Карамель, шоколад и яблоки

Гарри и сам не знал, почему его так… разозлил? обидел? рассказ Джинни об ее разговоре с Драко и об их предстоящей прогулке. Он никогда ее не ревновал, это было так же глупо, как если бы Джинни всерьез ревновала его к Гермионе, учитывая отношения Рона и Грейнджер и то, как долго Поттер и младшая Уизли встречались. Но Малфой… Когда речь зашла о нем, Гарри разозлился. Может, это из-за того, что Драко был гораздо красивее прошлых друзей-парней Джинни? Слизеринец стал выше, его волосы отросли, скулы заострились, а взгляд серых, бездонных глаз притягивал все больше. Гарри оглушил стук собственного сердца и осознание своих мыслей. — Прекрати! Хватит думать о таких вещах! — гриффиндорец приложил руки к пылающим щекам. С ним явно что-то не так. Иначе почему его так взволновала новость о том, что Джинни захотела вести дружбу с Малфоем? Почему так взревновал? «А главное к кому?» — вдруг прошептал голос в его голове. Гарри тряхнул головой. Он пошел куда-то без цели, сосредотачиваясь на ритме шагов, а не их направлении. Поэтому Гарри почти не удивился, когда обнаружил себя у двери совятни. Поттер прислушался к шуму за дверью и не услышал ничего, кроме тихого уханья и шороха перьев сов. Что-то тянуло его в эту комнату. Гарри приоткрыл дверь. В совятне никого не было. В голове всплыла сцена, которую он совсем недавно видел. Сейчас была такая же лунная ночь, как в тот день, когда Гарри случайно встретился с холодным слизеринцом. Он подошел к окну и опер руки на подоконник. Холодный ветер взъерошил его и без того лохматые волосы, забрался под мантию, в сердце, зашептал в уши. «Гарри, Джинни, Джинни, Драко, Поттер, Малфой, Джинни, Драко, Уизли, Малфой, Гарри…» — Гарри тряхнул головой. Его мысли запутались в собственных переплетениях. Внимание Поттера привлек странный человек. Он шел по поляне, закутанный в мантию так, что нельзя было понять, кто под ней скрывался, и часто озирался. Гарри наклонился вниз, желая лучше разглядеть то, что происходило внизу. Из-за деревьев вылетел филин и приземлился на руку незнакомцу. Тот снял письмо с руки птицы и раскрыл. Поттер не мог видеть лица таинственного человека, но по тому, как тот раздраженно скомкал и убрал послание в карман, понял, что оно его не обрадовало. Незнакомец быстрым шагом направился обратно ко входу к замок. Гарри ненадолго отвлекся на громкий шорох позади себя, и потому не увидел, как таинственный человек снял свой капюшон, открывая длинные серебристо-белые волосы. Драко быстро шел по коридорам Хогварста, даже не стараясь скрыть свое присутствие (или же, наоборот, отсутствие в гостиной). В его душе пылала ярость. Отец в очередной раз отправил ему письмо. Даже когда он был в чертовом Азкабане, люди Люциуса помогали ему. Этот старик давно выжил из ума, но даже сейчас пытался воздействовать на сына. Даже сейчас, когда блядские дементоры высосали из него последние крупинки чего-то светлого (помимо цвета волос и кожи). Люциус нечасто отправлял ему письма, но в каждом из них говорил о том, что он, Драко, должен вернуть благосклонность Темного Лорда к их семье, что именно он должен убить Гарри Поттера, Мальчика-который-выжил. Эти короткие послания всегда были полны безумием, алчностью, желанием вернуть потерянную власть. Мать обычно предупреждала, что отец хочет послать ему письмо. Она не хотела, чтобы кто-нибудь знал об их односторонней переписке. Настроение Драко было испорчено. Идти в гостиную совершенно не хотелось, однако и попасться на глаза Миссис Норрис и получить выговор тоже. Так что уже лежа в кровати Драко пытался равномерно дышать, надеясь, что языки пламени в груди перестанут пытаться его сжечь. — Драко? Все хорошо? — в комнату заглянул обеспокоенный Блейз. — Забини? Ты разве не… откуда ты появился? — Я сидел в кресле в гостиной, но ты так быстро прошел мимо меня, что даже не заметил. Не хочешь объясниться? — темнокожий поднял брови и уставился на Драко, явно желая получить ответ. — Это. что, опять отец пишет? — Забини был единственным в Хогвартсе (помимо Драко, конечно), кто знал о письмах Люциуса своему сыну. — Эта сволочь опять хочет использовать меня! — Драко вскочил с кровати, не в силах просто лежать на месте и заходил по комнате. Забини тихо проскользнул внутрь. — А ты говорил ему, что… — Ну конечно я говорил! Он отказывается верить, а потом просто забывает! — Малфой знал, о чем Блейз хотел его спросить. Да, он не раз говорил Люциусу, что Волан-де-Морт пал, но отец отказывался верить, а потом начинал кричать, что его сын просто жалкий предатель. — Драко, твой отец всегда был выжившим из ума ублюдком, просто не слушай его, ты лучше и выше этого придурка — Блейз неловко обнял друга и тут же отстранился. — Да, наверное ты прав. Просто выживший из ума ублюдок — слизеренец глубоко вздохнул. Забини прав, Люциус с каждым годом своей жизни становился безумнее и безумнее. Для остальных это было незаметно, но Драко знал. Он видел собрания отца в подвалах Мэнора, он видел, что случалось с маглами, которые оказались не в том месте не в то время, знал, что Малфой-старший ни перед чем не остановится, чтобы получить то, что желал, он знал, что будет с ним и Нарциссой, если отец не получал власть, которую хотел. И он знал, что больше никогда не позволит такого обращения с собой и матерью.