Дыхание

Не отвести взгляд от глаз Кенты стоило немалых усилий, но Ким всё же смог. Самое главное — не показывать страх. Не обращать внимания на нож, который плавно скользит по шее. Казалось, стоит надавить чуть сильнее, и на светлой коже покажутся капли крови. Кента ждал ответ на поставленный вопрос. Из этого следует вывод, что мысли он читать не умеет. Хотя бы одна хорошая новость за день. Лицо Кенты в нескольких сантиметрах от него. Горячее дыхание опаляет кожу на щеке, волны мурашек пробегают по зажатой от напряжения спине. На мгновение Ким теряется в мыслях. Странное напряжение между ними все нарастает. Гонщик не понимал, чего именно хотел добиться альфа. Напугать? Для этого хватило бы одного ножа. Не обязательно наклоняться так близко. Действия Кенты выбивали Кима из колеи. Считает ли Кента гонщика странным? Определенно. Люди, находившиеся в подобном положении, вели себя по-разному. Одни так сильно дрожали от страха, что не могли произнести ни единого слова. Другие, наоборот, раскрывали все карты в надежде, что смогут уйти отсюда живыми. Они не то, что ударить, даже в глаза ему боялись смотреть. Но этот кореец не переставал удивлять. Кента чувствовал страх. Ощущал изменившийся запах его феромонов. Однако даже в такой ситуации Ким не изменял самому себе. В его глазах пылали гнев и решимость. Самоуверенный, упрямый и неугомонный. Привыкший всегда добиваться своих целей. Будь это первое место в гонках, или поиски виновного, из-за которого пострадал Бэйб. Какие бы отношения их не связывали здесь, Кента не мог не уважать его. Большинство людей просто бы сдались. Но не Ким. Только не он. — Так сильно понравился? — Ким произносит чуть ли не первое, что приходит в голову. Уже потом осознает суть сказанного и удивляется куда больше Кенты. Хватается за любую бредовую мысль, способную родиться в воспаленном сознании, пытаясь хоть как-то сгладить возникшую вдруг неловкость. Гонщик не замечает, как на лице Кенты появляется смятение, которое, впрочем, быстро сменяется привычной отстранённостью. Неожиданно брошенная фраза достигает нужного эффекта. Кента убирает нож, отстраняется и начинает набирать что-то в телефоне. Гонщик с излишней заинтересованностью чуть ли не по пятому кругу осматривает комнату. Оба сделали вид словно ничего не произошло. В отличие от трех альф у входа, которые то и дело бросали подозрительные взгляды с одного мужчины на другого. Будучи сосредоточенным на допросе, Кента успел забыть о присутствии посторонних. — Где бы ты не спрятал флешку, мои люди все равно найдут ее. Это вопрос времени. В твоих интересах, сказать о ее местоположении самому. Разумеется, отвечать Ким не собирался. Сейчас любое его слово покажется грубым и может ранить психику наблюдающих за ним альф. Плевать, что они будут делать с ним. Опять угрожать или бить. Ким никогда не пойдет против самого себя. И уж точно не даст Тони того, чего он желает. — Не собираешься отвечать? — устало вздохнул Кента. Тони хотел найти гонщика, чтобы тот обошел Бэйба на трассе и дал им преимущество. А в итоге только прибавил всем головной боли. — Разве не хочешь поскорее вернуться домой? — Вернуться домой? — из груди Кима вырывается нервный смешок. — Дай угадаю, ты обещал свободу каждому, кто был на моем месте? И сколько из них все же смогли уйти? Кента вновь посмотрел на Кима. Не отводя взгляда, делает знак рукой. И если гонщик не понял скрытое послание, то альфы, наоборот, поспешили поскорее покинуть комнату. Теперь они остались одни. Кореец недоверчиво