Fleur-de-Lys

Новый Орлеан, 1919 Прохладный ночной ветерок небрежно трепал края плотной портьеры. Сквозь распахнутое окно отдаленно доносились звуки саксофона, старательно выводящего мелодию признания в любви городу, именуемому колыбелью джаза. Множество ярких огней и неутихающая суета вновь и вновь напоминали о том, что Новый Орлеан не спит даже глубокой ночью. Напротив, лишь сейчас разгорается пик его ночного торжества. В глубине огромной кровати безмятежно дремала девушка. Судя по изредка подрагивающим ресницам, ей что-то снилось. Или это было из-за перманентного шума за окном, выходящим на шумный Французский Квартал. Сквозь сон она уловила едва слышные спокойные шаги, застывшие у кровати. Тихая пауза. И глухой звук приземляющейся на пол одежды. Ее размеренное дыхание замерло, когда она почувствовала, как кровать слегка прогнулась под тяжестью, когда по ней кто-то прополз, аккуратно стягивая с нее простыню. Она неподвижно лежала, лишь улыбнувшись уголком губ, когда почувствовала знакомый запах. Кэролайн инстинктивно слегка выгнулась назад, когда ощутила тепло прижавшегося к ее спине тела, а шею обдало горячим дыханием. Рука мужчины скользнула по изгибу ее талии и ладонью легла на грудь, озорно нырнув в вырез шелковой комбинации. Он явно испытывал ее терпение, но она упрямо продолжала не реагировать. Или просто боялась открыть глаза, если это каким-то мучительным образом окажется сном. Тогда вторая рука проскользнула под ее бок, прижатый к кровати, и накрыла другую грудь, тогда как первая рука спустилась вниз, прямо под подол комбинации. Кэролайн тихо простонала, когда его пальцы бесцеремонно прошлись по складкам сверху вниз и легонько сжали между собой напрягшийся комок нервов. Мужчина обронил удовлетворенный смешок и придвинулся ближе, подтянув ее к себе вплотную. Мучительно медленно водя губами по ее пульсирующей венке на шее, дублируя этот же темп пальцами внизу, он совершил ими несколько оглаживащих движений, прежде чем внезапно прикусил мочку ее уха и в эту же секунду нетерпеливо проскользнул в нее до основания. Девушка издала сдавленный стон, почувствовав его внутри себя, и запрокинула голову назад на его плечо, предоставляя доступ к шее. Мужчина беззвучно выдохнул, ощутив удовлетворение от долгожданной близости любимого тела, рассеянно прошелся зубами по тонкой коже ее изящной шейки, слегка царапая ее. Их напряжение за время его отсутствия возросло до невыносимого предела и требовало выхода без промедлений, для них обоих долгая прелюдия прямо сейчас сравнилась бы разве что со смертельным проклятием. Поэтому, когда после нескольких несдержанных и глубоких толчков в ней он услышал ее громкий стон и почувствовал, как ее внутренние стенки ритмично сократились, сжимая его член, он нетерпеливо ухватил ее за бедра и ещё несколько раз резко и быстро притянул к себе, протяжно выдыхая и изливаясь в нее, когда наступило желанное освобождение. Сбивчивое дыхание мужчины обжигало кожу на ее плече, в которое он уткнулся, приходя в себя после оргазма. Он поцеловал ее в изгиб шеи и чуть отстранился, чтобы, наконец, повернуть ее к себе лицом. — Привет, любимая, — легонько ухватив утонченный подбородок, Клаус привлек ее к себе в нежном, но глубоком поцелуе. — Прости, что разбудил. — Если ты всегда будешь меня так будить, возможно, я даже буду меньше злиться на твое нескончаемое отсутствие, — Кэролайн чуть толкнула его в плечо, укладывая на спину, и уткнулась подбородком ему в грудь, с улыбкой заглядывая в истосковавшиеся по ней глаза. — Скажи, что почти два месяца твоего отсутствия не прошли вхолостую и ты нашел, что искал. Клаус отрешенно перебирал пальцами ее волосы. Она заметила на секунду проскользнувшее на его лице напряжение и поняла, что ответ отрицательный. — Не совсем, — неопределенно ответил мужчина, его взгляд бродил по ее лицу, стараясь не смотреть ей прямо в глаза. По его тону и выражению лица было ясно, что девушка затронула неудобную тему. Но она и так это знала. Разговоры про его деловые поездки уже не одно десятилетие висели над ними как дамоклов меч, всякий раз грозясь разрушить хрупкое спокойствие. Кэролайн знала причину, но понимала ее все меньше, и каждый раз это приводило к ссорам, в которых они за эти годы так и не смогли прийти к