Поэтому я существую.

      Лунный свет, бодрящий и новый, ярко освещает унылые улицы и тротуары. Изуку идет, засунув руки в карманы, накинув капюшон и надев простую маску. Звезды едва видны. Загрязнение покрывает небо, как тонкая простыня, почти полупрозрачная, скрывающая яркость. Изуку вздыхает, глядя на небо, и мечтает хоть раз увидеть звезды.       Изуку еще не успел осознать, что вступительные экзамены в Юэй уже через несколько дней. За несколько месяцев до этого он был беспомощным мальчиком с причудой, которая пугала даже его самого, без надежды в его хрупком сердце. Слезы, смятение, страх — все эти эмоции он испытывал постоянно. Улыбаясь под маской, он продолжает идти по тускло освещенному тротуару. Он больше не тот мальчик. Изуку стал тем, кто больше не испытывает тех эмоций, а вместо них — новые. Это поразительно, правда. Кто бы мог подумать, что смена друзей — а главное, смена точки зрения — полностью изменит его взгляд на все вокруг.       Люди не созданы равными — Изуку усвоил этот урок очень давно. Но он не позволил ему разъедать и гноиться в желудке, как паразиту, а наоборот, позволил ему управлять собой. Изуку не собирался сидеть и пить вино (русский эквивалент — сидеть и прохлаждаться, гонять балду), он собирался упорно трудиться. Кровь и пот — все это того стоило. Уверенность в себе, психическое здоровье, контроль над причудами и общее физическое состояние Изуку никогда не были на высоте. Все это произошло потому, что он получил необходимую информацию, чтобы дать пинка своей старой дебильной натуре. Ради всего святого, он добился гораздо большего, чем думал, в сегодняшнем несчастном обществе. Он должен был отдать себе должное. Он гордился собой и был благодарен, что нашел таких людей, как Они, которые заботились о его благополучии. Это были не те люди, которые плевали на его существование, но и те, на кого плевали. Ничто не может сравниться с дружбой с понимающими людьми. Без них — а Ластик никогда не забудет о нем — он бы сейчас гнил в тюремной камере. Это заставляет Изуку улыбаться.       Отвлекшись на глубокие размышления, Изуку не сразу замечает, что из соседнего переулка к нему кто-то бежит. Резко развернувшись, фигура врезается в Изуку, едва не сбив его на землю. Изуку хмыкает, потирает плечо и смотрит вниз: на земле лежит дрожащий человек.       И…       На нем больничный халат?       Изуку моргает, но вскоре опускается на колени и протягивает руку. — Мне очень жаль, господин, вы в порядке? Я не заметил вас там… — ПОМОГИТЕ МНЕ!       Изуку вздрагивает, отдергивая руку. Голос мужчины прерывается от страха, он звучит совершенно испуганно. Должно быть, он от чего-то или от кого-то убегал.       Мужчина шатко поднимается на колени, хватаясь за рубашку Изуку. Пальцы впиваются в подол рубашки Изуку, заставляя его нервничать, пока мужчина умоляет о помощи. Он пытается отойти, но не может, потому что на его одежду капает жидкая смерть. Мужчина едва не плачет, губы подрагивают, глаза блестят. — Господин, вы в порядке? — спрашивает Изуку, голос которого слегка дрожит из-за сценария. — Я могу помочь, но только если вы скажете мне, что случилось.       Мужчина смотрит на Изуку расширенными глазами, продолжая сжимать ткань. У Изуку учащается сердцебиение. — Я… Я… АХГ! — Мужчина отпускает дерьмо Изуку на середине предложения и падает на землю от боли. Он хватается за шею, все его тело трясется. — Господин…       Мужчина неровно дышит, издавая болезненные хрипы, похожие на астму. Он задыхается, наклоняясь в сторону, словно собирается выплеснуть содержимое своего желудка на бетон.       Из его рта хлещет горячая кровь, забрызгивая землю. Он схватился за живот от боли, сгорбившись. Изуку снова протягивает руку, пытаясь успокоить мужчину и его очевидный срыв. Но он останавливается, когда в груди мужчины раздается рык. Он звучит не как человеческий, а как кошачий. Руки мужчины агрессивно трясутся, позволяя когтям проявиться и скрести по тротуару, как гвозди по меловой доске, еще больше демонстрируя обострение ситуации. Черт, это нехорошо, придется звонить Дай…       Мужчина кричит в агонии, царапая когтями свою шею, не понимая, что оставляет следы. Кровь сочится из царапин, когда он скребет кожу. Как будто какой-то клещ прикрепился к его коже, высасывая из него жизнь, и он отчаянно пытается его снять. Он выглядит крайне напряженным. Нехорошо. — Сэр, что бы ни случилось, мне нужно, чтобы вы сделали глубокий вдох.       Мужчина продолжает зацикливаться на одном месте на шее, царапая и царапая его. Изуку слегка отступает назад. Из его рта выходит еще один сгусток крови. Изуку смотрит на испуганное лицо мужчины и находит светящиеся желтые глаза. Раньше их не было. Мужчина сгорбил спину и завыл: Изуку нужно убираться отсюда. Изуку поворачивается, но его крепко хватают за лодыжку.       Изуку оглядывается назад, когда кровь оттекает от его головы, и видит, что мужчина смотрит на него, а из его глаз текут слезы. Длинные, похожие на проволоку усы торчат по бокам его «лука купидона». — Помогите мне, помогите… помогите… — Из его рта высовывается длинный язык, имитирующий действия рептилии Хирото. На его предплечьях быстро растут волосы, что выглядит болезненно. — Inter… in-inter… — Это бормотание.       Пауза. — Что?       Мужчина бросается на него, заставая Изуку врасплох. Он отшатывается назад, приземляясь задницей на землю. Он ожидает, что в любой момент почувствует острые когти на своей плоти, но, к удивлению, единственная боль, которую он ощущает, — это боль в нижней части тела от удара. Изуку смотрит на мужчину и видит, что тот борется. Темный кусок материи плотно обхватил его лодыжку, словно какой-то хлыст. Должно быть, именно это и остановило мужчину. Он отступает.       Мужчина бьется когтями, борется, плачет, пытаясь пробиться к Изуку, но безуспешно. Слезы все быстрее льются из его глаз. Изуку не может пошевелиться. Абсолютный ужас на лице мужчины заставляет Изуку побледнеть. Язык мужчины беспорядочно вылетает из его тела. На шее у него что-то хлопает, похожее на кожу дракона. Что это за парень?! — Interficias me! Interficias me! Obsecro!       Прежде чем Изуку успевает встать, чтобы помочь бедняге, испытывающему невероятную боль и страдания, того грубо тащат в переулок, и Изуку практически слышит, как рвется в клочья кожа под его больничным халатом. Мужчина исчезает в черной пустоте, оставляя Изуку с дорожкой пота на лбу.       Что это было, черт возьми…       Изуку сглатывает и сидит в тишине уже несколько минут. Это было очень странно. Трансформация причуды мужчины не выглядела естественной, более того, она выглядела и звучала болезненно. Она была очень сильной, и у Изуку свело мышцы и пересохло в горле. Что за речь слетела с его языка? Он похож на латинский…       Сосредоточившись, Изуку медленно встает. Он пробирается мимо переулка и снова идет по тротуару. Ему лучше не расследовать ничего подобного. Его комплекс героя спорит, но это было безумием. Боже, как же его это напугало, надеюсь, сегодня это не будет мешать ему думать. Ему нужно сосредоточиться. Изуку натягивает капюшон на голову, почти полностью закрывая волосы, и запихивает комок в пищевод. Снова засунув руки в карманы, он старается двигаться чуть быстрее. Меньше всего ему хотелось, чтобы его схватили посреди дороги. Надеюсь, Дай сможет объяснить ему, чему он только что стал свидетелем.

