Под маской тьмы

Все эти недели я кропотливо выстраивал и дорабатывал наш план. «Наш?» — Мысль промчалась в голове, словно пуля, разрезающая воздух. Серёжа был ещё не способен защитить даже самого себя, не говоря уже о других. А ведь в наших совместных воспоминаниях оставался один человек, действительно важный для нас обоих. Он постоянно думает о ней и уверен, что, если придёт время, я не поколеблюсь и убью её. Но он ошибается. Я не смогу. Даже если придётся поднять пистолет, мой палец не сдвинется. Пусть она ненавидит меня, пусть так и остается. Ведь если она узнает мои истинные намерения, то никогда не позволит мне довести дело до конца — то, что я готовлю уже очень долгое время. Тишину камеры нарушил еле слышимый скрип двери. Я рефлекторно прикрыл глаза, пытаясь скрыть их неестественное свечение. Медленно, но уверенно у меня это получилось. Однако Серёжа увидит не лучшую картину, ту часть, от которой я пытался его отгородить. Ну что ж, время пришло. «Поехали, Гром...» — мысленно подбодрил себя я. — Игорь, это незаконно! — тихо, но настойчиво проговорил Дима, его голос прозвучал как предупреждение. — У тебя есть план получше? Расскажи, я весь во внимании, — усмехнулся Игорь, его уверенность была почти осязаемой. — Нет, но нам лучше не задерживаться. Работники этого места не любят лишних гостей, — Дима подметил это так метко, что я невольно кивнул в знак согласия, смотря на них. — Я быстро! — уверенно заявил Игорь и, ловко вынув ключи, «одолженные» у Рубинштейна, открыл мою клетку. Хитрец, Гром, как всегда. Я ухмыльнулся своим мыслям. В голове вновь всплыл образ Лилианы, и хотя она уверяла, что они с Игорем непохожи, я всё больше убеждался в обратном. Она была такой же уверенной, пусть её взгляд был мягким, когда девушка говорила с Серёжей. С Рубинштейном Лилиана показывала сторону своей семьи, от которой так хотела сбежать. Я считал это глупым: обрывать мосты с теми, кто сделал тебя такой, какая ты есть. Игорь шагнул внутрь моей клетки, как вдруг за его спиной раздался отчаянный крик Димы: — Они уже здесь! Я не смогу их долго удерживать, поторопись! — Сквозь спутанные волосы я заметил, как Дима, закрыв дверь, отчаянно пытался удержать её на замке. Но проблема заключалась в том, что с другой стороны её можно было легко открыть. — Окей! — сквозь сжатые зубы прорычал Игорь, разъярённый всем происходящим. Он наклонился ко мне, схватив меня за подбородок и подняв голову. Наступил тот момент, которого я ждал. — Расскажи мне всё о том человеке, который разрушает Петербург! — требовательно бросил он. — А если я откажусь? — спокойно ответил я, чувствуя, как в воздухе сгущается напряжение. — Тогда будешь гнить здесь до конца своих дней, Разумовский, — прошипел Гром, сжав кулаки. — Забавно, не находишь? — ухмыльнулся я, чувствуя, как во мне закипает адреналин. — Наши с тобой игры в кошки-мышки длятся с того самого рокового момента, когда мы оба поняли, что нам не сбежать... даже от самих себя. Как бы мы ни старались, всё возвращается к началу. И только наши действия решают, каким будет это начало... или конец. Я оскалился, словно собираясь его укусить, в знак насмешки над всей этой ситуацией. — Мне плевать на твои игры, — отрезал Игорь, но в его голосе звучало что-то большее, чем просто усталость. — Это не игры, Игорь, — серьёзно продолжил я. — Это реальность. — Где Лилиана? — обеспокоенно спросил он, и в его глазах я увидел страх. — А я откуда знаю? — зло бросил я. — Спроси у Рубинштейна, он забрал её и больше не возвращал. — Я почувствовал, как ярость поднимается в груди, заставляя меня почти взорваться. Несколько долгих секунд мы мерили друг друга взглядами, прежде чем я, наконец, ответил. Я назвал ему имя. Мой план начал воплощаться в реальность. Скоро, совсем скоро, финальный акт этого спектакля начнётся.

