Пленники снов 2

      Я горел. Сессия стучалась в дверь уже через два дня, а нужные книги для хорошей сдачи находились в библиотеке аж на другом конце города. Если кто-то говорит, что всё можно скачать в интернете, то я первый, кто это опровергнет. Старинных трактатов по философии и типологии там нет или один черт их надо купить за бешеные деньги, а их у приезжего бедного студента на социальной стипендии быть не могло. Вот и пришлось мне в выходной день под проливным дождём тащится в библиотеку. До позднего вечера я сидел над стопкой из ценнейших книг по моим предметам, не замечая ни голода, ни жажды. Мой мозг впитывал эти заковыристые тексты как губка, а руки болели от писанины. Многое мне удалось отксерить, но деньги на эту услугу тоже быстро кончились. Бесплатного для людей в этом жестоком мире ничего нет. Кинул монетку, получил копию. Когда я закончил, библиотека уже закрывалась и строгие работники попросили меня побыстрее покинуть помещение.       На улице было прохладно, дул пронизывающий декабрьский ветер и срывался снег. Лужи начали подмерзать и в свете жёлтых бликов фонарей смотрелись застывшим стеклом. Они хрустели под подошвой моих до сих пор осенних кроссовок, без утепления. От этого ноги неприятно мёрзли и я припустил шаг.       До метро оставалось идти всего-навсего пару минут, но тут взбунтовался мой желудок, он ничего не потреблял за день и остро отреагировал на уличную передвижную закусочную. Порывшись в кармане и найдя пару мятых купюр, я все-таки решил потратиться на кусок пиццы и большой стакан кофе. Людей вокруг в это время почти не было, я оказался единственным их клиентом.       Пожилая женщина индийского происхождения с сыном были рады накормить меня. Они дали мне к пицце ещё какой-то фирменный пирожок с острым соусом совершенно бесплатно. Походу мой жалкий вид бедного студента с острой мордашкой под два метра росту разжалобил их. Сейчас как никогда хотелось верить в человеческую доброту. В наши дни её всё меньше и меньше. По отношению к себе я и вовсе её не видел. Одногруппники являлись детьми из нормальных семей, с хорошими родителями и поддержкой, а у меня был только дед получавший пенсию по инвалидности. Отца у меня никогда не было, а мама пару лет назад уехала в другую страну работать и там исчезла. Мы пытались хоть что-то узнать о ней, но всё оказалось тщетно. Дед смог выбить мне бюджетное место в институте журналистики и общественных связей. Мне самому было это очень интересно, мечтал повидать мир, делать что-то важное и хорошее.       Так вспоминая и размышляя о своей жизни, я спустился в подземку. Прямого поезда до нашей станции в это время не было, я безбожно опоздал. Теперь надо было ехать на другом, с пересадкой, или сходить и плестись пешком полтора часа до общаги. По такому холоду этого мне совсем не хотелось. Проклиная себя за слабость и медлительность, всё же решился сесть с пересадкой. Голова начала болеть от усталости, рюкзак со старым как говно мамонта ноутом И конспектами натирал плечо, глаза слезились, а с носа начало предательски капать. Стало жаль самого себя, захотелось забить на всё и уснуть. Этого делать были конечно же нельзя, но мой изношенный за пятидневный кросс с учебниками организм просто отказал. Я практически спал стоя в ожидании поезда. Вокруг стояли такие же люди, из-за позднего времени их было совсем немного, человек шесть или восемь, а может то в моём воспаленном мозгу их стало больше чем в реальности.       К счастью, поезд не заставил себя долго ждать. Вдалеке забрезжил свет последующего состава. Вагоны были почти пустые, что не могло не радовать. Хоть посижу, ато сюда ехал в час-пик как зажатая шпротина в железной банке. Вспомнив о шпротах, опять захотел есть. Кусок пиццы и пирожок быстро переварились голодным организмом. Оставалась надежда, что сосед по комнате сварил спагетти, как обещал. Мы часто складывались на продукты, он всегда меня подкармливал. Майкл добрый малый, младше меня на год, но очень ответственный. Мне очень повезло с соседом.       Зайдя вовнутрь вагона, я удобно уселся на потертое миллионом задниц, серое сидение и достал конспект, чтобы не уснуть. Хотелось упорядочить написанное. На экзамене мне это пригодится. Ехать до пересадки не меньше часа, а потом ещё почти полчаса до конечной, моей. Усталость сковывала спину и шею, хотелось лечь хоть на пол. От проведённого дня за столом начало болеть правое колено. Оно перенесло травму во время тренировки по футболу ещё в начальной школе и давало о себе знать время от времени. Это только в фильмах и сказках всё проходит и заживает как на собаке.       Поезд ехал по тёмному тоннелю без единого проблеска света. Я расслабился и зачитался не замечая ничего и никого вокруг. Разбирать собственный почерк то ещё занятие.       И вот первая остановка, я поднимаю глаза. Моё сердце пропускает удар. Перед моим лицом проходят самые настоящие демоны из преисподней. Они весело что-то обсуждают глядя куда-то в другую сторону. Я их не интересую. Страх сковывает меня. Хочется выскочить из вагона, но двигаться не выходит. Какой-то паралич. Он потустороннего характера. Поезд двигается дальше. Я понимаю, что это дорога в один конец. Говорят, человек не может вспомнить ни своё рождение, ни смерть. Значит я умер и не помню как это случилось. Меня везут в ад. За окнами поезда мелькают страшные картины: пытки людей, крики боли и огромные котлы. В них грешники как на картине, мы однажды ходили в музей и там было одно такое полотно. Уже не помню как звали того художника, просто стёрлись из памяти, но вот грешники были зачётные там. Осознание того, что в конце этого туннеля не будет яркого света, пугает меня до чёртиков, простите за каламбур. Следующей станцией будет конец. Я знаю, сердце моё уже не бьётся. Но нет, я вдруг чувствую адскую боль в груди и крик: «Разряд, ещё разряд!»       Прихожу в себя в машине скорой. Я весь в пыли и грязи. Рёбра болят и грудь печет огнём. Но я жив! Господи! Как хочется жить и дышать. Страх ещё есть, но он отпускает. Видел ли я загробный мир или это был бред умирающего, не могу сказать.       Как я узнаю из новостей из телика в моей палате, поезд сошёл с рельс. Пять часов моё тело пролежало под железом искореженного вагона. В том поезде никого не было кроме меня, всё произошло на конечной. Меня спасло только то, что я спал в момент столкновения. Мне выплатили компенсацию как единственной жертве. Я сам удивился такой щедрости. Просто небывалое везение.       Рёбра заживали долго, ко мне приезжали какие-то люди, снимали, брали интервью. Так я стал знаменит, и даже получил маленькую квартирку от мэра города. Странная вещь популярность, как оказалось моё чудесное спасение вдохновило многих людей на добрые дела. Был открыт приют для бездомных и новая церковь под эгидой того, что Бог милостив и спасает всех. Я в Бога так и не верю, считаю, что просто повезло.