Побег

Ацуши не любил жару. Терпеть ее не мог. Для него идеальным климатом была прохладная погода вместе с легким освежающим ветерком. Дождь и снег – вот это уже лишнее. Его тигр ненавидел влажность, потому что шерсть начинала беситься и завиваться непонятными кружочками, и засушливые места, из-за которых его организм начинал просить воды в триста раз чаще, а потел его огромный зверь в миллион раз сильнее. Климат Японии тоже был не идеален, но Накаджима, как минимум, успел к нему привыкнуть за все то время, пока жил там, а вот после переезда в намного более теплую и засушливую местность, которую иначе чем пустыней не назовешь, и начались его бесконечные мучения. Его креативную прическу пришлось укоротить до минимальной длины, а рубашку и бриджи поменять на шорты и майку. Сандалии и шлепанцы также стали отличной заменой ботинкам и кроссовкам. Жаркий климат Ближнего Востока не щадил никого. Работу молодой тигр нашел себе в небольшой магазине неподалеку от дома. Не дюжая сила позволяла ему перетаскивать вещи любой весовой категории и размера, как-то раз он даже помог хозяину соседней лавки подвинуть застрявшую в придорожной яме машину, а после этого с легкостью приподнял заднюю часть грузовика, когда одному из машинистов нужно было заменить испорченной колесо. В общем, дел у парня было навалом – помощь нужна была всем, а самому Ацуши нужны были деньги, вот он и пользовался своей способностью для заработка, а иногда и просто, чтобы заводить нужные и полезные знакомства. Хозяин лавки часто предлагал Накаджиме самые вкусные фрукты с новой поставки, а машинист довозил Ацуши до нужного места, если тому было это необходимо. Дома у парня исправно и каждодневно работал кондиционер, охлаждая обе комнаты в его небольшой квартирке, а также частично затрагивал кухню и коридор. Несмотря на это у тигра всегда под рукой был веер, а в гостиной рядом с балконом стоял припрятанный на «черный день» вентилятор. Конечно, можно было бы из Японии привести «ручной вентилятор», но Ацуши не стал в последний момент мотаться по городу только из-за одной этой мелкой безделушки. Решение, куда именно ехать, было принято очень спонтанно. Наверное, спонтанней только Наоми решает сесть на диету прямо во время праздничного пиршества. Ацуши же просто лежал у себя в комнате на кровати и смотрел в потолок. Может быть, кто-то там сверху подкинул ему такую неожиданную мыслишку, а может это усталый мозг в конец офонарел и решил поиздеваться над своим хозяином, но выбор, все-таки, был сделан. Накаджима не брал много вещей, да и не сказать, что у него их было прям огромное количество. Выросший в приюте и не имевший в то время ничего, кроме койки в доме и одежды на теле, Ацуши привык довольствоваться малым, поэтому все его пожитки уместились в небольшой черный рюкзак, который был по-быстрому куплен в ближайшем магазине на зарплату с работы в Детективном Агентстве. Фукудзава также выдал ему конверт за три дня до отъезда, без слов пожелав удачи. Ацуши это прекрасно увидел по глазам взрослого мужчины. Так отцы провожают детей во взрослую жизнь, где-то в душе желая, чтобы они вернулись к ним и побыли еще немного маленькими и беспомощными малышами. Самолет Накаджима пережил легко, как и дальнейшую поездку в такси до своего места будущего проживания, а вот духота, ударившая по непривыкшему организму в новом климате, вывела молодого человека из строя дня на два. Ацуши пришлось в спешке думать о возможностях установки кондиционера или покупки всех необходимых вещей для хотя бы минимального облегчения для проживания в условиях такой удушающей погоды. Первое знакомство молодого белого тигра и земли Израиля вышло не очень плодотворным и удачливым, но, как говорится, всё ещё впереди.

