На два фронта

Струя воды бьет с таким напором, словно хочет пробить смуглое тело насквозь. Капли скатываются вниз, падая на пол и создавая лужу под ногами. Руки прижимаются к стене, а колено сгибается в попытке выстоять. Данила направляет шланг с водой на юношу, опрыскивая его и вымывая. Мыло берет, руки мылит и к голове его прикасается. Они одни сейчас. Только Данила и Руслан. Только осторожные прикосновения и нежные поцелуи в загривок. Только неправильные чувства между двумя людьми. Между двумя парнями. — Ты так чудесно выглядишь, Рус. Даже с этими синяками. - Данила мыльные руки на чужую талию укладывает, чуть сгибаясь, прижимая чужое тело к себе поближе. Губы тонкие задней части шеи касаются, целуя и зубами покусывая. Как котята. Шатен руку собственную на чужую кладет, голову откидывает на плечо рыжего и улыбается. Все еще боится, но губы служат напоминанием того , что в этом смысла нет. Даже если Даня захочет убить его, он убьет и не моргнет. Просто принимай то, что тебе дают. Принимай неизбежность при всем параде. Рука веснушчатая по бедру вниз опускается, улыбается хитро и зубами мочку уха прикусывает. Руслан отрывисто вздыхает, подавляя стон в себе. Слишком похабно тот ведет себя. Слишком много позволяет. Слишком много значить для рыжего стал, который в голове уже пазлы складывать не мог. Скрываться было опаснее с каждой минутой. Они ходят по лезвию армейского ножа, который разрезы по линии члена будет делать и не заметит даже, что уже воздух разрезает. Руки веснушчатые парня ближе к себе прижимают, а голос хриплый, прямо в ухо красное шептать начинает. Не чувствует себя лишним вместе с Русланом. Не чувствует себя опустошенным. Он нужен этому немцу, как кислород людям. Как солнце для цветов. Как он сам значит для Данилы все вместе взятое. Отрицать этого нет и не будет никакого смысла. — Gib mir einen Kuss auf den Hals, Dania. Ich werde verrückt nach deinen Küssen. - И рукой своей дрожащей к шее собственной прикасается. Даня словно по глазам этим понимает. Душ в сторону убирает и губами кровавым к шее прижимается. Целует и кусает, пока голос этот срываться начинает. Ничего пошлого. Просто любовь. Он просто любит его, как Машку со двора в четвертом классе. Просто хочет чувствовать его на себе, под собой и близь себя. Форма собственная уже давно намокла, да к коже прилипла, почти как глаза голубые к телу перед собой. Руслан до ужаса красивый. Безумно нежный и любимый. Хотелось целовать его тело, оставляя ожоги собственных губ. — Ты безумно красивый. Такой открытый передо мной. Такой податливый. Я буду единственным. Ты либо умрешь, либо будешь со мной. - И Руслан верит. Каждому слову верит. И к груди сильной прижимается. Голову на плечо чужое кладет и рукам руки рыжего сжимает. Ведет по груди своей, выгибается. Бедрами назад поддается. Кашин сквозь зубы вздыхает, когда задница чужая прям по паху проходится. Видел бы их командир, давно б на Красной площади расстрелял, чтобы видели все, как с предателями русские поступают. — Кашин, тебя командир вызывает к себе. Руки в ноги и бего.. - Илья отворачивается да краснеет, когда картину перед собой эту видит. Знал же он, на что идет, когда в первый же раз не доложил о похождениях рыжего. Даня только от смеха прыскает да Руслана в щеку целует, когда тот тоже смехом заливается. Китель свой снимает да вокруг пояса чужого обвязывает. Руслан к Илье красному, как рак подходит и на чертовски ломаном русском говорить пытается. — Ich bin Руслан. Приятно позн, пазн. - К Даниле разворачивается и глазами просит, чтобы тот помог. Этот же плечами только дергает и голову в сторону отводит. Тушенцов цокает да вновь к Илье поворачивается. — Ich freue mich Sie kennenzulernen. - Руку вперед с улыбкой протягивает. Илья пару секунд думает, да с