Я — вершитель своей судьбы?

ㅤ Где-то в Сан-Франциско С момента нападения на администрацию штата прошла всего неделя, и, пусть горожане и лишились воспоминаний о сверхъестественной подоплёке того инцидента, сам террористический акт они запомнили, и понадеялись, что в ближайшее время подобного не повторится... как же. Невесть откуда взявшаяся банда вооружённых грабителей, пробралась в банк средь бела дня, устроив настоящую бойню. Складывалось впечатление, что отморозки пришли не столько грабить, сколько целенаправленно убивать. Крики и паника, быстро сменялись выстрелами, разрывающими тишину, когда они открыли пальбу. Противостояние с полицейскими, втянутыми в это хаотичное месиво, было неизбежным. Охваченные трепетом служители закона, пошли штурмом в здание банка, но, даже боевой опыт, не мог подготовить их к встрече с подобными отморозками. Поубивавшие половину работников и посетителей банка преступники, казалось, были маловосприимчивы к пулевым ранениям. Каждый полученный выстрел вызывал лишь кратковременное замедление, пока грабители, словно свирепые монстры, рвали подоспевших полицейских на куски, при помощи своих не вполне человеческих когтистых рук. Ну а тех копов, кто был слишком далеко от озверевших бандитов, последние просто расстреляли из собственного оружия. И дабы остановить этих неубиваемых монстров, властям пришлось прислать на подмогу целый отряд спецназа — точно так же, как при инциденте в администрации штата. Многие из находящихся дома граждан смотрели программу новостей через интернет или телевидение, и внимательно наблюдали за обстановкой. С каждой минутой ситуация становилась всё более напряжённой. И вот, какое-то время спустя, раздался громкий треск, когда ворота банка резко распахнулись, от чего посыпалось стекло, и в холл ввалились дополнительные силы в виде вооружённых до зубов бойцов спецназа в бронежилетах и масках. Действуя отточено и профессионально, они бросили в скомкивавшихся преступников световую гранату, надеясь таким образом ослепить их и потом пристрелить. К сожалению, грабители будто почувствовали скорое подкрепление, от чего еще больше рассвирепели, а их багрово-красные глаза ярко заблестели, отражая жажду крови. Нескольких бойцов спецназа это немного шокировали, всё же не каждый день увидишь подобные глаза, однако, отступать они не могли. Направив винтовки M16 в сторону грабителей, они нажали на курки, намереваясь остановить это безумие любой ценой. Уши всех оставшихся в живых заложников заложило от громкой пронизывающей слух пальбы. Каждый выстрел, каждая шальная пуля, разрывающая пространство, добавляла к картине всё больше первобытного страха и хаоса, когда любая секунда, могла стать последней. Но каким же был итог сей схватки? Не самый обнадёживающий. Бойцы спецназа пусть и смогли прикончить трёх грабителей, стреляя им в голову чуть ли не в упор, однако остальные десять, избежали праведного возмездия. А всё потому, что вселившаяся в них не так давно демоническая эссенция, в виде частично облепляющей тело чёрной слизи, похожей на тонкую паутину, усилила их человеческие возможности. Глаза подонков сверкали алым светом, острые зубы клацали, а когти скрежетали. Даже получив множественные пулевые ранения в туловище, они вытерпели это, и, в качестве ответа, просто растерзали спецназовцев в клочья собственными когтистыми лапами. Даже стволы не понадобились. В итоге, жестоко расправившись со всеми, и, что странно, соблаговолив не убивать оставшихся заложников, преступники достали из карманов курток баллончики с тёмно-красной краской, и нарисовали на стене некий знак, а рядом надпись. Позднее, когтем на своей руке, один из грабителей разрезал рот рандомному мертвецу, сделав тому "улыбку Глазго" и положил его прямо под рисунком. Закончив с этим, банда быстро собрала остатки награбленных денег и побежала прочь из здания через чёрный ход, пока не прибыло очередное подкрепление. Но, что же они такого намалевали на стене? Довольно-таки незамысловатое послание. Там были видны хищные красные глаза, под ними скалящаяся улыбка, а ещё ниже слова:

«ЧТО НИ ДЕНЬ, ТО РАДОСТЬ!»

***

Рыбацкая пристань Старый промышленный рыбзавод огромного размера, что когда-то занимался переработкой сырой рыбы в рыбные продукты, но потом, из-за урезания бюджета закрылся и был заброшен, стал в настоящее время местом паломничества для бомжей, бродяг и всякого сброда. По крайней мере у них была крыша над головой, да и в город они не лезли, и всех всё устраивало... до нынешнего времени. Банда матёрых грабителей и убийц быстренько прибрала к рукам данное сооружение, сделав его своей штаб-квартирой, а всех старых жителей либо выпроводила, либо перебила, если те особо сильно возмущались. И вот, вернувшись "домой" с крупной добычей, десять преступников кинули мешки с деньгами на пол, а затем взяли бутылки с пивом, чтобы отметить это дело. — Я даже не думал, что всё пройдёт так шикарно! — восторженно прокомментировал лидер банды — Брюс, что отличался крайне отталкивающей щетинистой физиономией, красной банданой на голове, и в чёрной потёртой куртке. — А как же смерть трёх наших братков? — поправил того, его долговязый кореш с завязанными в хвост тёмными волосами. — Ой, да кому не похер, а? — усмехнулся стоящий рядом темнокожий парень с дредами. — Забей на них. Эти лохопеды всё равно были никудышны. Нам повезло, что избавились от лишнего балласта. И теперь с нами остались только самые сильные и волевые ребята, что не ссут идти к своей цели! — Да, — поддакнул ещё один бандит. — Единственная заслуга тех придурков в том, что, вследствие их смерти, мы узнали пределы собственных возможностей. Понятно, что сила, которую мы приобрели, сделала нас мощнее и выносливее любого человека, но, мы всё же не бессмертны, и, получив пулю в голову в упор, сразу же откинемся. Теперь хотя бы будем знать, где осторожничать, когда спланируем новую вылазку. Его слова вызвали одобрительный гул в банде. Каждый знал, что сегодняшний день стал прологом к более грандиозным действиям. Взгляды их полыхали жаждой наживы и безудержной алчностью. Никакие преграды больше не страшили этих безумцев. И тогда, подняв бутылки с пивом повыше, лидер банды громко возгласил: — За нас! За успех! Мы сегодня доказали, что способны на большее, чем жить по указке всяких лохов и терпил! И эти десять лимонов только начало! — кивнул он в сторону мешков с деньгами. — Скоро мы возьмём столько, что хватит каждому из нас до конца жизни! А потом куда-нибудь смотаемся, например на Карибы, и будем жить припеваючи, лёжа на шезлонге и попивая тропический коктейль из трубочки! — Хе-хе-хе-ха-ха-хо-хи-хи... — раздался неподалёку скрипучий смех, а затем холодный высокий голос: — Коктейль из трубочки?.. Забавно. Все десять преступников разом обернулись и, покрывающая их тела тонкая чёрная паутина, тотчас стала извилисто ползать по туловищам, подобно змеям, и будто бы вибрировать. А всё потому, что они узрели незваного гостя, что проник в их тайное убежище. Это был невысокий сутулый юноша в чёрной мешковатой толстовке с накинутым на голову капюшоном, из-под которого виднелось только худое лицо, прядка светлых волос, и поблескивающий левый глаз. — Какого хера? — огрызается один из бандитов. — Я думал мы от всех здешних бомжей избавились, а этот откуда вылез?! — Да какая разница? — подал голос другой. — Сейчас нам не нужно будет об этом беспокоиться, — и, расправив свои когтистые пальцы, пошёл прямиком на незнакомца, намереваясь его убить. Но, закончилось это дело совсем не так, как он ожидал. Не успел незадачливый преступник пройти и половину пути, как из туловища таинственного гостя выскочило длинное чёрное щупальце, крепко скрутило парня, обмотавшись вокруг него сродни удаву, и отбросило далеко в сторону. — Какая гостеприимная встреча, ребзя, хе-хе-хе... — снова посмеялся Кайдемус, втянув щупальце обратно и, сняв с головы капюшон. — Другого от вас, собственно, и не ожидал. Узрев его безобразный лик, его ожоги на пол лица, мертвенно-бледную кожу, иссиня-белый глаз, длинные когти на руках, и акульи зубы, большая часть присутствующих маргиналов отпрянули назад от страха и шока, но, трое из них, сразу же узнали в нём своего благодетеля. — О, это ты, братан!!! — воодушевлённо воскликнул Брюс, не обращая никакого внимания на только что врезавшегося в стену товарища. — Рад тебя видеть! — и, обернувшись лицом к своим корешам, представил гостя: — Этот тот самый чел, через которого мы получили свою силу! Ощущая на себе восхищённые взгляды, Кайдемус слегка прищурился и ухмыльнулся. — Брюси, я рад тебя видеть, — прошелестел он, подходя к тому ближе и скаля зубы. — Вижу, что с момента нашей встречи ты зря времени не терял, я прав? — и обвёл взглядом остальных собравшимся здесь. — Конечно! — ликующе ответил лидер банды и шагнул ближе к полудемону. — Всё так, как ты и учил — если я что-то могу сделать, то так и должен поступить! В качестве ответа, Кайдемус потрепал Брюса за щёку, словно ребёнка, а затем просюсюкал: — Какой послушный мальчик, — от чего другие стоящие вблизи парни поморщились. — Однако, я не понимаю одного... — добавил он, раскидывая руки в обе стороны. — Это всё? За целую неделю, ты поделился моей силой только с десятью друзьями? — Вообще-то нас было тринадцать, — поправил того один из членов банды. — Только при сегодняшнем ограблении банка, они скопытились и... Но не успел выскочка договорить, как вырвавшаяся из тела Кайдемуса чёрная жижа ударила по нему и отправила в полёт к дальней стене просторного цеха. — Так в чём дело, родной? — вернулся к прежней теме Кайдемус, смотря на главаря банды. — Ты жадничаешь, или что? Неужели кроме этих вот... — и обвёл всех собравшихся своей когтистой пятернёй. — У тебя больше нет друзей? От угрожающей мощи его голоса, что словно резал воздух, внутри заводского помещения воцарилась гробовая тишина. Каждый из бандитов чувствовал давление и страх, при виде явившегося к ним монстра. Брюс тоже не шибко выделялся, сохраняя молчание. Он попросту не знал, как ответить, боялся, и потому не решался. Меж тем, Кайдемус медленно прошёлся вокруг сконфузившегося собеседника; его неторопливые шаги ясно звучали на фоне напряжённого безмолвия, и, понятное дело, всей созданной им атмосферой страха, он наслаждался. Тем не менее, тишина резко прервалась, когда Брюс всё же отважился дать ответ: — Это все, кого я знаю... — кивнул он на свою банду. — Вернее, все, кому доверяю. — Правда? — сухо обронил полудемон и упёр руки в боки. — Что ж, довольно-таки скудное сборище. Я ожидал, что увижу большее количество своих последователей. — Но, разве количество так важно? — уточнил Брюс. — Я думал речь идёт о качестве. От трёх бесполезных засранцев нас сегодня избавили, а эти ребята надёжные, сильные и проверенные! — указал он на них. — Они так просто не сольются и... — Молчать! — резко саданул Кайдемус, и его белый глаз залился кроваво-красным свечением. — Я решаю, что важнее — качество или количество. А в текущем деле, в приоритете последнее. Потому что, коли ты помнишь мои слова, сказанные при прошлой нашей встречи: "Чем больше вас станет, тем скорее этот мир познает всю пылающую красоту абсолютной бескомпромиссной свободы"! Сразу же осев под натиском подавляющей ауры этого чудовища, Брюс покорно произнёс: — Я понял... — и, сглотнув комок в горле, нашёл выход из сложившейся ситуации. — Я наделю вашей силой большее количество людей. Думаю найду кого-то из других банд и предложу им это. Они сразу перейдут к нам, после такого-то подгончика. — Грамотно мыслишь, Брюси, — коварно оскалился Кайдемус, хлопая того по плечу. — Жадность не для нас. Мы очень щедрые и бескорыстные ребята, и хотим подарить наш свободолюбивый образ жизни всем, кому только можно. Представь, как тогда преобразиться наш скучный мирок? Хе-хе-хе... — и в конце вновь жутко посмеялся. Брюс улыбнулся и по его телу прошёл мандраж от великолепной перспективы. Новые последователи, новые силы — он уже начинал представлять, как их банда разрастается и становится грозой всех улиц. Однако тревога все еще терзала его: стоящий перед ним жуткий тип был конечно крут, но непредсказуем. — Но, — пробормотал Брюс, поправляя свою бандану. — Что если другие банды откажутся? Вдруг не все будут готовы принять твой дар? Может эта чёрная слизь кого-то спугнёт. — О, не волнуйся об этом, мой славный аколит, — расплылся Кайдемус в улыбке, словно предугадывая его мысли. — Если ты предложишь этот дар кому-то сродни себе или твоим корешам, то, уверяю, никто из них даже не помыслит отказать. Ведь, что может быть плохого в огромной силе, что превосходит любого другого смертного человека? Остальные бандиты обменялись согласными взглядами, и их боевой дух снова окреп. Мысли о свободе и силе заполнили их разум, и они уверенно кивнули. Брюс уже представлял, как его банда становится не просто хозяева улиц, а короля всего города в целом! Смелость наполняла его сердце. — Да! Ты прав! — пробасил он. — Даже не знаю, с чего я так струханул... — его багровые глаза ярко вспыхнули. — Совсем скоро, мы заполоним город и возьмём власть в свои руки. Ничто не остановит нас! — Красота, да и только! — пресыщенно прокомментировал душегуб. — А теперь займитесь этим! Распространяйте господство хаоса, и не заставляйте меня думать, что я зазря поделился с вами своим могуществом, — и, развернувшись, уже собрался уходить. — Постой! — внезапно крикнул Брюс. — Прежде чем уйти, назови своё имя! — попросил он того. — Прошлый раз, ты сказал, что это неважно, а важна лишь идея, которую ты хочешь донести. Но, сейчас, я хочу знать имя того, что отожествляется с этой идеей. Недолго думая, полудемон оглянулся через плечо и хрипло прошипел: — Я — Кайдемус... Услышав имя своего ментора, Брюс почтительно кивнул и возгласил: — Аве, Кайдемус! Последний лишь снисходительно усмехнулся, а затем, ничего не говоря, покрылся переливающей чёрной жижей, сродни смерчу, и исчез. В то же время, его новособранные аколиты, включая двух недавно отброшенных в сторону, подошли друг к другу и стали совещаться по поводу того, к кому из членов конкурирующих банд обратиться прежде всего. Ведь впереди у них было масса работы.

