The Sixth Shadow

Сакура лежала на надувном матрасе с арбузным принтом, и солнечные лучи ласкали ее лицо. Черт возьми, вот это жизнь. Несмотря на половину потраченных на обустройство этого бассейна для детей сбережений, она не могла заставить себя пожалеть об этом. Так получилось, что прямо напротив жилого комплекса для сирот раньше располагалась мусорная свалка. В ветреные дни запах проникал в каждую их комнату, пока она сама не начинала чувствовать себя мусором, которым воняло всё вокруг. Что ещё хуже, крысы и паразиты концентрировались в этом месте в ненормальном количестве. Более дюжины маленьких детей, которым по какой-то причине нравилось играть в горах мусора, подхватили там вшей. Сакура запретила им играть на свалке, но они были детьми, и поэтому, конечно, слушали ее крайне редко. В результате ей приходилось выводить у них вшей каждый раз, когда они посещали свалку, и это превращалось в настоящий кошмар. Довольно трудно лечить одного ребенка, подхватившего вшей. Но всё здание целиком… Это зрелище не для слабонервных. В итоге год назад Сакура придумала дзюцу для отращивания волос с нуля, потому что если бы она этого не сделала, то, скорее всего, уже сошла бы с ума. Но мусорная свалка продолжала быть, пожалуй, самой неприятной частью жизни на улице Футаба. Сакуру не слишком заботило ее проживание в трущобах Конохи до тех пор, пока она не поняла, как та влияет на ее детей. Они пришли к осознанию, что они ничем не хуже того мусора, среди которого живут… что они ничего не стоят. И этого Сакура не стала терпеть. Поэтому, когда один из ее любимых пациентов — суперинтеллектуальный АНБУ, часто приходящий к ней для лечения своих костей и в знак благодарности делящийся с ней мудростью, — упомянул, что свалка нелегальная, Сакура начала разбираться в этом вопросе. Оказывается, земля, на которой располагалась мусорка, принадлежала какому-то гражданскому, который явно не хотел с ней что-либо делать, и в конце концов превратилась в открытое пространство. Этот человек даже не получал никакой прибыли за то, что позволял там мусорить, так как он оказался несколько слабым и поддался страху перед шиноби. Из того, что Сакура узнала благодаря своим исследованиям, несколько лет назад он, по-видимому, пытался перепрофилировать импровизированную свалку в собственность, которая действительно приносила бы доход, но ему постоянно мешали ниндзя, продолжающие выбрасывать туда мусор, и они даже саботировали строительство. Получив плату за миссию S-ранга от Суны, Сакура связалась с этим человеком, и после недолгих переговоров он согласился продать ей местность за приличную цену (учитывая, насколько та была велика). Он даже больше не жил в Конохе и ему, очевидно, предельно надоели все шиноби и их деревня в целом, так что ему более чем не терпелось избавиться от свалки. Весь процесс продажи они осуществили с помощью почты, и в итоге Сакура стала владелицей территории, которая нравилась ей меньше всего во всей Конохе. В любом случае, так как деньги на деревьях не росли, последовавшая за покупкой уборка превратилась в ужасно выматывающее занятие. Но, к счастью, в ее распоряжении находилась армия обучающихся ниндзя и генинов, а также ее знакомые чунины, и благодаря им процесс уборки прошел гладко (и, что более важно, она сэкономила деньги). К тому же никто не пытался препятствовать их усилиям, к большому удовольствию Сакуры. Какие бы уроды ни саботировали предыдущее строительство, они явно знали, что не стоит связываться с ученицей хокаге. И вот, благодаря свиткам хранения и разумному применению огненного дзюцу, они очистили территорию от мусора чуть более чем за две недели. Сакура провела это время, читая о дипломатии, когда как ее теневые клоны работали. Затем она взяла немного земли из Пристанища Сирот, а также несколько деревьев и кустарников. После она выкопала большую плоскую яму, куда поместила множество взрывпечатей — что в конце концов превратилось в гигантский бассейн, в котором она сейчас плавала, — а вокруг него рассыпала плодородную почву, чтобы создать широкий участок, покрытый травой. (Сакура, возможно, только возможно, украла приличную порцию воды из озера Учиха… но в свою защиту она может сказать, что Саске покинул деревню, так что он сам виноват. К тому же вода стоила дорого, и осадки в любом случае в какой-то момент снова наполнят озеро). Сакура усмехнулась про себя. Все крупные бассейны для плавания в Конохе принадлежали богатым кланам или гражданской олигархии. И даже те не могли сравниться с великолепием бассейна на улице Футаба. Сироты пришли в полный восторг, и что ещë лучше, прекратилась эпидемия педикулёза. Сакуре нравилось наблюдать, как дети весело проводят время, прыгая в воду самыми диковинными способами, пока она сидела под деревом, которое, возможно или нет, она украла из Пристанища Сирот, хихикала или участвовала в битве водяными шариками. Разве есть в мире что-то лучшее, чем ощущение, что именно ты вызвал все эти радостные улыбки? Сакура так не думала. Она улыбнулась про себя, возвращая свое внимание к блокноту, который в данный момент просматривала. Она купила себе что-то вроде многоцелевого блокнота. Хотя она и пометила его как «финансы», она использовала его практически для всего: чтобы следить за расходами и доходами, записывать свои долгосрочные цели и способы их достижения, или просто чтобы выговориться, когда кто-то из ее коллег вел себя особенно отвратительно. В данный момент Сакура листала раздел блокнота с названием «цели» и немного волновалась. Потому что, если она хотела стать ниндзя S-ранга, то нуждалась в серьезной помощи, но где ее взять? Из-за того, что она потратила много денег на создание этого бассейна, у нее осталось довольно мало сбережений. Она не могла нанять себе учителя-джонина. В таком случае оплата аренды и всего остального вылилась бы в проблему. Если она продолжит работать в больнице, то прекрасно справится до конца месяца, но дело в том, что если она будет работать в больнице, у нее не хватит времени и чакры, чтобы достаточно часто тренироваться. Что уж говорить о том, чтобы стать АНБУ. Сакура нахмурилась. Кроме того, ей нужно купить катану и, вероятно, новое общее оружие, так что даже эти остатки сбережений она не могла потратить легкомысленно. «Это очевидно, — подумала она. — Мне нужно устроиться на новую работу. За которую хорошо платят, но которой я могу заниматься неполный рабочий день и на которую не буду тратить слишком много чакры…» За эти годы Сакура перепробовала множество работ. По большей части ей приходилось быть медсестрой, специалистом по общей медицине, хирургом, официанткой, уборщицей, шиноби — что, в свою очередь, позволило ей получить задания D-ранга и для всех других профессий. На данный момент у нее имелся опыт работы во многих сферах. Именно поэтому строительство бассейна было для нее относительно легким (и дешевым) делом: однажды богатый гражданский нанял шиноби, чтобы помочь со строительством, так что она получила некоторый опыт. Но большинство этих работ требовало немалых усилий. Даже официантке необходимы острое зрение, хорошая память и выносливость для бесконечной беготни в сочетании с ненадежным балансированием тарелок. Возможно, лучше всего, как подумала Сакура, подходила работа уборщицы — одно из занятий, которое ей нравилось, потому что оно не требовало каких-нибудь сложных мыслительных процессов, так что во время уборки