Сомнамбула

      Маленькая страна к востоку от Чехии.       Карпатские горы.       1838 год.       «Природа, воздыми до небес свои бури и устреми на крыльях своих яростных ветров ту, которая скрасит мое одиночество.»       Путь в ущелье Борго был не близким. Проводник объяснял это тем, что не каждый из ныне живущих знал дорогу к таинственному замку не менее таинственного графа. По поручению умирающего отца единственная дочь и наследница рода Виктория Харпер должна была навестить давнего друга отца, некоего графа Орлока. Виктория никогда о нем не слышала. Более того, мистер Харпер, её отец, никогда не говорил об Орлоке. И уж тем более не был знаком с теми, кто имел бы малейшее представление о нем.       Сборы были недолгими. Куда более долгими и волнительными были ночи, которые мисс Харпер коротала, сидя за письменным столом в своей комнате. Перечитывала письма, в которых таинственный граф жаловался на невыносимое одиночество и таил надежду на скорую встречу.        — Отец, можешь ли ты рассказать мне о графе Орлоке? О твоем давнем друге?       Безрезультатно.       Находясь в полузабытье от боли и жара, мучимый припадками, мистер Харпер так и не смог поделиться воспоминаниями о знакомстве с графом.       Попрощавшись с отцом, Виктория выдвинулась с рассветом верхом на вороном коне. Предчувствие скорой смерти родителя витало в воздухе, а запах гнили и морозного воздуха не оставлял мисс Харпер ни на секунду. В последний раз посмотрев на родовое поместье, с тяжелым сердцем она отправилась в путь.       Ее проводник, угрюмый и молчаливый, объяснял: то место, в которое они направляются, — одно из самых диких и малоизвестных частей в Европе. И никакие географические карты, равно как и другие источники, не могут помочь определить точное местоположение замка Орлока, потому как до сих пор нет подробной географической карты этой местности.       Смирившись с неизбежной и самой скучной поездкой в своей жизни, мисс Харпер покрепче ухватила поводья, погнав лошадь галопом. Спустя некоторое время мисс Харпер пересмотрела свое решение. Несмотря на позднюю осень, природа была по истине прекрасна. То увядающее великолепие, сменяющее зеленеющие леса на сухие промерзшие ветки и выцветшие луга, наводило тревогу и едва зародившийся ужас. При мысли о таинственном графе Виктория начинала впадать в состояние, близкое к обмороку. Тошнота накатывала пульсирующими волнами, разгоняя по телу нестерпимый жар, сменяющийся холодным потом.       — Вы хорошо себя чувствуете? — набрав побольше морозного воздуха в грудь, мисс Харпер посмотрела на проводника.       — Да.       Как и прежде мужчина был немногословен. В продолжении следующих дней, прерываемых остановками на ночлег и пополнение провизии, Викторию начала утомлять столь молчаливая и унылая поездка. Разве что природа не позволяла раскиснуть окончательно. Проводник был скуп на эмоции и упорно избегал любых разговоров.       Третьего дня пути хватило бы на всю оставшуюся жизнь, ведь мисс Харпер была готова выть от бессилия, если бы не одно но.       Ближе к полудню проводник сообщил радостную новость:       — Здесь я передаю вас из рук в руки другому проводнику. Вам надлежит сесть на этот поезд, — указав на перрон, проводник вытянул из ручной клади билет. — Ваше купе под номером 76.       — Как же я доберусь до замка без проводника?       — По прибытию вас будут ожидать. Удачи, мисс Харпер.       Распрощавшись с проводником, Виктория вошла в вагон поезда, который следовал в Трансильванию. Неведомое чувство заставило ее обернуться. И не случайно. Проводник все еще стоял на перроне. Как только глаза их пересеклись, мужчина снял свою шляпу и, тяжело вздохнув, перекрестился. Затем перекрестил и мисс Харпер, махнув рукой на прощанье.       