***

Городской морг Войдя в уже родную для него лабораторию под моргом, Кайдемус сразу же увидел Нортака, что находился поодаль и читал какой-то журнал (видимо ему было совсем не чуждо что-то человеческое), а рядом с ним, сгорбившись над столешницей, стоял одноглазый алхимик Стрейфус, что высматривал что-то в микроскоп. — Ну что, док? — обратился к тому полудемон. — Что интересного, можешь мне поведать? Отойдя от своего рабочего места, алхимик приблизился к новоявленному боссу и дал ответ: — В общем, я не зря потратил эту неделю на исследования, и пришёл к единственно верному выводу, относительно причин ваших внезапных приступов боли, — и, приготовившись, всё подробно выложил: — Внутри вас живут одновременно два паразитирующих существа демонического происхождения. И каждый борется за первенство в вашем теле. Белый глаз Кайдемус ошарашенно округлился. Он ожидал услышать многое, но, точно не это. Внутри него будто что-то заныло, как отголосок той боли, которую он чувствовал неделю назад, с момента последней встречи с Мелиндой. — Два? — уточнил полудемон. — Ты точно уверен, что два? — Абсолютно уверен! — подтвердил Стрейфус. — Но, с ваших слов, кажется, что вы удивлены не их наличию, а количеству. — Именно так! — рявкнул Кайдемус, теряясь в собственных мыслях. — Потому что ровно до этой самой минуты, я был уверен, что во мне живёт лишь один паразит. Точнее — взаимовыгодный партнёр, — улыбнулся он более мягко и снисходительно. — Именно его ты и можешь наблюдать, — и, приподняв ладонь, продемонстрировал ползающие по бледной коже тонкие чёрные щупальца. Поглядев на эту гадость, с которой в последнее время ему пришлось часто иметь дело, Стрейфус дополнил ранее начатые им слова: — Да, несомненно, этот паразит первым бросается в глаза. Однако, внутри вас также пребывает ещё один демон, и, судя по моему анализу, он живёт в вас очень давно. Намного дольше, чем эта чёрная слизь. Кайдемус задумался, и его взор стал пустым и отрешённым. Мысли метались, как медузы в банке, пока он пытался понять новую реальность своего существования и источника своих сил. — Так кто же он? — задал парень насущный вопрос. — А как давно во мне живёт? Алхимик молчал, не спеша с ответом. Он стал ещё более сосредоточенным, чем прежде. Всё для того, чтобы подобрать правильные и внятные слова. — Я не знаю, но, могу предположить, что это существо очень древнее. И в нём я не вижу какой-либо отличительной силы, которая есть у второго вашего "партнёра". Однако его сила, как таковая, несомненно есть. Возможно она представляет собой что-то ментальное или метафизическое, а не грубую силу. — То бишь, какую-то пользу, мне это существо так или иначе приносит? — этот вопрос Кайдемуса явно волновал. — Я не могу быть точно уверен, но, благодаря магическому обряду, что провёл Нортак... — указал алхимик в сторону чаровника, — и капле вашей крови, которую я добавил в моё зелье, я выяснил, что омывающий ваше тело демон в виде чёрной субстанции, несёт лишь поверхностное влияние на ваш организм. В то время как другой, воздействует из самого нутра. Могу даже предположить, что вся ваша магия проходит через него, как через своеобразный фильтр, только с тёмным уклоном. Кайдемус почувствовал, как горячая чёрная кровь закипает в его жилах, что даёт обжигающий эффект. Ему было необходимо узнать больше. Однако сейчас, на первом плане, стоял немного другой вопрос. — Хорошо, допустим их двое, но, ты придумал, как меня излечить? — потребовал Кайдемус ответа. — Чтобы вспышек боли больше не было? Вздохнув, Стрейфус сказал следующее: — Чтобы полностью их искоренить, вам следует отказаться от одного из этих двух существ. Тогда они перестанут бороться друг с другом за право владения вашим телом и, соответственно, боли не будет. — Тогда убери первого! — сразу же выпалил полудемон. — Я его знать не знаю! А этим дружочком всецело пользуюсь! — и нежно провёл ладонью по своей прикрытой толстовкой груди, чей материал на самом деле состоял из упомянутой не раз чёрной слизи, что маскировалась под простую ткань. Ответ алхимика того не слишком обнадёжил. — К сожалению, первый слишком глубоко слился с вами; не только телесно, он завладел всем вашим естеством, как я говорил — на метафизическом уровне. Его уже не вытянуть, по крайней мере не моими силами. Я могу избавить вас только от второго. — Ни за что! — наотрез отказался Кайдемус, а его белый глаз стал красным. — Те способности, которые он мне даровал, стали для меня ключевыми. Именно благодаря им, я тот, кто есть сейчас! Алхимик поднял брови, и предложил компромисс: — В таком случае, я могу лишь дать вам созданное мною лекарство, которое временно заглушит приступы боли, если они вдруг возникнут, — и, подобрав со столешницы стеклянную колбу с зелёной жидкостью, протянул её боссу. — Но, опять же, оно снимет лишь синдромы болезни, но не её саму. Кайдемус почувствовал подъем адреналина, а всё из-за открывшейся перед ним неизвестности того, куда заведёт его судьба. Ранее он считал себя непобедимым, но, сейчас, понял, что его уязвимость живём в нём самом, и с этим придётся считаться. Что ж, пусть так, с этим ему ещё предстоит разобраться, а сейчас, можно воспользоваться временным решением проблемы. — Пока что хватит и этого! — согласился тот, выхватывая у алхимика из рук колбу. — Сколько мне выпить? Всю или по частям? — Всю! — сказал Стрейфус. — Через два-три дня можно повторить ещё раз, для надёжности. — Замётано, — кивнул Кайдемус. — Всё, благодарю, я попёр, есть ещё кое-какие дела, — и пошёл в сторону выхода. Стрейфус молча вернулся к своей основной работе, а в это время, его приятель Нортак, задал шефу иной вопрос: — Ой, кстати, а где ваша первая соратница? Я её что-то давно не видел. Кайдемус замер, и, не поворачиваясь, с удивлением спросил: — Ты о ком? — Ну, её вроде Ребекка звали, если не ошибаюсь, — ответил чаровник. И только теперь полудемон вспомнил о ком идёт речь. — А, эта... — почесал он себе голову. — Гуляет, наверное, где-то. — Может она ушла? — уместно предположил Нортак, зная, как с ней обошёлся повелитель при их последней встрече. — В смысле, насовсем. Тот в свою очередь, лишь усмехнулся и беззаботно отмочил: — Ну и хуй ей в дышло, и ветер в очко! После чего вышел из лаборатории, отправляясь туда, куда намеревался ещё тогда, когда бился с Террианом.

