Дыхание

Ким с самого детства любит скорость. Ему нравится, как азарт и адреналин начинают гнать кровь по венам, заставляют сердце колотиться у самого горла. Как холодный ветер треплет волосы, а все чувства сосредотачиваются на руках, с каждой секундой сжимающих руль все сильнее. В отличие от Кенты, который любит держать все под строгим контролем, Ким постоянно выходит за рамки дозволенного. Пересекает черту между правильным и неправильным, поддается своим мыслям и желаниям. Кен не ошибся. Ким действительно был подобен огню. Непредсказуемый, неуправляемый. Заставляющий мужчину в очередной раз терять контроль. Идти на поводу у собственного сердца, которое непозволительно часто бьется в груди при виде одного единственного человека. Но Кену, как ни странно, это нравится. Очень нравится. Запах Кима, его прикосновения и слетающие с губ бесстыжие слова. Гонщик просто невероятен. Был таким еще с самой первой встречи. Чувства к этому парню разрывали мужчину изнутри. Кен не понимает, как человек, способный испытывать подобное, может нормально дышать? До нужного места оставалось совсем немного. Кен почувствовал дрожь, пробежавшую вдоль позвоночника, когда Ким крепко обнял его за талию. Неужели так напугался скорости, с которой разогнался мужчина? Или причина была в другом? Кента ощущал каждое движение Кима, каждую вибрацию мотоцикла под ними. Дорога заняла целый час. Но почему мужчине кажется, что они прибыли слишком быстро? Все дело в гонщике. Рядом с ним время пролетает незаметно. Как бы долго они не были вместе, Кенте всегда было мало. Когда мотоцикл замедлил скорость и остановился возле небольшого домика, Кен почувствовал облегчение, понимая, что поездка прошла без каких-либо проблем. Телефон до сих пор молчал, а значит, никто не потерял их: ни альфы Кима, ни Тони Кена. Мужчина снял шлем и помог парню слезть с мотоцикла. Конечно, гонщик и сам мог справиться. Однако кто в здравом уме будет отказываться от заботы Кенты? Точно не Ким. Альфа в очередной раз сделал все сам, молча, без лишних слов: снял шлем с гонщика и спрятал его под сидением. Сердце Кима билось быстрее обычного, и он не мог понять, что именно вызвало в нем такие сильные эмоции. Возможно, виной всему была атмосфера загадочности места, куда его привезли? Или же это все влияние самого Кена? Его нежность всегда сбивала гонщика с толку. Непривычно, но так приятно. Но почему Ким не может избавиться от мысли, что эта поездка несет в себе какой-то скрытый смысл? Что Кента что-то задумал. Но что? — Ты сегодня не особо разговорчив, — заметил Кен, на что Ким хитро улыбнулся. — А что? Соскучился по моему голосу? — Да, — честно ответил мужчина, тем самым смутив хитрого гонщика. Очевидно, парень не ожидал такого прямого ответа. Кента не стал дожидаться реакции Кима и направился к широкой тропинке, ведущей к спуску. Гонщик последовал за ним, стараясь не отставать. Когда они спустились, мужчина внезапно остановился, и Ким чуть не врезался в его спину. Парень с удивлением обнаружил, что ноги утопают в песке, нарушая равновесие. Кен отошел в сторону, и гонщик, наконец, увидел место, в которое они ехали целый час. На мгновение Ким закрыл глаза и протер их рукой, пытаясь избавиться от наваждения. Глубоко вдохнул аромат океана, который наполнял воздух и заглушал все прочие запахи. Бескрайний водный горизонт не позволял отвести взгляд. Первые лучи солнца отражались о набегающие на берег волны. Вид был таким великолепным, что Ким не хотел моргать, опасаясь упустить что-то важное. Кента взял его за руку, и сердце замерло в груди. Гонщик обернулся к мужчине, который смотрел на океан с серьезным, даже сосредоточенным выражением лица. Прохладный ветер развевал его волосы, а в глазах отражались новые непонятные эмоции. Кен перевел взгляд на гонщика, и Ким почувствовал, что время словно замедлило свой ход. Все, о чем он мог думать сейчас — человек перед ним. Как же сильно Ким любит его. Парень никогда бы не подумал, что поездка в Таиланд полностью изменит его жизнь. Он участвовал в гонках со своим кумиром, узнал