Сдвинув тонкие брови к переносице, Виктория заняла свое место. Чувство тревоги вновь захватило ее, а дыхание начало сбиваться. Воздуха в вагоне катастрофически не хватало, а соблазнительная мысль распахнуть окно в купе змеиными нитями пульсировала под кожей.       — Что со мной происходит...       Мисс Харпер прежде не замечала за собой подобных приступов. И столь резкие перемены казались чересчур подозрительными.       Ситуация разрешилась довольно быстро: Виктория вызвала проводницу и попросила ее открыть окно, чтобы проветрить купе. Ее просьба была встречена кивком, а так же приглашением отобедать. Восстановив силы и успокоив расшатанные нервы, мисс Харпер вернулась в купе в добром здравии. Расстегнув тёплую накидку, она села у окна, невольно залюбовавшись просторами. Проносившиеся за окном зубчатые скалы и заостренные утесы, покрытые величественными снежными вершинами ослепительно белого цвета, укрепили в сознании мисс Харпер неизбежность наступления зимы. Замки на крутых холмах и пустынные леса уже были покрыты первым снегом, который, несмотря на поверья, не собирался таять.       К вечеру мисс Харпер была на месте. Небольшой городок оказался вполне живописным, хоть и немного мрачным. И кто бы мог подумать, но на перроне ее никто не встретил. Либо она приехала слишком рано, либо про нее просто забыли. Постояв какое-то время на станции, мисс Харпер направилась в ближайшую гостиницу со скромным названием «Золотая Корона» .       Похоже, это решение было удачным, так как Виктории посчастливилось встретить своего проводника именно там. И он был весьма сговорчив. Обещавшись показать и рассказать все о здешней культуре и населявших этот городок людях, проводник чинно опустил голову в тарелку с колотыми орехами, забывшись крепким похмельным сном.       За ужином постояльцы отеля то и дело поглядывали на мисс Харпер с каким-то страхом и сочувствием. Помешивая деревянной ложкой остывшую мясную похлебку, Виктория старалась не обращать внимание на повышенный интерес к своей персоне.       Кто разберет этих крестьян?       С трудом расправившись с похлебкой, мисс Харпер утерла губы платком, все еще чувствуя на себе заинтересованные взгляды. Она решила положить этому конец и внести небольшую ясность, чтобы нескрываемый интерес в глазах местных жителей был удовлетворен.       — Уважаемые, прошу минуту внимания, — встав со стула, Виктория расправила полы длинной юбки. — Если вас так волнует мое пребывание здесь, то скажу прямо: я здесь по приглашению графа Орлока. С рассветом я покину это место. Уверяю, хлопот я никому не доставлю.       Прокатившийся по помещению шепот плавно перерос в целую какофонию звуков. Мужчины смеялись, ударяя кружками кислого вина об стол. Женщины, утирая щеки, крестились и плакали.       Покачав головой, мисс Харпер оставила на столе пару золотых момент в качестве платы за ночлег и вполне сносный ужин.       На следующий день, перед самым отъездом, Викторию остановила женщина. Коснувшись ее руки, незнакомка прошептала:       — Смерть.       — Что, простите? — одернув руку, мисс Харпер отступила на шаг.       — Место, в которое ты направляешься, проклято. Нечистая сила властвует на той земле.       — Но я должна ехать. По поручению...       — Твой отец должен заплатить за это сам! А не посылать на смерть родную дочь! — закричала женщина.       К горлу подступил ком.       — Да спасет Господь и помилует, — запричитала женщина. — Да спасет Господь и помилует.       Виктория нервно сглотнула.       — Вот, — женщина подошла ближе, сняв с шеи серебряный крест. — Надень его. Это защитит тебя от дьявола, который завладел этими землями. Остерегайся его тени. Она окутает тебя дурным сном. Кошмаром на яву. Ты не сможешь выбраться.       Необъяснимый страх сковал ее тело. Не так мисс Харпер представляла себе эту поездку.       — Возьми крест, дитя. Он защитит.       Не дожидаясь ответа, женщина сама надела крест на шею Виктории.       — Не снимай его. Дьявол не сможет коснуться тебя, пока на теле лик Господа нашего.       — Спасибо.       Забравшись на лошадь, Виктория почувствовала, как грудь сдавливает неведомая сила. Внезапный порыв ветра всколыхнул волосы, разнося их цветочный аромат. А сгустившиеся тучи, нависнув над городом, не предвещали ничего хорошего.       Отправляясь в путь, Виктория обернулась в последний раз: женщина, отдавшая свой крест, все еще стояла неподвижно, будто статуя. Только губы, сухие и тонкие, нашептывали ведомые лишь ей слова.       — Не волнуйтесь, мисс Харпер, — окликнул ее проводник. — Погода в этих местах изменчива и непостоянна.       — Да, я успела это заметить. Вскоре, позабыв о страхах и отринув сомнения, мисс Харпер, наконец, смогла расслабиться и насладиться поездкой. Ее новый проводник оказался весьма приятным мужчиной средних лет и с большим рвением отвечал на любые вопросы.       — Старайтесь остерегаться местных крестьян, мисс Харпер. Их обычаи могут показаться дикими, и они совсем не жалуют странников.       — Почему же?       — Здесь с недоверием относятся ко всем приезжим. Занимающийся раскапыванием могил народ вряд ли будет с вами дружелюбен.       — Раскапыванием могил — переспросила Виктория. — Но зачем?       Проводник остановился.       — Вы верите в существование темных сил, мисс Харпер?       В этот момент глаза устремились туда, где всколыхнулась ветка сухого дерева.       — Что вы там увидели?       Виктория обернулась.       Треск веток в лесном массиве повторился. Лошадь мисс Харпер забила копытом по мерзлой земле, пятясь назад.       — Они что-то чувствуют! — лошадь проводника начала вставать на дыбы. — Я с трудом могу ее удержать.       Пронзительный вой раздался где-то за лесным массивом.       — Волки, — шепнула мисс Харпер, обернувшись. — Здесь разве водятся волки?       Страх сковал ее тело.       — Мы должны разделиться, — предложил проводник.       — Что!       — Так у нас будет шанс выбраться.       — Это сущая глупость! Что, если мы заблудимся здесь?       Вой повторился.       — Я вас найду. Не волнуйтесь.       Развернув лошадь, проводник скрылся в лесной гуще.       Мисс Харпер была в полной растерянности. Она не осмелилась слезть с лошади, чтобы переждать где-то в расщелине скалистых гор, коих здесь было достаточно. А потому, воспользовавшись советом проводника, погнала лошадь так быстро, как могла. Дорога была не ровной, а потому лошадь временами заносило на особенно крутых поворотах. Ее бесконечное путешествие затягивалось. Виктория не знала, сколько миль она преодолела за это время, но знала, что смогла оторваться. Проводник так и не объявился, а солнце за спиной опускалось все ниже и ниже, и вечерние тени начинали расстилаться вокруг, воспаляя воображение.       К счастью, до конца пути оставалось не так много времени.

***

      Завидев свет во мраке, мисс Харпер закричала. Силы ее были на исходе. Свежие раны на запястьях от тугих веревок пульсировали и кровоточили. Однако это не помешало Виктории всматриваться в дорогу в ожидании экипажа, который отвез бы ее в замок Орлока.       Страшная тишина царила кругом; беспокойный лес, таящий в себе ужасы, смолк. Смолкли и дети ночи — волки.       Вскоре показался запряженный четверкой лошадей экипаж. Испустив облегченный вздох, первый за сутки, мисс Харпер вцепилась в единственно уцелевший багаж, направляясь к повозке.       Виктория не помнила, как села в повозку. Не помнила и того, кто подал ей руку. Голову разрывало от беспокойных мыслей и картин, стоящих перед глазами.       