такой же вежливостью пожимает чужую. Что-то резко щелкать в голове начинает. Не похож он на немцев кровожадных. Даже глаза у него другие. Добрые какие-то. — Так что хрящ этот пожилой от меня хочет? — Чтоб ты Руслана сопроводил на работы. - Илья сам голову опускает, потому что знает, что эти работы убийственными станут. Во всех смыслах. Голубые глаза зависают вместе с телом массивными. Видит, как губы эти зацелованные улыбаются, и головой прям в подбородок Кашина утыкается. Тяжело на душе становится. Слезы к горлу подступают. Невозможно проглотить их, поэтому он только всхлип издает. Руками тело прижимает к себе. Руслан понять ничего не может, поэтому лишь к стуку сердца чужого прислушивается. Спокойствие на душе. — Ты уверен, что именно на работы? Илья, ты не ошибаешься? - Коряков же головой махает и вновь глаза в пол опускает. Данила руки свои на талию чужую кладет. Руслана в сторону отводит, к одежде его. На ухо шепчет нежно и телом прикрывает, чтобы парень одеться смог. Тот на Кашина, как на вешалку китель кидает, штаны. Новую ткань натягивает и со спины шею его расцеловывать начинает. Легко ж влюбиться второй раз в человека, которого с первого взгляда однажды полюбил.

***

Дверь от шума раскрывается. Кашин маршем проходит к столу и вольную спрашивает. Спину ровно держит да спрашивать начинает. — Товарищ командир, позвольте поинтересоваться! — Позволяю, Кашин. Ты у нас после душа, да? Весь мокрый, как собакин хвост. - Улыбается старший и мерзотность в Кашине вызывает. Тот только рот открывает, чтобы что-то высказать, так Данила перебивает его моментально. Храбрый весь. — Вы приняли решение расстрелять Руслана? Почему? — Вот все объяснять тебе, любопытному, надо. От животного этого толку ноль. Ничего он не рассказывает, да и не знает. Смысл нам кислород себе портить, парнем этим? Ты его сюда привел, ты и на тот свет отведешь. Или не сможешь? - Мужчина по кабинету ходил да сигару раскуривает. Кашин глотает слюну бесшумно, да разворачивается и прочь выходит. К темнице с шатеном несется, да по пути вновь в Илью врезается. За плечи его хватает и глазами умоляющими смотрит. — Нам нужно сбежать, Илья. Нужно убежать. Я прошу тебя, нужно сбежать. Помоги нам. Руслану нельзя оставаться здесь до вечера. - Кашин почти на коленях перед братом своим душевным стоит. Запал в душу шатен ему. Любит и не сможет кровь чужую вновь увидеть. Что-то тянуло больно в груди от осознания, что он потеряет его. Сколько раз уже Руслан страдал из-за него? Сбежал из одной тюрьмы в другую, которая концом жизни для него окончится. И кто виноват? Кашин. Кашин всегда и везде виноват. Никогда не был прав в поступках, связанных с чувствами собственными. Илья головой кивает да на лестницу указывает, которая в подвал с Русланом вела. Он руку жмет ему, да по плечу сильному ударяет. Бегом спускается к Тушенцову, который книгу, принесенную рыжим, смотрит. Картинки разные. Скучные для мужика в два метра ростом, но на том свете и такое ценить будешь. Подскакивает, когда Данила в помещение заваливается. Тот к шее его лезет обниматься, пока военный голову его за волосы длинные в плечо свое вжимает. Глаза в страхе бегают. Везде сторожевые. Выбираться надо сейчас, иначе звезды они увидят только с небес. Руслан похудел на стрессе, поэтому держать его на руках намного легче стало. Нога простреленная и рука сломанная давали о себе прекрасно знать. Рыжий одежду чужую подхватывает и парня на руки поднимает. Немного щурится от тяжести ощутимой, но продолжает по лестнице подниматься. Илья его ждет путем обманным. Ему тоже опасность грозить мировая будет. Страшно. Кашин первый шаг сделал к предательству, когда в любви врагу признался, а этот же шаг станет окончательным. Карие глаза по сторонам смотрят и одной рукой за шею рыжего