Король пик и бубновая королева

***

      Стальная дверь камеры с легким шуршанием отъехала в сторону, заставив Лею вздрогнуть, быстро утереть глаза и поднять взгляд на вошедшего. В проеме появился командир канонерки в сопровождении «охотника».       — Прошу прощения, принцесса, — начал мужчина, — за временные неудобства. Но вы должны понимать — мы пока не можем вам доверять.       — Как гранд-адмирал? — девушка пропустила фразу капитана мимо ушей.       — Он в медотсеке, — ответил «охотник», — врачи борются за его жизнь, но состояние очень тяжелое.       — Могу я его увидеть? — Лея встала с койки.       — Пока нет, — сказал капитан. — Возможно, позднее. На базе…       — Вы везете Трауна на базу? — принцесса округлила глаза. — Зачем? Вы в своем уме?       — Мне самому не по вкусу эта затея, — покачал головой мужчина. — Однако, приказ есть приказ. Отдыхайте, ваше высочество. У вас еще есть несколько часов.       С этими словами он развернулся и вышел из камеры, «охотник» немного задержался и посмотрел на Лею как-то странно, будто жалея. Дверь закрылась, а светодиод на замке загорелся красным, запирая девушку. Принцесса села обратно на койку, подтянула колени к груди и уткнулась в них лбом. Глаза вновь заслезились. Девушка не стала их утирать, она вообще открыла для себя, что может очень долго плакать.       Чувствовала Лея себя просто ужасно; в ней смешалось чувство вины за предательство, страх за жизнь гранд-адмирала, да и опасения за собственную судьбу. Ее и Трауна везли на базу Сопротивления. Зачем? Принцесса пыталась думать более рационально, но мысли ее вновь и вновь возвращались к бесчувственному чиссу. Лея страшно беспокоилась за него, к тому же не понимала, кто приказал капитану канонерки доставить имперского гранд-адмирала к повстанцам.

***

      — Ричард, — «охотник» шел за левым плечом капитана, — мне объясни — за каким лядом мы тащим Трауна на базу?       — Это приказ Джеминайи, — сухо ответил мужчина. — Если ты спросишь меня — я прямо сейчас мог бы приказать просто отключить чисса от аппаратуры жизнеобеспечения. И предоставил его тело на обзор нашему «великому» командиру. Но он требует именно живого Трауна. И чисс у него будет. Я — на мостик.       С этими словами капитан зашел в лифт. Двери закрылись за ним, оставив второго мужчину в одиночестве. «Охотник» почесал затылок, покачал головой и направился в медотсек.       Смотровое стекло медицинского отсека было слегка мутным, а местами поцарапанным, всем своим видом показывая, что он находится на борту боевого корабля, который изначально задумывался как военная модель. Небольшое, ярко освещенное помещение, аппаратура, два дроида-помощника и двое живых врачей, которые все еще колдовали над имперским гранд-адмиралом.       «Подумать только, — мужчина оперся рукой на стекло, — повстанцы спасают жизнь злейшему врагу. Удивительны пути твои, Господи».       Траун был еще более бледным, и на фоне белоснежной койки, которая была местами перепачкана ярко-алой кровью, казался ненастоящим. Хрупким и беспомощным. Невозможным.       Врачи заметили наблюдателя, и один из них подошел к переговорному устройству.       — Как он? — «охотник» кивнул на Трауна.       — Плохо, — отозвался медик. — Очень плохо. У нас нет такого запаса крови, который ему требуется. Крошево того, что когда-то было его ребрами, мы выбрали из тела, легкое заштопали, но ему нужна имплантация и, повторюсь, кровь. Пока мы держим пациента на физрастворе, но это полумера. К тому же — он принял очень мощный боевой стимулятор. Остатки до сих пор бегают по его венам, будоража и без того сильно потрепанную нервную систему.       — Скажите, — мужчина еще раз кинул взгляд на бессознательного чисса, — как же он потерял сознание, если был под стимулятором?       — В него выстрелили из парализатора, — ровно ответил врач. — Практически в упор.       — Хм, возможно, принцесса все еще на правильной стороне, — «охотник» потер переносицу.       — Трауну требовалась медпомощь и до приема стимулятора.       — Хотите сказать, что он рассекал по джунглям той планеты с переломанными ребрами? Перебил половину моего отряда и остановил его только выстрел в спину? Мы явно недооцениваем чисса. Когда он придет в себя?       — Крайне нескоро, — ответил медик, глянув на приборы. — Если на базе мы сможем имплантировать ему новые ребра и найдем нужное количество подходящей крови — то на полное восстановление потребуется около месяца. Ну и еще пара — на реабилитацию, восстановление нервной системы, адаптацию тела к новым костям… Да много чего. И мне кажется, что все это Траун не должен делать на нашей базе. Вы так не думаете, командор?       — Да, — протянул мужчина, — я с вами согласен. Но что мы можем сделать?       — Выбросить этого имперского гранд-адмирала в космос и забыть. Никто его не найдет, — сухо сказал врач.       — А как же принцесса?       — И ее вдогонку. Мало ли опасностей поджидает в космосе? — медик равнодушно пожал плечами. — Мы на войне. А Траун наш противник. Враг. На войнах гибнут не только солдаты, но и генералы, и гранд-адмиралы. Чем чисс лучше?       — Джеминайя приказал доставить Трауна живым.       — Ну, он жив. Приказ выполнен. Простите, — врач повернулся на писк аппаратуры. — Мне надо продолжить спасение вражеского полководца.       «Охотник» еще раз посмотрел на бледного Трауна и пошел к лифту, чтобы подняться на мостик. Но внезапно передумал и завернул в тюремный блок. Прошел до камеры принцессы и отпер дверь. Зашел внутрь, прервав самобичевание девушки. Лея шмыгнула носом, утерла его рукавом и подняла заплаканные глаза на мужчину.       — Чего вам? — хмуро спросила принцесса. — Нравится любоваться на плачущую девушку?       — Я хотел вам рассказать, как самочувствие гранд-адмирала, — вежливо ответил «охотник».       — Как он? — глаза Леи почти высохли.       — Сначала скажите — зачем вы выстрелили в спину Трауну?       — Это имеет значение? — сухо произнесла девушка. — Вы получили, что хотели — взяли гранд-адмирала в плен. И я не понимаю, почему сижу в тюремной камере, а не в обычном кубрике канонерки. Или вы считаете меня врагом?       Мужчина присел на койку рядом:       — Поймите, ваше высочество, мы не знаем, на какой вы стороне. Все еще Сопротивления или уже Империи. Вы стали так близки к Трауну, что среди повстанцев ходят неприятные слухи о вашей связи с гранд-адмиралом.       — Какое повстанцам дело до того, с кем я ложусь в постель? — Лея изогнула бровь в вопросительном жесте. В голосе прорезалась сталь и уверенность: все-таки она не просто безвестная девушка, а сенатор Органа, принцесса Альдераана.       — Никакого. Если это не враг Восстания. Так вы не отрицаете подобную связь? — мужчина нахмурился.       — Я не собираюсь перед вами оправдываться. Что с гранд-адмиралом? Отвечайте или убирайтесь с глаз моих!       — Все плохо, — «охотник» вздохнул и покачал головой. — Трауну нужна имплантация ребер и приличный запас крови. Это можно сделать только на базе. Куда мы и направляемся. Там же высадим и вас, а командование решит, что с вами делать. Возможно, у вас тоже будет статус военнопленной, — мужчина встал и развернулся к двери. — Удачи, принцесса. Она вам понадобится.       — Можно мне его увидеть? — ровно произнесла Лея. — Хоть в наручниках или кандалах, если вы так боитесь хрупкую девушку.       «Охотник» развернулся, задумался на несколько мгновений, но принял решение:       — Хорошо, ваше высочество, — он протянул принцессе руку. — Только давайте без глупостей.       — Я вообще не склонна совершать глупости, — отозвалась Лея, но руку приняла и встала. — Как вас зовут?       — Гектор Манстраторен. Я много лет был охотником за головами, да и контрабандой какое-то время промышлял, — мужчина открыл дверь и вывел девушку в коридор. — А потом меня прибило к Сопротивлению.       — Мда, — протянула принцесса. — Интересный жизненный путь…       Лея замолчала, так как они дошли до медотсека, где все так же трудилась пара врачей. Девушка приложила ладонь к стеклу и вгляделась в безжизненное лицо чисса. Слезы опять подступили к глазам, и она не смогла их сдержать. Лея уперлась лбом в стекло.       — Ваше высочество?.. — мужчина осторожно положил руку ей на плечо.       Принцесса медленно сползла по стене на пол, спрятала лицо в ладонях и разрыдалась.