***

— Ладно, панк, посмотрим, как ты будешь блистать.       Изуку стоит в центре круга — на нем тренировочная одежда, сюрприз. Юма бросает в него пейнтбольный пистолет, который звонко щелкает в его руке. Улыбаясь, он проводит рукой по стволу. — Думаешь, у тебя получится, Церби, — поддразнивает Юма, скрещивая руки. Изуку высмеивает это прозвище, но потом улыбается. — О, я знаю, что смогу, — отвечает Изуку, ухмыляясь, — В конце концов, у меня были хорошие учителя. — Изуку постукивает пистолетом рядом с Дай. У него еще не было возможности поговорить с ней, как он только что понял. Как только он спустился в убежище, Юма унесла его прочь, радуясь, что сегодня именно такой день. По крайней мере, у него была возможность просмотреть кое-что из того, что сказал ему тот человек в телефоне по дороге в здание. Перевод был приблизительным, так как он не знал орфографии, но, прослушав его и просмотрев несколько сайтов переводов, он смог найти смысл. Изуку всегда был таким. Когда его разбирает любопытство, он ищет. Убей меня, пожалуйста.       В его голове промелькнуло что-то не очень приятное. Он почти пожалел, что проявил такое любопытство. — Не хочешь принять вызов? — говорит Дай, нахмурив брови.       Изуку кивает, слегка выпрямляясь. Ему нужно сосредоточиться. — Попади в каждого из нас, и ты на месяц освобождаешься от работы с посудой, и мы угощаем тебя ужином.       Юма открывает рот. — Но, — Дай делает паузу, подняв палец вверх, — если ты не поразишь всех нас, ты будешь дежурить на посуде и будешь должен нам ужин.       Изуку прикладывает палец к подбородку. — Вызов принят.       Дай улыбается, щелкая пальцами. — Ладно, ты знаешь правила, сквирт, отсчет пяти минут! — Дай встает в позицию готовности, готовясь выстрелить, но Изуку хватает ее за руку. Все остальные выбегают за дверь и быстро бежит по коридору. Повернув голову в замешательстве, она останавливается и ждет. — Могу я спросить тебя кое о чем? — Изуку стоит, все еще крепко держа Дай за руку.       Кивнув головой, она перестраивается на что-то более удобное.       Изуку открывает рот, но делает паузу. Он и не подозревал, насколько это сложно. На самом деле… это может подождать, — говорит Изуку, получая в ответ от Дай приподнятую бровь. Он не мог объяснить, как парня с причудой кошко-ящерицы смогла украсть тень меньше чем за минуту. — Ты уверен? — Да, это может занять некоторое время, чтобы… объяснить… — Изуку замолчал, нервно оглядываясь на землю. — Ладно… как хочешь, — говорит Дай, пожимая плечами. Изуку отпускает руку, и Дай убегает. Он смотрит, как захлопывается дверь тренировочной комнаты, и сжимает пейнтбольный пистолет обеими руками. Начинается.

