Король пик и бубновая королева

***

      По полу СЗР прошла ощутимая вибрация, а со всех сторон стал раздаваться скрежет, словно кто-то гигантский сжимал в руке кусок металла. Гравитация продолжала расти, но Вейдер понимая, что сейчас его «Палач» превратится в груду металла, который рухнет на планету, оказавшуюся так некстати слишком рядом, постарался встать с колена и добраться до управления кораблем.       Под металлическими ногами ситха стал продавливаться пол, когда тот смог подняться в полный рост. Вейдер сделал несколько тяжелых шагов к панели управления, как сочленение его левой ноги, где должна была располагаться щиколотка, не выдержало давления. Оно заискрилось, проломило механическую ступню, соскочив с «сустава» и лишило Темного Лорда возможности самостоятельно передвигаться.       Вейдер с огромными усилиями смог упасть на колено неповрежденной ноги и вытянуть поломавшуюся назад. Вцепившись стальными пальцами в пол, Вейдер полз к панели, осознавая, что если погибнет разрушитель, то с ним — и он сам, и весь экипаж. Времени смотреть на то, что делает Джеминайя, у него не было — была лишь цель, которую необходимо достичь.       Поэтому Вейдер не видел, что Джем стоит на обеих коленях, упирается руками в пол и смотрит на него с некой долей восхищения. Движение за движением Лорд приближался к нужной панели, хотя уже большая часть его систем выдавала крайнюю степень опасности, а Джеминайя не отводил от него взгляда.       Адская тяжесть во всем теле не дала клону сразу увидеть, что из носа у него льется кровь, пачкая губы и подбородок, орошая пол под ним, а когда заметил, не смог поднять руку, чтобы утереться. Джеминайя понимал, что еще немного, еще совсем чуть-чуть — и его придавит к полу, сломав руки и ноги в суставах. Что случилось с вряд ли успевшим улететь Люком или Моной, он не хотел даже думать. Единственной мыслью был вопрос: доберется Вейдер и перезапустит электронику корабля или нет?       Встать не получалось вообще, даже напрягаясь изо всех сил: крепости хватало только не размазаться мокрым кровавым пятном из мяса и костей по дрожащему полу.       «Какая неприятная смерть, — мелькнуло в голове у Джема, — но вот умру ли я после того, как я стану мешком фарша?..»       Неприятный скрип заставил клона вновь поднять глаза на Вейдера. Тот дополз до панели и сейчас пытался подняться на ноги, но поломанная конечность никак не хотела слушаться, резко скрипя сервомотором, и не давая возможности встать…       Джеминайя почувствовал, что не может дышать, а сердце словно замерло на половине удара. Перед взглядом сгустилась непроглядная тьма, заливая холод в тело и конечности. Невероятно крепкое, но все-таки, живое тело сдалось: Джем потерял сознание и рухнул на пол, прижатый многократно умноженным собственным весом.

