Жажда жизни

Официально Фрида Вальтер тринадцатый номер команды Воронов. Об этом трубят уже неделю в новостях, журналах и газетах, пока сама обладательница этого номера старалась спастись от самой себя и лишнего внимания. Последнее, к сожалению, привлекла. Новый подарок от Рико рвал пальцы струнами давно забытыми чувствами, наполнял это гиблое место звучанием. Таким забытым и родным. С губ срывалось тихое пение на родном языке. — Drängen Sie nicht, es tut uns sowieso weh.

Не дави, нам больно и так

Короткий приказ Рико звучал просто: «сыграй». Этот приказ она с удовольствием исполнит. — Wir leben unter deinem schwülen Joch. Wir sind ein Rudel durstiger Hunde

Мы живем под твоим знойным гнетом

Мы стая измученных жаждой собак

Она знала слова, знала смысл и вес этих слов, потому что написаны собственной рукой. Куски разбросанного по всем тетрадям и ученикам текста после экзаменов был собран воедино, а теперь воплощался ее голосом, оголял душу, лечил то, что казалось было уже разрешено. Жан сидел на соседней кровати, заворожённый смотрел на соседку, чувствуя сейчас умиротворение даже находясь рядом с Рико, который сидел на стуле за ее столом. Он развернул спинкой к себе, сев на него, поставил на ту локоть, а рукой подпёр подбородок. За ее спиной стоит Дэй — он не заходит в комнату, а только подпер плечом дверной косяк, сложив руки на груди и опустил голову. Возможно, слушали и остальные. — Sterben, wir schwitzen.

Умирая, обливаемся потом

На днях Жан снова пострадал и сидел теперь побитый со сломанным пальцем и ссадиной на скуле. К счастью, Рико его только избил и не более. На Фриде же оставил несколько царапин ножом и синяки на запястьях, которые скрыла повязками. — Lass ihn seine Flecken auf uns brennen. Wir werden heilen, wir werden Kraft gewinnen.

Пускай выжигает на нас свои пятна

Мы вылечимся, наберемся силы

Ладонь зажимает дрожащие струны чтобы резко отобрать у них голос, заставить замолчать, чтобы не перебивали ее саму: — Спасибо, — благодарит Вальтер, смотря на Рико прямым взглядом, выдавливая из себя слабую улыбку. Он спрашивал. Недавно он спрашивал, чего Фрида хотела бы получить, а на ум пришел единственный предмет, который столько раз дарил спокойствие и напоминал единственного родного человека, которого забрали у нее слишком рано — гитара. Черная акустическая гитара, как на которой играл папа. И вот спустя две недели она держит ее в руках, сжимая гриф. Впервые улыбается, слабо, но искренне, смотря в эти темные глаза Мориямы. Смотрит и чувствует, как ошейник на шее сдавливает все туже.

***

Майка неприятно липла к телу, вызывая дискомфорт, а пот ручьями стекал по вискам и шее. Нашли время для выгула! Фрида лежала на скамейке укрытой тенью деревьев, но легче не становилось. Во дворе университета практически не было людей, и оно не удивительно. Экзамены и выпускные закончились, поэтому делать здесь было нечего, если, конечно, вы не спортсмен этого университета. Летние тренировки никто не отменял, как и регистрацию для принятия в команду или подачу документов на обучение. — Вот ты где, беглянка, — раздался над ней знакомый картавый насмешливый голос. Открыв глаза встретилась с легкой улыбкой Жана, нависшего над ней. — Я предупредила Рико и Хозяина, что посижу в тени на улице! — возмутилась Фрида. В здании душно. Да и просто не хотелось оставаться рядом с Мориямами так долго. Идеальная возможность сбежать, да только она будет дурой если попробует сделать это. Бежать некуда. — Я знаю. Вот, охладись. Лба коснулась холодная бутылка, которую тут же хотелось открыть и вылить содержимое на себя. Еще никогда Вальтер не хотелось так сильно вернуться в темное прохладное Гнездо. Кто-то коснулся ее оголенной щиколотки и нагло сбросил ноги со скамьи, вызвав у девушки только возмущенное «эй». Подняв голову, взглянула на севшего рядом Дэя хитро сощурившись. Не только же ему наглеть правильно? Правильно! Поэтому Фрида вольготно возложила ранее сброшенные на землю ноги на колени Кевина, скрестив голени. — Вальтер, не наглей, — недовольство в голосе Кевина билось через край. — Сядь нормально. Недоволен, но ноги не сбрасывал. Фриде даже стало интересно: сбросит ли. — Не хочу, — ответила ему она и улыбнулась настолько мило насколько это было возможно, когда Кевин сурово взглянул на нее. Не сбрасывал. Наоборот сложил на голени предплечья, свесив кисти рук. «Ого...». — Вольготно устроилась, — усмехнулся подошедший к ним Рико, пробегаясь взглядом по вытянувшейся на скамье девушке. — Я не против обзавестись еще и подушкой, — в шутку намекнула Фрида, улыбнувшись. Наглеет? Нет. Прощупывает территорию дозволенности. Может ли шутить и хоть иногда говорить с ним на равных. Рико вздернул темные брови, прекрасно поняв намек, да только был удивлен, совсем не ожидая от нее такой дерзости. — Нас не так поймут, — ответил он нехотя, будто хотел, чтобы все оказалось наоборот, и отвел взгляд в сторону входной двери университета. Университет Эдгара Аллана — небольшой гуманитарный вуз, расположенный в Западной Вирджинии. Первоначально это была частная школа, но в 1938 году Генеральная Ассамблея Вирджинии изменила статус учебного заведения как Университет Эдгара Аллана. Талисманом его стал ворон в честь одноименного стихотворения Эдагара Аллана По.