страшные подробности о продаже детей и попал в плен. Встретил и влюбился в человека, в которого категорически нельзя было влюбляться. — Я хочу поплавать, — прямо заявил Ким, опустив взгляд на их сцепленные руки. Идея купаться в океане вместе с Кентой становилась все более привлекательной с каждой секундой. Если откажется, гонщик сделает вид, что тонет. И тогда мужчине придется «спасать» его. Ким хочет оказаться в воде вместе с Кеном. И как бы альфа не сопротивлялся, они там окажутся. — У нас нет запасной одежды. — Я буду плавать без нее, — бесстыжие слова с легкостью слетают с пухлых губ, а в глазах загораются озорные огоньки. Кен смерил гонщика нечитаемым взглядом, но это только больше раззадорило парня. — Неужели смущаешься? Ты уже видел меня без одежды. Тем более, мы уже не в тех отношениях, чтобы стесняться друг друга. Что за глупости? Ким никогда не стеснялся Кена. — У нас нет времени. Пора возвращаться. — Хочешь сказать, что мы потратили час на дорогу, чтобы постоять на пляже пять минут? Это самое короткое свидание в моей жизни. Может, подойдем ближе к воде, прежде чем уйдем? Кена охватило странное чувство — смесь тревоги, волнения и чего-то еще, что он не мог определить. Было невозможно оторвать взгляд от лица парня, освещенного лучами утреннего солнца. Пухлые губы сложились в легкую невинную улыбку, а в чужих…нет, родных глазах Кен видел собственное отражение. Только одна мысль о том, что мужчина больше никогда не увидит его, заставляет сердце болезненно сжаться в груди. Нет. Они должны выжить любой ценой. Просто обязаны. С Кеном было что-то не так. Его никогда и никто не мог заставить делать что-то против воли. Однако один взгляд Кима и мужчина понимает, что пропал. Медленно кивнул, соглашаясь подойти ближе к воде. Ким лишь шире улыбнулся, сжал ладонь Кенты и уже сам повел его к берегу. Прохладный ветер приятно ласкал лицо и уносил вместе с собой все сомнения и страхи. Вскоре они стояли у воды, глядя на бескрайнюю голубизну океана. Куда ни глянь, всюду вода, набегающая мелкими волнами на берег. Ким обернулся к Кену и вновь улыбнулся. В этот момент мужчина осознал, что готов идти куда угодно, делать что угодно, лишь бы быть рядом с этим удивительным парнем. Неугомонным гонщиком, который так сильно изменил его жизнь. Однако сейчас у хитрого парня были свои планы на Кенту. Простое пребывание у воды гонщика совершенно не устраивало. Завороженный прекрасным лицом Кима, Кен не заметил, как кореец сильнее сжал его руку и начал отступать к волнам. Мужчина лишь помнит, как ноги коснулись прохладной воды, и Ким потянул его на себя. Плеск воды и их накрывает волной. Кен едва успел обхватить затылок парня, чтобы падение не причинило ему боль. Так они оказались лежащими на берегу океана в мокрой и перепачканной песком одежде. Ким рассмеялся, а Кен, недовольный своим испачканным видом, возвысился над раскинувшимся на песке парнем. Набегающие мелкие волны слегка погружали альф в воду. Но кого это теперь волнует? — Ты этого добивался? — сердито пробормотал Кента. Мужчина понятия не имеет, как они поедут на мотоцикле в таком виде? Ким же моментально простудится, если поедет в мокрой одежде. Этот парень хотя бы иногда думает головой? Кента пошел против отца, приготовил план по его свержению вовсе не для того, чтобы его парень слег с пневмонией. Однако широкая, поистине счастливая улыбка говорила о том, что Киму было все равно, заболеет он или нет. Что произойдет завтра, послезавтра, через неделю или даже много лет. Он был из числа тех, кто живет настоящим моментом, не переживая, что будет потом. Для него было важно «здесь и сейчас». — Нет, — соврал Ким, зарываясь руками в мокрые волосы мужчины. Обхватил затылок и притянул Кена к себе. Близко. Непозволительно близко. Так, что между их губами практически не осталось расстояния. Альфа сглотнул ком в горле, когда гонщик потерся своими губами о его. Нет, не поцеловал. Всего лишь нежное, едва уловимое касание чужих губ к его. Стало трудно дышать. — Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, Кен. Действительно. Почему