Лис из Юньпиня

— Этот мальчик не Персиковый Цветок, господин. Хозяйка замахала руками, стараясь отвести внимание от Мэн Яо: конечно, обрезанные рукавы — не редкость, но Мэн Яо не обучен искусству ублажать мужчин и клиенту будет неудобно с ним возиться. Быть может, странному гостю и нравятся неопытные юноши, но Мэн Яо точно воспротивится, только если не припомнить ему положение его матери. — Мы знакомы, господин? — Мэн Яо аккуратно рассмотрел гостя: одежда у него простая, но добротная, лицо загоревшее, как будто мужчина работал в поле, вот только зачем крестьянину такое внушительное оружие — сабля — за спиной? Господин либо мясник, либо заклинатель из Цинхэ. — Простите невежественность этого слуги, я не помню, где я мог Вас увидеть. Мужчина сделал глубокий вздох. Он обратился к хозяйке: — Я хочу выкупить его мать. Тук-тук Тук-тук Тук-тук-тук …Вспышка гнева поразила Не Минцзюэ, стоило ему только взглянуть на молодое лицо Мэн Яо. Цзинь Гуанъяо. Ляньфан-цзунь. Глава самого большого и влиятельного клана в будущем. Сын проститутки в дешевом борделе на окрестностях Юньмэна. Герой войны против Вэней. Убийца Не Минцзюэ. Если убить его сейчас, очевидно, эта маленькая невзрачная дрянь сдохнет и не причинит никому мучений. Гнев, родившийся в Не Минцзюэ, нашептывал Чифэн-цзуню обезглавить подонка. Во сне… Какой к гулям сон?! В будущем Мэн Яо причинит столько зла… Лучше избавить этот мир от Мэн Яо сейчас, чем ждать, когда Цзинь Гуанъяо расколет этот мир пополам. — Господин, — надломившимся голосом начал Мэн Яо, — господин, я не знаю, чем навлек Ваш гнев! Пожалуйста, не трогайте мою матушку. Если же моя матушка в чем-то провинилась, я приму наказание вместо неё. Цзинь Гуанъяо в золотых одеждах с вышитыми пионами улыбался, когда Не Минцзюэ умирал от искажения Ци. Мэн Яо в холщовом дешевом ханьфу с затравленно-заискивающим взглядом жертвовал собой во имя любимого человека. Но Чифэн-цзунь никогда не видел мать этого сучёныша. Быть может, яблоко отравлено от того, что дерево тоже сгнило с корней? У Не Минцзюэ был план: он забирает Мэн Яо с его матерью из борделя, дает женщине столько серебра, что она сможет безбедно жить на него еще несколько лет — в обмен на услуги Мэн Яо, разумеется. Мэн Яо с ней прощается, Минцзюэ тихо от него избавляется, женщина не поднимает крик и не ищет пропавшего сына. — Мне нужна не твоя матушка, а ты, — гулко ответил Не Минцзюэ. — У меня нет времени ждать. Собирайте вещи и выходите. Не Минцзюэ не единожды убивал тварей на Ночной Охоте, как-то с отцом защищал земли от разбойников и убил пару-тройку преступников, но он еще не поднимал саблю на парня одного в Не Хуайсаном возраста. На войне — в будущем — придется много убивать. Сейчас Не Минцзюэ не представляет, как сможет хладнокровно расправиться с таким большим количеством людей. Не Минцзюэ плохо представляет, как Вэни осмелятся развязать войну. Не Минцзюэ совсем немного страшно и он совсем немного не знает что делать дальше. Если он избавится от Мэн Яо, кто тогда расправится с Вэнь Жоханем? Насколько сильно изменится ход войны? Какие именно сведения Мэн Яо тайно отправлял Лань Сичэню, будучи приближенным к главе Вэнь? — Моя матушка слаба от болезни. Я помогу ей с вещами. Мэн Яо поклонился и юркнул наверх. Не Минцзюэ заплатил хозяйке выкуп — внушительная сумма, как-то это придется объяснять перед старейшинами, но Минцзюэ не хотел об этом думать. Пока что. Чифэн-цзунь сердился. Что сейчас, что в будущем у него нет надежного человека, с которым он мог бы поделиться тяжелыми мыслями. Лань Сичэнь еще не добрый друг Чифэн-цзуню, а Не Хуайсан так и останется простофилей. — Не желаете пока насладиться обществом другого Персикового Цветка, господин? Наши девушки искусно играют на цине и читают стихи. Хозяйка любезничала. Не Минцзюэ, не сдерживаясь, выругался: заманали. Он не понимал искусство, на музыку у него вообще аллергия, а шум от хозяйки и девичьих голосов поднимал градус раздражения. То, что новый глава ордена Не несдержан и порывист, не для кого не секрет. Хозяйка борделя не знает, что за человек ее клиент, но знает, что господин богат и щедр — так что можно простить ему излишнюю грубость. — Может, тогда чаю? Я оставила на столике чай. Сейчас позову одну из наших прелестниц, чтобы она Вас обслужила… — Нет. — Поняла. Тогда схожу потороплю Мэн Ши и Мэн Яо. …В голове Не Минцзюэ посеялись сомнения. Когда у него, Мэн Яо, всё пошло наперекосяк? Этот отрывок сновидения отпечатался в голове Не Минцзюэ яркой вспышкой: Мэн Яо убил одного из генералов клана Цзинь. Тот, кажется, присвоил себе заслуги Мэн Яо. Лисий сученыш не должен был мерзко бить исподтишка — необходимо было подать официальную жалобу в военное ведомтство на территории Цзинь, а тот совершил тяжкое преступление. Вот только… Бить исподтишка — разве Чифэн-цзунь не собирается заняться тем же? Справедливо ли наказывать человека за преступление, которое он еще не совершил? От избытка тяжелых мыслей голова Не Минцзюэ разболелась: право слово, такими темпами искажение Ци наступит гораздо раньше, чем в будущем из сна. Чифэн-цзунь сел за резной столик, выпив пиалу горячего чая — безвкусный кипяток с листьями. Ждал он недолго, уже скоро услышал шаги. — Добрый день, господин! Не Минцзюэ поднял взгляд. На него смотрела определенно миловидная красивая женщина, тонкая и невысокая, как Мэн Яо. Позади нее стоял сын с невзрачным сундуком, полным вещей – вся их жизнь поместилась в один сундук. Эти двое не выглядели счастливыми: внезапное освобождение от борделя не означало, что новый дом примет с распростертыми объятиями. Еще мать Мэн Яо действительно выглядела болезненной — бледная, осунувшаяся, невыспавшаяся. Она предстала перед Минцзюэ в платье персикового цвета с широкими рукавами, а ее простенькую, но изысканную прическу держали серебряные шпильки — словом, Мэн Яо с его матерью хотя бы не морили голодом и не заставляли побираться тряпьем. — Меня зовут Мэн Ши. И эту же секунду в голове Не Минцзюэ появился новый план.

