Я — вершитель своей судьбы?

ㅤ Обитель Трибунала Стоя у белой трибуны, посреди плоской круглой платформы, Морган поднял руку, но, перед тем как изящно ею вращнуть, с экспрессией проговорил: — Напомню всем присутствующим, что до сей поры, Избранный внушал нам мысль, якобы всё то зло, что он сделал, было сотворено из добрых побуждений, или же по недоразумению. Тут и убийства преступников, и захват власти Подземного мира, и раскачка моста, и причинение вреда родному брату, которого позже исцелил, но угрожал последующей расправой. Однако, то, что вы увидите сейчас, невозможно оправдать. Это целенаправленное убийство. К слову, благодаря Ионне, Пайпер уже знакома с данным происшествием, но, будет полезно ей напомнить об этом, а также показать другим, кто этого не видел. Итак, внимание! Голограмма зажглась, и взору всех зрителей была представлена гигантская просторная пещера в которой уместилось целое войско вооружённых демонов, экипированных в доспехи, и явно готовых к предстоящему военному походу. Но, вместо того чтобы идти и воевать, все они глазели на своего одетого в чёрный кожаный плащ повелителя, и стоящего перед ним на коленях хлипкого лопоухого светловолосого паренька — всего избитого, с синяками, кровоподтёками и гематомами на опухшем лице. И, при всём при этом, он казался не напуганным, а совсем наоборот — до чёртиков смелым. Чтобы с ним сейчас не случилось, Мортимер готовился это принять с гордо поднятой головой. — Наш мир не раз был под угрозой, из-за всяких тиранов и злодеев, — сказал доблестный хранитель Вайету, прыснув кровью из разбитого носа. — Но как бы они не пыжились, добро всё равно побеждало. И тебя ждёт та же участь. В качестве ответа, Хозяин зловеще рассмеялся, и из его уст с холодом вылетело: — Как это мило. Ты прямо идеальный кандидат на роль преданного исполнителя чужой воли, в данном случае — их святейшеств. Они видать научили тебя многому. Даже не забыли про основоположение добра и зла, света и тьмы... Но не приходило ли тебе в голову, что мир не делится лишь на чёрное и белое? — Только если в твоём распущенном воображении! — бросил в него Морти. — Подобные тебе всегда ссылаются на серые оттенки, пытаясь таким образом оправдать свои грехи и преступления. Притом, если кого и называть серым, то только не тебя — предателя света и нового Хозяина тьмы. Ты зло в чистом виде, чернее тебя нет никого. Их словесная конфронтация продлилась ещё немного времени, покуда не накалилась до такой степени, что дороги назад для Вайета уже не было. Оставлять в живых этого заморыша, он не мог и не хотел. — То, что случится потом, меня совершенно не волнует, особенно, если это касается Старейшин! — хрипло процедил он, сверля взглядом избитого хранителя и сжимая пальцы вокруг его хилой шеи. — А ведь я предупреждал их! Ясно говорил, что будет, если они продолжат строить свои козни. Но, раз простых слов недостаточно, что ж... коль Морган, или кто-либо другой, меня сейчас слышат и видят, то пусть вникают: как только я разберусь с Забрагами, то следующие на очереди — они. — Ты безумец!!! — рвя горло, прокричал Мортимер. — Каким бы сильным ты ни был, всех не поборешь! Мир восстанет против тебя, и ты будешь низвергнут! Эти отчаянные провокации, не остались без последствий. Достав из-за пазухи бронзовый кинжал со змеевидной рукояткой и чёрной сталью, он приготовился применить его в деле, ну а обречённый хранитель, чувствуя приближающуюся смерть, пошёл в разнос ещё дальше, так как терять было нечего. — Ну, и чего же ты ждёшь, великий Хозяин?! Давай, устрани врага! Прикончи адепта света! Отбрось последние остатки своего доброго начала! Ну же, покажи какой ты крутой злоде... Любые колебания Вайета резко оборвались. Извергнув из себя ранее сдерживаемый рык, он размахнулся, и со всей дури всадил кинжал Сэта прямо в живот хранителя. Издав глухой, ноющий и полный печали стон, Морти обессиленно повис на держащей его горло руке Хозяина, а из его губ, на предсмертном издыхании вылетело: — Я ни о чём не желаю. — Как и я, — тихо ответил Холливел и отточенным движением выдернул окровавленный кинжал. — Спи спокойно, — хладнокровно прибавил он и убрал пальцы с его горла. Тело побелевшего словно снег хранителя, неминуемо свалилось наземь, а затем, окутывавшись тускловатым голубым мерцанием, начало распадаться на мелкие частички света, пока не исчезло без остатка. Под полные грусти лица зрителей, Морган погасил голограмму и возвестил: — Нужны ли ещё какие-то доказательства, что Вайет Холливел открыто намеревался учинить войну против нас, дабы самому захватить высшую власть? И помимо прочего, вы все видели, как он убил посланного к нему хранителя. Неужто ли и сейчас у кого-то остались сомнения, что этот молодой человек — зло во плоти, не заслуживающее никакого снисхождения или прощения. Лица Трибунала обменялись согласовывающим взглядом, в то время как семья Холливел, только помрачнела пуще прежнего. И лишь Пайпер, после недолгого молчания, обратилась к сыну: — Вайет, ты действительно ни о чём не жалеешь? — с содроганием сердца вымолвила она. Взглянув на мать, которая до этого практически от него отреклась, Вайет сначала хотел выдать "Нет", исключительно ей назло, но затем, любовь к матери взяла вверх, и он ответил правдой: — Жалею. О том, что ты видела, я жалею каждый чёртов день. Я действительно убил того парня, и... — выдохнул он носом, — это останется со мной навсегда. — Это уж точно, — покивал головой Морган. — Твои злодеяния запомнятся всем навечно. И тут, устав покорно сидеть, Крис вновь вскочил со своего места и воскликнул: — Подождите, я протестую! — адресовал он это не столько Моргану, сколько Трибуналу. — Да, всё то, что мы сейчас увидели, имело место быть, я этого не отрицаю, но, как мы знаем, оно происходило до потери Вайета его силы. А с тех пор Вайет действительно изменился. Я знаю это, потому что виделся с ним! И, как вы сами слышали, он сожалеет о содеянном. То, как брат его защищает, действительно тронуло Вайета, от чего даже слегка приободрился, но, после последующих слов от Моргана, всё откалилось обратно. — Допустим, и что? — выцедил небожитель, сложив руки на груди. — По твоему, если у кровавого головореза отобрать оружие, которым он убивал своих жертв, а потом дождаться, когда он скажет, что сожалеет об учинённых им преступлениях, то на этом всё? Его стоит понять и простить? — Кроме того, — встрял в разговор Ионна. — Это не последнее его убийство. Даже не беря в расчёт сегодняшнюю резню, на нём лежит преступление, которое было совершенно без наличия в нём магических сил. — Что? — гнетуще обронили Лео с Пайпер, вновь переключив внимание к старшему сыну. Тот сразу же напрягся, пытаясь вспомнить о чём говорит Ионна, и... походу вспомнил. Ровно, как и Крис. Ему было хорошо известно о некоторых душевных переживаний брата, которыми он с ним поделился ещё тогда в котокафе. И вот это случилось. Вспыхнувшая в темноте голограмма показала коридор в каком-то богато обустроенном здании с рядами деревянных дверей по обе стороны. В нём, где-то посредине, стояли два человека, в одном из которых можно было без труда узнать Вайета, а вот второй — мужчина за тридцать с клочковатыми русыми волосами, одетый в поношенный тёмно-коричневый костюм, был незнаком для всех, за исключением самого Вайя, что, к своему ужасу, тоже наблюдал за проекцией. Где-то в глубине души, он всё же надеялся, что данный инцидент на работе был его галлюцинацией, даже если сам Зик говорил об обратном, но, как видно, последний не врал. Всё было так, как было. — Я простой работяга, что всегда в поте лица добывал себе зарплату и строил карьеру, в отличие от всяких охуевших засранцев, привыкших получать всё на блюдечке с голубой каёмочкой! — кричал Джейкоб Перри прямо в лицо своему конкуренту. — А мне кажется, что ты просто мелкий, завистливый, и никому не всравшийся червяк, решивший, будто ему все обязаны! — решительно выпалил Вайет, не собираясь искать с этим неадекватом никаких точек соприкосновения, как пытался ранее. — Ни от чего я теперь не буду отказываться! Это дело моё, и я его выиграю! А ты иди и поплачь об этом кому-то другому! Побагровев от неистовой ярости, Джейкоб оскалил рот и во всю глотку заверещал: — Ах ты поганая крыса! Директорская подстилка! Будь проклят ты и тот день, когда ты припёрся сюда! Чтоб ты, сука, сгоре... Ну а далее, случилось то, к чему всё закономерно шло. Ведомый обилием неконтролируемых чувств, Вайет сжал кулак, и с такой необузданной силой втемяшил Джейкобу по лицу, что тот отлетел назад, смачно ударившись головой о стену, и сполз на пол, где больше не двигался. Он был мёртв, а льющаяся из его сломанного носа и разбитого затылка кровь, пустой остекленевший взгляд и полное отсутствие какого-либо выражения на лице, это подтверждало. — Как видите, жажда крови всегда была присуща Избранному, будь он магом или простым человеком, — законстатировал Морган, погасив голограмму. — Даже здесь, просто не поделив что-то с коллегой по работе, он не придумал ничего другого, как убить его. Лео и Пайпер удручённо молчали, а вот Крис, вспомнив не о самой дружелюбной встречи с Зиком, ещё больше заподозрил последнего в тайных умыслах. Теперь стало понятно, что тот откровенно врал ему тогда, говоря, что не знает никакого Джейкоба Перри. Очевидно, что знал, и вряд ли покрывал Вайета чисто по дружбе. Тут наверняка крылся его собственный интерес... Тем часом, выслушав Старейшину, лица Трибунала перенаправили внимание на подсудимого и задали вопрос: — Что скажешь в своё оправдание? Погруженный в оторопь Вайет выдержал энное время, прежде чем дать ответ. — Я не хотел его убивать, — тихо промолвил он, спустя где-то полминуты. — Я... я просто не совладал с эмоциями. Вы же видели, как он меня оскорблял. Я не выдержал и ударил его. Но у меня не было цели лишать его жизни, только проучить. Морган закатил глаза от утомления. — Сколько раз нам придётся ещё выслушивать от тебя одну и ту же байку, мол, не совладал с эмоциями? — пренебрежительно сцедил он. — А, впрочем, даже если и так, то, это должно тебя как-то обелять? Или же напротив, показывать слабость твоего духа? Ведь выходит, твоё самолюбие так легко задеть, что ты сразу взрываешься и гробишь всех на своём пути. Может так случилось и сегодня? Кто тебя, бедного и несчастного обидел, что ты от злости выкосил полсотни человек? Проматывая в голове эту проклятую ночь, начиная с гибели сестры и заканчивая встречей с максимально грубой на выражения охраной, Вайет решил, что делать акцент на последнем как-то не солидно, и потому, выделил первое. — Мелинда умерла на моих руках... — понуро произнёс, сцеживая каждую букву. — Я видел её смерть. Как ни странно, но здесь реакция Моргана оказалась вполне обоснована: — Я приношу глубочайшие соболезнования, но, какое это имеет отношение к смерти других ни в чём неповинных людей? Они её убили что ли? Почувствовав, что его завели в тупик, Холливел неуверенно пробормотал: — Нет, всё было иначе... — А как было? — Это долго объяснять, — сказал ведьмак, стыдясь раскрыть истинную причину. — А