***

— Дерьмодерьмодерьмодерьмодерьмодерьмодерьмодерьмодерьмодерьмодерьмодерьмо дерьмоДЕРЬМО!       Изуку смеётся, гоняясь за Юмой по коридору. — Я и забыла, что ты так умеешь! — кричит Юма, продолжая бежать так быстро, как только позволяют ее мышцы.       Изуку бежит быстрее обычного, догоняя ее. То, о чем говорит Юма, — это улучшенные конечности Изуку, полученные в результате уроков Хирото. Волосатые длинные ноги быстрее несут его по коридору. Высокий рост делает быстрые движения его преимуществом. Когти на его лапах клацают по земле при каждом шаге, как каблуки.       Резко развернувшись, Юма вскакивает и, прижавшись к стене, устремляется к Изуку. Она пытается повалить Изуку и броситься наутек. Ага, если бы.       Изуку внимательно следит за ее телом, пока она летит к нему. В считанные миллисекунды Изуку понимает, что ее тело находится под определенным углом, который идеально ложится прямо ей на живот. Перекатившись на спину, Изуку ждет, пока Юма подойдет достаточно близко, и поджимает ноги. Расширив глаза, Юма понимает, что облажалась.       В яблочко.       Изуку попадает в намеченную цель на ее животе и обеими ногами отбрасывает ее за спину. Грубо приземлившись на землю, Юма издаёт хрюканье. Изуку быстро переворачивается на живот и наводит пистолет. Прежде чем Юма успевает подняться или полностью разобраться со своим телом на земле, Изуку нажимает на курок.       Бах, выстрел. — БЛЯДЬ! — кричит Юма, когда ярко-зеленый шарик краски больно впивается ей в плечо.       Изуку фыркает, быстро поднимаясь на ноги.       Юма продолжает лежать на земле, не двигаясь. Она выглядит вялой. Мертвой. Изуку закатывает глаза. — Какого черта ты делаешь? — Ты выстрелил в меня, поэтому я мертва, — бормочет Юма, уткнувшись лицом в землю.       Изуку улыбается и качает головой. Развернувшись, он бежит по коридору, оставив Юму лежать на земле. — Ладно, Шекспир. — Лучше похорони меня с моей гитарой! — Изуку слышит, как Юма кричит, и не может не хихикать. Она такая дурочка.       Изуку заходит за угол, держа в руках пистолет. По сравнению с тем, что было десять месяцев назад, он не чувствует нервов. На смену нервам пришла твердая уверенность.       Пройдя дальше по коридору, он что-то чувствует. Ощущение нехорошее, почти как предупреждающий сигнал по позвоночнику. Как будто чей-то палец осторожно проводит по его спине. Или что-то вроде призрака, бредущего за ним и ждущего удобного случая, чтобы ткнуть его в плечо и напугать. Изуку сглатывает и с визгом останавливается, агрессивно разворачивается и взмахивает пистолетом, делая движение корпусом. Ствол пистолета с треском ломается. Звук такой, будто он пробил чей-то череп.       Изуку смотрит, как Юэ отлетает назад и сталкивается с землей. Она потирает голову и стонет, зажмурив глаза. Вот это да, должно быть больно. Изуку извиняюще сморщился. — Черт, прости Юэ…       Что-то схватило его за лодыжку и дернуло. Шея вытягивается вперед, тело становится легким, и Изуку оказывается в воздухе вверх ногами. Чертов Хирото. Он отвлекся и не заметил его. Боже, какое дежавю… — Дуэт? Это нехарактерно, — поддразнивает Изуку. Он встречается взглядом с Хирото и обнаруживает, что его длинный чешуйчатый хвост обвился вокруг его ноги. Кровь начинает приливать к голове Изуку, от чего он чувствует легкое головокружение. Он все еще держит пистолет в одной из рук, но не направляет его ни на кого. Изуку мог бы выстрелить в Хирото или даже в Юэ, которая все еще лежит на земле. Но ведь Хирото в любой момент может швырнуть его через всю комнату. Лучше подождать удобного момента. — Эй, парень, я люблю тебя, но я не буду мыть посуду в течение месяца. — Хирото показывает большой палец на свою грудь, и Изуку закатывает глаза. — Очень жаль, — говорит Изуку, глядя на хвост, обвившийся вокруг его ноги. Его мозг вспоминает очень ненужное воспоминание из интернета. Дети — любопытные существа, особенно когда есть доступ к интернету. В детстве, заходя в интернет, он непременно находил случайные факты, поэтому вполне естественно, что он наткнулся на страницы о том, как снять питона с части тела.       Изуку видит кончик хвоста Хирото, выглядывающий из захвата. Слава богу, он стал более гибким. Изуку смотрит на Хирото, а затем сжимает его в кулак. Приложив всю свою силу и гибкость, Изуку дотягивается лицом до хвоста Хирото, обхватив его за лодыжку. — Чт… Изуку открывает рот и кусает. — ЁБ ТВОЮ мать! — Хирото кричит от боли, разворачивает свой хвост и роняет Изуку на землю. Он приземляется на спину, что не очень приятно. Не зная, сколько времени у него есть, он остается лежать на спине и оглядывается на Хирото, который держится за хвост от боли. Подняв пейнтбольное ружье, он стреляет вверх. Если повезет, он попадает Хирото в бедро. Хирото не вскрикивает от боли, но бросает на Изуку взгляд, говорящий: «Я впечатлен, но я все равно надеру тебе задницу». — Ты маленький… — Эй, парень, ты сам это сказал, — Изуку делает паузу и садится, — дежурство в посудной лавке — отстой. — Он пожимает плечами и поднимается на ноги, чувствуя, как по позвоночнику прокатывается волна ноющей боли. Да, он это предвидел. Все-таки он сложил себя пополам.       То же ощущение пальцев в позвоночнике настораживает его. Повернувшись, он снова нажимает на курок пистолета. На груди Юэ вспыхивает ярко-зеленая вспышка. Вздрогнув от удара, Юэ отступает назад. Приложив руку к груди, Юэ увидела, что кожа на ее руках снова стала зеленой. Юэ улыбается и вздыхает, сжимая испачканные пальцы. — Впечатляет, я больше не смогу подкрасться к тебе. — Я учился у лучших. — Изуку ухмыляется Юэ и Хирото и снова спринтерским шагом бежит по коридору. Трое выбыли, остался один. Так, где же ты Дай…       Больше всего Изуку беспокоится о Дай. Честно говоря… Дай можно понять так: она — твердолобая. Ни разу Изуку не смог победить ее в спарринге. Надо отдать ему должное, он был близок к этому, но независимо от позиции или ситуации Дай находит способ перевернуть ее. Честно говоря, Изуку не удивился бы, если бы ее причуда заключалась в том, чтобы быть чрезвычайно хорошей во всем. Он до сих пор даже не знает, что это за причуда, так что иногда бывает забавно угадывать.       Изуку продолжает бежать, держа пистолет у груди, как друга. Его ноги по-прежнему длинные, когти клацают по земле, когда он шагает. Его глаза сканируют помещение, отчаянно ища черноволосую женщину. Сердцебиение участилось, на лбу выступил пот. Он зашел так далеко, что теперь не может проиграть.       Изуку чувствует, как мышцы кричат на него, протестуя, что им нужен перерыв. Изуку не слушает, а упорно преодолевает боль. Повернув за очередной угол в лабиринте здания, он останавливается. Он крепко сжимает пистолет и слышит, как скрипит пластик. Дай просто стоит, сцепив руки. — Осталась только я?       