можно было учиться, — но, к сожалению, за нее платили крайне мало. Сакура поразмышляла над этим. Неужели у нее нет других вариантов? Ее мысли вернулись к различным шиноби и гражданским, которые недавно посещали бассейн. Она построила его достаточно большим, чтобы сироты тренировались ходить по воде, плавать и нырять и при этом им не было тесно. Они имели право получить что-то выше среднего качества — что-то, принадлежащее только им, — поэтому Сакура закрыла общий доступ к бассейну… но что, если она разрешит посещать бассейн любому желающему за небольшую плату? Бассейн принадлежал ей. Сакура могла закрыть его, когда захочет, чтобы дать сиротам время побыть одним… тогда у нее появится неплохой источник доходов. Ей не очень понравилась эта идея, потому что бассейн задумывался как подарок исключительно для ее детей, так что она решила придерживаться варианта с оплатой и одновременно рассказывать своим знакомым о поиске работы. Ей хотелось надеяться, что она сможет найти приличную работу, но если не получится, то ей придется жить на деньги от оплаты посещения бассейна, пока будет готовиться к экзаменам в АНБУ, а следующим летом она просто закроет общий доступ. В конце концов, ей не нужно много денег на оплату аренды, электричества и горячей воды. Жизнь в трущобах Конохи, по крайней мере, имела подобное преимущество — к тому же она давно научилась сокращать расходы, добывая еду охотой и купаясь в реке. Конечно, прошло много времени с тех пор, когда она была вынуждена так жить, но сейчас у Сакуры хватало практики, поэтому ее рутина не слишком сильно изменится. «Ладно… по крайней мере, теперь я знаю, как платить за квартиру…» Довольная, она кивнула сама себе и перелистнула страницу своего блокнота: «Получение навыков шиноби: цели». Сакура определенно должна научиться чему-то новому… но чему? «По идее, мне нужно использовать свои сильные стороны, — вспомнила она. — Да, конечно… Но какие?» Поразмыслив некоторое время, она пришла к выводу, что есть только две вещи, в которых она хороша: контроль чакры и быстрая обучаемость. Последним она обязана главным образом своим теневым клонам, хотя никто не должен об этом знать. «Думаю, не помешает еще немного улучшить контроль чакры… — подумала Сакура. — Но как?» Медицинское ниндзюцу никогда не представляло для нее большой проблемы. Конечно, ей приходилось напрягать свой контроль до максимума, но Сакура никогда не сталкивалась с техникой или процедурой, которую не получалось выполнить из-за отсутствия контроля чакры. Вообще с подобной трудностью боролись все медики, но у нее ее никогда даже не возникало. Она слышала, как ее коллеги делились друг с другом различными упражнениями для работы над своим контролем, но оказалось, что все они довольно простые: помимо обычного хождения по деревьям и воде, некоторые люди практиковались в создании достаточно тонких скальпелей чакры, чтобы ими можно было чистить яблоки (легко), или в хождении по воде на высоких каблуках, что тоже должно быть трудно, но Сакура нашла сложность не в том, чтобы ходить по воде, а в том, чтобы ходить на каблуках. Да, у нее возникали некоторые проблемы с обучением хождению по воде, когда она была генином, а затем с зондированием чакры во время пандемии, а позже с техникой разбивания булыжников — но всё это единичные случаи. После успешного изучения техники разбивания булыжников, она не считала, что ей будет трудно даваться какое-то дзюцу из-за контроля чакры… Но она должна работать над своими сильными сторонами, верно? Злясь на себя, Сакура наблюдала за дракой детей и пыталась придумать упражнение, с помощью которого можно практиковаться в контроле. Упражнение, которое действительно будет трудным. «Я могу попробовать походить по лаве, — с иронией размышляла она. — Ага, заодно и по облакам». Сакура вздохнула, смотря, как Ранмару-кун с удовольствием прыгнул в воду, что вызвало колоссальный всплеск, достигший почти пяти метров в высоту. «Любопытно, а смогу ли я пройтись по этому…» — мечтательно подумала Сакура. Это была очередная мысль, проскочившая у нее в голове, на которой она по-настоящему не сосредотачивалась и не доводила ее до конца, как, например, когда размышляла, стоит ли спрыгнуть с обрыва, пока стояла на краю, или разбить лицо прохожего об удобно подвернувшийся под руку торт… Но в этот раз Сакура действительно задумалась. Ее взгляд упал на новый всплеск воды, ещё более высокий, чем у Ранмару, любезно созданный Зубастиком, которой нравилось соревноваться. Разве это не идея? Вода не всегда неподвижна. На самом деле, почти никогда. Именно по этой причине она трудно осваивала хождение по воде: она тренировалась на ледяном море под мостом, очень коварном, с порогами, сильными течениями и огромным количеством чертовых волн — не зря страну назвали страной Волн. Пока она не научилась предугадывать движения воды и быстро адаптироваться, она продолжала падать в холодное море… Когда дело доходило до контроля чакры, вода становилась суровым надзирателем, Сакура хорошо усвоила этот урок. Но может ли ходьба по воде стать ещё более сложной? Страна Волн знаменита своим опасным морем, поэтому любому шиноби ниже уровня джонина не рекомендуют пересекать его пешком… Но Сакура уже справилась с этим, разве нет? И по итогу испытания она улучшила свой контроль чакры. Что, если… что, если она попытается пройти по чему-то еще более подвижному, например, по водопаду? Это объединило бы самые трудные аспекты хождения по деревьям — удержание в вертикальном положении — и воде — предугадывание и адаптация. Кто-нибудь вообще умел ходить по водопаду? Пока Сакура размышляла об этом, она начинала волноваться. Да, для начала это хороший способ попрактиковаться в контроле чакры. Что касается другой ее сильной стороны… ее хорошей памяти. Хммм. Сакура обдумала это. Это очень полезно, когда есть учитель, но как бы то ни было, теперь ей эта способность ни к чему, верно? Подождите секунду. Сакура нахмурилась. Она много узнала из отчетов о жизни Намикадзе Минато… и тогда ей не требовался учитель. Разве не лучший способ подготовиться к экзаменам АНБУ — это взять с них пример? По ее лицу медленно начала расползаться ухмылка. Конечно, так и есть. Ей просто нужно выяснить, где хранятся отчеты о миссиях АНБУ… Однако Сакура уже знала, где находится штаб-квартира АНБУ, и теперь у нее также есть маска. Конечно, её еще предстояло раскрасить, но она все равно оставалась символом узнавания. Если она наденет маску, то, вероятно, сможет проникнуть в штаб-квартиру АНБУ, не вызвав подозрений, и уже там она найдет, где хранятся их отчеты… Поскольку она жила прямо через дорогу, путь до ее квартиры от бассейна занял одно мгновение. Сакура со вздохом прошла внутрь и быстро сбросила свой потрепанный саронг и шлепанцы. Покопавшись в потайном ящике шкафа, ее пальцы наконец нащупали ее: маску, которую вчера Кишимото сделал для нее. Сакура даже не взглянула на нее после того раза. Но теперь ей пришлось. Ублюдок-художник сказал, что каждая маска должна изображать человека, для которого она вырезана, и, очевидно, он с особой тщательностью создавал и этот… отвратительный кусок фарфора. Сакура подавила желание зарычать на маску. Маска была прекрасна, она должна отдать ее этому ублюдку, но… «Что он имел в виду? Он что, специально пытался оскорбить меня?» Сакура впилась взглядом в маску. В отличие от других, которые она видела, эта маска по форме не напоминала