Оказавшись в относительной безопасности, мисс Харпер прикрыла глаза. Повозку сильно трясло. К горлу подкатил ком. А запах крови, казалось, все еще витал в воздухе. Это путешествие, обернувшее катастрофой, с самого начала не предвещало ничего хорошего. Мисс Харпер уже ни в чем не была уверена. Мучимая болью и отчаянием, она заплакала. Беззвучно и обреченно. Лошади несли ее во мраке ущелья, гонимые неизвестным. Повозку снова затрясло. На сей раз ощутимее. Где-то завыли волки, пронзительно и зловеще. Наконец эти звуки слились в дикое бешеное завывание, исходившее, казалось, из каждой точки ущелья. Мисс Харпер казалось, что еще немного и она лишится чувств. Она больше не могла думать. Не могла плакать. У нее не осталось эмоций. У нее не осталось ничего, за что можно было зацепиться.       Вдруг Виктория почувствовала, что экипаж остановился. Дверь как по волшебству отворилась, и она оказалась у входа в старый замок.       Экипаж тронулся с места, скрываясь в ночной буре, гонимой снежными хлопьями.       Поставив багаж на дорогу, Виктория осмотрелась. Кругом не было ни души, и это было вполне объяснимо. Ущелье осталось далеко позади, а то, что простиралось дальше, нельзя было описать. Казалось этот замок единственный оплот «жизни» в этом богом забытом месте. Теперь мисс Харпер осталась совсем одна, и только луна, неестественно белая и тревожная, была единственной защитой от тьмы, простирающейся на многие мили. В полном одиночестве и отчаянии, вдруг поглотившем ее, она не знала, что предпринять. У ворот не видно было даже намека на звонок или молоток: не было также и надежды на то, что ее севший от криков и плача голос мог проникнуть сквозь мрачные стены и темные оконные проемы замка. Ей вдруг стало казаться, что она стоит тут бесконечно долго. Сомнения начали одолевать ее.       Куда она попала?       Где находится?       И существует ли граф Орлок на самом деле?       А может, больное воображение мистера Харпера породило загадочного графа?       — Господи, помоги, — сорвалось с ее губ.       Вдруг раздался звук гремящих цепей, шум отодвигаемых массивных засовов, и большая дверь, что вела в замок, медленно распахнулась. На дворе обширного развалившегося замка мисс Харпер встретил молчаливый хозяин дома.              Поклонившись, как того требовал этикет, Виктория замерла в ожидании ответного приветствия.       Однако его не последовало.       Вместо этого, вытянув неестественно длинную руку — приглашая гостью войти — граф развернулся и медленно двинулся вперед.       Изумившись столь холодному приветствию, Виктория быстро подхватила ручную кладь, ступив на выложенную массивными камнями площадку. Несмотря на усталость, мисс Харпер нашла в себе силы осмотреться. При свете луны двор казался обширным. Высокие окна замка были темны и мрачны, а неровные зубчатые стены были вытянуты в зигзагообразную линию. Громадная старая дверь, обитая большими железными гвоздями, за которой скрылся граф, похоже, вела в замок. Даже при тусклом освещении Виктория заметила, что камни были стерты от времени и непогоды. Замок, очевидно, был очень старым, и состояние его оставляло желать лучшего.       Шагнув в абсолютную темноту, мисс Харпер едва не споткнулась. Вскрикнув, она вцепилась в железный засов, выронив ручную кладь.       — Вам следует быть осторожней.       В темноте возникла высокая фигура. Орлок хорошо говорил по английски, хоть и имел едва заметный акцент. Его ладонь легла на плечо, предостерегая мисс Харпер от падения. Сила его руки была столь ощутима, что у Виктории перехватило дыхание.       И даже сквозь слои одежды мисс Харпер ощутила холодную руку графа. Будто рука эта принадлежала не живому человеку, а мертвецу.       — Вы явиться поздно. Часы в замке давно пробили полночь. Вся моя прислуга удалилась на покой.       С этими словами он взял ручную кладь и понес прямо по коридору. Виктория пыталась возразить, но граф был непреклонен.       Они поднялись по большой винтовой лестнице, откуда попали в ярко освещенную комнату, где стоял стол, накрытый к ужину, а в большом камине горел яростный огонь.       