Изуку кивает, готовя свое тело к атаке.       Дай улыбается и хмыкает. — Молодец.       Она не дает ему шанса подумать. Быстро подбежав к нему, Дай, как и Юма, бросается на стену, только с большей высоты. В отличие от Юмы, она не оставила никакого проема, практически дав Дай возможность приземлиться ему на плечи и обхватить Изуку ногами за шею. Изуку задыхается, но Дай поворачивает свое тело в сторону, бросая Изуку на землю из-за полного отсутствия равновесия. Приземлившись, Дай прижимается к груди Изуку и давит коленом на его ребра. Она прижимает его руки к земле.       Дерьмо.       Изуку борется под ней, пытаясь вывернуться из-под давления ее тела. Он пытается повернуть бедра, приподняться. Но его тело не сдвигается с места. Может, Изуку и вырос в мышечной массе, но Дай — сильная женщина. Она всегда будет сильнее его. — Горжусь тобой, парень, но, к твоему сожалению, ты все равно не сможешь меня победить, — самодовольно говорит Дай, приближаясь к его лицу. — Хочешь поспорить? — говорит Изуку, приподнимая бровь. Он продолжает бороться с ней, но не сдается. — Ты далеко зашел, Мидория, — мягко говорит Дай, — но тебе все равно не удастся меня прижать. — На ее губах появляется ухмылка, словно она пытается сохранить свою смертоносность. Изуку это не пугает, она обычно делает то же самое на тренировках. Он хихикает под ее весом. Его кудрявые волосы гладят лоб, пока он лежит на земле, пытаясь понять, как выбраться из этой ловушки. — Ну же, ты меня недооцениваешь.       Изуку хватает Дай за рукав — слава богу, на ней рубашка с длинным рукавом — и тянет. Одновременно он меняет положение ног на нормальное и вытягивает их из-под нее, обхватывая крест-накрест ее ногу, стоящую на коленях у него на груди. Перевернув тело на бок, он со всей силы наваливается на нее сверху. Удерживая ее колено в неудобной и неловкой позе, он улыбается. — О, как все изменилось, учитель.       Дай улыбается в ответ, только нахально. В следующий момент Изуку понимает, что он снова под Дай. Как… — О, как все перевернулось.       Изуку хмурится.       В том положении, в котором сейчас находится Изуку, нет никаких перспектив. Дай посадила его в тюрьму. Как будто Дай отдал последние вакансии Изуку, как некую подачку. — Ты несправедлива, — вздыхает Изуку. — О, пожалуйста, — фыркает Дай.       Изуку на мгновение замирает. Пожалуйста…       Это слово проносится в его голове, перемешивая воспоминания, как отвратительный суп. Человек, тень, страх. Obsecro…       Глаза Дай расширяются.       Дерьмо, неужели он сказал это вслух? Ну, не то чтобы он пробормотал что-то неловкое…       Дай отпускает одно из его запястий и кладет руку в опасной близости от его горла. Что-то в ее глазах… меняется. Изуку становится не по себе. — Где ты это услышал? — Дай огрызается, заставляя Изуку слегка вздрогнуть. — Я… — Где ты это слышал? — На этот раз более твердо и громко. Изуку никогда не видел ее такой. Она выглядит ужасно.       Взгляд ее глаз напоминает вспышку воспоминаний. И не то, что заставляет кого-то трусить и кричать о кровавом убийстве, а то, что заставляет думать, что ты все еще там. Как будто ты все еще на войне во Вьетнаме, и кто-то идет, чтобы убить тебя. Застрелить, отрубить голову, взорвать. Изуку сглатывает, чувствуя на своей коже холодные кончики пальцев Дай. Ее рука сжимается сильнее — если давление на его горло усилится, он может потерять способность дышать. — Дай, т-ты меня пугаешь… — хрипит Изуку.       Глаза Дай испуганно шарят по сторонам, словно она больше не видит Изуку под собой. — Vivamus.       Губы Дай едва заметно дрогнули, когда она произнесла это слово, но что-то в этом слове заставило Изуку запаниковать. — Memento mori, memento mori… — шепчет Дай, еще больше пугая Изуку. Изуку извивается, пытаясь вырваться из ее хватки, но терпит неудачу, когда она сильнее надавливает на его трахею. Изуку издает болезненный писк, когда его дыхательные пути закрываются. — Memento mori!       Другая рука Дай оставляет запястье Изуку. Она поднимает ее над его головой. Она яростно трясется, как будто ее мозг борется с непроизвольными действиями. Слезы наворачиваются на глаза, когда ее рука приближается к его лицу. Он не может пошевелиться, страх, пульсирующий в его венах, приковывает его к полу. Дай скрежещет зубами, задевая уши Изуку. Ее дыхание злобное. Она смотрит на Изуку как на врага. — Дай… — Изуку пытается выговорить, но не может. Из мокрых глаз Дай капает слеза и падает на щеку Изуку. Зрение Изуку затуманивается, от недостатка кислорода он теряет сознание. Он чувствует, как на глазах начинают появляться слезы. Он закрывает глаза. — Дай!       Тяжесть с его горла и тела мгновенно спадает. Изуку резко вдыхает и кашляет, потирая шею. Выдох, вдох, выдох. Изуку пытается привести дыхание в норму после сдавливания. Глаза, полные слез, смотрят на расстроенную Дай, лежащую на земле под Хирото. Хирото прижал ее к себе, а Дай бьется, борется, кричит. Сердцебиение Изуку не замедляется, оно продолжает биться о грудную клетку, пока он наблюдает за тем, как его наставник срывается.       Рука мягко ложится ему на плечо. Он вздрагивает, но, оглянувшись, успокаивается. Юэ присела позади него и с беспокойством смотрит на Дай и Хирото. — Дай, эй, эй, шшшш, — говорит Хирото, крепко прижимая к себе Дай.       Дай кричит, приближаясь к состоянию, которое следует считать диким. — Enterficias me!       Кровь в голове Изуку приливает к желудку. Он слышит, как позади него чьи-то ноги бьют по земле. Повернувшись, Изуку видит Юму, бегущую по коридору. Должно быть, она услышала крики.       Дай истерически плачет. От этого зрелища Изуку начинает тошнить. Это так странно и не… правильно. — Дай! Эй, эй! — Хирото хватает Дай за обе стороны головы и заставляет ее повернуться к нему лицом. — Посмотри на меня.       Грудь Дай быстро поднимается и опускается, она тяжело дышит. — Тебя там нет.       Дай пристально смотрит на него. — Тебя там нет.       Пауза. — Я… я…       Хирото переводит руку с ее лица на спину, поднимая ее с земли. Он заключает ее в крепкие объятия, поднимая на ноги. Его руки путаются в ее длинных волосах, беспорядочно хватаясь за рубашку.       Юма и Юэ стоят за спиной Изуку с испуганными выражениями на лицах. Они выглядят такими же растерянными и напуганными, как Изуку.       Крики Дай становятся приглушенными, когда она утыкается лицом в плечо Хирото. Она обхватывает его торс руками и сжимает. Изуку смотрит. Юма смотрит. Юэ смотрит. Это все, что они могут делать.