ни одно животное. Она должна была догадаться, что происходит, когда Кишимото засунул ее лицо в ту пастообразную жижу. Проще говоря, маска напоминала лицо человека. Оно было похоже на статую, высеченную из тонкого мрамора, почти нежное и одновременно с этим искаженное страданием, губы слегка приоткрыты, глаза закрыты… Но что Сакуре больше всего не нравилось в этом лице, так это струящиеся по щекам слезы. Что этот мудак пытался сказать? Что она плакса? Зачем, черт возьми, делать маску, которая выглядит как какая-то девица, попавшая в беду? Почему это напоминало ей о той части, которую она больше всего в себе ненавидела? Напоминание о том, кем она когда-то являлась. Девочкой, которая не могла собраться с силами, чтобы защититься от хулиганов, и плакала, пока не пришла Ино. Девочкой, которая стояла в стороне в течение битвы на мосту и плакала, когда всё закончилось. Девочкой, которая слушала гордое хвастовство своих родителей и плакала в своей комнате, потому что все их слова были ложью. Девочкой, которая просто наблюдала, как ее сокомандник предает Коноху, и плакала — только плакала. Гребаной глупой девчонкой, которая не выдавила из себя ни слезинки на похоронах собственных родителей. Сакуре не нравилась эта девочка. Она ненавидела свою маску АНБУ и всё, что связано с плачем. «Я просто раскрашу ее в черный цвет или что-нибудь в этом роде», — решила она. Всё, лишь бы эти слезы не были так заметны на тонком фарфоре. Размышляя над этим, она рылась в своем шкафу, пока не нашла какую-то старую рубашку и брюки, которые никто не свяжет с Харуно Сакурой, и бейсболку на голову. Закончив с этим, Сакура надела на лицо маску плаксы и вышла из своей квартиры. Пришло время выяснить, где хранятся отчеты о миссиях АНБУ. Это заняло у нее целый день, но к ночи Сакура, наконец, обнаружила местонахождение архива АНБУ и заполучила в свои руки чертежи здания. Вентиляционные ходы показались ей наиболее удобными. И вот уже Сакура потягивала тайский чай и просматривала различные отчеты о миссиях самых лучших и сообразительных жителей деревни. В них использовались только кодовые имена АНБУ, но это как нельзя лучше подходило для целей Сакуры. В конце концов, она находилась здесь, чтобы узнать о тактике ведения боя и о том, чему еще могут научить эти отчеты — ей плевать, кто их писал. Ее немного нервировало понимание того, что она могла бегло прочитать миссию, в которой участвовал Какаши, и не осознать этого — у него же восемь псевдонимов АНБУ — но, по крайней мере, благодаря его ужасному почерку станет очевидно, какие из отчетов писал именно он. Сакура радостно прихлебывала свой напиток и наслаждалась маленькими пузырьками, лопающимися у нее на языке. Ей захотелось немного потренироваться позже, чтобы израсходовать калории, потому что сейчас она в основном учит детей плавать и ходить по воде, пока сама сидит на бортике под палящим июньским солнцем. Сакура как раз собиралась отложить отчет о Югито Нии, как заметила, что один парень смотрит на нее с другой стороны архива. Она напряглась. Черт возьми! С каких это пор он здесь находится? «Спокойно, Сакура, — подумала она. — Если будешь нервничать, он сразу поймет, что тебя здесь быть не должно». Но, черт, она сняла маску некоторое время назад из-за жары в помещении… почему она не могла оставить ее? Как минимум, на ней бейсболка, но достаточно ли ее, чтобы скрыть ее личность? Сакура подавила желание натянуть бейсболку поглубже на глаза и вместо этого плавными, обдуманными движениями взяла отчет и положила его туда, где нашла. — А, эм, Харуно-сан? — раздался голос. Очевидно, того парня. Сакура проклинала свое невезение: он узнал ее, черт возьми. Вздохнув, она повернулась к нему лицом. — Да? — Сакуру на мгновение охватило чувство дежавю. Она где-то видела это лицо… — Кто вы такая… то есть… вам разрешено здесь находиться? Сакура прищурилась, пытаясь вспомнить, где встречала этого парня. Логично предположить, что он один из ее пациентов — основной источник социального взаимодействия Сакуры, — но она точно знала, что никогда раньше не лечила его. Она помнила каждого человека, которого исцеляла. Потом до нее дошло. — Ах… Сукеа-сан, верно? — любезно спросила Сакура. Глаза мужчины слегка расширились. — …хорошая память. Сакура мысленно усмехнулась. Как только она определила его личность, информация о Сукеа всплыла в ее голове. Наиболее примечательно, раньше он утверждал, что является бывшим АНБУ. Видимо, не таким уж и бывшим, если его допустили в их архивы… а это означало, что ей нужно вести себя осторожно, иначе ее новую любимую библиотеку могут отобрать. — Сколько времени прошло? Кажется, пять лет с тех пор, как мы втянули вас в наши махинации? — спросила Сакура с притворной радостью. — Как у вас дела? Получали какие-нибудь важные новости в последнее время? — ей просто нужно найти на него рычаг давления… что-то, с помощью чего она сможет подкупить его, заставить замолчать. — Всё ещё в поисках новостей, — вот и все, что ответил Сукеа. Черт. Он не мог дать ей чуть больше информации? Сакура хотела спросить что-нибудь ещё, но парень добавил: — Мне больше любопытно, что вы здесь делаете. — А… ну, думаю, то же самое, что и вы, — сказала Сакура с улыбкой. — Просто проверяю кое-что. — Не припомню никаких слухов, что ученица хокаге стала тенью. — Как будто я рассказала бы об этом всему миру… Он бросил на нее наполовину сомнительный, наполовину расчетливый взгляд. — Знаете, это забавно, — начала Сакура, решив применить более прямой подход. — Вы удивились, когда увидели меня здесь, но я отчетливо помню, как вы помогли нам незаконно проникнуть в один из архивов… и солгали о том, что вы якобы ушли из АНБУ. — Я не лгал. В то время меня не было в АНБУ, — медленно произнес Сукеа. — Хм, но вы явно присоединились к ним снова, — заметила Сакура. — Как с вами обращались в бою? Нуждаетесь в лечении? — Сейчас… не думаю, что имею право обсуждать это с кем-то, кто не является АНБУ, верно? Сакура подавила желание нахмуриться. Если бы он признался в какой-нибудь травме, она бы предложила исцелить ее в обмен на молчание. — Что ж, Сукеа-сан, я считаю, что вам не следует так поспешно судить. Так получилось, что я отвечаю за некоторые хирургические операции АНБУ… большинство ваших коллег предпочитают оставаться на моей стороне. …упс. Прозвучало как угроза. Она хотела его подкупить этим… Ну, ладно. Глаза Сукеа сузились. — На что вы намекаете? — Ни на что, — быстро возразила Сакура. Черт возьми, он определенно подумал, что она пыталась ему угрожать. Но если бы это сработало… честно говоря, Сакуре все равно, что она должна сказать, чтобы заставить этого парня не говорить шишоу о ее проникновении в архивы АНБУ. — А мне так не кажется, — сказал Сукеа, вытряхивая ее из панических мыслей. — Часто угрожаете людям, с которыми сталкиваетесь… Харуно Сакура? Сакура сглотнула. — Я просто сделала замечание. Почему вы так беспокоитесь о моих предполагаемых угрозах, Сукеа-сан? Собираетесь пойти против меня? — Почему женщина, которая только что намекнула, что может убить меня на больничной койке, спрашивает меня об этом? — Убить? — насмешливо протянула Сакура. Она никогда бы не навредила пациенту, как бы сильно он ее ни раздражал, и даже этот мудак должен это понимать. Ей нужно исправить его мнение, что она угрожала убить его. — Вряд ли. Я бы никогда не причинила вреда пациенту, находящемуся под моим наблюдением, даже