Сощурившись от столь яркого пламени, мисс Харпер закрыла глаза. Потребовалось время, чтобы ее глаза привыкли. Теперь она могла хоть и скудно, но все же рассмотреть графа. Его изысканный венгерский наряд с длинными рукавами, необычной обувью на высоком каблуке и меховой шапкой поразили воображение мисс Харпер. Только лицо его оставалось в тени. Разве что густые черные усы сразу бросились в глаза. И его рост... Граф был высок и от того казался сгорблен и крив.       — Приветствую вас в моем доме. Войдите же; ночь холодна, а вы наверняка устали с дороги.       Мрачный хозяин дома — скрюченный и пожеванный — жестом костлявой руки указал на место у камина, проявив, как ей показалось, милосердие.       Кивнув, Виктория перевела взгляд на бушующий огонь позади.       — Садитесь, — граф указал рукой на сервированный стол позади. — Мои слуги уже отдыхают, но это не значит, что я не в состоянии принять гостью сам. — необычайно сильный, пробирающий до мурашек голос лился из-под черных густых усов, отражаясь от каменных стен.       — Благодарю вас, граф.       — Господин.       — Что?       — Господин! Обращайтесь ко мне, как того требует часть моей крови! — глаза, лишенные какого-либо оттенка, устремились на гостью.       — Да, господин.       Стараясь ни издавать лишних звуков, мисс Харпер села на предложенное место. Жар от пылающего огня в камине никак не мог согреть продрогшее до самых костей тело, вдруг ставшее деревянным. Виктория не понимала, что чувствует и чувствует ли вообще, и почему так дрожат ее руки.       Предчувствие чего-то нехорошего накрывало медленно. По нарастающей.       — Вот, — наполнив бокал, граф протянул его дрожащей, без кровинки в лице гостье. — Выпейте. Это очень хорошее вино. Оно согреет вас изнутри.       Когда Орлок наклонился к ней, и его костлявая рука дотронулась до ее руки, Виктория не могла сдержать себя. Тело ее содрогнулось, а желудок скрутил болезненный спазм. Мисс Харпер овладело какое-то ужасное чувство тошноты, которое она никак не могла скрыть.       Заметив ее неудобство, Орлок отодвинулся от нее, поставив кувшин с вином на стол.       — Вы выглядите нездоровой, — заключил граф, заняв стул напротив. — Долгий путь утомил вас?       Виктория не знала, с чего начать. У нее было столько вопросов, но все они меркли в сравнении с тем, что произошло с ней в лесу.       — Я заблудилась.       Шмыгнув, мисс Харпер ощутила тепло от выпитого вина. Оно медленно растекалось по ее венам, разогревая кровь.       — Для таких путешествий полагается проводник. Он направить вас.       При упоминании о проводнике у Виктория задрожали руки.       Она нашла его на рассвете в березовой роще. С разорванным горлом и выпущенными внутренностями.       — Мой проводник погиб в лесу.       — Неужели? Как это случится?       — Нас преследовала стая волков, — бесцветно ответила мисс Харпер. — Мне удалось выбраться.       — Ваши запястья, — глаза Орлока сверкнули каким-то демоническим бешенством. — Я мог бы облегчить ваши раны.       Мисс Харпер овладело чувство первобытного страха.       — Это лишнее, господин. — почувствовав, как пелена слез застилает глаза, Виктория поднесла бокал ко рту. Дрожащими губами она обхватила толстое горлышко, сделав большой глоток. Терпкая жидкость обожгла горло, от чего мисс Харпер зашлась кашлем.       — Я не приму отказа, — наблюдая за мучениями своей гостьи, граф подвинул к ней тарелку печеного хлеба. — Вы будите оставаться в моем замке и хорошо отдыхать.       Отставив бокал, Виктория отломила кусок, отправив его в рот. К ее удивлению, хлеб совершенно не имел вкуса.       — Господин, позвольте спросить, — в надежде прервать гнетущую тишину, Виктория нашла в себе силы вновь посмотреть на хозяина дома.       — Спрашивайте, — молвил граф, перебирая костлявыми пальцами скрепленные толстой сургучной печатью письма.       — У меня есть вопросы по поводу странных обычаях здешних крестьян в отношении странников. Прошлой ночью я наткнулась группу цыган в березовой роще. Они вели себя странно. Я всего лишь попросила ночлег, — голос мисс Харпер дрогнул. — Не думала, что это будет воспринято как призыв к действию.       — Боюсь, у нас еще сохранилось много суеверий, которые могут показаться несовременными для столь молодой особы. Вы подверглись насилию?       — Они связали мне руки, — Виктория коснулась поврежденной кожи на запястьях. Разорванная от тугих веревок кожа монотонно пульсировала и кровоточила, а морозный воздух, поначалу остудивший горевшие раны, только усугубил ситуацию. — А потом они забрали все, что у меня было.       Орлок ничего не ответил. Молчаливо и безучастно он продолжил наблюдать за своей гостьей.       А Виктория все говорила и говорила.       — .... они волокли меня в сторону оврага. Женщины выкрикивали слова на языке, которого я никогда не слышала. Мужчины бранились и тянули за веревки, разрывая кожу. Я думала, что сойду с ума от боли и страха перед неизвестностью. Нет ничего страшнее неизвестности.       — Это их нечестивый ритуал, — пояснил хозяин дома. — Нередко заблудшие путники становятся жертвами здешних крестьян. Вам повезло, что вы уцелели....       — Наверное.       — Теперь, когда вы согрелись и восполнили силы, обсудим правила, которые вы должны соблюдать в моем замке, — сказал граф. — Ваш спальный покой будет находиться в одной из башен замка. Днем вы можете свободно передвигаться по замку и заходить куда вздумается, за исключением тех комнат, двери которых заперты. Поверьте, вы не захотите знать, что там находиться. Эти условия выполнимы?       — Да, господин.       — Мои волки охраняют замок. Старайтесь не попадаться им на глаза в мое отсутствие, ибо это может закончиться плачевно для вас.       Пока граф говорил, мисс Харпер не могла оторвать от него взгляда. Орлок напоминал ей потустороннее, почти гротескное существо, сошедшее со страниц древних книг. Столь пугающее, сбивающее с толку, проникающее в сознание чувство первобытного страха прочно укрепилось в сознании мисс Харпер.

***

      По прошествии недель Виктория убедилась, что имеет дело с существом, лишь отдаленно напоминающем человека. Граф Орлок не просто нежить, он разлагающийся ходячий труп. При первой встречи Орлок сделал все, чтобы скрыть от мисс Харпер свою вампирскую суть. Высокая шляпа скрывала его острые уши и разлагающуюся кожу на затылке. Усы скрывали из виду его вытянутые острые клыки. А громоздкий мех прятал разлагающееся серое тело.       Осознание полной безысходности вытеснило все чувства. Виктория поняла, что заперта в замке с чудовищем, которое в любой момент может убить ее. Состояние, близкое к сумасшествию, подогревало и едва зародившейся интерес. Мисс Харпер медленно сходила с ума от постоянного страха и отчаяния. А еще ее начали терзать кошмары. Каждое утро она просыпалась в холодном поту. Ее разорванная ночная сорочка, пропитанная кровью, стала синонимом проклятья.       — Господин?       Толкнув тяжелую дверь, обитую железом, Виктория вошла в читальный зал. Она нашла графа за столом. Склонившись над пергаментом, хозяин замка неспешно выводил неизвестные ей символы. Они были похожи на перевернутые пентаграммы и знаки бесконечности. И не так давно мисс Харпер узнала, что при жизни граф Орлок был черным колдуном — соломона́ром.       — Час поздний. Вы желаете отходить ко сну?       Примечательно то, что мисс Харпер видела графа лишь ночью. Днем он спал в гробу, покрытом такими же символами, которые она нашла в его библиотеке. Впервые вскрыв крышку гроба, Виктория закричала так сильно, что, несмотря на светлый день, Орлок был вынужден встать. Не помня себя от ужаса, мисс Харпер бросилась к двери. Но страх, сковавший ее тело, не позволил убежать. Ноги ее подкосились, и она рухнула на каменный пол, стирая в кровь едва зажившие раны.       