смотрел на мужчину, внимательно следил за каждым его движением. Ким не доверял Кенте. И у него на то были все основания. — Я все видел. Ты и сам прекрасно знаешь, — прямо сказал Ким, намекая альфе на содержимое видео. Детей там не только пытали. Эта «счастливая участь» постигала только тех, на кого у Тони были надежды. Чтобы малыши поскорее смогли раскрыть свой потенциал. Если ребенок не смог освоить особенные способности, терял их или тот выродок узнавал, что способностей вовсе нет…в лучшем случае, ребенка могли отпустить. Конечно, если он не знал ничего лишнего. Ким своими глазами видел, как на видео Тони собственными руками убивает ребенка. Совсем крошку, лет пяти. Обезглавил мальчика. Рука мужчины даже не дрогнула, а в чёрных глазах не было ни капли сожаления. — После того, что я узнал, Тони никогда не позволит мне покинуть это место живым. Но сейчас меня интересует другое. Почему ты помогаешь ему? Как можешь оставаться на стороне этого выродка после всего, что он сделал? — Не твое дело, — холод в голосе Кенты был угрожающим и почти осязаемым на ощупь. Однако Ким не останавливался. Поток слов лился сам по себе. Казалось, если гонщик не выскажет все свои мысли, то голова попросту взорвётся. — Стало моим, когда узнал, ЧТО твой хозяин делает с детьми! И не только с ними. Это животное не считает их за людей! Глупая преданность…от тебя он тоже избавится, когда ты перестанешь быть ему нужен. Кента метнулся к гонщику и впился руками в его плечи. Ссадины тут же дали о себе знать. Ким скривился от боли и тихо зашипел. Он думал, что попытка вразумить мужчину с треском провалилась. Но когда поднял голову и посмотрел в глаза напротив, не смог скрыть удивления. Целый вихрь эмоций пронёсся по лицу Кенты. Они менялись с поразительной скоростью. — Что ты вообще можешь знать обо мне или моей преданности? Ким провоцировал, выводил на эмоции, которые Кента усердно скрывал от других много лет. Но больше всего злило то, что чертов гонщик был абсолютно прав. Он никогда никому не признается в том, что ему не нравится, как Тони обращается с детьми. Мучает, продает или убивает. Однако Кента обязан ему жизнью. Он был никем, пока Папа не забрал его. У него появился дом, семья. Как вообще Кента мог подумать о том, чтобы пойти против него? Альфа не хотел верить в то, что когда-нибудь Тони откажется от него. Это невозможно. — Правда иногда не умирает, но человек, который ее говорит может умереть, — с расстановкой, выделяя каждое слово, проговорил Кента. — Громкие речи о том, что все знаешь, только помогут тебе подписать смертный приговор. Ким и Кента долго смотрели друг на друга, один — с удивлением и растерянностью, второй — со спокойной уверенностью в собственных словах. Какое-то время гонщик слышал лишь шумное дыхание мужчины и свое собственное сердце, стучавшее в ушах. — Тони не сможет всегда оставаться безнаказанным. И если мои «громкие речи» помогут как можно быстрее упрятать это чудовище за решетку, то я готов рискнуть. Кента отрицательно покачал головой. Спорить с гонщиком себе дороже. У мужчины на сегодня было назначено несколько важных встреч, а он впустую тратит здесь время, пытаясь хоть что-то узнать у этого невыносимого корейца. Стук в дверь заставил Кенту отпустить Кима и отойти на приличное расстояние. Вошедший мужчина был незнаком гонщику. Его не было с ними в лифте. — Прошу прощения, что помешал. Кхун Тони просит вас срочно прийти к нему. Кента кивнул мужчине и, бросив взгляд на Кима, направился к выходу из комнаты.

