Исповедь

      Прошло много времени с тех пор, как его Божество — Тот-Кто-Ждёт, покинул свою тысячелетнюю темницу, что медленно сводила его с ума.       Когда время последнего ритуала пришло, Агнец почти без раздумий вернул ему корону, и был готов к тому, чтобы быть принесённым в жертву вновь, но божество пощадило его.       — Нет нужды избавляться от кого-то столь преданного, что был готов отдать последнее, что у него осталось, ради выполнения своего предназначения. — сказал Жнец положив освободившуюся от цепей руку на пушистую голову барашка, наблюдая как тот слабо приподнял её, и из под щелей костяной кисти посмотрел на своего бога. — Я сохраню тебя. Ты будешь и дальше проповедовать в мою честь, и быть может, пригодишься. — закончив свою речь, Тот-Кто-Ждёт поднял податливое тельце магией, и усадив на свою руку открыл портал... На долгожданную свободу...

***

      С тех пор, Агнец был неразлучен со своим Богом. Он старался находиться с ним как можно дольше, но никогда не смел испытывать границы дозволенного.       Как и любой верный последователь, со временем он проникся к своему Богу чувствами, которые тому познать не суждено. Как было написано в одной из религиозных книг, которые барашек находил и собирал во время походов в Шелковой колыбели: "Любовь всему божественному — противоестественна". Агнец это прекрасно понимал, наблюдая за реакцией Божества на различные вещи, из-за чего старался не думать о своих не сбываемых мечтах, по крайне мере, рядом с ним. Малыш довольствовался тем, что имеет, не смея мечтать о большем.       Верные стражи Того-Кто-Ждёт, что предстали перед ним против своей воли, но остались подле по своей, замечали странное поведение Агнца рядом с их богом. Их мать, что проповедовала любовь, с небольшой печалью в голосе поведала им, о безответной любви Пророка, которую казалось не замечали лишь последователи и сам Бог. Это вызвало у них отвращение и желание разорвать барана на куски. Но видя как Агнец выполняет каждый приказ их господина, не раздумывая ни о чём, они успокоились.       Им, как и их богу были непонятны чувства смертных, но пытаться вникать в них они не пытались. Не хотели увязнуть в горе, как верный пророк, в глазах которого читалась многолетняя печаль и боль, что тот пытался скрыть за фальшивой улыбкой.

***

      За столетия проведённые в Небытие, Тот-Кто-Ждёт, чьё имя было Нариндер, полностью позабыл радость жизни, из-за чего после своего освобождения, был вынужден заново познавать то, что ему противоположно. И давалось это не легко.       За столько лет, проведённых в тишине и почти полном одиночестве, он возненавидел любое взаимодействие с последователями. Физически не мог вытерпеть их голосов и возгласов в его честь. Благо, он оставил рядом с собой Пророка, который с радостью продолжил управлять культом Алой короны, во славу своего Бога.       Не считая Аима и Баала, Агнец был единственным, кого Бог Смерти мог спокойно держать подле себя. Когда-то давно, эти отправленные ему Шамурой котята были единственным, что не позволяло ему сойти с ума в мире забытых, и за это он был им "благодарен".       Так вот, вернёмся к Пророку. Жнец давно заметил необычное поведение барашка рядом с ним. Агнец всячески пытался провести подле него как можно дольше, иногда игнорируя свои обязанности, но не до такой степени, чтобы его за это наказывать.       Голос маленького барашка успокаивал уставшего от многолетнего заточения Бога. Он сам не понимал, почему ему нравиться слушать бесконечные истории, что вытекали из маленького рта пророка, но прерывать их он никогда не пытался. Он позволял Агнцу находиться рядом, в обмен на помощь в адаптации, и заботу о культе. Казалось, обоих это устраивало.       Большую часть времени Божество проводило в отстроенном для него храме, что был в несколько раз больше всей территории культа, которым когда-то владел его Пророк. Огромное здание, внутри которого расположились почти все постройки, связанные с добычей веры. В том числе и исповедальня, в которой произошло то, что изменило отношения этих двоих на остатки их нескончаемых жизней.

