Мрачные мутки 1996

"Я сегодня заходил в чат-рулетку и встретил там только своих одногодок и мужиков постарше, неужели молодёжь не любит общаться с  неизвестными лицами, что могут засыпать их комплиментами и подрочить онлайн??"... Мне 30, такой месседж я сегодня написал своей 14ти летней сестре в телеге, она сказала, что подобные занятия(сидение в чат-рулетке) - кринж и никто так уже не делает. Я так расстроился, ведь мне так нравилось дрочить на школьниц. Когда мне было 16 я постоянно дрочил на одноклассниц, компа, естественно, не было, а член стоял как еловый сук. Порою моё воображение выдавало неймоверно дикие картины с Женей Белецкой, такие, что сейчас даже  продюсеры Brazzers позавидовали бы. Денег мне в школу не давали, на дворе стояла осень 1996 года, Совок распался 5 лет назад, казалось, мы, наконец, не будем соперничать с западом, а будем идти нога в ногу, тогда все об этом мечтали. Я  тоже мечтал о празднике демократии, почти каждый день представлял Русский Голливуд, хотел стать всемирно известным актёром, как Арни Шварцнегер из Терминатора. Ну как вам, ребята, спустя 30 лет после распада Совка, наш, русский Голливуд? 92% запасов сериалов про ментов имеем МЫ. Гордимся! Гордимся? Но в то лето 1996 я был романтичным подростком, любящим современное отечество больше всего на свете. Жить было круто, пить дорогую колу, курить импортные сигареты было круто, одеваться в адидас - предел мечтаний. Девчата западали на меня как мухи на говно. Я лизался со всеми желающими за гаражами, дарил им оргазмы пальцами. Слава богу. В Советском Союзе секса не было, а после распада тёлки прям озверели, наслушались музыки из-за бугра и осознали свою свободную сексуальность. Если ты в кожаной косухе, волосы ниже плеч и слушаешь ты зарубежный рок - всё, ван лав :"дай мне дотронуться до члена, парень". Я был именно таким, распиздяем из 90х, планы на жизнь - не умереть, как, Сид Вишез от передоза, интересы - водка и пёзды, Ленина нахуй, Цой - Бог. Книги, пфф, я такое не читаю, разве что Есенина и Маяковского, они в 90е обрели недюжинную популярность именно из-за своего распиздяйства и полигамной, развратной натуры. Вернёмся к повествованию. Я громко хлопнул дверью, ибо предки заебали вкрай своими нравоучениями, закрылся в комнате. Мне оставалось последний год отучиться в школе и свобода, пойду работать на завод! Ура! Выбора то нет, я прекрасно понимал своё положение и пользовался им как мог, сегодня ночью ко мне должна была влезть через окно одноклассница Лера,  у неё, был тайный мотив - попробовать наркотики. Чтобы подарить ей не только оргазм, но и это, порицаемое законом, удовольствие, сейчас, в сгущающихся сумерках, мне предстояло идти пешкодралом на окраину города, заходить глубоко-глубоко в частный сектор и жать на дверной звонок цыганского  дома, казалось эту противную красную кнопку облапали все бомжи Подмосковья. Я натянул джинсы, любимую кожаную куртку и грязную кепку с логотипом "Динамо".  Ещё издалека я услышал истошный вопль овчарки. Собака металась вдоль забора оповещая всех ментов в окраине..."Кто-то идёт за дозой". Мне было немного страшно, но не настолько, чтобы отказываться от секса с Лерунчиком. Дверь мне открыл парень, ниже меня на пол головы, смуглый такой, в зубах зажимал почти докуренную Ватру. Его чёрные глаза, словно лезвия из заржавевшей стали, рассекали моё лицо, снуя туда сюда, от одного глаза к другому, казалось он дышал агрессией. - Проходи, братан. - Произнёс он, смотря то-ли на овчарку, то-ли на меня. Собака умолкла, услышав покровительственный голос хозяина. Какой у них был дом, кажется, такого не было даже у нашего замминистра, царство ему небесное. Высокие стены из красного кирпича, оконные рамы в форме полуарок, а газон, как в американских фильмах про Беверли-Хиллс. Вот она, сила метадона. Семья Турчана Расулова(так звали парня, что встретил меня) была известна всем в округе, держали СТО, точку на базаре и, конечно, были самыми популярными метадоновыми дельцами в округе, ходило много слухов про их подпольную, кустарную лабораторию развлечения для взрослых, "медленных" торчей. Метадон, его тогда называли Мёд, был на пике популярности. Шваркнешься по вене, на лавке, на остановке, и поминай как звали, полное забытиё и чистый кайф в венах