Вещи, которые она делает ради любви

Дзынь-дзынь! МС спрыгнул со своего места перед печкой. «Она здесь», пробормотал он про себя, подходя к двери. Его сердцебиение учащалось с каждым шагом, но, дойдя до входа, он не распахнул дверь. Хотя он всё больше и больше волновался, увидев Монику сегодня вечером, он чувствовал больше беспокойства, чем страстного интереса ко всему. «Просто скажи ей, что тебя беспокоит», бормотал он себе под нос, расхаживая взад – вперёд. «Расскажи ей о своих опасениях открыто и честно и просто попробуй с ней что-нибудь придумать». Он повторил мантру или слова, более или менее соответствующие этому эффекту, несколько раз. Затем, проведя рукой по волосам, он вздохнул и, наконец, открыл дверь. Там была Моника, одетая в белый сарафан, который слегка обтягивал её фигуру. Она посмотрела ему в глаза и одарила его своей типично теплой улыбкой. МС подумал, что это немного странно, что она выбрала сарафан для ночного ужина, но он выглядел на ней слишком хорошо, чтобы вызывать какие-либо жалобы. Кроме того, они были в уединении его собственного дома, так какое ему дело, что она наденет на их свидание. «С Днём Валентина», поприветствовала она с хихиканьем. Обхватив руками его шею, она чмокнула его в щеку. «Ты выглядишь достаточно хорошо, чтобы поесть, если я так говорю». Цвет лица МС стал краснее, чем бифштекс с кровью. «М-Моника», усмехнулся он. Он откашлялся и попытался изобразить это с юмором. «Я выгляжу восхитительно, но подожди, пока ты не увидишь, что я приготовил для нас. Я уверен, тебе это понравится больше, чем мне». «Невозможно!» воскликнула Моника в притворно-драматической манере. Затем она мило рассмеялась. «Я уверена, что это будет здорово». Она поставила свою сумочку на диван МС, расстегнула её и достала маленькую коробочку в форме сердца. «Я принесла тебе кое-что, что, я думаю, тебе очень понравится», заметила она. Надежда и удивление сверкнули в её глазах. «Кое-что, чтобы показать тебе, как сильно я ценю все неприятности, через которые ты прошел только ради меня». «Ты действительно думаешь, что всё это было проблемой?» спросил МС. «В конце концов, ты уже давно заслужила что-то подобное». Моника пожала плечами. «То, что я заслуживаю, больше не имеет для меня значения. Я просто рада, что ты у меня есть, вот и всё. Ты лучший парень на свете!» «Почему-то я не думаю, что получить этот титул сложно. Ты знаешь, учитывая, что я единственный мальчик в клубе и всё такое». «Ты понимаешь, о чем я», хихикнула Моника. МС потянулся за подарком, но Моника деликатно оттолкнула его руку. Всё ещё улыбаясь, она игриво пошевелила пальцем перед его лицом. «Э-э-эм! Подожди до обеда, хорошо?» МС сглотнул. Он просто надеялся, что с ужином всё пройдет хорошо. «Тогда всё в порядке». Вернувшись на кухню, МС обнаружил, что прибыл как раз вовремя. Как только он остановился перед духовкой, таймер сработал. Нагнувшись, МС открыл дверцу духовки, чтобы найти свежую золотисто-коричневую вегетарианскую ветчину. «Надеюсь, это так же хорошо, как и настоящее», напевал он себе под нос, натягивая прихватки. Вытащив его, он отнес его к столешнице. Моника заглянула внутрь. Она фыркнула, и если её последующее мычание удовольствия было каким-то признаком, то она была очень довольна. «Нужна помощь?» МС покачал головой. «Нет, спасибо, я понял. Сколько ломтиков тебе нужно?» «Две я думаю достаточно», предположила она, прежде чем снова исчезнуть в гостиной. Незнакомый с тонкими аспектами приготовления пищи, МС потребовалось несколько минут, чтобы приготовить ветчину именно так, как он хотел. Однако к тому времени, когда он закончил, он почувствовал, что проделал довольно хорошую работу. Всё было устроено именно так, как он хотел. Всё, что оставалось, это говорить обо всей этой чепухе, которую Моника выложила. Через десять минут после того, как ветчина была нарезана и готова к употреблению, у МС было два восхитительных бутерброда с ветчиной, готовых к употреблению. Он вышел из кухни и увидел Монику, сидящую за столом. Как и готовка, подготовка к такому шикарному ужину вообще была чем-то новым для МС. Тем не менее, это выглядело как хорошая работа. Стол был накрыт тёмно-малиновой скатертью, и хотя это был, возможно, несколько общий выбор, он определенно создавал романтическое