мы вроде никуда не торопимся, — хмыкнул Морган. И тогда, не имея выхода из сложившейся ситуации, и вдобавок, ощущая на себе давящие взгляды со стороны родителей, Вайет всё же выложил правду: — Я поставил себе цель поквитаться с её убийцей, ибо узнал кто он. Этот гад находился в здании администрации, и я пошёл с ними разбираться, но меня не пустили, прогнали и осыпали последними словами, словно я какой-то вонючий бомж. А потом... — но, в конце запнулся, не успев договорить фразу. — Что, "потом"? — потребовал Старейшина ответа. — Потом на меня что-то нахлынуло, — заявил Вайет. — Что-то тёмное и злое. Я не знаю, как ещё это описать, но всё что мной движело — это ярость. Я словно попал под действие каких-то чар. — Случайно не тех же самых, из-за которых расшатал мост или разбил голову тому бедняге? — резонно отметил небожитель, скептично отнесясь к его словам. — Ты точно уверен, что это чары? Или твои обычные неконтролируемые эмоции, из-за которых страдают и гибнут все в зоне близости с тобой? Здесь его недруг угодил в самую точку, и более того, заставил его самого потеряться в собственных мыслях. Голову парня стали обуревать страшные гипотезы, а вернее, их двойственность. Вспоминая все те предыдущие случаи, когда он испытывал приступы гнева, и на этой почве устраивал дебош, именно это, как ему казалось, и было первопричиной его срывов. Но, что если все эти случаи имели под собой мистическую основу? Что если в него всегда, кто-то, магическим путём вкачивал ярость и гнев? Или же всё наоборот — никакой магии и чар не было и нет! И правда в том, что Вайет всегда был таким, какой есть. Даже сегодня, когда перебил пятьдесят человек. Он просто не мог остановиться, вкусив крови. Это осознание и неясность так встревожили Холливела, что он ощутил озноб. А всё потому, что боялся обеих сложившихся у него в голове интерпретаций. В первом случае это означает, что он изначально безвольная и глупая игрушка для манипуляций, а во втором, что шизофреник с биполяркой, неспособный держать в узде свой гнев. — Я... — сглотнул он ком в горле. — Я не знаю. Морган улыбнулся, услышав это, а его старший коллега Ионна, не вставая со своего места, дал оценку всему вышесказанному: — И в этом весь ты, Вайет, — тон его голоса был ровен и строг. — Ты ничего не знаешь, но строишь из себя Всесильного Бога. Ты опасен, как для всех вокруг, так и для себя самого, и этому, пора положить конец. — Что значит, положить конец?! — подал голос Лео. — Что вы намерены сделать с моим сыном? — Не мы, а великий Трибунал! — подчеркнул Ионна. — Будь на то наша воля и возможность, мы бы без суда и следствия лишили его магической силы и отправили на перерождение, но, окончательный вердикт составит Трибунал. Итак, какой же он? — и перевёл взгляд на парящие в темноте лица. Те, медлить с ответом не стали. — Осталась последняя деталь пазла, — обозначило лицо темнокожего мужчины. — Если Избранный говорит, что есть вероятность, будто его кто-то околдовал, мы должны это проверить. — Морган, продемонстрируй, что послужило причиной сегодняшнего судебного процесса, — добавило лицо бородатого морщинистого старца. — Мы хотим детально рассмотреть, как Вайет Холливел вышел из себя, и как действовал в дальнейшем. Если здесь замешена посторонняя магия, мы это заметим и почувствуем. Морган без проблем послушался, взмахнул рукой, и, царившую повсюду абсолютную темноту, озарила очередная светящаяся голограмма, при виде которой, Вайет взялся руками за голову, желая провалиться под землю. Уж что, а это, никому из его близких, лучше не видеть и не слышать. Но, кто бы его спрашивал. — Правильно, вали отсюда! — посмеялся ему вслед один из охранников, состроив ехидный оскал. — Вали в грязную дыру, из которой припёрся! — в том же духе отчебучил второй. — Здесь не место для отбросов! Чувствуя, что терпение на исходе, находящийся от них на приличном расстоянии Вайет, хрипло отозвался: — Это я отброс? — А кто ж ещё? — донеслось следом. — Только конченый додик станет ломиться в администрацию штата, считая, что перед ним все лягут и ковровую дорожку расстелют. — Ты бы хоть умылся и причесался для начала, чушок, — нелестные комментарии в его адрес только набирали обороты. — А то реально, похож на какого-то буйного реднека. Наслушавшись всего с лихвой, Холливел не стал ничего говорить, но, по его мрачному и перекошенному от негодования лицу, а также крепко сжатым кулакам, было очевидно, как ему приходится тяжело бороться с самим собой. Но, к сожалению, в конечном итоге, он проиграл эту схватку. Подул ветер, накренивший кроны деревьев, и, уверенной походкой, Избранный направился назад к входу в здание администрации. Охрана же, увидев, что стрёмный тип возвращается, мигом спохватилась. — Мы что, неясно выразились?! — и, наставив на того пистолет, первый из них, пригрозил: — Вали отсюда, пока цел! А второй, незамедлительно добавил: — Говорю в последний раз, один шаг вперёд, и мы откроем огонь! Но, увы, объятый холодной яростью маг не внял их словам. — Этот шаг? — оттянув уголок рта в сторону, Вайет сделал то, от чего его остерегали. Охранники сдержали обещание и, нажав на курки, произвели выстрел... и тем самым сами подписали себе приговор. Пули отскочили от поднятой ладони ведьмака и полетели обратно, попав в головы своих хозяев и мгновенно их умертвив. — А теперь, если не возражаете, промотаем время чуток вперёд и внимательно рассмотрим самые сочные моменты, — предложил Морган и сделал то, что заставило семью Холливел окоченеть от представленного перед ними зрелища. Крис отстранился, лицо Лео осунулось, а Пайпер прикрыла рот ладонью, лицезрев самую отвратительную и невообразимую для любого родителя картину — жуткую, немыслимо-жестокую кровавую бойную, устроенную её сыном. Вайет тоже увидел это. Увидел и вновь был готов проклясть себя за то, что натворил. Но, было уже поздно. Что сделано, то сделано. Ему только и оставалось наблюдать за собственными транслируемыми голограммой деяниями, от созерцания которых, он всё больше погружался в бездну отчаяния. Каждый новый, запечатлённый кадр его жизни, был подобен острому ножу, что вонзался ему глубоко в сердце. Взрывы и крики раздавались в воздухе, смешиваясь с дымом, что поднимался над обугленными телами бедных служителей закона. С помощью своей огромной силы, ведьмак ломал кости, вырывал позвоночники и разрывал надвое кучу несчастных спецназовцев. Но одним лишь телекинезом всё не ограничилось. Его подход к убийствам был куда разнообразнее. Кого-то он зажарил молнией, кого-то заморозил и потом взорвал, других испарил порывом энергетической волны, ну а одного конкретного бедолагу превратил в червя и раздавил ногой. И всё это — всё до последнего, он делал с животной яростью в глазах, в которых не было и намёка на что-то человеческое. Вайет попросту не чувствовал жалости; его разум был окутан туманом дикой ярости, а тело работало механически — подобно машине для убийства. При взгляде на всё это, можно было точно решить, что это не он. Что им руководит неведомая сила. Но... действительно ли это так? Или же здесь нет никакой конспирологии. И всё сводится к тому, что Вайет — жестокий агрессивный убийца, идущий на поводу своих низменных инстинктов. Точно ответа знать никто не мог, но, почему-то, большая часть присутствующих склонялась к последнему. Однако, если опустившийся в глазах родни на самое дно Вайет, думал, что это всё, и, дойдя до нынешнего времени, Морган показав всё, что хотел, то, его ждал сюрприз. Кое-что, тот специально приберёг напоследок. — О, нет... — слабым тоном изрёк маг, видя сцену собственной встречи с дядей Генри, внутри здания администрации. — Вайет, даже если ты и имеешь моральное право отомстить за сестру, это вовсе не значит, что при этом ты можешь устраивать резню в отношении других ни в чём не повинных людей, — пытался внушить ему тот, но безрезультатно. — Оглянись, посмотри, что ты наделал! Ты убил больше полусотни человек. — Они не невинны! — прогремел Вайет чудовищным басом. — Каждый из них целил в меня своё оружие и стрелял, намереваясь убить. Я отплатил им той же монетой, и более не собираюсь играть в поддавки с этими клопами. Они того не заслуживают. — Они — это кто? — не унимался Генри-старший. — Люди? Такие, как я? Проигнорировав его щекотливый вопрос, Холливел холодно и отстранённо сказал: — Уходи, дядя Генри, и передай другим, что я никого не трону, покуда они знают своё место, и не лезут туда, куда их не зовут! Мне сейчас необходима только одна смерть — одна! А гибель всех прочих, кто отважится опять сюда явиться и попробует на меня напасть, будет считаться следствием их собственной человеческой глупости. — Вайет, это говоришь не ты, посмотри на себя... — промолвил мужчина, всем нутром стараясь достучаться до племянника. — Ты ведёшь себя как монстр. — Я и есть монстр, — утвердил Холливел, сверкая хищными глазами. — И мне остохерело делать вид, что это не так. Я такой, какой есть, и ничто не изменит моей природ... Далее, как Вайет из настоящего и помнил, по нему открыл огонь снайпер, прячущийся где-то вдалеке, на крыше одного из домов. Но его попытка провалилась. Телепортировав стрелка прямо себе в руку, маг сломал ему шею и скинул мёртвое тело к ногам своего дяди. — Ты специально решил отвлечь меня болтовнёй и притупить бдительность, чтобы кто-то издалека нанёс смертельный удар... — обозлённо прохрипел он после этого. — Как это подло и коварно. — Я ничего не знал об этом снайпере! — сердечно заверил того Генри. — Поверь мне, Вайет, я не лгу. Я пришёл к тебе, потому что хочу помоч... Вайет из настоящего отвернул взгляд, не желая видеть то, что будет дальше. А вот остальные всё увидели, на свою беду. Воочию узрели, как Вайет из прошлого согнул пальцы и напустил на горло Генри телекинетический захват, из-за которого тот закряхтел и упал на коленях в приступе удушья. — Мне не нужна помощь, — в жёсткой и хладнокровной форме, выцедил Холливел. — Уходи, и больше не попадайся мне на глаза. Иначе разделишь его участь, — в довершении, он указал пальцем на развалившегося на ступенях лестницы мертвеца, а затем развеял телекинетические чары и ушёл восвояси, бросив истошно кашляющего дядю одного. — Вот и всё, — подытожил Морган, погасив последнюю на сегодня голограмму и перебросив взгляд на морально сокрушённого Избранника. — Монстр есть монстр, и он сам этого не отрицает. Ведь так? Пристально взглянув на своего врага, Вайет выждал немного времени, а затем, чувствуя, что не может иначе, согласился: — Так. В который раз довольно улыбнувшись, небожитель перевёл внимание к семье Холливел. — Вам есть что сказать? Впивая пальцы рук в свои колени Пайпер, обратила поникший взор на сына, в попытке найти хоть какие-то слова, но, не нашла их, от чего снова отвернулась. Лео и Крис, пусть и были настроены не столь пессимистично, но, учинённый Вайетом геноцид спецназа, а также нанесение им вреда родному дяде, заставило их онеметь. Они не могли ничего сказать, во всяком случае, не решались. На их лицах отпечаталось глубокое смятение. — Так я и думал, — кивнул