И вновь мы встретились

Взгляд Паши встретился с тёмными глазами Юры. Что-то останавливало начинать рассказ истории и, скорее всего, это были страхи того, что Личадеев отвернётся от него окончательно. Он вновь потеряет его и только лишь этого боялся скрипач. — Про то, что мы любили друг друга, ты знаешь? — С хрипотой в голосе спросил Музыченко и глянул на Пашу. — Аня мне рассказала про это. Расскажи про день аварии и из-за чего всё произошло. Музыченко закрыл глаза лишь на секунду, но тут же открыл и начал говорить: — На кануне дня рождения нашего тур менеджера, мы сильно поругались с тобой, — Юра тяжёло вздохнул. — Это было связано и с беременностью Ани и с нашими личными отношениями. Конечно, в наш скандал мы приплели ещё нашу работу, но это не столь важно. Саша пригласил много людей, снял ахуеть какую огромную квартиру и позвал нас. Ты сразу же написал, что вряд ли пойдёшь, ну либо придёшь, но вечером, в самый разгар. Я понял, что тому причина Я и, зная тебя, ты мог не прийти вообще. Я сильно тогда хотел вернуться, всё уладить. Но я слишком горд и слишком мудак. На той, так скажем, вечеринке было всё: запрещённые вещества и алкоголь. Всё в открытом доступе. Тебя не было днём, тебя не было вечером. Я всё время пытался тебя найти в толпе, но устал. В тот же вечер я хотел извиниться, поговорить и отдохнуть с тобой и это всё меня пиздец как беспокоило. Кикир видел, что я чем-то тревожен, начал разговор, в ходе которого мы начали бухать в больших количествах. Я не заметил, как уже объёбанный чем-то лежу с ним в какой-то комнате, на одной кровати, абсолютно без одежды. Я стал постепенно приходить в себя и уже понимал более-менее что происходит. Я быстро оделся и вышел из той комнаты. Мне было настолько хуёво, что я готов был словить тем же вечером передоз, лишь бы то, что оказалось правдой, было неправдой, — Лицо Юры было несчастным, хотелось просто убежать, закончив рассказ, а потом вернувшись, чтобы всё снова как раньше — всё с чистого листа. — Сел у стены в коридоре, рядом с той комнатой где только что находился. Среди чьих-то разговоров, я услышал, что пришёл Ты, что ты уже где-то покурил, вроде травы, и хорошо так выпил. Я знал про твоё неустойчивое состояние в такой период и мне стало не по себе. Я стал осознавать, что только что поебался с нашим гитаристом под сильнодействующими наркотиками. Мне стало тошно и я хотел бежать, лишь бы не пересекаться с тобой, мне было очень стыдно. Но ты нашёл меня раньше, нашёл меня в том коридоре, сидящим на полу с ужасной координацией. Я видел твой высокий силуэт и видел твоё лицо. В тот момент из той самой комнаты вышел Саша Кикир. Я смог подняться и подойти к тебе, но ты оттолкнул меня так, что я вновь упал на пол. Ты ушёл. А я остался с Кикиром, который испуганно глядел на меня. Он сказал: «Мы не виноваты в том, что произошло.» Но оказались очень виноваты. Я не знаю как ты понял, что мы переспали с Анисимовым, может кто-то видел и был в курсе, но ты сел за руль. Находясь на эмоциях, пьяный, так ещё и траву, вроде, покурил, но ты блять сел за руль своей машины. Крышу, вообщем, снесло конкретно. Ты попал в аварию, не справился с управлением. Скорее всего специально — как выяснилось уже позже. Экспертизы всякие. Я постоянно бегал и всё узнавал, сутками сидел в больнице и ждал какой-то положительной новости. Всё напрасно. — Юра замолчал. Глаза были красные, сложно было рассказывать то, что убило не только его, а ещё и любимого человека. Личадеев смотрел в одну точку. «Всё это произошло со мной. За тот вечер я пережил всё.» — Ты изменил мне. Это и была причина. Ты не любил меня. — Я любил тебя. Очень сильно любил. Я был в отчаянии, а Саша просто предложил выпить и обсудить то, чем я обеспокоен. Да я только то и делал, что думал о тебе и говорил о том, как