Предатели

      Роза сидела в гостиной, смотрела на огонь и в который раз думала над увиденным. Она до сих пор не могла поверить, что видела это не во сне, а в реальной жизни. Она не могла ошибиться, это точно было оно.       — Мистер Берк, — запыхавшись она вбежала в их место встречи сразу из лабораторий, срочно вызвав его.       — Что-то срочное? — Берк явно был недоволен такой незапланированной ночной встрече. — Ты сорвала меня с достаточно важных переговоров.       — Я, кажется, знаю, что добавлено в эликсир, — выдохнула Роза, плюхаясь на стул и выпивая залпом стакан воды.       Берк на нее вопросительно посмотрел, одним лишь взглядом показывая, чтобы она продолжала.       — Это кровь единорога, — прошептала Роза, сама не веря, что произносит это вслух.       Брови Берка вопросительно поползли вверх, а он огляделся на редких ночных посетителей.       — Ты уверена? — все же с сомнением спросил он. — Алан мог тебе соврать, пустить по ложному следу…       — Он понятия не имел, что это относится к эликсиру, — покачала головой Роза. — Я начала издалека. Просто спросила с какими необычными ингредиентами ему приходилось работать. Он поставил передо мной целую пятилитровую банку с… этой субстанцией.       — Сколько? — у Берка совсем не по-аристократически открылся рот от удивления.       Роза медленно закивала.       — Конечно, я не могу дать стопроцентной гарантии, — закусила губу Роза. — Но согласитесь, кровь могла дать такой оттенок. Она сама по себе блестит. Да и потом, зачем ему настолько много? Ответ, кажется, очевидным. Учитывая, что Яксли пьет этот эликсир ежедневно.       Кажется, Берк был того же мнения. Хотя она прекрасно понимала его чувства, поверить в такое сложно. Почти нереально.       — Ты же понимаешь, что это значит? — спросил Берк.       — Да, — прошептала Роза.       — Он слишком сильный, — покачал головой целитель. — Сам эликсир дает невероятную силу, почти бессмертие, несмотря на то, что мы говорим долголетие, ведь пока ты его принимаешь, невозможно умереть. Но кровь единорога дает еще больше сил. Я даже не представляю, каким образом он выдерживает ту силу, которая в нем оказывается.       Роза закивала в знак согласия. Она тоже этого не понимала. Ни один нормальный волшебник не выдержит столько магической силы, значит у него есть какие-то амулеты.       — Но ведь кровь единорога проклинает человека, выходит, что он… — Роза нахмурилась.       Берк лишь кивнул в знак согласия. Яксли проклят. Но не боится этого. Впрочем, проклятие единорога скорее имеет отношение к душе, раз дает силу для тела. У Яксли ее и так не было, и если Скорпиуса Роза была готова оправдывать любым способом, то главного оппозиционера не хотела, ведь проклясть свою душу это был его выбор.       С того разговора прошло пару дней, а Роза не могла об этом не думать. Она думала не только о Яксли, но и о Селвине. Вряд ли Яксли сам бегал за единорогом, пытаясь убить. Он поручил своим подопечным. А Селвин и рад стараться. Наверняка, он счел это задание за высшую честь. А также за интерес. Но ведь убийство единорога тоже карается. Он тоже не боится быть проклятым? Он настолько сумасшедший, что пошел на это?       Ответы Роза смогла получить на следующий день, когда снова наведалась в лаборатории и подняла вновь эту тему. В первую очередь ее волновало, что стало с бедным животным. Столько крови… Это нужно было сцедить всю. За такими зверствами она не представляла даже Алана. И ответ ее смог поразить. Дельфи. Ну, конечно. Единорог никогда бы не подошел к мужчине. Выходит, убила Дельфи, а кровью занялся Алан. Значит, Дельфи тоже не боится быть проклятой?       — Мисс Уизли, — перед ней появилась Долли, вырывая ее из воспоминаний и разговоров прошедших дней, которые она не могла не прокручивать в своей голове снова и снова. — Вас зовет хозяин.       Роза встала с кровати и пошла к лестнице. Этой ночью они сделали вторую руну. Она пошла в гостиную попить чаю, как только Скорпиус уснул. Она не думала, что он может проснуться. Иначе никогда бы не оставила его одного в таком состоянии.       Их план, как облегчить состояние Малфоя откладывался. Давать даже каплю эликсира с кровью единорога, чтобы проклясть Скорпиуса еще больше, было бесчеловечно, хотя ему бы помогло справляться с этой болью. Может, то, как они поступают, мучая его, еще более бесчеловечно?       Во всяком случае, что Роза, что Берк, пообещали друг другу попытаться найти исходники зелья. Берк был уверен, что кровь не добавляется в кипящее зелье, ведь в таком случае она лишится всех своих свойств (хотя кто бы знал, они были уверены, что только Селвин мог экспериментировать и варить кровь единорога), а это финальный штрих, как ложка джема, которым поливают готовую кашу. Значит, где-то хранились запасы чистого эликсира, который им был нужен и мог бы помочь.       — Скорпиус, я здесь, — Роза вбежала в спальню Малфоя.       У того была очередная судорога. Он хрипел, будто у него было пробито легкое, руна кровила, снова перепачкав бинты, тело горело. По их подсчетам им удалось подчистить еще десять процентов проклятия. Только вторая руна была сильнее первой. Эти десять процентов брались не просто из тела, аккумулируясь в руне, а именно отрывались от общего куска. Это было куда больнее, чем прошлый этап. Она прекрасно понимала его агонию и даже желание умереть.       — У-узли… — хрипел Малфой, пытаясь что-то сказать.       — Скорпиус, молчи, тебе нужно беречь силы, — Роза дала ему немного воды.       — Дай мне… что-нибудь, — снова слабый голос. — Что угодно…       — Я не могу, Скорпиус, — с жалостью в голосе говорила Роза. — Ты же знаешь, что любое зелье может снизить проходимость, чего мы добиваемся…       — Дай мне чертово обезболивающее, — Малфой собрал все свои силы и прорычал.       Роза тяжело вздохнула и села поближе к нему.       — Я правда не могу, Скорпиус, — нежно проговорила она. — Помнишь, мы договаривались? Помнишь, ты говорил, что даже если ты будешь просить, не надо обращать на тебя внимания. Помнишь, ты все хотел, чтобы было сделано так, как надо? Тебе нужно справиться с этим совсем немного. Зато потом твое общее состояние станет намного лучше.       Скорпиуса продолжало трясти. Он продержался минут десять, пока снова не начал умолять ее об обезболивающих зельях. Роза не могла смотреть за его мучениями.       — Скорпиус, милый, я не могу дать тебе зелье, — она гладила его по волосам. — Но могу попробовать дать другое обезболивающее…       Она наклонилась к нему и едва весомо, очень нежно, прикоснулась к его сухим и потрескавшимся губам. Но не успела она углубить поцелуй, как Скорпиус истошно закричал. Роза вскочила и отпрянула от него. Сначала ей показалось, что она могла случайно рукой или своим весом надавить на руну, отчего ему стало больно. Но быстро поняла, что боль была не физического характера.       — Я же сказал тебе, не приближайся ко мне! — после этого поцелуя, кажется, в Малфое появилось больше силы, но при этом еще и больше боли, словно она дала ему не обезболивающее, а добавила раскаленной лавы в его открытые раны.       Роза попросила Долли поменять Скорпиусу очередную повязку и укрыть его мокрым холодным полотенцем, а сама она выбежала из комнаты, прижимаясь спиной к стене. Неужели то, о чем она говорила с Алом, подтвердилось? Она думала о своей теории, как о чем-то нереальном, но будто бы случившееся сейчас, когда Скорп был уязвим, было доказательством.       — Мистер Берк, срочно, — Роза отправила сообщение, попросив Берка прийти к ним домой.       Через две минуту Берк вышел из камина.       — Что со Скорпиусом? — обеспокоенно спросил он, увидев, что ее трясет, а из глаз льются слезы.       Роза попросила его присмотреть за Скорпиусом, пока тот не уснет, а потом она ему все расскажет. Берк пробыл у Малфоя около двух часов, прежде чем спустился и сказал, что ему стало легче, и он уснул. Роза к этому времени смогла успокоиться и немного сформулировать свои мысли.       — А когда я его поцеловала…. — закончила Роза. — Ему стало хуже, будто я усилила проклятие.       Берк молчал и обдумывал ее слова.       — Меня недавно посещали подобные мысли, когда я пыталась встать на сторону Скорпиуса и понять его действия, — продолжила говорить уже о своей теории Роза. — Его действия со мной всегда очень противоречивые. Будто бы ему со мной одновременно очень хорошо и очень плохо. Знаю, звучит абсурдно, но это так, я сейчас убедилась в этом. Мой поцелуй доставил ему боль. Просто обычно он мог это контролировать сам. Если он чувствовал, что ему становится больнее, он отталкивал меня, не давал целовать. Вначале нашего… общения такого не было. Нас тянуло друг к другу, он хотел меня целовать. Часто говорил, что это неправильно, но… Не отталкивал. Чем сильнее становился сгусток, тем больше он стал держать меня на расстоянии. Именно меня! Так может дело именно во мне? Могу ли именно я как-то странно влиять на этот сгусток? Как темная магия. А может темная магия тут вообще ни при чем, и все Круциатусы были совпадением, на самом деле вся та близость, которая была у нас прежде, и вызывала эту более мощную активацию сгустка? Знаю, звучит абсурдно, мы никогда не думали об этом, но факты сейчас говорят сами за себя. Я не могу судить о его поведении с другими только по его рассказам, но… Все основные его несдержанности и последние убийства были, когда была рядом я. Когда я не на поле, он не убивал…       Берк слушал поток ее сознания, который превратился уже из последовательного изложения мыслей в какую-то кашу, но будто бы понимал, что она имеет в виду.       — Интересное наблюдение, — наконец, сказал он.       — Вы что-то об этом знаете? — встрепенулась Роза.       — Я же тебе рассказывал, что оба рода Малфои и Гринграссы были прокляты, и такой сгусток сформирован этими генами, — напомнил ей Брек. — Род Малфоев проклинали, чтобы у них был всего лишь один наследник. Повторюсь, что Драко так и не дал мне обследовать Асторию, поэтому природу ее проклятия я не знаю. Но у них были большие проблемы с зачатием. И это кажется странным, ведь как раз пока у Малфоев нет наследника, проклятие направлено на то, чтобы он скорее появился. Драко и Астория всегда были будто созданы друг для друга в душевном плане. Но, кажется, не в физическом. Возможно, физическая близость им доставляла даже боль, а не удовольствие. Хотя это лишь моя теория, появившаяся сейчас. Я подумал, что они могли прибегнуть к темным ритуалам, чтобы Скорпиус появился. Отсюда может быть много наложений, из-за чего проклятие в нем сформировалось и начало проявляться. Но оно вполне может носить природу и того общего, что получалось от соединений двух проклятий родителей. Боль от любви. Повторюсь, что Драко и Астория были будто созданы друг для друга. Никто из нас не знает, почему и куда так быстро уехал Драко после смерти Астории. Может его шантажировали, что ему пришлось бежать, может иные причины. Но Скорпиус по праву может на него обижаться. Он и не подумал о сыне. Выходит, его боль по Астории была куда сильнее. Так может, история повторяется? Что, если ты для Скорпиуса такая же Астория? Которая доставляет боль, которая совсем не предназначена для него, но при этом он не может быть без тебя? Готов терпеть эту боль, но не всегда, порой все же она становится выше чувств. Что, если он не может бросить тебя, поэтому и надеется, что ты будешь от него дальше? Что, если то доверие, которое вы смогли поймать в самом начале, и спровоцировало данную связь с проклятием?       Роза завороженно слушала Берка. Он буквально объяснил все ее теории и мысли. Зная такую историю Драко и Астории, такое вполне могло случиться. И ради того, чтобы Малфой не страдал, она была готова оставить все свои чувства и желания и уйти в сторону, лишь бы не делать ему больно. Но, как оказалось, если она не рядом, это тоже доставляет ему боль.       — И что нам делать? — спросила Роза.       — Действовать по обстоятельствам? — ответно спросил Берк. — Сейчас достанем, как планировали все то, что в нем есть. А дальше будем смотреть за его реакциями как на тебя, так и в целом. Наблюдать за тем, что будет с проклятием дальше, ведь мы все равно не сможем достать его полностью, мы знали, на что шли, когда ускорили процесс извлечения.       — Я согласна, — тяжело выдохнула Роза.              Мысль о том, что она доставляет боль Скорпиусу была невыносимой. Она снова отдалилась от него за эти дни, с болью на своем сердце наблюдая, что без ее близости он восстанавливается быстрее. Но как только ему стало лучше, он сам же первый стал тянуться к ней. Интересно, он понимает, что происходит с ним, видит тоже эту взаимосвязь? Либо же инстинкты проклятия берут такой верх, что он действует, опираясь исключительно на них?       — Снова уходишь? — с некоторой обидой спросил Малфой.       — Да, мне нужно в лабораторию, — соврала Роза, которая не хотела его расстраивать. — Не волнуйся, Берк проведет обследование не хуже меня.       — Как скажешь, — расстроенно пожал плечами Скорпиус.       Роза ему соврала, потому что на деле шла к Фреду. Она давно не навещала кузена, а после того, как убила его родителей, и вовсе разговаривала с ним только на похоронах. Наверное, потому, что считала себя виноватой в смерти. Но кузен сам ей написал письмо и пригласил в гости. Роза не могла не принять это приглашение, тем более, что Фред мог помочь и ей.       — Привет, — Роза вошла в дом, обнимая кузена. — Как ты?       — Глупый вопрос, — грустно усмехнулся Фред.       — Согласна, — кивнула Роза, молча присаживаясь на диван.       Снова эта гнетущая тишина. Ей казалось, что в воздухе витает обвинение. Мог ли Фред позвать ее, чтобы обвинить, посмотрев ей в глаза, вдруг он как-то догадался, что это было не специальное лекарство, а самый сильный и мгновенный яд? Хотя от этого было не легче. Любое обвинение в ее сторону будет очень болезненным.       — Фред, прости… — начала Роза первой. — Я правда думала, что смогу помочь твоим родителям…       — Роза, брось, я все понимаю, — Фред положил ей руку на плечо. — Ты хотела сделать как лучше. И я это ценю. И понимаю твой порыв. И даже согласен с ним. Наверное, лучше смерть, чем такая жизнь. Причем для нас для всех. Страдали бы не только они, но и все мы, стоило бы каждый раз нам на них взглянуть. Да и потом, таким людям нужны были бы особые условия, круглосуточный уход, а Мунго было совсем не выходом в данном времени. Да, это огромная потеря для нас всех. И боль, которая не угаснет никогда. Но мы уже все взрослые. Мы справимся. Хотя и не все…       — Спасибо, — улыбнулась Роза. — Мне важно было слышать, что ты меня не осуждаешь.       Они замолчали, боясь посмотреть друг на друга.       — Я разговаривал с Альбусом на днях, — начал Фред. — Он упомянул тебя и какого-то парня. Сказал, что мы с тобой всегда были ближе, поэтому… Если хочешь рассказать, я выслушаю.       Роза усмехнулась. Забавно, что когда она разговаривала с Альбусом, это была какая-то мимолетная теория, которая в тот же момент и сформировалась у нее в голове. А сейчас же она была почти подтвержденной.       — Все в порядке, правда, — покачала головой Роза. — Ну, точнее не очень, но… Мне нужно просто чуть больше времени разобраться в себе, нужно ли мне это или нет. Составить все плюсы и минусы.       — Ты всегда была рациональной, — улыбнулся Фред.       — Была, — с сожалением усмехнулась Роза.       Малфой и правда пробуждал в ней бурю эмоциональности. До знакомства с ним она считала, что ее характер в маму — размеренный и спокойный, что ей легче игнорировать или спокойно выражать свое недовольство, чем скандалить, как часто это делал папа, сразу начиная повышать голос. Но именно с Малфоем она понимала папу как никогда, когда сдерживаться просто невозможно.       — Ты… не знаешь последние новости? — спросил Фред.       — Какие новости? — нахмурилась Роза. — Кингсли опять что-то подписал, что ставит под угрозу очередную сферу жизнедеятельности?       — Нет, я про нашу семью, — покачал головой Фред. — Ты очень отдалилась от нас в последнее время…       Роза тяжело вздохнула. Она всегда хотела попробовать наладить свое время, чтобы делить его на половину — семья и Малфой, но у нее никак не получалось. Она уже смирилась с тем, что ее семьей стал Малфой, да и в какой-то мере оппозиция с Селвином, Принцем, Яксли. Перестала корить себя, потому что убедила, что делает важное дело, помогает, что когда они выиграют, семья будет считать ее героем, они наверстают упущенное. Но такие упреки было слышать больно.       — У меня много работы, — попыталась оправдаться в глазах кузена Роза. — Не в Мунго, но… Я порой лечу бойцов Гарри, потому что один их целитель не всегда может справиться с таким большим потоком. Я варю разные зелья, я пытаюсь помочь, даже если со стороны кажется, что я не участвую в общем деле.       — Я ни в коем случае не хотел тебе ничего предъявлять, — быстро сказал Фред. — Просто хотел, чтобы ты знала тоже.       — И о чем я не знаю? — поинтересовалась Роза.       Молчание и тот факт, что Фред не спешил говорить ее напрягали. Опять на кого-то из их семьи напали? Но почему не сказали ей?       — У Виктуар был нервный срыв, — поджал губы Фред. — Теду пришлось увести ее во Францию к родителям Флер. Они тоже вне себя от горя, что Билл и Флер пропали. Но из-за переживаний у Вик случился выкидыш и она… предпринимала попытку самоубийства.       Роза открыла рот. Нет, она понимала, что то, что случилось с членами их семьи не может не наложить отпечаток. Но она не представляла, что Вик, которая была старше ее, которая давно не жила с родителями и имела достаточно сложные с ними отношения, так отреагировала. Наверное, гормоны, которые присутствовали на первом месяце беременности. А попытка самоубийства была из-за потери ребенка.       — Кошмар, — выдохнула Роза. — Получается, Доминик осталась тут совсем одна… Я ее сто лет не видела. Роксана не рассказывала, как она?       Фред поджал губы и отвел глаза.       — Не пугай меня, — предостерегла Роза. — Что с Доминик?       — В общем, она всегда же отвлекалась работой, — начал Фред. — После смерти Луи она совсем день и ночь рисовала новые эскизы, почти не спала. Она пила бодрящие зелья, а потом сильные снотворные, чтобы уснуть. В общем, как кажется Рокси, она… в общем, теперь не может жить без этих зелий, у нее привыкание.       — Какого черта, — выругалась Роза. — Почему она не обратилась ко мне?       