настроение. Его также перенесли к окну. Две незажжённые свечи стояли на подоконнике. Как только МС поставил свои и Моники тарелки, он вытащил из кармана зажигалку, зажёг свечи и щёлкнул ближайшим выключателем. Столовая погрузилась в полумрак. Минимальное количество света, исходящего от свечей, даровано Монике. Она улыбнулась, и улыбка была лишь немногим ярче света свечи. «МС, тебе не пришлось проходить через все эти неприятности только из-за меня. Я рада, что ты это сделал». MC занял своё место напротив нее. «Ты это заслужила. Кроме того, когда ты попросил бутерброд на свой ужин в честь Дня святого Валентина, я знал, что нужно что-то сделать, чтобы сделать его особенным». Моника посмотрела на свою еду. «Запечённая вегетарианская ветчина на поджаренной ржи. Ты ведь не делаешь ничего наполовину, не так ли?» «Конечно нет», похвастался MC. Одна рука потянулась через стол. МС потребовалось мгновение, чтобы понять, что Моника хотела, чтобы он взял это, и он взял это. Вместо того, чтобы перекусить, они просто посидели какое-то время, глядя друг другу в глаза и улыбаясь тому, как им повезло, что они есть друг у друга. Однако это было ненадолго. В конце концов, МС вспомнил, что он собирался сделать, и его улыбка явно померкла. Склонив голову в замешательстве, Моника тоже нахмурилась. «Что-то не так?» «Ты не возражаешь, если я поговорю с тобой кое о чём? Это было у меня на уме в течение прошлой недели или около того, и я хочу честно поговорить об этом». Моника кивнула. «Конечно. Ты всегда можешь поговорить со мной, понимаешь?» В то время как он верил ей всем сердцем, MC было трудно смотреть ей в глаза. «Это о чём-то, что Сайори рассказала мне». Моника не поняла намека. «Продолжай...» МС встретился с ней взглядом. Взгляд был напряжённым, как будто он смотрел на неё с подозрением. «Она сказала мне, что ты проболтала ей, что мы спали вместе». Моника кивнула. «Да и?» «Вот в чём проблема», пояснил МС. «Моника, зачем ты ей это сказала? Ты не могла хотя бы сначала спросить меня? Я не хочу, чтобы весь мир узнал, что мы занимаемся такими вещами». Моника моргнула. Её бровь нахмурилась, но она покачала головой и улыбнулась одной из своих фирменных милых улыбок. «Почему бы и нет? Я думала, что они будут строить догадки, даже если мы им не скажем. На самом деле, я немного удивлена, что ты не хвастался перед ними». МС с отвращением сморщил лицо. «Что, нет! Зачем мне это делать? Почему ты вообще обвиняешь меня в этом? Я думал, что это должно быть маленьким секретом, который мы храним для себя». Взгляд Моники метнулся к свечам. «Ну, нравится тебе это или нет, но кота теперь нет в мешке. И вообще, наверное, лучше, чтобы они знали. В конце концов, разве это не показывает, что наши отношения перешли в более глубокую, интимную и более взаимосвязанный уровень? Теперь мы можем просто бросить это? Пожалуйста?» «Мне это не нравится», заявил MC. Его хмурый взгляд усилился. «Мне не нравится, когда моя личная жизнь выставляется напоказ всему литературному клубу. Я знаю, что у тебя не было никаких плохих намерений, но не могла бы ты воздержаться от подобных вещей в будущем?» Если бы Моника решила извиниться и пообещать тут же, всё, скорее всего, закончилось бы. Вместо этого она пожала плечами. Её попытка улыбнуться исчезла; лицо её приняло более серьезное выражение. «Это в такой же мере и мое дело, как и твоё, но... «В точку!» прервал её МС, дико указывая на себя. «Это моё дело так же, как и твоё!» «Пожалуйста, дай мне закончить», ответила Моника с оттенком раздражения в тоне. Ей больше не хотелось скрывать свое разочарование. «Послушай, если тебе от этого станет лучше, я больше не буду этого делать, но я не буду извиняться за то, что просто дал им понять, как счастлив ты заставляешь меня чувствовать себя». МС жестикулировал в сторону чего-то, что, должно быть, видел только он. «Моника, разве ты не понимаешь, что это нарушение частной жизни? Ты не можешь просто рассказывать другим о интимности нашей личной жизни! Это жутко». Брови Моники нахмурились. «МС, ты слишком остро реагируешь– «Как я слишком остро реагирую?» прервал его МС, вопросительно склонив голову набок. «Моника, тебе бы понравилось, если я проболтаюсь о твоём секрете всему клубу?» Глаза Моники расширились. «Это другое, и лучше не