёбучую Австрию с порталом в ягодицах. Но Уизли отчего-то послушался его. Он медленно встал, опираясь о стену. — Чего завис? — раздражённо спросил Драко, глядя, как Уизли стоит, обеими руками ухватившись за стену. Уизли лишь раздражённо отмахнулся. — А то ты не знаешь, придурок. Хозяину твоему своих псин мало, вот он и из меня пытается сделать. Голова кружится, подожди. Драко поморщился. Куда идти? Сбежать из особняка, пока солнце ещё высоко — невозможно. Драко, ведя под локоть то и дело спотыкающегося Уизли, в третий раз за день спрятался в своей спальне. Рон присвистнул, увидев убранство комнаты. — И чем ты недоволен? Нормально ты так сопротивление ведёшь — из уютной спаленки, пока мы полгода по лесам скитались. Уизли, не снимая одежды, завалился на кровать. Мягкий матрас просел под его весом, а покрывало смялось и сползло на один край. Драко попытался сдержать приступ одолевшего отвращения. Он подошёл к платяному шкафу, и вытащил из него домашние штаны и свитер. Не жалко — всё равно он не больше не может носить такую одежду в доме. Немного подумав, он достал новое, ещё не распакованное нижнее бельё. — Насколько я знаю, — холодно проговорил Драко, — Из этой половины этого года ты несколько месяцев просидел в тёплом коттедже своего брата. Встань, пожалуйста, с моей кровати и сходи в душ. Драко протянул ему свежую одежду, и тот скрылся в соседней комнате. Как только за ним закрылась дверь, он с остервенением начал менять постельное бельё, которое успело впитать запах пота и испражнений. Он не мог вызвать эльфа-домовика, для которого это было бы обычным делом — ведь тот бы обязательно заметил, что в ванной кто-то посторонний и донёс отцу. Когда Уизли вышел из душа, натянув его вещи, которые были безнадёжно малы, Драко уже склонился над тайником в половице. Он опять перебирал почту, выискивая то самое письмо. Уизли склонился над ним. «Дорогой Драко! Рад сообщить, что сумел договориться с Лукасом. Он готов взять на себя транспортировку котлов, которую мы ранее обсуждали. Однако он предупредил, что не сможет организовать большую партию в связи с неустойками. Прошу тебя выбрать один экземпляр, который будет направлен первоочередно. Я сообщу Лукасу и передам тебе детали вашей встречи. С уважением, Алан Камерден» Драко, перечитал письмо несколько раз, и, не отвечая на бесконечный поток вопросов от Уизли, прошёл к добротному письменному столу из красного дерева. Он достал перо филина и пергамент из ящика, и, окунув перо в резную чернильницу, начал писать: «Уважаемый мистер Камерден! Возвращаясь к Вашему письму по поводу транспортировки котлов — один мой знакомый напомнил мне про новую модель, которую мы не ставили на повестку к обсуждению ранее. Я уверен, что Вам понравится. Готов прямо сейчас направить вам экземпляр. Уверяю Вас, что данная модель абсолютно безопасна в эксплуатации. Необходимо Ваше оперативное содействие по данному вопросу. С уважением, Драко Малфой» Драко открыл окно, к которому сразу же подлетела грациозная сова из семейного совятника. — Отнеси его человеку по имени Алан Камерден как можно скорее, — произнёс он, привязывая письмо к лапе птицы. Сова ухнула и отправилась в путь. Драко обернулся к Рону, который не мог сдержать в себе бурю эмоций. Он встал в боевую позу и тяжело дышал. Драко еле сдерживал смех — злой Уизли напоминал ему вскипевший чайник. — Успокойся, — примирительно произнёс Драко, — Давай я сначала тебе всё объясню, а потом — все вопросы. Хорошо? Уизли кивнул, даже несмотря на то, что было видно, что этот кивок дался ему нелегко. — Сейчас ты сидишь у меня в комнате и никуда не выходишь. Как только мы получим ответ — надеюсь, это произойдёт до ночи — мы получим адрес. Ночью ты должен будешь отправиться по этому адресу — там ты найдёшь портал. Этот портал отправит тебя в Австрию, где тебя встретит мой человек. Там ты будешь в безопасности. Позднее я придумаю как присоединиться к тебе, и мы вместе решим, как действовать далее. Сейчас же ты мне должен рассказать, всё, что знаешь. Чем вы занимались в прошлом году? Что вы искали? Уизли, однако, не спешил делиться своими знаниями. Он недоумённо покачал головой и спросил: — Зачем тебе помогать мне? Драко неожиданно для самого себя вскипел. — Зачем? Да затем, тупая ты бошка, что он мою жизнь разрушил. Семью мою разрушил, отца, мать. Наш мир разрушил. Затем, что я по улицам не могу ходить без оглядки. Затем, что я из-за него я был готов убить человека. Затем, что он Поттера убил. Он закончил свою пламенную речь Уизли внезапно расплылся в улыбке. — Ты знаешь, Малфой, а я тебе верю. Но не нужно все свои беды списывать на Сам-Знаешь-Кого — ты как был говнюком от рождения, так им и остался. Ох, блять, а это у тебя что такое? — внезапно воскликнул он, заглядывая внутрь клада. Драко недоумённо проследил за его взглядом. Уизли указывал пальцем на тот самый камень, который он подобрал в Запретном Лесу. Когда Поттер улыбался как сумасшедший. Когда Поттер так отчаянно шёл на погибель. Когда Поттер сказал ему, что он должен что-то знать. Но что — сказать не успел. Иногда Драко вспоминал, что пальцы Поттера касались этих вещей — и палочка, и камень. И тогда ему становилось особенно тоскливо. Он убеждал себя, что и злился, и грустил оттого, что вместе с Поттером погибла и его надежда на нормальную жизнь. Но чем больше лез внутрь себя, разрывал грудную клетку в поисках истины, тем более убеждался — он тосковал по Поттеру. И Драко не стал озвучивать это Уизли, но чаще всего силы двигаться дальше находил он только здесь, в этой простой истине, когда прижимал ко лбу холодный камень и сжимал в руке чужую палочку, ещё теплую от магии своего хозяина.