***

— Как думаешь, мы сумасшедшие? — задумчиво произнёс Разумовский, но, осознав свои слова, резко замолк. — Я думаю, мы — нечто большее, — ответила я с серьёзным тоном, чувствуя уверенность в каждом слове. — Никто, слышишь, никто не посмеет забрать у нас свободу. Пусть я и не принимаю твои действия до конца, но в них есть смысл, — я ухмыльнулась, наслаждаясь злорадным смехом, который, к удивлению, стал мне приятен. Птица. — Мы разрушим их мир и создадим новый — мир, где люди сами будут выбирать свою судьбу, независимые от прогнивших чиновников и коррумпированных депутатов! — Его уверенность захватывала меня всё сильнее, пусть и слегка пугала. Этот чёткий взгляд золотых глаз давал мне надежду на будущее, в котором я могу быть в безопасности...

***

Я погрузилась в воспоминания, как в глубокий сон, но эти образы накрыли меня, словно туман. Я не могла вырваться из этого морока, не могла пробиться сквозь густую пелену грёз. Но вдруг среди всего этого хаоса я услышала голос, резкий и настойчивый. — Лилиана, вставайте, быстрее! — кто-то звал меня, и звук этого голоса пробивался сквозь туман сна. Я резко открыла глаза, и яркий солнечный свет ударил мне в лицо. Слепящее сияние заставило меня зажмуриться несколько раз, прежде чем я смогла снова нормально видеть. Передо мной на столике лежали вещи. — Я оставил всё, что вам нужно, здесь! — В этот момент я заметила молодого парня. Его голос звучал нервно, но решительно. — Быстрее, выбирайтесь отсюда! — Его силуэт исчез за дверью, прежде чем я успела что-либо спросить. Я села на каталку, мои ноги слегка касались холодного пола. Что-то изменилось... я не была привязана. Те тугие ремни, которые удерживали меня, как цепи, исчезли, и я могла свободно двигаться. Этот парень... Он освободил меня. Но почему? Зачем ему это? Какая цель стоит за его поступками? Моя голова кружилась от сотни вопросов, но времени раздумывать не было. Слегка дрожащими ногами я ступила на холодный кафель. В который раз я убеждалась, что Рубинштейн являлся настоящим психом, вкачивая в меня неизвестно что. На столике рядом со мной я заметила одежду, что позволяла мне наконец переодеться. Я схватила её, быстро оделась, кусая губу, притупляя тупую боль в голове. Приведя себя в порядок, я наконец-то смогла расчесать волосы. Мои руки нащупали телефон, а рядом лежали ключи и нечто, что я так давно искала — мамино кольцо. Я осторожно надела его на палец, почувствовав тяжесть и тепло, которое оно приносило. Именно это кольцо стало моим последним напоминанием о доме. В этот момент, когда я только собралась уйти, телефон в моих руках неожиданно ожил. Звонок был оглушительным, почти как предвестие беды. На экране высветился неизвестный номер, но я не раздумывала, ведь кто знает, что могло произойти, если не возьму трубку. Это могла быть не просто случайность. — Я думал, что уже не возьмёшь, — на том конце провода раздался голос, который я хорошо знала. Олег. Как он узнал, что именно в этот момент я возьму телефон? — Что происходит? — Мои слова прозвучали тихо, почти бесцветно. — Хорошо, тогда слушай очень внимательно, что я тебе скажу... — Голос Олега стал серьёзным, и я почувствовала, как напряжение витает в воздухе. — Сейчас берёшь ключи и выходишь из палаты. Найди любой способ выбраться на улицу, у берега найдёшь лодку. В клинике переполох, поэтому у тебя есть шанс выбраться. — Слова повергли меня в шок. Мне было трудно поверить, что в этом месте могло что-то пойти не так. — Серёжа, он