***

Подземный мир — Вы вызывали меня... мой господин? — с затаённой ненавистью процедил закутанный в тёмную мантию и медвежью шкуру рогатый некромант Мортус, находясь в центре просторного помещения, напоминающего мрачные королевские покои. Отличительной же особенностью было то, что внутри этих апартаментов находилось немало чёрных воронов, что сидели почти всюду и суетно вертели своими головами с большим острым клювом. — О, да, мой друг, вызывал, — ответил не кто иной, как демон Грэс, одетый в свой излюбленный тёмно-эбонитовый плащ-пальто старинной модели "Инвернесс". Он вразвалку сидел в центре комнаты, на роскошном готическом кресле с высокой спинкой. — За эту неделю я достаточно разузнал о том, кто ещё может представлять угрозу моей будущей власти, и поэтому, прошу тебя исполнить последнее задание. — Так уж и последнее? — настрой некроманта был ожидаемо скептичен. — Клянусь всем моим демоническим нутром, — с ухмылкой заверил того Грэс, коснувшись ладонью левой стороны груди у сердца. — Звучит не слишком надёжно, — хмыкнул жуткий лич, крепко сжимая в руке магический посох, которым опирался о землю. — У тебя есть альтернатива? — здраво и насмешливо подметил черноглазый демон. До треска стиснув свои гнилые зубы, Мортус сквозь злобу, прошипел: — Нет... — Вот и замечательно, — с улыбкой подытожил Грэс и перешёл к главному, не вставая с кресла. — В общем, кроме Забрагов я более не вижу опасности ни в чём другом. Так что, подготовься, сделай всё, что считаешь нужным, и иди с армией мертвецов на их логово. Уверен, у тебя получится. Раз сокрушил Тифлингов с их вождём Саргатанасом, то раздавишь и Забрагов с Нергалом! — Обитель Тифлингов не была так хорошо защищена, как логово Забрагов! — конструктивно возразил Мортус. — Саргатанас жил внутри обычной крепости, а Нергал обитает на дальнем рубеже преисподней, вход в который запечатан множеством рунических заклинаний. Как бы сильно мы не старались, грубой силой туда не проникнешь. — Ну, я вроде не идиот, и потому подготовился к этой проблеме — сказал Грэс, вытащив из-за пазухи плаща чёрный треугольный камень с белым руническим символом, и, бросив его некроманту. — Это один из путевых камней древних асгардцев, с помощью которых они проникали в самые разные места. А если вход в обитель Забрагов защищён именно рунической магией, то, этот камень идеально подойдёт. Поймав камень в свою полуразложившуюся костлявую пятерню, Мортус сразу же задал наводящий вопрос: — Как вы его добыли? — У меня свои тайны, — ответил Грэс. — И я не привык их раскрывать. Мортус издал хриплое ворчание, и ничего не сказал. Тогда, черёд говорить вновь перешёл к демону. — Что ж, раз темы для разговоров окончены, то, начинай готовиться к походу на Забрагов. Сколько это займёт? — Около пяти дней, — безрадостно вымолвил повелитель нежити. — Нергал и его племя — очень свирепы. Их так просто взять, как Тифлингов, не получится. Мне нужно время, чтобы... усилить чарами некромантии каждого их подконтрольных мне мертвяков. — Я понимаю, и потому не тороплю, — кивнул Грэс. — А теперь отправляйся, — и махнул рукой в сторону выхода. Совершив лёгкий и совсем не желанный поклон, Мортус вышел из покоев господина, где и скрылся. Грэс встал с кресла и неторопливо пошагал в сторону буфета, где собрался взять бутылку с бренди и отметить последний этап своего возвышения, как вдруг услышал стук в дверь. — Неужто ли этот старый гниющий трупак что-то забыл... — недовольно выругался Грэс и, используя телекинез, движением пальца отворил дверь. — Входите! Кто бы это мог быть? Упомянутый ранее Мортус? Нет. Какой-то неизвестный демон или колдун, что служит шестёркой у Грэса? Тоже мимо. Так кто же? Ответа долго ждать не пришлось. Ковыляя по чёрному мраморному полу на своих ватных ногах, Ребекка Свонсон уже не имела прежней броской внешности и уверенного поведения. Исхудавшая и попросту измождённая, она носила обычную тёмную кофту, джинсы, и длинную пепельно-серую куртку, что закрывало всё её тело, словно старалось что-то скрыть. Так же, на лице песчаной ведьмы больше не было косметики, и она не носила окрашенных в красный цвет косичек. Теперь, её тёмные волосы были распущены, а краснота кончиков заметно потускнела. Лишь разноцветные глаза с явной гетерохромией выдавали в ней ту, кого ещё можно хоть как-то узнать. — Ребекка? — удивился Грэс, обводя её взглядом. — Ты ли это?.. Странно. Подумал, что какая-то серая мышь зашла, а это ты. Что с тобой? Наведя на того свой помрачневший взор, девушка вполголоса произнесла: — Ничего, — очевидно, она не желала трепаться о том, какая участь её постигла не так давно. — Небольшое происшествие, которое заставило меня многое пересмотреть. Но, это неважно... уже нет, — вздохнула она. — Скажи, ты можешь мне дать ещё красной амброзии? — Конечно, моя сладкая, чё бы не, — пожал демона плечами. — Только чем платить будешь, напомни? — Сейчас у меня затруднения с финансами, но, уверяю, как только я встану на ноги, то расплачусь, — не очень убедительно пообещала она. — Правда? Встанешь на ноги и расплатишься, хе-хе? — усмехнулся демон, вслед за чем, сидящие на каждом уголке мебели чёрные вороны громко закаркали, словно в унисон его смеху. — Это когда же, через пару годков? Понимая, в какой паршивой ситуации оказалась, Ребекка вспомнила о семье, в которой когда-то жила, и, поняла, что если где и добудет денег или иного рода драгоценностей, то, только там. — Я могу проникнуть обратно в дом и украсть оттуда... — Ладно, деточка, забей! — внезапно прервал её Грэс. — Я, так и быть, по старой дружбе, раскошелюсь и подарю тебе гостинец, — после чего вернулся к буфету, попутно говоря: — Но, за бесплатно, я не дам тебе столько же, как в прошлый раз, а то слишком жирно, — достав оттуда совсем маленькую колбочку, ёмкость которой не превышала сорок миллиграммов, он протянул её молодой ведьме и сказал: — Это всё. Большего не жди. Как говориться, первая проба бесплатна, а за вторую плати. Я уже нарушил этот принцип, дав халявной дозы, но, это последний раз. Всё понятно? — Да, — качнула головой Ребекка, беря пальцами крошечную колбу с красной жидкостью и пряча в кармане куртки. — Я поняла. — Вот и хорошо, — подвёл итог черноглазый демон. — А теперь ступай куда хочешь и, пожалуйста, приведя себя в форму, — подмигнул он ей. — А то такое впечатление, будто тебя отпердолила вся троянская армия! Ничего по этому поводу не сказав, а только покоробившись и удрученно опустив взгляд, девушка прощально кивнула, и вышла из мрачных хором демона. Тот же, смотря ей вслед, тихо прошептал, обращаясь к одному из сидящих рядом воронов: — Уж не знаю, троянская то была армия или нет, но, кто-то явно сбил с неё спесь своим членом, ха-ха-ха... — и в конце злорадно посмеялся.

***

Городской муниципальный детский дом Сан-Франциско никогда не славился особой роскошью. Средств от государства выделялось вполне достаточно, но не слишком много, однако, даже этот средний достаток, довольно быстро попадал в карманы разного рода чиновникам и руководству детдома. Лишь оставшиеся процентов тридцать-сорок, так и быть, тратились на нужды самого учреждения. Разумеется, это отражалось на работе приюта и его внутреннем убранстве. Ведь по большей части, вся относительная "дороговизна" шла на внешнюю отделку здания, чтобы мимо проходящие за высоким чугунным забором люди, думали, что и внутри всё хорошо, и детишки довольны, но, как бы ни так. Всё это было лишь милой обёрткой. Внутри царила атмосфера запущенности. Потрескавшаяся краска на стенах облупилась, обнажив ржавые пятна под ней. Пол в коридорах был вытерт до блеска, но не от чистоты, а от многолетнего хождения босых ног и тапочек. Запах — смесь затхлой сырости, дешевого моющего средства и чего-то еще, о чём даже противно думать. Окна были грязными, пропускали мало света, и в комнатах, даже днем, царила серость и полумрак. Мебель, сделанная из дешевого, давно поцарапанного дерева, стояла в беспорядке. Кровати скрипели, матрасы были тонкие и продавленные, постельное белье — поношенное и выцветшее. В кухне, где готовилась еда для нескольких десятков детей, аналогичная картина. Оборудование, как водится, тоже оставалось старым и неисправным, посуда — сколотая и поцарапанная. Еда, конечно, была съедобной, но далеко не вкусной и однообразной. Дети часто жаловались на недостаток фруктов и овощей, на пресную кашу и безвкусный суп. Завтрак, обед и ужин представляли собой повторяющийся набор из самых дешёвых продуктов. Даже праздничные обеды отличались от обычных, чуть большим количеством порций и одной дополнительной печенюшкой к еле тёплому какао. Воспитатели, большинство из которых были выгоревшими и уставшими людьми, не имели достаточно времени и сил на индивидуальную работу с детьми. Дисциплина поддерживалась жесткими методами, часто с применением штрафов и наказаний, вплоть до побоев. Дети были запуганы и одиноки, многие из них озлоблялись и, те, кто не получил достаточно любви и внимания, желал отплатить миру той же монетой, мучая и издеваясь над более слабыми. Потому что лишь это, по их мнению, могло хоть как-то скрасить серые однообразные будни. Каждый из "подопечных" сего приюта, если их можно так назвать, грезили о лучшей судьбе, мечтали о тепле и уютном доме, но в стенах треклятого детдома надежды казались очень далекими. А в это же время, во дворах, за чугунным решётчатым забором, кипела жизнь в Сан-Франциско, с его блеском и красотой, которая оставалась для них несбыточной мечтой, отражающейся только в запылённых стёклах окон государственного приюта. Каждый день здесь был одинаков, заперт в круге серости и отчаяния, до следующего, такого же серого дня. И однажды, в одном из таких дней, на порог данного учреждения пришёл незваный гость, который, не так уж и давно, всего семь лет назад, тоже был узником сего места. Разумеется по пути его встретила охрана, но, лучше бы они сегодня взяли выходной. Войдя через парадную дверь и оказавшись в холле, чей пол был выложен широкой коричнево-охровой плиткой, молодой человек в чёрной толстовке и капюшоне, что скрывал лицо во тени, прошёлся по местам былого детства, оставляя за собой кровавые следы на полу. Увидев на ресепшене красивую девушку с модной стрижкой, он ухмыльнулся и пошагал к ней. Та сперва встретила гостя с улыбкой, но, по мере его приближения, её глаза округлились от испуга, а она словно окоченела. А всё потому, что углядела под тенью капюшона жуткое лицо парня с ужасными ожогами и светящимся во тьме иссиня-белым глазом. — Мда, здрасьте! — театрально поприветствовал Кайдемус работницу детдома, облокотившись локтем об административную стойку и, глянув на висящий на её рубашке бейджик с именем. — Келли, милая причёска, кстати, — оскалил он свои острые зубы. — Будь добра, скажи, а мистер Ламберт сейчас у себя в кабинете? Заикаясь от страха, девушка еле слышно пролепетала: — А... а... вам назначено? — О, нет, милая, боюсь, что нет, но... — не закончив фразу, полудемон положил на деревянную стойку вторую руку, и из его пальцев тотчас вылезли длинные, точно ножи, острые когти. — У меня к нему особо важный разговор, так что я рассчитываю на твоё понимание, — и со скрипом провёл ими по лакированной поверхности стойки. Уловив явную угрозу в его словах и действиях, напуганная Келли немедленно указала пальцем на дверь позади себя, и сдавленно изрекла: — Директор здесь... здесь, — два раза повторила она и, выскочив из-за стойки, быстро побежала к выходу, забыв обо всём и, спасая свою жизнь. Видя, как та мчится прочь, сверкая пятками, Кайдемус бросил ей вдогонку: — И да, охрану можешь не звать, сестрёнка, они у вас, с недавних пор, ребята, безголовые, мда... Повернувшись к той самой двери, в десяти метрах от себя, на которой красовалась позолоченная табличка с именем «Хьюгорт Ламберт», Кайдемус приготовился, вспомнил всё то, через что ему пришлось пройти в стенах этого приюта, (и в этом кабинете, в частности) и пошёл туда, постучав в дверь.