Морган, закончив с формальностями и перейдя к главному: — Что ж, вперёд к финишной прямой. Каково ваше мнение, великий Трибунал? В который раз переглянувшись, лица Трибунала синхронно ответили: — Нам необходимо время, чтобы посовещаться. Мы вернёмся через пару минут, — вслед за чем, они исчезли, растворившись во всеобъемлющей темноте. И как только судьи отлучились, Ионна не стал тратить время впустую, и, немедля обратился к чете Холливел: — Прежде чем всё свершится, я бы хотел напомнить, что всегда предлагал вашей семье компромиссы, пытался смягчить углы, но, вместо благодарности за нашу снисходительность, мы получали только упрёки, оскорбления и неуважение. Мы шли на поводу вашей безалаберности, и закрывали глаза на многое, но, с нас хватит. Пора навести порядок в магическом сообществе. — И начнётся он с показательной казни вашего отпрыска! — дополнил Морган, обведя взглядом Лео и Пайпер. — А потом мы займёмся вами! — Что? — вылетело из уст Избранного, в то время как его родичи засуетились, пытаясь сообразить, что только что услышали. Но, предвосхищая их резонные вопросы, глава совета Старейшин продолжил: — Если думаете, что мы не можем усложнить вам жизнь, поверьте, это не так. У нас достаточно силы, чтобы привить вам смирение, особенно теперь, когда рядом не будет Избранного. Лео и Пайпер изогнули брови, Вайет ожидаемо стиснул зубы и нахмурился, пока что только размышляя над словами, что лезли ему в голову, а вот Крис, опередив брата, озвучил свой протест вслух: — Ошибаешься! Пока у нас есть Сила Трёх... — и взглянул на маму, — нам не страшны, ни демоны, ни вы! Видя, как этот пацанёнок пытается умничать, Ионна спокойно и непринуждённо привёл контаргумент: — Не переоценивай силы своей семьи, мой мальчик, — и, сузив орехово-карие глаза, прибавил: — Слава легендарных Зачарованных давно канула в лету. И сейчас, ей найдена замена. — Какая к чёрту замена? — напирал полухранитель. — Более молодая, достойная и преданная! — поступил ответ, но уже от Моргана. — В общем полная ваша противоположность. С трудом вынашивая в себе накопившийся груз чужой ненависти, Лео вспомнил те дни, когда был обычным хранителем и служил Старейшинам, считая их мудрейшими и светлейшими созданиями. Но сейчас... что случилось? Как они дошли до такого? Осознание этого, прибавляло в его и без того пострадавшую душу, ещё больше болезненных ран. — И вы по-прежнему считаете себя добром? — сказал он им, произнося слова с крайней степенью разочарованности. — Посмотрите на себя со стороны. Вы мелочны, высокомерны, кичливы, и словно получаете удовольствие от одного факта, что причиняете вред тем, кто с вами не согласен, или не разделяет вашей философии. Вы не те Старейшины, которых я помню, особенно ты, Ионна, — и кивнул на него. Оба небожителя нахмурились, может даже что-то начали обдумывать, но, долго это не продлилось. К этому моменту, Трибунал уже вернулся. Четыре светящиеся серо-голубым светом головы вновь возникли над белой дискообразной платформой и сразу же заговорили: — Мы приняли решение! — сказало первым лицо худого парня. — Оно объективно и непредвзято! — добавило лицо черноволосого мужчины. — И безапелляционно! — заключило третье, принадлежавшее его темнокожему собрату постарше. Все, не только семья Холливел, включая Вайета, но и сами Старейшины, навострили уши, дабы услышать приговор. — Принимая во внимание тот факт, Вайет Холливел искренно раскаивается в содеянном, а также, действительно верит, что его действия были продиктованы злыми чарами, или же помутнением рассудка, мы считаем, что он не заслуживает высшую меру наказания. Вместо этого, он будет снова лишён магии, и вдобавок памяти! — объявило лицо седобородого старца. — А когда его личность навеки сгинет в небытие, он будет отправлен в иное время и измерение, так, чтобы никто не мог его найти. Таким образом, он останется жив, но, уже никогда не будет тем Избранным, кем был прежде. Он действительно начнёт жизнь с чистого листа. Вайет напрягся и остолбенел. Он конечно ожидал, что итог будет не самым приятным, но слышать такое воочию, ему тоже не пришлось по вкусу. Как-никак, перспектива навсегда всё забыть, весьма его пугала, не говоря о главном аспекте, заставившим его ощутить тревогу. Но не за себя, а за того, о ком он поклялся заботиться. Крис, между тем, тоже обеспокоенно переглянулся с родителями, в то время как они округлили глаза и приоткрыли рты, ощущая, как по телу пробегает мандраж. — Нет... — отрицательно помотал головой Лео, глядя на озвучивших приговор судий. — Зачем стирать память и отправлять куда-то? — зябко пролепетал он. — Вот именно! — перехватил его вопрос Морган, и, в своей излюбленной манере, проворчал: — К чему эти сложности? Паршивца нужно немедленно уничтожить с концами! Или, как минимум, отправить на перерождение! — Наше решение окончательное! — разом прогремели четыре голоса Трибунала в сопровождении эхо. Старейшины недовольно сомкнули губы и насупились. Было очевидно, что подобная "милость" со стороны Трибунала, идёт вразрез их планам. Тем не менее, свыкнувшись с этим, по крайней мере сейчас, Морган вспомнил о словах своего учителя, и вновь обратился к Трибуналу: — Ладно, пусть так, но, помимо этого, я бы хотел попросить вас рассмотреть ещё одно наше ходатайство. — Какое? — отозвались судьи. — Помимо изъятия сил Избранного, мы также просим вас забрать у него духовное естество, и передать всё это нам, дабы мы пустили полученное могущество в благое дело. Лица Трибунала обменялись сомнительными взглядами. Судя по всему, они не ожидали услышать подобное. — А с чего вдруг мы должны вам что-то отдавать? — озвучили они резонный вопрос. И это, вызвало у обоих Старейшин ещё большое негодование. — Потому что, как вы помните, над миром всё ещё нависает незримая угроза неясного происхождения, с которой предстоит бороться! — протараторил Морган. — И мы, как высшие поборники света, намерены встать на защиту Вселенной! У Трибунала, однако, было иное мнение. — Первыми, кто защищает структуру нашей Вселенной, вне рамок добра и зла, являемся мы сами! — непреклонно заявили четыре лица. — Не стоит наваливать на себя лишнюю ответственность, Старейшины. Не прыгайте выше своей головы. Ионна и Морган аж побагровели от злости. Подобное отношение к ним, словно к каким-то мелким и незначительным шестёркам, заставило их испытать такие чувства, которые, по определению, не свойственны адептам высшего добра. Но, будто этого было мало, Трибуналу нашлось, чем ещё сбить спесь с небожителей. — А что до естества, то, изъять его из тела Избранного невозможно, при всём желании. — Как это?! — вздыбился Морган. — В смысле, невозможно?! Лицо бородатого старца, всё подробно поведало: — Духовное естество Избранного — это действительно то, что делает его сосредоточением всей магии мира, и потому, его нельзя забрать и передать кому-то другому. В противном случае, Избранных насчитывалось бы сотни, а не один за пять тысяч лет. Их уникальность не может быть поделено, перемещено, или выращено в ком-то другом. Ты либо родился им, либо нет, иного не дано. Вновь вспомнив разговор с учителем, Морган оказался в полной растерянности. Не знал, что и думать. Либо учитель ввёл его в заблуждение, сказав, что Трибунал в силе изъять естество Избранного, или же эти четыре головешки попросту лгут, не желая делиться могуществом Избранного. Кому верить? Всё это было максимально странно и неоднозначно. — Тогда получается, что, обессиленный, но всё ещё живой, Вайет Холливел всё равно останется Избранным, живя непонятно где и когда? — точно подметил небожитель. — И покуда он жив, пусть и лишён силы, всегда существует вероятность, что отнятая когда-то магия, может в любой момент к нему возвратиться, как это случилось сегодняшней ночью. Что, кстати, думаете об этом? Как она к нему вернулась и откуда? — Данный вопрос не является предметом сегодняшнего разбирательства, — сухо обозначило лицо темнокожего старика. — Мы его обсудим позже, между собой, а сейчас займёмся тем, зачем сегодня собрались. — А насчёт повторного возвращения силы Избранного к своему истинному носителю, на сей раз мы позаботимся, чтобы этого не случилось, — заверило лицо полноватого мужчины. — Мы прочно запрём его магию там, где никто и никогда её не найдёт, и откуда она сама не вырвется. А за самим бывшим Избранном, станем тщательно приглядывать. Потерпев поражение по всем фронтам, Ионна с Морганом даже не знали, что говорить. Особенно последний, который убедил первого в том, что всё получится удачно. Уж слишком верил в своего таинственного светоносного учителя. — Уверен, вы совершаете ошибку, но, кто мы такие, чтобы вам перечить... — ядовито прокомментировал он, косо поглядывая на Трибунал. — Верно отмечено! — чванливо исполнило лицо худого парня, который игнорировал, или не замечал открытого враждебного сарказма, исходящего от Старейшины. — А теперь вернёмся к делам насущным, — повернулся он к подсудимому, и наконец спросил: — Вайет Холливел, тебе ясен приговор? Мысленно пребывающий глубоко внутри себя, ведьмак ещё раз промотал в памяти весь пройденный им путь, и пришёл к выводу, что не имеет значения, что служит причиной его срывов, из-за которых гибнут невинные люди. Будь он игрушкой неведомых сил зла, или заложником собственного биполярного расстройства, это в конце концов неважно. Он опасен, так или иначе. Повернувшись к родным, и увидев крайнюю озабоченность на их лицах, (за исключением мамы, которая скорее была отчуждена, чем встревожена) Вайет сам будто бы померк, повесил нос и негромко произнёс: — Да. — И ты с ним согласен? — последовал вопрос. — А это имеет какое-то значение? — обронил парень. — Не особо, но, нам интересен ход твоих мыслей, — ответило всё то же самое молодое из лиц Трибунала. — И, думаем, твоя семья будет не прочь что-то услышать от тебя напоследок. "Услышать напоследок", — пронеслось в многострадальной голове мага. — "Что же им сказать..." — Совсем немного, — продолжил он мысли вслух, поднимая взгляд и направляя на мать, отца и брата. — Прошу меня простить, — сказал он им. — За всё, что я сделал, намеренно или чьим-то влиянием. Я не справился с той силой, которой обладаю. В конечном счёте, она стала мною управлять, а не я ею. Не только Крис с Лео, но и Пайпер чуток посветлела, трепетно взглянув на сына. Впрочем, даже такой душевный момент, оказался испорчен одним небезызвестным небожителем. — Какая трогательная и проникновенная речь, — поиздевался он, поморщившись. — Жаль только, что время извинений давно прошло. — Я ещё не закончил! — осадил того Вайет, перемещая взгляд к Трибуналу и продолжая смиренно излагать: — Я согласен с тем, что недостоин владеть могуществом, с которым не могу совладать, и потому, откажусь от него добровольно, но, я прошу вас проявить снисхождение в двух других вещах. Не лишайте меня всей памяти целиком, и никуда не отсылайте. У меня есть любимая девушка, которая сейчас в беде, и нуждается в моей помощи. Без меня, она пропадёт. Поэтому, я прошу вас, потрите мою память частично, всё что связанно с магией, но не лишайте