Only Death Will Have Me/Только смерть получит меня

На следующее утро Нил спустился к завтраку, Эндрю уже был там, готовя что-то для себя, Гаерли обслуживала мальчиков за столом. Нил сделал мысленную заметку спросить о ней позже, он сел за стол, поприветствовав Ники и Аарона. Гаерли предложила ему кружку кофе, Нил улыбнулся ей и сделал глоток, он был соленым, посмотрел на кружку, потом на Гаерли, она улыбалась, не решаясь что-то сказать. Нил тихо поставил кружку на стол, Эндрю в считанные секунды оказался рядом с ним и взял кружку, пробуя ее. — Выходи, сейчас же, — сказал Эндрю домовому эльфу, она пожала плечами и вышла из кухни. — Что случилось? — спросил Аарон, он, вероятно, не заметил этого взаимодействия. Эндрю ушел с соленым кофе Нила, вернувшись через пару минут с новым. — Я поговорю с ней позже, — сказал Эндрю, сидя со своим собственным кофе и медовыми тостами. — Хорошо, — ответил Нил, потягивая свой новый кофе, он был сладким. — О чем, — сказал Ники с тостом на полпути ко рту. — Итак, елка, я хочу на нее посмотреть, — сказал Нил, чтобы отвлечь внимание, Ники улыбнулся. — Сейчас или…? — В полдень, чтобы мы могли зажечь ее ночью, оно очень красивая, мы можем поиграть в квиддич, если хочешь, — предложил Ники вместо этого, Нил решительно кивнул.

***

Они долго играли, и Нил отказал Гаерли в закусках, он спустился и приготовил их сам. Эндрю был в своей комнате, поэтому он приготовил немного и для него. Эндрю открыл свою дверь, и Нил сунул ему в руки тарелку, уходя, Эндрю сразу же закрыл дверь. Нил еще немного поиграл с кузенами, а когда они ушли, запер дверь и побежал, как лис.

***

Они долго возились с елкой, Эндрю не помогал, только наблюдал. Ники настоял на том, чтобы Эндрю поставил звезду на верхушку, и он сделал это с заклинанием, что никогда не дотянется до верхушки елки. После ужина они отправились в свои комнаты. Нил уже собирался войти в свою комнату, когда Эндрю жестом головы пригласил его зайти, Нил пошел. В комнате Эндрю на стенах висело сто сорокопутов, они были заколдованы, чтобы время от времени перемещаться. Его кровать королевских размеров с серыми шторами справа, диваны и кресла слева перед камином, а над ним большой портрет мужчины и женщины, хотя они не двигались, она была блондинкой и серьезной, у мужчины была смешная борода. Диван у дальней стены, прямо под окном, с книжными полками на противоположной стене. Это была, наверное, самая большая спальня в доме, почему Аарон и Ники выбрали другие комнаты? О... Она принадлежала Тильде. Эндрю был на балконе, крошечный очаг между двумя откидными креслами, в перилах лежал снег, но ветра не было. Нил наложил на себя согревающее заклинание, прежде чем пройти через французские двери, он сел рядом с Эндрю, который предложил ему зажженную сигарету. Нил сделал затяжку и тут же затянулся, он знал, что курит неправильно. Оттуда они могли видеть гигантское колесо обозрения вдалеке, оно сияло в ночи, это было особенно новое дополнение к Лондону, но оно уже было здесь, чтобы остаться. — Почему бы тебе не освободить Гаерли? — спросил Нил, когда Эндрю дал ему вторую сигарету. — Аарон хотел оставить ее у себя, и никто из них не умеет работать по дому, — сказал Эндрю, прикуривая свою сигарету и глядя на Нила. — Почему? — Хм, я бы сказал, потому что я против рабства, — ответил Нил, выдувая дым, не пуская его, просто чтобы сохранить жизнь. Он бы знал, его отец практически продал его Темному Властелину. — Но ты, кажется, ненавидишь ее, и она не очень-то приятная. — Я против рабства, но ты прав, — заявил Эндрю. — Гаерли - мифическая сука. Соленый кофе, она делала мне его каждый день, пока я не начал делать свой собственный кофе, а после этого она прятала его, чтобы я не мог сделать его сам. — Значит, ты поддерживаешь эльфа в страданиях? — Аарон хотел чтобы она осталась, она практически вырастила его, но как и Тильде, я ей не нравлюсь, — отвел Эндрю взгляд. — Так что, да, я буду держать ее в страданиях, пока она не разозлит меня настолько, что я освобожу ее. Нил подумал о четырнадцатилетнем Эндрю, входящем в этот большой дом, о матери, возмущенной его присутствием, о домовом эльфе, превращающем все в ад, и о мучимом Аароне в придачу ко всему. Он никогда не стал бы жаловаться на нее Тильде, потому что она, скорее всего, отмахнулась бы от него или не поверила ему. Нил вздохнул и начал прижимать большой палец к свежему снегу на перилах, делая вмятины. Он подумал, не спросить ли его, где он бывал раньше, он сказал, что вырос как магл, а с Аароном и Ники познакомился только в Хогвартском экспрессе. Был ли это детский дом? Или он жил с отцом, как разделили близнецов, по одному на каждого родителя? Почему его мать так поступила, а если нет, то почему отдала его, а не Аарона? — Когда мы начнем? — спросил Эндрю. Нил посмотрел на него, выныривая из своих мыслей. — Анимагус... ритуал. Нил подумал обо всех долгих и изнурительных шагах, им потребуется время, чтобы сделать это. Это было зелье, трансфигурация и заклинание вместе взятые, он попытался почувствовать второе сердцебиение в своей груди. Оно было там, быстрое и ровное. — Это самое долгое волшебство, которое я когда-либо делал, оно сложное и требует точности, — ответил Нил и затянулся своей умирающей сигаретой, сразу после чего дунул. — Лето будет хорошим временем, ингредиенты просты, в Хогвартсе есть все, я думаю, нам все еще нужна ночь с ливнем, как с молнией, вот почему лето, и не будет школы, чтобы отвлечь тебя. Эндрю кивнул, подбрасывая сигарету в пламя. Его челюсть освещалась оранжевым светом, а городские огни создавали красивый ореол вокруг его беспорядочных волос. Нил вспомнил о серьгах, уши Эндрю не были проколоты, он думал, что были, может, это была ошибка. — Не смотри на меня так, — Нил моргнул, но не отвел взгляда: — Как я узнаю, в какое животное превращусь? — Это то же самое, что и твой патронус, я не знал своего, потому что не могу этого сделать, — ответил Нил, и Эндрю посмотрел на него, пламя плясало в его глазах. — Ты тоже не можешь? Эндрю отрицательно мотнул головой, глядя вниз на свои руки, потирающие портсигар. Нил улыбнулся и использовал слова своей матери. — Хорошо, большинство анимагов не могут наколдовать патронуса, но ты уже на полпути, — Нил увидел, как дрогнули губы Эндрю. — Девяносто три процента, — сообщил Эндрю Нилу, который улыбнулся.

