Поэтому я существую.

      Изуку открывает глаза.       Тьма.       Мрак.       Чернота.       С земли капает вода — мокрая и липкая. Жидкость консистенции теплого меда прилипает к каждому волоску и каждой конечности, удушая само чувство свободы. Это заземляет. Холодно.       Он поднимается в сидячее положение, чувствуя, как черная слизь пытается утянуть его обратно в яму. Внутри он ничего не чувствует — оцепенение. Само его существование кажется неправильным.       Рычание. Он слегка поворачивает голову, глаза насторожены. Смола въедается в его волосы и одежду, стягивая и прилипая к коже в неудобных направлениях.       Некогда спокойная атмосфера наполняется помехами. Изуку снова поворачивает голову, но уже в противоположную сторону. Прищурившись, он видит слабый свет — такого он здесь еще не видел.       Вырвавшись из ила, он встает на ноги. При каждом шаге земля хлюпает и проседает под его весом. В его костях образовалась пустота.       Подойдя ближе к свету, он замечает, что статический звук становится все громче и громче.       Громче и громче.       Все громче и громче.       Изуку останавливается. Примерно в десяти футах от него стоит старый телевизор пятидесятых годов. Экран его мерцает и потрескивает — ясно, что помехи идут именно оттуда. Он смотрит немного вправо.       Как он и ожидал, его волчья форма сидит высоко, голова слегка наклонена вниз. Стеклянные глаза смотрят прямо в статику, ни разу не моргнув. Даже не дергается — абсолютно неподвижен. Изуку не двигается ни на дюйм, он просто продолжает торжественно наблюдать за волком, уставившимся в экран.       Помехи начинают понемногу рассеиваться, проступают очертания изображения. Изуку делает пару медленных шагов вперед, глядя прямо на экран, как он меняется и приобретает четкие очертания. — Убей меня, ибо я уже мертв!       Статика. — Убей меня, ибо я уже мертв!       Статика. — Убейте меня, ибо я уже мертв!       Изображение на экране телевизора повторяется снова и снова, показывая одну и ту же сцену снова и снова. Кровь, кишки, крики. Смерть и отчаяние. Истерика, кровь. От того, что он снова и снова наблюдает за тем, как кошка бьет себя, оцепенение в Изуку исчезает. На смену ему приходят тошнота и ужас. Идзуку, слегка приоткрыв рот, снова переводит глаза на волка.       Волк смотрит прямо на него. Четыре глаза — зеленые и безжизненные. Он чуть не подпрыгивает, чувствуя, как учащается сердцебиение. Его сердце громко стучит, присоединяясь к помехам. — Мортифер. Мортифер. Мортифер!       Статика. — Мортифер. Мортифер. Мортифер!       Статика. - Кт͘о̕ ̋т͋ӹ͟.́.͘.͠       Губы собаки едва шевелятся, но голос неправильный.       Статика. — Убей меня, ибо я уже мертв! — Мортифер. Мортифер. Мортифер!       Звуки и фразы быстро нарастают, повторяясь снова и снова, снова и снова. Руки Изуку трясутся, поднимаются и цепляются за волосы. Это безумие. — К͝т͝о ты.͐.. — Кͅт͠о т͠ы.͝..       Начинают показываться зубы. Зверь продолжает оставаться неподвижным, лишь шевеля пастью. Изуку метался между телевизором и волком, на лбу у него лихорадочно собирался пот. — Убей меня.       Снова телевизор.       На экране что-то меняется. Оно корчится и кружится, изо всех сил стараясь превратиться в то, что ему нужно.       Крики. Истошный, истерический крик.       Сквозь помехи Дай лежит на земле и кричит во все горло.       Изуку делает шаг назад.       Волк стоит. И делает шаг вперед. — Кͅт͠о т͠ы.͝..͝       Изуку открывает рот, но из его легких вырывается только скрип.       Снова и снова Изуку делает шаг назад, а волк — вперед. Чернота пытается засосать его с каждым шагом, липнет и хватается за ноги. Вопль на экране становится все громче и громче, отвлекает его от мыслей. — Кͅт͠о т͠ы.͝..       Изуку останавливается, а волк — нет.       Шаг за шагом, шаг за шагом. Хлюпает, капает, чавкает.       Изуку изо всех сил пытается кричать. Пусть он остановится и оставит его в покое. — Убей͡ ͅм͝еня̚, йбо͝ я ͅуͅжеͅ ͝м͠ё͝р̕тв       Волк останавливается в нескольких сантиметрах от лица Изуку. Горячее, прогорклое дыхание обжигает ноздри, а глазные яблоки впиваются в череп, как лазеры. Что-то начинает шипеть, но это не кислота, капающая на смолу.       На лбу волка появляется струйка дыма. Мех сгорает, а кожа светится красным и горячим в форме маленького круга. От запаха и звука горящей плоти, а также от криков и помех на заднем плане у него кружится голова.       Дрожащими руками он зажимает уши, вдыхая и выдыхая с нулевым контролем. Крики, шипение, статическое электричество, гнилостное дыхание — Изуку больше не может этого выносить. Он не может говорить, с его губ слетают только хрипы и вздохи. Он плотно закрывает глаза, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.       Шипение прекращается.       Все прекращается.       Единственный звук — это звук дыхания в пустоте тьмы и смолы. Сердце качает кровь в груди. Открывает глаза — волка нет. Телевизор исчез. Полная тишина.       Тихо выдохнув, он смахивает слезу со щеки. Он поворачивается. — ПРОСНИСЬ!