***

      Барашек, носивший на своём потрёпанном с годами руне колокольчик, а под ним амулет в виде золотого черепа, медленно прогуливался по внешней территории храма, в жалкой попытке позабыть недавний сон.

***

      В нем, его Бог, его единственное стремление жить был так нежен с Ягнёнком. Вылизывал его кудрявые локоны на голове. Трогал там, где барашек даже не мечтал, томно произнося его имя. А он в ответ громко стонал под его гнётом.       Вырвавшись из объятий этого сна, как из кошмара, барашек неосознанно сел, тяжело дыша. Стоило ему немного прийти в себя, как он измученно простонал и вновь рухнул на кровать поворачиваясь на бок, стараясь вновь окунуться в этот грешный омут с головой. Где же ещё его Бог мог бы прикоснуться к нему? ...Там...       Взгляд пророка невольно опустился вниз, на видневшийся бугорок промеж ножек. Его вид погрустнел, а мысли вновь наполнились воспоминаниями, из только что прервавшегося сна.       Резко ударив себя по щекам, Агнец встал и накинув на себя руно покинул свои покои, намереваясь прогуляться и отогнать от себя греховные мысли о своём Боге. Он боялся, что если тот узнает о его мечтах, он просто разорвёт его. Или наоборот, навечно запрёт в своей бывшей темнице, оставив его мучаться от того, что тот посмел пожелать своего Бога.

***

      Он медленно проходил вдоль пустых коридоров, в которых в ночи никто не смел бы расхаживать. Никто, кроме него... Самого верного последователя культа Алой короны. Единственного, кому было позволено почти всё.       В какой-то момент Агнец вышел на внутренний сад храма и сам того не ожидая вошёл в его чертоги. Сад был украшен кустами алых камелий, цвет которых напоминал Смерти о крови. На его окраинах росли немногочисленные грибы, что напоминали собой о ядовитых речах Хекат, которые даже потеря связок остановить не смогли. Его тропинки были украшены кристаллами Топи, что напоминали тому о некогда величественном храме его трусливого, падшего брата. А его центр был украшен коронами падших эпископов.

***

      Агнец однажды, поинтересовался, почему его бог приказал ему сохранить короны павших эпископов, на что тот ответил:       — Смерть, — это лишь следствие жизни. Рано или поздно она настигает каждого. Возможно, однажды мы вновь встретимся, и быть может мы позабудем наши разногласия и я смогу вернуть им то, что мы, у них отняли. — Когда Жнец произнёс "мы", щёки Агнца слегка покрылись румянцем, который тот попытался быстро спрятать, надеясь не попасть под гнев своего Бога. К его счастью, тот не обратил внимание на поведение Пророка и лишь понаблюдав за мёртвым взглядом корон, чей взор был уставлен прямо на него, удалился, подозвав за собой Пророка.