***

      Изуку нервно теребит подол рубашки. Юма молча сидит на диване в общей комнате, практически слыша тиканье часов. Юэ, шаркая, выходит из кухни и направляется к дивану. Изуку наблюдает, как Юэ приседает перед ним на уровень глаз Изуку и берет в руки стакан с водой. Она протягивает ему стакан, подписывая другой рукой. — Пей. Пожалуйста.       Он берет стакан, держа его обеими руками. Убирая одну руку от стакана, он отвечает. — Спасибо.       Юэ кивает и пересаживается в кожаное кресло напротив него.       Они ждут.       И ждут.       Хирото входит в дверной проем, и Изуку чуть не падает в обморок от облегчения.       Он начинает вставать, но останавливается, когда Хирото поднимает руку. Он прищуривает глаза в замешательстве. — Где Дай? — Спрашивает Изуку, опускаясь обратно на диван. — Отдыхает. — Хирото звучит измученным. — Хирото, что…       Хирото вздыхает и подходит к Изуку. Как и Юэ, он присел на уровень глаз. — Дружище, это… это было слишком. — Он кладет мягкую руку на его колено. Его брови озабоченно сдвинуты вверх. Изуку подсознательно потирает горло рукой, не сводя глаз с Хирото. — Я знаю, что время не самое удачное. — Хирото продолжает. — Что произошло? — Изуку говорит, прежде чем Хирото успевает добавить свое предложение.       Вздох. — Ты ведь знаешь, что такое посттравматическое стрессовое расстройство?»       Изуку кивает. Он помнит, что немного узнавал о посттравматическом стрессовом расстройстве, когда смотрел интервью с героями. А Дай… — У Дай было… очень тяжелое прошлое, — нерешительно и осторожно говорит Хирото. Голос у него ломкий, словно он изо всех сил старается говорить тихо. «И, к сожалению, из-за этого прошлого у нее бывают моменты, подобные тому, что вы только что видели».       Изуку сглатывает. Он все еще чувствует ее руку на своей шее, сжимающую и разжимающую ее. Страх и гнев на ее лице навсегда запечатлелись в его мозгу. — Почему этого никогда не происходило до сих пор?       Хирото наклонил голову. — Я… я имею в виду, что тренируюсь с вами уже десять месяцев. Почему я только сейчас увидел нападение? — Потому что ничего не провоцировало, — спокойно говорит Хирото, — «Мидория, будь честен со мной».       Изуку кивает. — Ты помнишь что-нибудь до того, как она запаниковала? » — Где ты это слышал?» — Эм, да. Я бормотал про себя и не понимал. Я пересказал то, что слышал раньше по дороге сюда. — Что это было? — Я… это было просто слово. Obsecro.       Лицо Хирото побледнело. — …Дерьмо.       Изуку видит, как Юма и Юэ смотрят друг на друга. Кажется, они так же, как и Изуку, озадачены тем, почему Хирото выглядит так, будто вот-вот упадет. — Что… — Мидория, где ты это слышал? » — Где я это слышал?»       Изуку снова сглатывает. — Когда я шел сюда… на меня налетел человек в больничном халате. Очевидно, он был в панике и в сильном напряжении, — Изуку делает паузу, глядя на внимательные черты лица Хирото, — произошло что-то странное… похожее на то, когда впервые проявилась моя причуда. Единственное, что отличалось, так это то, что что-то схватило его и утащило прочь, прежде чем он успел полностью трансформироваться или, по крайней мере, прежде чем я успел толком разобраться в ситуации».       Хирото хмыкнул, положив руку на лицо. — Тогда он и сказал это. Он сказал: «убей меня, пожалуйста», кажется, на латыни? — Это была латынь, — говорит Хирото слишком быстро.       Изуку открывает рот. — Малыш, я так рад, что ты в порядке. Я еще больше благодарен, что ты не пострадал, но… — Но? — Я думаю, тебе стоит пойти домой. По крайней мере, на ближайшие пару дней.       Что?       Изуку растерянно моргает. Хирото ведет себя… странно. Он никогда не видел его таким встревоженным, не говоря уже о том, что он такой… тихий. — Что? Почему? — спрашивает Изуку, бросая взгляд на Юму, а затем снова на Хирото. — Это был долгий день, дружище. Я знаю, что тебе нужны ответы, я понимаю. Но Дай нужно немного времени, чтобы обдумать то, что произошло. — Но… — Малыш, пожалуйста. Дай сейчас очень расстроена, особенно после того, как напугала тебя до смерти. Думаю, нам всем нужно время, чтобы отдышаться. — Хирото крепко сжимает его колено. Он серьезен.       Изуку хочет спорить, хочет остаться. Но сердце подсказывает, что нужно послушаться Хирото. Сегодня действительно было много всего. — Хорошо.       Хирото прочищает горло и кивает. Поднявшись с колен, он быстро указывает на Юму. — Проводи его к выходу, мне нужно немного посидеть. — Хирото кладет руку на голову, а затем меняется местами с Юмой на диване.       Юма подходит к дверной раме и ждет, когда Изуку последует за ним. Изуку смотрит на Юэ, а затем на уставшего Хирото. Он встает на ноги и выходит вслед за Юмой из общей комнаты. Лучше не спорить.       Как только они оказываются в нескольких футах от комнаты, Юма подталкивает его. — Я тоже не знаю. — Ее голос чуть громче шепота.       Изуку поднимает бровь, пока они продолжают идти. — Чего не знаешь? — Прошлого Дай.       Это, конечно, ударило Изуку как кирпич. — Хирото — единственный, кто знает. Мы с Юэ никогда не видели ее причуду и даже не знаем, как она называется». Юма смотрит вперед, пока они идут и разговаривают. Изуку сейчас не до этого.       Возникает пауза. — Почему ты никогда не спрашивала?       Юма хмыкает. — Я спрашивала. И Юэ тоже. Дай просто… ей не очень удобно делиться этой частью себя, и было бы нечестно с нашей стороны давить. — Юма переводит взгляд в сторону. Они проходят мимо двери спальни Дай и молча смотрят на нее. — Дай много сделала для нас. Она приняла меня, Юэ и тебя. Она никогда не интересовалась нашим прошлым и говорила, что оно не имеет значения, потому что важно только то, что впереди. Поэтому я никогда не показывала. что мне нужно знать ее прошлое. Думаю, можно сказать, что это… способ сказать спасибо.       Изуку не отвечает. — Послушай… я знаю, что ты не очень хорошо нас знаешь, особенно Дай. Но… Дай — это… Дай. А мы — это мы. Это все, что имеет значение, верно? — Юма посмотрел на Изуку и остановился. Они дошли до выхода. — Да…       Юма улыбается. — Ну, если мы не увидимся до экзаменов, удачи. — Она обхватывает его за плечи и прижимает к себе. — Мы гордимся тобой. Надеюсь, ты это знаешь.       Изуку вздыхает и смеется. — Да… спасибо, Юма. — Конечно, малыш. — Она отпускает его и машет на прощание. — Не проебись! — Я постараюсь! — Изуку кричит в ответ, смотрит на выходную дверь и выдыхает долгий вздох.