Кен должен сдерживать себя? Мужчина и так слишком долго терпел. Смесь невероятных эмоций накрывает с головой, когда Кента впивается в губы гонщика жадным, требовательным поцелуем. Сердце забилось так, что казалось, вот-вот пробьет грудную клетку. Кен поочередно целует верхнюю и нижнюю губу, исследует языком рот Кима, пока тот только сильнее зарывается пальцами в волосы мужчины, сжимая и оттягивая их на затылке. Продевая сквозь пальцы мокрые пряди. Вода обжигает холодом разгоряченные тела. Запах океана смешивается с феромонами мужчины, и Киму кажется, что он сходит с ума. Никогда и никто в жизни не целовал парня таким образом. Нежные, осторожные движения губ резко сменяются настойчивыми и смелыми. Альфа словно читает мысли гонщика. Иначе как объяснить то, что Кен всегда угадывает, каким образом нужно прикоснуться к нему? Как именно следует поцеловать? Пальцы Кенты забираются под мокрую футболку, касаются обнаженной кожи живота, оставляя за собой дорожки мурашек. Воздуха катастрофически не хватает. Но прежде чем оторваться от парня, Кен целует его в шею. Нежно и трепетно. От чего тело бросает в дрожь. Киму совершенно не хочется останавливаться, но он понимает, что у них не так много времени. Они должны успеть вернуться в Бангкок, пока альфы и Тони не спохватились их. Хах, и правда. Самое быстрое свидание в жизни Кима. Но, тем не менее, самое лучшее.

***

В Бангкок они вернулись гораздо быстрее, чем планировал Кен изначально. После «случайного» падения в воду телефон не включался, поэтому мужчина не мог узнать, потерял его кто-то или нет. Гонщик капризничал и не хотел садиться на мотоцикл, выпрашивая у Кена еще несколько минут, чтобы посидеть на солнышке. И все бы ничего, если бы это не было уже в четвертый раз. После поцелуя они еще долго сидели на берегу. Мужчина больше не может идти на уступки неугомонному гонщику: если Тони заметит его исчезновение, всему плану будет конец. Кен говорил Киму, что если тот будет плохо себя вести, то мужчина накажет его. Угрозы подействовали, но не так, как ожидал Кента. Гонщик, который оказался в ужасе от подобного заявления, стал вести себя еще хуже. Как будто и впрямь хотел узнать, как именно мужчина собирался наказывать его. Это смелость или безрассудство? Зная Кима, мужчина точно может сказать, что второе. Но с наказанием придется подождать. После обеда начнется аукцион, и Кену нужно подготовить все необходимое. Он должен успеть переговорить с Вэем. Тони запретил пускать мужчину к энигме, но это все равно не сможет остановить его. Когда все начнется, друг может наделать глупостей и тем самым сорвать план Кенты. Но пока время на стороне мужчины, никто не должен пострадать. Что касается Кима, Кен вернул его в целости и сохранности. Не считая перепачканной одежды, растрепанных волос и опухших от поцелуев губ. Мужчина всегда любил порядок во всем, но подобный вид гонщика не мог оставить его равнодушным. Никого бы не смог. Когда мотоцикл остановился у нужного дома, Кента поцеловал парня в щеку. Неожиданный поцелуй удивил гонщика. Тот так и остался стоять около дома, провожая уезжающего мужчину задумчивым взглядом. Кента вернулся в номер отеля, который был забронирован Питом еще вчера. Принял душ и оделся в подобающую для аукциона одежду. Черный костюм тройка. Тони приказал выглядеть соответствующим образом, ведь это мероприятие, по его словам, должно войти в историю. Что Кен и увидел, когда зашел в особняк. Псы Папы бегали из стороны в сторону, осматривая как сам дом, так и его окрестности. Всех пришедших тщательно проверяли, чтобы исключить возможность проникновения шпионов. Под подозрение попадали все, за исключением охраны, приглашенных гостей и журналистов. Папочка даже не подозревает, что Кен раздобыл приглашение для Пита. Когда альфа узнал о Вэе, то позвонил мужчине и рассказал обо всем. Сказать, что Пит был в бешенстве, значит ничего не сказать. Энигма тут же сорвался с работы и вернулся в квартиру: в нем еще теплилась надежда, что Вэй там. В безопасности. Но когда