***

      Верхняя часть тела Изуку взлетает вверх. Задыхаясь от нехватки воздуха, он вцепился в простыни вокруг своего тела. От резкого наплыва воздуха в легких он едва не задыхается — ему трудно контролировать каждый вдох. Его руки поднимаются и хватаются за рубашку, но это не рубашка. Тонкий матерчатый халат? Долго и медленно вдыхая и выдыхая, Изуку оглядывается по сторонам, пытаясь понять, где он находится.       Стены ровные… полы чистые… сильный запах дезинфицирующего средства для рук… Изуку опускает взгляд и обнаруживает, что к его предплечью прикреплена капельница. А, черт. Больница. — О Боже!       Изуку чуть не выпрыгивает из кожи. Повернув голову влево, Дай сидит прямо на стуле для гостей, крепко вцепившись в ручки.       Изуку не нужно ничего объяснять, он долго смотрит на нее, прежде чем разрыдаться. Глаза Дай расширяются, она вскакивает со стула и бросается к нему.       Лицо Изуку раскраснелось, по коже катились горячие слезы. Его легкие напряжены, и он задыхается от каждого всхлипа. Дай крепко обнимает его, присаживаясь на край кровати. Ее объятия теплые и защитные — она похожа на его собственную мать. Он зарывается головой в ее плечо, крепко прижимаясь к ней. Она тихонько успокаивает его, проводя рукой по беспорядочным волосам. — Я… Я. Я… — Изуку пытается произнести слова, но безуспешно. — Я… я не… — Малыш, дыши, — говорит Дай.       Изуку глубоко вдыхает, почти задыхаясь. Все эмоции, накопившиеся за прошедшее время, нагнетались и, наконец, яростно взорвались. — Я-я не могу… Я не… Я не…       Дай слегка отстраняется от объятий, чтобы посмотреть ему в глаза. Она положила руки по обе стороны его лица. — Ты можешь сделать что-нибудь для меня, дружок?» спокойно говорит она.       Изуку кивает в ее руках, не в силах дышать. — Мне нужно, чтобы ты дышал. Но когда выдохнешь, медленно подуй на мое лицо». Она не кричит и не паникует, она просто здесь.       Изуку снова кивает, закрывая глаза, чтобы выпустить еще больше слез. Он вдыхает дрожащий воздух и открывает глаза. Открыв рот, он как можно мягче дует на лицо Дай. Его легкие словно дрожат изнутри.       Несколько минут Изуку вдыхает и выдыхает под руководством Дай. После того, как ему показалось, что прошла целая вечность, Изуку наконец-то снова может дышать без чувства удушья. — Г-где все? — Изуку наконец выдыхает. Он лежит, а Дай все еще на краю его кровати. Она поворачивает голову и смотрит на дверь. Он только что понял, что она единственная ждала в его комнате. — Юэ не смогла прийти, у нее возникли проблемы, связанные с оказанием медицинской помощи в центре города. Что касается твоей матери, то я отправила ее домой, потому что она очень устала. Думаю, некоторые из вашего класса тоже здесь, просто им не разрешали приходить больше одного человека, пока вы не проснетесь, — сообщила она ему. Он только сейчас разглядел ее как следует. Она выглядит измученной. Под серыми глазами темные круги, а волосы лениво откинуты назад. Как долго его не было? — Как долго я… — Изуку запнулся.       Она мягко похлопывает его по кровати. — Полтора дня…       Изуку чуть не застонал. Семестр только начался, а его уже госпитализировали. Он потирает глаза одной рукой, вздыхая.       Он замечает, что Дай играет с кольцом на пальце. Кольцо над шрамом.       Шрам.       Изуку слегка приподнимается и, не задумываясь, протягивает руку. Хватает ее за руку и притягивает ближе. Ее глаза нервничают, но она не останавливает его.       Осторожно снимает кольцо, и на ее коже обнаруживается круглый розовый шрам от ожога. Как он и предполагал, он в точности такой же, как у кошки. Его сердце на время замирает, останавливается дыхание. Изуку поднимает взгляд, чтобы посмотреть ей в лицо, но она отворачивает голову — ей стыдно. Изуку опускает взгляд и возвращает кольцо на место, продолжая нежно держать ее руку обеими руками.       Изуку вздыхает, закрывая глаза. — Я. эм… У кота… который был там, был такой же шрам на лбу, — тихо говорит он. Он бы предпочел никогда больше не вспоминать об этом, но в данный момент его голова горит и отчаянно нуждается в ответах, чтобы потушить ее.       Дай вздрагивает. Она прикусывает нижнюю губу… словно пытаясь удержаться от собственных слез. Он сжимает ее руку, заставляя слегка повернуть голову. Она выглядит такой усталой. — Пожалуйста, Боже… — бормочет она под нос, снова поворачивая голову. Ее глаза блестят от слез, которые вот-вот упадут. — Дай… — Изуку продолжает сжимать ее руку. Она снова смотрит на него, но на этот раз слеза скатилась. — Кто такой Мортифер?       Лицо Дай полностью бледнеет. Он чувствует, как ее рука начинает дрожать в его руках. Она задерживает дыхание, и Изуку понимает, что она хочет уйти.       Изуку медленно выдыхает ртом. — Дай, пожалуйста, просто… просто поговори со мной. Ты не обязана говорить мне всю правду, но… — Он делает паузу и смотрит на кольцо на ее руке. Ее руки продолжают дрожать в его руках. — Я знаю, что это эгоистично, но я заслуживаю знать. Злодей во время нападения… кажется, его звали Шигараки… упоминал о человеке, который искал меня… и я просто… — он вдохнул, разжимая губы, чтобы не допустить новых слез.       Он поднимает глаза и видит, как Дай кивает головой, не сводя с него бледно-серых глаз.       Изуку прочищает горло и сглатывает. — Я заслуживаю знать, кто этот человек, черт возьми, — восклицает Изуку, повышая голос. Он непроизвольно сжимает ее руку чуть сильнее.       Рот Дай приоткрыт, глаза расширены. Ее борьба за то, чтобы не расплескать влагу, заканчивается, и слезы падают. Она вдыхает через заложенный нос и смотрит ему прямо в глаза. — Есть много злодеев, о существовании которых люди даже не подозревают. — Она выдыхает, губы подрагивают. У нее все силы уходят на то, чтобы произнести одно предложение.       Изуку терпеливо сидит, держа ее руку в своей, ослабляя хватку. Наконец-то она заговорила с ним.       Она делает еще один глубокий вдох. — Да, в этом мире мы живем со злодеями, которые грабят банки, убивают или предаются отвратительным поступкам. Общество либо недоброжелательно к ним, либо они просто хотят посмотреть, как горит мир. Но Мортифер… он… он… он не обязательно хотел смотреть, как мир горит или страдает, как любой обычный злодей. Он хотел, чтобы люди ошибались.       Изуку слегка наклоняет голову. — Что ты имеешь в виду?       Дай прикусила губу. — Как и мы, он имеет очень… отличные от других людей взгляды на общество. Но в отличие от нас, он пошел по темному пути. Очень… очень темный и ужасный путь.       Изуку чувствует, как слеза капает на его руку, когда она смотрит вниз и медленно моргает. — Он не просто хотел, чтобы люди страдали. Он хотел, чтобы люди поняли, насколько они неправы. Люди склонны ненавидеть и проявлять отвращение к тем, у кого есть «чудовищные» причуды. Мортифер ненавидел это. Поэтому он решил извратить это предположение. Он задал вопрос. Что бы случилось, если бы люди с героическими причудами вдруг стали монстрами? Ведь общество так ценит причуду, а не человека.       