***

Все десять лет Вэй искренне надеялся, что когда-нибудь Бэйб сможет полюбить его. Для знаменитого гонщика он всегда оставался лучшим другом, самым близким человеком в мире. Вэй всегда был рядом. Радовался каждому достижению, поддерживал в трудные периоды жизни. Отодвигал ревность и обиду в сторону, когда гонщик занимался сексом с очередным альфой в их же раздевалке. Вэй надеялся, что со временем Бэйб правда полюбит его больше, чем просто друга. Появление Чарли все изменило. Бэйб начал проводить каждую свободную минуту со своим новым мальчиком. А позже и вовсе признался всем, что они начали встречаться. Что ему нравится Чарли. Вот так просто — несколько слов разбили все, на что еще можно было надеяться. Разорвали и так израненное сердце в клочья. Заставили потерять веру в любовь. Вэй держал стакан в руке, смотрел как переливается в нем янтарная жидкость. Алкоголь помогал заглушить боль, хотя бы на время. Гонщик не знал, что ему делать дальше. Бэйб так и не смог полюбить его. Папа ждет выполнения задания. Но он не может. И не хочет причинять боль человеку, которого любит больше жизни. Но что Вэй может сделать против такого человека как Тони? Он остался один, совершенно один. Никто не сможет вытянуть гонщика из ямы, которую он вырыл для себя сам. Уже слишком поздно. — Мне такой же виски, — раздавшийся рядом голос показался Вэю странно знакомым. Но он не спешил поворачиваться к подсевшему к нему человеку. — Вы сегодня один. Почему без команды? Обращались точно к нему. Вэй повернулся, чтобы посмотреть на очередного собеседника и попросить оставить его в покое. Глаза гонщика распахнулись от удивления, когда он увидел подсевшего к нему мужчину. Он ожидал увидеть кого угодно, но точно не нового спонсора X-Hunter. — Кхун Пит, — с трудом натянув улыбку, кивнул Вэй. Что он вообще здесь забыл? — Не думал, что ты помнишь меня, — и когда они успели перейти на «Ты»? — Единственный спонсор команды X-Hunter. Как я могу забыть? Пи' Алан ваше фото разве что в гараже не повесил. — Можешь звать меня просто Пит, — мужчина улыбнулся уголками губ, но глаза оставались холодными, серьёзными. — Могу ли я составить тебе компанию? Вэй не знал, почему Пит решил подойти к нему и вообще завязать разговор. Но сейчас он не хочет оставаться один на один со своими мыслями. Вэю необходимо отвлечься. Выпить ровно столько, сколько поможет забыться на один вечер. Гонщик кивнул в знак согласия и залпом осушил свой стакан. Пит заказал у бармена еще две порции виски со льдом. Будто читая мысли Вэя, мужчина ничего не говорил. Молча чокался с гонщиком и пил. Не задавал вопросов, не пытался залезть в душу. Чужое присутствие рядом странно успокаивало. Да и к Вэю, наконец, перестали подходить с просьбой познакомиться. Незажившая рана в сердце все еще кровоточила. Алкоголь притуплял боль, но не убирал ее полностью. В какой-то момент от выпитого начинали путаться мысли. Непрошенные слёзы застилали глаза. Именно тогда Пит забрал из рук гонщика напиток, снял с себя пиджак и накинул его на плечи Вэя. Стало очень тепло.

***

Пит неспешным шагом приблизился к постели и осторожно опустил на нее гонщика. Мужчина не знал, где именно живет Вэй. Не мог как отвести его домой, так и оставить одного в баре. Точно не в таком состоянии. Всю дорогу до квартиры Пита, Вэй не переставал капризничать. Постоянно ерзал на соседнем сидении машины и, не открывая глаз, ругал мужчину за то, что тот утащил его из бара. Мысли бессвязным потоком неслись в голове. Пит чувствовал его боль. Любимый человек выбрал другого, разбив сердце вдребезги. Страх. Тони постоянно подгоняет к выполнению задания. В красочных словах расписывает, что сделает с ним в результате провала. Разочарование в себе. На трассе лидирующую позицию забрали «Красные гончие». Вэй думает, что это его вина. Одиночество. Нет друга, с которым можно поговорить. Открыть свою душу. Именно поэтому он не прогнал Пита, как сделал со многими мужчинами, подошедшими к нему до него. Невыносимо смотреть на любимого человека таким и понимать, что ты ничего не можешь сделать. Пит хотел забрать всю его боль без остатка. Забрать раз и навсегда все негативные мысли. Чтобы прекрасная улыбка никогда не сходила с его лица. Пит слишком долго ждал. Еще немного и он мог потерять Вэя. Может, мужчина не сможет занять место Бэйба в его сердце. Но спасти Вэя от Тони все еще в его силах. — Не уходи, — с закрытыми глазами прошептал Вэй. Пит вздрогнул от неожиданности, когда гонщик схватил его за руку. Слезы, которые Вэй с таким трудом сдерживал ранее, потекли по щекам. Сердце мужчины, казалось, вот-вот разорвется в груди. — Пожалуйста. Не бросай меня. Грань между правильным и неправильным окончательно стирается. Пит правда старался держаться в стороне, лишний раз ни смотреть, ни прикасаться к нему. Но увидев слезы любимого человека, мужчина не мог и дальше сдерживать себя. Пит лег на постель к Вэю и обнял, крепко-накрепко прижимая к своей груди. Пытаясь хоть как-то уменьшить его боль. Спрятать от всего мира, чтобы никто и ничто не могло причинить ему вреда. Вэй должен был оттолкнуть мужчину, но… — Я никуда не уйду, — тихо пообещал Пит. Но Вэй услышал его. Обнял Пита в ответ, позволяя себе быть слабым рядом с ним. Хотя бы на мгновение. Хотя бы пока не наступит рассвет.