общему знаменателю в одном-единственном вопросе. Но именно сейчас, когда он только вернулся, ей не хотелось устраивать очередной спор на избитую тему, поэтому она коротко чмокнула его в губы и поднялась с кровати под его недовольный стон. Изящно прошагав к домашнему бару, Кэролайн достала бутылку бурбона и два бокала, по очереди плеснув в каждый немного янтарного напитка. Взяв в руки оба бокала, она неспешно проплыла обратно к кровати и подсела к лежащему на ней мужчине, который все это время неотрывно смотрел на ее обнаженные ноги и бедра, едва прикрываемые короткой шелковой комбинацией. — Хочешь поговорить об этом? — Кэролайн вручила ему один бокал, бросая ожидающий взгляд с тенью надежды. — Возможно, позже, — спокойно ответил он, лениво улыбнувшись. — Лучше расскажи как идут дела в Квартале. Что-нибудь произошло, пока меня не было? Кэролайн встрепенулась, подхватив эту затею сменить тему, и широко улыбнулась. — Никаких чрезвычайных происшествий, бунтов и восстаний. Фракции окончательно сформированы и более чем заинтересованы в заключении мирного соглашения. Послезавтра вечером будет собрание и, как только урегулируем оставшиеся вопросы, мы подпишем хартию, — победно заключила она свой отчет. Маленькая складка легла меж ее бровей, когда она слегка нахмурилась, словно вспомнив что-то. — Среди ведьм, вроде как, были какие-то волнения, но не думаю, что стоит беспокоиться. Старейшина заверила, что они заинтересованы в сотрудничестве и мирном сосуществовании. — Ты великолепна, — Клаус с гордостью посмотрел на нее и привлек ее руку ближе, чтобы оставить на ней почтительный поцелуй. — Я не сомневался, что ты никому здесь не дашь спуску в моё отсутствие. — Эй, я твоя дипломатичная правая рука, а не ещё один диктатор, — притворно строго заметила она. — Ты моя жена, — твердо поправил ее Первородный. — И никто из них не смеет тебе не подчиниться. Я поддержал твою идею с мирным соглашением между фракциями, но ни о каком равенстве в правлении речи быть не может. МЫ построили этот город. Право последнего слова в любом вопросе также может быть ТОЛЬКО за нами. Кэролайн выдохнула и устало улыбнулась. «Никогда не упускай возможности продемонстрировать свою силу. Прощение - удел слабых». Это то, чему Клаус ее учил. Она впитывала в себя его уроки, его жизненную философию. Но у нее были и свои убеждения. Она считала, что есть и другой путь достижения величия. И силой может быть также милосердие, уважение и любовь подданных. Семья, в конце концов. Но это все было лишь в теории и в ее голове. В итоге она все равно доверяла его чутью в вопросах завоевания превосходства. Ведь это он создал и взрастил ее, был ее семьей целый век. — Я все же рассчитываю, что мир и сотрудничество в городе мы установим на постоянной основе, и он и дальше продолжит процветать, — мягко закончила она. — Было бы неплохо все наладить и в семье. — Ребекка по-прежнему брызгает ядом? — усмехнулся Клаус, допивая залпом свой бурбон и отставляя бокал на прикроватный столик. — И ее трудно в этом винить, знаешь ли, — Кэролайн возмущенно приподняла брови. — Просто хотелось бы знать, сколько ещё времени понадобится для ее прощения. Радует, что Элайджа решил перешагнуть через свои обиды и ваши разногласия и вернулся к нам. Ее очень говорящий взгляд проник вглубь него, и он прекрасно понимал, о ком она сейчас молчит. Коротко выдохнув, он забрал бокал из ее рук и отставил на столик. — Иди ко мне, — Первородный схватил ее за руку и резко дернул, укладывая на себя. — Больше никаких разговоров об отъездах, делах, фракциях и всех моих надоедливых родственниках, — он перекатил ее на спину, подминая под себя, и навис сверху. — Планы на остаток этой ночи — показывать тебе, как сильно я скучал, — он медленно стянул с ее плеч по очереди одну бретель за другой, целуя ключицу, затем вторую. Сдвинув тонкий шелк с ее груди, он сомкнул губы на соске, заставляя ее выгнуться и зажмуриться от удовольствия. Он обвел его языком, слегка прикусил и легонько подул, усмехнувшись, когда она вздрогнула. Клаус многообещающе посмотрел на нее и коварно улыбнулся. — До-о-олго показывать… Он выдохнул ей это в губы, прежде чем увлечь в глубокий поцелуй и, наконец, выплеснуть весь свой голод по ней, скопившийся за время его отсутствия.

