Пленники снов 2

      Сейчас я пытаюсь вспомнить, как так вышло, но от шока не получается восстановить цепочку событий, приведшую меня к страшному финалу. Последнее, что помню до происшествия, как заснул в нашей халобуде на крыше недостроенного многоэтажного дома. Кажется, там этажей двенадцать, а может и больше. Главное сейчас совсем не это, а то, что мы, любители уличного паркура, лазили сюда, как к себе домой уже не первый год. Нам казалось, что мы бесстрашные и можем всё. На самом деле, мы забыли о главном — о том, что смертны и что наша жизнь дана лишь один раз. Нет никакого потом, нет продолжения, ну, если ты не индус какой, в самом-то деле.       Итак, моё тело упало с высоты и пролетело вниз много метров. Оно насажено на огромный штырь арматуры. Я не знаю, сколько уже нахожусь здесь и сколько ещё буду висеть. Солнце опаляет меня немилосердно. Мне страшно и одиноко, губы пересохли, а в горле как будто песок. Страшно даже кричать. И тут я вспомнил о том, что в правом кармане у меня телефон. Если дотянуться, если разблокировать и если набрать «911», то у меня есть шанс. Он пока ещё не оформлен в моей голове до конца, но если я справлюсь…       Что там будет, мне мешает думать боль и желание напиться холодной воды. Медленно, очень медленно я попробовал пошевелить рукой. И у меня получилось! Радуюсь до слез в уголках глаз, они стекают по щекам вниз. Слезы — влага, я не хочу её терять, но они всё равно льются. Теперь тянусь к карману, очень больно, но я хочу дотянуться до него. Теперь осталось достать телефон и молиться, чтобы экран не разбился при падении.       На моё счастье синий кусок пластика, в котором вся моя подростковая жизнь, уцелел. Боже, дай мне ещё немного сил! Только написать одно единственное сообщение и отправить на один единственный короткий номер. Они найдут, они точно найдут. У них есть способ отслеживать телефоны, и они придут. Я буду верить в них, кем бы они не были, люди из службы спасения. Моё тело почти онемело, я явно потерял много крови, штырь торчит из живота, и без помощи мне никогда не выбраться. Остаётся только набрать этот чертов номер. Но пот застилает глаза, и яркое солнце слепит меня. Не вижу экран. Перед глазами всё плывёт. Кладу телефон так, чтобы скосить глаза на него. Получилось! Боже, я счастлив! Прикладываю палец к экрану и разблокирую его. Каждое действие для меня маленький подвиг. Пишу огромными буквами «ПОМОГИТЕ» и отправляю всем, кто у меня есть в книге. На большее мне не хватает сил. Тут штырь, на котором я вишу, начинает двигаться, и я с ужасом падаю в пустоту. Мне видится, что теперь я стал мотыльком, и меня пришпилили булавкой к бумаге. Сознание плывёт и путается. Я соскальзываю в темноту.       С криком прихожу в себя. Здесь так холодно и почти темно. Свет совсем тусклый от дежурных ламп дневного света. Я лежу на чём-то твёрдом. Боже правый! Это же морг! Я узнаю это место. Мы бывали здесь раньше с мамой. Нам пришлось. Лучше бы никогда этого не было. Помню, как пришли на опознание. Тело под простыней голое и синеватое. Мне сложно было поверить в то, что ещё неделю назад оно принадлежало моему старшему брату.       Меня начинает колотить от страха. Я ещё жив! Значит, надо бежать! Моё тело без повреждений. Сон, всё сон. Надо вставать и идти. Сложно встать с холодного железного стола прозекторской, преодолеть страх ещё сложнее. Заворачиваюсь в простыню, которой был накрыт, и на негнущихся ногах иду к выходу. Везде пусто и тихо. Вокруг ещё три каталки и на них тела, накрытые простынями. Они ждут своей очереди. Наверное, патологоанатом пошел курить или спать. Фиг знает, почему моё тело ещё целое?       Больше не думаю об этом, просто иду по длинным коридорам с тусклыми мигающими лампами, пока не упираюсь в дверь с ярко подсвеченной надписью «ВЫХОД». Деревянными неслушающимися пальцами дёргаю ручку и толкаю её от себя. На удивление, она открывается легко, похоже, так задумано, чтобы легче везти тела. Очень холодно. Похоже, на улице зима, а я помню лето. Или лето было в тот день, когда погиб брат. На улице темно и пустынно. Медленно продвигаюсь по ней. Здесь ни души! Хочется крикнуть во всё горло, но у меня ничего не выходит. Я что, онемел? От страха не могу двигаться, просто стою как дебил и пялюсь на жёлтые пятна фонарей. Тишина почти звонит в ушах. Опять начинаю движение и от своего непонятного состояния не замечаю, как наступаю на крышку люка. Она открыта! Лечу в темноту и кричу во всё горло.       Просыпаюсь у себя в комнате, в своей кровати. Всё лицо мокрое от слез, голос сорван, а правая рука прокушена. Я лежу на руках мамы, она укачивает меня как маленького. Мои кошмары не проходят уже почти год. Мы сменили двоих психиатров, но никто не смог помочь мне принять смерть моего брата. Маму мне жаль, она столько сил тратит на меня. Чувствую себя жалким и бесполезным. Страшные сны не хотят уходить. Взрослый парень, которому уже семнадцать, плачет и бьётся в истериках.       Сегодня ночью мне пришло откровение: я прожил последние часы жизни моего брата, вот только его телефон разбился, и он не смог по нему позвонить. Мама надеется, что однажды мой сон станет нормальным, а пока она, похоронив одного сына, пытается бороться за здоровье второго.