вернулся, то увидел лишь связанного Алана. Дядя был очень зол, грозился поехать в особняк, навалять Тони и забрать Вэя домой. Хорошо, что Пит образумил мужчину, заставив вернуться к команде. Чем больше человек участвует в этом безумии, тем хуже для Кенты. Он не уверен, что сможет помочь всем. Ну, хотя бы Ким остается в безопасности. Тони ждал Кена в своем кабинете. Но в этот раз он был не один. — Кхун Дон, — Кента сдержанно кивнул мужчине в знак приветствия. Но альфа не обратил на него никакого внимания, продолжая допытываться до раздраженного Папы. — Вы же обещали, что отдадите мальчишку мне! — не унимался Дон. Кен сразу понял, о каком «мальчишке» идет речь. Ведь этот ублюдок уже несколько лет облизывается на Вэя. И связано это было не с его способностями. Дон про них просто не знал. Вся охрана в особняке в курсе, как сильно мужчина хочет заполучить себе энигму в качестве игрушки. При любой удобной возможности альфа старался положить руку на колено гонщика, шлепнуть по ягодицам или обнять. Мерзкое животное. Кента уверен, когда Пит узнает об этом, Дону не жить. — Не говори глупости, Дон, — строго отчеканил Тони, которому надоело выслушивать нападки мужчины. Да и вообще, отец никогда не любил, когда кто-то осмеливается поднимать на него голос. — Я не обещал отдать тебе Вэя. Только сказал, что выставлю его на аукционе. Энигму получит тот, кто предложит самую большую сумму. — Но если кто-то назовет сумму больше, чем я? Не могу же я потратить много денег на… — Тогда будешь трахать энигму только в своих фантазиях, — перебил мужчину Тони и кивнул в сторону двери. — Хочешь получить мальчишку, приготовься заплатить. Дон просверлил Тони взглядом, но спорить не решился. Прошел мимо Кенты, намеренно задев его плечо, и покинул кабинет. Папа проводил альфу взглядом, после чего устало вздохнул и потер переносицу. Тони был чем-то озадачен, и причиной всему являлся вовсе не Дон. Такой пустяк не смог бы испортить мужчине настроение. Особенно, когда на кону столь важное для него событие. Кен приблизился к столу, где Тони рассматривал документы. Альфа понимает, что каждый его шаг, слово и взгляд должны быть продуманы до мелочей. Каждое действие должно быть рассчитанным и точным, как шахматный ход. Одна ошибка и все полетит к чертям. Если им с Питом повезет, то сегодня, наконец, все закончится. — Папа, вы меня звали? — Ты не отвечал на звонки. — Прошу прощения. Уронил телефон в бассейн. Тони повернулся и смерил Кена взглядом. Ответ альфы не должен вызвать никаких подозрений. Ни для кого не было секретом, что главный пес Папы обожает заниматься плаванием. На мгновение отец о чем-то задумался, и его взгляд стал менее враждебным. Поверил? — Сегодня будешь со мной на аукционе. А пока проверь систему видеонаблюдения. Кента мысленно выдохнул, чувствуя облегчение. Тони изо всех сил старался избежать срыва аукциона, не пускать в дом людей Пита. Но кто мог предположить, что тому, кто задумал сорвать мероприятие, вовсе не требуется особое приглашение?

***

Несмотря на совет Тони, отдохнуть у Вэя совершенно не получилось. Как вообще можно расслабиться, когда тебя собираются продать, как какую-то зверушку? Энигме все это не нравится. Очень не нравится. Ночью так и не удалось нормально поспать. Сначала мысли кружились вокруг предстоящего аукциона, затем вновь возвращались к Питу. В какой-то момент Вэй позволил себе проникнуть в его голову. Зол. Пит невероятно зол. Разумеется, мужчина уже все знает. И даже если внешне пытается сохранить видимость спокойствия, внутри все сжимается от тревоги и страха. Он боится. Не хочет потерять Вэя во второй раз. И не потеряет. Энигма обязательно найдет выход из сложившейся ситуации. Шум открывшейся двери заставил гонщика вздрогнуть и вскочить с постели. Вэй подумал, что за ним пришли люди отца. Каково же было его облегчение, когда вместо псов папочки энигма увидел человека, с которым хотел поговорить еще с момента своего похищения. Удивляло только одно: как Кента смог пройти через охрану? Если Тони узнает, то… — Ужасно выглядишь, — прямо