***

      Сейчас же, вновь находясь на том же месте, где в тот раз стоял его Бог, а короны пристально сверлили уже его своим мёртвым взором, Пророк почувствовал невероятное желание исповедоваться. Попросить своего бога отпустить его грехи, и покаяться, пока тот сам не заставил его это сделать. И повинуясь этому желанию, ноги барашка сами понесли его в сторону единственной на весь культ исповедальни, в которой чаще всего именно он, отпускал чужие грехи...              Когда он добрался до ненавистного в данный момент здания, его маленькие ножки затряслись в нежелании двигаться дальше. Сила воли покинула его, и заставила вспомнить тот пробирающий до костей взгляд, которым Жнец посмотрел на него в тот день, когда Агнцу был предоставлен выбор, отдать корону или же нет...       Тяжело выдохнув, Пророк на последних каплях своей решимости вошёл в небольшое помещение, и взяв волю в кулак сел на единственное в этом помещении кресло. Оно было не сильно удобным, но в такой момент, стоило барашку опуститься на него, ему стало немного легче, и тот снова громко выдохнул, чем привлёк внимание, находившегося там Бога.       — Тебе что-то нужно от меня, мой верный Пророк? — произнёс Тот-Кто-Ждёт, прерывая благоговейную тишину. Не ожидавший этого барашек невольно вскрикнул от испуга.       — А-а... Г-господин! Ч-что вы з-здесь д-делаете? — запинаясь от начавшейся паники произнёс Агнец. Сколько он провёл времени с Божеством, ни разу не наблюдал как тот находился в исповедальне. Барашку казалось, что его Бог вообще не сможет поместиться внутри, но посмотрев сквозь небольшую решётку, прикрытую полупрозрачной вуалью, что отделяла два места, он увидел три сверкающих алым глаза, что невольно заставили его щёки покраснеть.       — Медитирую. По ночам это место самое тихое... Время от времени я здесь читаю. Ну так, ответь на мой вопрос Пророк. Чем ты занимаешься посреди сей чудесной, тихой ночи? — Мысли барашка смешались в один огромный, спутанный ком. Он засомневался в том, что ему стоит признаваться Смерти в своих чувствах. Но почувствовав как взгляд Бога стал пристальнее, он не выдержал.       — Господин.. Пожалуйста, можете пообещать мне кое-что? — тихо произнёс ягнёнок, слегка ёрзая на месте.       — Пообещать? — повторил Нариндер. — Что же такого тебе от меня потребовалось, мой верный Пророк?       — Я х-хочу чтобы вы п-пообещали мне, что н-независимо от того, что в-вы сейчас услышите, в-вы не убьёте меня, и не з-запрёте на вечность в Н-небытие.. — Кот посмотрел на своего Пророка скептически. "Что такого тот мог совершить, чтобы заслужить такое наказание? " — пронеслось в его голове.       — Как пожелаешь, Пророк. Я дам тебе, такое обещание. — Его глаза вновь сверкнули красным, заставляя барашка чуть ли не вжаться в своё кресло. — Ну так, что ты хочешь мне поведать, Агнец?       — Я-я-я... Я хочу исповедаться перед вами, Господин... И-и э-эта исповедь будет самой т-трудной в моей жизни. — Нариндер вопросительно посмотрел на вжавшегося в кресло барашка. Тот смог заинтересовать Бога своими ещё не начавшимися речами.       После нескольких тяжёлых выдохов, Пророк начал свою исповедь, которую можно было назвать самым страстным признанием в любви. Она была полна подробностей зарождения его чувств, и описания всех тех грешных снов, что время от времени посещали маленькую головушку Пророка.       Нариндер не перебивал барашка, и молча слушал его исповедь, становясь с каждым предложением всё более сконфуженным. Он не понимал, что ему стоит ответить на этот непрекращающийся поток страстных речей, что лился из маленького рта Пророка, и сливался в мелодию воспевания своего Бога. Тело кота стало слегка подрагивать от нежного голоска ягнёнка, а его мысли наполнились представлением всех этих подробностей мечтаний Пророка. С каждым словом, выходящим из уст ягнёнка, ему становилось всё жарче. Кто бы мог подумать, что в маленьком помещении, без окон и дверей, вход в которое прикрывался лишь куском ткани могло стать жарче, чем в самое большое жертвоприношение на его памяти.       Закончил свою исповедь Ягнёнок уже практически крича, стараясь делать это не слишком громко, чтобы не дай Бог, его никто не услышал. Никто, кроме Бога Смерти... Когда последнее слово вышло из его рта, он осторожно глянул на своего Господина, ожидая хоть какого-то ответа. Но таковым ему служила лишь тишина. Давящая на малыша тишина.       Он продолжал попытки восстановить дыхание, одновременно с этим продолжая ждать ответа, но его Бог продолжал молчать. — "Видимо, зря я это затеял," — пронеслось в мыслях барашка. — "Теперь господин никогда даже не посмотрит на меня, не говоря уже о..." — его самобичевание прервалось резким подъёмом Жнеца с кресла. Малыш поднял взгляд и наблюдал как его Бог быстро покинул соседнюю комнату. А в следующий момент отодвигает ткань, что прикрывала вход в его...       Барашек был напуган. Он не знал, что его Бог может с ним сотворить после такого признания, из-за чего он инстинктивно прижал ушки к голове и зажмурился, ожидая, когда тот его обезглавит. Но этого всё не происходило...       