***

Для Ацуши Шаббат был отличной возможностью отдохнуть. В Японии принято работать практически без выходных*, а здесь у юноши была официальная причина спокойно выспаться и отдохнуть вечер пятницы и всю субботу. Конечно, некоторые еще и в воскресенье отдыхали, но Накаджима не мог столько сидеть без дела. В том магазине, где он работал, хозяин иногда давал ему на один день больше отдохнуть, но чаще мог вызвать еще в середине субботы и запрячь работой, конечно, не до абсурдного – отпускал, если нужно было, давал достаточное время для отдыха, да и платил не так уж плохо – на жизнь без экономии хватало и ладно. В этот раз Ацуши решил провести выходные на прогулке. Конечно, его тигр спокойно мог не вылезать наружу и спать внутри, но иногда начинал словно царапать внутри, вызывая некий зуд у парня, словно мешающая заноза, и зуд не проходил, пока Накаджима не позволял своему тигру выйти наружу. Достаточно было погулять несколько часов, чтобы зверь снова уснул. Ацуши обычно выбирался ночью и уходил в пустыню. Конечно, лес был бы лучшим вариантом, но в Израиле таких заросших территорий практически не было, зато вот сухой пустынной глади хоть отбавляй. Маленькая территория совершенно не смущала белого зверя. Он мог за одну ночь пробежать половину суши, если ни разу не останавливался. Этот эксперимент Ацуши проводил пару раз, но в основном он спокойно прогуливался на местности и изредка уходил дальше того небольшого городка, в котором жил. И этот раз не стал исключением. Накаджима всю ночь провел в горах, петляя между возвышениями и прислушиваясь к ночной тишине. В реке он смог утолить жажду, а также помыться от грязи и пыли. Ближе к шести утра он уже стоял у двери своего дома и искал в многочисленных карманах одежды нужный ключ, чтобы наконец-то войти в квартиру. И когда парень все-таки открыл старенькую скрипучую дверь, первое, что он увидел, это человеческий стройный силуэт, стоящий прямо посреди узенького коридора. Он стоял к Ацуши спиной, но тому без труда удалось понять, кто зашел на его территорию. Эту узкую спину, острые плечи и короткие черные волосы с белыми кончиками он узнает где угодно. Сколько бы времени ни прошло, а Акутагава абсолютно не меняется. Все такой же строгий, холодный и красивый. Настолько красивый, что аж зубы скрипеть начинают от злости. И, что самое забавное, от злости на самого себя, потому что, даже несмотря на весь этот холод, эгоизм и ненависть, Накаджима все равно умудрился влюбиться в такого вот ледяного принца. Видимо, ему было мало своих жизненных проблем, теперь решили прибавиться еще и душевные. Несмотря на свою худобу, Рюноске имел достаточно высокий рост, чтобы в маленькой квартире Ацуши с легкостью занимать практически весь проем, хотя бы за счет своего роста и возможности одной рукой достать до потолка. Накаджима же, как не старался пить молоко и есть капусту, а так и не вырос настолько, чтобы хотя бы смотреть в глаза своему бывшему напарнику на одном уровне – тигру приходилось все время поднимать свой взгляд вверх. Незваный гость, видимо, услышал скрип входной двери, потому что даже не вздрогнул, когда парень подошел к нему ближе. Между ними все же оставалась хоть какая-то дистанция, но ее нельзя было назвать «приемлемой» для «незнакомых людей». Даже в Японии так близко к другим людям не подходят. - А ты, все-таки, быстро меня нашел, - полушёпотом вдруг сказал Ацуши. На его лице появилась грустная улыбка. – Я-то думал, что хорошо спрятался, ведь… - Но он так и не успел договорить, потому что чужое тело резко пригвоздило его к стене, фиксируя руки над головой. - «Быстро нашел», говоришь…, - шипяще протянул Рюноскэ, глядя прямо в сиреневые глаза. Хватка вокруг запястий стала сильнее. Расёмон материализовался сзади своего хозяина большой темной тенью. - Неужели такой «ничтожный и блохастый кошак» заставил нашего великого Повелителя Тьмы побегать? – продолжал петь свою шарманку Накаджима. В его глазах плясали бесята. Было прекрасно видно, что он ни капельки не боится этого злого вурдалака. Те времена, когда у Ацуши дрожали поджилки лишь от одного упоминания имени исполнителя Портовой Мафии, давно уже прошли. Акутагава ничего не ответил. Он отпустил тонкие запястья и слегка отошел от стены, словно давая Ацуши короткую передышку, которую меньше, чем через минуту нарушил Расёмон, обвивая практически несопротивляющегося тигра черными прочными лентами и кидая на стоящую неподалёку раскладушку. Накаджима заранее искал себе квартиру без спального места, потому что тигры спят не так много, как люди, потому решил, что сподручнее будет заполнить место чем-нибудь другим, чем