сказал Кен, окидывая гонщика внимательным взглядом. Черные круги под глазами, мятая одежда и растрепанные волосы говорили о бессонной ночи. Изменившееся лицо Вэя показывало, что подобное замечание ему вовсе не понравилось. — Я бы посмотрел на тебя, будь ты на моем месте. Уж я-то точно не буду прихорашиваться для чертова аукциона. Пусть Тони так пытается продать. Все-таки даже после потери памяти Вэй остается собой. Гонщик не стал дожидаться ответа мужчины, начав ходить перед ним вперед-назад. — Как же это раздражает. Аукцион, Тони и гребаная потеря памяти. Когда все это уже закончится? — Ты… Знаешь? — Пит рассказал, что мы дружили раньше. Включая тебя. Вот этого Кента точно не ожидал. Мужчина не предполагал, что Пит наберется смелости и расскажет все гонщику. В любом случае, это значительно упрощает задачу альфе. Если Вэй знает об их дружбе, значит, должен довериться ему. — Я дружил по-другому, — поправил Кента, намекая на близкие отношения между Питом и Вэем. Энигмы никогда не были просто друзьями. Это было заметно невооруженным взглядом. Кен до сих пор не понимает, почему они так долго тянули с признанием. Хотели дождаться «романтики», а в итоге расстались на пятнадцать лет. Хотя, чего это тут Кен умничает? Сам ведь так и не рассказал Киму о своих чувствах. — Тем не менее, ты остался на стороне папочки. — Как и ты. — Уже нет. — Как и я. Теперь настала очередь Вэя удивляться. Гонщик остановился посреди комнаты и перевел широко распахнутые глаза на мужчину. Он сейчас серьезно? Или пытается втереться в доверие? Нет. Бред. Если бы Кен хотел навредить гонщику, то не спасал бы его в прошлый раз. — С каких пор ты играешь против Тони? — спросил Вэй, но следом отрицательно покачал головой. — Хотя нет, не отвечай. Как я могу кого-то судить, если все равно ничего не помню. Бесит. — Ты…как раз можешь все вспомнить. Разве Пит не рассказывал тебе? О чем ещё? Одни секреты! Да сколько можно уже?! — О чем именно? — Каким образом ты потерял память. Вэй часто думает об этом. Особенно в последнее время. Все его мысли сводятся к Дому. Никто не знал о силах энигмы. И если судить по тому, что Тони носил линзы до прихода Вэя, способности наставника вполне могли быть такими же, как у гонщика. Единственное логическое объяснение, которое смог придумать Вэй. — Мне кто-то помог все забыть? — Да. Зеркало. — Очень смешно, Кента. Не мог же я сам себе… — Но получилось же, — мужчина перебил энигму, вызывая новый шквал эмоций на его лице. Вэй все еще думает, что Кен шутит? У альфы никогда не было чувства юмора. — Это прозвучит как полное безумие. Я не знаю всех подробностей, но тогда ты был один в комнате. Минут двадцать. Может, двадцать пять. После того, как люди Папы ворвались в ванную, ты уже лежал в луже крови. Когда тебя привели в чувства, ты уже ничего не помнил. Блять. Вот такого Вэй точно не ожидал. Кто вообще в здравом уме будет применять гипноз на себе? Нет. Безумие какое-то. Гонщик бы никогда не стал вытворять подобное. — Прости, конечно, но все это звучит как полный бред. Хочешь сказать, что мне было так скучно, из-за чего я решил попробовать стереть себе память? — Я не знаю причин. Может, хотел забыть ту ночь. Или же решил поиграться и проверить свою новую чокнутую теорию. — …мы точно были друзьями? — недовольным голосом спросил Вэй. Сначала внешний вид ужасным назвал, теперь еще и это. — Ты можешь попытаться восстановить свои воспоминания самостоятельно. Не факт, что тебе понравится то, что там увидишь. Но помни, что прошлое должно оставаться в прошлом. Изменить ничего уже нельзя. Если вернешь память, просто заполнишь пробелы в голове и переживешь те эмоции заново. Решение остается за тобой: восстановить память или оставить все как есть. Хорошо подумай, прежде чем принимать решение. В любом случае, на аукционе старайся сохранять спокойствие. Когда все начнется, держись ближе к Питу. Пит? Он будет там? Вэй хотел расспросить обо всем мужчину, но не успел. Кента молча покинул комнату, оставляя энигму в полном одиночестве. Гонщик устало покачал головой и