не хочу потерять тебя. Кикир тому свидетель. А то, что произошло, я даже не помнил и не понимал, а когда уже осознал — было поздно. — Об этом мы поговорим позже. Это ведь не всё, что я должен услышать. — Да… Это ещё не всё. После всех ужасных событий, мне предложили пройти курсы психотерапии. Мне сказали, что, возможно, твоя память к тебе не вернётся и, если я хочу как-то тебе помочь в будущем, то могу стать твоим психотерапевтом. Тогда я со многими людьми работал и уже не был уверен, что именно ты когда-нибудь мне попадёшься как пациент. Но в один день меня ввели в курс дела, что у меня новый клиент. Это оказался ты. Я взял псевдоним «Томас» из своей прошлой группы, я постоянно опирался на прошлое. Мне было ужасно тяжело слушать о том, что ты говоришь. Я решил, что если сохроню всё в тайне, то тебе будет проще высказаться, нежели если бы ты сразу узнал, что я и есть тот Юра. Я и сам не совсем готов был к этому. Личадеев усмехнулся: — То есть, всё это время, я разговаривал с тобой, говорил как хочу тебя найти и поскорее вспомнить. Да ты просто не представляешь каким дураком я себя сейчас чувствую. Мудак ты, Юра. Ты мразь. И правда, таких ещё поискать надо. Убирайся отсюда. Исчезни из моей жизни. Я действительно пожалел, что встретил тебя. На лице Юры застыл страх. Он вскочил с подоконника и обеспокоено посмотрел в глаза Паши. Он устало выдохнул и произнёс: — Каким бы я ебланом не был в твоих глазах сейчас… Я не на секунду не прекращал думать о тебе всё это время. Я просыпался с мыслью о тебе и засыпал также. Я бы правда сделал всё, чтобы предотвратить то, что я сотворил с тобой. Я знал, что вряд-ли, узнав правду, ты меня простишь. — Юра замолчал, а затем чуть ли не крича, начал умолять: — Дай мне хотя бы шанс. Я не хочу вновь терять тебя, Пашка. Блять, я не смогу снова без тебя. Не выгоняй. Паша молча встал и подошёл к Юре. Парень с глубочайшей обидой смотрел ему пристально в глаза. Молчание. Хлопок. Парень ударил его по лицу с такой силой, что Музыченко наклонился вниз. Ещё один хлопок. Из носа Юры пошла кровь. Личадеев отошёл за салфеткой, а затем протянул её мужчине и сказал: — Это одна вторая той боли, которую я испытал. Я надеюсь мы больше никогда не встретимся, Юра. Проваливай. Музыченко скорчился от боли: — Я и вправду надеялся, что ты простишь. Я мудак, признаю. Но и ты тогда истеричкой был… — Да заткнись ты нахуй. Хочешь сейчас сказать, что я в этом тоже виноват? — Нет, Пашенька, нет. Ты искал меня — и вот я здесь. А что было тогда, было тогда. — А Томас мне говорил, что встреча может быть не самой лучшей. Предупреждал. Так ведь, Юра? Да и значит подсознание не зря мне не давало возможности вспомнить тебя. Юра пристыженно закрыл глаза. Его щёки горели от ударов парня. — Юрок, скажи спасибо, что не членом настучал. — Личадеев усмехнулся. — Да не смешно мне, Пашка. Вообще не до смеха. Паша вновь подошёл к Юре. Он просто стоял над мужчиной, словно размышляя, что с ним делать. — Номер Кикира дай. — Строго потребовал голубоглазый. «Придётся ещё с ним поговорить.» Музыченко нервно начал рыскать по краманам, ища свой телефон. Как только мобильный оказался у него в руках, Юры быстро нашёл в контактах номер Саши и продиктовал его Личадееву. Паша ушёл в другую комнату, оставив темноглазого одного. «И что это? Даже нахуй не пошлёт?» — Проговорил у себя в голове скрипач, глядя на уходящий силуэт парня. Павел смотрел в окно любуясь ночным видом. На душе у него, мягко сказать, — «скреблись кошки», а из телефона шли медленные гудки. «Да хоть заново группу собирай. Ещё Дима остался и все в сборе будут. Но думаю Саша последний с кем я хочу поговорить. Этого будет достаточно. Или нет (?)» — Подумал Паша. — Слушаю. — Послышался по ту сторону экрана полусонный голос рокера. Сердце Павла пропустило удар.