Изуку слегка приоткрывает рот. — Но… есть много людей, которые не такие. — Он знает это. Даже несмотря на то, что его жизнь была наполнена отчаянием, на свете есть много хороших людей.       Дай качает головой. В этом мире страданий все еще есть хорошие люди. — Мортиферу было все равно. Научные достижения вскружили ему голову, а творения… — она сглотнула, снова покачала головой и посмотрела в сторону. — Как только он понял, как далеко он может зайти. Как далеко он может изменить кого-то… это было безумие. Он увлекся поведением человеческого тела и причудами до такой степени, что начал делать из своих творений оружие и игрушки.       На мгновение наступает тишина. — В своем стремлении заставить людей понять, думая, что создает послание… он стал чем-то ужасным в процессе. Он стал чем-то не физическим, а психическим. Настоящим монстром. Потому что, как я уже говорил, самыми страшными и реальными являются не физические монстры, а те, что внутри.       У Изуку похолодела кровь. За все годы, что Изуку прожил на этой планете, он ни разу не слышал о таком человеке — и это пугало. — Дай, я-я в беде? Если этот человек тот, за кого ты его выдаешь…       Дай выдохнул, прервав его. — Если он действительно тот… то я сделаю все, что угодно, лишь бы ты был в безопасности, хорошо? Я не знаю, зачем ты ему нужен, но, что бы ни случилось, ты не попадешь к нему в руки, — подчеркивает Дай. На серьезность в ее глазах неприятно смотреть. Он моргает и медленно кивает головой.       Кажется, она закончила рассказ, ее голова повернулась в сторону, лицо стало неподвижным. Он может сказать, что в ее рассказе многого не хватает, но в данный момент все, что она говорит, не похоже на чудо. С Дай трудно говорить, когда речь заходит о ее прошлом или страхах.       Что-то в глубине его мозга снова болезненно зачесалось. Если этот человек… — Дай… могу я задать тебе вопрос? — Изуку спрашивает, едва слышно шепча.       Ее глаза скользят по нему, прежде чем она нерешительно кивает. — Конечно, малыш… — Ты ведь помнишь того человека, о котором я тебе рассказывал? Того, с которым я столкнулся и который говорил на латыни?       Дай сузила глаза и кивнула. — Он был котом в USJ.       Тело Дай становится совершенно неподвижным. Изуку чувствует лишь учащенное сердцебиение, продолжая держать ее за руку. — Когда я впервые его увидел… у него было сильное проявление квирков. Она была… чертовски ужасно похожа на мою. И, конечно, он был там, в USJ, полностью трансформированный и со свежим шрамом от ожога на голове. Дай, он убил себя на моих глазах, моим же когтем. Должно быть, с ним что-то случилось, и я беспокоюсь, что… — он делает паузу, заметив, что весь цвет лица Дай стал бледно-белым. — Я-я никогда не общался с кем-то, кто мог бы вколоть мне что-то или даже похитить меня для опытов. Может, моя причуда и вправду странно мутировала, как сказал доктор много лет назад, но я не могу не нервничать.       Дай не шелохнулась. Изуку начал чувствовать, как внутри него нарастает паника. — Дай, пожалуйста, скажи что-нибудь, ты меня пугаешь. — Он сжимает ее руку и, кажется, выводит ее из себя.       Поднеся свободную руку ко рту, она провела ею по прядям волос. — Прости, Мидория, это… слишком много для меня сейчас. Ты имеешь право нервничать, но я не понимаю, как это возможно для того, что ты считаешь возможным.       Изуку кивает головой.       Дай снова глубоко вдыхает и придвигается ближе к нему, перебирая руками. Кажется, она загнала все свои эмоции глубоко внутрь, и теперь ее присутствие почти нормально. Ее глаза остаются красными от слез, а под глазами — глубокие мешки. Он не может сказать, беспокоит ли это его или впечатляет. — За последние несколько дней с тобой произошло много всего, так что не стоит переживать из-за того, чего не может быть. Мортифер никогда не забирал и не заберет тебя в свои руки. — Она сжимает его руки, слегка улыбаясь. — Х-хорошо… хорошо, да, — тихо говорит Изуку. Может, он действительно слишком много об этом думает?       Дай отпускает его руки — тепло и комфорт покидают его кожу. — Думаю, мне стоит сообщить врачу, что ты очнулся, верно? — улыбается она чуть шире, проявляя больше материнской заботы.       Изуку кивает, поднимаясь с матраса. Но прежде чем сделать шаг к двери, она на мгновение замирает. — О, Мидория, я забыла…       Изуку поднимает бровь, наблюдая за тем, как она оглядывает комнату, словно что-то ищет. Она открывает ящик маленькой тумбочки рядом с его кроватью. Ее глаза загораются. Что за… — …Юэ хочет сделать несколько анализов твоей крови, чтобы проследить за мутациями в твоей причуде и узнать, сможем ли мы что-то предсказать. — Она достает из ящика ручку и рулон медицинской ленты. Осторожно она разбирает ручку. Он внимательно наблюдает, как она заклеивает отверстие ручки лентой, чтобы создать герметичность.       Хм. Вообще-то это хорошая идея, он не станет врать. — Да… хорошо, это умно. — Дай снова садится на кровать, только уже рядом с ним. — Ты не возражаешь, если я возьму немного, чтобы она могла приступить к работе? — Она спрашивает, держа устройство перед собой.       Изуку хмыкает. Его доктор наверняка будет сомневаться в этом, но ему все равно. Заострив ноготь на одном из указательных пальцев, он медленно тычет им в другой, беря кровь. Из укола вытекает небольшой сгусток крови, и Дай осторожно берет его за руку, поворачивая палец так, чтобы кровь стекала в ручку. Она едва заметно сжимает ручку, чтобы кровь вытекала быстрее. В комнате тихо, только слышно дыхание Дай и капающая кровь. — Какая у тебя группа крови, Мидория? — неожиданно спрашивает Дай.       …Странный вопрос, но, возможно, он имеет отношение к тестам Юэ. — Ам… Полагаю, я отношусь к типу О.       Дай кивает. Физически в ней ничего не меняется, но почему-то сразу после того, как он это сказал, ее аура потускнела.       Убрав его руку от ручки, она быстро заклеивает верхнюю часть ручки еще одним скотчем. — …Хорошо, спасибо, приятель. Я обязательно вызову врача и пришлю твоих друзей. — Она вытирает рукавом кровь с его пальца. — Мне нужно отнести это Юэ, но я скоро приду к тебе, хорошо? — Она снова улыбается, садится и убирает ручку в один из карманов. — …Хорошо, — говорит Изуку, поворачиваясь к двери.       Она медленно открывает ее. — Дай, — пролепетал Изуку. Она поворачивает голову в его сторону. — Спасибо, что рассказала мне. Я знаю, это должно быть трудно.       Она кивает головой и улыбается. Ее улыбка не похожа на обычную улыбку Дай. Она фальшивая. — Конечно.       Она закрывает дверь.