посмотрел в зеркало, висевшее на стене. Взгляд скользит по одежде, поднимается и находит глаза. Чушь. Бред. Безумие. Кен соврал. Точно соврал. Способности Вэя так не работают. Хотя о чем это он? Гонщик никогда раньше не пытался стереть кому-то память. Не приходилось этого делать. Да и сам Вэй не знал, что такое возможно. Должен быть другой выход. Но какой? Найти Чарли и попросить использовать силы Вэя против него? Еще бы знать, когда и где энигма сможет найти сына наставника. Возможно, сейчас последний шанс вернуть утерянные воспоминания. Если у Пита и Кенты ничего не получится, гонщика в качестве питомца продадут кому-то. Тони обязательно позаботится о том, чтобы новый «хозяин» энигмы носил защитные линзы. Дело дрянь. Опять. Хочется уйти. Вернуться домой, залезть под одеяло и ждать возвращения Пита. Пит… Почему все мысли в очередной раз сводятся к этому мужчине? Вэй даже не заметил, как ощущение безопасности и уюта стало связано с Питом. Сейчас гонщику было плевать на гордость и страх показать свою слабость. Если бы Пит вдруг оказался перед ним, Вэй бы обнял его. И тогда все проблемы ушли бы на второй план. Вдох, выдох. Энигма подошел к зеркалу и снова взглянул на свое отражение. Обхватил рукой запястье и почувствовал, как собственные пальцы обжигают кожу. Радужка глаз потемнела, став практически черной. На мгновение Вэй подумал, что видит перед собой вовсе не свое отражение, а совершенно другого человека. Неужели его глаза всегда становятся такими, когда он использует гипноз? Стало не по себе. Однако, если в прошлый раз у Вэя все получилось, получится и сейчас. — Ты вспомнишь, — приказал энигма, чувствуя, как его тело охватывает дрожь. Это от страха или…- Вспомнишь все, что тебе когда-то велели забыть. Все до мельчайших деталей. Внезапно перед глазами все потемнело, а голову пронзила острая, нестерпимая боль. Вэй крепче сжал зубы, не позволяя себе издать ни звука. Энигма чувствует, как тело становится чужим, перестает подчиняться его воле. Ослабевшие ноги начали подкашиваться, и гонщик ухватился за багет, чтобы не упасть. Перед глазами с невероятной скоростью начал нестись поток зрительных образов. — Как тебя зовут? — Пит. — А меня зовут Вэй! — Пит…- едва слышно прохрипел Вэй. Гонщик попытался поднять голову и посмотреть в зеркало, но новый всплеск боли заставил его зажмурить глаза. Яркие красочные образы стали мелькать друг за другом, заполняя все существующие пробелы в памяти. Отвечая на многие вопросы. Это был Пит. Именно он наклеил тот самый пластырь на рану Вэя. — Тогда давай после обучения вместе поедем на пляж? — неожиданно для себя предложил Пит, протягивая мальчику мизинец. Удивление на лице Вэя быстро сменилось радостью. Он скрепил своим мизинцем их руки. Таким образом они закрепили обещание. — Ты пообещал! Клятвы на мизинцах нерушимы. — Не беспокойся. Даже если ты решишь убежать от меня после учебы, я все равно найду тебя и отвезу на пляж. Ответ на один из вопросов энигмы. Значит, вот какое обещание нарушил мужчина. Неужели это до сих пор не дает ему покоя? В этом же нет его вины… Вэй вздрагивает от неожиданности, когда Пит ложится на его колени. Кента улыбается и тут же отводит взгляд в сторону. — Что еще за нежности? Я так сильно похож на подушку? — Хватит ерничать, Вэй, — юноша улыбается и ловит одной рукой запястье друга. Прижимает его ладонь к своей груди. — Только не уходи, хорошо? — Даже если захочу, как смогу это сделать? Можешь, лежать сколько захочешь. Так и быть, сегодня все-таки твой день рождения. Боль была такой сильной, что Вэй несколько раз чуть не потерял сознание. Но он должен выдержать. Обязан это сделать. До этого момента энигма никогда бы не подумал, что вечно серьезный Кента может улыбаться. — Либо ты уходишь с нами, либо остаешься со своим Папой. Если выберешь второе, я никогда в жизни не назову тебя своим другом. Ты будешь никем для меня. Я правда не хочу этого, Кен. Но твой Тони не оставляет мне выбора. Я не могу пойти против самого себя. Никогда не позволю прогибаться под такое ничтожество коим является