держатся. — Куда ты нас место? — Не место, а несу, Руслан. Помолчи пару секунд, ладно? - Данила за лысой головой бежит. Илья через двери потайные вывести их пытается. Сам на себя клеймо предателя вешает. Данила через кусты выбирается. Стена уже в спину вжалась. С такой силой он пытался перейти это препятствие. Руслан на руках подрагивать начал от эмоций, которые переполняли с каждым разом все сильнее и сильнее. Данила пытается улыбнуться ему, нежно так, чтобы успокоить. Получается немного. — Выйдешь здесь и беги, пока ноги не откажут. Был рад делить с тобой все моменты, брат. Будь здоров. - Илья прибнимает парня легонько, пока тот все внимание на Руслана устремил. Влюбленный волк уже давно не хищник. Двигается он намного быстрее, чем обычно. Срывается на бег, когда перед глазами маленький забор с дыркой виднеется. В голове мелькает вывеска "предатель" и загорается лишь сильнее, когда он на руках с парнем. Подбегает ближе. Присаживается да туда ныряет. Руслан немного рукой ударяется, но молчит. Мужик. Данила тело опускает прям рядом с тем самым садом, который Руслану раньше принадлежал. Видит, как глаза карие загораются. Шатен медленно из-за конечностей сломанных к маленькому домику двигается. Рыжий лишь за ним идет. Это был самый быстрый побег в его жизни. Рука целая, дверь открывает да Кашина вперед пропускает. Тот заходит и осматриваться начинает. Обычная избушка на непримечательной стороне мира. Ничего удивительно тут не было. Разве что стол, исписанный словами на немецком. Данила сзади к Тушенцову подходит да обнимает со спины его. Руслан вздыхает и в руках родных изворачивается. Ногу не знает, как поставить. — Я льюблю тьебя. - Кашин глаза голубые закрывает и губы в улыбке растягивает, когда слова эти слышит. Обнимает тело подрагивающее и к кровати близь стены подводит. Сам садится да Руслана на себя сажает. Тот только губу нижнюю прикусывает да к рыжему жмется. Чувствует Даня, как по щеке его веснушчатой слеза опускается чужая. Выдыхает в плечо дрожащее. Чует душа, что просто так это все закончиться не сможет.

***

Прошла неделя с побега этого мерзотного. Данила в доме обустроился, да Руслану помогать начал. И дела свои любовные они не упускали. При любой возможности Кашин тело юношеское терзать начинал. Да шатен и не против был такого расклада. Форму свою военную выкинул куда подальше. В майке и труханах ходил туда и сюда. Иногда Руслану уроки произношения давал, чтобы тот немного внятнее разговаривал. Получалось, если честно, фигово. Фигово от слова совсем. Тот путался во всем, что можно. Понимал, но сказать не мог. Даня не злился на него. Все мы бывали такими. Влюблен он был в парня этого до гроба и гвоздей. Лечил его, как мог. Пытался всеми силами, которые есть у него. Да, без медицинского образования, ну и что? Это не так важно. — Рус, мне надо обход сделать. Ты спи пока, если хочешь. - Губы горячие ко лбу прижимаются. Руслан мычит и к стене ободранной отворачивается. Даня обувь напяливает да из дома выходит. Глазами по окрестности пробегается. Соратников своих былых выискивает. По калитке пальцами проходится. Помнит он, как за калиткой этой Руслана встретил. Красивого такого, в солнечном свете. Яблоки он собирал. Улыбался так ярко и нежно. Помнит, как руками коснулся его впервые. Как поцеловал. Это было так недавно, но казалось, что прошла целая вечность с их встречи. Они знали друг о друге все, но Даня о Руслане не знал ничего. Их любовь стала опасна. Любое неправильное действие приведет к концу. Он понимал это, когда сбегал. Понимал, когда Илью почти на коленях умолял помочь. Понимал, когда губы эти пухлые ночами целовал. Руслан с кровати подскакивает. В окно смотрит и щурится. На больную ногу плевать. На руку плевать. Он выбегает, как пуля из ядра вылетает. Коленями