Wind of Changes

Если вернуться к началу, то можно сказать следующее: в начале было слово. А вслед за словом — мысль. Мысль, в свою очередь… Но это уже неинтересно. Важно, что всё это однажды было, а потом стало неинтересно. — Никогда бы не подумал, что в этих книгах настолько детально описаны последствия проклятий, — лениво перелистывая страницы, заговорил Билли. — Они содержат много подробностей, каких я раньше не встречал. Например, в книге «Как проклинать правильно» я наткнулся на такое откровение: «Все свои проблемы вы будете решать очень долго, а для успеха проклятия постарайтесь просто не находиться в своей зоне комфорта», — процитировал он по памяти, закрывая книгу. — Поразительная точность. Чарльз флегматично продолжал блуждать взглядом по заголовкам «Окмонтского Вестника» и даже иногда делал пометки карандашом; его лицо выражало полнейшую отрешенность от всего происходящего вокруг него мира. Его мысли были далеко отсюда — они блуждали среди древних руин давно исчезнувшей цивилизации майя или в джунглях Амазонки. Но когда Билли заговорил о проклятии, он вздрогнул и поднял голову — на странице большими буквами было написано «Магия Вуду». — Тебе не понадобятся оккультные знания для того, что можно решить оружием, — ответил ему детектив после некоторого колебания. — Ты никогда не использовал ритуалы для решения своих проблем? — Своих — нет, чужих — да. «Вуду, как и любая другая магическая практика — это всего лишь способ воздействовать на реальность. В этом смысле она ничем не отличается от других практик: в ней есть свои законы», — продолжал тем временем неизвестный автор. — «Но если вы хотите узнать что-то новое о мире, для начала вам нужно понять природу окружающих вас вещей.» И каким образом Рид мог охарактеризовать Окмонт? Параллельная реальность, в которой все ужасы из снов ходят по улицам, и светлый день никак не отличается ото дня темного: сектанты, каннибалы, вайлбисты… В конце концов, был ли ли он сам утерянной частью этого места или просто одним из кошмарных воспоминаний, которое ты стремишься забыть как можно скорее? Может, всё это время его тянуло в это место, только потому что оно казалось безопасным убежищем среди множества мест куда более пугающих? Нет, Бостон ему нравился больше, чем этот странный мирок с непонятным названием «Окмонт», где каждый вечер происходило одно убийство за другим… — И какой самый худший случай был на твоей практике? — Какой-то идиот решил призвать демона. Вместо того, чтобы использовать собственную кровь или кровь другого человека, он взял кровь дикого оленя, которого он ранил на охоте, но не смог убить, — Чарльз говорил без какого-либо энтузиазма, словно он рассказывал о каком-то скучном и обыденном событии. — И что ты думаешь случилось? — Он убил несчастного дурака в тот же момент, как появился в этом мире? — Нет, ты не угадал, — в голосе детектива прозвучало что-то в духе облегчения. — После того, как демон был призван и исполнил свой долг, он захватил тело того, чья кровь была использована для его призыва, — он на момент замолк, словно подыскивая слова поаккуратнее… но потом всё же решился: — Так что я прожил целую неделю в лесу, чтобы пристрелить «демонического» оленя, жестоко терроризирующего оставшихся в живых жителей местной деревни. Однако здесь подобная новость могла стать сенсацией, если бы она только касалась некоего колдуна вуду из Гаити или исчезнувшего секретного общества охотников на демонов родом из Старого Света. Однако Чарльз Рид обычный детектив, а не мировой и общепризнанный эксперт в области оккультных наук, и под это описание лучше подходил Джозеф, — с тем условием, конечно, если бы его интересовали иные вещи, чем ритуальные жертвоприношения во имя несуществующих богов. И что насчёт Билли? За исключением того случая, не было никаких фактов, которые бы указали, насколько он много знает об этом или о чём другом вовсе. А ведь именно этот вопрос следовало задать ему первым делом после возвращения в Окмонт. Но сейчас уже поздно начинать разговор заново; да и к тому времени у него наверняка появится их ещё больше. — Они тебе хотя бы заплатили за это? — Да, — нехотя протянул Чарльз, несколько разочарованный тем, что его собеседник, похоже, нисколько не удивлён рассказом. — Я стал известен как Тихий Охотник, гроза демонических оленей и кабанов, пришедших из загробного мира. — Также известный как Окмонтский Мясник, Истребитель Призраков Прошлого, Убийца Белых