***

Внутри, за массивным деревянным столом, сидел приземистый и тучный мужчина пятидесяти лет, в очках, с уже имеющимися залысинами и клочковатой щетиной на широком лице. Одет он был в мятый деловой костюм, белую рубашку с расстёгнутым воротником и сине-красный клетчатый галстук. Услышав, как кто-то стучит, он сразу издал лёгкий свист, от чего где-то рядом послышался топот ног, затем открылась дверь шкафа и закрылась. После, переведя внимание к стуку в дверь, Хьюгорт сразу же подумал о Келли, ведь кроме неё, о визите любого другого человека, она должна была его оповестить по громкой связи. — В чём дело, Келли? — отозвался он, не вставая со своего мягкого директорского кресла. Ответа девушки не последовало, а, вместо этого, раздался ещё один стук в дверь. — Какого чёрта?! — недовольно огрызнулся мужчина. — Мне что, встать и подойди? И опять послышался стук, что довёл Ламберта до точки кипения. Встав с кресла, он ринулся к двери, распахнул её, намереваясь как следует наорать на секретаршу, но... никого за дверью не обнаружил. Глядя в холл и озираясь по сторонам, мужчина пытался понять, кто стучал, и даже не заметил, как за его спиной, уже находясь в кабинете, стояла посторонняя личность. — Бу! — ляпнул Кайдемус. Вздрогнув от испуга, Ламберт обернулся и... онемел. Предшествующий этому лёгкий страх, не шёл ни в какое сравнение с тем, что он ощутил в данное мгновение. Узрев безобразный лик обгоревшего подростка (причём во всей его чудовищной красе), Хьюгорт довольно быстро узнал того по левой стороне лица. Ведь забыть это маленькое чудовище, начальник приюта никак не мог. Что случилось с ним, он конечно же не знал, но, чуял, что истинное нутро этого выродка всецело вылезло наружу, отразившись на внешности. — Г... г... — только и начал он выговаривать первую букву его имени, как тот сразу преступил к общению. — О, не стоит усложнять наше воссоединение жаркими приветствиями, мистер Ламберт, — лукаво изрёк Кайдемус, скаля острые акульи зубы и сверкая иссиня-белым глазом. — И не нужно акцентировать внимание на моём чудесном загаре и прочим косметическим изменениям, — обозначил он, проведя пальцами по жуткому лицу. — Это просто небольшой побочный эффект из-за некоторых магических манипуляций, такое порой случается, хе-хе... — и в конце рассмеялся. Не веря собственным глазам, Хьюгорт Ламберт хотел было выбежать из кабинета, даже стал пятиться, но, стоило ему подвинуться слишком близко к выходу, как дверь сама собой закрылась, преградив тому путь к бегству. — Не пытайся улизнуть, Хьюи, — ухмыльчиво промолвил полудемон, сверля того хищным взором. — Лучше подбери выпавшие яйки и садись на своё рабочее место. Я пришёл сюда не для того, чтобы мстить, в этом нет никакой нужны. Что было, то было. У меня нет никаких обидок... — лукаво хихикнул он. — Я просто хочу кое-что узнать, и, как только это случится, обещаю, меня и след простынет. Прикладывая все силы ради сохранения самообладания, директор, так и быть, смирился с ситуацией. Аккуратно пошагав к своему столу, он сел за него и, стараясь не глядеть на того, кто уже однажды чуть не свёл его с ума, спросил: — Хорошо... что конкретно тебе нужно? Сев за стол с обратной стороны от Ламберта, Кайдемус закинул ногу на ногу, и, прежде чем приступить к делу, не смог удержаться, дабы не обсудить всякое: — Знаешь, а здесь почти ничего не изменилось, — окинул он взглядом комнату и заглянул в окно. — Только внешняя отделка улучшилась. Раньше всё было таким серым, холодным и тусклым, а сейчас покрасили в тёпленькую беж, — и усмехнулся. — Жаль, что внутри всё осталось, всё так же серо и уныло. — Зачем ты пришёл? — выдавил директор приюта, которого совсем не интересовали услышанные ранее комментарии. — Точно, пардон, отвлёкся, — извинился Кайдемус с фальшивой учтивостью, после чего заговорил серьёзно: — В общем, я очень хочу узнать, что стало с одним моим старым другом. И, думаю, мне не нужно называть его имени, ты и так догадываешься, кого я имею в виду? Без труда осознав, о ком идёт речь, Хьюгорт сглотнул комок в горле и шатко промолвил: — Его давно здесь нет. Его усыновили через пару месяцев, после того как тебя забрали в ту школу. — О, правда? — удивился Кайдемус, почесав себе угловатый подбородок. — И кто же такой добрый, что забрал нашего милого малютку? — Чета Кердов, — ответил директор. — Довольно обеспеченные люди. Не прям богатеи, чтоб золота выше крыше, но, зарабатывают прилично. Это новость вывела полудемона на эмоции. — Вот же подфартило скользкому засранцу! — и дабы сорвать на ком-то злость, он сбил со стола фарфоровую статуэтку, дав ей разбиться о пол. — Значит, покуда я чалился в каком-то вшивом волшебном интернате, его забрали к себе богатенькие пижоны? — на лице Кайдемуса отразилась смесь иронии и гнева. — И чем же он такое заслужил? Порывшись в памяти, Хьюгорт скинул немного информации: — Насколько я помню, он им просто понравился. Типа... милый и несчастный мальчик в очках. Вот и захотели забрать себе. Ловким движением сорвав с глаз собеседника его собственные очки, безумный маньяк напялил их на себя и сморозил: — Интересно, если я надену эти телескопы, я тоже буду казаться другим более несчастным и милым? — и сделал печальный вид, поджав тонкие губы. — Может и меня тогда кто-то усыновит? Как и следовало ожидать, Ламберт не стал как-либо реагировать на его выкрутасы. Вместо этого, он демонстративно молчал. Кайдемус же, прекратил кривляться и сцедил: — Ладно, — а затем пренебрежительно швырнув очки на стол, к их владельцу. — Говори адрес Кердов! — Это ведь было больше семи лет назад! — растерялся мужчина. — Я уже не припомню, как... — Мне тебя чё, работе твоей учить нужно?! — отрезал Кайдемус. — Полезай в архив и найди соответствующие документы, — его тон становился всё более угрожающим. — Иначе я довольно быстро передумаю насчёт отказа от мщения. Ведь, есть за что... — вспомнив первый пришедший на ум инцидент, он поведал о нём со всей присущей ему зловещей экспрессией: — Например, когда мы с ребятами на спор лазали в столовую, дабы стянуть что-нибудь съестное. Так вот, однажды, повариха поймала меня на кухне с краденой ватрушкой, покуда варила наваристый супец, ух, мама-мия! — поцеловав сомкнутые вместе три пальца своей руки, полудемон с ухмылкой прибавил: — Подсказать, какой особый ингредиент она добавила в суп, чтобы сделать его нажористее? — и стал еле заметно двигать пальцами правой руки. Увидев это, директор напрягся, чувствуя, как нарастает давление и страх. — Ага, ты правильно понял, — кивнул Кайдемус, — Я говорю про свою ручонку, — и с громким треском ударил ею о стол, набатом проорав: — Которую та жирная сука мокнула в кипящий куриный бульон! Аромат был тако-о-о-й... — звучно протянув последний слог, полудемон облизнулся и заключил: — А потом детишки со всеми приюта хлебали этот супчик, в котором побывала частичка моей плоти. Надеюсь, им понравилось, я-то не знаю, меня в тот день поместили в медсанчасть. Спасибо, хоть на этом. И вновь никак это не прокомментировав, директор детдома встал с кресла и пошёл к огромному простирающемуся по всей стене стеллажу, где принялся копаться в стопках старых документов за две тысячи шестнадцатый год. Найдя её спустя три минуты, мужчина вздохнул с облечением, вернулся к Кайдемусу и положил запыленную папку на стол. — Надеюсь, большего от меня не требуется? — спросил он. Взяв папку и раскрыв её содержимое, Кайдемус узнал нужные ему сведения, включая адрес проживания и новое имя того человека, который так ему необходим. — Джонатан Керд, живёт по адресу «Ноб-Хилл 1940/1», — прочитал полудемон. — Так вот под каким именем он прячется. Что ж, к счастью, я хорошо помню, кто он на самом деле. Я скоро его навещу. — Да, пожалуйста, только поскорее, — пробурчал Хьюгорт. Тихо засмеявшись с широко оттянутыми уголками рта, бывший подопечный приюта прошелестел: — Так сильно хочешь от меня избавиться? Тесно смыкая зубы от злости, Ламберт более не смог сдерживать себя и высказал напрямую: — А будто ты хотел другого, когда семь лет назад, за твоим приятелем, пришла та тётка из мега-крутой школы, а ты потребовал у меня выдать тебя ей вместо него! Судя по тому, что слышу я, итог твоего решения тебе по вкусу не пришёлся. Углубившись в далёкие воспоминания из давно прожитого времени, Кайдемус издал глухое хрипение, нахмурился и проговорил: — Я заблуждался. Но, надеюсь, ты не будешь винить в этом восьмилетнего ребёнка, который просто решил податься в первую попавшуюся шарагу, что показалась ему перспективной на фоне унылого детского приюта? Не желая забивать себе голову всей этой кутерьмой, мужчина порывисто отчеканил: — Я тебя ни в чём не виню... Я вообще о тебе не думал до сей поры, пока ты снова сегодня не влез в мою жизнь. — Так уж и я влез в твою жизнь? — парировал полудемон и сощурил свой хищный глаз. — Насколько я помню, именно ты частенько любил в меня влезать... и не только в меня, — тихо усмехнулся он, а затем скривил рот. — Всегда предпочитал белокурых мальчиков, правда? Хьюгорт напрягся, и его руки рефлекторно потянулась к тревожной кнопке. Но, прежде чем, он на неё нажал, в кабине пронеслось чьё-то чихание, и, судя по мягкому тонкому звуку, этот чих принадлежал ребёнку. Услышав его, Кайдемус вдохнул носом воздух и сразу обратил внимание на закрытый деревянный шкаф, что стоял у стены за спиной директора. — Полагаю, мы здесь не одни... — вновь растянулся он в ухмылке, сверля мужчину пронизывающим взглядом. — И, кажется я догадываюсь, где скрывается наш маленький шпион. — Прошу, просто уйди, — умоляюще забормотал Ламберт, начиная дико нервничать. — Я ведь дал тебе то, что ты просил. Что тебе ещё от меня нужно? Переведя на того свой коварный взгляд, Кайдемус помолчал, а затем произнёс: — Хочу немного отвести душу, — и, направив на того свою руку, оттолкнул мужчину порывом телекинеза, сметя с кресла, и заставив пролететь через весь кабинет, а затем врезаться спиной в стену. Но, на этом всё не закончилось. Из всё той же руки, полудемон выпустил в директора струю чёрной жижи, что облепила его тело липкой смолой и приклеила к стене. — Какого хрена?! — возмутился тот, ощущая себя неподвижным и беспомощным. — Что ты задумал? Ты же сказал, что не собираешься мстить?! Ещё раз одарив того пристальным взором, Кайдемус с чувством шепнул: — Я передумал, — после чего пошёл в сторону шкафа, взялся за ручки и распахнул дверцы. Что же он увидел там? Только лишь то, чего можно было ожидать в первую очередь от такого гнусного человека, как Хьюгорт Ламберт, который и не думал изменять своим привычкам. В глубине шкафа, сжавшись в комочек, прятался светловолосый худенький мальчик с голубыми глазами и усыпанным веснушками лицом. Вид его был потрёпанный и испуганный. Тонкая рубашка была подрана и мята, как и штаны. Но главное, он трясся от страха, при виде жуткого лица Кайдемуса. — Так-так-так, кто это тут у нас? — с упоением прокомментировал последний, поглядывая, то на ребёнка, то на прилепленного к стене директора. — Очередной любимчик? И, как вижу, снова блондин? Хм-м-м... — задумчиво промычал он. — Ты ни капли не изменился, старый извращенец. Как-либо отнекиваться от очевидного, Ламберт не стал, а лишь угрюмо повесил голову, наблюдая за тем, как