«Как ты звался, гордый Ворон, там, где ночь царит всегда!»

‎Молвил Ворон: «Никогда!»

Именно эти строки высечены на сером граните, висящем над входом в здание. Гранит этот крыльями объял тот самый черный ворон, взирая сверху своим пустым ониксовым взглядом на всех, кто входит в его владения. Прямо сейчас здание из красного кирпича в четыре этажа возвышалось перед воронятами, которых впустит в себя уже совсем скоро. Только вот, к сожалению, этот университет не подарит ей дороги в будущее и к свободе. Кто-то постоянно да подрезает крылья.

***

— Еще раз, — говорит Кевин, но девушка игнорируя эти слова ложится на красный, словно залитый самой кровью, пол стадиона в форме звездочки, тяжело дыша. — Фрида, еще раз, — строго повторяет он. Но Фрида не слушает его, только поворачивает голову в его сторону и нагло улыбается. Он ничего не сделает — Вальтер знает это, — только как сейчас подойдет к ней, нависнув, с укором посмотрит на обнаглевшую девчонку, а та только продолжая улыбаться будет смотреть в его зеленые глаза, пробегаться по красивому лицу и чувствовать спокойствие. Тренировки с Дэем ей нравятся. Ведь только в это время расслабляется, перестает чувствовать страх, а негатив уходит. Только в это время никто не ударит клюшкой, не последует наказание за неудачу. С Кевином безопасно. Кевин не угроза. Парень садится на корточки у головы Вальтер, смотря все тем же строгим взглядом. — Если Хозяин или Рико увидят, то нам обоим несдобровать, — тихо говорит он, смотря в гетерохромные глаза Фриды — сначала в серо-голубой, затем в серо-зеленый. — Ты всегда можешь сказать, что дал мне пару минут передохнуть, — также тихо отвечает она и переводит взгляд на темную прядь волос Кевина, что прилипла к потному лбу, подавляя в себе желание пальцами ее убрать. — Ты же знаешь, что они непредсказуемы, — его губы трогает слабая улыбка, которую тут же пытается скрыть. — Пусть имеют совесть, — еще тише говорит Вальтер, хмуря брови в недовольстве. — Мы тренируемся больше других воронов. У них свои секреты от других, породившие странные отношения между ними. Ни у одного из них двоих язык не повернется назвать друг друга друзьями. Какие-то теплые, доверительные отношения все же были. — Вставай. Отработаем бросок еще пару раз и закончим, — говорит Кевин и встает на ноги, разминая ноги. Вальтер принимает сидячее положение и замирает, кусает и там сухие истерзанные губы — а увлажнять их нечем, ибо в отличие от других девушек из команды у Фриды нет совершенно никакой косметики и даже гигиенической помады, — не решаясь задать вопрос. Совсем не хотелось повторения того, что произошло недавно в раздевалке. — Подождешь меня после тренировки? — неуверенно спросила, сжимая ручку клюшки так сильно, что становится больно. — Зачем? Ответ до ужаса простой: страшно. Не хочется оставаться одной. — Вдруг меня снова застанут одну в раздевалке и побьют, — усмехнулась, но грустно, горестно. — Что значит «снова»? — Такое уже происходило. Кевин ничего не ответил, как и не дал четкого ответа на вопрос Вальтер. Ответ узнает после того, как выйдет из раздевалки спустя час после этого разговора, столкнувшись с угрюмым лицом Дэя ожидавшего ее напротив двери в женскую раздевалку. Он пробубнит недовольное: «что так долго», и неспешно пойдет в сторону Гнезда, спрятав руки в карманы черных спортивных штанов. А приятно удивленная Фрида будет идти чуть позади, сжимая губы чтобы те не растянулись в улыбке. — Кстати, Кевин, — обратилась к нему, получив в ответ вопросительное мычание. — Ты любишь историю? Он остановился, вопросительно взглянув через плечо на Вальтер. — К чему этот вопрос? — Составила такое предположение, когда впервые оказалась в вашей с Рико комнате. Наверное, не