меня воспоминаний о Лизе. Я всё ещё её люблю и хочу, чтобы она поправилась. А без меня и моих денег, которые я отдаю в клинику на её лечение, этого не случится. Что же ожидал он услышать, после своей просьбы? Должно быть то же что и Старейшины двумя минутами ранее — одобрения и согласия. Но, как и в их случае, никому из присутствующих, Трибунал не желал отдавать предпочтение. — Наше решение непоколебимо, — ответило лицо худого парня. — И ни одна смертная не станет помехой для осуществления нашего приговора, — дополнил мужчина среднего возраста. — О ней тебе стоило думать раньше, а не сейчас, когда всё зашло настолько далеко, — завершило лицо бородатого старца. Пусть и с опозданием, но хотя бы здесь Моргану нашлось, чему порадоваться. — Правильно! — воскликнул он. — Никаких поблажек! С презрением зыркнув на жирную жабу, и, заметив, как его родня сделала то же самое, Вайет ещё раз прибег к дипломатии. — Достопочтенный Трибунал... — уважительно заговорил он. — Я готов принять справедливое наказание, я перестать быть частью магии, навсегда забыв о том, что она вообще есть. Но, пожалуйста, не лишайте меня единственного, что делает меня тем, кто я есть. В противном случае, это равносильно смерти. Если вы начисто лишите меня памяти обо всей прожитой жизни, то я фактически умру как личность, и будет неважно, кем я пробужусь после. Дай Бог если не младенцем в двадцатилетнем теле. От меня останется только моя плоть и внешность. Гораздо проще меня убить с концами, и всё. — Согласен! — с улыбкой кивнул Морган. Проигнорировав его тявканье, Холливел вздохнул, и обратился к Трибуналу в последний раз: — Пожалуйста, я ведь в большей степени прошу не за себя, а за Лизу. Ей необходима помощь, и только я могу её спасти. Лица четырёх судий сохранили молчание примерно на пять-шесть секунд, а затем, нарушили его своим отстранённым, холодным, и упрямым отказом: — Нет! — Уверен, найдутся те, кто поможет твоей Лизе и без тебя, оплатив её лечение, — уточнило лицо темнокожего пожилого мужчины. — Взять хотя бы твоих родителей. Взглянув в их сторону, Вайет вспомнил о том, какие деньги ему приходится платить за Лизу ежемесячно, особенно после того, как оплату подняли почти вдвое, и сразу возопил: — Это стоит очень крупных денег! Я не хочу сваливать на родителей ту ношу, что лежит исключительно на мне! — Уже не лежит, — возразило лицо седобородого старца. — Любые тяготы и беды для тебя остались в прошлом, Вайет Холливел. Вскоре, тебя будет ожидать новая жизнь с нуля, которую ты построишь, как самый обыкновенный человек. И сейчас тебе даётся последнее слово, перед забвением. Можешь попрощаться с родителями и братом. Вы больше никогда не увидитесь. Если раньше, Лео, Пайпер и Крис держали себя в узде, даже когда обстановка была накалена до предела, и молча выслушивали вынесенный Вайету приговор, считая, что его ещё можно оспорить, то сейчас, сидеть на месте и покорно ждать того, что будет, они не собирались. — Ну всё, хватит! — закричал Крис, вскочив со стула. — Чёрта с два, мы не увидимся! — поддержала его Пайпер, сделав то же самое, после чего, вместе с сыном и мужем, собралась помчаться на помощь Вайету. Жаль, этому было не суждено сбыться. — ТИШИНА!!! — гаркнул Трибунал, сверкнула белая вспышка, и, всех троих мгновенно парализовало, а затем сдуло незримой волной, дав им пролететь метров десять, и впечататься спиной в такую же невидимую стенку. — Не трогай их!!! — воскликнул Вайет, аналогично сиганув со своего места, но, результат вышел таким же. Его повторно обездвижило, затем отбросило и прижало к твёрдой невидимой поверхности на чёрном фоне окружающего ничто. Нейтрализовав всех взбунтовавшихся участников процесса, Трибунал сурово прогремел: — Смутьяны, как вы посмели препятствовать нашему беспристрастному суду?! Корёжась от паралича и чувствуя, что тело больно вжимается в стену, Лео сквозь зубы прошепелявил: — Потому что... я... как отец... буду защищать своего ребёнка... до последнего. Направив на него четыре пары глаз, Трибунал сдержал паузу, а затем, из уст одного из них — полноватого мужчины, прозвучало: — С определённой точки зрения, это делает тебе честь, но... — В то же время лишает рассудок здравого смысла, — продолжило за первого, лицо темнокожего мужчина постарше. — Вам не помешать осуществлению нашего приговора, — заключил бородатый старец. — Вы только навлечёте на себя больше неприятностей. И тут, понимая, что появился долгожданный шанс, Морган немедленно влез со своим предложением: — Достопочтенный Трибунал, как насчёт того, чтобы наказать это нахальное семейство, и, если не полностью, то хотя бы частично лишить их магии. Например — активных сил, оставив только базовые умения читать заклинания, варить зелье и проводить обряды. Четыре лица переглянулись, мысленно согласовали сию задумку, и предоставили ответ: — Хорошая идея, — сказало лицо старца. — Как когда-то мы сделали это в отношении Фиби Холливел, так же мы поступим и со всеми ними, разумеется не навсегда, а до тех пор, пока они не образумятся, смиряться, и не заслужат того, чтобы активные силы к ним вернулись. — Заслужат? Смиряться? Образумятся? — донеслось от впечатанного к стене Вайета, что, несмотря на паралич, смог заставить себя говорить, и, мало того, сжал пальцы распростёртых рук в кулаки. — Да вы ничем не отличаетесь от этих старых мудаков! Точно такие же царьки, только с ещё большей спесью и самомнением! Кто вам дал право считать, будто вы истина в последней инстанции, и можете с такой лёгкостью распоряжаться чужими жизнями? — Кто мы такие?! — возмущённо исторгло лицо полноватого мужчины. — Мы испокон веков сохраняем порядок во Вселенной, а вот кто ты такой, чтобы нас в чём-то упрекать?! Вслед за чем, слово взял его более молодой и сухощавый собрат, выпалив собственные соображения: — Ты всего-навсего двадцатилетний взбалмошный мальчишка с расстройством психики, которому лишь повезло родиться Избранным! Гневно рыча через закрытый рот, Вайет выдал следующее: — Может для вас я и мальчишка, но и вы, поверьте, для всех присутствующих, не более чем летающие в воздухе головешки, с которыми давно пора сыграть в пиньяту! Сказанное им, легко можно было интерпретировать, как угрозу, и, Трибунал это воспринял именно так. — Похоже, что Старейшины были правы, — произнесло помрачнее лицо молодого парня с впалыми щеками. — В твоём случае не должно быть никаких поблажек. — Да, и коли ты не так давно заявил, что смерть неотличима от того, что мы уготовили тебе ранее, то, быть посему! — объявил седобородый морщинистый старик, чем взбаламутил родных Вайета, а Моргана с Ионной привёл в восторг. — Ты сам избрал свою судьбу. Переместив парализованного мага в самый центр дискообразной платформы, Трибунал нахмурился и хором произнёс: — Прощай, Вайет Холливел, твой час настал... Удачи на том свете! Глаза всех четырёх лиц Трибунала ярко воссияли, скапливая магическую энергию, а затем выстрелили восемью пульсирующими серебристо-белыми лучами света, центром столкновения которых являлся обездвиженный Вайет. Испытав агонию, близкую к тому, чтобы потерять сознание или вовсе умереть, парень издал мучительный стон. Пронзившая его со всех сторон энергия, была подобна миллиону раскалившихся кольев, что вонзились в его тело и стали там прорастать, как шипастые корни растений. — Нет!!! — закричала Пайпер, желая протянуть руку раздираемому болью сыну, но, магия Трибунала не позволяла это сделать. Между тем, в глазах Вайета всё расплывалось; мир вокруг терял чёткие контуры, а тело сжималось безразмерными тисками. Он ощущал каждое мгновение и каждое биение собственного сердца, что с глухой болью отдавалось в ушах. Как и в случае с Чистильщиками, он, превозмогая трудности, постарался мысленно сконцентрироваться на своё истинном "я", и выпустить на волю скованную силу, но... пока что безуспешно. Режущие зрение всполохи света и пронизывающая боль охватывали его с удвоенной силой. Он чувствовал, как его личность начинает распадаться, как обрывки воспоминаний затягивались в бесконечный вихрь и угасали. — Сопротивление бесполезно, юный Холливел! — голоса Трибунала взмыли высоко вверх. — Твоя судьба предрешена! — и испускаемые им лучи резко усилились. Под их натиском, парень опустился в самый вниз платформы, и был туда грубо вдавлен. Вокруг него разразилась мощная буря белой магической энергии, заставляя его сознание погрузиться в хаос. Потоки света пересекались и смешивались, вызывая у него жгучую боль, ровно, как и тугие спазмы в суставах, а ещё мурашки, пробегающие по коже. До скрежета стискивая зубы, напрягая мускулы и до хруста сжимая дрожащие кулаки, Вайет извергнул мощный крик, сравнимый со львиным рёвом. Не взирая ни на что, он не был готов сдаться. Он упрямо держал в голове мысль о том, что он — это он, и не давал погаснуть своей самоидентичности. Не после того, как узнал, что ждёт в дальнейшем его семью и Лизу. Старейшины добились своего, и теперь, отца, мать и брата ожидает унижение и гнёт. А Лиза попросту сгинет. Этого он позволить не может! НИ ЗА ЧТО!!! И в этот момент Вайет ощутил что-то — искру сопротивления! Искру, которая не желала угасать. Он сосредоточился на ней и продолжил её насыщать новыми мыслями о семье, о Лизе, об их будущем благополучии, а также о любви и поддержке, которые когда-то придавали ему сил, до того, как всё пошло прахом. Но магия Трибунала тоже не желала давать слабину, и ещё больше увеличила напор, обдав Вайета утроенным порывом энергетического излучения, став буквально сжигать его. Было больно! Едва ли не больнее, чем в битве с Кроу, когда последний украл его силу и использовал против него же. Но, даже так, даже в таком наихудшем положении, Избранный не сдавался. Вместо того чтобы пасть, он инстинктивно вырвал из глубин сердца светлый поток воли, что начал пробиваться сквозь оковы боли, и пустил его в ход. Это была его борьба в виде полыхнувшего вокруг лазурного света, оттеснившего собой белый. Его истинная сущность, данная ему с рождения. Чтобы не случилось, он никогда никому не покорится. — Что происходит? — насторожился Морган, обменявшись с Ионной беспокойным взглядом. — Этот щенок должен быть уже мёртв! Почему он живой?! Только лишь крикнув об этом, Старейшина почувствовал, как от разразившихся над Вайетом каскадов энергетической бури, стали исходить порывы мощного обжигающего ветра, и вдобавок, платформа под его ногами испещрилась трещинами и пошатнулась. — Убейте! Убейте его наконец!!! — заорал перепуганный небожитель, видя, как тот, кого он больше всего ненавидит, и кто по всем законом логики и смысла, должен быть уничтожен, напротив, борется за свою жизнь, оказывая Трибуналу достойное сопротивление. Но это было лишь начало! Порывы ураганного ветра усилились, а пошатывания потресканного пола под ногами переросли в настоящее землетрясение. В итоге, не справившись со сдувающей стихией и потеряв равновесие из-за тряски, оба Старейшина, как Ионна, так и Морган, свалились наземь. Но, если для первого это не значило ровным счётом ничего, то второй... своим падением совершил