этот монстр планомерно разрушает его жизнь. Между тем, всматриваясь своим жутким лицом на побелевшего от ужаса мальчонку девяти-десяти лет, Кайдемус вновь тихо просмеялся и прошептал: — Ну же, дружок, не бойся, выходи, — протянул он ему свою руку. — В отличие от этого жирного ублюдка, я тебя не обижу. Дети не входят в список моих похотливых предпочтений. Напуганный мальчик ещё некоторое время сидел в шкафу, не решаясь встать, но спустя полминуты, всё же отважился. Медленно пристав, он взялся за холодную руку страшного парня и поднялся на ноги, после чего вышел из шкафа и изумлённо выпучил глаза, увидев облепленного чёрной смолой директора приюта, вжатого в стену. Судя по всему, у ребёнка была куча вопросов, но задать их он не смел себе позволить, и потому молчал. Но это не укрылось от внимательного взора Кайдемуса. — Как тебя зовут, малыш? — прошипел тот, растягивая ухмылку. — М-м-м... Марк, — неуверенно оборонил мальчик. — Рад познакомиться, Марк, — пожал он ему руку. — А я Кайдемус — великий, могучий и до-о-о-брый волшебник, — и не забыл поделиться сарказмом. — Тоже когда-то был на твоём месте. Скажи, и часто ли мистер Ламберт забавляется с тобой у себя в кабинете? Марк покраснел, стыдливо отвёл взгляд в сторону и пролепетал: — Раз в неделю... — Всего раз? — иронично удивился, глянув на Хьюгорта. — Старик, да ты снижаешь планку! Мотор уже не тот, верно? На большее, сил не хватает? Разумеется, приклеенный в стену мужчина ничего не сказал... да и что он мог ответить. И тогда, вернув внимание к бедному ребёнку, полудемон процедил: — Скажи, Марк... тебе ведь не по нраву то, что он с тобой делал, верно? Мальчик отрицательно покачал головой. — Кто бы сомневался, — плюнул Кайдемус. — А ты бы хотел как-либо отплатить ему за это? — высокий голос подростка перешёл на глухой хрип. — Нанести ему ту боль, которую этот сраный педофил заслуживает? Марк начал суетно водить глазами из стороны в сторону, не зная, как правильно ответить. Однако, в конечном итоге, он позволил себе озвучивать правду: — Да... наверное. — Тогда не к чему медлить, — довольно прошипел Кайдемус и вынул из прикрытого чёрной толстовкой туловища длинный острый клинок того же цвета. — Держи это, — передал он ему оружие. — И сверши месть! Узрев это, Хьюгорт закричал: — Нет!!! Остановись! Не сме-е-е-ей!!! Ты больной уро... Но окончить фразу мужчина не успел, так как его крикливый рот также облепила чёрная жижа, лишив возможности говорить, а лишь мычать. — Кто бы говорил о больных уродах, только не ты, Хьюи, — презрительно бросил в него полудемон, а затем вновь переключился на мальчика. — Ну же, бери! — впихнул он чёрный клинок в руки Марка. — Сделай это! — и указал когтистым пальцем в живот Ламберта. — Меть прямо сюда, не промахнёшься. Зашуганный ребёнок держал в руке острый чёрный меч из неизвестного ему материала, мысленно вспоминал все те омерзительные вещи, которые с ним выделывал директор приюта и, внутри него, несомненно горело желания жестоко с ним поквитаться. Но... глядя на стоящего рядом безобразного психа, Марк представил, что сам станет таким же, если окропит свои руки чужой кровью. И эта перспектива напугала его ничуть не меньше всего того, что случилось до этого. — Нет... — тихо произнёс он и выронил клинок на пол. Получив отказ, Кайдемус хмуро выдавил: — Что? — Я не хочу никого убивать, — уточнил ребёнок, глядя в лицо кровожадного душегуба. — Я не убийца. Полудемон стиснул острые зубы, сузил свой единственный целый глаз, что из иссиня-белого, стал кроваво-красным, и прохрипел: — Но он заслуживает смерти... — Возможно... — слабо изрёк Марк, явно боясь того, что последует дальше. — Не от моей руки, а от руки закона. Немного постояв на месте в полном безмолвии, не считая глухого неразборчивого мычания Ламберта, приклеенного к стене, Кайдемус снисходительно хмыкнул и сказал: — Единственный закон здесь, это я! — и, наведя руку на жертву, превратил пятерню в один сплошной чёрный штырь, который удлинил в четыре раза и вонзил тому в левое плечо. — А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!!! — заорал всё горло Хьюгорт, ощущая жгучую боль. От такого кровавого зрелища, Марк вздрогнул, развернулся и навострил взгляд к выходу, дабы убежать, но, вылезшее из худощавого тела монстра щупальце схватило мальчика за шкирку и вернуло того на место, а затем влезло обратно во впалую грудь хозяина. — Нет, нет, куда же ты, малыш? — зловеще выдавил Кайдемус. — Мы ещё не закончили, — и одним взглядом наложил на того парализующее заклятье, заставив мальчика застыть на месте. — Раз уж у тебя кишка тонка, то, так и быть, я разделаюсь с этой похотливой свиньёй сам, а ты внимательно смотри и набирайся опыта, вдруг пригодится... Несчастному и обездвиженному ребёнку ничего не оставалось, как подчиниться этому маньяку и наблюдать за его зверствами. И они только начались... Выдернув кол и подойдя к злополучному директору приюта, что в прошлом не раз распускал грязные ручонки, Кайдемус зловеще изрёк: — Что ж, Хьюи, похоже, упомянув инцидент с кипящим бульоном, я затронул лишь маленькую вишенку на торте, — ухмыльнулся он. — А теперь пора припомнить кое-что другое, например, твоё богатое воображение в отношении наказаний, — сцепив зубы, полудемон прошёлся взглядом по кабинету, словно что-то искал. — Ну где же он?! — и, схватив того за галстук, стал наматывать его на руку, попутно стягивая петлю на шее мужчины. — Где твой верный инструмент, которым ты порол меня каждый чёртов день? Хьюгорт, ясное дело, не ответил, да и не мог, из-за смолистого кляпа, что закрывал ему рот и приступа удушья из-за сдавленной галстуком шеи. И тогда, тщательно пройдясь взглядом по помещению, Кайдемус нашёл в углу, за вешалкой, на которой висело пальто, длинный тонкий прут. Отпустив галстук директора и, используя телекинез, полудемон притянул в освободившуюся руку то самое орудие, поднеся к носу и понюхав. — О, да-а-а... — блаженно выдохнул он. — На нём ещё остался запах детской кожи. Тебе, видать, доставляло удовольствие, бить беспомощных ребят, которые не могут дать отпор? — оскалился он. — Что ж, посмотрим, как тебе, старая мразь, понравится собственное лекарство! — и, размахнувшись, начал со всей дури лупить Ламберта его же прутом — по туловищу, по плечам, и по ногам. А последним ударом по лицу, он снёс со рта ненавистного директора приставший туда смолистый кляп. — ХВАТИТ!!! — надрывно завизжал страдалец, когда прут со свистом рассекал воздух и, прорезал полосы на его костюме, оставляя на плоти кровоподтёки. — ПРЕКРАТИ!!! — О, ты думаешь это больно, Хьюи? — позлорадствовал Кайдемус, проводя склизким языком по окровавленному пруту в своей руке. — Мне тоже было больно, когда твои бугаи ловили меня после отбоя и избивали, всего лишь за то, что я не спал, а прогуливался, ища себе пищу из-за недоедания! — откинув в сторону злосчастный прут, он со звоном расправил длинные когти на правой руке, готовясь совершить неминуемое. — А сейчас настал мой черёд причинять боль! — и воткнул их прямо в живот директору приюта. Кровь хлынула из раны, заливая Кайдемуса теплым, густым ручьем. В глазах Ламберта отпечатался ужас. Он не мог поверить, что всё это взаправду с ним происходит. Ощутив, как плоть пронзают лезвия, мужчина издал глухой судорожный вопль. Меж тем, Кайдемус истово наслаждался страданиями этого мерзкого человека... А ведь в его планах, действительно, раньше не было намерения мстить, но, нахождение тощего ребёнка в шкафу (или скорее игрушку для плотских утех старого мерзавца) пробудило в нём ту самую глубокую ненависть из детства, которая, казалось бы, давно сгинула. — Ну как, мистер Ламберт? — сцедил мститель, приподняв уголок тонких губ в ехидной усмешке. — Нравится ощущать беспомощность перед тем, кто гораздо сильнее? Он глубже вогнал когти в его живот, чувствуя, как мужчина сжимается и кривит лицо в агонии. — Умоляю... — проныл тот, судорожно дыша через нос. — Пощади... Тщательней взглянув на жалкие мольбы этого ничтожества о собственном спасении, Кайдемус сцепил острые зубы, вспомнил, что тот делал с ним, затаскивая к себе в кабинет, и... исполнил то, что и так давно напрашивалось. — Вот тебе, пощада, которую ты заслуживаешь! — подытожил полудемон, и, сдёрнув с Хьюгорта брюки при помощи второй руки, превратил её в огромную крабью клешню, после чего, со звонким "клацем" отрезал его причиндалы. Пусть Марк и был парализован, но, не лицом, а только телом и конечностями. И потому, при виде такой неуёмной жестокости, мальчик безудержно закричал, прямо в унисон с воплем обречённого директора приюта, что получил несовместимые с жизнью травмы. Как только отсечённые гениталии стукнулись о пол, Ламберт тоже съехал со стены (ведь чёрная клейкая масса, которой он был туда приклеен, исчезла) и плюхнулся в лужу собственной крови, продолжая барахтаться, кричать от неописуемой боли, чувствуя приближающийся конец. Оставив того подыхать, если не от болевого шока, так от кровоизлияния, Кайдемус вновь повернулся к наблюдавшему за всем этим ребёнку, присел на корточки, дабы быть с ним в равном зрительном положении, и сказал: — Настал час твоей свободы, дружок... Беги! Паралич тотчас пропал, и, сдвинувшись с места, растерявшийся от пережитого шока мальчик, испуганно проблеял: — К-к-к... куда? — Куда хочешь, — ответил полудемон. — Весь мир в твоём распоряжении! — и повёл рукой в сторону окна. — А эта вонючая дыра больше не является твоей тюрьмой. Главный каталажник вот-вот двинет кони, — усмехнулся он, пылая алым огнём в левом глазу. — Ну же, беги, пока я не передумал! Дважды повторить не потребовалось. Марк сию секунду выбежал прочь из кабинета, оставив после себя только распахнутую дверь. Ну а сам Кайдемус, видя, что жалобно кряхтящий Ламберт всё ещё жив, пусть и на пороге смерти, решил проводить его в последний путь так, как он того заслуживал. — Ты и впрямь думал, что я забуду всё то, через что прошёл в своём детстве, ты, кусок дерьма? — хрипло протараторил он, таращась на изувеченного мужчину, валяющегося в луже собственной крови. — Нет, со мной случилось слишком много того, что я никогда не забуду. А теперь, перед тем как ты отправишься в ад, я, пожалуй, заранее подготовлю тебя к тому, что тебя ждёт. Расстегнув ширинку, полудемон помочился тонкой струйкой на будущего мертвеца и, приподняв правую руку, сказал: — И, кроме того, раз пошла такая пьянка, я заодно закончу то, что я не успел семь лет назад, — а затем черкнул стальным когтями друг о друга, создав сноп искр, что упали вниз и, при соприкосновении с облитым мочой телом директора, вызвали мгновенное возгорание. Снова завопив от страшной боли, но на сей раз фатальной, Хьюгорт Ламберт помучился около полуминуты, покуда горел в огне, и наконец умер. Однако обволакивающее его труп пламя ничуть не погасло. Оно только сильнее воспылало, переходя на ковролин, деревянный стол, и занавески у окна. С вожделением наблюдая за начинающимся пожаром, что стремительно разрастался и грозил пожрать весь приют со всем содержимым, Кайдемус удовлетворённо улыбнулся, а затем, бросив прощальный взгляд на горящую папку с документами, на которых всё ещё виднелся нужный ему адрес, покрылся переливающейся чёрной жижей и исчез с чувством выполненного долга.