***

Вечер следующего дня проходил в баре на Бурбон-стрит. Атмосфера полного веселья и излишеств заставляла забыть, что большинство здешних гостей являются представителями той или иной сверхъестественной общины, казалось, весь город стекся сюда и бездумно наслаждался жизнью. Нескончаемая музыка пропитывала стены заведения, со сцены звучал бесподобный джаз, очаровательная певица Лайла эмоционально выдавала неподражаемый скэт, максимально подражая замысловатой мелодии, которую улыбчивый джазмен энергично выдувал на трубе. Элегантные мужчины в смокингах и утонченные женщины в ярком сексуальном одеянии сливались в безудержном танце, а алкоголь лился рекой в преддверии Сухого Закона. Кэролайн изящно вплыла в зал подобно королеве, окидывая самодовольным взглядом результаты своей деятельности. За ней вошли двое Первородных и остановились чуть позади. Клаус собственнически положил руку на талию девушки и легко поцеловал ее в оголенное плечо. — Это впервые. Оборотни, вампиры, ведьмы и грязные полицейские — все счастливы и пьяные в драбадан, — Клаус удовлетворенно и широко улыбнулся и посмотрел на довольного старшего брата. — За новую эру сотрудничества в эпоху запретов, — Элайджа взял любезно предложенный официантом бокал с джином и отсалютовал своей компании, которая последовала его примеру. Раздался торжествующий звон трех бокалов за прозвучавший тост. — За ваши порты, их алкоголь и наши театры, чтобы это скрывать, — победно произнесла ведьма, присоединившаяся к празднику. — Добро пожаловать, друзья! — Клара Саммерлин! Сколько цинизма, я и не замечала раньше, — Кэролайн притворно осудила подругу и заливисто рассмеялась. — Мне следует придумать, как достойно отблагодарить королеву за ее неоценимые труды, — Клаус опрокинул последний глоток джина и увлек свою спутницу в танцующую толпу, ловко прокрутив ее под рукой. — Идем, я вскружу тебе голову! — Встретимся на танцполе! — бросила Кэролайн оставшейся компании, и ее крик почти утонул в шумной суете вокруг. Она доверительно упала в объятия своего мужчины, с наслаждением растворяясь в этой чарующей атмосфере идеального вечера. Элайджа и Клара наблюдали за удалившейся парочкой, которая тут же захватила весь танцпол прикованным к себе вниманием, тогда как, казалось, они сами никого не замечали вокруг. — Он тебе не слишком нравится, не так ли, Клара? — Элайджа с усмешкой заметил слегка презрительный взгляд, который девушка задержала на его брате. — Я просто смотрю на свою подругу и пытаюсь понять, что же она нашла в твоем вероломном братце, — съязвила ведьма. — И да, ты прав, я не являюсь его поклонницей. — Веришь ты в это или нет, но мой вероломный братец любит ее больше, чем кто-либо мог бы себе представить. И именно поэтому он ведет себя хоть немного прилично. Она единственная, кто его сдерживает, — Элайджа задумчиво нахмурился, смотря в толпу и смачивая губы крепким алкоголем. Ведьма бросила на него взгляд, граничащий между непониманием и неверием, затем перевела глаза на объект обсуждения и тихо фыркнула. — Я все равно не могу взять в толк, почему они состоят в официальном браке. Это странно. Разве это вообще имеет какой-либо смысл для бессмертных существ? — Ну, это не совсем тот брак, который закрепляется подписями в мэрии, дорогая, — усмехнулся Элайджа и чуть тряхнул головой, не желая особо откровенничать о своей семье даже с дружественной ведьмой. — Какими бы ни были причины, в итоге это все равно про любовь и заботу.

