Паутина

Flashback

Ночь. Клуб. Помещение затуманено дымом сигарет, а в воздухе витал запах алкоголя, пота от разгорячённых тел, движущихся в такт громкой и энергичной музыке, а также лёгкий аромат секса. Неоновые лампы, которые освещали клуб, бросали на людей разноцветные блики. Группа молодых людей сидела за VIP-столиком, отмечая сегодняшнее событие. Глядя на них со стороны, на этих молодых, полных жизни мужчин с улыбками на лицах, в расслабленных позах, можно было подумать, что они празднуют какую-то удачную сделку или рождение ребёнка, или чей-то день рождения. Но повод собраться был несколько иным… О чём, произнося тост, и сообщил мужчина с каштановыми волосами и медового цвета глазами. — Поздравляю, Пак Чимин. Ты теперь официально свободный мужик в разводе. Можешь трахать баб налево и направо. Хотя как будто тебе брак мешал это делать раньше… — Ничего ты не понимаешь, — усмехнулся Пак, потягивая бурбон. — Дело не в бабах. А в том, что я теперь свободен. Больше не надо видеть эту идиотку в собственном доме, слушать её нытьё и вспоминать о её семейке. — Ну и как тебе это удалось? — хмыкнул Намджун. — Оставить её без гроша? — Всё имущество было приобретено до брака, у неё ничего нет. — Да ты продуманный. — А то. Но самый главный плюс в том, что сейчас её отель у меня. Гранд-отель «Оазис» будет теперь не просто отель, это будет пристанище для самых дорогих проституток, где будут появляться самые влиятельные люди со всего мира, а если получится заключить контракт с иностранцами, то мы будем выходить на очень и очень хорошую прибыль, — ответил Пак, медленно отпивая всё из того же бокала. — Господин Пак, с вами хотят увидеться, — полушёпотом произнёс Минхо, как только подошёл к их столу. — Кто? — Госпожа Харуми Сато. Пак секунду прокручивал в голове, кто такая Харуми. Но потом, вспомнив, что она бывшая жена Юнги, он тут же удивлённо нахмурился и поставил стакан на стол. Он никак не ожидал увидеть её здесь и понятия не имел, откуда она знает про него и для чего пришла увидеться с ним. — Всё, заканчивайте обсасывать мою личную жизнь, — поднявшись из-за стола, произнёс Чимин. — Эй, ты куда? — отозвался голос Тэхёна. — Веселитесь, попозже подойду. — И поспешно удалился в сторону лестницы, которая вела на второй этаж. — Где она? — грубым голосом спросил Пак. — В кабинете. — Никого не впускать, понял? — Да, босс, — ответил Минхо, слегка поклонившись. Как только Пак зашёл внутрь кабинета, он увидел девушку, она стояла к нему спиной и наблюдала за прекрасным ночным городом. Мужчина стоял возле дверного проёма и сканировал её тело своим безумным взглядом, но потом прервал тишину хриплым голосом: — Прекрасный вид, не правда ли? Девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась на источник звука, понимая, что всё это время он был здесь. — Простите, не хотел вас пугать, — сказал он, медленно подходя к ней. — Ничего страшного, — слегка улыбнувшись, ответила Хару. — Я Пак Чимин, а вас как зовут? — выключая своё актёрское мастерство, сказал Пак, протянув руку для знакомства. — Харуми Сато. — Так зачем вы хотели со мной увидеться, Харуми Сато? — Давайте для сначала присядем, — указывая на кресло, сказала девушка. Он наблюдал за каждым её движеньем. Мужчина смотрел на неё своими лисьими глазами и облизывал свои чёртовы пухлые губы, немного прикусывая их. Она была небольшого роста, что делало её более миниатюрной. Светло-каштановые волосы, аккуратно уложенные на плечах. Большие голубые глаза слегка накрашены, лёгкая розовая помада на ровных губах, и довольно аппетитная грудь. — Слушаю, — хриплым голосом произнёс Пак, закинув руку на спинку бархатного дивана. — Не буду ходить вокруг да около, — глядя в глаза Чимину, произнесла девушка. ㅡ Госпожа Доа четыре года назад была беременна и родила ребёнка втайне от вас… — То есть?.. — только и смог выговорить Чимин. — То есть этот ребёнок от вас, господин Пак. Его зовут Джихён. Госпожа Доа родила его в Пусане, когда переехала отсюда. От услышанного глаза мужчины расширились, и он впал в ступор. Он совсем не ожидал такого поворота событий. «У меня есть сын! У меня есть сын», — говорил про себя Чимин. Он испытывал огромную палитру чувств. Пак одновременно испытывал радость и восторг, возбуждение и тревогу, гнев и ярость. «Она сбежала с моим сыном и не рассказала», — снова говорил про себя мужчина. Если бы он узнал, что у него есть сын, никогда бы не бросил и не отказался от него. Он злился на Доа, почему она не рассказала ему, но потом вспомнил свои слова в ту ночь. Но больше всего ему хотелось увидеть своего сына, и ничто не помешает ему, даже сама Доа. — Если я узнаю, что это ваша игра, госпожа Хару, то вы за это поплатитесь, — спокойно и в то же время с какой-то злостью сказал он. — Это не игра, господин Пак. Вы сможете сделать тест на отцовство. — Конечно, я сделаю, — ответил Пак, обнажив ровные зубы в улыбке.