***

Тем часом, совсем неподалёку, в одном из небольших кафе, сидели Крис с Бьянкой. Попивая латте и капучино, они таким образом хотели хоть немного разбавить горькую и полную печали действительность. Выходило, разумеется, так себе, но, лучше это, чем ничего. — От Джера нет никаких новостей? — вполголоса спросила Бьянка, прислонив к губам чашку латте. — Конечно же нет, — столь же тихо ответил мрачный словно туча Кристофер, отпив капучино. — Будто ты сама не знаешь. Память о случившемся, всё ещё тяготило девушку. — Прости, что так вышло, — сказала она. — Я не ожидала, что Джер... — Да к то ж ожидал, — сразу же вставил Крис, не дав ей договорить. — Но, в его защиту могу сказать, что хуже он Мелинде уже не сделает, — со вздохом прокомментировала ведьма-феникс. — Она мертва, а он всего-навсего отчаянно хочет её вернуть. Поэтому и украл тело. Впрочем, у Криса не сей счёт было иное мнение. — А что если он сделает хуже? Вдруг он... — замялся маг, озвучивая самые мерзкие предположения: — Применит какую-то тёмную магию, которая действительно её воскресит, но, она будет уже не нашей сестрой, а чем-то... ужасным. — Как в фильме «Кладбище домашних животных»? — вспомнила Бьянка. — Да, — кивнул Холливел, оценив сравнение. — Что-то вроде этого. Отпив латте, и ещё немного посидев в тишине, девушка не хотела усиливать пессимистичные настроения, и потому спросила: — Неужели нет ни одного способа его найти? Мы точно всё использовали? — Всё, что нам известно, — раздосадовано подтвердил ведьмак. — Подключили все доступные нам чары, но, Джер видать решил надёжно спрятаться. — Думаю, он в Подземном мире, — предположила Бьянка. — Знать бы, где точно... Сделав глоток капучино, Кристофер сомкнул губы и решительно процедил: — Рано или поздно узнаем, — сжал он кулак. — Мою сестру нужно придать земле и похоронить. А то, не дай Бог, от такого длительного измывательства над её телом, её дух не упокоится и застрянет в какой-нибудь космической пустоте. Уже знаком с такими прецедентами. Бьянка уже было хотела поинтересоваться, о каких конкретно прецедентах идёт речь, но вдруг, её взгляд упал на столб чёрного дыма, что взмывался к серому пасмурному небу. Приглядевшись точнее, ведьма сразу поняла, что это дым от пожара. — Ты гляди, там, что, пожар? — сказала она Крису. Тот обернулся вспять, глянул в окно кафе и узрел то же, что и его девушка. — Походу да, и не малый! — сказал тот. Не слыша никаких сигналов от подъезжающих пожарных машин, а видя лишь всё больше клубов чёрного дыма, полухранитель понял, что раз пожарные не торопятся приезжать, то судьба невинных лежит на их плечах. Не став ничего говорить, Крис одним только взглядом дал понять Бьянке, что им нужно немедленно делать, и та, разумеется, всё поняла, и кивнула в знак согласия. Вскочив со стола, парень с девушкой оставили там чаевые, и живо побежали в сторону горящего на соседней улице здания, дабы с помощью чар потушить пламя.

***

Добежав до детского приюта, как раз в тот момент, когда пламя пробралось к главному фасаду, Крис и Бьянка мгновенно почувствовали, как волна жара накрыла их, и начала щипать глаза. — Пожалуйста, помогите! — раздался испуганный голос из окна второго этажа, куда проник густой дым. Подняв взгляд, ведьма и ведьмак увидели в окне залитую слезами девочку и ещё несколько стоящих позади неё томящихся детей. И тогда они поняли, что медлить нельзя, и у них развязаны руки. С гибелью Трибунала, ушли в прошлое и установленные ими старые порядки и запреты. Так что теперь, настало время в первую очередь заботиться о жизни невинных, а не думать о сохранении магии в секретности. — Всё будет хорошо! — крикнул ей Крис, и, махнув рукой, благополучно переместил сразу пять детей со второго этажа вниз на землю. Бьянка же, не способная так сделать, сама телепортировалась внутрь горящего здания, и спустя полминуты, таким же магическим способом вернулась обратно, держа в руках и на своей шее ещё четыре ребёнка. Их напуганные лица были покрыты копотью, в то время как в глазах Бьянки горела решимость похлеще того огня, что охватил детдом. — Внутри ещё куча народу, от детей до работников приюта! — прояснила она ситуацию Крису, после увиденного внутри стен кошмарного хаоса. — Тогда возвращаемся туда! — сказал он и, вместе с ведьмой-феникс телепортировался внутрь заполненного дымом второго этажа, где как раз находилось больше всего детей. Там, среди обуглившихся стен, недоуменно бродили малыши, теряясь в тёмных коридорах, и, наряду с тем, алое зарево пожара продолжало распространяться с неумолимой скоростью. Каждый вдох был тяжел, и ребята хватались за грудки и кашляли, от неизбежного вдыхания дыма. Крис и Бьянка, стоя наготове, обменялись решительными взглядами, понимая, что время уходит. — Быстро! — скомандовал Крис, активируя свои чары, чтобы телепортировать ещё больше детей на улицу. — Я возьму тех, кто здесь в вестибюле, а ты пробегись по комнатам! Чувствуя, как вместе с угарным газом, в воздухе витает горечь вездесущего страха, ведьма-феникс направилась к одной из учебных комнат и заметила группу испуганных детей в углу, укрывшихся за мебелью. — Не бойтесь, я вас выведу — закричала она, подбежав к ним, подобрав, и, переместившись сразу с четырьмя на улицу. Крис в это время уже поднимал с пола малышей, затаившихся в уголках вестибюля. Огонь гудел вокруг, словно чудовище, готовое поглотить всё живое. Но молодой маг сдерживал натиск пламени с помощью молекулярного рассеивания, и попутно хватал каждого увиденного ребёнка, перемещая его наружу — в безопасность. И всё же, несмотря на спасение нескольких дюжин детей, Холливел осознавал, что ему с Бьянкой не хватит времени на то, чтобы спасти абсолютно всех с помощью простых "активных чар". Пожар точно доберётся до кого-то и это приведёт к чьей-то смерти. Чтобы потушить пламя, что заполонило всё здание приюта, а заодно рассеять едкий дым, который погубит всё живое внутри, даже без огня, им нужно произнести мощное заклинание. Одному парню с этим не справиться, он не Вайет, но, с Бьянкой, вполне можно попробовать. Да и выбора иного нет. Увидев через окно, что девушка переместилась на улицу с очередной "порцией" спасённых детей, Крис поступил аналогично. Схватив светловолосого мальчонку, что единственный находился поблизости, он телепортировался вместе с ним на порог приюта к остальным его сверстникам. Однако, в момент контакта с этим ребёнком, Крис ощутил что-то странное — какое-то холодное дуновение, точно эхо первобытного зла и скверны, что ранее контактировала с этим невинным дитя. Впрочем, не став забивать себе голову лишними сложностями, оказавшийся снаружи Крис, молниеносно подбежал к Бьянке, поведал ей о своём плане, та согласилась, после чего, они взялись за руки, а вторые руки вытянули в сторону пылающего здания, где языки пламени оплетали уже третий этаж, и принялись громко и синхронно зачитывать заклинание:

«Гасит жаркое пламя ледяная вода! Услышь меня, стихия! Пролейся дождь над огнём! Он нужен мне этим днём!!!».