***

Апрель, 1862 Гражданская война Сражение при Форт-Джексон и Сен-Филип Битва за Новый Орлеан — Кэролайн! — оглушительный крик мужчины рассек тишину, когда он влетел в комнату. Он облегченно выдохнул, увидев ее, почти бодрую и сидящую на их кровати. Когда Клаус увидел старшего брата с ног до головы покрытого кровью, когда понял чья именно это была кровь, не имело значения, что Элайджа ему говорил в этот момент, он просто обезумел и помчался к ней. — Я в порядке, в порядке, — поспешно заверила его Кэролайн, — или буду, если не оглохну от твоих воплей, — она попыталась отшутиться, но встретила его стальной взгляд. Он осторожно осмотрел ее на наличие ран, но к счастью самые страшные из них уже успели затянуться. — Что, черт возьми, ты там делала? О чем ты думала вообще? — вскипел Первородный, сердито сжимая челюсть. — Успокойся, мамочка, я вампир, — она снова попыталась разрядить обстановку, но увидев его разъяренный взгляд, мягко посмотрела на него в попытке успокоить. — Мы с Марселем и Элайджей пытались вытащить людей из зоны боевых действий, но внезапно прилетел снаряд и все взорвалось, потом загорелось. Марсель вытащил меня из огня, а Элайджа принес домой, — Кэролайн рассказывала обо всем таким будничным тоном, словно не была в эпицентре войны, а прогулялась в магазин за новым нарядом. Глаза мужчины налились гневом и страхом, и она нежно погладила его по лицу. — Со мной всё в порядке, как видишь. Но я ни за что не буду стоять в стороне, когда жители моего города гибнут толпами. В конце концов, нам нечем будет тогда питаться. Клаус издал нечто похожее на рычание, не оценив ее бесконечных шуток в подобной ситуации. Это был не первый раз, когда ее жизнь оказывалась в опасности, и это лишало его возможности дышать и погружало в панику, которую он не мог контролировать. Будь то самое падение с лошади, многочисленные стычки с ведьмами и вампирами за эти тридцать с лишним лет, а теперь ещё и этот случай лишь подпитывали его глубинный страх потерять ее. Он всегда действовал на опережение, отсекая любые возможности застать его врасплох. Сегодня была последняя капля, которая переполнила чашу его беспечности, и он намерен был сделать так, чтобы такое больше никогда не повторилось. — Я знаю, что ты до невозможности упрямая, когда вобьешь себе что-то в голову. Но мне плевать, если они все передохнут. Пусть еда бьется друг с другом. А если ещё раз вздумаешь так рисковать, я сам сверну твою милую шейку и запру в подвале навечно, чтобы ты больше никогда не лезла на рожон, — стальные нотки в его низком и грубом голосе заставили бы кого угодно поседеть за считанные минуты, но Кэролайн лишь улыбнулась, прекрасно понимая причину его резкости. Клаус обхватил ее лицо и отчаянно прижался к губам, болезненно смяв их в своей злости на ее легкомысленный поступок. Да, она была вампиром, но все еще в разы более хрупкой, чем он. И эта мысль за годы, проведенные вместе, превратилась в одержимость.