большой и мешающей кроватью. Акутагава стоял рядом и смотрел, как черные ленты стаскивают с рычащего тигра поношенную одежду. Ацуши пытался выпутаться из пут, но чужая способностью лишь плотней скручивалась вокруг него, практически полностью обездвиживая и не давая ни шанса на возможность освободиться. Но Накаджима абсолютно не боялся, потому что знал, что Рюноскэ никогда больше не причинит ему настоящего вреда, только если Ацуши сам его об этом попросит. Тигр был так занят собой и вьющимися вокруг черными лентами, что не заметил, как чужие пальцы дотронулись до его ануса и резко вошли внутрь, лишь неприятные болевые ощущения словно дали парню резко проснуться. Он позабыл о мешающих путах, о том, что лежит перед своим бывшим партнером абсолютно голый. В данный момент все его чувства сместились вниз, а внутри грозно зарычал тигр. Зверь был недоволен, что кто-то чужой нарушил его личное пространство, а вот человеку же было на это абсолютно плевать. Акутагава никогда не растягивал его дольше, чем сам считал нужным. Между ними никогда не было нежностей. В постели они вели себя как сорвавшиеся с цепи животные, а в жизни могли и поиграть в заклятых врагов. Но это было их такое загадочное и непонятное проявление любви, даже если никто из них ни разу не произнес те три заветных слова. Рюноскэ двигался быстро и дерзко, иногда кусая стонущего Ацуши за соски, а иногда и пережимая пальцами вставший член своего партнера, чтобы тот не кончил раньше времени. Акутагава знал, как доставить парню настоящее удовольствие или как превратить их секс в ужасную пытку. Меняя кнут на пряник и обратно, он достигал отличного эффекта и с удовольствием смотрел на сходящего с ума Ацуши, который под конец их скачки мог начать плакать и громко кричать, чтобы ему дали кончить. Пытать своего маленького непослушного тигра исполнитель любил больше всего, особенно, если этот самый малыш нуждался в наказании за свое поведение. А в этот раз причина была очень существенная. Ацуши был на грани беспамятства, когда ему наконец-то дали кончить. Это было одновременно и больно, и невероятно прекрасно. Такого удовольствия от всего происходящего Накаджима не испытывал никогда, даже когда Рюноскэ наказывал его после случая с вампирским вирусом. И все равно, что на грани смерти оказался тогда именно Акутагава – заслуживал наказание за свой промах именно Ацуши. Расёмон всегда помогал хозяину в таких вот процедурах, иногда давая себе волю самому издеваться над бедным тигром, встречая на свои действия лишь одобрительные ухмылки исполнителя. Они вдвоем были прекрасным дуэтом, который прекрасно играл свою роль палача, мучая и доводя каждый раз Накаджиму до боли во всем теле и сияющих звездочек перед глазами. После бешеной гонки Ацуши очнулся только ближе к вечеру. Рядом с его раскладушкой на разложенном футоне лежал Рюноскэ, что-то читая в своей небольшой дорожной книжке. Обложку Накаджима не увидел – она была вся закрашена черным маркером. - И кто же меня сдал? – хрипло спросил парень, уперев свой серьезный взгляд в нерадивого читателя. Рюноскэ, конечно, прекрасный убийца, да и камень со своей миной умеет изображать, но вот врун и актер из этого непутевого – никакой – даже еж бы понял, что парня книга совершенно не интересует. Помощник босса Портовой Мафии просто боялся смотреть Ацуши в глаза. Кто бы мог подумать. - Дазай – сан, - без сомнений выдал своего бывшего сэмпая Акутагава, но тут же, словно оправдывая своего учителя, продолжил, - Скажу сразу, что тут подсобил Чуя – сан. И одним этим предложением он объяснил для Ацуши все возможные развития событий. Дазай, конечно, умеет хранить секреты, особенно, очень важные, но если в дело вступает Накахара, то тут уже бессилен даже Осаму, потому что это рыжий дьяволенок вытянет из любого человека абсолютно все, что ему нужно, а если брать в расчет, что бедный детектив является любовником этого дьявола, то тогда вообще все вопросы отпадают сами собой. - Видимо, мне от тебя не убежать никогда, - с напускной грустью подытоживает весь развязавшийся «конфликт» Ацуши, при этом его губы расплываются в широкую радостную улыбку. - И не надейся, - ледяным тон отвечает ему Рюноскэ, все также смотря в книгу, но не читая ни единой строчки. Акутагава просто понимает, что если он сейчас поднимет глаза на лежащего перед ним парня, то точно сдаст себя с потрохами, потому что никакой отстранённый и холодный голос не скроет красные пятна румянца на бледных впалых щеках. 1. В Японии принято работать практически без выходных* - написано чисто для сюжета, не факт, что это правда. Я думаю, в Японии люди тоже отдыхают.