роковую ошибку, сам этого не осознавая. Хрустальный флакон, что был спрятан в закромах его белой хламиды, выпал оттуда, когда тучный старик плюхнулся навзничь, и со звоном разбился, выпустив наружу сверкающую струйку дымчатого серебристо-голубого света. При виде этого, страх захлестнул Моргана, ибо он знал, что спрятано внутри сей колбы, однако, не мог и предположить, что такое случится... но, это было лишь полбеды. То, что вконец его сломило, произошло позже. Мерцающая серебристо-голубая струйка света немного покружила в воздухе, а затем, словно живая, учуяла присутствие того, кого в этой комнате можно было назвать единственным духовно связанным с ней существом. К нему её тянуло, точно магнитом, будто они всегда были взаимосвязаны. — Нет... — выдохнул Морган, ошарашено наблюдая, как священная ангельская благодать, что передал ему его учитель, летит прямо к вжатому в пол Избранному, вокруг которого сражалось голубое и белое пламя, и, миновав преграды, просачивается вовнутрь его тела, через рот, ноздри и глаза. Всё на считанные секунды замерло, будто остановилась само время, а затем... затряслось ещё сильнее, а темноту окружающего пространства прорезала слепящая вспышка лазури, что ясным лучом устремилась ввысь в бесконечно-чёрное ничто! Всем свидетелям данной картины, как Старейшинам, так и семье Холливел, на которых парализующие чары уже не действовали, пришлось срочно зажмуриться, отвернуться и закрыться руками. Уж слишком непереносимо ярким и обжигающим был тот свет, что исходил от Избранного, напоминающим в данную минуту один сплошной белый силуэт... позади которого, на короткий миг, сверкнули три пары горящих крыльев, тут же и погаснувших. Но что же в данную минуту чувствовал сам Избранный? Это трудно передать словами. Когда благодать полностью в него впиталась, реальность перед глазами Вайета расплылась, растекаясь в калейдоскопический хаос, а сознание словно вырвалось из тела, устремляясь в бесконечное пространство. В ту долю секунды, когда непомерная мощь и сила, превышающая любые известные ему пределы, заструилась в теле парня, точно заменив собой кровь, последний, как по наитию осознал, что не может проиграть. Перед ним снова промелькнули образы близких ему людей, которых он никогда не даст в обиду. Он не позволит властвовать над собой и над ними, ни Старейшинам, ни Трибуналу, и никому другому. Чувствуя, как сквозь него, в нескончаемом потоке, проносится энергия воистину космического спектра, кажущаяся ему до странного родной, ведьмак решил, что или сейчас или никогда! Сосредоточившись и мысленно повелев сей энергии его слушаться, он, окружённый ореолом чистейшего ослепительного света, взлетел ввысь с расколотой платформы, завис в воздухе, затем, глядя на лица четырёх врагов, что неизменно пытались сжечь его, пуская через глаза энергетические лучи, вытянул руки к ним навстречу и... исполнил свою волю. Резкий всплеск силы в виде огромного вихря в одночасье развеял насылаемые на него восемь лучей, от чего Трибунал обомлел, не поверив тому, что видит. Каждое из потрясённых лиц отплыло немного назад, пытаясь перегруппироваться, и атаковать с другого угла. Новые лучи разящего света продолжали изливаться из их глаз, но, всё тщетно. Каждый бесполезный луч, испускаемый в сторону Вайета, обрывался об мощь созданного им вихря. Из-за этого, достопочтенные судьи мирового магического порядка на самом деле испугались. А бояться им и вправду стоило. Сотворённый Избранным энергетический вихрь разразился с такой колоссальной силой, что будто насквозь пронизывал пространство, осыпая всё шлейфом мерцающих искр. Пальцы его оттянутых рук, расправились в изящном движении, словно он играл на музыкальном инструменте, заместо струн в котором, были незримые нити, связывающее воедино всю магию мира. И вот, всецело влившись и пропустив сквозь себя потоки вездесущей энергии, Вайет направил на врагов свой пристальный взгляд, горящий слепящими огнями, ещё шире распростёр руки и... нанёс ответный удар! Из всего его тела, а не только из ладоней, испустились полыхающие небесным светом электро-разряды. В ярком сиянии, эти тысячи молний попали в каждое из лиц Трибунала, став наносить им нестерпимую боль, подтверждением чему служили их перекошенные гримасы. Но боль не столь сильно волновало последних, как осознание собственной беспомощности. Тот ужас, который они испытывали, расползался по их побелевшим физиономиям, когда они вдруг поняли, что потерпели полное фиаско, вступив в конфронтацию с Избранным. А меж тем, готовый к финальному аккорду, Вайет вобрал в себя всю доступную ему мощь и, с раскатистым рёвом, выпустил второй шквал всестороннего потока молний, в которых отражалась вся его непокорённая воля и решимость. И этого хватило, чтобы сделать то, что, казалось бы, невозможно ни для кого — расправиться с Трибуналом. Обречённые лица, опутанные сверкающей сетью магических разрядов, мучительно взвыли во всю глотку, загорелись огнём вперемешку с дымом, и взорвались в яркой вспышке, распылив повсюду снопы серебристых искр. Наконец всё улеглось и наступило затишье. Пляшущие вокруг Вайета огни и разряды потухли, а дым от только что сгинувших участников Трибунала осел на пол. И всё, что отныне оставалось в этом опустевшем месте, это бесхозная расколотая платформа, едва светящаяся на чёрном фоне, и отошедшие от неё на безопасное расстояние свидетели только что окончившейся фантасмагоричной схватки. Можно было подумать, что всё. На этом всё действительно закончилось, но... не совсем. Спикировав вниз на землю, Вайет окинул взглядом теперешний пейзаж и заметил то, что и впрямь было трудно ожидать. На одном из концов платформы, свернувшись калачиком, лежал какой-то пострадавший мужчина, покрытый ожогами. Возрастом где-то под пятьдесят, темнокожий, худой, с седой короткой бородой, провалами в щеках, и одетый в серебристо-серую рясу с чёрной окантовкой, ныне прожжённую и перепачканную в пыли и пепле. При беглом взгляде на него, можно было решить, что это труп, но, внимательней присмотревшись, становилось ясно, что никакой он не покойник. Этот человек, или кем бы он ни был, всё ещё дышал, а точнее сдавленно сопел сквозь ноздри и рот. — Вот те на... — обмолвился Холливел, холкой предугадывая, кто перед ним. — Кто-то видать вдохновился волшебником страны Оз? — и, улыбнувшись, взглянул в сторону своей семьи и Старейшин, что всё ещё опасались приближаться, однако, даже издалека, видели то же что и Вайет. Данная картинка произвела должный эффект на них всех! Как на затаившихся в темноте Старейшин, так и на уставшую и ссутулившуюся семью Холливел, стоящую в обнимку друг с другом. Никто из них и мысли не мог допустить, что увиденное — правда! Произошедшее выходило слишком далеко за рамки того, что можно считать возможным и реальным. Все заворожённо глядели, как на Вайета, так и на валяющегося неподалёку от него мужчину, пытаясь обмозговать увиденное, и собрать мыслительный пазл воедино. — Кто же ты такой? — задал тому вопрос Вайет, сложим руки в боки. Начав едва заметно шевелиться, мужчина раскрыл блекло-серые глаза, издал глухой хрип, а затем представился: — Я — Этернус! Один из Ангелов Судьбы и Хранитель магического баланса. Тысячу тысяч лет я выполнял свой долг, ради поддержания вселенского равновесия... пока не пришёл ты. Никак тому не посочувствовав, Вайет пожал плечами. — Кому-то сегодня не фортануло, — и перешёл на беспечный тон. — И к чему был весь этот долбанный спектакль с летающими головами? Получается, на протяжении миллиона лет, ты играл роль четырёх отдельных личностей, а на самом деле, говорил за них всех? Поёжившись на месте, Этернус ничего не сказал, а лишь хромая, еле-еле приподнялся, не сводя презренного взгляда со своего разоблачителя. В это же время, семья Холливел, и двое стоящих параллельно от них Старейшин, казались сбитыми с толку и обескураженными. Увиденное и услышанное, стало открытием для них всех. И лишь Лео сумел выйти от состояния прострации, и дать комментарий происходящему: — Меня всегда учили, что в стародавние времена, Трибунал создали двое Старейшин и демонов высшего уровня, что абстрагировались от извечной войны друг с другом, и, для сохранения единства и баланса, приняли нейтралитет, став в дальнейшем судить магический мир беспристрастно и справедливо. А сейчас, выходит, что... — Выходит, что всё это враньё, папа! — закончил за него Вайет, хмурясь и уверенно рассуждая: — Всё вокруг, одна сплошная ложь. Нет никакой беспристрастности и справедливости. И более того, я начинаю думать, что и нет никакого баланса, который зачем-то надо поддерживать. Рано или поздно одна сторона сразит другую, и сыграет в этом ключевую роль сила будущего победителя. А этот тип, очевидно, сильнее всех с кем кому-либо доводилось встречаться, раз уж он достиг такого положения, и подмял под себя всю эту небесную свору, — кивнул он на Старейшин, и тотчас продолжил: — Ну а чтобы хомячки не задавали лишних вопросов, он сымитировал образ четырёх лиц, дабы все думали, что суд объективен и рассмотрен с каждой из сторон, представляющих свет и тьму в нейтралитете. Но, истина оказалась куда прозаичней. Наш великий Оз просто хитрец, что обзавёлся властью, и не хочет покидать насиженного места. В кои-то веки Морган готов был согласиться с последним утверждением Вайета. Тем не менее, он знал кто такие ангелы судьбы и, понимал, что обязан им подчиняться, независимо от того, за кого они себя выдают — за четыре лика Трибунала, или за что-то другое. Как ни поверни, Этернус намеревался сделать то, что было необходимо, и сейчас, раз он ещё жив, у него есть шанс закончить дело. Так пусть так и будет... плевать на его обман. Этернус был и остаётся тем самым Трибуналом, с которым они контактировали не один век. Что до самого Этернуса, то, было видно, сколь трудно ему приходится просто стоять на ногах. Да, пускай он и пережил сокрушительную атаку Избранного, но, был сильно ранен, от чего непроизвольно развеял иллюзорные чары. — Ты даже не представляешь, на что обрекаешь мир! — швырнул он в того, повышая голос. — Я поддерживал стабильность и порядок, а ты всё перечеркнул за один миг! Я не знаю откуда в тебе такая неописуемая сила, но, её предназначение не в созидании, а в смерти и разрушении. Ты губишь всё к чему прикасаешься. — Как и ты! — парировал Холливел. — Ты, и все тебе подобные, одним миром мазаны. Вы свысока распоряжаетесь чужими жизнями, и без зазрения совести готовы выкинуть любого простого человека на произвол судьбы, как в случае с Лизой, — и, подойдя к нему поближе, заговорил чуть потише, но чувственнее: — А я ведь просил тебя, по-человечески умолял оставить мне воспоминания о ней, чтобы я продолжил о ней заботиться после того, как забуду обо всём остальном. Но ты упёрся рогом о свою гордыню, и вот к чему всё привело. Взъярившись от этой неслыханной, по его мнению, наглости, Этернус выпалил в ответ: — Я прожил миллион лет не для того, чтобы идти на уступки и менять решения из-за твоей привязанности к какому-то ничтожному человеку. Своей наивной и ребяческой демагогией