если бы этот пациент был раздражающим сукиным сыном. — Тогда что вы подразумевали? — Ну что ж… Я бы никогда не навредила своим пациентам, но я ничего не говорила о том, что не буду портить их еду. — Вы в курсе, что отравление людей равносильно причинению им вреда? — Я не это имела в виду. Но… Я все еще в состоянии заставить каждого придурка питаться исключительно брокколи в течение его пребывания в больнице. Сукеа недоверчиво посмотрел на нее, как будто не мог до конца осознать, какой оборот только что принял их разговор. Сакура почувствовала, как ее щеки вспыхнули от его очевидного сомнения. Ладно… в ее голове это звучало более угрожающе. Серьезно, Харуно? Ты пыталась напугать элитного АНБУ угрозами накормить его брокколи? Серьезно? Черт, это всё из-за заботы о детях! Сакура скрестила руки на груди, пытаясь скрыть свое унижение, в то время как Сукеа продолжал долго и неловко пялиться на нее. — …ладно, — произнес он наконец. Стремясь заменить угрозу брокколи чем-то более устрашающим, Сакура поспешила добавить: — Или я могу продержать пациентов в больнице дольше срока их выписки… или сделать их лечение настолько неприятным, насколько это возможно… или натравить на них кого-нибудь из медсестер-ротвейлеров… или все вышеперечисленное вместе. — Так, всё, хватит, — Сукеа выпрямился и пристально посмотрел на нее, сузив глаза. — Почему бы вам не перейти к сути и не поведать мне, что вы здесь делаете, а? — Сукеа-сан, я могу спросить то же самое у вас. Зачем вы, как подонок, прятались в углу и молча наблюдали, как я читаю, — сказала Сакура с фальшивой улыбкой. — Я уверен, что именно поэтому вы так защищаетесь — из-за того, что находитесь в архивах АНБУ. Ваше присутствие здесь, а не мое скрытое наблюдение, нарушает по меньшей мере пять законов. Сакура стиснула зубы и подавила желание ударить по чему-нибудь — например, по его лицу. Он знал. Он знал, что ее не должно быть в архивах АНБУ. Черт возьми. Она крепче сжала папку, которую всё ещё держала в руках. Ей нужно уйти. Сейчас же. Пока этот придурок кого-нибудь не предупредил. Она не думала, что Кума сильно разозлится, если узнает о ее проникновении, но ее шишоу может использовать это в качестве предлога не пускать ее в АНБУ. — Не понимаю, о чем вы говорите. Мне разрешено здесь находиться. — Я без всяких сомнений в это верю, — ответил он. Выражение его глаз сказало ей всё, о чем он действительно думал. Сакура поняла, что ей нужно уходить. Немедленно. — Что ж, Сукеа-сан, мы очень весело поболтали, но я только что допила свой тайский чай, так что пойду куплю себе ещё. Хорошего дня. С этими словами она быстро положила папку на место, схватила свой чай и вышла из комнаты. К сожалению, Сукеа последовал за ней. — Ах, вы только посмотрите! Я как раз собиралась уходить. Мы можем вместе погулять на улице. Конечно, нет. Единственным возможным путем выхода для Сакуры являлись вентиляционные ходы. — Как мило. Давайте погуляем, — выдавила она сквозь стиснутые зубы. Сукеа посмотрел на нее так, словно точно знал, что она замышляет. Этот придурок однозначно намеревался заставить ее признаться, что она незаконно вторглась на чужую территорию. Ей нужно найти способ ускользнуть от него, прежде чем они наткнутся на патрулирующих АНБУ. Но Сакура не зря запомнила чертежи здания. В нескольких коридорах отсюда располагался проход, ведущий в штаб-квартиру АНБУ. Всё будет хорошо, если она доберется до туда. Сакура дождалась подходящего момента, когда они завернули за угол в зал, в котором находился вход в нужный коридор. — О, какая я глупая! Совсем забыла, что мне нужно кое-что проверить, — нервно воскликнула она, затем повернулась и бросилась в сторону, откуда они пришли. В то мгновение, когда она завернула за угол, из которого они пришли, Сакура, пока он ее не видит, создала клона, продолжающего бежать по коридору, а сама заменила себя смещенным куском стены рядом с проходом. Слава богу, у нее был с собой подготовленный каварими. Она помчалась по потайному проходу, направляясь в штаб-квартиру АНБУ. Сакура позволила себе вздохнуть с облегчением. Фух. Она была близка к провалу… — О, вот и вы, Харуно-сан, — прямо из-за спины до её ушей донесся «дружелюбный» голос Сукеа. — Клянусь, я только что слышал, как вы сказали, что хотите еще чая. Я и не знал, что он продается в глубоких, темных проходах. Сакура, у которой чуть не случился сердечный приступ, когда этот ублюдок возник у нее за спиной, поблагодарила свою счастливую звезду за темноту, иначе он увидел бы выражение ее лица. — Ну, возможно, я хотела выбросить чашку с тайским чаем в угол темного коридора, прежде чем куплю новую. — Тогда бы вы мусорили, разве нет? Кого, черт возьми, это волнует? Сакура заскрежетала зубами от раздражения. — Ладно, мусорная полиция, найдите мусорное ведро, если вам это так важно. У меня есть дела! И с этими словами Сакура выплеснула тайский чай мужчине в лицо и стремительно побежала по коридору. Ну, скорее, ушла шуншином, словно одержимая девушка — ей стоит поработать над этой техникой. Если бы та получалась у нее немного лучше, она бы мгновенно покинула здание, но так вышло, что в итоге она ударилась головой о выход из туннеля. Смущенная вдобавок ко всему, Сакура рывком открыла потайную дверь и поспешила покинуть штаб-квартиру, устремившись в направлении туннелей для эвакуации гражданского населения. Сукеа, к счастью, не последовал за ней. Вероятно, он смывал свой уже испорченный макияж. Сакура мстительно фыркнула и, наконец, покинула здание. Какой надоедливый парень. Через некоторое время она вернулась в квартиру и приготовила себе ужин, одновременно размышляя над планом подготовки к предстоящим экзаменам. Завтра утром она найдет водопад и начнет практиковаться, а также распространит новость о поиске работы. Научиться ходить по водопадам оказалось непросто. Во-первых, удержаться на ногах было практически невозможно, из-за чего всё занятие напоминало карабканье по крутому утесу, с которого она постоянно сваливалась, чем на что-либо другое. Но больше всего раздражало то, что требовалась настолько сильная концентрация, что Сакура не могла даже подать чакру в мышцы рук, в результате всего через час попыток овладеть навыком ее бицепсы горели. Сначала это злило ее, но, немного подумав, Сакура пришла к выводу, что на самом деле это хорошо. Сперва ей понравилась сила, увеличенная чакрой, но Шишоу предупреждала Сакуру, что в действительности это обман. Если человек привыкнет к почти нечеловеческой силе, не приложив никаких усилий к тренировкам, то его естественная сила мышц ослабнет. И, по-видимому, это случилось с ее бедными бицепсами, по крайней мере частично, хотя она практиковалась с гантелями как минимум раз в неделю — очевидно, этого оказалось недостаточно. И также ясно, что контроль Сакуры достиг такого хорошего уровня, что она неосознанно увеличивала силу своих мышц, до такой степени, что большая часть силовых тренировок, которыми она занималась последние несколько лет, вероятно, прошла впустую. Как же раздражает. Но вместе с тем… это пошло ей на пользу. Потому что, пытаясь взобраться на водопад, Сакура не направляла чакру в свои руки, а заставляла себя по-настоящему потрудиться. Усилит ли это ее к тому моменту, когда она присоединится к АНБУ? «Но, подождите секунду… Я не могу позволить никому в АНБУ узнать, что обладаю сверхсилой…» — Сакура нахмурилась. Дерьмо. К настоящему времени сверхсила