***

      Изуку в задумчивости постукивает карандашом по голове. Уставившись в бумагу перед собой, он по привычке царапает стол длинными когтями, добавляя еще больше разрушений к своему испорченному столу. Завтра у него экзамены, поэтому вполне естественно, что Изуку напряжен до предела. Поход в школу не помогает, а только усугубляет ситуацию. К тому же он никогда не переставал думать о Дай… Задумчиво пожевав губу, он не сводит глаз с тонкого листа бумаги на своем столе.       Изуку настолько погрузился в свои мысли, что не услышал, как учитель окликнул его. — …ия. — Мид…ия. — Мидория!       Выйдя из транса, он вскидывает голову вверх. От громкости голоса учителя он чуть не сломал карандаш пополам. — Каков ответ на номер пять?       Господи, он совсем забыл, что у них сейчас урок. Все перед ним поворачиваются на своих местах, чтобы посмотреть на него — стулья скрипят, парты поскрипывают от простых движений.       Знает ли он ответ на номер пять? Опустив взгляд на бумагу, он замечает, что она совершенно пуста. Отлично. Он снова смотрит на доску и щурится. Ну да, уравнение, легко. Он переводит взгляд с бумаги на доску и понимает, что учитель начинает волноваться. — Мидория, если ты не знаешь, просто… — Поставьте четыре у хлора на сторону реактивов. Четыре перед хлористым водородом — со стороны продуктов.       Учитель моргает.       Изуку снова опускает взгляд на свою бумагу, позволяя всем просто смотреть на него. Его класс еще не до конца изучил уравнивание химических уравнений. Это не было обязательным предметом для третьих курсов, но его учитель хотел показать им, что их ждет в старшей школе. Или даже, возможно, на письменных экзаменах. Изуку просто повезло, что он дружит со змеей, которая училась в медицинской школе. — …Хорошо, хорошая работа, Мидория. Пожалуйста, будьте внимательны впредь…       Изуку кивает, не поднимая головы, чтобы добиться зрительного контакта. Все нерешительно оборачиваются, удивленные познаниями Изуку в химии. Он уже не знает, что хуже: правильно ответить на вопрос или уставиться в чертово пространство и притвориться, что не понял. Он закатывает глаза. Боже, как же ему не терпится уйти с этого урока.       У Изуку зазвонил телефон, от чего у него заныла нога. Бросив взгляд на учителя — тот пишет на доске мелом, — он достает устройство из кармана брюк. Чат: (4) «взрослые» и их ребенок Отчим-алкоголик: эй, эй, Мидория

Ребенок, о котором идёт речь: что, я на уроке

Отчим-алкоголик: это важноооо …       Изуку поднимает глаза от телефона, чтобы убедиться, что учитель не видит, как он печатает под партой. Все в порядке. …

Ребенок, о котором идёт речь: Хорошо, что ты сделал

Отчим-алкоголик: что-то великое, ты должен быть благодарен.

Ребенок, о котором идёт речь: Если это не связано с тем, чтобы выгнать меня из класса. Я не хочу этого

Мама (2): подожди минутку… Отчим-алкоголик прислал фото …       Изуку едва не поперхнулся воздухом. Не думая, он закрывает рот рукой, стараясь не рассмеяться и не закричать одновременно. В комнате воцаряется смертельная тишина. — Вам нужна минутка, Мидория? — Его учитель стоит с куском мела в руке, явно раздраженный перерыванием.       Лицо Изуку вспыхивает ярким красным цветом. Он кивает, глядя на телефон под столом.       Встав, он выбегает из класса и закрывает за собой дверь. Зажав рот рукой, он пытается прекратить истерический смех в коридоре — пока что ему это не удается.       Фотография, которую прислал Хирото, была прямо из фильма про Дэдпула. Он присматривается к фотографии и видит, как Хирото машет камере снизу, из переулка, а его лодыжки выглядят просто ужасно. Хирото гордо стоит, держась за неудобные углы, кости, вероятно, пробивают кожу на лодыжках. Под ним — куча бессознательных преступников с телами в форме букв на бетоне. «Удачи!»       Он НЕ мог этого сделать.

Ребенок, о котором идет речь: Меня выгнали из класса за это, спасибо вам

Отчим-алкоголик: видишь, я же говорил, что тебе понравится. Крутая тетя: ТЫ НЕ… Домашняя змея: Я предполагаю, что ты поставил таймер на своем телефоне, а затем… Спрыгнул со здания, сломав себе лодыжки, только чтобы сделать фото?

Ребенок, о котором идёт речь: Я…

Отчим-алкоголик: Знаешь, я не ценю эту энергию.

Ребенок, о котором идёт речь: а в тебе?

Отчим-алкоголик: мы не говорим об этом Мама (2): ты опасен для общества Отчим-алкоголик: ради всего святого, перестань быть грубым со мной

Ребенок, о котором идёт речь: мой чувак

Мама (2): зачем это было нужно Отчим-алкоголик: Мидория нуждается в поддержке Крутая тетка: от полумертвых преступников? Отчим-алкоголик: …да

Ребенок, о котором идет речь: Я думал, это было познавательно

Мама (2): пожалуйста, задавите меня поездом, это будет не так больно, как этот разговор Мама (2): *ударьте меня

Ребенок о котором идёт речь: КАК ЭТО ВООБЩЕ…

Крутая тетя: ладно, заканчивай с этим, Паровозик Томас.