курсировал около двух часов, на протяжении этого времени стеклянные глаза вглядывались куда-то глубоко в пустоту, в галактики бесконечности. Я не был любителем, но пару раз пробовал, откровенно было страшно заторчать на этом дерьме. Но Лерунчик требовала острых ощущений и я намеревался ей их дать. Женские пёзды такие податливые когда обдолбанные. Так зарождался хим-секс в России. Сейчас, в 2022, в век рейвов, есть наркотики куда более подходящие для плотских утех, например, мефедрон и ешки, но тогда развлекались как могли... - Проходи, не вызываешь подозрений. - Произнёс Турчан, всё ещё опасаясь мусорской подставы с моей стороны. Он усадил меня на кресло в коридоре. Передо мной стоял низкий турецкий столик из слоновой кости. Какой это нынче редкий материал, только спустя 15 лет я осознал, какой богатой семьёй были Расуловы. Вышла его сестра, одногодка, в длинной чёрной, как смола, юбке, кофте, рукава которой почти скрывали её карамельные пальцы, предложила мне чаю. Я охотно согласился. Девушка не скрывала под платком свои длинные чёрные, как уголь, волосы. Мои сексуальные фантазии с юной Расуловой прервал Турчан, он вынес из кухни огромное ведро, водник и колпак доверху набитый первоклассной шмалью. - Я не очень-то хочу курить. - Сказал я, зная, к чему может привести необдуманное желание обдолбаться в доме барыги. - За знакомство, братан, не вежливо отказывать. Я мало что знал про цыганскую вежливость, но убеждать меня долго не пришлось. Как только мы опустили по парочке штакетов, Турчан принёс водки. - Братан, у меня денег только на Мёд... - Произнёс я, чуя некую западню в этом чрезмерном гостеприимстве. - Да забей, брат, это типо комплимент от заведения, чтобы почаще возвращался. - Произнёс Турчан наливая мне стопку до краёв. Мы выпили одну, вторую, цыган включил кассету Круга, затем переключил на Валерию, а потом на Аллу Пугачёву. Играла песня "чтобы лето не кончалось... чтобы за тобой оною мчалось..." и мы разговорились. Базарили, в основном, за район. В цыганском доме дела быстро не решались, он хотел узнать меня получше. В один момент он сказал, что не продаст мне ничего, пока не выполню одну его просьбу. Точнее, ему были не нужны мои деньги, он хотел кое-чего другого. - Какую просьбу? - Встревожено спросил я. - Никакого криминала я делать не буду, если надо спиздить что-то или замочить кого-то, это не ко мне, я лучше уйду ни с чем. - Да нет, ничего такого, просто разденься. - Он произнёс это так, как будто издевался надо мной, как будто я полный лошок, школьный лузер, насмешка общества. - Да иди ты. - Сказал я грубо. - Пойду с радостью, если ты разденешься. - Сказал он. Я на минуту остолбенел. Но, отчасти понял, к чему он клонит. - Только если сестру позовёшь. - Я опрометчиво бросил колкость ему в ответ. Это было зря. Турчан переменился в лице, будто это не он меня оскорбил своим предложением, а я его. - Пошел отсюда вон. - Произнёс он поглядывая на входную дверь, за которой овчарка вновь разразилась диким лаем. Я встал, и решительно, но неторопливо направился к двери. Как только я коснулся медной рифлёной ручки, его тело прижало меня сзади. - 3 грамма. - Прошептал цыган. Господи, три грамма метадона, да если это перепродать я смогу себе столько всего купить: блок лучших сигарет "Senator", новую кепку, кросовки Nike, ещё и в заначку отложить останется. Я заметно помедлил. Его рука коснулась моего паха. Бля, было бы мне хотя-бы 20, я бы плюнул ему в лицо и съебал бы в закат, но у меня играли подростковые гормоны и этого прикосновения хватило, чтобы у меня встал. Я покраснел, как варёный рак, боялся повернуться к нему лицом и стоял неподвижно, как статуя в Версале. Зато Турчан не робел, запустил руку мне в штаны и схватил ладонью в плотный захват мой корень. Дальше помню лишь как мы переместились на то кресло, где я сидел, он мне отсосал и я кончил ему на лицо, затем ещё раз в рот. Потом он медленно встал, развернулся раком и вжался в стену ожидая меня. Его голые ягодицы сверкали как хрусталики люстры висевшей над нами, они были такие яркие, бледные, такие гладкие и нежные, я не сдержался. Ночью ко мне пришла Лера, я помог ей затянуть жгут выше локтя и самолично ввёл ей иглу в вену. Всю ночь я смотрел на её тело, сползавшее как сопля по стене моей спальни.