в порядке? — спросила я, направляясь к двери. — Тебе стоит беспокоиться о своей жизни, а не его, — хмыкнул он, на фоне слышалось цоканье клавиш. — Почему... Почему помогаете мне? — остановившись у двери, проговорила я. Хотя понимала, что сейчас далеко не тот момент, чтобы выяснять отношения. — Птица сказал, что ты нужна ему, — я усмехнулась его словам, видимо, Птица ещё не наигрался за всё это время со мной и Серёжей. — Поэтому ты должна выжить, Лилиана. Для чего? Чтобы потакать действиям этого существа, которое сидит внутри Серёжи? — Лилиана. — Голос Олега стал мягче. — Он правда беспокоится о тебе, впервые я его вижу таким... — И что с того? Если бы ты тогда спас его и, возможно, меня, нам бы не пришлось ещё больше страдать, — сказала я, кладя руку на дверь. Та с лёгкостью поддалась. — Это всё сложно, Лилиана, — вздохнул мужчина. — Тебе лучше поторопиться и сесть в лодку. Рубинштейн пока разбирается с закрытыми дверями, — хмыкнул он. — Спасибо, — всё же сказала я, скидывая звонок. Посмотрев по сторонам, я сделала первый шаг в коридор. И только сейчас я смогла услышать неприятный звук сирены, который заполнял пространство коридора. Куда идти — предположений вообще не было, однако стоит выйти на улицу. Судя по словам Олега, мы находились на острове, с которого можно выбраться только на лодке, ключ от которой я положила в карман. Бежать по коридорам я боялась, будто кто-то заметит меня — и весь побег будет бессмысленным. Завернув налево, я вновь начала прислушиваться сквозь неприятный звук. Пусть Олег и сказал, что Рубинштейн занят дверями, я не могла поверить в это. Психотерапевт всегда держал всё под контролем, поэтому даже этот побег мог быть его частью. Словно проверяя, насколько мы справимся, давая нам шанс выбраться отсюда и показывая свои силы. Решив, что смысла идти осторожно уже не было, я побежала вперёд. Мне бы хватило и окна, чтобы выбрать наружу, но даже их не было, только голые стены. Пройдя три коридора и завернув сначала направо, а после налево, я будто вновь оказалась в тупике. Ударяя рукой по стене, делая глубокий вдох, я пыталась собраться и сориентироваться в пространстве. — Быстро найдите их, они не могли сбежать! — слышала я голос Рубинштейна, который доходил слева. Слегка высунув голову, я посмотрела вперёд. Психотерапевт стоял у открытой двери, а рядом пару медбратьев, которые шли в противоположную сторону от меня. Зайдя за угол, я решила идти налево, осторожно ступая по кафелю. И спустя, наверное, восемь минут я добралась до входной двери. Делая глубокий вдох, я потянулась к ручке и дёрнула на себя. Свежий воздух ударил сразу в лёгкие, а глаза слегка заслезились от солнечного света. С лёгкой улыбкой я ступила вперёд, свобода, о которой мечтала всё это время, находясь взаперти здесь, наконец-то наступила. Осталось покинуть этот чёртов остров — и моим страданиям точно придёт конец. Лёгкий ветер обдувал и так растрёпанные волосы. Я побежала направо, там виднелся край лодки. Переступая камни около берега, я достигла её, снимая тент, бросая его в сторону. Я практически запрыгнула в лодку, осматривая монитор с кнопками. Ключ легко вошёл в отверстие, надавила на газ — и посудина направилась вперёд. У меня был не такой большой опыт управления, однако какую-то базу знала, и никто не отменял принцип: жму всё, что нажимается. Проехав так несколько метров, я повернулась назад, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Я смогла выбраться из этого ада.