стоило напоминать ему об этом, да и самой вспоминать не особо хотелось. Впервые Фрида оказалась в его с Рико комнате в день наказания, когда ей впервые сломали пальцы за каждый промах. По отрешенному лицу Кевина, девушке стало понятно, что он прекрасно помнил тот день и ее крики. — Так вот... Ты не будешь возражать, если попрошу тебя дать почитать какую-нибудь книгу? — продолжила она, в попытке отвлечь и себя и Кевина от этих воспоминаний. — Не буду, — пожал плечами и продолжил путь. — Пошли выберешь. — Спасибо! — воскликнула настолько радостно, что звук собственного голоса показался чужим, чужеродным для этого места. — Я еще ничего тебе не дал, — слабо улыбнувшись, ответил Дэй, снова взглянув на идущую рядом. — Я заранее! Чувствовать себя так хорошо Фриде давно не приходилось. Неужели Кевин так на нее влияет? Наверное, любой бы повеселел от хорошего отношения к себе. — Подожди здесь, — сказал Дэй когда они остановились у темной двери его с Рико комнаты и скрылся за дверью. Спустя секунды дверь вновь отворилась, впуская в комнату. Рико полулежал на кровати с ноутбуком на коленях, который, кажется теперь совершенно не интересовал его, смотря на Вальтер не знавшую куда себя деть. Что делать? Как себя вести? Начать разговор или игнорировать? — Выбирай, — вырвал ее из размышлений голос Кевина. Он указывал на полку над его кроватью. Взгляд зацепила одна единственная книга, поэтому указала на нее. Кевин достал ее и протянул Фриде, моментально принявшей книгу. — Бери, — спокойно ответил он. — Только если найдешь какие-то листы в ней оставь их на месте. Люблю делать записи. — Хорошо, спасибо. — Как прошла тренировка? — резко задал вопрос Рико. Звучал он недовольно. Смотрел в упор на нее — не сводил свой темный взгляд с самого начала как зашла в его с Кевином комнату. Смотрел сейчас и всегда, в этом Фрида уверена, потому что стоило ей найти Морияму взглядом как он уже смотрел на нее. Это слегка пугало. Словно дьявол, следящий лишь за ней. — Хорошо, — спокойно ответил Кевин на нее. — У Фриды хорошо получается. «Хорошо?». Это удивило Вальтер. Разве у нее что-то хорошо получается? Всегда считала совершенно иначе. Всегда по не мнению было недостаточно хорошо. Всегда меркла за другими как бы сильно не рвала жопу чтобы быть лучше, чтобы выделяться. Убивалась в надежде на похвалу, которую не получала. Всегда находили к чему придраться чтобы выставить посмешищем, сделать виноватой. Третья лишняя, второй номер, слабое звено — все про нее. Поэтому с удивлением и неким благоговением смотрела на Дэя. Так в открытую... Совсем не стесняясь. Как же мало ей надо.

***

Рико же этот взгляд не нравится. Что Дэй сделал чтобы получать от Вальтер такой взгляд? Не Дэй дарит ей подарки чтобы привязать к себе, не Дэй идет на уступки и позволяет так много чтобы убедить в мнимой безопасности, чтобы не чувствовала угрозу. Не Дэй ее король и не ему она принадлежит. Рико не нравится это мерзостное чувство. Внутри от злости кости ломит и желание преобладать Фридой переполняют его. Целеустремленность и огненный нрав в этой девушке цепляют, не оставляют равнодушным. Она, сжав зубы идет вперед несмотря на помехи и боль. Пялится будто бы зачарованный, сгорая от ярости, бушующей в груди стоит Вальтер искренне улыбнулся Моро или Дэю. Любит подходить близко, смотря в гетерохромные глаза, потому что красивые, чарующие. Чертова ведьма. Спутывает мысли, побуждает что-то неизведанное. Хочется надавить с каждым разом все сильнее чтобы узнать предел, чтобы в какой-то момент услышать треск, означающий то, что предмет сломался и его можно как мусор просто отбросить в сторону, выкинуть. Сломать своими руками и не позволять, чтобы коснулся кто-то другой.