***

— Мужик, не могу поверить, что ты все это пропустил!       Изуку сидел на кровати, полностью одетый в гражданскую одежду. После ухода Дай через несколько минут прислали врача. Ему сказали, что его раны не опасны для жизни, поэтому лечение прошло успешно. Врач сказал, что, если у него нет никаких опасений, его могут выписать уже сегодня. Слава богу… — Да, хаха, у меня вроде как были заняты руки… — говорит Изуку, почесывая затылок. После того как доктор ушел, его одноклассники пришли навестить его. Это, мягко говоря, удивило его — кроме Они и его собственной матери, никто никогда не заботился о его благополучии. Это немного странно. Все эти взгляды на него заставляют его нервничать. — Да, Айзава-сенсей сказал нам, что тебя накачал наркотиками злодей, должно быть, страшный чувак, — говорит Киришима.       Изуку кивает головой, подыгрывая ему. Проклятый Ластик ужасно умеет врать… — Хорошо, что хоть никто не пострадал, кроме меня. Церберы могут выглядеть довольно устрашающе, — вздыхает Изуку, изо всех сил стараясь разговорить одноклассников. — Я бы так не сказал… — слышит он чье-то бормотание далеко сзади.       Изуку разевает рот.       Кто-то еще в комнате насмехается. — Эта штука убила двух злодеев, как она может быть не страшной?       По голосу Изуку понял, что это был Минета. — Потому что он защитил нас от взрыва Всемогущего, — говорит прежний голос, на этот раз громче. Тусклый голос принадлежит Тодороки. — И он никогда не причинял вреда никому из нас, ты знаешь.       Изуку закрывает рот, чувствуя, как к нему подкрадывается улыбка. Пусть реакция и не самая лучшая, но кто-то его прикрывает. — Кстати, о Всемогущем, он был… очень жесток с линчевателями, керо, — говорит Цую. — Хотя он и преступник, в этом не было необходимости.       На мгновение наступает тишина. Изуку клянется, что до сих пор чувствует, как металлические прутья прижимаются к его коже, сдавливая горло. — Ну, в его случае это вполне объяснимо, Цую. На нас напали, и среди них был разыскиваемый преступник, так что он правильно поступил, — сурово говорит Иида. — Иида, я видел, как он чуть не задушил Цербера до смерти, — пробормотал Киришима, — это было очень страшно.       Иида качает головой. — Мститель или нет, Цербер — преступник. Работа героя заключается в том, чтобы контролировать опасных людей и обеспечивать безопасность города. На мой взгляд, линчеватели ничем не лучше преступников, которых они ловят.       Киришима поднимает брови. — Ты шутишь… — Да харе блядь! Твое нытье раздражает до чертиков. — кричит Бакуго, прерывая разговор. Его руки скрещены, а брови нахмурены. Исполнение было ужасным, но Изуку оценил этот жест. Он уже начал волноваться из-за этих препирательств.       Изуку сглотнул. — Да, наверное, мне все равно пора идти…       Дверь распахивается. — Ёб твою мать!       О, черт возьми.       Он встревоженно поворачивает голову в сторону крика. Его глаза тут же встречаются с Юмой, находящимся в воздухе на расстоянии дюйма от него. Его глаза расширяются. — НЕТ, не надо… УФ!       Нога опускается на грудь Изуку, и он вскрикивает, отлетая назад. Свалившись с кровати, он и Юма падают на прохладный больничный пол в беспорядке. Изуку застонал от боли, когда Юма навалилась на него всем своим весом. — Юма, блядь, я только что закончил исцеление… — Черт возьми, Мидория, ты в порядке? — Кто это, какого черта? — Ты в порядке?       Изуку чувствует, как его класс перебирается на другую сторону кровати, чтобы проверить, все ли в порядке. Ответ — нет. Он снова застонал, потирая затылок. Черт, он действительно сильно ударился об пол. — О мой ебаный бог, я не могу никуда тебя отвезти.       В палате раздаются чьи-то тяжелые шаги.       Изуку чувствует, как вес Юмы резко сваливается с его груди. Он слегка приподнимается и видит, что Хирото держит Юму на земле за ворот рубашки… как котенка.       Юма оглядывается на него и пытается вырваться из его хватки. — Лучше опусти меня на землю, хуесос, а то…       Хирото закатывает глаза и хватает ее другой рукой, взваливая на плечо, как мешок с картошкой. Она хнычет, как ребенок, свесив ноги и руки. — Ты в порядке, пацан? — Хирото положил руку на спину Юмы.       Изуку вздрагивает, садясь поудобнее и упираясь руками в пол. — Мхм, да, лучше не бывает.       Юма щелкает языком. — Маленький говнюк заслужил это, кого я буду дразнить, если он сдохнет?       Хирото раздраженно моргает.       Изуку слышит звук прочищаемого горла. Он переводит взгляд на свой класс, сгрудившийся позади Хирото, — в их глазах читается растерянность и недоумение. — Э-э-эм, Мидория?       Он и забыл, что его класс все еще здесь. Не думая, Изуку бьет себя по лицу. — Это те друзья, о которых ты говорил в автобусе? — спрашивает Джиро, указывая на Хирото и Юму.       Изуку кивает головой, проводя рукой по лицу. — Да, к сожалению. Он опускает руку на землю и отжимается, вставая на ноги. Он вытирает штаны и неловко прочищает горло. — Я забираю свои слова о твоей заднице, — обиженно говорит Юма.       Рука похлопывает его по плечу. — Извини, что прерываю болтовню, но нам нужно кое-что обсудить, прежде чем ты пойдешь домой, — говорит Хирото, указывая большим пальцем на дверь.       Изуку кивает и смотрит на свой класс. Его мама, наверное, сейчас дома, у нее сердечный приступ. Он бросает одноклассникам полуулыбку. — Спасибо, что навестили меня, чтобы убедиться, что со мной все в порядке, я ценю это. — Даже если они только и делали, что ругались у него на глазах.       Его одноклассники улыбаются ему. — Конечно, мужик, мы же все в этом классе, — весело говорит Киришима. — Для этого и нужны друзья, Мидория, — вклинивается Оджиро.       Изуку открывает рот, но что-то хватает его за туловище. — чтОтЫДЕлаешь?! — Изуку вскрикивает. Он чувствует, как его заваливает на плечо Хирото, и присоединяется к Юме. — Нам нужно идти, и я не доверяю тебе даже в том, чтобы идти, учитывая, что ты чертов талисман невезения, — говорит Хирото, крутясь на пятках с Юмой и Изуку на плечах.       Изуку смущенно закрывает лицо обеими руками и испускает долгий вздох. — Я ненавижу вас обоих. — Да, это гребаное вранье, — бесстрастно отвечает Юма.       Проходя через комнату, Хирото щелкает пальцами на одной руке и указывает. — Ты, блондинистая сучка, иди сюда. — Ха?! Кого ты назвал блондинистой сучкой?! — Изуку видит, как Бакуго кричит на Хирото со своего мес… они с Юмой неловко качаются на плечах Хирото, когда тот выходит за дверь. — Очевидно, тебя, а теперь пойдем, у нас нет целого дня.       Бакуго поднимает бровь на Изуку, но насмехается и идет следом. Он засовывает руки в карманы, раздражаясь. Честно говоря, Изуку тоже не понимает, зачем Хирото понадобился Бакуго. — Что, ради всего святого…       Изуку слышит, как кто-то говорит, когда Хирото входит в дверь комнаты. — Карандашная голова, ты тоже. Нам нужно с тобой поговорить, — говорит Хирото тем же тоном, что и Бакуго.       …Карандашная голова?       Юма фыркнул.       Пока Хирото топает по коридору, в поле зрения Изуку попадает Айзава.       Теперь Изуку понял шутку про карандашную головку.       Он видит, как некоторые из его одноклассников высовывают головы из дверного проема.       Айзава качнул головой в сторону. — Мидория, что за черт… также карандашная голова? Это же Сотриголова… — Эх, то же самое. У нас нет времени на это, пойдемте.       Изуку смотрит на учителя и пожимает плечами.       Он тоже нихрена не понимает, что происходит.