превратилась в ее повседневность… Что, если она случайно раскроет свою личность, пробив дерево во время драки? Но, черт возьми, даже если она перестанет усилять свои мышцы чакрой, это всё равно её рассекретит… «А если я усилю их по-другому? — спросила себя Сакура. Всё же есть различия между тем, как она получает большую силу, и тем, как достигнуть высокой скорости или выносливости. — Может, мне стоит попытаться направить чакру в свои мышцы, чтобы ускорить движения даже сверх обычного усиления чакры», — подумала она. В таком случае различия между Харуно Сакурой и АНБУ Кураге станут еще более заметными. Но как это сделать? Сакура, по сути, скопировала технику повышения силы у своей шишоу, но женщина никогда не говорила, что делала нечто подобное и для скорости. Сакура нахмурилась. Обычно она бы принялась углубленно изучать мышцы, однако она уже знала всё по этой теме, что только можно, так что это не имело смысла. Как бы то ни было, просмотр информации всегда помогал ей лучше понимать ситуацию, поэтому она решила, что с таким же успехом может использовать свой перерыв от прогулок по водопаду для чего-то более продуктивного, и начала записывать свои идеи в «Финансы»: «Наблюдение: Итак… скорость. Я знаю, что на нее влияет целый ряд факторов, но ключевым является состав мышц. Когда я проводила осмотр Ли — одного из самых быстрых шиноби в деревне, если речь идет о простом беге, без каких-либо улучшений, — то заметила, что у него соотношение быстро и медленно сокращающихся мышечных волокон выше, чем у среднестатистического человека — 80% по сравнению с 50%, соответственно». «Гипотеза: Подобная «нечеловеческая способность» во многом обусловлена сочетанием генетики и интенсивных тренировок, которые, вероятно, помогли превратить недифференцированные волокна в быстрые волокна; однако, похоже, что лучшие бегуны — сфокусированные либо на выносливости, либо на скорости — всегда рождаются с дисбалансом в каком-либо типе волокон». «Наблюдение: У моего тела практически идеальный баланс медленно и быстро сокращающихся волокон, поэтому я не особенно подхожу для скорости или выносливости». «Теория: Могу ли я использовать ирениндзюцу, чтобы преобразовать как можно больше мышечных волокон в быстрые волокна? Я могу разработать технику, которая увеличит мою скорость, а не силу, как у Цунаде-шишоу. Помимо преобразования мышечных волокон, мне придется направлять гораздо меньшее — ничтожно малое — количество стихийной чакры в ткани при каждом движении… эту технику также можно использовать для повышения выносливости, а не силы, если преобразовать мышечные волокна в медленно сокращающиеся…» «Недостатки: Большое количество быстрых волокон приведет к заметному снижению выносливости». «Возможное исправление: С помощью медицинского ниндзюцу можно попробовать компенсировать истощение быстро сокращающихся волокон, если я действительно собираюсь выбрать скорость…» Сакура усмехнулась, глядя на блокнот. На самом деле, это казалось безумно сложным, но разве она не всегда так думала о каждом навыке, который в итоге осваивала? Возможно, это самая ужасная трата времени в истории — не учитывая тот факт, что она подвергает опасности свою мускулатуру, — но что, если у нее получится? Если она научится преобразовывать свои мышечные волокна из одного типа в другой, она за считанные дни превратится из шиноби, сосредоточенного на скорости, в шиноби, сосредоточенного на выносливости. Когда ей надо быть Сакурой, она может сфокусироваться на выносливости, потому что от нее, вероятно, ожидают, что она больше медик, чем боец, но когда она будет Кураге… как Кураге она выступает бойцом в первую очередь. Ей нельзя даже демонстрировать какие-либо медицинские навыки, намного превосходящие способности среднего полевого медика, иначе у кого-нибудь могут возникнуть подозрения… да, это идеально. Люди с типами скорости и выносливости настолько разные, что только на основе этого никто никогда не поймет, что Сакура и Кураге — один и тот же человек. Сакура так сильно увлеклась своей идеей, что могла прямо сейчас воспарить к облакам. Но лучше всего то, что эту идею она может превратить в реальность. У нее есть медицинские знания, необходимые для разработки техники, и опыт работы с похожим дзюцу шишоу, чтобы в случае чего устранить проблемы, к тому же единственным реальным требованием для техники являлся контроль чакры. Сакура решила, что раз ей трудно давалось изучение дзюцу шишоу, то ей, вероятно, потребуется еще немного практики в хождении по водопаду, если она хочет так сильно улучшить свой контроль. Пока Сакура сидела на сочной траве, прямо на краю русла реки Нака, опустив пальцы ног в воду, она смотрела на водопад, на который пыталась взобраться в течение последнего часа, прежде чем сделала перерыв. Она выбрала самый высокий водопад в округе, низвергающийся с огромной скалы на головокружительную высоту шестьсот шестьдесят метров — почти как гора Хокаге. В этом районе располагались водопады поменьше и менее опасные, но Сакура никогда не делала ничего наполовину. Чем сложнее испытание, тем лучше она училась, и точно так же, как она самостоятельно училась ходить по воде самого опасного водоема вблизи Конохи, она была полна решимости первым делом подняться именно по этому водопаду. Рождение идеи для новой техники оказалось не единственным хорошим событием, произошедшим на той неделе. Одна из старушек, с которыми Сакура поделилась своими трудностями в поисках работы, вернулась к ней с очень многообещающим предложением: одна пожилая женщина нуждалась в каком-нибудь помощнике, и она попросила конкретно Сакуру. Шоусеки-сан предупредила Сакуру, что пожилая женщина, которая спрашивала о ней, может вести себя немного сурово. — Ну ладно… вы советуете мне взяться за эту работу? — спросила Сакура. Ее информатор на мгновение растерялся. — Да, — ответила она в конце концов. — Но, Сакура, имей в виду, Мацуока-сан не относится ко всему легкомысленно… если она предлагает тебе что-то, то… Ну, увидим, в общем. Получив только такое настораживающее заявление в качестве совета, Сакура направилась по адресу, указанному Шоусеки-сан, надев свою лучшую гражданскую одежду и собрав волосы в аккуратную прическу. Мацуока Сэнми жила в хорошей квартире недалеко от башни хокаге. Сакура на самом деле проходила мимо этого здания каждый божий день с тех пор, как ей исполнилось двенадцать. Ее всегда интересовало, какие люди живут в одних из самых дорогих домов Конохи… она посчитала, что теперь узнает. Сглотнув, она остановилась перед дверью Мацуоки-сан и поправила прическу и блузку. Затем она дала себе мысленного пинка и постучала. Один раз. Затем второй. Сакура взглянула на листок бумаги в своей руке. — Мацуока-сан? Это дом Мацуоки Сэнми? — робко позвала она. Тишина. — Харуно Сакура? — прохрипел старческий голос. — Д-да. — Заходи. Сакура осторожно толкнула входную дверь. Она вошла в дом, оформленный в традиционном стиле. Но в нем лежало столько всевозможного хлама, что солнечный свет почти не проникал через окно, из-за чего внутреннее пространство казалось маленьким и бедным… Она себе представляла совершенно другое. — Сюда, — позвал голос. Сакура осторожно сняла обувь и последовала на голос в маленькую комнату. Старая, нет, древняя женщина лежала на кровати на татами посередине. Она выглядела сморщенной, словно развернутый бумажный шарик. Вокруг нее царил беспорядок, казалось бы, случайных