***

Дни проходили медленно, Нил избегал Гаерли любой ценой, и ему приходилось убеждать всех играть с ним, иначе он просто тренировался один. В первые выходные они пошли на встречу с Кейтлин, Кевином и Ваймаком, которые пообедали вместе с ними. После обеда они посетили Аллею Диагонов, Нилу понравилось там находиться, все безделушки волшебного мира не переставали его удивлять, но когда он вернулся, Эндрю привел его на поле, магия снова захлестнула его. Он бежал как лис, пока все не утихло, должно быть, раньше такого не случалось, потому что он никогда не оставался с волшебниками, он годами прятался в магловском мире. Однажды поздно вечером он играл в странную настольную игру с Ники и Аароном, купленную в Диагон Аллее, в гостиной, и тут на окне появилась коричневая и крошечная сова, испугав всех. Она начала клевать стекло, Нил встал и впустил ее. У крошечной совы было письмо для Ники, который молча прочитал его, выражение его лица было озабоченным. Нил ждал, и крошечная сова тоже. Они должны завести сову для себя, Ники пользовался совой Эрика, но это была оранжево-белая сова и гораздо больше. Нил сел обратно и передвинул свою статуэтку на доске, затем прочитал карту, он мог выбрать одно из трех болотных существ, которое поможет ему. Он показал ее Аарону, так как тот не знал, что делать. Аарон просто коснулся болотной сцены, и в воде появились крошечный келпи, каппа и русалка. Нил улыбнулся. — Это от моих родителей, — сказал Ники, привлекая их внимание. — Они хотят прийти на ужин в канун Рождества. Нил ждал заключения, но когда его не последовало, он снова посмотрел на существ, пытаясь решить: келпи был милым, но русалка умнее, а каппа более сильным. Аарон и Ники смотрели друг на друга. — Не смотри на меня так, ты прекрасно знаешь, кого тебе нужно убедить, — сказал Аарон, скрестив руки. Нил надеялся, что он говорит не о нем. — Эндрю никогда бы им не позволил... Нил, он бы тебя послушал, — сказал Ники. — Пожалуйста, я умоляю, я очень хочу увидеть маму, прошло столько времени. Нил нахмурился в явном вопросе. Ники сел обратно, его лицо стало мрачным. — Я... Мой отец заставил меня уйти из дома, когда он узнал что я гей. Это было сразу после Тривизардного турнира, когда я встретил Эрика, — объяснил Ники. — Эндрю возненавидел их за это, то есть, я тоже, но они протянули мне руку помощи... — Разве ты не должен спросить Эндрю? Почему ты думаешь, что он меня послушает? — спросил Нил, он уже ненавидел родителей Ники, но он мог почувствовать его боль, быть вдали от семьи, даже если это они тебя оттолкнули, должно быть больно. — Он, конечно, скажет "нет", но тебя он, возможно, послушает, — сказал Ники, прижимая письмо к груди. — Пожалуйста, Нил. — Я попробую, если ты так уверен, — Нил согласился, поднимаясь со своего места.