ты ничего не решаешь. Я знаю, что я прав, и... Но, договорить он не успел. В этот самый миг, под вздрогнувшими взглядами Старейшин и своей семьи, преисполненный гневом Избранный резко рванул объятую синим огнём руку вперёд, схватил ангела судьбы за шею и поднял вверх, начав больно сжимать его горло. — Назови Лизу ничтожной ещё раз, и ты поймёшь, как много я сейчас решаю, — жутким басистым эхом выговорил Вайет, излучая из глаз и рта новые электро-разряды и лазурное пламя. Наверняка впервые за многие тысячелетия, ощущая немощь и бессилие, Этернус стиснул зубы и предпринял жалкую попытку сопротивления, воззвав к мизерным остаткам своей пока ещё не полностью потерянной для него силе. Но тут, при близком контакте с Холливелом, он неожиданно учуял что-то знакомое из далёкого и даже древнего прошлого, что вызвало у него давно забытые и не самые светлые воспоминания. Страх, паника и ужас окатили Ангела Судьбы морозящей волной, и заставили глаза остекленеть, а тело окоченеть. — Так вот оно что... — глухо прокряхтел он, чуть не потеряв дар речи. — Ты его отродье... плоть от плоти, дух от духа! — и, тщательней вглядевшись в грозное лицо врага, объятое огнём космической энергии, сказал то, что словно вылетело у него изо рта на рефлекторно уровне: — Навеки проклят будь, сын погибели... Услышав это, Вайет округлил сверкающие глаза, напрягся так, что каждый дюйм тела раскалился подобно металлу и, из самого глубокого нутра его души, тоже вырвалось нечто, что будто было заложено в нём подсознательно: — Слишком сильные слова для столь тщедушного ангела!!! Замахнувшись второй, воспылавшей яростным пламенем пятернёй, он сжал её в кулак и пробил насквозь грудную клетку Этернуса, заставив того оглушительно громко закричать. Семья Холливел содрогнулась от увиденного, Ионна сам чуть не упал, а вот Морган, не справившись с давлением, рухнул на колени и завизжал в унисон с обречённым ангелом, созерцая его окончательную и бесповоротную гибель. Яркий белоснежно-белый свет захлестнул того, кого раньше все принимали за Трибунал, и, спустя считанные секунды, он исчез в ослепительной вспышке, разошедшейся по тёмным просторам в виде ударной волны. — Н-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-т!!! Очередной протяжный стон Моргана пронёсся вслед за волной. Сломленный, обманутый и сокрушённый, потерпевший поражение по всем фронтам, ему только и оставалось, что отчаянно роптать и плакаться на горькую судьбу. — Не может быть... Что же ты наделал?.. Это невозможно! — отрицая текущую реальность, Старейшина представил в голове образ своего всеведущего учителя, и в истерике заверещал: — Он... он же сказал, что ты не выстоишь! Не сможешь побороть Трибунал!!! Развеяв последние облачка серебристого дыма, что остались от тела Этернуса, раздражённый Вайет повернулся лицом к этой ноющей свинообразной массе, изрядно потрепавшей ему нервы, после чего, дал ответ: — Не знаю, о ком ты говоришь... — сдержал маг паузу. — Но "он" ошибся! И, крутанув рукой, запустил в треклятого Старейшину огромную шаровую молнию, искрящуюся разрядами и оставляющую за собой светящейся шлейф, как хвост пролетающей кометы. Под собственный раздираемый животным страхом скрежещущий крик, Морган встретил своей бесславный конец. Смертоносная сфера попала в него и испепелила за один присест, заставив вспыхнуть в огне и скоплении искр, а затем исчезнуть раз и навсегда. На этом, дни Моргана были сочтены. Он погиб, так и не сумев встать Владыкой Света и Порядка, чего так упорно добивался. Но, на нём одном всё не собиралось кончаться. Только что прикончив Моргана, под полные шока взоры своей семьи и Ионны, Вайет переключил внимание на последнего и хладнокровно хрипнул: — Твой черёд! — и, наэлектризовав свою светящуюся руку, со своего размаху швырнул вторую шаровую молнию. Ионна же, предугадав угрозу, избежал участи почившего коллеги, попросту переместившись и исчезнув в голубом мерцании. В результате, шаровая молния прошла сквозь испаряющуюся голубую дымку и, улетев слишком далеко в бескрайную чёрную пустоту, пропала из виду. И тогда, когда рядом не стало ни Старейшин, ни Трибунала, раздраконенный Вайет остался наедине со своей семьёй и собственным гневом. Те некоторое время глазели друг на друга, не зная, что сказать. Но, одно было ясно точно. Вайет только что доказал на живом примере, что Морган и Трибунал в лице Этернуса, были в чём-то правы... Откуда бы Вай не черпал свою мощь, она несла с собой только смерть и разрушения. И это их пугало. Впервые в жизни, демонстрация могущества Вайета, сумевшего побороть Трибунал, а затем безжалостно прикончить целого Ангела Судьбы, что скрывался под личиной первого, по-настоящему устрашила семью Холливел. Теперь им казалось, что нет ничего, что Вайет не может уничтожить. Стоя на месте словно истуканы, Лео и Пайпер не могли вымолвить не слова, так как находились под слишком большим впечатлением. И лишь Крис, отважно смотря в сверкающие лазурью глаза своего старшего брата, нашёл, что сказать и нарушить безмолвие: — Мы следующие? Это... это стало чем-то сродни пощёчине, что отрезвила Вайета, вытащив его из плена собственной злобы. Опомнившись, он погасил свои сияющие глаза, и, как следует отдышался. А после, полностью придя в себя, он медленно пошагал в сторону отца, матери и младшего брата. К сожалению, стоило ему подойти к ним достаточно близко, как те отступили от него. И первее прочих это сделала Пайпер, на чьём лице застыла маска отчуждения. Это сильно покоробило её сына. Глядя на родителей — потерянных, дезориентированных и не знающих, куда им теперь деться, поникший Вайет пришёл к выводу, что лучше всего будет просто оставить их в покое. Печально вздохнув и бросив на такого же отрешённого Криса прощальный взгляд, Вайет переместился домой в вихре лазурного огня и переплетении голубых молний. Однако в самый последний миг перед исчезновением, ему что-то померещилось; были то мушки на сетчатке глаза, галлюцинации, миражи, или иного рода отклонения, ведьмак так и не разобрался. Но, он готов был поклясться, что узрел вдалеке чью-то светящуюся человекоподобную фигуру, (точно звезду в ночном небе) наблюдающую за ним. Но получше рассмотреть её, он не успел, так как уже телепортировался, да и потом... он не был уверен, что это не иллюзия его воспалённого разума. Ведь никто другой, кроме него одного, на этот антропоморфный сгусток света даже внимания не обратил, словно для них того и не было. И вот семья Холливел осталась одна. А уходить куда-то они не торопились, так как попросту не знали, что делать дальше. Снаружи, их не ждало ничего, кроме горечи. Впрочем, одной из них, никто право выбора не дал. Когда действия чар астральной проекции кончилось, то Пайпер растаяла в пурпурном свете, отправившись назад в больницу, где всё это время и лежало её настоящее тело. Что до Лео и Криса, то, увидев, как та ушла, им тоже пришлось пойти следом. Покрывшись голубым свечением, оба мага исчезли, оставив бывшую обитель Трибунала пустовать.

***

Особняк Холливел Ночная пелена раннего декабря постепенно увядала, сменяясь рассветом. На часах было почти восемь утра. Многие жители Сан-Франциско, кто, к своему счастью, не стал свидетелем террористического акта, произошедшего этой ночью, спокойно спали, а вот другим покой ещё долго не предвиделся. Уж слишком много стресса навалилось на их голову. Особенно родственникам бойцов спецназа, погибших при выполнении своего долга. Вернувшись домой, полные тоски и уныния Лео с Крисом, закрыли за собой входную дверь, и, вяло перебирая ноги, стали подниматься верх по лестнице, дабы зайти туда, где лежало тело Мелинды... им ещё предстояло подготовить её к похоронам. Войдя в комнату, они собрались с духом, чтобы ещё больше не раскиснуть из-за предстоящего зрелища, но, их ждало иное испытание. — Что? — исторгнул Крис, смотря на пустую кровать, где не так давно лежала Мелинда. — Где она? — задался вопросом Лео, став суетно оглядываться по сторонам. — Не здесь, — послышался сзади женский голос. Отец с сыном обернулись вспять, увидели Бьянку, стоящую за дверью в коридоре, и держащую в руке тетрадный лист. — В чём дело?! — всполошился мужчина. — Что произошло? Взглянув на Криса с малой долей укоризны, Бьянка раздосадовано проговорила: — Старый приятель Криса решил, что хоронить Мелинду ещё рано. Вот, читайте, — и передала будущему свёкру лист. Взяв его в руки и подняв на уровень лица, Лео прочитал написанное там послание:

«Прошу меня простить. Но я не могу отпустить Мелинду. Я верю, вернее, хочу верить, что её ещё можно вернуть. Не знаю, как, не знаю, сколько на это уйдёт времени, но я сделаю всё, чтобы добиться этого. И в первую очередь, сохраню её тело в нетронутом виде. Мне известен один надёжный способ. Пожалуйста, не ищите меня и не пытайтесь помешать. Как только я вдохну жизнь в Мелинду, то мы придём к вам вместе, и всё будет так, как и должно. До встречи. Джеред Баклер.»

Прочитав всё, Лео опустил руку и выронил бумажный лист на пол и осунулся всем телом. В уме, он постарался перечислить все обрушившиеся на его семью невзгоды, включая этот, и... сбился со счёта.

***

Городская больница Сан-Франциско Только недавно проверив самочувствие подключённой к капельнице пациентки, медсестра покинула её одиночную палату и заперла за собой двери, не забыв выключить свет. Лежащая на койке Пайпер Холливел всё ещё пребывала в коме, и, только одному её духу было известно, хочет ли она пробуждаться. Сейчас, она отдала бы всё, чтобы кто-то из адептов магии, поселил её сознание в иллюзорный мир, где она и её семья счастливы. Где все живут в гармонии, любят друг друга, и главное... все живы. Умей Вайет издали читать мысли лишённого сознания человека, он, быть может, исполнил бы волю матери, но, даже у Избранного были свои ограничения. Появившись во вспышке синего огня возле мамы и, заранее наведя чары не камеры слежения, чтобы те не заметили его присутствия, парень положил руку на её ладонь и выдохнул через нос. Как бы сильно он не разочаровал мать, и чтобы она о нём не думала, Вайет всё равно её любил. И потому, зная об инфаркте, что та перенесла, он не мог позволить ей повторить судьбу Мелинды. Проведя засветившейся золотым светом рукой над её телом, и сосредоточив особенное внимание на левой стороне груди, в которой находилось сердце, ведьмак, спустя самую малость, отвёл исцеляющую длань назад, затем наклонился, поцеловал спящую мать в щёку и только после этого покинул палату, растворившись в языках лазурного огня. Прошло порядком пять минут и... работа Вайета принесла плоды. Веки на глазах Пайпер раскрылись, а она сама очнулась. Слыша звук биения собственного сердца, благодаря пикающему кардиомонитору, в её голове сразу же пронеслись воспоминания о пережитой ночи. Обо всём, что в ней произошло. Хоть она и могла что-то сказать, или даже сделать, например встать, но... не стала. Ей не хотелось. Она продолжала неподвижно лежать на койке и пялиться в потолок. И в какой-то момент, с уголка её левого глаза, вниз по щеке, стекла небольшая, но горькая слезинка.