Агнец медленно стал приоткрывать глазки, и сильно удивился видя своего Бога, нависшим над ним, облокотившимся руками о подлокотники кресла. Его взгляд казался барашку разозлённым, но в следующее мгновение Бог стал медленно опускаться к вновь вжавшемуся в кресло барану. Он вновь прикрыл глаза в испуге, но почувствовав как язык Бога ласково прошёлся по его макушке, распахнул их и с немой надеждой поднял голову.       — Маленький, наивный Пророк, — начал говорить Жнец, наблюдая как ягнёнок готовиться к своей мнимой казни. — Конечно, твои желания меня малость удивили. Я никогда не думал, что в твоей милой головке могут вертеться такие грешные помыслы. Но знаешь... — Он остановился, и опустил голову почти впритык к барашку, заставляя того почти полностью окраситься в цвет любимых его Богом камелий. — ...ты служил мне верой и правдой столько веков. Думаю, за свою преданность ты заслужил небольшой награды. — Нариндер придвинулся ближе, и накрыл губы барашка своими, заставляя того в шоке распахнуть глаза. А когда он почувствовал в своём рту извивающийся, длинный язык, что начал нагло исследовать его рот, барашек приглушённо простонал и попытался обвить шею Бога своими руками. Именно что попытался. В следующую секунду его копытца были прижаты к спинке кресла над его головой, а сам поцелуй углублён, заставляя малыша чуть ли не давиться в него. Ему сильно не хватало воздуха.       Когда Пророку стало казаться, что он вот вот потеряет сознание, Бог отстранился, давая ему восстановить дыхание. Пока барашек пытался отдышаться Жнец опустился ниже, и чуть приспустив головой плащ, припал к нежной шее Пророка, покрывая её поцелуями, и слушая как малыш борется с желанием простонать ему в ухо.       Оставив шейку ягнёнка Тот-Кто-Ждёт вновь накрыл губы Агнца, в этот раз причмокивая губами, и давая пророку нормально дышать в процессе, в тоже время опускаясь на колени.       Агнец ростом едва доставал коту до груди, и то, если считать с шерстью, к тому же в комнате для исповеди было очень мало места даже для одного, из-за чего Нариндеру было максимально неудобно нависать над ним. Стоило ему встать на колени целовать его Пророка стало гораздо проще. Малыш же всё это время тихо постанывал в необычайно долгий поцелуй, чувствуя как его руки отпускают, и позволяют обвить столь желанную в данный момент шею. Глаза его были закрыты, а лицо окрашено красным сильнее, чем когда оно было залито кровью врагов. Такой вид немного удовлетворил Смерть, и тот незаметно для себя опустил свои костяные руки под руно Пророка, наблюдая как малыш пытался сдерживать свой порыв прижать своего Бога ближе.       Спустя пару мгновений Жнец отстранился, оставляя между их губами небольшие струны слюны, что неимоверно смутили Пророка. Тот прикрыл свой ротик руками и посмотрел на своего Бога округлившимися от страха и смущения глазками, в уголках которых виднелись небольшие капельки слёз.       — Нет нужды так бояться, мой верный Пророк. Мои действия, это твоё вознаграждение, а не наказание. — произнёс Нариндер слизывая кончиком языка слезинки. — Ты сам пару минут назад практически умолял об этом, а сейчас боишься исполнения желания? — протянул он чуть отдалившись от Пророка, и приобняв его руками за талию.       — Н-н-нет, Г-господин.. — кое-как ответил Пророк, чувствуя как пальцы божества стали медленно изучать его тело. — Я-я п-просто в-волнуюсь...       — Что мне сделать, чтобы твой страх покинул тебя, мой Пророк? — мурлыкнул Тот-Кто-Ждёт в маленькое баранье ушко, практически тут же лизнув его не дождавшись ответа.       — И-ик! Я-я, м-мне... — Барашек не мог здраво мыслить, пока руки его Бога гуляли по его телу, а он сам ласково прикусил его ухо, и стал тут же слизывать выступившие капли крови.       — Мммрр~ Твоя кровь всё также приятна на вкус... — прошептал Нариндер в ушко вжавшегося от смущения барашка. Однажды ему довелось попробовать её. Когда он ещё был заперт. Это была одна из первых смертей его Пророка. Его правая рука была сломана, большей части левой ноги вообще не было, а он сам был весь покрыт собственной кровью. Тогда Бог сжалился и слегка пригладил его спутавшиеся в клубки кудряшки, одновременно с этим покрывая свои пальцы его кровью, а спустя мгновение слизывая её. Тогда, Жнецу показалось, что его кровь была сладкой. Будто вино.. И сейчас он в этом убедился.       — Г-господи....Ах! — барашек пытался что-то сказать, но мысли его прервало прикосновение к его вставшей плоти сквозь ткань штанов. Поняв, что это место чувствительное, Нариндер стал медленно водить по нему кончиками пальцев, упиваясь стонами своего Пророка.       — Тише... Время близиться к рассвету. Ты ведь не хочешь, чтобы нас поймали, не так ли? — прошептал он отстёгивая колокольчик, что держал края руна, а после стягивая его с Пророка.       — Н-не-ет...Ммм~ — ответил Агнец, прижав ушки к голове, и наблюдая как его Бог стягивает с него рубашку.       Стягивать её до конца кот не стал, лишь слегка погладил пушистую шерсть на его груди, следом принявшись за пуговицы на штанах, чем слегка напугал барашка.       — Г-господин! Н-не стоит! — крикнул он от неожиданности, пытаясь оттолкнуть руки своего Бога, за что был тут же заткнут поцелуем, а его копыта были подобранны одной рукой и закреплены над головой. Не отстраняясь от поцелуя, рука Смерти скользнула под ткань штанов, прикасаясь к вставшей бараньей плоти, и вырывая из груди Пророка протяжный, приглушённый поцелуем стон.       Отпустив губы Пророка, Нариндер слегка повернул голову и глянул на то, что делает. На то, как проводит кистью по члену своего Пророка, пока тот пытается сдерживать стоны.       — "Мммг.. э-это не очень п-приятно.." — подумал Агнец чувствуя как кисть его бога водит по его члену вверх/вниз. — "Кости холодные... Бррр" — Прочитав эти мысли барашка Тот-Кто-Ждёт достал руку из его штанов и стал попросту стягивать их. Его Барашек больше не сопротивлялся, но явно порозовел сильнее, стоило штанам опуститься до лодыжек. Хотя казалось бы, куда ещё сильнее?       Чуть понаблюдав за безумно смущённым, но в тоже время дрожащим от возбуждения ягнёнком, Жнец опустился и провёл кончиком языка по его плоти. Его слуха тут же достиг громкий, несдержанный стон. Кажется, его Пророк не ожидал подобного действия, со стороны своего Бога.       — Аахахх~ Г-господин...Мгх.. — продолжал стонать тот под каждое движения языка.       — Зови меня по имени, мой верный Пророк. — шепнул Смерть в ушко ягнёнка, чувствуя как его тело задрожало сильнее. — До конца этой ночи... — не сдержавшись он вновь лизнул ушко барашка, в то же время гладя его плоть своим хвостом. На нём ещё осталась плоть, что сейчас неимоверно радовало ягнёнка, который еле сдерживал свои стоны. Руками же кот залез под свою мантию и выпустил просящуюся плоть из ткань штанов. Ощущение натянутой ткани и тесноты было ему неприятно. — Ну же~       — Мгхх.. Н-нариндер... — еле слышно произнёс барашек, чувствуя на себе пристальный взгляд Божества.       — Ещё разок... — шепнул он опускаясь к плоти Пророка, и незаметно для него облизываясь.       — Н-наринде.. АаАхахх~ — Не успел он произнести имя своего Бога ещё раз, как тот провёл кончиком языка по всей длине небольшой плоти ягнёнка, следом таща его за бёдра на себя, и накрывая плоть своим ртом. Для удобства.       Несдержанные стоны наполнили кабинку исповедальни, в которой и так обоим казалось было жарче, чем в аду. Нариндер медленно проводил моим длинным, слегка шершавым языком по плоти Пророка, одновременно с этим поглощая её, пытаясь доставить малышу как можно больше удовольствия. В ответ на это барашек медленно потянулся копытом к голове своего Бога и положил его на макушку, чуть надавливая, молча умоляя взять его всего, второй рукой прикрывая рот, и закусывая запястье, чтобы быть как можно тише. Как ему приказал его Бог.       Нариндеру нравилась реакция барашка на его ласки. Ему казалось, что ещё чуть чуть и малыш будет готов умереть в его лапах от получаемого удовольствия, и только он хотел попытаться довести его до экстаза как вдали послышались голоса его стражей, что невольно заставили того замереть.       — Господин! Господин! — почти в унисон кричали они. Голоса приближались всё ближе. Нариндер отпустил плоть Агнца и задумался как ему быть. Нельзя чтобы те, кого он вырастил, и почти считал своей семьёй застали его в подобном положении. На пару с полуголым и задыхающимся от стонов Пророком.       Когда их голоса стали совсем близко, он воспользовался силой короны и пустил по своему телу красную дымку, которая обычно исходит от него, когда тот не в духе, и позволил ей выйти за пределы комнаты. Увидев её стражи остановились в трёх шагах от исповедальни и не решаясь продолжить звать своего господина замерли.       — Что такое? — раздражённым голосом произнёс Бог, поворачивая голову в сторону котят, в тоже время призвав два щупальца. Одно обхватило плоть ягнёнка и стало сжимать её, медленно двигаясь и постепенно ускоряясь, а другое заткнуло ему рот, не давая произнести ни звука, кроме едва слышного мычания.       — В-вы не видели Пророка? — спросил Баал, справившись с лёгким испугом от ауры бога. — М-мы нигде не можем его найти, а уже совсем скоро будет время проповеди!       — "Чёрт..." — Подумал Нариндер смотря одним глазом на барашка, что был явно не в презентабельном виде для провидения проповеди. Полуголый, едва дышащий, никак не способный получить желанную разрядку и от этого мучаясь. Конечно такой вид лишь радовал Смерть, и ему невероятно хотелось продолжить завоевание тела Пророка, но времени на раздумья не было. Пришлось импровизировать. — В культе вы его не найдёте. Он отправился в Чащу, чтобы нарвать лечебных трав. Если он вам так уж необходим, идите на его поиски, но думаю необходимости в этом нет. Уверен к полудню он уже вернётся. — Жнец понятия не имел что несёт, но кажется, этого объяснения хватило.       — Понятно! Тогда мы просто перенесём проповедь на обед и дождёмся его! — ответил Баал, слегка толкнув брата локтем. — Благодарим вас за помощь! — в унисон произнесли они и удалились.