***

На лестнице на четвертый этаж он пересекся с Гаерли, проигнорировал ее улыбку и поднялся наверх, проверив дверь своей комнаты, она была по-прежнему заперта. Он подошел к спальне Эндрю и постучал. Дверь открылась через минуту, Эндрю был в пижаме, на его руках были черные нарукавники, Нил помнил их с того времени, когда он впервые показал Эндрю его лисью форму. Нил неловко улыбнулся ему, и Эндрю освободил место, чтобы Нил вошел внутрь. На диване возле камина, в котором горел огонь, лежала книга, Эндрю не любил холод, как казалось. Нил подождал, пока Эндрю сядет, и сел на пол рядом с его ногами, которые он скрестил. Нил поднял голову, Эндрю снова открыл свою книгу, и Нил вздохнул. — Ники только что получил письмо. — Меня не интересует личная жизнь Ники, — опроверг Эндрю. — Не от Эрика, а от его матери, — Теперь это, казалось, заинтересовало Эндрю. — Они хотят прийти на ужин в канун Рождества. — Нет, — сказал Эндрю, открывая свою книгу и игнорируя Нила. Нил посмотрел на огонь, что он мог сказать, чтобы убедить его. — Моя мама умерла, как ты знаешь, я скучаю по ней, и я знаю, что Ники скучает по своей маме, и у него есть шанс увидеть ее, — сказал Нил строгим голосом. — Твоя мать умерла, защищая тебя, — опроверг Эндрю, опуская книгу на бедра. — Его мать выгнала его из собственного дома за такую мелочь, как гомофобия. Ты не такой. Эндрю был прав, признал Нил. — Теперь она пытается наладить контакт, ты должен дать им шанс, — сказал Нил, глядя на него. — Я не верю во вторые шансы. — Если бы ты не верил, ты бы мне не помог. Эндрю отвернулся, его челюсть сжалась, Нил всегда забывал, как сильно Эндрю его ненавидел. — Все по-другому, — сказал Эндрю минуту спустя. — Это не так, — Нил встал и сел рядом с ним на диван, сохраняя дистанцию. Эндрю посмотрел на него, закрыл книгу и положил ее на подставку рядом с диваном, его глаза не отрывались от глаз Нила. — Что ты мне дашь? — спросил Эндрю, оглядывая Нила. — Все, что угодно. — Ты пожалеешь об этом, — сказал Эндрю и протянул руку через ткань дивана. — Покажи мне свои шрамы. Нил подавился воздухом, не находя слов, Эндрю догадался, что у него есть эти шрамы несколько месяцев назад, его мать была единственной, кто когда-либо видел их. Он посмотрел на руки Эндрю, раздумывая, может быть, все не так плохо, как он думал, он не причинит ему вреда и не будет смеяться над ними, это было на него не похоже. И Ники увидит свою маму. — Сейчас? — Нил посмотрел на дверь. Эндрю кивнул. Нил встал и закрыл дверь, вернувшись туда, где его ждал Эндрю. Он дотронулся до пуговиц своего кардигана и начал их расстегивать. — Ты одеваешься как дед, — сказал Эндрю, когда руки Нила начали дрожать. — Бездомный дед. — Ты же знаешь, что я, по сути, и есть бездомный? — сказал Нил, когда кардиган лежал на диване. Эндрю не был впечатлен этим фактом, поэтому Нил бросил последний взгляд на дверь и по комнате, к счастью, здесь не было говорящих портретов, и они были достаточно высоко, чтобы в окна нельзя было подглядывать. Он стянул с себя рубашку, пропустив ее в скрученный левый кулак. Эндрю посмотрел на всю покрытую шрамами грудь и руки, на спине у него тоже было много. На ребрах справа были фиолетовые синяки, он их даже не заметил. Эндрю дотронулся до одного из них и поднял голову, его пальцы были теплыми, Нилу пришлось сосредоточиться на собственном языке, чтобы выговорить слова. — Лиса, она неосторожна, — объяснил Нил, и Эндрю согласился, его пальцы задержались на самом большом шраме, на плече, пересекающем грудь почти до пупка. — Я выпрыгнул из движущейся машины, — рассказал Нил, Эндрю нашел шрам от пули, он пересекал его плечо. — Лола, — Его голос был ровным, это был не вопрос, Нил все равно ответил. — Лола, — пальцы Эндрю поднялись к шраму от горячего железа на его плече, его глаза встретились с глазами Нила в поисках объяснения. — Однажды ночью авроры посетили наш дом, я не был достаточно тихим. Мой отец... не очень терпелив. — Другие... они выглядят как... — Сектум Семпра и Ласеро, в основном, — дополнил Нил. — Он не применял ко мне никаких непростительных мер, но однажды применил crucio к моей матери. Мы уехали в ту же ночь. Эндрю бросил короткий взгляд на спину - все равно больше всего повреждений было спереди. — Одевайся обратно, я поговорю с Ники.