Представляя собой жалкое зрелище, Виктория могла лишь скулить от страха, умоляя графа сохранить ей жизнь.       — Мне не спится.       Устыдившись воспоминаний и того, что последовало после, Виктория зажмурилась. Она вся в крови на холодном полу, под хладным чудовищем, пожирающем ее плоть. Он пил ее жизнь. Пил ее воспоминания и отравлял душу.       — Вы должны хорошо отдыхать. — отложив перо, Орлок посмотрел на мисс Харпер.       — Сегодня утром я слышала шепот. Вы спали, а значит, это был кто-то другой.       — Замок слишком стар. Он хранит в своих стенах много воспоминаний и плохо приходится тем, кем овладевают безрассудные видения.       — Но это не было видением, господин. Я знаю. Я отчетливо слышала шепот.       — Что вы предлагаете сделать, мисс Харпер?       — Я все еще не могу покинуть замок? Так?       — Отправляться в дорогу в не добром здравии — плохой знак.       — Но я здорова. Простите мне мою дерзость, господин, но, боюсь, вы ошибаетесь.       Когда Орлок повернулся к ней, Виктория смогла разглядеть нездоровый блеск в его глазах, казавшихся угольно-черными при тусклом освещении.       — Вы моя гостья, мисс Харпер, но никак не пленница. Я советую вам найти себе занятие по душе и следовать правилу, которое было обозначено ранее: не ходить в те комнаты, двери которых для вас закрыты.       — Но я не хожу по замку, граф..... Простите, это случайно получилось.       Виктория зажмурилась, готовясь к худшему. Орлок уже говорил, как следует к нему обращаться, и единственной оплошности ей хватило с лихвой.       — Откройте глаза, мисс Харпер. — тлетворное дыхание графа обожгло лоб.       Виктория открыла сначала один глаз, увидев перед собой грудь вампира в излюбленном наряде, а затем другой.       — Чего вы ожидали? Неужто думали о насилии или рукоприкладстве, — длинными заостренными ногтями Орлок очертил впалую щеку мисс Харпер. — Для подчинения совсем не требуется физическая сила. Мне достаточно захотеть, и женщина сама отдаст мне все, что нужно.       — Вы взяли достаточно, господин, — найдя в себе силы, Виктория взяла руку графа. Она была холодной и безжизненной. — Что вам еще от меня нужно?       — Это твоя природа, чародейка. Веками я лежал, как омерзительный зверь в самой глубокой и темной яме. Я уже не тот, кем был раньше. Я не ищу ни веселья, ни радости, ни изобилия. В этом замке я нашел свое пристанище и останусь тут до скончания времен. И ты, чаровница, скрасишь мое одиночество.       — Я не могу дать вам то, что вы просите. Это идет в разрез со всем, что мне не чуждо.       Молча взяв увесистую книгу, Виктория удалилась, чувствуя на себе взгляд графа.

***

      Раскрыв окно, Виктория вдохнула свежий воздух, остужая тело. После ужина граф отведал ее крови, оставив после себя ни с чем не сравнимый металлический запах крови. Ее все еще мутило, а в голове гудел колокол. Она жаждала свежего воздуха, томясь в заточении, и лишь отдаленно имела представление о том, что творится за стенами замка.              Высунувшись в окно, мисс Харпер ощутила неожиданный прилив сил. Перекинув ноги через каменный выступ, она зацепилась за стену. Страх отступил, а тело, ведомое инстинктами, устремилось дальше. Теперь Виктория ползла вниз по стене над чёрной пропастью, где в самом низу растекалась река. С каждым вздохом мисс Харпер чувствовала себя лучше, наслаждаясь свободой. Ее черные как смоль волосы развивались на верту, пока она цеплялась за каждый выступ на стене, прокладывая себе путь к окнам графа.       С первым криком петуха Виктория распахнула глаза.       Очертания комнаты, ставшие привычными, внушали относительное спокойствие. Пропитанная кровью сорочка и свежие следы от укусов, расположенных аккурат меж полных грудей, развеяли сомнения относительно прошлой ночи.       — Сон, — шептала мисс Харпер. — Просто сон.....