***

— Ты сегодня какой-то ещё более загадочный, чем обычно, — нахмурилась Кэролайн, глядя на молчаливого мужчину, который вот уже несколько минут сверлил ее странным взглядом, словно долго подбирал слова, чтобы, наконец, начать говорить. — Присядь, мне нужно кое-что тебе сказать, — наконец начал Клаус, и девушка снова нахмурилась, заметив, что он смутился. — Я собрал некоторую информацию о вопросе, давно беспокоившем меня. Ты знаешь, что твоя жизнь много для меня значит, — он слегка запнулся и на некоторое время замолк, неотрывно смотря на нее, после чего глубоко выдохнул. — И если бы ты стала менее хрупкой, это здорово облегчило бы нам всем жизнь. — Ох, опять эта твоя удушающая опека, — Кэролайн театрально закатила глаза и приземлилась на его колени, обняв двумя руками шею. — Не пойми меня неправильно, это все очень романтично и невероятно приятно, но дама в беде — это не про меня, Клаус. Что ты предлагаешь? Отлить мне специальные доспехи из какого-нибудь неуязвимого металла или что поизощреннее? Клаус мимолетно улыбнулся уголком губ и положил обе руки на ее талию, привлекая ближе к себе. — Я предлагаю брак. С лица Кэролайн медленно сползла улыбка, а глаза предельно округлились. Весь ее сарказм и дурашливый настрой снесло волной непонимания. — Что? — Не волнуйся, это не тот же самый разговор, который взбесил тебя тридцать лет назад, — усмехнулся Клаус, предвосхищая все ее сомнения и вопросы. Он взял ее ладонь и прижал к груди, глубоко заглядывая ей в глаза. — Я говорю о браке со мной. — Прости… ЧТО? — казалось, весь ее богатейший словарный запас утонул в Миссисипи. — Как ты… Что вообще… ЧТО?! Клаус громко рассмеялся, глядя на ее исчерпывающее недоумение. После чего прокашлялся и продолжил уже серьезнее. — Есть некий ритуал объединения. При помощи него я могу наделить тебя частью своей силы. Ты не станешь точно такой же, как я, но будешь сильнее любого другого обычного вампира, — он выжидающе смотрел на то, как к ней постепенно приходило осознание смысла его предложения. — Это не совсем тот брак в привычном его понимании и заключается он не в мэрии, и алтарь, скорее, кровавый. Но ты будешь в безопасности — это то, чего я хочу. Кэролайн все еще не могла найти подходящих слов или хотя бы распознать свои эмоции от услышанного, но ее тело отреагировало раньше разума. Она немного дрожала, сердце кувыркнулось внутри, и она утонула в прозрачном блеске его серо-голубых глаз, которые сейчас смотрели в самую душу и требовали ее ответа. — Я правильно понимаю, что Никлаус Майклсон только что сделал мне предложение? — она прищурилась и, медленно наклонившись, слегка куснула его за нижнюю губу. На лице Первородного растянулась широкая улыбка. — Я приму это за положительный ответ. Хоть и не собирался предоставлять тебе выбор… — он застонал, когда на это заявление она стукнула его кулаком в солнечное сплетение, и улыбнулся, сграбастав ее в охапку. — Что ж, прекрасно, завтра и займемся этим. — Завтра? — недоуменно повела бровью Кэролайн. — К чему такая спешка? Я беременна? Или ты просто не хочешь больше жить во грехе? — Я буду грешить с тобой бесконечно, — низким шепотом ответил он, прижав ее к себе предельно близко. — Но откладывать нет смысла, раз мы уже все прояснили. Я бы сделал это и сегодня, но перед ритуалом необходимо провести один предбрачный обряд, иначе ритуал может не сработать, — он сделал недолгую паузу. — Обряд очищения. — И что это значит? — Кэролайн выжидающе посмотрела на него, замечая, что он колеблется. — Мы должны соединить наши разумы. Если говорить проще: полностью раскрыться, узнать все друг о друге. Никаких секретов. — И ты готов пойти на это? — она с недоверием взглянула на него. — Ты пойдешь на это ради меня, доверишь все свои мысли? — Я доверяю тебе больше, чем кому-либо, Кэролайн, — неожиданно уверенно произнес он. Но она уловила дрожь в его голосе и проскользнувшее во взгляде сомнение. — Вопрос в том, готова ли ты увидеть то, что таилось в моем сознании восемьсот лет? Кэролайн окутала его мягким взглядом и трепетно прикоснулась ладонями к его щекам. Она знала, что эти сомнения из страха раскрыться перед кем-то настолько, чтобы дать увидеть то, что ещё никто не видел и, как ему казалось, никто не поймет. Она прислонилась к его лбу своим и подарила ему глубокий поцелуй, в который вложила всю свою любовь к нему. — Нет ничего, к чему бы я не была готова.

***

Брачный ритуал прошел на кладбище Лафайет. Клаус не шутил, когда говорил, что это не будет похоже ни на что даже приблизительно человеческое — тьма ночи, множество свечей, магические травы и доверенная ведьма. Они сделали надрезы на своих сердцах, из них кровь стекла в кубки, над которыми ведьма произнесла связующее заклинание на кровавом алтаре и вручила им обратно для того, чтобы они осушили их до дна. С последним глотком они почувствовали эту связь, она пропитала каждую клеточку их бессмертных тел и душ. Когда они скрепляли брачную клятву на алтаре в объятиях друг друга, Кэролайн смотрела ему прямо в глаза, точно зная, что он теперь для нее как открытая книга, из которой она не вырвала бы ни одной страницы, кроме тех, где его мучил собственный отец. Она не соглашалась со многими его поступками и никогда не боялась говорить ему это в лицо. Но каким-то образом умудрялась не дрожать от страха перед ним, и для Клауса это всегда значило то, что она его принимает. Путешествие в его разум не напугало ее, не отвернуло от него, и он это почувствовал. Как и то, насколько глубоки ее чувства к нему. Она говорила, что любит его, но он как будто не осознавал этого в полной мере, пока не побывал в ее разуме.