***

Весь вечер Доа с Джихёном болтали, лёжа в обнимку в его в новой комнате. Чимин не заходил к ним, даже не потревожил. — Мам, это правда, что дядя Чимин — мой папа? — тихо прошептал мальчик. — Прости меня, пожалуйста, — поджала губы Доа, отводя взгляд в сторону. — Я просто не хотела, чтобы ты знал. Я не хотела, чтобы ты был сиротой. Его маленькие и мягкие руки крепко обхватили её за шею, и он прижался к матери ещё сильнее. Доа невольно взглянула в его грустные глаза. Но даже в таких глазах она увидела маленький лучик надежды, что всё будет хорошо. — Папа всё время спрашивал о тебе. Он волнуется за тебя. Думаю, его мучает совесть за то, что он сделал когда-то. — Если она у него есть, — прошептала она себе под нос. После, когда Джихён и Доа заснули, Пак, не издав ни единого звука, прошёл в комнату сына, где на кровати мирно спал его сыночек, а рядом с ним, свернувшись клубочком, лежала Доа, самая дорогая женщина для Чимина. Мужчина нежно погладил мальчика по щеке, а после подошёл к девушке и укрыл её одеялом. Он молча наблюдал за спящей девушкой, за её прекрасными чертами лица, от которых до сих пор сходил с ума. Чимин наклонился и осторожно коснулся её губ. — Как мне заслужить твоё прощение, любимая? — тихо произнёс он и оставил их одних. — Никак, — прошептала девушка в пустоту и, стерев подступившие слёзы, обняла спящего сына. Доа проснулась ближе к полудню. Завтрак уже пропущен, а дождь на улице продолжал лить всё с той же силой. Потянувшись на кровати, она тонкой рукой потянулась к сыну, но не обнаружив его рядом, резко вскочила на ноги. — Сынок… — нервно зашептала она и бросилась к двери. Теперь страх и тревога за Джихёна будут преследовать её очень долго. — Джихён! — крикнула Доа, оказавшись на первом этаже. — Госпожа. — Поклонившись ей, женщина тихо произнесла: — Господин Джихён в игровой комнате. Волнение начало отступать, девушка облегчённо выдохнула, прикрыв глаза, и позволила телу расслабиться. — А где Чимин? — мгновенный вопрос слетел с её губ. — Господин Пак рано утром покинул дом. Доа кивнула в знак благодарности и поспешила удалиться, но голос женщины остановил её. — Госпожа, вам что-нибудь приготовить? — поинтересовалась женщина. — Не стоит, я не голодна. — Но господин Пак велел, чтобы вы обязательно поели. — Я разве неясно выразилась? Я не голодна, — грубым голосом ответила Доа и направилась к сыну. Игровая комната была достаточно большой и уютной. В комнате, по всей площади пола, был расстелен ковёр с изображениями милых животных, на нём были разбросаны игрушки, стены были обклеены обоями в той же тематике, что и ковёр. Также в комнате были качели, горки и даже огромный надувной бассейн, наполненный разноцветными шариками. В дальнем углу стоял большой фиолетовый диван, напротив которого висела плазма. Завершала эту картину большая дверь округлой формы в виде арки, которая вела на большой балкон с видом на шикарный сад. Джихён, как обычно, сидел на балконе, увлечённо собирая конструктор по частям. Он вдруг почувствовал тепло чьих-то рук и обернулся. — Мамочка, смотри, что у меня получается, — указывая на конструктор, произнёс мальчик. Дождь на улице уже перестал лить, поэтому, полностью собрав конструктор, они с Джихёном решили прогуляться по парку. Чимин сразу же утром поехал в компанию, позвав отца к себе для разговора. Когда Пак-старший зашёл в кабинет к сыну, он прошёл к столу и сел на место Чимина, пока мужчина наливал им обоим выпить. Он поставил стакан с виски перед отцом, сам же стоял с алкоголем возле панорамного окна. — С утра пьёшь? — мужчина с презрением отодвинул от себя стеклянный стакан и посмотрел на сына. — У меня есть повод, — парень улыбался довольно, показывая свои зубы, затем полностью выпил содержимое стакана. — На днях я женюсь на Доа. — Ты что такое несёшь? — крикнул во весь голос отец Чимина. — Совсем охренел? — Мне надоело подчиняться тебе. — Парень поставил пустой стакан на стол и встал напротив отца, продолжая улыбаться. — Я не