Фред пожал плечами. А Роза начала винить себя. Ведь правда, интересуйся она больше жизнью кузин, она бы смогла заметить, пока не было бы поздно. Хоть с Дом они никогда не были близки, но Рокси могла бы ей рассказать. Если бы они только чаще встречались.       — Спасибо, что сказал, — кивнула Роза, вставая. — Я завтра к ней загляну и посмотрю, можно ли еще что-то сделать и исправить…       Ей было так некомфортно на душе, что она решила заглянуть к родителям, несмотря на достаточно поздний час. Вот только родителей дома не оказалось. На диване сидел лишь Хьюго, который с глупой улыбкой смотрел куда-то перед собой.       — Привет, — поздоровалась Роза, садясь рядом с братом. — Ты чего такой радостный?       Хьюго ничего не ответил, лишь снова блаженно расплылся в улыбке, растекаясь по дивану. Ну, хоть у кого-то все хорошо. Может, вернулся от очередной своей девицы, а может наконец-то нашел постоянную и влюбился, вдруг она выглядит также, когда думает о Малфое?       Но Хьюго вдруг резко встал и начал куда-то идти. Будто кот увидел в углу дома привидение. Вот только Хьюго вдруг вошел в стеклянную дверь, ведущую в сад, которая сейчас была закрыта.       Он продолжал это делать и дальше, будто не понимая, что прохода нет. Роза встала и сжала палочку. Конфундус?       — Финито, — произнесла она, направляя на Хьюго заклинание.       Но ничего не прекратилось. Брат только больше начал злиться на дверь и бить кулаком по ней. В итоге стекло разбилось от сильного удара, а с костяшек брата закапала кровь.       — Хьюго! — громко позвала его Роза. — Что происходит?       Парень обернулся и с испугом уставился на нее.       — Роза? — спросил он. — Ты как тут оказалась? Ты же… Ты снова тут живешь?       Только сейчас Роза поняла, что в его глазах не испуг. Расширенные значки и учащенное дыхание показатель совсем других процессов, которые происходят у него в организме. Какого черта?       — Иди сюда, — Роза быстро усадила брата на диван и начала создавать заклинания, попутно залечив его порезы.       Да, ее самые страшные опасения сбылись. Это были наркотики… Роза не очень в них разбиралась, но отличить показатели в крови могла. Это были магловские наркотики, потому что в волшебном мире их как таковых не было, волшебники в целом редко приобретали какую-то зависимость. Разумеется, были растения и зелья, в неправильных дозировках вызывающие измененные состояния, но все всегда знали опасность, да и их просто так не достать.       — Ты с ума сошел? — Роза начала кричать на брата, когда обнаружила у него уколы от шприцов на венах. — Ты думаешь, что ты делаешь? Где ты взял эту дрянь? Мерлин, Хьюго…       Брат резко вырвался, снова вскакивая, видимо, немного приходя в себя, но все еще находясь под воздействием.       — Вспомнила, что у тебя есть брат? — огрызнулся он.       — Что? — прошептала Роза, делая шаг назад.       — Что слышала, — огрызнулся Хьюго. — Тебе же плевать на семью! На меня, на родителей, на всех остальных! Кто выигрывает от того, что ты живешь на своей работе?       Роза чувствовала, как ее начинает потрясывать. Она не понимала, Хьюго правда так думает или же это измененное сознание от наркотиков, которые все еще были в нем. Хотя, говорят же, что по пьяни скажешь все, чего не можешь на трезвую голову, может с наркотиками точно так же, и Хьюго говорит сейчас то, что никогда за эти два с половиной годы войны не мог высказать ей вот так вот прямо в лицо?       — Это не так, — попыталась заверить Хьюго Роза, она не хотела раскрывать ему всех карт, но и меньше всего ей хотелось бы, чтобы брат думал, что ей плевать на семью.       — Это так, Роза, — закричал на нее Хьюго. — И всегда было так!       — Что здесь происходит? — в дом вошли довольные родители, будто у них только что было романтическое свидание.       Хьюго начал кричать родителям все то, что высказывал ей. Они с удивлением слушали его тираду, в которой он активно махал руками, а Роза обессиленно опустилась на диван и молча ждала, когда все это кончится. По глазам родителей она видела, что они не разделяют позицию Хью, знают, что ей нужна семья, мама и того больше знает, сколько она пытается делать ради семьи и ради прекращения этой войны, поэтому они начали успокаивать сына, но тот и им высказал много нелицеприятных слов.       — Вы не видите, что это бесполезно? — не выдержала Роза. — Он под наркотой!       Родители с ужасом посмотрели на нее. Роза оглянулась на Хьюго, а теперь видела в нем страх, очевидно, он не хотел, чтобы родители узнали о том, чем он занимается в своих клубах. Но чего никто не ожидал, так это того, что Рон подойдет и ударит сына по лицу.       — Рональд, — ахнула Гермиона, закрывая от ужаса рот рукой.       