Вокруг детдома вспыхнул слепящий ореол серебристого света, что продержался около десяти секунд, покуда не погас. И когда его не стало, также, испарился и сам огонь вместе с чёрным густым дымом, что до этого затопил каждую комнату приюта, словно толщей воды. И пусть с ними не пропали последствия пожара, тем не менее, это было уже не столь важно, ведь находящиеся внутри люди спаслись. И вровень с этим, словно эта была насмешка судьбы, уставшие и изнурённые Крис с Бьянкой услышали звук включённой сирены подъезжающей пожарной машины и прочей сопутствующей техники. — Надо же, как быстро, — прокомментировала Бьянка, тяжело дыша. — И полугода не прошло. Наблюдая за их приближением, а также бросая взгляд на скопление двух десятков детей у входа в почерневшее от сажи и копоти здание приюта, которые определённо точно запомнили, каким способом их вынесли из огня, ведьма с ведьмаком пришли к выводу, что им нужно оперативно решать эту проблему. Наверняка придётся снова объединять магические силы и читать заклинание для стирания памяти, чтобы никто из этих ребят не помнил, что конкретно произошло. Ещё раз вздохнув, они снова взялись за руки, направили на детей руки и произнесли заклинания стирания памяти, после чего, два десятка уцелевших ребят стали растеряно оглядываться, не понимая, как им удалось выбраться из пожара и оказаться на улице. И вот, пара героев уже было хотели уйти, но тут увидели, что сбоку от них стоит мальчик девяти-десяти лет со светлыми взъерошенными волосами и с покрытым сажей веснушчатым лицом. Он, судя по всему, избежал корректировки памяти, так как находился в другой стороне от своих сверстников, на которых были направлены чары. — Простите, вы ведь тоже волшебники, да? — обратился к ним этот самый мальчик. Озадаченные Крис с Бьянкой поначалу задумались о том, как правильно ответить на данный вопрос, но, чуть позже, их внимание привлекло фраза, сказанная мальчиком посреди предложения. — Тоже? — в один голос вторили они ему. — Что значит "тоже"? Марк представился и в кратчайшие сроки поведал парню и девушке произошедший с ним инцидент, когда некий Кайдемус явился в кабинет директора приюта, убил его после долгого общения, а затем отпустил Марка. Что дальше случилось, он точно не знал, так как убежал, но, пожар в приюте наверняка дело рук того уродливого убийцы с ожогом на пол лица, что удлинял свои конечности и отращивал чёрные щупальца. Услышав знакомое имя, Крис с Бьянкой вытаращили глаза и остолбенели. — Ты сказал, Кайдемус? То есть он и вправду был там? — кивнул ведьмак в сторону наполовину сгоревшего приюта, а затем возвратил взгляд к мальчику, вспоминая, как ранее дотронулся до него и ощутил дуновения чего-то жуткого. — Получается он и с тобой контактировал, да? Неспроста я учуял на тебе след тёмной эманации. Бьянка поспешила выдвинуть самое логичное предположение: — Должно быть ты можешь ощущать отголоски присутствия Кайдемуса из-за того, что сила, которую он приобрёл, по сути является теми самым "побочными отходами тёмной магии", что вылезли из тебя после проклятья Аддилы. Поняв о чём идёт речь, Крис качнул головой, а затем вновь задал вопрос свидетелю произошедшего: — Выходит, этот ублюдок пришёл в приют только ради того, чтобы убить директора и устроить пожар? — Нет, — сразу опроверг Марк. — Кайдемус кого-то искал, и требовал у директора адрес этого человека. — Что за человек? — заинтриговался Кристофер. — И какой адрес? — прибавила Бьянка. С болью вспоминая всё то, что ему довелось повидать, мальчик проговорил: — Я не знаю, но, судя по тому, что я запомнил, этот человек когда-то был хорошо знаком с Кайдемусом. По словам директора его усыновили и изменили ему имя. Как ранее его звали я не знаю, но, сейчас его зовут Джонатан Керд, и живёт он по адресу «Ноб-Хилл 1940/1». Туда и отправился Кайдемус. Выслушав всё до конца, Холливел нахмурился, чувствуя надвигающуюся опасность. — И что он намеревается сделать, когда найдёт этого "мистера инкогнито"? — спросил он. — А то ты не знаешь, — вставила Бьянка. Пусть ответ так и ложился на язык, но, Марк поспешил развеять первую полезшую в ум мысль. — Я не уверен, но, возможно его старый друг или приятель. Кайдемус всё время говорил о нём так, словно он ему очень нужен, — утвердил мальчик. — Навряд ли он хочет его просто убить, по крайней мере не сразу. Но, знать наверняка, я не могу. Переглянувшись и приняв к сведению всё то, что им пересказал ребёнок, Крис с Бьянкой решили, что раз им известно местоположение этого психа, из-за которого погибла Мелинда, то они не имеют права не воспользоваться шансом, и не найти его. К тому же, кем бы ни был человек, которого тот ищет, их долг спасти его тоже. — Спасибо за подсказку, Марк, — с благодарностью кивнул ему Крис. — Пожалуйста, остановите этого изверга, — попросил их мальчик, держа в голове то, какую кровавую вакханалию тот устроил на его глазах. — Непременно, — заверила его Бьянка. Сразу после этого, уместно было бы стереть Марку память, но, посчитав, что тот хорошо им помог, магическая пара решила сделать для него исключение. Пригнувшись, Крис положил ладонь на щуплое плечико ребёнка, и добрым голосом изрёк: — Марк, то, что мы волшебники, никто не должен знать. Мы подкорректировали воспоминания всех остальных твоих друзей и знакомых, которых вытащили из пожара, чтобы они не помнили о способе их спасения. По большому счёту, мы и тебе должны стереть память, но, делать этого не хотим. Поэтому пообещай нам, никому ничего не рассказывать, хорошо? Существование магии лучше хранить в тайне. Хоть Марк и чувствовал некое огорчение, что не сможет поделиться с друзьями о своих впечатлениях о данной встрече, он, будучи разумным мальчиком, согласился. — Я понимаю, — и с улыбкой кивнул. — Тогда удачи тебе, — попрощавшись с ним, Крис с Бьянкой быстро покинули место обугленного приюта, вокруг которого собралось достаточно зевак и только что приехавших пожарных (что не имели понятия о том, как огонь потух сам собой!), и стали искать безлюдное место, где можно переместиться туда, куда навострил путь Кайдемус. Марк же, устало вздохнул, и вернулся к своим друзьям, что прямо сейчас пытались понять, как им удалось уцелеть и выбраться живым из пожара.