***

      Дай разочарованно потирает виски, чувствуя, как каждая унция стресса наваливается на ее мозг. — Почему я не проверила, действительно ли этот ублюдок сдох, сукин сын, это просто мое гребаное везение… — бормочет она про себя, откидываясь в кресле. — Какой бы бог там ни был, он может подавиться членом, — негромко произносит она, наблюдая, как Юэ слегка поворачивает голову в замешательстве. Дай вздыхает и проводит рукой по длинным волосам.       Юэ прочищает горло, заставляя Дай выпрямиться в кресле. — Это готово, — подает знак Юэ.       Дай кивает и поднимается со стула, направляясь к Юэ. Ей не объяснили, зачем Дай понадобилось настраивать микроскоп — точнее, почему она хочет проанализировать кровь Мидории. Дай рада, что она не стала задавать вопросов. День и так был долгим.       Дай смотрит, как Юэ берет ручку с кровью Мидории и вычерпывает часть жидкости мазком. Она вытирает пропитанный кровью мазок на предметное стекло микроскопа и аккуратно накрывает его крышкой. Слегка наклонив голову, Юэ прикладывает глаз к одной из линз. Она поворачивается и настраивает увеличение и фокусировку, глубоко сосредоточившись. Дай подходит ближе, чтобы понаблюдать. Юэ моргает, наклоняется ближе и судорожно сжимает руки, чтобы добиться большего увеличения. Дай продолжает молча наблюдать.       Юэ слегка вздрагивает от неожиданности. Она еще раз оглядывается, как будто не совсем уверена в том, что только что увидела. — Что там? — спрашивает Дай, придвигаясь ближе.       Юэ отступает назад и настороженно смотрит на Дай. Ее руки поднимаются вверх. — Я никогда не видела ничего подобного. Кровь Мидории… — она делает паузу, держа руки перед своим промежуточным знаком.       Дай озабоченно сгибает брови. — Что ты видела, Юэ?       Юэ вздыхает, возвращаясь к своему знаку. — Что-то не так.       Сердце Дай упало к ногам. Это было не то, что она хотела услышать. Она подходит к Юэ и отталкивает ее в сторону, наклоняясь вперед, чтобы посмотреть в объектив. Ее волосы падают вниз и беспорядочно складываются на столе.       Посмотрев в объектив, Дай поняла, что Юэ имела в виду, говоря, что что-то не так.       Она видела кровь Юмы и Хирото под микроскопом… да, оба мутировали, но по большей части они одинаковы. Юма — полуволк, а Хирото — полуящерица, так что концентрация рептилии и пса в их телах сбалансирована, как и в большинстве мутационных причуд, связанных с животными. Хирото — другой случай, его причуда мутировала сильнее после… определенных событий, но это было больше похоже на то, что процесс мутации его причуды ускорился за короткий промежуток времени. Мидория…       Кровь мутирует… странно… ключевое слово «странно». Расщепление, изменение структуры, изменение цвета. Больше всего настораживает тот факт, что его кровь не такая человеческая, как должна быть. Клетки, которые идентифицируются как человеческие, начинают мутировать в…       Дай делает то же, что и Юэ несколько минут назад… она дважды передергивается.       Блядь. Блядь, блядь, блядь, блядь, блядь. Она увеличивает изображение. Его кровь становится зеленой. Глубокий, изумрудно-зеленый. Он медленно теряет свою человечность. Это не обычная причудливая мутация. Нет-нет-нет, единственное, что отвечает за изменение цвета и быструю мутацию крови, — это…       Дай чувствует, что ее лицо онемело.       Юэ коснулась ее плеча. Вскинув голову, она видит, как в тревоге распахивается капюшон Юэ. — Дай, ты в порядке? — Ее обсидиановые глаза обеспокоенно мигают. — Ты знаешь что-то о Мидории, что могло вызвать эту мутацию?       Дай не может дышать. Она открывает рот и кладет руку на грудь. Острая, молниеносная боль пронзает ее мозг. Поморщившись, она поднимает руку к голове.       Эхо начинает звучать в ее голове. — Подопытные 1-14 не испытали никакой положительной реакции на инъекции… — Продолжайте эксперименты… — Сэр, если позволите, почему мы используем таких юных подопытных… Я боюсь, что это закончится катастрофой.       Дай качает головой, крепче сжимая пальцами кожу головы. — Катастрофа необходима для роста, мой мальчик. — Сэр? — Использование детей в качестве подопытных кроликов — небольшая цена. Мне просто нужно знать, способна ли эта сыворотка совпасть с человеческим телом, а молодая кровь как раз лучше всего подходит для этого теста.       Дай чувствует, как рука берет ее за плечо, а в голову проникает еще одна острая боль. Еще один вздрог. — Переходим ко второй фазе. Приказ прекратить вводить детям с О-отрицательной группой крови и перейти к О. Вспышка красного цвета. — Шин, дорогая. Ты согласна со мной и моим решением, не так ли? — … Конечно, любовь моя.       Глаза Дай распахиваются. Волна агрессии и ужаса разом захлестнула ее тело, заставляя конечности бесконтрольно разрываться. С криком она вскакивает со своего места и сметает микроскоп со стола. Схватив стул, на котором она сидела, она разводит руки в стороны и швыряет его в стену. С полок летят книги, а цемент на стене трескается. — Ублюдок! — кричит она во всю мощь своих легких. Она пытается схватиться за стол, чтобы перевернуть его, но пара коротких рук крепко обхватывают ее руки и туловище. Она кричит и пытается вырваться из захвата, в ее голове нет ни одной мысли, только истерика. Руки сжимаются и тянут вниз, опуская Дай на колени.       Она чувствует, как голова опускается ей на плечо, обнимая еще крепче. Дай открывает рот, чтобы снова закричать, но вместо этого вырывается сдавленный всхлип. Теперь в ее голове все прояснилось. Это она виновата. Это она виновата. Она могла остановить его… она могла… она…       Ее тело ослабевает и немеет, заставляя ее отдаться объятиям. Ее голова падает вниз, и все крики, которые копились внутри, выливаются в плач. Ее волосы падают на лицо, прилипая к коже от пролитых слез. Она тяжело вдыхает и выдыхает, ощущая давление объятий на свое тело.       Вдохнув еще раз, она вырывается. — ЧЁРТ ВОЗЬМИИИ!