***

      — Тебе не показалось, что от исповедальни странно пахло? — спросил Аим у брата, когда они отошли достаточно далеко и уже едва видели постройку.       — Да вроде нет, — ответил Баал, глянув из-за плеча на здание, из вход в который медленно приоткрывался. Тот не дожидаясь выхода Господина повернулся и вместе с братом продолжил свой путь.

***

      Когда Нариндер услышал как стражи стали удаляться, он облегчённо выдохнул, перестал использовать корону, и наконец повернул голову и посмотрел на своего Пророка. Увиденная картина поразила Жнеца. Его барашек кончил абсолютно молча, не издав даже намёка на стон, а сейчас еле дышал и чуть ли не задыхался от щупальца во рту. Отозвав проклятье, и подхватив барашка на руки кот заметил, что силы покинули Агнца и тот упал в царство сновидений.       Слегка разочаровавшись он очистил малыша магией и помог ему одеться и вернуться в презентабельный вид, а следом вышел из исповедальни, с Пророком, которого прижал к себе под мантией. Уже наступал рассвет..       Вдохнув прохладный утренний воздух, он направился в покои Пророка и сняв с него руно оставил его на кровати, а после удалился, размышляя что делать дальше.       

***

      Малыш проснулся в своей постели ближе к полудню, медленно размыкая глаза. Спустя пару мгновений он вспомнил, что произошло прошлой ночью и резко сев, стал осматривать себя. Но никаких следов, или даже намёков на то, что это было реальностью не нашёл..       — Боже, неужели это был всего-лишь сон... — печально произнёс Барашек измученно простонав и разочаровавшись... — Ну да, конечно, Господин никогда бы не сделал подобного.... — закончил он, медленно вставая с постели, и направляясь к висящему на стуле руну.