предметов, вторгшихся в крохотную спальню. Присмотревшись повнимательнее, Сакура поняла, что женщина не была неряшливой — напротив, все ее вещи, по-видимому, специально так лежали, — но из-за этого пространство все равно казалось тесным. Будто Сакура пришла на какой-то склад, а не в чью-то квартиру. — Эм, — неловко произнесла она, взглянув на крошечную старушку внутри лопающейся от беспорядка комнаты. — Как поживаешь? — прохрипела женщина. — Хорошо, спасибо. А вы? — эхом отозвалась Сакура. — Присаживайся. Что ж, это по существу. Сакура осторожно прошла в комнату, опустилась на татами на почтительном расстоянии от женщины, лежащей на полу. По какой-то причине крайняя традиционность этого места вынудила ее сесть в позу сэйдза. — Харуно… Сакура… — Мацуока-сан оценивающе посмотрела на нее старыми глазами. — Ты пришла. — Я… да. Шоусеки-сан передала мне вашу просьбу. Она, э-э… она сказала, что вы хотели, чтобы я навестила вас? Старуха уставилась на нее, не моргая. Сакура подавила желание поерзать. АНБУ не станут ерзать в такой ситуации. Она не шевелилась. — …ты не такая, как я ожидала. Сакура нахмурилась. — Почему именно я вам понадобилась, Мацуока-сан? Женщина с некоторым трудом села на кровати. — У меня есть к тебе предложение. Сакура склонила голову набок, ожидая, что она продолжит. — Слушаю. — Как видишь, девочка, в старости я все равно что калека. Не могу делать ничего, для чего нужно физически напрягаться. Я предлагаю тебе работу на меня: помочь навести порядок в моем старом поместье в южной части деревни… оно заброшено уже более полувека, поэтому там много работы. Взамен я позволю тебе пожить со мной, покрою твои расходы и оставлю свободное время, как только выполнишь часть работы за день. Что думаешь? Глаза Сакуры расширились. — Это, честно говоря, звучит здорово… но о скольких обязанностях идет речь? Мне нужно ежедневно много тренироваться, так что… — Не о таком уж большом количестве. Мне нужна помощь с повседневными делами, а ещё с уборкой поместья. Однако ты ниндзя, так что должна быть в состоянии значительно ускорить этот процесс. Ты также можешь использовать территорию моего старого кланового поместья для тренировок. — О, это фантастика, Мацуока-сан! Отлично, я принимаю предложение. — Очень хорошо. Мы обе получим преимущества от этой работы. Подними меня, девочка. Ты понесешь меня. — Э-э… у вас нет трости или кресла-каталки…? — Я что, похожа на женщину, которой нравится тратить время впустую? — ответила Мацуока. — Если я пойду пешком, мы потратим на путь половину столетия. А теперь поторопись, девочка. Сакура провела свой первый день добровольного перерыва в тренировках, неся пожилую женщину по Конохе. Мацуока-сан, которая попросила называть ее просто Токой, потому что ее фамилия слишком длинная, привела Сакуру в расположенную недалеко от горы Хокаге часть деревни, и все же по какой-то причине она никогда раньше там не бывала. На простой, покосившейся деревянной вывеске, на которой словно уже когда-то что-то рисовали, было написано: «Поместье Мацуока». В качестве забора стоял ржавый, с облупившейся синей краской штакетник. Но почему-то он выглядел как какая-то древняя кобальтовая неразбериха с прожилками крови. К слову о крови, новая работодательница Сакуры, не теряя времени, уколола свою руку чем-то похожим на отвратительно окисленный шип и размазала кровь по небольшому клену, стоящему на страже у ворот. Сакуре не терпелось отругать женщину насчет опасности столбняка, но она понимала, что это, вероятно, какой-то странный клановый ритуал, и потому держала рот на замке, пока Тока не объявила, что готова войти. Сакура взяла морщинистую руку старухи и быстро залечила и очистила рану, затем хотела открыть ворота и, наконец, войти, но старуха остановила ее. — Теперь твоя очередь. Что? — Моя очередь? — слабо переспросила Сакура. — Давай же. Вздох. Почему именно с ней происходили подобные безумные вещи? Сакура протянула руку и укололась ржавым шипом. — Теперь напиши свое имя на коре, — сказала старуха. Что это, журнал посещений? Сакура спрашивала себя, даже когда делала то, что ей велели. Она могла бы и получше написать свои иероглифы, но в свою защиту она может сказать, что не имела такой практики, где надо колоть себя и писать кровью на коре. — Хорошо, поторапливайся, девочка! — Тока дернула ее за волосы, словно какую-то непослушную лошадь. Сакура удержалась от вздоха и быстрым бегом добралась до дома. Первой ее мысль было: «Он огромный». Она даже не видела другую сторону забора. Хотя, возможно, это из-за того, в каком он состоянии. Тока не шутила, когда говорила, что ее старое поместье нуждается в срочном ремонте. Большой дом в центре — Сакура предположила, что когда-то он был главным поместьем Мацуока, — больше походил на заброшенный храм из страшилок, чем на отдаленно пригодное для жилья строение. Части крыши в традиционном стиле обвалились. Пара аистов и семейство белок воспользовались остатками крыши для себя — рядом с лишайником, покрывавшим практически каждый дюйм (некогда сине-серой?) плитки. Однако всё это закрывало смехотворно высокое дерево, посаженное посреди японского сада, возле которого и построили главное поместье. Проклятое дерево было по меньшей мере пятьдесят метров в высоту и почти восемь в ширину, хотя издалека это трудно определить, но в чем у нее отсутствовали сомнения, так это в том, что дом выглядел как годовалый ребенок, прячущийся под большим зонтом — раскидистой кроной дерева. Если эта штука упадет… ладно. Просто вся ситуация выглядела как угроза безопасности. Сакура про себя задавалась вопросом, чего от нее ожидала Тока-сан. Она понятия не имела, как привести в порядок это дерево. Что касается сада, окружающего дом… хорошо. Куда бы она ни посмотрела, становилось очевидно, что за этим местом не присматривали более полувека. Останки непонятно чего напоминали развалины других домов, которые к этому моменту больше стали похожи на ивы странной формы, чем на деревянные постройки. Вокруг остальной части сада текло откровенно поразительное количество маленьких ручейков, образовались естественные источники и даже… — Это что, гейзер?! — воскликнула Сакура, изумленно уставившись на белую паровую пушку, просто выстрелившую под давлением из-за задней части дома. Она не видела лица Мацуоки, так как в данный момент несла женщину на спине, словно труп, но, к ее удивлению, та усмехнулась. В этом смехе практически звучала нежность. — Ах, да. Это была безумная идея: сделать эту штуку. — Сделать? Что значит «сделать»? — требовательно спросила Сакура. Мацуока ухмыльнулась. — Ну, гейзеры неестественны для Конохи, девочка. Почему ты так удивлена? Сакура фыркнула. — В этом саду вообще нет ничего естественного, — зловеще добавила Тоука. — Что вы имеете в виду? — спросила она, нахмурившись. Для нее всё выглядело довольно естественно. — Видишь? — Мацуока указала ей на случайное дерево. — Э-э… вы про то дерево? — растерянно сказала Сакура. — Да. Знаешь, к какому виду оно относится? Сакура нахмурилась. Хотя дерево выглядело совершенно обычным, она не могла не признать, что никогда его не видела — а она выучила наизусть все книги библиотеки Академии о фауне и флоре Страны Огня. — По-видимому, не знаешь, — усмехнулась Мацуока. — Что ж, постарайся запомнить его внешний вид, потому что, если ты прикоснешься к этому дереву, ты умрешь. — Ч-что? Почему? — В нем селится один из самых опасных