позволю тебе жениться на этой шлюхе! — яростно произнёс мужчина, стукнув кулаком по деревянной поверхности. — Я не позволю позорить нашу семью! Ты меня понял?! Тебе напомнить, что она в прошлом была любовницей Сокджина? Хочешь точно так же опозорить нас? — Она не шлюха! Доа никогда не была его любовницей. Понял? — Чимин оскалился, достал из-за спины пистолет и навёл на отца, щёлкнув предохранителем. Он явно подготовился к разговору. — Ты убьёшь собственного отца? — усмехнулся Пак-старший, даже не подозревая, на что способен его сын. — Либо ты разрешишь мне жениться на Доа, либо я тебя пристрелю. — Ты будешь делать только то, что я прикажу! — прорычал мужчина. Но в ту же секунду оружие выстрелило, пуля прилетела прямо ему в голову, господин Пак откинулся на спинку кресла, а в дверь забежали двое его телохранителей. Чимин машинально навёл пистолет на них и застрелил обоих. — Господин Пак, всё в порядке? — в кабинет зашёл Минхо и осмотрел тела. — Убрать тут всё, — приказал парень, наклонив голову набок и пристально наблюдая, как у отца со лба стекает по лицу кровь.

***

— Мама, кажется, Сухо не придёт, — произнёс Джихён, смотря на дверь кафе. Мальчик грустно вздохнул и перевёл взгляд на маму. — Братик! — крикнул детский голос на всё кафе, как только открылась дверь. — Брат! Сухо широко улыбнулся и расставил руки, желая поскорее обнять брата. Джихён шагнул вперёд и крепко обнял его, настолько крепко, что, кажется, услышал, как хрустнули кости брата. — Осторожнее, мелкий, — громко смеясь, произнёс Сухо. Джихён не спешил отстраняться, чувствуя радость телом, руками, которыми поглаживал спину брата. Доа, увидев объятья двух братьев и их счастливые лица, растрогалась. В голове у девушки проносились моменты, когда они все были по-настоящему счастливы. И в красивых глазах девушки начали скапливаться слёзы, а губы задрожали. Юнги, увидев грустное лицо Доа, подошёл к ней, заключил в объятия и так крепко сжал, что девушке стало больно. — Тихо, не плачь, — произнёс он ей на ушко. Он потянулся к её розовым щекам, которые сильно выделялись на её бледном лице, вытер её слёзы тыльной стороной ладони и медленно отстранился. — Вы не представляете, как я по вам скучал! — сказал радостный Юнги, когда обнял Джихёна. На глазах у Доа появились слезы, и она осыпала своих детей поцелуями. Спустя несколько минут ласк Мин предложил сесть за стол, и они все дружно начали есть. Ночной Сеул — завораживающе красив. Каждый небоскрёб переливался светодиодами, большие экраны горели и транслировали рекламу с айдолами, толпы людей гуляли по центральным улицам: заполняли кофейни и рестораны, веселились в клубах и барах, останавливались посмотреть на уличных танцоров. И каждую ночь это повторялось. Город никогда не спал. Тем временем Чимин спокойно сидел у себя в кабинете, подписывая бумаги, которые были будто бесконечны сегодня. Единственное, что его радовало, так это осознание того, что дома его ждут любимая женщина и сын. Но внезапно ему на телефон пришло уведомление. Открыв его, Чимин резко встал с места, вглядываясь в полученные фотографии. Сердце сжалось, глаза наполнились яростью. Он не мог поверить в то, что видел на экране. Пак сжал плотно губы и телефон в руке, желая разбить его о свой рабочий стол. — Какого хрена… Неизвестный номер отправил фотографии, как Юнги и Доа стояли в обнимку в детском кафе. Чимин рвал и метал. От ярости порвал документы, которые недавно подписывал, и скинул со стола всё, что лежало на нём, ногой откинул свой рабочий стол. Взявшись за голову, он носился по кабинету, ломая всё попавшееся на пути. — Мерзкий сучонок! Блять! Сука! Я убью его! А её… — Мужчина прикрыл глаза, чтобы успокоиться, но не получалось. Из кабинета Пака было слышно страшное рычание, и в этот раз компьютер полетел в стену, вдребезги. — Сука! Мразь! Я убью тебя! — носился по кабинету, пытаясь собрать мысли в единое целое. — Минхо, подготовь машину, — кричал Пак как обезумевший зверь. Чимин не находил себе места. Оперевшись