***

— Хирото, пожалуйста, спусти меня, я теряю чувствительность ног, — говорит Изуку, пока они с Юмой раскачиваются на плече Хирото.       Хирото приостанавливается. — Хорошо.       Он отпускает спины Изуку и Юмы и наклоняется вперед. Изуку начинает соскальзывать с его плеча, но сначала лицом вперед. — Хирото, нетнетНетНЕТ, — кричит он. Он соскальзывает с Хирото и падает на землю. Опираясь сначала на руки, он переворачивается на ноги в переднем кувырке. Приземлившись на ноги, он тут же рушится, забыв, что его ноги наполовину затекли.       Он слышит, как Юма хихикает, соскальзывая с него и поднимаясь на ноги. — Ты ужасен, — говорит Изуку Хирото, глядя, как тот проходит мимо него. Он видит, как из конца позвоночника Хирото быстро вытягивается хвост. Он скользит к Изуку и обвивается вокруг его талии. Осторожно подхватывает его и ставит на ноги. — Мне просто нравится с тобой возиться, — говорит Хирото, убирая хвост.       Изуку закатывает глаза и начинает идти вперед. Бросив взгляд в сторону, он видит Бакуго слева от себя, который растерянно осматривает окрестности. Справа от него стоит Айзава и делает то же самое. Их привели на подземную базу, чтобы что-то обсудить, — Изуку и самому немного любопытно. — Деку, где мы, черт возьми, находимся? — пробормотал Бакуго. — Наш маленький кусочек ада, — слышит Изуку позади них слова Юмы. Он слышит, как Бакуго раздраженно хмыкает.       Юма снова смотрит в сторону и дружески обхватывает Бакуго за плечо. Бакуго выглядит так, будто решает, укусить ее или закричать — возможно, и то, и другое.       Юма фыркает. — Не надо натягивать труселя, мы все здесь друзья, — похлопала она его по плечу и отпустила, проскочив мимо них, чтобы догнать Хирото впереди.       Бакуго продолжает смотреть на нее с раздражением. — Она — заноза в заднице, извини, — говорит Изуку. Бакуго насмехается в ответ.       Юма поворачивается к ним лицом — теперь она идет спиной вперед. — Эй, я милая!       Изуку качает головой и улыбается. — Скажи это тому сломанному ребру, которое ты мне, наверное, подарила.       Юма пожимает плечами и поворачивается обратно. — Мидория, у тебя есть мысли, зачем нас сюда пригласили? — спрашивает Айзава, оглядывая длинные залы.       Изуку качает головой. — Ни одной, может быть, потому, что вы двое единственные, кто знает обо мне, но я такой же невежда, как и вы.       Учитель кивает, Бакуго продолжает осторожничать.       Хирото и Юма останавливаются перед ними. — Мы просто соберемся здесь, садитесь, где хотите, — говорит Хирото, указывая на общую комнату, открывающуюся в нескольких футах перед ними. Изуку, Бакуго и Айзава проходят вперед, чтобы найти место поудобнее.       Изуку вздыхает и заходит внутрь. Что-то быстро летит в его сторону. Встревоженный, он пригибается, увлекая за собой Бакуго и Айзаву.       В коридоре позади них что-то врезается в стену. Повернув голову, Изуку видит кухонный нож, воткнутый в цемент. — Что за нахуй? — кричит Бакуго. — О, Боже мой… Святое дерьмо, простите меня!       Изуку выпрямляется и видит Дай на другом конце кухонной стойки, явно в ужасе от того, что она только что сделала. Рядом с ней стоит Юэ, выглядящая не менее потрясенной. — Проклятая Дай, ты что, хотела отправить Мидорию обратно в больницу? — говорит Юма, просовывая голову в проем. — Простите, ребята, я сегодня была на взводе, — извиняется она, хватаясь за волосы. Она выглядит напряженной до предела — это заметно по состоянию ее волос и красным, раздраженным глазам. Может, она плакала? Юэ кладет руку на спину Дай и нежно поглаживает ее. Она улыбается Изуку и поворачивается, чтобы выйти из кухни.       Юэ вздымает капюшон от волнения и идет навстречу Изуку с улыбкой на лице. — Я так рада, что с тобой все в порядке, Мидория. Я хотела навестить тебя в больнице, но кое-что случилось, — говорит она, продолжая идти к нему.       Изуку улыбается в ответ и поднимает руки вверх. — Все в порядке, Юэ.       Бакуго с любопытством смотрит на нее. Вдруг его руки тоже поднимаются. — Глухонемая? — Бакуго подает знак, лицо спокойное.       Юэ сияет. Ее капюшон в восторге распахнулся. Улыбаясь, она показывает на свой рот.       Бакуго кивает в ответ.       Айзава смотрит на Бакуго, впечатленный. — Ты знаешь знаки, Бакуго?»       Бакуго хмыкает. — Да, чертовы врачи заставили меня выучить его на случай, если моя причуда испортит мне слух.       Хм… в этом есть смысл. Изуку задавался этим вопросом с тех пор, как Бакуго расписался перед ним.       Юэ показывает большим пальцем на интерьер общей комнаты, сообщая всем, что они могут заходить.       Изуку кивает и направляется к дивану, Бакуго и Айзава следуют за ним.       Все садятся и устраиваются поудобнее. Хирото — на своем обычном стуле, Юма — на полу, Юэ и Дай — перед кухонной стойкой, а Изуку, Бакуго и Айзава — на диване. Атмосфера сейчас немного… напряженная. Изуку беспокойно перебирает пальцами, ожидая, что Дай или кто-то еще заговорит. — Спасибо, что согласились прийти, — нарушает молчание Дай, указывая на Бакуго и Айзаву. — Вы двое были единственными, кто присутствовал в USJ и знал о Мидории, а также о серьезности произошедшего. Меня зовут Дай, человека в углу — Хирото, Юма — та, что на полу, а это — Юэ. Она указывает на всех присутствующих, представляя им Бакуго и Айзаву.       Айзава слегка склоняет голову, а Бакуго смотрит на Дай. — Итак, о чем ты хотела с нами поговорить? — говорит Бакуго. — Этот придурок опять себя накрутил или что? — Он показывает большим пальцем на Изуку, нахмурив брови.       Изуку закатывает глаза.       