Кажется, метод сработал и Хьюго это отрезвило. Он стоял спокойно и тяжело дышал. В гостиной витала напряженная тишина.       — Иди проспись, — сурово сказал Рон. — Утром поговорим, и только попробуй сбежать!       Хьюго бросил на них всех уничтожающий взгляд, а на ней остановился и вовсе ненавидящим, и пошел наверх по лестнице, громко закрывая дверь в свою комнату.       — Что это за дрянь? — спросил Рон. — Где он ее подцепил?       — Думаю, что в магловских клубах, там такое популярно, — выдохнула Роза. — Судя по тому, что это уколы, может быть даже героин…       — Что это? — не понял Рон.       — Я тебе потом расскажу, — в глазах Гермионы мелькнул ужас. — И что с этим делать?       — Если он давно на этом сидит, то, боюсь, что уже ничего, — поджала губы Роза. — Наркоман всегда достанет дозу, когда будет ломка. Вы же не запрете его дома. А если и да, в таком состоянии и дверь можно выломать.       Рон сел на диван и стал почесывать бровь.       — Это мы виноваты, — сказал он. — Надо было больше следить за ним. Думали, что он так справляется со стрессом, что у каждого свой метод. Но я даже не мог подумать, к чему это может привести.       Они еще около часа обсуждали Хьюго и что с ним делать, Роза пообещала родителям что-нибудь придумать и ушла. Да, совсем не так она представляла семейный вечер. Может, Хьюго все же прав?       Внутри было опустошение. Вид Хьюго, информация от Фреда про Вик и Доминик. Их семья разваливалась. Оппозиционерам даже не обязательно их ловить, пытать, убивать. Они сами доведут себя до точки невозврата. Колесо запущено. От их семьи ничего не останется.       Роза брела пешком до ближайшего к их дому маленького городка. Осенние ночи уже были холодными, но ей нужно было проветриться. Она сама не заметила, как забрела в ближайший бар.       — Желаете выпить? — спросил у нее бармен.       — Да, наверное, да, — кивнула Роза, подумав, что это и правда мог бы быть неплохой вариант, чтобы закончить этот отвратительный день. — У вас есть текила?       — Видимо, вам очень плохо, раз начинаете с такого, — сказал бармен, но исправно принялся выполнять ее заказ.       Роза не помнила, сколько выпила. Но в какой-то момент ей стало легче. Мозг перестал думать о проблемах, была такая нужная пустота.       — Может, вызвать вам такси? — спросил бармен, когда Роза, шатаясь, слезла со стула.       — Нет, спасибо, я прогуляюсь, — Роза чувствовала, что ее мутит.       — Осторожней, мисс, — сказал бармен.       Роза вышла на свежий воздух, который ее немного отрезвил. Но совсем немного. Голова по-прежнему кружилась.       Она понимала, что трансгрессия все усугубит, но оставаться здесь посреди улицы она тоже не могла, поэтому воспроизвела в голове тут же какой-то дом и трансгрессировала.       Как только она упала на землю, чувствуя боль в районе правого бока, ее ожидаемо вырвало. После этого стало немного легче. Кажется, где-то у нее в лаборатории у Малфоя завалялось антипохмельное.       — Уизли? — вдруг послышался голос Селвина, когда она вошла в гостиную.       — Селвин? — ответно спросила Роза, чуть пошатываясь. — Ты что тут делаешь?       — Странный вопрос, — усмехнулся он. — Ты сама говорила, что я в этих лабораториях живу.       Черт, она что, подумала о доме Принца, а не Малфоя?       — Ты пьяна, — с каким-то весельем сказал Алан. — И… у тебя кровь. Ты что, трансгрессировала в таком состоянии? И это тебя называют умной?       — Все нормально, я просто… — Роза не смогла закончить фразу, потому что ее снова стошнило.       — Жди здесь, я сейчас принесу Бадьян, — Алан быстро направился в лаборатории, по пути убирая все за ней.       Роза обессиленно села в кресло, начиная все больше чувствовать боль от разрыва тканей. Черт. Вся толстовка была в крови.       — Снимай, — скомандовал Алан, который уже вернулся с пузырьком Бадьяна в руках.       — Конечно, нет, — нахмурилась Роза. — Ты же не он.       — Может, я и не он, — усмехнулся Селвин. — Но на данный момент я твой врач. И твой разрыв нужно залечить. Или твои пациенты тоже стесняются перед тобой раздеваться?       Роза скривилась, но потянулась, чтобы снять толстовку. Бок пронзила острая боль. Она вскрикнула и согнулась.       — Давай помогу, — Алан подошел к ней и стянул с нее кофту.       — Достаточно, — сказала Роза, когда он попытался снять еще и футболку. — Можно добраться и так.       — Будешь сидеть в кровавой майке? — удивленно спросил Алан.       Роза позволила. Вот она сидит перед Селвином в одном лифчике и истекает кровью. Еще и пьяная.       — Будет немного больно, — предупредил он.       — Пффф, — фыркнула Роза. — Без тебя знаю.       — Ну и отлично, — сказал Селвин, щедро поливая рану.       Роза вцепилась в подлокотники кресла, зашипев от боли.       — Вот и все, — сказал Селвин. — Сейчас я наложу пластырь и будет все готово…       Наконец, ее недолгое лечение закончилось, а Селвин опустился обратно на диван, жадно смотря на ее тело.       — По какому поводу праздник? — спросил он.       — Это тебя не касается, — Роза встала, все еще пошатываясь. — Я сюда пришла по ошибке. Спасибо, что помог. Но я пойду домой.       — В таком состоянии? — удивился он. — Хочешь нового разрыва?       — Мне уже лучше, — заверила Роза, которая готова была переживать трансгрессию еще раз, лишь бы не оставаться с похотливым Селвином наедине.       — Подожди, я тебе хотя бы антипохмельное дам, чтобы не было новых казусов, — сказал Алан, снова поднимаясь и направляясь в подвал.       Но даже в таком состоянии Роза помнила, что ничего пить из запасов Алана нельзя. Она схватила свои вещи и бегом направилась из дома. Едва выйдя за ворота, она уже трансгрессировала по правильному адресу.       Слава Мерлину, это перемещение обошлось без последствий. Но ее снова мутило. Роза быстро зашла в дом.       Здесь было темно и тихо. Конечно, скоро уже будет светать. Малфою нужен сон.       Роза бросила свои вещи в прихожей и так и направилась в одном лифчике и джинсах наверх. Кажется, она что-то уронила по дороге. Опираясь за стенку, она шла по коридору, считая двери.       Наконец, нужная дверь. Она открыла ее и зашла в комнату. Кое-как расправившись с молнией на джинсах и стянув их с себя, Роза залезла в кровать, натягивая на себя одеяло, но тут же чувствуя, что оно плохо поддается.       — Уизли? — вдруг послышался голос Малфоя. — Какого черта ты тут делаешь?       Но Роза уже не смогла ответить, провалившись в сон.              Она проснулась поразительно выспавшейся. Такого не было давно — то она и вовсе не спала несколько ночей подряд, то ей снились очередные кошмары, из-за которых она просыпалась разбитой. Сейчас же у нее немного болела голова, но это было ничто по сравнению с ее обычной тяжестью в груди, с которой она просыпалась. Роза любила во сне обнимать подушку, а на вторую закидывать ногу, поэтому совсем не удивилась, что проснулась в такой позе. Ей было так удобно, что не хотелось открывать глаза.       — Доброе утро, Уизли, — вдруг послышался голос Малфоя.       Роза резко открыла глаза и столкнулась с его лицом, которое было так близко. Чуть позже пришло осознание, что подушкой сегодняшней ночью для нее был Малфой. Еще позже — что она в одном белье.       — Что ты делаешь в… — начала Роза, которая отпрянула от Скорпиуса, сев на кровати, и прикрылась одеялом, тем самым оголяя его перебинтованный торс.       — Своей спальне? — усмехнулся он, кажется, даже не злясь на нее, что было довольно-таки странно.       — Да, — выдохнула Роза, хватаясь за голову.       Она ничего не помнила о вчерашнем вечере. Случившееся с Хьюго, бар, текила и пустота. Наверное, лечь в кровать к Малфою было не самым отвратительным поступком за ее вчерашний вечер. И Скорпиус видел ее в таком состоянии? Мерлин, а если она признавалась ему в любви?       — Прости, я… — Роза стыдливо спрятала лицо в ладони.       — Да ладно, бывает, — сказал Малфой.       — Надеюсь, я ничего не наговорила тебе? — с надеждой спросила Роза, все же решившись на него посмотреть.       Эти озорные огоньки в глазах Малфоя ей совсем не нравились.       — Нет, — сказал он, а Роза облегченно выдохнула. — Ты пришла и сразу же уснула в моей кровати, несмотря на все мои вопросы.       Ну, хоть так…       — Самое интересное было утром, — усмехнулся он.       Роза напряглась и выжидающе посмотрела на него. Он же не будет сейчас над ней издеваться и что-то придумывать, чтобы она со стыда провалилась на этой же кровати? Она же ничего совсем не помнит… Более того, Роза с ужасом обнаружила, что сейчас уже целых два часа дня. Мерлин, что она устроила?       — Говори уже, — не выдержала Роза.       — Я понимал, что ты устала и тебе это было нужно, поэтому я не стал тебя будить или просить Долли перенести тебя к себе, — начал Малфой, а Роза чувствовала, что ее бешено колотящееся сердце сейчас выбьется из груди. — Ты так ко мне прижималась всю ночь… Знаешь, мужской организм в целом падок на полуголых красивых девушек в их постели. А по утрам особенно…       — Мы… переспали? — с ужасом спросила Роза.       — Ну, скажем так, ты снова пыталась приставать ко мне в моей спальне, — весело сказал Малфой. — Мне удалось задремать, пока я не почувствовал, что… кто-то сидит на мне и елозит по моему члену. Мне с трудом удалось тебя с себя снять. Ты пыталась меня поцеловать.       — Мерлин… — Роза чувствовала, что ее щеки стали еще ярче, чем ее волосы. — Прости я… Я вчера перебрала. Не знаю, что на меня нашло…       Как же ее раздражала реакция Малфоя. Почему его это веселит? Почему ее поцелуи иногда делают ему невыносимо больно, а порой он не против проспать с ней всю ночь?       — Со всеми бывает, не парься, но у этой комнаты и правда странная аура, — продолжал веселиться Малфой. — Мне больше интересно, что должно было случиться, чтобы сама правильность Роза Уизли так написалась?       — Да, все навалилось, проблемы в семье, — отмахнулась Роза. — Наверное, последней каплей стал Хьюго. Я пошла навестить родителей, а он… В общем, подсел на наркотики.       — Та еще дрянь, — поморщился Скорп. — Слезть очень сложно.       — Ты… употреблял? — удивилась Роза, которая не знала таких подробностей о жизни Малфоя.       — Да, в особо плохие периоды своей жизни, — кивнул Малфой.       — И как избавился? — спросила Роза, надеясь, что помочь Хьюго еще возможно.       — Нашел более сильный, — Скорпиус сурово посмотрел на нее.       Наркотик… Его зависимость от нее как наркотик. Без нее ломка, а с ней болезненная, но такая нужная доза. Но почему проклятие так реагирует именно на нее, а не на Агату? Если знать, почему так происходит, возможно, ей было бы легче свести его страдания к минимуму?       — Ладно, я… пойду, — Роза встала с кровати Малфоя.       Только сейчас она поняла, что одеяло осталось там, а она стоит перед Скорпиусом в одном белье. Что ж, бывало и хуже. Сейчас на ней есть хотя бы лифчик.       — Красивый комплект, — очередная кривая усмешка.       — С-спасибо, — запнулась Роза.       — Кстати, что у тебя с боком? — спросил Скорпиус.       Роза только сейчас обнаружила у себя пластырь. Как только она его стянула с себя, а под ним была идеально ровная кожа без единого шрама, воспоминания наполнили ее голову. Она в таком же виде была вчера и перед Селвином…       — Я… вчера неудачно трансгрессировала, — сказала Роза. — Видимо, навыки целительства не пропьешь. А ты… Отдыхай, завтра снова предстоит тяжелая ночь.       Роза схватила свои джинсы с пола и выбежала из спальни Скорпиуса, забегая в свою соседнюю. Мерлин, ей нельзя пить. Во всяком случае не так сильно, она себя не контролирует.       Чтобы не облегчать себе страдания и не возрождать в себе желание повторно устроить такой вечер, когда на душе будет плохо, Роза не стала пить антипохмельное зелье, а просто вышла в сад, чтобы прогуляться.       Чарли бегал по лужайке, а она села в беседку и взяла пергамент, чтобы не потерять в своей жизни еще одного дорогого для себя человека.              Дорогой Чарли,       Надеюсь, что у тебя все хорошо. Прости, я так замоталась, что совсем забыла, как давно я тебе не писала. Я очень по тебе соскучилась и хочу знать, чем ты сейчас занимаешься.       У меня все… хорошо, насколько может быть в этих условиях. Ты же слышал, что произошло с нашей семьей снова? Это очень тяжело. Мне кажется, мы все друг от друга отдалились, им удалось развалить нашу дружную и крепкую семью.       Давно хотела тебе сказать, что я завела собаку и назвала ее Чарли. Надеюсь, ты не обидишься. Он очень милый и такой же рыжий, как ты.       Надеюсь, что ты скоро приедешь и мы увидимся.       С любовью,       Роза              Роза перечитала небольшое письмо, которое у нее получилось. Она бы столько хотела рассказать дяде, поделиться всем, что у нее на душе, но почему-то на бумаге родились лишь жалкие строчки. Да и, наверное, писать в письмах многое небезопасно.       Она пошла в совятню и выбрала самую неприметную, но в то же время сильную сову, которая точно долетит с ее письмом до Румынии.       Как только она вышла из небольшого домика для сов, то увидела на веранде Малфоя с очередной книжкой в руках.       — Ты сегодня удивительно потерянная, — заметил он, чуть опуская вниз книгу.       — А ты удивительно вежливый, — фыркнула Роза, присаживаясь рядом.       — Вдруг это мой последний вечер, — сказал Малфой, а в его глазах появилась грусть. — Не хотелось бы его провести… как брюзжащий дед.       — С чего такие мрачные мысли? — поинтересовалась Роза.       — Ты сама говорила, что это будет самая сложная руна, а вспоминая, какой ад я пережил с этими двумя… — покачал головой Скорпиус. — Я реалист, Уизли.       Роза нервно сглотнула.       — Ты выживешь, Малфой, — уверенно проговорила она. — А чтобы у тебя было завтра желание бороться… Я приготовлю для тебя сюрприз, тебе понравится. Что, мотивации стало больше?