***

Новый Орлеан, 1919 — Кто бы мог подумать, объединение Нового Орлеана, — Клаус улыбался, тесно прижимая ее к себе в танце. — Мы сделали это, — Кэролайн обвела довольным взглядом толпу, непринужденно веселящуюся в компании друг друга и не думающую о том, кто к какому виду принадлежит. — Конечно, мы сделали это вместе, но все это, — он прервался, так же окинув взглядом присутствующих, и с восхищением посмотрел на нее, — это все ты. Кэролайн кокетливо улыбнулась, когда Клаус склонился, целуя ее. Она обвила его шею руками, углубляя поцелуй. Но вдруг распахнула глаза, почуяв знакомый запах и отдалено услышав небольшую суету. Картина перед глазами заставила ее восторженно задохнуться от радости и вырваться из объятий Клауса. — Марсель! — она налетела на лучшего друга, обняв его могучие плечи, окутанные военной формой. Он снова ушел на войну два года назад и, наконец, вернулся домой. — Если бы я точно не знала, что ты не можешь измениться, сказала бы, что ты возмужал, — она потрепала его по щекам, когда парень загорелся своей фирменной ослепительной улыбкой. — С возвращением, приятель! — Клаус похлопал его по плечу и они схлестнулись в крепком приветственном объятии. Однако обмен радостными приветствиями был прерван, когда мимо демонстративно прощеголяла Ребекка, и улыбку Марселя мгновенно смело, когда она окатила его презрительным взглядом. Он перевел глаза на своих собеседников, которые с пониманием переглянулись, и снова улыбнулся. — Пойду поздороваюсь с Элайджей, надеюсь, тот прием будет теплее, — отшутился он. — Увидимся позже, — он по-дружески сжал их плечи и прошагал вглубь толпы. — Моя сестра неподражаема в искусстве молчаливой пытки, — не без гордости ухмыльнулся Клаус, на что получил упрекающий взгляд. — Это все твоя вина, — Кэролайн ткнула его пальцем в грудь в попытке отчитать, но заметила его сосредоточенный взгляд поверх ее головы. Она инстинктивно развернулась и увидела высокого темнокожего мужчину в белоснежном смокинге и черной шляпе, который двигался прямо к ним. Позади него шли двое абсолютно одинаковых парней, похожих на его сыновей. — Добрый вечер, господа! — поравнявшись с ними, он улыбнулся и снял шляпу. — Прошу прощения за беспокойство, мне не терпелось лично познакомиться с королем Нового Орлеана. Меня зовут Альфонс Беллатунде Дельгалло. Ученики зовут меня Папа Тунде. — Я впечатлен. Ты либо очень амбициозен, либо совсем спятил, раз так самоуверенно подошел, зная, кто я, приятель, — Клаус почти выплюнул последнее слово и проигнорировал протянутую руку мужчины, обманчиво спокойно улыбаясь. — Решил, что будет правильно двум королям познакомиться лично перед завтрашними переговорами, где я буду представлять интересы ведьм. А это, очевидно, королева, — Кэролайн опешила и не успела сориентироваться, когда он бесцеремонно взял ее руку и почтительно поцеловал. Она почувствовала, как Клаус мгновенно напрягся, всем телом натянувшись как струна, и гневно подался вперед, но Кэролайн ухватила его за локоть, жестом умоляя держать себя в руках. Папа Тунде самодовольно улыбнулся, даже не дрогнув. — Я рассчитываю, что наши переговоры пройдут очень гладко. В качестве гарантии я принес подарок, — он жестом подозвал одного из парней, и тот поставил на рядом стоящий столик большую коробку. — Буду ждать следующей встречи. Он надел шляпу и, кивнув, удалился вместе со своими сопровождающими. Клаус и Кэролайн переглянулись, когда к ним подошел слегка озадаченный Элайджа, заметивший в стороне эту необычную сцену. — Что это было? Кто этот человек? Клаус подошел к коробке и медленно снял крышку. Глаза Кэролайн наполнились ужасом, она прикрыла рот рукой в немом шоке. — Боже, это… — Похоже, нам нужен новый мэр, — заключил Клаус, глядя на отрезанную голову теперь уже бывшего главы города.