Дай качает головой. — Я позвала вас двоих сюда, чтобы обсудить возможность угрозы. Нам нужна любая помощь, которую мы можем получить в данный момент…       Айзава поднимает бровь. — Угроза? Вы имеете в виду злодеев, присутствующих в USJ? — Не… совсем. — Голос Дай усталый. Она смотрит в сторону, играя с одним из колец на пальцах. Она вдыхает. — Прежде всего, спасибо, что позвал меня, Бакуго. Если бы ты не позвонил, Мидория мог бы и не выжить.       Бакуго скрещивает руки и кивает. Изуку провожает его взглядом. Значит, он его все-таки послушал…       Дай смотрит в сторону, прямо на Хирото. Тот кивает, заставляя Дай снова посмотреть на Изуку. — Во-вторых… есть вероятность, что злодеи, проникшие в USJ, сотрудничают с кем-то очень, очень опасным. — С кем? — спрашивает Айзава, наклоняя голову в сторону.       Изуку замечает, что руки Дай начинают дрожать. Она сжимает их и прижимает к себе. Глубоко вдыхая, она смотрит в сторону. — Его зовут Мортифер. Вероятность того, что вы слышали о нем, очень мала из-за его способности хорошо скрываться и не попадаться на глаза героям. Я… я считала его мертвым последние два года, но недавние события доказали, что это не так.       Все кивают. — Он не… тот, к кому стоит относиться легкомысленно. Я боюсь за будущее нашей страны, если его не остановить. — Если общественность даже не знает о существовании этого чертова парня, то как он может представлять угрозу? Что этот ублюдок планирует? — говорит Бакуго.       Дай шумно дышит, глядя вниз. — Он был ответственен за создание кота, присутствующего в USJ. И, боюсь сказать, не только его.       Брови Бакуго взлетают вверх. — К счастью для нас, он не дошел до последнего шага своего плана. К сожалению, это не значит, что он собирается остановиться. — Дай снова смотрит на Хирото.       Теперь очередь Изуку задавать вопрос. — Последний шаг?       Дай кивает головой, продолжая крутить в руках кольца. — Около двадцати лет жизни Мортифер посвятил экспериментам с человеческим телом, чтобы достичь своих целей. Создавал монстров. Ему нужен был идеальный состав, чтобы обеспечить победу и власть. — Какова его цель? — спрашивает Айзава. — Мортифер из тех злодеев, которые ненавидят стереотипы. Как вы все видели в нашем обществе, люди не могут не осуждать причуды.       Изуку краем глаза замечает, как Бакуго сглотнул. — Он не понимал. Любая причуда может быть как героической, так и злодейской. Все зависело от менталитета носителя причуды. Он попытался высказаться и изменить ситуацию. Он хотел, чтобы люди перестали называть тех, у кого страшные причуды, монстрами. Но его никто не слушал. — Дай прислонилась спиной к стойке и вздохнула.       Юма и Юэ внимательно смотрят на Дай, с любопытством слушая ее рассказ. Они тоже ничего о нем не знают. Похоже, знают только Хирото и Дай. — Что он сделал? — На этот раз в разговор вступает Юма.       Дай смотрит на Юму усталыми глазами. — Он сорвался.       Бакуго бросает короткий взгляд на Изуку, и тот отводит взгляд. В глазах блондина мелькнула вина. — Следующие двадцать лет своей жизни он посвятил созданию того, чего так хотело общество. Монстров. Он испытывал свои наркотики на невинных людях, похищал и ставил на них эксперименты. Сражался на аренах, чтобы испытать силу… клеймил людей как своих собственных. Желание сделать людей плохими довело его до точки невозврата… он стал безумен.       Возникает пауза.       Дай прочищает горло. — Все эти эксперименты были ради одного. Чтобы создать нечто достаточно мощное, чтобы перевернуть стереотипы с ног на голову. Он хочет ввести героям последний препарат.       Изуку чувствует, как Айзава и Бакуго напряглись рядом с ним. — Простите, что? — с недоверием говорит Бакуго.       Дай кивает с неподвижным лицом. — Если общество хотело создать из людей монстров, то и он собирался сделать то же самое.       Изуку чувствует, как по позвоночнику пробегает холодок. Она уже рассказала ему почти все, но сама мысль о том, что эта цель будет достигнута, приводит его в ужас. Страна погрузится в хаос и развалится. — Больше всего я боюсь, что если он действительно достигнет своей цели, многие невинные люди погибнут или будут превращены в нечто необратимое. Я не могу смотреть, как это происходит. Не после того, как я так старалась остановить его, — говорит Дай, и голос ее дрожит. Она поднимает руку, чтобы слегка коснуться шрама на лице. На мгновение становится тихо.       Дай вздыхает и трет глаза. — Его внезапный союз со злодеями из USJ вызывает опасения на многих уровнях. Я боюсь, что если у него появится слишком много союзников, мы станем бесполезны.       Она нервничает. — Чем мы можем помочь, Дай? — тихо спрашивает Айзава.       Она поднимает голову и смотрит на него. — Прикрывая наши спины. — На мгновение она бросает взгляд на Изуку. -… есть вероятность, что Мидория в опасности. Говорят, что Мортифер ищет его, не знаю почему, но сам факт ужасает. Мы не можем позволить ему заполучить в свои руки больше людей, и, что еще важнее, мы не можем позволить ему закончить свою сыворотку. — Итак… — говорит Бакуго, задерживаясь. — Я хочу, чтобы вы двое были в курсе. Пожалуйста, если вы заметите что-то подозрительное, сообщите мне или Мидории. Не привлекайте полицию, по крайней мере, пока. Они уже доказали, что с ними… — Трудно работать, — закончил за нее Айзава.       Дай кивает. — У них очень сильное мнение о нас, так что вовлечение их в это дело только усложнит нам задачу. — Чертовы ублюдки, — пробормотал Хирото про себя.       Дай смотрит прямо на Бакуго и Айзаву. — Линчеватели не могут сделать все это. Я… мы не можем сделать все это. — Она встает прямо и склоняет голову. — Пожалуйста, я прошу вас помочь нам. Люди на нашей стороне — большая редкость, и нам нужна любая помощь.       