***

      Лея очень тяжело приняла гибель старшего Белласа, хоть и не была с ним знакома лично. Она, как и Траун, считала себя отчасти причастной к «болезни» Николаса, даже несмотря на то, что сам Траун утверждал абсолютно обратное.       Девушка сидела в каюте, которую ей и чиссу предоставил Пеллеон, и думала. Траун поведал ей о продвижениях Леонарда в попытках вылечить сына: тот, вроде как, кого-то нашел. Из-за этого старый полковник пошел на авантюру, которая стоила ему жизни. Лея читала отчеты Леонарда и пыталась придумать, как попробовать помочь младшему Белласу.       Технически, полковник выполнил поставленные повстанцами условия — Каллус не попался на допрос и погиб. Осталось предъявить доказательство последнего, а также гибели Леонарда, чтобы уже она смогла связаться со странной повстанческой ячейкой.       Еще и Трауна, и Пеллеона с Юлареном волновало отсутствие в отчете со «Сторожащего» хоть намёка на обоих ногри. Все трое считали, что Рукх и Хабарух, будучи под камуфляжем, ещё могут скрываться на борту разрушителя, хотя и не оставляли подозрений в том, что они тоже погибли. Но почему об странных экзотах никто ничего не сообщил, оставалось загадкой.       Лея пыталась вспомнить хоть одного повстанческого связного, с которым она смогла бы поговорить, не наткнувшись на справедливые упреки в измене, но никого пока не вспоминалось. По сути, ячейка, с которой связался Леонард, работала отдельно от основных сил, но если там фигурировал Фалкрам, значит, какую-то связь с условным центром Восстания она имела.       «Рау никогда не позволит мне участвовать в подобной авантюре, — девушка грустно вздохнула и потерла лоб ладонью, — но нужно же что-то предпринять! Поговорю с ним».       Лея неожиданно поняла, что после недолгого отдыха от прошлых приключений ее уже потянуло на новые. Непоседливость ее характера всегда считалась на Альдераане, и тем более среди высшей аристократии, плохой чертой. Недостойной наследной принцессы. Тетки, няньки, гувернантки ловили мелкую Лею в самых неожиданных для девочки местах с разбитыми коленками, порванным платьем и жгучим, ничем неуёмным любопытством в широко распахнутых карих глазах.       Теперь же на Лею давило чувство неблагодарности по отношению к Николасу и Леонарду. Да, можно было пожать плечами и уверить себя в том, что Ник — обычный агент СБИ, которых пруд пруди в Империи, а Леонард сам знал, на что идёт, но так принцесса поступить не могла. Просто не могла!       «Надо лететь на Альдераан, — решила Лея, — поговорить с матерью и Винтер. Они-то поумнее меня, вдруг присоветуют чего-нибудь. Хотя нет, посоветуюсь только с Винтер. Не стоит добавлять маме ещё больше проблем со мной. Но сначала — мой великий и ужасный гранд-адмирал. Без его резолюции все мои потуги бесполезны. Да вот беда: Рау я вижу либо глубокой ночью, либо ранним утром. Ну как вижу: слышу, как пришел и лег спать, или как поднялся по писку хронометра и ушел. Надо найти повод подняться на мостик».       Лея встала и прошлась по каюте от стенки до стенки. Стандартная серая униформа еще не стала полностью привычной, но лезть в доспех в отсутствие прямой опасности она напрочь отказывалась.       «Интересно, когда вывозили личный состав с «Химеры», Пеллеон догадался прихватить и мои вещи? — подумала принцесса сев обратно на постель. — Если да, то где-то здесь они должны быть, так как я все еще приписана к личному составу Седьмого флота. Палпатин хотел представить меня как сенатора от Альдераана, но не смог. С тех пор дома я еще не была, значит, аннулировать мои полномочия никто не мог. Значит — я все еще сенаторский наблюдатель! Вот как я окажусь на мостике! Только бы местные интенданты помнили, куда дели мои вещи».       Воодушевившись возможностью увидеть почти состоявшегося мужа не в полумраке ночи, принцесса подошла к терминалу, вызвала службу снабжения и задала ряд интересующих ее вопросов. На той стороне долго копались в корабельных записях, поминутно уверяя, что с «Химеры» вывезли весь этаж высшего офицерского состава, так как того требовала безопасность. Лея терпеливо ждала.       Вещи нашлись минут через сорок, и интендант незаметно выдохнул: ругаться с молодой принцессой никто не хотел, и уж тем более выслушивать ее истерики по поводу пропавшего плюшевого мишки. Уверив девушку, что все сейчас же ей доставят, снабжение отключилось.       «Осталось восстановить доступ».       Еще один звонок, но теперь уже в отдел СБИ. На мониторе возникло скучающее лицо незнакомого агента, и Лея спросила, не аннулирован ли ее статус на Седьмом флоте. Задавать глупые вопросы безопасники не любили и проверив записи, агент подтвердил, что статус активен. Принцесса запросила дубликаты цилиндров доступа и стала ждать, когда ей все принесут.