●●●

Автору есть что сказать: Я обожаю Не Минцзюэ: в новелле ему фиолетово на то, чьим сыном является Мэн Яо. Он не считает сына проститутки порченным, грязным, пьет чай из его рук и делает близким помощником. Когда Мэн Яо убивает цзиньского командира и это видит Минцзюэ, глава Не борется с собой и поступает не по совести, а по чувствам. По совести он должен был прибить Мэн Яо или за шкирку приволочь на суд, а Минцзюэ, ну, поступился принципами немного, ахах. А Мэн Яо когда-то не был плохим человеком. В аудиодраме, когда он воевал под знаменами Цинхэ Не, Мэн Яо спас и убаюкал ребенка — эта сцена очень понравилась Не Минцзюэ. Немного иронично, что Мэн Яо так хотел семью (признание отца, здоровья и счастья для матушки, жену, ребенка), а в итоге сам всю свою семью и уничтожил? Недолюбленыш. Зло из таких надо выбивать смолоду, когда попадаешь в прошлое! Каким-то образом, когда Минцзюэ и Мэн Яо были бок-о-бок на полях битвы, они подчеркивали друг в друге лучшее: в Минцзюэ — его неприязнь к общественным нормам «мы розы среди навозов», в Мэн Яо — проявление каких-то положительных характеристик, которые не сгнили после смерти самого близкого человека и подлого поступка биологического отца. Тем не менее, дальше эти оба чебупеля наворотили дел. Мэн Яо стал совсем злым плохишом, а Не Минцзюэ ударился в видение черно-белого мира без намека на серые оттенки. Ну и злился мужик из-за искажения Ци, че ж поделать. Если бы Минцзюэ не был таким неповоротливо-упертым и умел ставить себя на место других и если бы Мэн Яо не пожелал амбициозно причинять больно всем, кто его ломал, то кто знает, какое будущее могло сложиться у этих двоих… P.S. дальше повествование будет жизнерадостнее и оживленнее. И следующая часть выйдет пообъемнее. P.P.S. буду ждать ваш фидбэк! Расскажите, насколько мой молодой Не Минцзюэ из этого фанфика совпадает с видением вашего Не Минцзюэ/оригинальным?