Капюшонов и всё в таком роде? — Билли развёл руками, словно показывая всю нелепость подобного сравнения для человека с таким прошлым; впрочем, оно было вполне оправданным. — Раз уж зашла об этом речь, то в чём твоя проблема с последними? Услышав этот вопрос, Рид заметно напрягся: он явно ожидал чего угодно по поводу своих прошлых подвигов или хотя бы их обсуждения — но только никак не об этом. Он даже немного растерялся и не сразу ответил, но потом всё-таки заговорил: — Они не показали мне магический фокус. — И это всё? — на лице Билли отразилось недоумение. — Да, это всё. Прозвучало ли это достаточно убедительно? Чарльз был уверен, что да: в глазах Драннона появился интерес и даже некоторое уважение перед лицом такого мастерства; он кивнул головой с таким видом, словно у него мелькнула догадка о том самом предмете разговора или хотя бы об одной из его сторон. — Если ты действительно собираешься оставаться здесь надолго, то тебе стоит задуматься над тем, чтобы перестать наживать себе новых врагов, — наконец, как ни в чём не бывало, заметил мужчина. — Я просто вежливо попросил их рассказать о местонахождении Эбернота, и ничего больше. — Случайно убив их Имперского Волшебника в процессе переговоров? — В нём не было ничего «волшебного», Билли, и мой палец случайно соскользнул на курок, поэтому да, это было чистой случайностью, — детективу едва удавалось скрывать раздражение от факта обсуждения своего участия во всей этой передряге. Но Чарльз был профессионалом: его лицо оставалось спокойным, несмотря на всю гамму чувств отразившуюся у него внутри при этом вопросе. Он знал, что лучше всего сейчас промолчать или ответить какой-нибудь колкостью — и также он знал по опыту своих прошлых расследований, к чему может привести подобный ответ… — В любом случае, тебе больше не нужно беспокоиться об этом, — сказал Драннон после паузы в несколько секунд тишины; на его лице не было ни одной эмоции, по которой можно было понять, о чём он думает. По неопределённой причине Рид почувствовал себя уязвлённым до глубины души тем спокойствием, с которым ему были сказаны эти слова. У него не было никакой причины для беспокойства за свою жизнь, но Чарльз действительно не хотел чувствовать себя обязанным кому-то за… что-то, подобное этому. — Ты не рад этому? — голос Билли вернул детектива к реальности из мира грёз и мечтаний: тот был так же спокоен, как и всегда. — Действительно ли это было необходимо? — единственное, что мог сделать Рид в такой ситуации, так это уклониться от прямого ответа. — Учитывая, что ты также «случайно» замешен в смерти Блэквуда… я думаю, да. — Или что? — спросил Чарльз с сарказмом. — Ты найдёшь ещё одного несчастного, которому вручишь пистолет и под угрозами вынудишь взять на себя всю вину? На момент лицо Билли стало непроницаемым; но через секунду оно опять разгладилось улыбкой — словно он только этого и ждал или даже сам придумал этот ответ заранее для того случая, когда придётся сказать правду. — Если это понадобится, то конечно. Но в этот раз в этом нет нужды; всё, что нам нужно, так это помочь «им» догадаться, кто поспособствовал его скоропостижной смерти, — ответил он с некоторой иронией. — Я дам тебе подсказку: они предпочитают белый цвет. События последних дней постепенно сложились в голове детектива воедино, — знак «ККК» в особняке Блэквудов и та же таинственная книга, которая так некстати нужная Джозефу Хиллу. Во всём этом все ещё оставались неясности, но уже не было никаких сомнений в том — и это подтверждалось словами Билли о его «подсказке», — что всё это необходимо для отвода глаз… Тогда почему Билли не сказал ему об этом раньше? Или он знал, что детектив догадается сам? Но гораздо более важный вопрос сейчас был совершенно в другом. — Ты тоже? — с явным подозрением уточнил Чарльз, и этот вопрос прозвучал как-то особенно зловеще. — Я жёлтый, разве это не очевидно? — ответил Билли вопросом на его плохо скрытый упрёк в свой адрес. — Как ты можешь сравнивать меня с ними? — У тебя тот же взгляд, что и у них, когда им требуется заставить кого-то разговаривать. Они наслаждаются этим, каждой секундой, пока их жертва плачет от боли или умоляет о пощаде; они смотрят на это так неотрывно, словно надеются, что это будет продолжаться вечно. И когда очередь доходит до самих палачей, они будут вести себя совершенно также, дрожа всем телом в предвкушении своей скорой смерти. И одна из многих причин, почему он не хотел