Ребенок, о котором идёт речь: Я НЕ МОГУ…

Домашняя змея: АРЕСТОВАН Мама (2): не нажимать кнопку «отправить» стоит ноль йен

Ребенок, о котором идёт речь: этот разговор вызывает у меня инсульт, я ухожу

Отчим-алкоголик: отлично, что ты травмировал нашего единственного ребенка Крутая тетя: НЕ ТРАВМИРОВАЛА Отчим-алкоголик: не затыкай меня …       Изуку выключает телефон и усмехается. После того, что случилось, он не разговаривал с ними — даже по смс. Такое ощущение, что с его плеч свалился груз, и он наконец-то может нормально дышать. К счастью, судя по тому, что видел Изуку, Дай, должно быть, чувствует себя лучше — или, по крайней мере, определение «лучше» для Дай подходит. Изуку все еще немного потрясен ее нападением несколько дней назад, и с тех пор они не общались. Надеюсь, после завтрашних экзаменов все придет в норму. По правде говоря, в отношениях этих четверых нет ничего нормального. Но вот то, что происходит сейчас, для них ненормально. У Изуку зудит кожа от того, что сейчас все так… сложно с Дай и ее эмоциями. Но он не собирается отказывать ей в помощи, когда она будет готова. Дай слишком много для него сделала. Это было бы жестоко.       Изуку запихивает телефон в карман, не обращая внимания на быстрое жужжание чата.       Он вдыхает и открывает дверь класса, избегая пристальных взглядов. Ему просто нужно продержаться еще немного…

***

      Изуку смотрит в потолок сухими, усталыми глазами. Конечно, в ночь перед экзаменами спать не получится. Он ворочается, меняет положение, накрывается одеялом, пьет воду. Что бы он ни делал, ничто не может заставить его погрузиться в сладкую дремоту. Все, что он может делать, — это смотреть в темноту на потолок и беспокойно теребить пальцами одеяло.       Изуку берет одну из своих рук и слегка проводит ею по глазам. Кончики пальцев касаются неровного шрама, пересекающего глаз по диагонали. Вздох срывается с его пересохших губ. Бесполезно, у Изуку слишком много забот. Мозг всегда берет верх над искушенным телом. Он отводит взгляд в сторону, встречаясь глазами с будильником. 02:30. Проклятье.       В комнате становится светлее, и до него доносится слабое жужжание. Повернув голову в сторону, Изуку видит, как на столе загорается телефон. Что ж, можно и проверить. Он ведь все равно не спал.       Снимает с себя покрывало, и прохладный воздух встречает его прохладой. Дрожа, Изуку лениво спрыгивает с кровати и берет телефон. Протирая глаза, он открывает экран, чтобы посмотреть, кто написал ему сообщение. Дай: Прости. …       Изуку на секунду замирает, глядя на экран немигающими глазами. Он набирает ответ. …

Изуку: Ты в порядке?

Дай: Какого черта ты не спишь? … Изуку закатывает глаза. Конечно, Изуку волнуется за нее, а она отмахивается. …

Изуку: Ты уходишь от вопроса

Дай: Слушай, мы можем… поговорить … Слава Богу. Изуку может взорваться, если они этого не сделают. …

Изуку: Конечно

Дай: Как бы Дай: Лично? … Изуку моргает. …

Изуку: Хочешь, я приеду?

Дай: Нет-нет, у тебя сегодня экзамены, тебе нужно поспать.

Изуку: Я бы с удовольствием подождал, но если я поговорю с тобой, то скорее провалюсь на экзаменах

Изуку: Я волнуюсь за тебя

Дай: Тебе не стоит волноваться, это моя работа. … Изуку смотрит на свой телефон. Невероятно. …

Изуку: Отвали, дай мне позаботиться о тебе.

… Ей требуется немного времени, чтобы ответить. Изуку наблюдает, как три точки поднимаются и опускаются, словно ей трудно сформулировать свои мысли. … Дай: Хорошо Дай: Если сможешь, встретимся в Б