о колени локтями и опустив голову вниз, он долго думал. Эти фотографии так и проносились перед глазами. Только утром он видел, как Доа мирно спала, свернувшись клубочком в комнате сына. Кто бы мог подумать, что день будет настолько «добрым». Чимин незамедлительно поехал домой. Нервы на пределе, долгий путь до дома измучил мужчину, фотографии в обнимку не давали покоя всю дорогу, глаза чёрные от злости. Приехав, Чимин направился быстрым шагом к дому. Открыв дверь дома своим ключом, Чимин вальяжно зашёл, на лице серьёзность, брови нахмурены, в глазах усталость, ярость. Поднявшись в комнату Джихёна, открыл дверь и включил свет. Их нет. Не мог поверить своим глазам. Где они могли быть в такое время? От мыслей его отвлёк звук сообщения. «Юнги везёт их в аэропорт». Простояв ещё пару секунд в ступоре, он резко развернулся и выбежал из дома. Сев за руль, он набрал номер девушки, гудки шли один за другим, но ответа нет. Он звонил уже в десятый раз, она не отвечала. Кровь закипала всё больше. Он ударил несколько раз по рулю, рыча и матерясь. Тяжело дышал, нервы, терпение… — всё на пределе. Тело и мышцы напряжены так, что пиджак готов разорваться прямо на нём. Попрощавшись с Юнги и Сухо, они с Джихёном быстро вышли из машины и направились в аэропорт. Они уже почти подошли ко входу, когда два охранника Пака накинулись на них. — Пусти! Помогите! — Доа дёргалась в руках накачанного охранника и ножками пинала воздух. — Далеко собрались? — яростно спросил Чимин. Мужчина посмотрел на сына, который смотрел на него своими медовыми глазами, в них виднелся страх. — Минхо, забери Джихёна, — стальным голосом приказал мужчина. — А её ко мне в машину. — Отпустите меня! — Мальчик плакал, дёргаясь в руках Минхо. — Там моя мама! Я не уйду без своей мамы! Мамочка! Мама! — Не трогайте моего сына! Отпусти его, Чимин! Пожалуйста, отпусти, прошу тебя, он же ведь ещё маленький, — плакала, соединив ладони в молитвенном жесте. Доа сползла на землю, рыдая под его ногами. Когда снова подняла глаза, встретилась с направленным прямо в её голову пистолетом. С тем самым, которым он убил своего отца. Доа заплакала с новой силой. — Тебе почти удалось сбежать, — ядовитая улыбка тронула губы мужчины. — Поднимайся! Доа пыталась приподняться, но сил совсем не было, да и голова кружилась так, словно земля перевернулась. Подняв на руки обессиленную и дрожащую девушку, он уложил её в машину на заднее сиденье, накрыв своим пиджаком, а сам сел за руль. Они ехали довольно быстро. Когда они почти приехали, Пак услышал, что на телефон девушки пришла смс. Взяв телефон, он увидел сообщение от Юнги. «Как прилетите, дай знать. И ещё я люблю тебя». Чимин моментально взбесился, градус кипения был в районе двух сотен, секунда — и взрыв. Он до хруста в пальцах сжимал руль, а зубы поскрипывали от злости. Он зол. Безумно зол. В его глазах жуткая ярость, злость, ненависть и презрение. Чимин завёл девушку в дом и небрежно бросил на диван. А сам направился к двери, которую заблокировал с помощью сенсорного аппарата на стене. Расстегнув белоснежную рубашку на три пуговицы на груди, закатав рукава до локтей, он развернулся и кинул озлобленный взгляд на девушку, что пыталась встать, но у неё не получалось. Направился к ней, сняв по пути рубашку, вновь подхватил на руки и понёс на второй этаж в свою комнату. Доа что-то бормотала под нос, пытаясь что-то сказать. — Не хочу тебя видеть, — еле произнесла Доа. — Сожалею. Будешь видеть до конца своей жизни, поняла?! — рычал Чимин в лицо девушке. Зайдя в душевую кабину, он поставил её на ноги и включил холодную воду, направив лейку прямо на девушку, которая тут же начала закрываться руками от холодных струй, что заставляли её тело окаменеть. — Что ты делаешь?! Перестань… Мне холодно! Прошу… Выключи! — стуча зубами, пыталась кричать Доа. — Помогаю смыть с тебя всю его грязь, принцесса, — выплёвывая каждое слово, с ненавистью произнёс мужчина. — Грязный здесь только ты, — собрав все силы, проговорила