надо!» «Может быть, это и по-другому, но меня беспокоит принцип». «Не то чтобы я вдавалась в мельчайшие подробности», защищалась Моника. «Я просто сказала им, что у нас был секс, а не то, каким сексом мы занимались». МС некоторое время молчал. «Не могу поверить, что ты защищаешь это!» «А я не могу поверить, что ты до такой степени волнуешься из-за этого! Ты что, не уверен в себе или что-то в этом роде? Что ты мне здесь не говоришь?» Бросившись вперёд, МС обнаружил, что его охватывает внезапная ярость. «Я не могу поверить, что прошел через все эти трудности, чтобы пригласить тебя на свидание, приготовить ужин и поговорить с тобой начистоту, только чтобы обнаружить, что ты ведёшь себя как....как упрямая стерва!» Моника ахнула. Тут же МС в шоке прикрыл рот рукой. Конечно, сейчас было слишком поздно держать это в тайне. Его гнев испарился, оставив после себя только ужас. Моника сидела неподвижно, не в силах даже сформулировать предложение. Она просто вздрогнула, и МС показалось, что он увидел первые слезы в её глазах. Однако вместо того, чтобы заплакать, Монике удалось сделать выражение своего лица яростно хмурым. Она поднялась со своего места, при этом ударив кулаком по столу. «Хорошо, знаешь что!? Знаешь что!?» повторила она небрежным тоном ярости и обиды. «Я ухожу!» После минутного колебания она направилась к двери. МС вскочил и бросился за ней. «Моника, прости», предложил он. Он попытался схватить её руку своей, но она вырвалась. «Мы не обязаны говорить об этом сегодня, если ты не хочешь. Давай просто сядем и насладимся ноч– «Нет», твёрдо ответила Моника, отводя взгляд. «Я не могу тебе поверить...неважно». «Я не это имел в виду, клянусь», пообещал МС. Моника развернулась и бросила на МС взгляд, пронзающий самые сокровенные уголки его души. «Тогда зачем ты это сказал!?» То ли из-за стыда, то ли из-за беспомощности, МС обнаружил, что не может выдержать этот взгляд. «Я...я не знаю». «Может быть, я ожидала чего-то подобного от Нацуки, но не от тебя», продолжила Моника. «Ты... Она всхлипнула, но вытерла слёзы сама. «Ты не имеешь права ругать меня за что-то настолько незначительное, а затем обращаться со мной как с мусором из-за этого!» «Для меня это не второстепенное», защищался MC, вновь обрести упрямое стремление отстаивать свои позиции в отношении беспокойства о конфиденциальности. «Я просто хотел, чтобы ты рассказала мне об этом раньше... «До чего? До того, как ты назвал меня стервой на нашем свидании в День Валентина?» «Моника, пожалуйста!» воскликнул МС. «Я пытаюсь работать с тобой здесь». Назвать последовавшую тишину невыносимо неудобной было бы преуменьшением. Моника, казалось, пережевывала слова МС, её глаза время от времени скользили слева направо. Наконец, сердито покачала головой. «Я иду домой. До свидания, МС». Не говоря ни слова, МС наблюдал, как она подошла к дивану, схватила свой подарок в форме сердца и направилась к входной двери. С легкой горечью он решил, что уже слишком поздно, чтобы изменить исход этого пока ещё фиаско. Однако это не помешало ему попытаться оставить за собой последнее слово: «Итак, это оно?» заметил он. «Ты просто собираешься испортить нашу прекрасную ночь из-за этого? Я извинился за то, что сказал, что ещё ты хочешь от меня?» Моника повернула ручку входной двери. «Я хочу, чтобы МС, который любил меня и заботился обо мне, вернулся». В её тоне больше не было гнева, только отчаяние. Она даже не посмотрела на него, когда открыла дверь. «Прощай, MC. Думаю, увидимся в клубе в понедельник». «Моника, я не хочу, чтобы ты ушла». Но она уже закрывала за собой дверь. Тишина, наступившая после последнего щелчка дверной ручки, была невыразимо душераздирающей. В течение того, что казалось вечностью, но, вероятно, длилось всего десять минут или около того, МС не мог собраться с духом, чтобы что-то сделать, даже подумать. Он просто погряз в собственной жалости. Наконец он обратил внимание на стол. Его обед был всё ещё горячим, но всё же следы голода давно исчезли. Даже не потрудившись отложить еду на потом, он начал подниматься по лестнице. Отчаяние и разочарование сжали его сердце. «Я такой идиот», тихо пробормотал он про себя. «Почему я вообще заговорил об этом сегодня из всех ночей?» В то время это казалось хорошей идеей. «Заткнись, мозг».