видов насекомых на нашей планете. Знаешь, какой? — Эм… — Сакура нахмурилась, подходя немного ближе, чтобы осмотреть дерево в поисках подсказок. После более тщательного осмотра она действительно заметила, что кора кишит муравьями. Муравьи тоже казались довольно нормальными с такого расстояния, но, учитывая сказанное… — Огненные муравьи? — догадалась она. — Именно, — подтвердила Тока, довольно кивнув. — Прикоснись к этому дереву дольше, чем на секунду, и муравьи воспримут тебя как вторгшегося врага… и отреагируют соответствующим образом. — Э-э… люди правда умирали из-за того, что случайно касались этого дерева? — ошеломленно спросила Сакура. — Охохохо… Не просто умирали… — зловеще усмехнулась Мацуока. — Ладно… — прозвучало совсем не зловеще. — В общем, этот сад полон опасностей, — сказала старуха через мгновение. — Прими это к сведению, девочка. — Так вот почему вы позвали меня, — задумчиво произнесла Сакура. Как шиноби и медик, она обладает достаточными навыками, чтобы вылечить Мацуоку-сан, если ее сумасшедший сад… восстанет против ее старых костей. Сакура кивнула сама себе. — Может, пойдем в дом? — спросила Мацуока. — Э-э, конечно, конечно, — ответила Сакура, таща пожилую женщину к нежилой зоне безопасности. Как оказалось, зонтичное дерево — не единственная проблема во внутреннем дворике. Дерево было достаточно высоким, чтобы огромный ствол не задевал дом (хотя можно было споткнуться о массивные корни), но что оказалось проблемой, так это бамбуковые стебли, которые росли вокруг него. Сотни, нет, тысячи бамбуковых стеблей росли в небольшом внутреннем саду, сколько Сакура никогда в своей жизни не видела. Их было так много, что казалось, ни один больше не поместится на этом участке. На самом деле, некоторые бамбуковые стебли, а также лишайники и грибы проросли сквозь деревянную дорожку вокруг главного дома. Сакура отдалённо услышала характерные звуки пчелиного гнезда, доносящиеся откуда-то изнутри. Да… это место нуждалось в безумном ремонте… Вздохнув, Сакура принялась за работу. «По одному делу за раз», — сказала она себе, сосредоточившись на том, чтобы сделать одну комнату пригодной для жилья. Ей постоянно приходилось использовать единственное в своем арсенале дзюцу ветра, чтобы избавляться от скопившейся пыли. Затем она отправила клона обратно в дом пожилой женщины (и в свою квартиру), чтобы забрать кое-какие вещи, чтобы они могли здесь устроиться. Однако в целом Сакура была довольна. Работа в этом сумасшедшем доме, полном опасностей, несомненно, держала ее в напряжении. Мацуока «зови меня Тока» Сэнми оказалась тихой. Однако это не означало, что она не высказывала свое мнение, когда ей хотелось. Эта женщина обладала таким острым язычком, что она могла бы пристыдить даже ее шишоу. А ещё она невероятно остроумно относилась к самым странным вещам. — Нет, девочка! Что ты творишь? Бамбуковые деревья нельзя так убирать! Сакура, которая как раз выдергивала из земли стебли бамбука, растерянно посмотрела на нее. — Почему нельзя? Я так вырываю корни. — Никогда не вырывай корни у деревьев, дура! — Тока громко возмущалась, с бешеным видом ковыляя по внутреннему двору. Сакура наблюдала за ее продвижением с некоторым предвкушением. Наконец, Тока добралась до раскинувшегося сада и начала размахивать катаной перед лицом Сакуры. — Хорошо, девочка. Вот как надо делать. Поняла? — она снова покачала клинком. — Э-э. Да? — Отлично, эти деревья можно срубать только таким оружием, как это. — Но почему? — Иначе ты нанесешь им оскорбление, — сказала Тока. Очень «разумно». — Я не думаю, что деревьям есть до этого дело, мэм. — Очень жаль, девочка. Ты будешь делать так, как я велю. И вот Сакура застряла, срезая огромное количество бамбуковых стеблей в саду старухи с помощью катаны из всех возможных инструментов. Почему ей не разрешили воспользоваться топором или другим оружием, действительно предназначенным для подобной задачи, было выше ее понимания, но старуха твердо стояла на своем. Она не только хотела, чтобы Сакура резала бамбук катаной, но и если Сакура не будет делать аккуратные надрезы, то оскорбит лесных духов и всю другую требуху. Она потратила почти час, читая Сакуре лекцию, как ей следует держать катану, чтобы срубить одно проклятое деревце. Она бы обрадовалась, если бы женщина учила ее чему-то полезному своими речами, но Сакура видела, как другие люди держат катану, и она точно знала, что так делать нельзя. Тока явно не была шиноби, раз не знала даже этого. Сакура вздохнула, продолжая возиться с бамбуковыми стеблями, пока женщина наблюдала за ней с крыльца. Ее нынешняя теория заключалась в том, что Тока — потомок шиноби, и именно поэтому она унаследовала это огромное поместье, с которым не знала, что делать. Это также объясняло ее требования, чтобы Сакура использовала навыки шиноби, даже когда в них не было необходимости. Она заставила Сакуру очистить воду в бассейне с помощью контроля чакры — на это ушли дни, — она заставила ее очистить всё с помощью ее дзюцу ветра, и, что самое неприятное, она заставляла Сакуру повсюду таскать ее с собой без чакры. По словам Токи, та приносила ее старым костям «боль». Полная чушь, ответила бы Сакура, но не похоже, что она могла что-то с этим поделать. По крайней мере, это достойная тренировка ее мышцам, без усиления чакрой. Женщина каким-то образом знала о том, что она делает, еще до того, как она что-либо делала. С другой стороны, Тока сдержала свое обещание и позволила Сакуре свободными вечерами практиковаться в свое удовольствие, и, честно говоря, огромная территория, окружающая поместье, идеально подходила для тренировок. В огромном, диком саду имелось просто смехотворное количество источников, искусственных рек и прудов с золотыми рыбками. Возможно, вся собственность и находилась в абсолютно плачевном состоянии, но Сакура обнаружила, что с каждым днем любит ее все больше, несмотря ни на что. Возможно, это связано с тем, что теперь, когда у нее появилось идеальное место, чтобы практиковаться на более легкой версии водопада, у нее действительно стало получаться ходить по нему, или, возможно, из-за ощущений, тишины текущей воды, пыхтения время от времени оживающего гейзера, пышных деревьев, отбрасывающих красивые тени на взъерошенную траву, или из-за милого семейства бобров… поселившегося рядом с термальными водами, спрятанными в укромном уголке подальше от дома, в котором было просто божественно купаться после долгого дня тренировок — в общем, Сакуре действительно понравилось это поместье. Конечно, она, вероятно, просто убеждала себя, что великий водопад реки Нака станет ее первой успешной попыткой, но, в конце концов, Сакура являлась практичной куноичи и не могла отказаться от идеального места для тренировок — огромной территории с искусственными каскадами и традиционной водной бамбуковой системой. На самом деле, Сакура заинтересовалась тем, как когда-то выглядела старая система. Некоторые ее участки были перекрыты упавшими стволами деревьев или плющом; в других вода вытекла из искусственных границ; в еще нескольких редких местах семейство угрей, способных убить электрическим током, если наступить на них, построило себе дом. И это не считая любимых бобров Сакуры, меняющих течение воды так, как им удобно. Честно говоря, даже бобры в этом поместье могли указывать ей на ее недостатки. Сравнивать отстойный бассейн Сакуры с искусственными ручьями и источниками Мацуоки — это все равно что сравнивать умирающего голубя с соколом. Сакура являлась голубем в этой аналогии, но это не мешало ей пытаться вернуть соколу былую славу. Когда она не работала на Току и не улучшала контроль чакры, она практиковала сюрикендзюцу — навык, который всегда можно усовершенствовать без учителя, — но это быстро ей надоело. Особенно потому, что Тока продолжала насмехаться над ней, говоря, что ее техника метания ужасно посредственна, а также: — Только не говори мне, что ты даже не можешь заставить три отдельных куная отскочить друг от друга, чтобы достичь невозможных углов? Да. Присутствие старухи рядом с ней во время тренировок чертовски раздражало, но не представлялось возможным уйти и не получить за это косой взгляд. Так как хождение по водопаду оказалось очень тяжелым испытанием для ее тела в целом, то всякий раз, когда ее мышцы слишком истощались, Сакура работала над своим контролем, пытаясь научиться создавать нити чакры. Это заняло у нее несколько дней, но после овладения навыком она осознала, что без обучения искусству кукловода способность создавать нити чакры, по сути, бесполезна. Пока Тока не сделала еще одно раздражающее замечание, и ей пришло в голову, что она может просто прикрепить нити чакры к ее кунаям, чтобы незаметно изменять их траектории. Этот небольшой побочный проект, а также ее попытки ходить по водопаду и поиск способа превратить 80% мышечных волокон ее ног в быстрые волокна более чем занимали всё ее время. Однако даже тогда, после каждого дня безостановочных трудов, она ложилась спать с хмурым выражением лица. Ее охватило разочарование. Время для тренировок — это хорошо, но как без наставлений учителя она овладеет другими навыками, такими как кендзюцу или более изысканные ката тайдзюцу? Кроме того, если подумать, она проделала огромную работу только для того, чтобы стать быстрее, но многие шиноби и так быстрые. Разве может это считаться ее «фирменной техникой»? Чем больше Сакура размышляла над этим, тем больше убеждалась в обратном. Это полный провал. И тут, как ни странно, ей помог комментарий Токи: — Я мечтаю увидеть деревню, как обычный житель, хотя бы еще раз перед смертью, — сказала женщина во время ужина, выводя Сакуру из мыслей. Она моргнула — Вы хотите, чтобы я провела вам экскурсию по деревне? — Да, хочу. Экскурсию от ниндзя, с прыжками по крышам, хождением по стенам и тому подобным, — задумчиво произнесла Тока. — Да, звучит заманчиво. — …Понимаю. Мы можем устроить ее завтра, если хотите. У вас есть какие-нибудь предпочтения, как мне вас нести? Старуха склонила голову набок, словно любопытная птица, затем захихикала. — Ха. Ну, у меня действительно есть предпочтения. — Какие именно? — Я бы хотела выглядеть как молодая леди, которую несет на руках ее парень. Сакура фыркнула. — Ч-что? — Как я уже говорила… Я калека. У меня никогда не было шанса пройтись по улицам Конохи в качестве прекрасной леди, как тебе. — Но… но как я, по-вашему, должна…? — Разве ты не ниндзя? — язвительно спросила Тока. — У тебя нет иллюзий и чего-то подобного? Для тебя это должно быть проще простого. Сакура нахмурилась. Она продолжала сидеть, а Тока-сан продолжала смотреть на нее так, словно она была особенно тупым насекомым, и тогда у нее возникла мысль, что она на самом деле туповата. Нет, она самая большая идиотка, которая когда-либо ходила по этой земле. Сакуре было интересно, что подразумевал Кишимото, когда сказал: «Используй свои сильные стороны». Ей, Сакуре Харуно, «типу гендзюцу», которая почему-то не знала ни одной иллюзии… Сакуре хотелось посмотреть самой себе в лицо. Очевидно, она должна немедленно исправить свое невежество, но этого можно достичь, только обратившись к специалисту… А таких очень мало. Никто не захочет делиться своими техниками. Дерьмо. Почему она выяснила что-то важное только для того, чтобы ей тут же помешало ее низкое происхождение? Черт возьми. — Ну что, девочка? Ты собираешься есть или будешь держать палочки в воздухе целую вечность? Сакура отложила свои палочки для еды с рисом, внезапно почувствовав, что больше не голодна. — Тока-сан… — прошептала она, — я не знаю ни одной иллюзии, — ее щеки вспыхнули от стыда из-за этого признания. Старуха пристально посмотрела на нее. — Хех. Ты ни одной не знаешь? Серьезно. Иногда я забываю, что ты гражданское отродье. Сакура усмехнулась, этого конкретного слова оказалось достаточно, чтобы вывести ее из оцепенения. — Если вы так уверены, что я бесполезна, тогда, может, попросите кого-нибудь другого проводить молодой вам экскурсию по деревне. — Похоже, в тебе все-таки есть немного мужества, — усмехнулась Тока. — Что ж, девочка, найди своему огню хорошее применение, ладно? Дай мне знать, когда исправишь свое невежество. Сакура почти разинула рот от наглости этой женщины. Она сдержала гневный ответ — она питала к пожилым людям слишком большое уважение, — но, вероятно, ей не удалось сдержать свой гневный взгляд. — Исправлю невежество? Вы хоть понимаете, как трудно заставить кого-нибудь в этой забытой богом деревне поделиться своими техниками? Гендзюцу — одно из самых дорогих и тайных умений в мире! Есть причина, по которой почти никто не знает, как их создавать, только ломать! И вы действительно думаете, что несколько мастеров поделятся своим наследием со мной? Смешно. Просто смешно. Тока молча слушала ее монолог. Когда Сакура закончила бешено жестикулировать, она удивленно приподняла бровь. — Ты наконец-то перестала быть плаксой? Это слово ударило ее, как пощечина. Плакса. Единственное, чем она никогда больше не хотела быть. Сакура сглотнула, широко раскрыв глаза, и медленно кивнула. — Ну что ж. Ты сама призналась, что у тебя есть небольшая проблема. Но на то ты и шиноби: тот, кто решает проблемы. Так докажи свою состоятельность и найди способ обойти проблему. Сакура прикусила губу. — Есть одна женщина… она специалист по гендзюцу. Я могла бы попросить ее о помощи. — Прекрасно, это хорошее начало. — Она, скорее всего, даже не выслушает меня… — Однако ты, по крайней мере, попытаешься. Сакура вздохнула. — Да, я попытаюсь, — она уже давно поняла, что знания являлись истинной валютой мира шиноби, но иногда это осознание сильно ранило… Иногда она жалела, что не разбирается в определенных вещах. Часть ее хотела остаться такой, какая она есть, никогда не просить Куренай о помощи, потому что тогда она точно не знала, что другая женщина откажет. Но если это превращает ее в плаксу… ладно. Сакура сделает все, чтобы не быть ею. С этими мыслями Сакура решила разыскать Куренай завтра. Она поблагодарила Току за еду (старая она или нет, но старуха превосходно готовила) и принялась мыть посуду, слишком нервничая из-за предстоящего дня, чтобы съесть что-нибудь еще. Если подумать, Куренай тоже сенсей одной из команд ее поколения, верно? Сакура почти забыла об этом. Размышляя над этим, она готовилась ко сну. Она никогда особо не общалась с этой женщиной, за исключением нескольких раз, когда Куренай вызывали помочь стабилизировать состояние пациентов, пострадавших от гендзюцу, но Сакуре она показалась добрым человеком. К тому же она женщина, верно? В таком обществе, как их, куноичи должны держаться вместе… и Сакура тоже куноичи. Сердце наполнилось надеждой, и она, наконец, закрыла глаза, когда ее голова коснулась подушки, а на лице появилась улыбка. Возможно, Юхи Куренай будет достаточно любезна, чтобы обучить гражданское отродье.