вспоминать об этом, заключалась именно в его взгляде: ему было страшно увидеть то место своего прошлого глазами другого человека. Даже если обстоятельства этого были различны, воспоминания всегда вызывали боль внутри него самого. Он боялся того момента нахождения рядом со своим «я», которое испытывало эту болезненную тоску по смерти. Возможно, это было глупой идеей с самого начала — но она казалась единственным способом хоть ненадолго забыть об ежедневном кошмаре. — Значит, ты думаешь, что я именно такой человек? — задумчиво произнёс Драннон, его взгляд был остановился на самой высокой полке книг; возникало ощущение, что всё это время он разговаривал будто бы с самим собой. Это могло оказаться и правдой: в той же степени, как и в прошлый раз, ведь не так важны методы, сколько сами результаты. Оно произойдёт, даже если ты будешь предпринимать все усилия, чтобы помешать этому случиться или хотя бы оттянуть неизбежное, насколько это возможно. Он сам может сколько угодно испытывать удачу; вряд ли обычным людям будет позволено тоже самое, и в этом отношении Билли, похоже, не испытывал каких-либо иллюзий касательно своей возможной судьбы. Скорее всего. Однако нельзя утверждать, что у него был этот что ни на есть обыкновенный выбор. — По крайней мере, ты честен со мной, — определённо, это единственное, что Чарльз мог сказать с абсолютной уверенностью. — Спасибо, Чарльз, я тоже ценю в тебе это. В общем-то, он не лгал: ему действительно было приятно находиться рядом и беседовать о таких вещах — но его мысли были заняты совсем другим. Всё это время он мог пытаться игнорировать это, как делал всегда раньше; теперь же приходилось постоянно напоминать себе об этом каждый раз при взгляде на свежую газету, чтобы не увидеть там ту-самую-новость, которая так часто заставляла сердце биться быстрее от одного только вида её заголовка. Самое худшее, он никак не может избавиться от этой привычки. — В любом случае, раз уж твой вампирский друг не хочет добровольно нам помочь, придётся найти альтернативные методы убеждения, — словно бы специально произнёс вслух Билли. Неужели он замечает настолько неочевидные факты? — У вас действительно не было никакого плана? — У нас есть ты, Чарльз, и ты лучше, чем кто-либо другой, знаешь своего друга и можешь подсказать ему выход. Разве нет? — Он не мой друг, а знакомый, — недовольно пробурчал Рид. — И у меня нет никаких рычагов воздействия на него, — спешно добавил он после небольшой паузы. …На самом деле, он был: но в том-то и проблема, что этот рычаг был одноразовым, и теперь Джонатан будет явно более осторожным. Если только сам Чарльз не сможет найти что-то ещё, чего до сих пор никто из Стражи Привена никогда не делал: а именно попытаться убедить вампира в его опасности существования для окружающего мира, и таким образом заставить поступиться своими принципами навсегда или хотя б временно; ведь если вампир по какой-то причине отказывается жить среди людей — это значит лишь то одно… — Тогда у тебя есть достаточно много времени, чтобы их найти, — Билли выглядел невероятно довольным по неизвестной причине; но это и не ему придётся выполнять всю грязную работу. — Ты можешь начать это с самого простого: попроси его помочь тебе с чем-то, что он любит делать сам или может сделать для другого человека в любое время суток без всяких проблем… Вот как прямо сейчас. Да, наверное, Чарльзу стоило попросить его о том, чтобы он побыстрее помог Окмонту исчезнуть с лица земли, — пока весь город не перешёл под контроль ЭОД или Церкви Искупления или религиозных фанатиков Кея или безумных расистов в белом. Но тогда бы пришлось объяснять причину такой просьбы самому Джонатану, потому тот наверняка отказался бы от сотрудничества просто на всякий случай — зная своего друга лучше других охотников во всём мире! А так всё было проще некуда… — Тебя не пугает перспектива, что он может узнать о тебе и решит допросить тебя? — Рид попытался перевести тему разговора подальше от собственных мрачных мыслей. — Или того хуже — убить. — Он не сможет этого сделать, если только ты не расскажешь ему обо мне. И почему я должен бояться его? — на мгновение детектив подумал, что такая самоуверенность звучит странно из уст обычного человека, но в этом было что-то большее. — В Окмонте есть вещи похуже, чем вампиры, которых, к счастью, здесь практически нет. Но, на всякий случай, у меня есть секретное оружие, однако оно ещё не совсем готово. — Значит, ты