***

Пасифик-хайтс 166/64 Дом... полный тишины и спокойствия. Вайет не мог и представить, что возвращаться в родные пенаты ему будет так приятно. Но, после пережитого кошмара, ничего другого и быть не могло. Всё, что сейчас изнеможённому парню хотелось, это лечь спать и забыться, а всё остальное оставить позади... хотя бы на некоторое время. Ведь в любом случае, случившаяся трагедия, ещё долго будет раздирать его травмированную душу. Войдя в квартиру, разувшись, и сняв с себя подранную кожаную куртку, маг первым делом поспешил на кухню, где залпом иссушил целый литр холодной минеральной воды. Освежившись, но, поняв, что этого недостаточно, он решил принять душ. Сняв с себя одежду и, захватив из комнаты полотенце, Вай пошёл в ванную. Войдя в кабинку и включив воду, маг ощутил долгожданную очищающую прохладу, когда струйки воды под мощным напором, стали смывать с него отпечатки минувшей ночи. И всё же, несмотря на попытки сбросить с плеч тяжеленный груз стресса, Холливел не мог не осознавать, что совсем недавно открыл ящик Пандоры. Без Трибунала, и подконтрольных ему Чистильщиков, в мире крайне трудно поддерживать секретность магии. Теперь, любые сверхъестественные явления, что не останутся незамеченными для человеческого глаза, обязательно где-то всплывут, и стереть воспоминания об этом, в мировом масштабе, уже не получится. Кому-то придётся индивидуально находить каждого свидетеля и втихую подтирать ненужные знания. Но, сколько ж на это уйдёт времени, если о чём-то подобном, к примеру, через интернет, узнает тысячи людей? Или миллион? Большой вопрос... Теперь уж точно грядут перемены, как для мира магии, так и для простых людей. А может оно и к лучшему. Надоело играть с ними в прятки. Окончив размышлять, Вайет потянулся к шампуню и случайно наткнулся взглядом на то, о чём совсем позабывал — на кольцо с белым камнем, надетое на его указательный палец. Что ж, надо будет после сна сдержать обещание, и вернуть сей волшебный артефакт обратно владельцу. В любом случае, оно уже исполнило свою роль. В какое ещё прошлое, он может себя отправить и на что там должен глядеть? Стоп... А ведь может! На кое-что он был обязан поглазеть, так как давно к этому стремился! Озарение пронзило ему голову столь внезапно, что тот чуть не поскользнулся на мокром полу душевой кабинки. Закончив мыться, парень быстро вышел из душа, на ходу вытираясь полотенцем. Затем, откинув его в сторону, он вернулся в спальню, где надел свою излюбленную чёрную майку с коротким рукавом и того же цвета джинсы. Готовясь к новому путешествию во времени, которое, если всё пройдёт правильно, покажет ему то, что он так упорно желал узнать, Вайет собрался с мыслями, вспомнил ночь после потери силы, когда явился на чердак родного особняка, за Книгой Таинств, представил в голове Криса и... сжав кулак с кольцом купидона на пальце, приложил его к сердцу. Как и в прошлый раз, тело мага обволокло пастельно-розовым свечением, и он исчез, переместившись назад сквозь пространство и время.

***

(Месяцем ранее) Неспешно летя в тёмном тоннеле около трёх секунд, Холливел почувствовал, как его ноги коснулись пола, однако, перед глазами, не сказать, что что-то сильно изменилось. Вокруг царила темнота, но, стоило парню повернуть голову вбок, как он увидел окно за которым красовалось луна в ночном небе, а её свет падал на кровать, на которой крепко спал щуплый темноволосый юноша. Всё стало понятно. Вайет хотел переместиться с Крису, и так оно и вышло. Он оказался в его комнате. А раз он здесь, с ним, а не на чердаке, значит это действительно правда. Тот, кто с ним тогда говорил, и видимо говорит сейчас, вовсе не его брат. Но кто же? Нужно подняться наверх и внимательно за ним проследить, вдруг что-то станет понятно. Покинув комнату, пройдя через дверь насквозь словно призрак, (которым он сейчас по сути и являлся) Вайет вышел в коридор и на короткий миг, его голову посетила мысль проникнуть в спальню Мелинды и вновь увидеть её живой. Но... он не стал. Потому что это отвлечёт его от цели, и вдобавок, вгонит его в ещё большую тоску. Он должен справиться с потерей, и надеяться, что в будущем, разобравшись со Старейшинами, ему в руки попадёт та сила, которая и впрямь позволит возвращать к жизни умерших, или же физически проникать в прошлое и менять его. Поднявшись на чердак, Избранный снова прошёл сквозь дверь и, увидел то, что и ожидал — себя, сидящего на одном из двух кресел, и кого-то в облике Криса, развалившегося на втором. С пробравшей его злобой, Вайет хотел было кинуться на самозванца и навалять ему, но, вспомнив, что не получится, ему пришлось встать рядом и просто наблюдать со стороны за сценой из собственной памяти, которую сейчас повторно перенесли в жизнь. — Как там мама с папой? — с выдохом спросил Вайет из прошлого. — Если ты о том, каково им было после всего того, что вчера произошло, в особенности после устроенного тобой побоища, то поверь — весьма неприятно, — ответил лже-Крис. — А точнее? — понуро переспросил недавно лишившийся своей силы маг, посматривая в окно. — Тебе так важны подробности? — сощурил его ложный брат свой лукавый взгляд. — Что ж, дело твоё, — и приступил к изложению: — В общем, после твоего ухода, мама перенесла предынфарктное состояние, и, это чудо, что избежала самого сердечного приступа. Самочувствие отца тоже оставляло желать лучшего. Столько разочарования и горечи на его лице, я никогда до этого не видел. И это я ещё не сказал о Мелинде... — А что Мелинда? — в напряжении выцедил Вайет. Лже-Крис не стал отягощать того долгим ожидаем, и выложил всю ту ложь, которую заранее придумал: — Когда маме поплохело, она сразу бросилась ей помогать, возможно, благодаря этому ей и полегчало. А потом время подошло ко сну, и мы с Мел немного о тебе потолковали... Признаюсь честно — её высказывая в твой адрес были не самые лестные. Я бы даже приравнял их к проклинаниям. — Врёшь! — сгоряча рявкнул бывший маг. — Нет, не вру! — настоял лже-Крис, указав пальцем на выход из чердака. — Если не веришь мне, можешь прямо сейчас спуститься, разбудить её и обо всём расспросить. А лучше, разбуди всех троих, включая маму с папой, и задай вопрос: не являешься ли ты главным их разочарованием и позором? Чёрным пятном во всей династии Холливел? В этот момент, сразу два Вайета, из прошлого и настоящего, испытали целую гамму негативных эмоций. Но если сердце первого разъедала горькая обида, то второй изнемогал от гнева. Ведь ему, приходилось вновь выслушивать это коварное враньё, из-за которого он ещё дальше отдалился от семьи. Однако, это был не конец их встречи, дабы его дождаться, парню пришлось набраться терпения ещё на пару-тройку минут. К счастью, он их выдержал. Когда его версия из прошлого вдоволь наобщалась с тем, кого приняла за родного брата, то, направив на последнего полный горести взгляд, а затем, подобрав приставленный к стене Экскалибур, то вполголоса произнесла: — Передай родителям и Мелинде, что мне очень жаль. — Обязательно передам, — ответил ему самозванец. — Прощай... Крис, — простившись, бывший маг сжал меч обеими руками, и исчез в свете золотого закружившегося вокруг него ветерка. На чердак опустилась тишина, которую на себе прочувствовал незримый наблюдатель из будущего. Прослушав и увидев всё это, ему было крайне досадно, что когда-то он и впрямь поверил словам этого мерзавца. Он должен был догадаться, что это не его брат, но гнев застил ему глаза, лишив здравого ума. Но, ладно, что было, то прошло. Сейчас же ведьмак намеревался не попасть на прежнюю удочку и всё выведать. Убедившись, что он остался один на один со стоящим посреди чердака проходимцем, Вайет понятия не имел, что тот будет делать, и потому подошёл к нему достаточно близко, чтобы взглянуть в лицо, может ему откроется что-то сокрытое в нём. Первые пару секунд ничего необычного не происходило. Лицо лже-Криса оставалось таким же обычным, а взгляд был направлен немного наискосок, в сторону валяющейся неподалёку Книги Таинств, что спрыгнула на пол со своего постамента, когда Вайет из прошлого попытался к ней прикоснуться. Но вдруг, ни с того ни с сего, зрачки его серо-зелёных очей вернулись в прямое положение, и встретились с глазами наблюдавшего за ним невидимого Вайета из будущего. — А ты смышлёный парень, — ухмыльнулся лже-Крис, обращаясь к нему. Оторопев от такого поворота, Холливел отпрянул назад. Что? Что это значит?! Как этот ублюдок может его видеть и разговаривать с ним? Он же здесь обычный бестелесный дух, а всё происходящее уже давным-давно случилось и не может пойти по-другому! Всё это простая перемотка событий, своего рода сохранённая копия, как сцена из фильма. — Что это значит?! — тревожно пробормотал Вайет, озираясь по сторонам и пытаясь найти объяснение творящемуся абсурду. — Как ты это делаешь? Как можешь меня видеть? Я же нахожусь в прошлом, и ты часть этого прошлого! — Какое ограниченное суждение, — отозвался его ложный брат, говоря спокойно и непринуждённо. — Видишь ли, я не часть какого-то времени, я выше этих рамок, и потому, существую всегда и везде. — Что? — в потрясении сболтнул ведьмак. На что лже-Крис хмыкнул и сказал: — Лучше не спрашивай, только голову сломаешь. Не то, чтобы пятясь, а скорее обходя это существо стороной, Вайет не знал, что сказать. Вот же этот гад — перед ним. Тот самый, что принёс ему столько несчастий, и которого он так долго искал. Так чего же он молчит? Быть может, потому что от одного его присутствия у парня немел язык и замирало дыхание? Он что... боялся его? Между тем, сам объект его поисков, взглянул влево, туда, куда осторожно отступил Вай, а затем повернулся к нему всем телом. Последний даже не успел запечатлеть момент превращения, но одежда лже-Криса в виде клетчатой рубашки и синих джинсов, уже сменилась длинной чёрной рясой с широкими тянущимися до пола руками. — Отдам должное, Избранный, ты проявил недюжинную смекалку, решив подобраться ко мне таким способом, — размеренно прокомментировал враг, указывая на надетое на пальце собеседника кольцо. — Тем не менее, не соизволь я тебе подыграть, твой поход сюда ничего бы не изменил. После моей беседы с прошлым тобой, я просто исчезаю. Чего же ты добился бы, увидев это? Всего лишь подтверждения факта, что разговаривал в ту ночь не со своим братом, что и так знаешь, — в завершении, лже-Крис потянулся к спущенному на его плечи капюшону и плавно опустил на свою голову, скрыв лицо в кромешной темноте, как пространство, где ранее обитал погибший Трибунал. Испытав прилив адреналина, особенно тогда, когда этот некто вымахал в росте до двух метров, а из пальцев его побледневших рук выросли небольшие когти вместо ногтей, Вайет наконец поборол страх и швырнул во врага то, что давно хотел: — Кто ты, чёрт возьми? И зачем притворился моим братом? Чего ты добиваешься? — Я тот, кто всегда был рядом, пусть ты этого и не замечал, — вылетел из капюшона глубокий и басистый голос. — Я тот, кто сопровождал тебя по жизни и вдохновлял на великие дела. А, притворившись Крисом, я ничуть тебя не обманул, а предвосхитил неприятную правду. Вспомни, как сегодня на тебя смотрели твои родители. Ты всерьёз полагаешь, они не думали о тебе, как о чёрном пятне их династии? И, возвращаясь назад, с чего ты решил, что точно так же, они не думали о тебе ещё тогда, когда узнали, что ты Хозяин и возглавляешь демоническое царство? Может вслух они об этом не сказали, но, их чувства лежат на поверхности, и ты сам это прекрасно понимаешь. Вайет чуть было не поперхнулся застрявшим внутри горло комком. Всё то, что ему сейчас наговорило это страшилище, имело