с землей целуется, но все равно бежит. В ушах все еще шум стоит. Выстрелы. Около калитки ноги парня видит. Слезами глаза красные наполняются. Падает близь тела. Ударяет по лицу ладонями и за волосы грязные тащит голову любимую. Ладонь больную к груди прижимает, пропуская сквозь пальцы кровь родную. Глаза поднимает, да знакомое лицо видит. Илья голову вниз опустил. Он, кажется, мертвый? Да, однозначно. Кровь по щекам стекает и около головы Кашина падает. Тело парня двоя держат, пока мужчина пожилой все еще ствол направляет на Даню, но потом направление на Руслана меняет. Тот в припадках бьется и разбудить парня от вечного сна пытается. Сердце разбивается. Хочется кричать. Хочется добровольно под ствол лечь. За грудь рыжего поднимает да к себе прижимает. Голосину надрывает, когда холод тела чужого чувствует. Губами к щекам веснушчатой прикасается. Голос сорвал. Его крики, кажется, даже войска немецкие слышали вместе с русскими. Сердце разрывает огонь и разрезает нож. Руки выламывало. В голове молитвы читал, чтобы очнулся рыжий. Слышит равнодушие в дыхании старика. Глаза поднимает на него, брови сводит. Больно. Невыносимо больно. Невозможно описать то, что сейчас в душе чужой хранилось. Забрали. Беспардонно украли. По русски сказать ничего не может. Фраза одна только в голове его больной звучит. — Я люблю dich , Danya. - Рука тянется вперед , касаясь солнечных волос. Данила на глазах бледнеет. Красное пятно по майке грязной расплывается. Руслан затылком ствол чувствует. Ладонями лицо чужое поднимает и в губы холодные целует. — Очнись, мьилый. - Он его не слышит. Жмется к груди чужой сильнее, когда тело Ильи рядом падает. — На два фронта захотел, тварь. - Руслан губы раскрывает, но в немом крике падает. Не услышат теперь и голос его, который слег на поле русском. Не зря пословица есть, что не войне любовь - самое опасное оружие. Данила полюбил так, как не любил никто. Карие глаза теперь навсегда останутся спутником там, на небесной войне между добром да злом. Оно разное. Зло - это добро. Для каждого оно означает разное. Для каждого оно может быть как ударом, так и потоком воздуха. Руслан был поистине страшным злом. Только для них. Для Дани он был любовью. Чистой, сказочной. Любовью, которую описывают в романах как нечто странное и страшное. Оно есть везде. В каждом человеке и поступке. Только вот кто зло ? Определять только Вам. " Руслан, если это последнее, что я могу сказать тебе, так я скажу. Читай внимательно. Любовь - она везде. В каждом уголке нашего с тобой райского места, который, если честно, похож на сарай. В этом саду, где я встретил тебя. В этом месте, где я прострелил тебе ногу. Я предал то, что я должен был нести, как крест по горе грехов и на пути искупления. Ты стал моей верой. Ты мой Иисус. Ты моя слабость и моя нежность. Моя радость и мое великое разочарование. Я не напишу тебе стихотворение и песню, которую ты будешь учить наизусть. Я не поэт, знаешь ведь. Я даже комплименты тебе делаю только под пулей. Ты знаешь меня. Знаешь всего меня. Всего Данилу Кашина. Но я не знаю тебя. И пускай сегодня, завтра, послезавтра нас убьют, мое сердце будет отзываться только на одно имя. И это имя принадлежит тебе. Руслан. Моя жизнь - это ты. Моя ошибка и боль. Но ты моя и ничья больше. Мы встретимся с тобой там, на небесах. Там, где наши сердца создадут венок из всех видов твоих любимых цветов. И я буду во век загробного существования кричать только о том, как я люблю тебя. На мои тысячи люблю ты ответишь миллион и я тебя. Можешь не говорить. Мне это не нужно. Держи свою руку на моей груди и услышишь слова любви. Услышишь мой пульс и мои мысли. Биения сердца, которое принадлежит одному лишь тебе, имя которого я навечно буду хранить в своей голове. Руслан."

Твой Даня.