понимаешь, насколько они могут быть опасны? — Конечно. С твоим прошлым в Страже Привена я не вижу причин, почему ты можешь бояться какого-то вампира, даже если он действительно очень древний? У него нет никаких причин убивать тебя, — и снова, он говорил о вещах, в которых даже сам Чарльз не был уверен. — Он одинокий и большой серый волк, кто просто хочет вернуться в то время, когда он не был таким… одиноким? Определённо, сам детектив с трудом верил в подобное. Но это было правдой: вампир мог быть чем угодно; его можно ненавидеть или любить до безумия, но нельзя перестать видеть перед собой волка со шрамом на морде — а ведь именно такой оборотень сейчас ходил среди людей. Оставался только вопрос, когда он решит скинуть свою волчью маскировку. — Нашёл, — сказал вдруг голос за спиной Чарльза, что тот вздрогнул от неожиданности всем телом. — Я был уверен, что она должна была быть где-то здесь. — Я всё ещё не понимаю, как это должно помочь нам, — скептически отозвался Рид, рассматривая протянутую ему книгу. — И это второй том из? — Хорошо, маленькая историческая справка, — тяжело выдохнул Билли, и его глаза заблестели торжеством в предвкушении чего-то нового. — Существует три тома «Истории Окмонта». Есть третий найти можно безо всяких проблем, то со второй частью всё сложнее. — И что насчёт первой? — Она вышла очень ограниченным тиражом. Ходят слухи, что правящим семьям Окмонта не понравилось то, что автор написал о них в ней, и поэтому большинство книг было уничтожено. Сейчас её можно найти только у редких коллекционеров, поэтому это займёт какое-то время. Сказать по правде, Чарльзу самому было интересно узнать, что именно из себя представляла книга, — в конце концов, он ведь тоже в своём роде приложил руку к написанию истории новейшего времени Окмонта… Но сейчас на него навалилась усталость: слишком много событий произошло и, кроме того, хотелось спать после бессонной ночи перед этим разговором или хотя бы просто лечь под одеяло без всякой необходимости кудахтать над ухом однофамильца-вампира про какие угодно исторические справки. — Билли? Он смотрел ему прямо в глаза, всё также не отпуская книгу. В этом взгляде было что-то незнакомое и в какой-то мере… грустное? — Я действительно надеялся, что ты так и не вернёшься в Окмонт. — Таков был мой изначальный план, — ответил Чарльз спокойно; его голос звучал ровно настолько же бесстрастно, как обычно. — Но судьба решила распорядиться несколько иначе. И выбирая между двумя вариантами будущего — остаться здесь навсегда до конца жизни либо вернуться туда через годик-другой уже совсем другим человеком — я решил остановиться. — Значит, это была судьба? И не твоё собственное решение? — спросил мужчина с недоверием в голосе, всё ещё стараясь сохранять спокойствие на лице, даже если это уже было невозможно. — Это было моё решение, — тихо возразил детектив. — Ты можешь выбрать путь с бесконечным грузом прошлого и ночными кошмарами или выбрать путь с потенциальной возможностью побыть самим собой последние дни своей жизни. Никто не осудит тебя за выбор, о котором вряд ли даже кто-то узнает, и ты не заметишь никакой разницы, если давно уже как мёртв. В ответ раздался едва слышимый смешок. — Верно. Абсолютно никакой разницы, — взгляд Билли опустился в пол, и он замолчал. Через несколько минут Рид понял: что бы ни происходило между ними сейчас — это только игра света на поверхности зеркала души детектива; его слова были просто эхом мыслей по поводу того же вопроса много лет назад. Но теперь этот вопрос был адресован не только ему самому. — Ты не хотел бы почитать эту книгу вместе со мной? — спросил наконец Чарльз после долгой паузы. И добавил тише: — Я не смогу заснуть один, потому что-то где-то ночью наверняка не спит один вампир. — Ладно, — Драннон оказался на удивление немногословен и согласился без каких-либо колебаний. — Если тебе также страшно спать одному на кровати, то я могу лечь рядом с тобой и подержать тебя за руку. На момент детективу показалось, что он действительно не шутит. — Мне будет достаточно, если ты мне просто почитаешь книгу вслух, — сказал Рид несколько смущенно; ему было неловко, что его предложение прозвучало так двусмысленно. В конце концов, Чарльз уже не был уверен, что он действительно хочет спать. Он знал только одно — по крайней мере, его детский страх перед страшным человек в длинном плаще останется на какое-то время позади. А потом всё пройдет само собой.