***

Это была последняя капля. То, что отделяло Ребекку от жалкого и позорного возвращения домой, случилось. И пусть она всё же получила от Грэса пузырёк с красной амброзией, его ёмкость была настолько мала, что от силы хватило бы на два применения, не больше. Посему, данное зелье следует отложить на самый чёрный из всех чёрных дней. А покуда он не наступил, нужно засунуть в задницу гордость и идти туда, где хоть как-то можно продолжить свою жизнь, а не пустое существование. Ближе к концу дня, когда солнце двигалось к закату, Ребекка пришла к двухстворчатым дверям своего крупного родового поместья, построенного в стиле "барокко", что располагалось на юге США в штате Джорджия и в городе Атланта. Нажав на звонок, она стала ждать неминуемой встречи с родителями. Разумеется, открывать дверь последние не спешили, да и, с чего бы вдруг, они это делали сами. Для таких дел, в их роскошном особняке всегда полным-полно лакеев и прочей прислуги. И вот, спустя полминуты, двери открылись, и по ту сторону жилища, Ребекку встретил усатый мужчина около пятидесяти лет, одетый в смокинг. — Ну, привет, Уильям, — сразу же поприветствовала она дворецкого, говоря тихо и не особо эмоционально. — Родители дома? Узрев блудную дочь своих хозяев, Уильям округлил глаза и отшатнулся. Не только от потрёпанного вида юной девушки, на чьём лице были видны шрамы и разводы от потёкшего макияжа, но и от осознания того, кем и чем она стала... и что сотворила. — Они дома, Ребекка, но... — замялся он с ответом. — Я не думаю, что ваша встреча будет тёплой. Стоя на пороге собственного дома, Ребекка догадывалась о причине, но, всё же уточнила: — Почему? — А ты не понимаешь? — покачал головой дворецкий. Ребекка осознавала всю тяжесть происходящего, но, уже не могла свернуть назад. — Я всё понимаю, но... надеюсь, что они всё ещё мои родители. Уильям неуверенно постоял на месте, обдумывая визит Ребекки, после чего решился и кивнул в сторону прихожей, позволяя ей войти в богато украшенный вестибюль, что был ей очень хорошо знаком. Войдя внутрь и, вспомнив, почему всё своё детство она ощущала себя заложницей внутри золотой клетки, девушка выбросила из головы неприятные воспоминания и постаралась думать о хорошем. По крайней мере дом у неё был, и весьма роскошный, чего греха таить. — Я могу сейчас с ними встретиться? — перешла она к главной теме, смотря на дворецкого. Тот, в свою очередь, направила взгляд на старинные напольные часы, и сказал: — Ты же знаешь, прямо сейчас не слишком подходящее время. Сейчас ужин. — Ну и что? — изогнула бровь Ребекка. — Как, что? — вспылился Уильям. — Ты забыла о том, насколько мистер и миссис Свонсон строги к соблюдению распорядка? Они не посмеют всё бросить, и переключиться на тебя. Чувствуя, что это уже зашло через край, песчаная ведьма выпалила: — Даже ради встречи с дочерью они не прекратят набивать брюхо? Они совсем рехнулись на своём педантизме? — Как видишь нет... — прозвучал мужской голос со стороны. — Не полностью. Ребекка с Уильямом обернулись и увидели хозяев дома, вышедших из зала конференций. Как и всегда, чета Свонсонов выглядела представительно и высокомерно, на что ярко намекали их высоко задранные носы. Себастьян оставался осанистым кареглазым мужчиной с бородкой эспаньолкой и тёмно-русыми волосами со слегка вздёрнутой чёлкой. Одевался же он в серебристый деловой костюм с виднеющейся под пиджаком рубашкой сиреневого цвета и чёрным галстуком. А его зеленоглазая жена Оливия, имела волосы бронзового оттенка, сплетённые в длинную французскую косу. На кистях её рук держались золотые браслеты, а облачением служило дорогое сапфирово-синее платье с накидкой "болеро", что тянулось от воротника до самой груди. Глядя на свою дочь с крайним пренебрежением, Себастьян отстранённо сказал в адрес дворецкого: — Уильям, ты можешь быть свободен, иди и занимайся своими делами. Тот послушался и молча вышел из вестибюля, при этом кинув прощальный взгляд на Ребекку. Кто знает, чем окончится данная встреча. Между тем, глава семейства вернулся к диалогу с дочерью: — Что привело тебя сюда, Ребекка, раз это помешало нашему ужину? Насколько мы помним из твоего незабываемого послания, ты не собиралась никогда к нам возвращаться, — сделав акцент на тех двух парнях, что обезглавила Ребекка и выжгла на их телах слова, ровно перед тем, как перенести трупы в дом к родителям, отец окончил мысль: — Более того, ты угрожала, что сделаешь с нами то же, что и с Робертом и Мэйсоном, продолжи мы тебя искать. Память о случившемся ударило по ней тяжеленным грузом. — Я действительно их убила, но, послание выжигала не я, — понуро сказала Ребекка. — А кто? — спросила Оливия. — Один псих, с которым я тусовалась, — ответила девушка. — Можно сказать, что он меня принудил их убить, а затем выжег на трупах те угрозы в ваш адрес. — То-есть, ты хочешь себя оправдать, что действовала по принуждению? — хмыкнул Себастьян. — Я пришла сюда не для того, чтобы оправдываться, — твёрдо обозначила песчаная ведьма. — Я просто решила вернуться домой. Её родители сощурили взгляд. На их лицах не было и намёка на какое-то снисхождение или мягкость. — Ты решила вернуться? — холодно произнесла Оливия, скрестив руки на груди. — После всего, что натворила? После того как опозорила нашу семью, устроив дебош в школе магии, сколотив банду и сбежав с ними чёрт знает куда? Ты думаешь, мы просто это забудем? — Я не прошу забыть, — бросила Ребекка, сжимая кулаки. — Я прошу позволить мне вернуться домой. — Домой? — в голосе её отца, как и прежде, не было ни капли тепла. — Ты убила двух людей, Ребекка. Наших людей! А потом угрожала нам самим смертью, пусть даже косвенно. И теперь приходишь сюда, как ни в чём не бывало? — Я убила намного больше людей, папа, уж поверь, — спокойно призналась песчаная ведьма, сохраняя твёрдость духа. — Но я не буду разглагольствовать о своих мотивах. Если ты думаешь, что я просто дурна и безумна от рождения, то продолжай так думать... — и, после короткой паузы, опустила голову и добавила: — Тебе наверняка так будет удобней и проще. Переглянувшись с женой, Себастьян монотонным тоном изрёк: — Не стану отрицать... Стоя на месте точно истукан, Ребекка старалась не включать сентиментальность, но, дуновение прошлого, из-за общения с родителями, вновь её настигло. — Скажите правду, вы по мне хоть чуть-чуть скучали? — швырнула она в них главный вопрос. — Или всё своё время, вы, как обычно, тратили на важные встречи, работу и построение всевозможных графиков, которые нужно неукоснительно соблюдать? — Мы скучали... так скучали, что явились в Школу Магии на встречу с директором и завучем, — сказала Оливия. — Нам пришлось терпеть общение с быдлом и неотёсанным отребьем, лишь бы узнать, что точно произошло, и как тебя выручить. Для этого мы и послали за тобой Роберта и Мэйсона, чтобы они привели тебя домой и втроём мы бы нашли способ противостоять Старейшине, который открыто намеревался отправить тебя в магическую тюрьму. — Ой, да вы прям перетрудились, я смотрю! — сыронизировала Ребекка. — Пошли на такие жертвы, что лично встретились с руководством школы и родителями других учеников. Это, по-вашему, великое достижение, которым стоит гордиться? Себастьян и Оливия обменялись красноречивыми взглядами. Их лица, обычно столь уверенные и холодные, на мгновение дрогнули, будто под тяжестью неуловимых чувств. — А что, по-твоему, мы должны были делать? — сдержанно вопросил Себастьян. Вспомнив слова Мэйсона с Робертом о том, что отец с матерью слишком заняты, чтобы искать её самим, и поэтому послали их, Ребекка нахмурилась и выпустила на волю всю накопленную с детства обиду: — Ну, хотя бы самим меня поискать! Самим! — повторила она второй раз для пущего эффекта. — Проявить ко мне хоть крупицу родительской теплоты и привязанности! А не ту галимую муштру и контроль, как в детстве, когда вы лепили из меня подобие себя, будто я обязана соответствовать вашим снобским ожиданиям. Вы так упёрто пичкали меня каким-то напускным величием нашей династии, что меня то и дело тошнило! — О, так тебя тошнило от нашей семьи? — процедила Оливия, её голос звучал, как лезвие. — И после всего этого, после того как ты сбежала, отмахнулась от нас, как от ненужного хлама, стала убийцей, а сейчас вернулась, когда всё пошло прахом, судя по твоему жалкому виду, ты рассчитываешь на то, что мы тебя простим и примем, только потому что в тебе наша кровь? — Я уже говорила, что не прошу от вас меня простить, чёрт возьми! — агрессивно прыснула Ребекка с горячими от наплыва эмоций глазами. — Я всего лишь привела пример того, что именно могло взрастить во мне ту, кого вы видите сейчас. Но я не собираюсь каяться и извиняться. Мне это не нужно. Я пришла, потому что у меня нет выбора. Потому что я устала, — её голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Но, видимо, это слишком сложно для вас. Вы всегда были больше заняты своей репутацией, чем мной. — Репутация и влияние — это всё, что у нас есть! — вмешался Себастьян, его голос был твёрд как камень. — Благодаря им мы те, кто есть, а ты была слишком близка к тому, чтобы всё разрушить. Мало того, что из-за тебя пострадали те дети в школе, ты нарочно всё сделала так, чтобы тень твоего преступления пала на нашу фамилию. Ты опозорила династию Свонсонов, и теперь приходишь сюда, как ни в чём не бывало и рассуждаешь о какой-то теплоте и привязанности? — А может я ею и не стала бы, прояви вы ко мне в детстве хоть каплю этих чувств, — с надломленным голосом просипела девушка, с горечью смотря на родителей. — Неужели вы не понимаете, что за всем этим вашим показным богатством стояла одна сплошная пустота? Я буквально жила в золотой клетке! Окончив говорить, Ребекка замерла на мгновение, её взгляд метнулся от Оливии к Себастьяну, словно она искала щепотку сочувствия в их глазах. Но там была лишь ледяная стена, которую они возвели совместными взаимными усилиями. Четы Свонсонов видела в дочери лишь призрака прошлого, напоминание о том, какую ошибку они совершили. Но, похоже, они уже давно смирились с этой потерей. — Ты всегда была слишком эмоциональной и ранимой, — наконец произнёс Себастьян, его голос звучал чуть тише, но всё так же твёрдо. — И в этом твоя слабость. Но даже если мы и не проявляли тепло так, как тебе хотелось, это вовсе не значит, что мы тебя не любили. Мы воспитывали тебя, как считали нужным. Так же как мои родители воспитывали меня. И, ровно как и ты сама, мы не будем просить прощения за то, что обложили тебя с детства роскошью и всевозможными удобствами, но лично не сюсюкали с тобой. — Это верно, — качнула головой Ребекка, чувствуя, что они зашли в тупик. — Мне ваши извинения ни к чему. — А раз так, то и иди тем путём, что сама избрала, милая, — посоветовала ей мать. — Не будь такой чопорной снобкой, как мы с твоим отцом, — и кивнула в его сторону, продолжая иронизировать. — Будь свободной и счастливой, вдали от нашего дома, — в самом конце, на губах Оливии мелькнула насмешливая ухмылка. Заметив её, в Ребекке вновь пробудилась прежняя ярость, которую она, казалось бы заглушила, после случившегося между ней и Кайдемусом. Именно сейчас, вспоминая, какой она была ещё до встречи с ним, когда являлась главой банды "Освобождённых", которую самолично собрала, она поняла, что больше не намерена не перед кем пресмыкаться, особенно перед всякими "кумирами". Теперь она самодостаточна и независима. Но, дабы это доказать самой себе, необходимо закончить одно дело. — Так значит, вы хотите, чтобы я была полностью свободной и счастливой? — прошептала она, обводя отца и мать пристальным взором. — Вы в этом точно уверены? — Абсолютно, — коротко бросил Себастьян, не совсем понимая, что стоит за словами дочери. К сожалению, вскоре, ему и его жене всё стало очевидно. Ребекка вынула из кармана последнюю сорокаграммовую колбочку красной амброзии, сняла крышку, отпила половину, закрыла, и сразу спрятала обратно, для последнего использования когда-нибудь потом. В тот же миг глаза ведьмы охватил пурпурный свет, лицо оживилось, по венам потекла энергия, а вокруг всего тела угрожающе закружились струи ржаво-красного дымящегося раскалённого песка. — Была рада повстречаться с вами, дорогие предки! — пропела она, безумно скаля зубы и призывая в руки по клинку из острейшего закалённого стекла. — Память о вас, всегда будет свежа в моей душе! И тут же ринулась в бой с ошарашенными родителями, которые только и успели выставить руки вперёд, надеясь отразить атаку ополоумевшей дочери с помощью защитных чар. Если бы они только знали, какую силу она приобрела за время своего путешествия...

***

Ноб-Хилл 1940/1 Вечерело. На город опускалась темнота. Но не на самый элитный район — Ноб-Хилл, что населяли сливки общества. Улицы усеивались мерцающими огнями автомобилей, рекламных щитов, и витринами дорогих магазинов. А на тротуарах можно было увидеть стильных людей, элегантно прогуливающихся в вечерних нарядах. Бары и рестораны наполнялись мелодичными звуками живой музыки, словно магнитом притягивая к себе состоятельных граждан, жаждущих развлечений. Здесь, в сердце Ноб-Хилла каждый знал: вечер — это время новых знакомств и уникальных впечатлений. Однако исключения бывали и в нём. В самой отдалённой точке района, что граничил с густым лесом, располагался одинокий двухэтажный особняк сливового цвета с чёрной треугольной крышей. Он находился за высоким гранитным забором с шипами, защищающим дом от посторонних. Жаль, что это распространялось только на простых людей. Оказавшись перед забором, Кайдемус обвёл его пытливым взором и провёл пальцем по подбородку. — Какое интригующее начало... — прошептал он самому себе. — Кто бы знал, что именно сюда, в такие дебри, тебя заведёт дорога, приятель... Используя свои силы, полудемон протиснулся сквозь тонкую щель в заборе, став на секунду плоским как лист бумаги, а затем вернув себе прежний "выпуклый" вид. Дойдя до входа в сам дом, он на первых парах хотел постучать, но решил, что лучше не пугать приёмных родителей его старого друга своим внезапным визитом. Гораздо разумнее будет прийти прямо к нему самому, причём в более приятном облике. Обернувшись тем, кем он был когда-то, а именно светловолосым юношей с серыми глазами и высокими скулами на худом лице, одетым, как обычно, в любимую чёрную толстовку, Кайдемус прошёл сквозь дверь таким же образом, как через щель в заборе, и вступил на пол в прихожей по ту сторону. Внутреннее убранство дома казалось вполне себе обычным. Свет был выключен. Видимо все спали или отсутствовали в доме. Если последнее, так это будет крайне погано. Но, в любом случае, они рано или поздно появятся, можно и подождать. Впрочем, это не точно. Кайдемус решил поисследовать жилище и проверить, вдруг кто-то всё же есть, и не ошибся. Он по запаху уловил чьё-то присутствие — кого-то живого! И это ощущение вело его наверх — на второй этаж. Аккуратными бесшумными шагами, полудемон стал взбираться по искусно вытесанной деревянной лестнице, и глазеть по сторонам, изучая окружение. И вот, добравшись куда надо, он увидел несколько дверей вдоль коридора, ведущих в разные комнаты. Одна из таких была слегка приоткрыта, и оттуда исходил слабый свет и доносились звуки. Довольно улыбнувшись, Кайдемус бесшумно вошёл внутрь спальни, узрев сидящего к нему спиной паренька, одетого в тёмно-фиолетовую пижамную рубашку и того же цвета штаны. Он пялился в монитор компьютера и играл в установленную туда игру, что и издавала те самые звуки. Видимо игра была такой увлекательной, что обитатель комнаты даже не заметил постороннего человека, что стоял прямо за ним и глядел на него со зловещей улыбкой... ровно до той поры, покуда не почувствовал на своей шее его ледяное дыхание. Паренёк тотчас повернулся на кресле в обратную сторону и... остолбенел от шока. Его сердце замерло, как будто он увидел саму смерть, что, недалеко от истины. Этот голубоглазый (с аквамариновым оттенком) мальчик, которому на вид было не больше пятнадцати лет, носил овальные очки, черты лица отличались мягкостью, а гладкие волосы средней длины казались не то чтобы прям белокурыми, а скорее светло-русыми. Он был умеренно худым, в противовес стоящему рядом тощему "гостю", и чуть выше его ростом, однако за исключением ранее описанных деталей, был удивительно на него похож. Спустя минуту напряженного молчания, когда оба, на удивление схожих между собой подростков, но отличных в мелких деталях, достаточно насмотрелись друг на друга, то первый, тот, что в очках, изогнул брови и изумлённо произнёс: — Глен?.. Это ты? В ответ на это, Кайдемус растянулся в пресыщенной ухмылке и поприветствовал своего старого друга из детдома: — Ну здравствуй... Грегори. ㅤ