Изуку: omw

…       Изуку тут же откладывает телефон. Подойдя к шкафу, он быстро надевает костюм. Застегнув молнию, он направляется к окну, отпирает задвижку и распахивает его. Ветерок медленно обдувает его лицо, когда он высовывается наружу. Сделав глубокий вдох, он выходит и держится за край окна. Сконцентрировав всю энергию в своем мозгу, он прогоняет ее через все конечности. Словно электрические потоки, он чувствует гул и искры в каждой кости и мышце, когда они расширяются и растут. С треском и стоном, тело наполовину трансформируется, и он отталкивается от стены здания. Быстро ускоряясь, он хватается за карниз соседней крыши. Поднявшись, он на мгновение замирает. Глубокий вдох. Толчок. Поднявшись выше и перейдя на четвереньки, он рычит и скачет по крыше. Черепица крыши цепляется и лязгает, когда он впивается в нее когтями.       Прыжок за прыжком, разбег за разбегом, Изуку добирается до точки Б. На самом деле точка Б не является особым местом встречи. У Они есть четыре места встречи, все они называются A-D. Так легче запомнить, да и для безопасности. Б находится недалеко. Оно находится прямо посередине карты между домом Изуку и убежищем. Точнее, это крыша заброшенного жилого комплекса, куда Дай впервые привела его десять месяцев назад.       Прыгнув на крышу жилого комплекса, он замирает от силы прыжка. Когти неприятно скрипят по крыше, когда он останавливается. Задрав нос вверх, он принюхивается в поисках Дай. Ветер дует в его сторону, донося до его чувствительного носа сладкий запах жасмина. Дай. — Хей, малыш…       Изуку навострил уши. Напротив него, со стороны входа на лестницу, выглядывает Дай. Даже в темноте он видит ее грусть. Он бросается вперед и не спешит переодеваться. Дай отходит от постройки и полуулыбается. Изуку едва не врезается в нее, забыв о своей массе. Ему хочется плакать, когда ее нежные пальцы касаются его шерсти. Переместив руки по обе стороны от его головы, она смотрит на него. — Мне так жаль. — Голос почти слишком мягкий, она прижимается лбом к его лбу. Через мгновение Изуку фыркает и отступает от ее прикосновения. Он вбирает в себя энергию, текущую, танцующую, прыгающую в каждой конечности, и поднимает ее обратно в голову. — Дай, что… — Изуку поднимается на уровень глаз, а затем ниже уровня глаз. Его костюм аккуратно сшивается, он чувствует, как он закрывает каждую прореху и подтягивается. — Что произошло?       Дай вздыхает, проходит мимо Изуку и забирается на карниз крыши. Изуку смотрит, как она садится, свесив ноги. Рядом с ней на землю опускается рука. Изуку повинуется.       Тревожно покачивая ногами на карнизе крыши, Изуку смотрит на яркие огни города. Вдалеке мерцают огни, улицы и здания. — Полагаю, ты знаешь, что никто не знает о моем прошлом.       Изуку кивает, поворачивая голову лицом к ней. — Никто не может знать.       Изуку медленно моргает, внимательно изучая ее лицо. Она серьезная. — Дай… — Хирото — единственный, кто знает, потому что… ну, он был со мной в моем прошлом. Точнее, в трудные времена.       Дай выглядит и звучит неловко. Это действительно не самая приятная тема для разговора. Он просто молчит, слушая ее и проявляя терпение. — Я не могу пока рассказать тебе о прошлом. Я не готова к тому, чтобы ты знал. — Дай, все в порядке, я… — Но я хочу, чтобы ты знала: то, что ты сказал… напугало меня до смерти.       Пауза. — Все, что я могу сказать, это то, что я никогда не думала, что услышу латынь в Японии… когда-либо еще.       Изуку молча смотрит на нее. Она выглядит усталой. Ее длинные волосы развеваются на ветру, путаясь за спиной и подметая крышу под ними. — Мне очень жаль, что я так напугала тебя, дружище, — говорит Дай, голос которого трещит от эмоций. — Я сама не своя. У м-меня не все в порядке с головой, я запуталась, и иногда мне кажется, что я-я к-какой-то… — Похоже, она плачет. Сквозь яркие огни города блестят слезы. — Монстр, — закончил за нее Изуку. Он не перестает смотреть на нее.       Дай грустно усмехается, кивает и вытирает большим пальцем слезу с глаза. — Я лицемерка, я знаю. Я говорю тебе, что ты не чудовище… а ты им не являешься… из-за своего опыта. Но вот я здесь…       Изуку на секунду задумывается. Слово «монстр»… — Я… я думаю, что слово «монстр» больше не является… плохим? — пролепетал он.       Дай открывает рот, но Изуку прерывает ее. — Я иногда думал об этом, особенно после разговора с тобой, но…       Изуку вздохнул. — Дай… мы сделали все это не без угрызений совести. Я убил илового злодея не потому, что хотел этого, а потому, что был в ужасе… — Изуку делает паузу и переводит дыхание.       Дай кивает, позволяя упасть еще одной слезе. — Наверное, я хочу сказать, что… да, конечно, называйте нас монстрами. Но я думаю, что монстры тоже бывают напуганы, понимаешь? И в этом нет ничего плохого.       Дай продолжает смотреть на него. — В каждом человеке живет маленький монстр, просто это зависит от степени, а не от вида. Если в этом есть смысл?       Дай кивает, продолжая терпеливо выслушивать Изуку. — Наверное, я начал понимать это, когда Ластик отказался меня арестовать. Он увидел, что да, физически я был монстром, но я не хотел делать чудовищные вещи. — Изуку пожимает плечами, переводя взгляд обратно на город. — Я не знаю, что с тобой случилось, или почему ты считаешь себя плохим человеком, но… как ты сказала мне, кажется, очень давно, «ты не такой и никогда им не будешь». — Малыш… — Ты не плохой человек, Дай. Ты помогаешь людям, ты делаешь все возможное, чтобы спасти даже тех, кто не заслуживает спасения, потому что ты этого хочешь. Что бы с тобой ни случилось, это не значит, что ты плохой человек. И что бы ни случилось, если ты не готова рассказать мне об этом, то это совершенно нормально. — Изуку смотрит себе под ноги, чувствуя, как ветерок развевает его волосы в разные стороны. — Да, ты напугала меня, Дай, действительно напугала. Но больше всего меня пугало то, что ты так боялась саму себя. — Изуку поднимает взгляд и видит Дай со слезами на глазах. — Прости, если это было бессмысленно, я часто несу всякую чушь. Но, думаю, я пытаюсь сказать, что… все в порядке. — Изуку моргает и снова открывает рот, но его прерывает Дай. Обхватив его руками, она уткнулась лицом в его плечо. Изуку нерешительно обхватывает ее за спину, чувствуя на своей коже покалывание ее волос. — Все в порядке, Дай. — Да пошел ты, когда ты успел так повзрослеть? — говорит Дай, прижимаясь к его плечу. Ее голос приглушен из-за его одежды.       Изуку хихикает. — Не знаю. Кто-то же должен быть взрослым. — О, перестань. — Пальцы Дай находят волосы Изуку, и она играет с кончиками локонов. Его мама делает тоже самое, когда они обнимаются. — Спасибо, малыш.       Изуку улыбается. — Конечно. Я забочусь о тебе, Дай, ты как моя странная вторая мама.       Дай фыркнула, прижавшись к его плечу. — То, что ты заботишься обо мне, не значит, что я не могу сделать то же самое для тебя, — добавляет Изуку. Дай кивает ему. — Просто пообещай, что скажешь мне, когда будешь готова.       Пауза. — Да, малыш… я обещаю. — Клянусь, это должен быть он.

***

      Дай на кухне с Хирото, свет приглушен, воздух тих. Дай всё ещё немного эмоционально истощена после разговора с Мидорией, поэтому она прислонилась к стойке, чтобы получить поддержку. За последние несколько дней у нее не было возможности поговорить об этом с Хирото. Лежать в постели и думать — вот все, что она могла себе позволить. — Дай, мужчина мертв уже два года. Когда парень упомянул, что говорили на латыни, я тоже опасался худшего, но да ладно. — Хирото скрестил руки, прислонившись к холодильнику. — И откуда ты это знаешь? — Дай тихо сплевывает, стараясь не шуметь. Она испытывает столько эмоций одновременно, что ей трудно сдержать желание закричать. — Потому что после того, как мы сделали это с ним, он никак не мог не истечь кровью. Ради всех, постарайтесь не думать о худшем. Это должно было быть совпадением.       Дай на секунду умолкает. Она чувствует, как ее руку осторожно поднимают. Хирото нежно берет ее за руку и смотрит на кольца на ее пальцах. Он снимает кольцо с безымянного пальца, обнажая круглый шрам от ожога. Он потирает его большим пальцем, не сводя взгляда с ее пальца. — Неужели это действительно совпадение, если оно связано с такой причудой?       Хирото вздыхает. — Он ушел Дай, он должен был уйти.       Ей хочется плакать. Она знает, что он ушел, знает. Но по какой-то причине его присутствие кажется ей слишком близким. Словно рука обвивается вокруг ее шеи, пальцы постукивают, сжимают, сдавливают кожу, заставляя задыхаться.       Хирото тянет ее за руку, притягивая к себе. Он обхватывает ее за плечи и прижимает к своей груди. Дай слышит биение его сердца, когда ее голова прижимается к нему. — Я-я знаю, знаю, — заикается Дай.       Хирото кладет руку ей на голову и замирает на мгновение. — Надеюсь, ты прав. — Ее голос дрожит.       Хирото вздыхает, и Дай слышит это в своей груди. Из уголка ее правого глаза падает крупная слеза, пачкая рубашку Хирото. Он молчит, пока она плачет тихо плачет в его объятиях.