***

      На мостике «ведущей» канонерки заморгал сигнал дальней связи. Капитан принял вызов. Голограмма Джеминайи соткалась над панелью. Полководец повстанцев заложил руки за спину и прожег взглядом капитана:       — Я жду. Вы захватили Трауна?       — Да, но тут есть некоторая проблема…       — Какая? — холодно поинтересовался Джеминайя.       — Траун без сознания и серьезно ранен. Но он на борту.       — А принцесса?       — Она тоже здесь.       — Все остальное не имеет значения. Главное — Траун не на Корусканте. А то, что ранен — так еще лучше. Дольше не будет нам мешать. Возвращайтесь на базу и передайте командиру гранд-адмирала и принцессу, — мужчина не прощаясь отключил связь.

***

      — Полковник Юларен, — агент Беллас связался с офисом СБИ на Корусканте. — Я, кажется, нашел зацепку, с помощью которой смогу отыскать гранд-адмирала.       — Я рад это слышать, Николас, — Вуллф облокотился на стол перед голограммой. — Произошел еще один бой, на этот раз при Лотале. Туда был направлен Лорд Вейдер, но флот заманили в ловушку — Вейдер до сих пор не может вернуть кораблям полную работоспособность. Ему пришлось спуститься на планету и связываться со столицей оттуда. И, что самое плохое, Вейдер уверен, что боем командовал Траун. У него есть записи голосовых команд вражеского флота. А гранд-адмирал пропал. Ищи, Николас. От тебя сейчас зависит судьба Трауна, ибо только СБИ может убедить Императора в том, что чисс не виновен.       Беллас кивнул и отключил связь, глубоко вздохнул и растер ладонями лицо. Встряхнул волосами, и вызвал ангар. Ему требовался корабль и отряд рейнджеров с несколькими транспортами AT-ST, а так же мотоспидеры. Николас был уверен, что искать гранд-адмирала придется на планете. Сейчас высчитывался маршрут Трауна.       Джинджер выдала местоположение устройства, на котором отображалось перемещение маяка на борту «Тетты». Осталось дождаться, пока укомплектуется нужный агенту транспорт, и можно будет лететь на выручку гранд-адмиралу. Николас прекрасно понимал, какую серьезную роль он должен сыграть в судьбе Митт’рау’нуруодо, и от этого, логично, нервничал.