месть быть. Когда он глядел в глаза матери и отца, от них (и особенно от первой) исходило столь явное отторжение, что не могло быть никаких сомнений в том, какую неприязнь они к нему испытывают. И если раньше, они боялись демонстрировать такие эмоции, то сегодня, красные линии были пересечены. В конце концов, слова, сказанные языком мимики и жестом, всегда звучат громче произнесённых вслух. Сдержав град эмоций, Холливел нахмурился, поджал губы и прохрипел: — Даже если так, что из этого? Какова твоя цель и выгода? — А разве не ясно? — послышался ответ. — Я хочу, чтобы ты наконец перестал увиливать от собственной природы, и принял себя таким, какой ты есть. Только тогда ты обретёшь подлинную силу своего естества. Сегодня ты ощутил отголосок этого, когда расправился с тем ангелочком. А теперь представь, что тебя ждёт в будущем, раскрой ты свой истинный потенциал на все сто процентов. Подобные песнопения только раззадорили парня. — То есть ты заботишься обо мне? Считаешь, я поверю в это? — Верь в то, во что хочешь, дружок, ты уже достаточно взрослый, чтобы сделать осознанный выбор, — монотонно произнесла фигура в чёрной рясе, неподвижно стоя на месте и держа ладони обеих рук сложенными вместе. — Особенно после того, как нашёл подтверждение своих догадок о фиктивности таких понятий, как добро и зло. Вся суть лишь в силе и решимости того, кто готов бороться до конца за свои идеалы. И я, представь себе, поступаю так же, чего советую и остальным, включая тебя. В этот миг Холливел ощутил, как границы его разума начинают расплываться. Всё происходящее становилось похоже на сон, который мог в любую секунду распасться на части. И лишь своими усилиями, он удерживал этот мир целым, попутно, анализируя поступившую от своего главного врага информацию: — И насколько давно? — Настолько, что ты даже не можешь себе вообразить, — ответил тот. Вайет не знал, как так вышло. Его голова кружилась, а сознание будто слилось с подсознанием, выведя наружу то, что когда-то отпечаталось в его мозгу, но до поры до времени не давало о себе знать. Все сохранившиеся элементы памяти всплыли и, повинуясь внутреннему голосу, соединились в единую картинку, дав ответ на вопрос, что до сей поры, оставался тайной за семью печатями. — Ты тот самый Праотец, верно? — экзальтированно вымолвил Избранный. — О тебе всё время пел дифирамбы Нергал? А ещё ты учитель Мёрдока, которым он меня запугивал. Простояв на месте в полном безмолвии, из тьмы капюшона, впоследствии, вылетел краткий смешок, а затем прозвучал лаконичный ответ: — Слово "учитель" здесь явно слишком большое. Скорее — энтомолог. Зная о значении данного термина, Вайет с негативом процедил: — То-есть всех своих последователей, ты воспринимаешь, как насекомых? Жалких букашек? — Только дураков и ничтожеств, неспособных ни на что другое, кроме как ныть о несправедливости собственной судьбы, — аргументировал Праотец. — Того же Нергала, я таким не считаю. Он конечно твердолобый увалень, но, преданный и совсем не трусливый. И главное, он никогда не отступает, ибо знает, ради чего живёт. А ты, Избранный, ты знаешь, для чего ты существуешь? — Уж явно не для того, чтобы плясать под твою дудку, — озвучил Вайет первую пришедшую на ум мысль. — А под чью? — Не под чью! — Так в этом и смысл, — подытожил Праотец, и в том же располагающем тоне, продолжил: — Не ты ли, издавна, кричал о том, что никто тебе не указ? Что ты сам управляешь своей судьбой. Разве не это основа твоего пути, который ты сам себе избрал? Ты слишком могущественный и неукротимый, чтобы жить под чьим-то надзором. Как я уже говорил, тебе суждено вершить великие дела, со мной или без меня. Я лишь предлагаю ускорить твоё восхождение и становление. Голова Вайета уже трещала от нагрузки, а стенки черепа будто раскалялись изнутри горячим паром. — Становление кем? — выдавил он сквозь зубы. Ответом на это, послужил леденящий порыв сквозного ветра, что вылетел из кромешной бездны внутри капюшона Праотца. И лишь затем, оттуда, донеслись слова: — Повелителем мира! Всего, что ты видишь! — раскатистый голос сего могущественного существа поднялся словно до небес и звучал, как эхо древности. — Я присутствовал при рождении этого голубого шарика. Я стоял у начала каждого царства, что построил человек. Я видел, как эти государства восходили и падали, как велись бесконечные войны, как сменялись в них религии, и сотни языческих божеств или демонов, цепляющихся за свою мизерную власть, теряли её, когда люди переставали в них верить. А знаешь почему? — замерев на мгновение, он дал ответ на собственный вопрос: — Как бы банально не звучало, но никто из перечисленных не был достаточно силён и решителен, чтобы вечно удерживать власть. А раздробленность, хаос и постоянные стычки только потворствовали распаду. Но ты, Вайет Холливел — мой помазанник, ты продолжение меня самого, и обладаешь достаточной силой и волей, чтобы разорвать этот стагнирующий круг, обречённый повторяться вновь и вновь. То немногое, что тебе для этого нужно, это отринуть сомнения, и взять всё под свой контроль. Вайет замер, пытаясь осмыслить тяжесть услышанных слов. С одной стороны, в них было трудно поверить, но с другой — что-то внутри него трепетало от откровений, прозвучавших из уст Праотца. Буря эмоций закипала, и маг осознал, что стоит на перепутье: продолжать ли ему играть роль простого смертного, слившись с целым океаном безликой серой массы, какой собралось в мире уже восемь миллиардов, или же перешагнуть через них, как через преграду, что сдерживала его с самого начала жизненного пути. — Взять всё под свой контроль? — вторил ему ведьмак, подавляя в себе неистовую злобу. — Предлагаешь построить мировое правительство и стать у его руля? — Да, именно так, — качнул Праотец своей закутанной в капюшон головой. Просторечия достигли своего пика, и Избранный взорвался от нервного припадка: — Хватит заливать мне в уши эту чушь!!! — надрывно заорал он. — Я не стану очередным тираном, стоящим на развалинах старого мира! — А кто сказал, что тебе нужно быть тираном? — не унимался его оппонент, приводя новые доводы. — Нет, ты будешь созидателем! Ты построишь новый единый мир, в котором любая несправедливость и горе уйдут в прошлое. Ты же всегда хотел помогать невинным, спасал их от злодеев, что же тебя останавливает сейчас? Трибунала больше нет, Старейшины слабы, как никогда, просто решись и возьми то, что твоё по праву! Ты этого достоин. Именно для этого, к тебе и вернулась твоя сила. Было ли это шестым чувство, или же всё сводилось к тому, что стоящий перед ним тип, держит ответственность за всё происходящее, Вайет выдал утверждение, что не могло быть ошибочным: — Не вернулась, а ты вернул! — ткнул он в него пальцем. — Ты явился в храм Хозяина, убил Негзула, забрал у него мою силу, а только лишь сейчас вернул, когда... — Когда ты познал на своей шкуре вкус страданий и слабости человеческого рода, — продолжил тот за него, понимая, что парень дошёл до истины. — Ты прожил один месяц в качестве одного из них, и этот необходимый опыт ещё больше определил твоё мировосприятие, разве не так? — Так-то оно так, только меня интересует вот что... — сохраняя скептичный настрой, Холливел нашёл на чём застроить внимание: — Ты специально вернул мне силу спустя пару минут после смерти Мелинды? А не до этого? Ведь тогда, я смог бы её спасти. Вновь вдохнув воздух в чёрную пустоту капюшона, а затем с шипением вытолкнув его наружу, Праотец дал своё объяснение: — К сожалению, у всего есть своя цена. Только посредством лишений, наша решимость крепнет. Но, насчёт своей сестры не волнуйся. Так или иначе, ты с ней снова встретишься, когда рухнет последний свод, на котором зиждется старый мировой порядок. Само понятие смерти, перестанет иметь какое-либо значение. Грядёт новая эра, и тебе суждено нести её в мир за собой. Устав от этого дичайшего нагромождения, которое, тем не менее, навело на него немало шороху, так как исходило не от какого-то заурядного демона, Вайет всё же справился с давлением, и спросил о том, что не давало ему покоя с момента встречи: — Это всё чудесно и прекрасно, только ты так и не ответил на мой первый поставленный тебе вопрос... Кто ты? — с чувством протянул маг. — Кто ты такой? Последовавшая за этим тишина, была подобна тягучей и удушающей водяной толще, что обволакивала собой всё вокруг. Таинственная личность в чёрной рясе не спешила что-либо говорить, но, когда соблаговолила, то сделала это на своих условиях: — Я часть тебя, так же как ты, часть меня, в этом мы едины, — как и предполагалось, его ответ оказался весьма расплывчат. — Вскоре нам вновь предстоит встретиться, и тогда, всё наконец свершится. Ты сделаешь свой окончательный выбор. А пока, живи и готовься к нему, тщательно всё обдумай, время ещё есть. До встречи... Вайет. Прощальные слова Праотца послышались откуда-то издалека, и несколько раз отразились эхом от стен чердачного помещения, а сам он стал куда-то отдаляться и пропадать... — Стой!!! — рванулся к нему Холливел, вскинув вперёд руку, но, не успел докоснуться. Его главный враг исчез, скрывшись в пучине стянувшихся к нему теней, а всё окружающее пространство мгновенно накренилось и перемешалось, как в каком-то психоделичном сновидении, превратившись в итоге в бесконечно-длинный цилиндрический тоннель. Паря в нём, как космонавт внутри космического корабля без гравитации, парень несколько мгновений осмысливал то, что видел, а затем, невидимая сила толкнула его в грудь, и он полетел назад по жуткому тоннелю, падая всё ниже и ниже, в самую его далёкую и мрачную глубину...

***

В бездонной темноте внезапно вспыхнул свет, и Вайета выбросило обратно в настоящее — в спальню его квартиры, откуда он и начал своё путешествие во времени, с помощью кольца купидона. Распластавшись на мягком ковре и пролежав так около минуты, изнурённый ведьмак силился подняться и успокоиться, но, пока что не выходило. Слова главного врага всё ещё отзывались в его голове, обостряя внутренние конфликты и страхи. Да и сам Праотец — его могучая и тёмная фигура, по-прежнему нависала над парнем, витая в его сознании, как неотвратимая и непостижимая угроза. Такая, с которой даже Избранному будет нелегко справиться, если вообще возможно. Ни один высший демон, Старейшина, Трибунал и даже Ангел судьбы, не шёл ни в какое сравнение с той необъятной мощью, что окутывала представшее перед ним существо. Но кто же оно на самом деле? И почему сказало, что они оба являются частью друг друга? Как это понимать? Откуда между ними взялась эта связь? Что же здесь происходит... Пусть и с трудом, но, найдя в себе силы встать на ноги, Вайет это сделал. Опершись о край кровати, он, с выскользнувшим изо рта хрипом поднялся, и, в этот момент, случайно заметил то, что заставило его взгляд застыть. Белое кольцо купидона, надетое на указательный палец правой руки, потрескалось, почернело и словно бы обуглилось. Иными словами, пришло в полную негодность. Но как? Как это случилось? Ответ предельно очевиден. Кое-кому совсем не нужно, чтобы Вайет продолжал колесить по своему или чужому прошлому. "Проклятье!" — выругался про себя последний, стукнув кулаком по деревянному изголовью кровати. В уме сразу всплыл дядя Куп, которому он обещал вернуть кольцо. Что же он теперь ему скажет? За порчу или утрату должностного оборудования, его начальство точно по головке не погладит. Хотя... так ли это? Возможно, после уничтожения Трибунала, на потерю волшебного колечка купидонов, никто не обратит внимание. Сейчас у всех начнутся гораздо более масштабные и серьёзные проблемы. ㅤ