отец. — Тогда нам больше не по пути. Я выбираю отца. — Тогда прощай, Кен. От недостатка кислорода ноги стали ватными. Ладони сильно вспотели и соскользнули с багета. Вэй упал, больно ударившись плечом об пол. Сердце билось слишком быстро. Голова кружилась. Виски пронзила прежняя боль, но настолько сильная, что гонщик прикусил нижнюю губу и почувствовал во рту металлический привкус крови. Вэй начал уходить, но внезапно замер. Противоречивые мысли боролись в голове. Необходимость уйти против желания остаться. Честно говоря, Вэй не знает, чем закончится эта ночь. Почему постоянно запрещает себе поддаваться эмоциям? Почему хоть раз не может сделать то, что действительно хочет? В конце концов, Пит читает мысли. Глупо и дальше продолжать отнекиваться от своих чувств. Парень кивает собственным мыслям, подтверждая принятое решение. Разворачивается и быстрыми шагами настигает Пита. Обхватывает руками крепкие плечи. Пит замирает. Его глаза распахиваются в изумлении, когда чужие губы крепко прижимаются к его собственным. Первый поцелуй. Он и Пит. Вот откуда запах роз. Они были в саду. — В прошлый раз я ляпнул все с горяча. Ты, балбес, все еще остаешься моим лучшим другом несмотря ни на что. Так будет всегда, даже если судьба разведет нас по разные уголки мира. Можешь и дальше строить из себя «мистера серьезность», но я прекрасно знаю, что нас с Питом ты любишь так же, как и мы тебя.Так что, можешь простить меня за те слова? Мы, конечно же, еще вернемся в будущем, чтобы наказать Тони, но я не хочу уходить, не попрощавшись. И не изви…- энигма не успел закончить свою речь, как Кен крепко обнял его, уткнувшись головой в грудь. Вэй замер, не в силах поверить, что друг действительно сделал подобное. Такого раньше никогда не было. — Кен? Мальчик ничего не ответил. Вэй обнял его в ответ, крепко сжав в своих руках. Никто из них не знал, когда они встретятся в следующий раз. Поэтому каждый стремился запечатать этот момент в своей памяти на всю жизнь. Они помирились. Кен его простил. Слезы застилали глаза, а сердце болезненно сжималось в груди. Вэй не успел дотронуться до Крида. Вырывающегося парня кивнули на кровать. Пока Аат держал его руки над головой, Крид задрал кофту юноши до груди и начал покрывать поцелуями живот. Вэй ругался, кричал угрозы и пытался всеми силами вырвать свои руки из захвата. Тошнота подкатила к горлу, тело покрылось липким потом. Альфа продолжал целовать живот энигмы, размазывая слюни по обнажённой коже. Вэю стало страшно. По-настоящему страшно. Однако он не переставал вырываться, пытаться пнуть ногой нависшего над ним мужчину. Вэй покачал головой, зарываясь рукой в волосы. Словно это могло помочь хоть как-то уменьшить его боль. Слезы катились по щекам, и гонщик поспешно вытирал их рукавом. — Вэй, ты чего задумал? — Кен, ты хотя бы представляешь, сколько в этом особняке людей, подвергшихся моим способностям? — Нет, ты не посмеешь. — Посмею и сделаю. Та сволочь считает, что имеет право торговать живыми людьми, а его псы по ночам бьют и насилуют пленников. Если Тони думает, что линзы спасут его от меня, то глубоко ошибается. — Вэй, это безумие. Просто уходи вместе с Питом. Ты не справишься. Вэй недовольно фыркнул, вырвал руку и опустился на колени. Тело била мелкая дрожь, но головная боль сходила на нет. Вэй, наконец, смог нормально дышать. Следующее воспоминание окончательно расставило все на свои места. — Ты забудешь, — решительно говорит Вэй, прикасаясь к своей шее. Не сводя взгляда с собственных глаз в отражении зеркала. Становится очень холодно. Прикосновение пальцев обжигает обнаженную кожу, и Вэю кажется, что действительно останется ожог. — Забудешь Пита. Забудешь Кенту. Забудешь все, что связано с этими людьми. Агония исчезла также так же внезапно, как началась. Гонщик лежал на полу, пытаясь прийти в себя. На лбу выступила испарина, а сердце бешено колотилось в груди. Ему нужно было… нужно было найти Пита и Кена. Вэй должен сказать, что… Дверь в комнату распахнулась, но в этот раз на пороге появились люди Тони. Время пришло.