Хирото, Юма и Юэ встают на ноги и присоединяются к Дай, синхронно склоняя головы.       Айзава вздыхает, поднимаясь с дивана. Он тихо подходит к Дай. — Мне потребовались годы, чтобы понять линчевателей…       Дай поднимает голову и смотрит на Айзаву. — Мидория помог мне понять. Вы все просто хотите лучшего для нашей страны, и даже если вам было больно, вы продолжаете помогать тем, кто в этом нуждается. Я должен благодарить вас.       Он протягивает руку Дай, готовый к рукопожатию. — Ты не заслуживаешь того, чтобы сражаться в этой битве в одиночку. Ради Мидории, тебя и всей страны я с радостью помогу тебе, чем смогу.       Губы Дай искривляются в улыбке. Она протягивает руку Айзаве и сжимает ее. Она переводит взгляд на Бакуго, который все еще сидит рядом с Изуку.       Он откинулся на спинку дивана, скрестив руки, и вздохнул. — Общество героев не должно рухнуть раньше, чем я получу шанс стать номером один, так что да, я помогу тебе или что-то в этом роде.       Дай кивает головой в знак благодарности, а Бакуго в ответ лишь насмехается.       Юма в восторге вскидывает руки вверх. — УУУУ, этот кусок дерьма падает! На нашей стороне убийца-померанец, ничто не может превзойти его!       Бакуго вскакивает с дивана. — Кого, черт возьми, ты называешь убийцей-померанцем?! — Очевидно, тебя, раз ты ответил, — поддразнивает Юма, подмигивая Бакуго.       Бакуго раздраженно рычит, краснея от искр в ладонях.       Изуку вздыхает и слегка смеется: — Бакуго не… — Что, думаешь, я не могу справиться со взрывом? — Юма шутит.       Изуку смотрит на Юму с прямым лицом, а затем самодовольно улыбается. — Бакуго, действуй, — говорит Изуку.       Бакуго насмехается. — Мне не нужно твое гребаное разрешение. — Его ладони начинают дымиться, и Юма смотрит на Изуку с внезапным осознанием. — Подождите, нет, нет, я ПОШУТИ…       Бакуго бросается бежать, а Юма, визжа, поворачивает хвост и устремляется прочь из общей комнаты. — Дерьмо дерьмо дерьмо дерьмо дерьмо! — Куда делась вся эта уверенность, сучьи сиськи?! — Сучьи сиськи?!       Изуку слышит, когда они бегут по коридору. Он хихикает про себя, наблюдая, как по зданию разносится эхо взрывов.       Айзава сжимает переносицу и вздыхает. — Пусть повеселятся, Ластик, Юме нужно время от времени получать хорошую взбучку, — смеясь, говорит Хирото. — НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!       Взрыв.       Изуку прыскает со смеху.       Посмотрев в сторону, он видит, как Хирото обхватывает рукой талию Дай, прижимая ее к себе. — Все будет хорошо, — бормочет он.       Дай вздыхает и опускает голову ему на плечо. Она выглядит такой уставшей. — Я очень надеюсь на это.

***

— Цукаучи, я предлагаю немного отдохнуть. — Тоши, все это бессмысленно.       Наомаса склонился над своим столом, усталые и сухие глаза сканируют сотни бумаг на его столе. Напротив него стоит его хороший друг, высокий и худой. — Что тут непонятного? Цербер был здесь вместе со злодеями и представлял собой серьезную угрозу, — спокойно говорит Тошинори. — Нет, не это. Цербер связан с Они и ведет себя непредсказуемо. Их появление во время вторжения злодеев и убийство двух их членов не является чем-то шокирующим. Меня смущает вот эта часть. — Он указывает ручкой на фотографии двух существ. — Оба монстра, присутствовавшие при нападении, были искусственными, это стало ясно из проведенных нами тестов.       Тошинори придвигается ближе, чтобы рассмотреть фотографии. Наомаса указывает ручкой на ту, где изображена растерзанная кошка. — Тот, кто имел кошачьи и рептильные черты, был поразительно похож на Цербера. Есть вероятность, что тот, кто создал это… также мог создать Цербера.       Тошинори поднимает бровь. — Но это не объясняет, почему Цербер убил его.       Наомаса качает головой. — Камеры были отключены, поэтому у нас нет возможности посмотреть, что произошло на самом деле. Вот почему я в замешательстве. Если эти двое произошли от одного и того же создателя, почему Цербер смертельно ранил его? — Есть свидетели? — Нет, единственными свидетелями появления Цербера были Ластик и Кацуки Бакуго, но в тот момент они были заняты, поэтому не имеют никакого отношения к тому, что произошло и кто такой Цербер.       Тошинори хмыкает, озадаченный.       Наомаса вздыхает. — Что бы ни случилось с Цербером, у нас есть проблема. Злодеи, называющие себя Лигой злодеев, нашли способ проникнуть в школу незамеченными, а оружие, которое у них было, могло бы серьезно ранить людей, если бы Цербер не появился.       Тошинори раздраженно хмыкнул. — Цербер только усложнил ситуацию для всех нас. — …конечно, но они также оказали достойную помощь в прошлом и в USJ. Ластик сообщил мне несколько месяцев назад, что «Цербер» — это всего лишь ребенок. Да, они виновны в ужасных вещах, Тоши, но я стараюсь относиться к Церберу с большим пониманием. Ребенок с такой причудой должен быть для них непонятным. — Наомаса смотрит на своего друга. — Сейчас Цербер не является приоритетом из-за растущей проблемы Лиги. Я хочу, чтобы ты понял это в следующий раз, когда попытаешься задушить ребенка поручнем. Его друг скрещивает руки и кивает, выглядя слегка раздраженным. Наомаса потирает висок и садится прямо. — Ты можешь идти, мне нужно сосредоточиться на этом, — говорит он. Тошинори кивает и направляется к двери. — Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится. — Конечно, Тоши… Дверь закрывается, и Наомаса снова опускает взгляд на свой стол. Что-то происходит…