девушка. — Что ты сказала? Повтори! — Он залез к ней в душ, сильно сжимая её локоть, спросил: — Хотела сбежать с ним?! Ты думала, что я не узнаю?! Отвечай, блять! — кричал и тряс её за руку, сжимая сильнее и притягивая к своему голому торсу. Глаза чёрные от злости, он себя не контролировал. — Отпусти, мне больно и холодно, — произнесла она, дрожа, и пыталась выбраться из его тесных объятий. — Отвечай! Доа еле оттолкнула его от себя и, чуть шатаясь, но быстро выбралась из душевой кабины, убежала в комнату в поисках чего-нибудь тёплого. Дрожь никак не унималась, зубы стучали, а силы постепенно покидали тело. — Иди сюда, — выйдя из душа, Чимин побежал следом за Доа. Подхватив ту и перебросив через плечо, понёс к кровати. Мужчина кинул её на кровать с шёлковым одеялом, которое тут же стало мокрым под девушкой. — Что ты делаешь? — непонимающе смотрела на парня, нависающего сверху и прожигающего её презрительным взглядом. — Научу тебя покорности. Ты ещё пожалеешь, что поступила так со мной! — прошипел Чимин, срывая с неё мокрую одежду. Он впился в её шею губами. Чимин засасывал нежную кожу, кусал её, оставляя кровавые следы. Постепенно спускался ниже, переходя на ключицы. Одной рукой он держал Доа за запястья, а второй расстегнул лифчик и отбросил на пол. Она продолжала плакать и отбиваться, но силы постепенно покидали её, и сопротивление становилось слабее. Парень скользнул рукой и коснулся промежности девушки через мокрые трусики, из-за чего она начала с новой силой кричать. — Прошу, не надо, — ныла девушка. — Пожалуйста… — Тебе понравится, — тихо протянул он, резко оказавшись у губ девушки. И затем впился требовательным поцелуем. Она со всей силы сжала рот, чтобы он не смог проникнуть внутрь, но это не остановило его намерения. Он принялся кусать пухлые губы, чтобы их расслабить, а рукой массировал клитор сквозь тонкую преграду. Возбуждение ударяло в голову, и он уже не мог остановиться. Он сдвинул немного трусики и медленно вошёл двумя пальцами. — Ох… Ты такая мокрая, — сладко протянул Чимин. — Я чувствую, что тебе нравится. Резко производил толчки, из-за которых девушка вскрикивала. Она пыталась как можно дальше отодвинуться от его руки, но не получалось. Высунув руку, он принялся снимать с себя штаны. Пак отпустил руки Доа и посмотрел в её заплаканные глаза. Красивая. Сексуальная. Его. — Даже не думай сбежать. — Пока он справлялся с предметом гардероба, девушка просто не могла шевельнуться. Страх окутал её тело и словно колючей проволокой привязал к кровати. Чимин сбросил брюки на пол, и вновь его пальцы вошли внутрь и начали водить по стенкам в попытке доставить удовольствие. — Сейчас будет чуть-чуть больно, — высунув пальцы, Чимин погладил девушку по волосам. — Нет, не надо, — эти слова звучали неразборчиво из-за слёз и содранного горла. Да и Чимин просто не хотел её слушать, он чувствовал только своё желание и нереальное возбуждение. Раздвинув ноги Доа, он пристроился и резко вошёл. — О, да, — сорвалось с его губ. — Люблю тебя, моя жизнь! — продолжая медленно двигаться в девушке, прошептал на ухо Чимин сквозь стоны. Он словно вечность не ощущал подобного. Всё тело сводило от нереального наслаждения. Медленные толчки пульсацией били в голову и кружили её. Чимин вцепился рукой в её тонкую шею и сжал, не давая кислороду в полной мере насыщать лёгкие. Постепенно он увеличивал темп и просто вдалбливался что есть мочи в обессиленную Доа. Она уже не могла кричать, ничего не могла сделать, просто молча уставилась в одну точку стеклянным взглядом и терпела. Возможно, её тело и получало удовольствие, но разум был не в силах вынести такого унижения. Секунда… Две… Три… Он взорвался ярким оргазмом, а в глазах всё рассыпалось на миллионы атомов, и казалось, что он один из них. Чимин с протяжным стоном высунул член, кончая на живот девушки. Немного отдышавшись, он лёг на кровать и прижал к себе ту, что всем сердцем его ненавидела. Он уткнулся в её шею, вдохнул сладкий запах и провалился в сон.