Король пик и бубновая королева

***

      Третий, по ее мнению — самый многочисленный на данный момент, раут был до чёртиков скучным. На двух предыдущих Траун дважды отогнал от нее местных сенаторов, которые пытались лить ей в уши всякую дрянь про Республику и Империю. Она же, в свою очередь, вклинилась в совершенно неуместный разговор о родине и семейном положении чисса. Они вместе хорошо держали оборону. Но вот на третьем…       Там появился родной брат местного королька и плотно сел адмиралу на уши, не позволяя женщине мешать разговору мужчин. Саму Лею оттянули от чисса какие-то родственники правящей семьи, выпытывающие у нее, так ли хорош гранд-адмирал в постели, как и на поле боя. Органа краснела, старательно скрывая это, но вежливо сообщала страждущим, что с Трауном находится лишь в рабочих отношениях. Ей верили с переменным успехом, и когда ее в присутствии каких-то высоких местных лиц назвали «спутницей» гранд-адмирала, Траун ничего не предпринял.       «Он действительно больше солдат, чем политик», — ворчала девушка, уже представляя себе, как на эту фразу отреагирует Сенат.       В промежутках, которые приказал создать Нуруодо, они могли отдохнуть, немного поспать и поесть.       Лее приходилось вспоминать все, чему ее учил отец. Шел всего лишь третий час дня по местному планетному времени, а мероприятия были прописаны до десяти вечера включительно. А девушка уже устала.       Лея не могла сказать, в какой момент времени все пошло не так.       Возможно, это произошло сразу после второго раута, когда у них внезапно заглохла машина и им пришлось дожидаться замену. Сумятица лишила девушку и адмирала хоть и небольшого, но необходимого отдыха, а при пересаживании Траун четко дал понять, что теперь в транспорте следовало помалкивать.       На третье мероприятие они почти опоздали, но все-таки уложились в тот отрезок времени, после которого это стало бы неприличным нарушением этикета. Что случилось со старой машиной, СБИ выясняла, но пока ничего сказать не могла.       Траун на задержку не отреагировал и был готов к очередному действу, а вот Лея уже сомневалась в своих силах.       Потом, в порыве очередного разговора, она чуть не выпила предложенный бокал вина, но ее успел окликнуть чисс, который продолжал присматривать за принцессой, хоть и не мог отвязаться от местного герцога. Лея опомнилась и поставила бокал на поднос проходящего мимо официанта, успев заметить, как разочарованно сверкнули глаза предложившего напиток, и вознесла хвалу Нуруодо за его наблюдательность.       Брат короля все-таки отстал от Трауна, но только чисс шагнул к принцессе, как к нему подскочил молодой парень в форме то ли кадета, то ли младшего офицера, и вцепился в адмирала наподобие клеща, интересуясь тактической выкладкой какой-то старой, но эпической битвы, и спрашивал Трауна о том, как бы тот поступил на месте той или другой стороны и какие ошибки допустили полководцы прошлого. Тема для чисса оказалась интересной, да и отвязаться от паренька не представлялось возможным. Нуруодо одними глазами попросил у Леи прощения и увлекся разговором с новым собеседником.       Принцесса понимающе вздохнула и поискала взглядом кого-нибудь из СБИ, но те словно сквозь землю провалились.       Девушка было подумала подойти к чиссу и послушать, что тот рассказывает юноше, но мгновенно вспомнила мостик «Химеры» и тот огромный поток тактических выкладок, которые она видела и слышала воочию. Вникать в еще одну какой-то мифической битвы ей резко расхотелось.       Лея еще раз осмотрелась и увидела, как к ней приближается очередной местный сенатор, колыхая необъятным брюхом и шелестя драпированной тканью хламиды, в которую он был одет. Лысый как коленка, с оплывшим, но вполне миловидным лицом и внимательным, цепким взглядом. Принцесса уже нацепила дежурную улыбку, чтобы поприветствовать коллегу. Но толстяк до нее так и не дошел.       Лея хоть и помогала Восстанию и побывала не на одной опасной миссии, но опознать в окружающем гомоне короткую дробь упавшей почти рядом с ней гранаты не могла.       Траун мог.       Раздался взрыв, оглушая и ослепляя гостей в радиусе своего действия. Лея, как и многие другие, попала под удар, а вот чисс вполне успел отреагировать и выскочить из зоны поражения. Этого нападающие от него не ожидали, но быстро опомнились и открыли беглый огонь по гранд-адмиралу. Разряды бластеров гасли в силовом щите Трауна, не причиняя ему вреда, но устройство не было предназначено для долгого удержания такого количества выстрелов.       В ближайшее время щит должен был выйти из строя. Нуруодо это, разумеется, знал, быстро, но спокойно передавая Белласу приблизительные координаты нападавших. Мужчина понимал, что СИДы уже на подходе, буквально в минутах от места назначения, но этих самых минут у Трауна оставалось удручающе мало.       Щит зашипел, начиная проседать. Пряжка ремня, в которую он был встроен, задымилась. Чисс сжал зубы. Начало ощутимо подпекать, обещая хоть и небольшой, но пренеприятный ожог на чувствительном месте.       Местная СБ наконец пришла в себя, скоординировалась и открыла ответный огонь, хоть немного, но помогая гранд-адмиралу.       Пряжка заискрилась, оставляя на белоснежной форме черные пятна, щит рассеялся, и в этот момент с небес практически рухнул СИД, закрывая крылом полководца.       Остальные истребители стали прямой наводкой отстреливать нападавших.       — Беллас, — бесстрастно произнес в комлинк Траун, — мне нужно, чтобы хоть один из этой группы смог нам поведать об истинном замысле данного происшествия.       — Ничего не обещаю, гранд-адмирал, но постараюсь, — честно ответил агент.       Чисс огляделся: СИД все еще висел в воздухе, защищая адмирала; перепуганных гостей ловила СБ и отдавала медикам, а посреди этого безумства стояла и смотрела на него принцесса Лея Органа с Альдераана.       Девушка выглядела целой, невредимой и на удивление спокойной. Она заметила, что он смотрит на нее, и направилась к гранд-адмиралу. Траун слегка нахмурился и подумал, что рафинированная и избалованная принцесска не может быть такой невозмутимой в сердце теракта. Не должна спокойно идти сквозь причитающую и воющую толпу местных «сливок общества».       «Она не могла познать на себе превратности войны, — мелькнула у Трауна быстрая мысль. — Или могла? Вы что-то скрываете от меня, сенатор Органа».