Тьма - дело рук наших

Первое время Седрик редко мог контактировать с Фобосом. Вне замка. Очень быстро он понял, что князь его испытывает, посылая на самые кровавые задания. Учить его своей магии Фобос пока не спешил: он хотел убедиться в достаточной подготовке лорда. «Я не помню, когда в последний раз так часто охотился. У князя всегда находилась работа. Фобос часто сидел с отстраненным видом на троне. Он не смотрел на слуг, когда обращался к ним. Потому, я чувствовал прилив гордости, когда молодой Эсканор мог взглянуть на меня, когда отдавал приказы. Мы хорошо понимали нашу общую натуру, пускай никто не говорил об этом вслух», — размышлял Седрик. Вернувшись с последнего задания, наг направился прямо в зал. Кровь украшала его ботинки, а также рукава рубашки. Но разве это важно? — Быстро ты, однако, — Фобос встал с трона, со скучающим видом осматривая Седрика и направляясь к высокому окну. Когда впервые Змей поселился в новом замке, на Меридиане пошёл снег. Давно не было такого явления. При холодной температуре Седрик почувствовал спокойствие. Ледяные узоры на окнах замка не давали рассмотреть толпу жителей, собирающихся продавать еду на площади. — И они ещё говорят, что голодают, — Фобос усмехнулся. Конечно, он видел не раз истощенных граждан, но они ведь продавали овощи и мясо на прилавках, а это значит, что им и самим хватает. Фобос каких-то жителей смог пристроить у себя, а следовательно, они имеют жилье и работу. — Вы их презираете? — внезапно спросил Седрик, совершенно не боясь задать вопрос прямо. Он не боялся князя — Седрик видел в Фобосе личность, умеющую жить по своим законам. — Нет, они того не стоят, — Эсканор отвернулся от окна. Никто не знал, почему Фобос не желал проявлять сочувствие или интерес к поданным. «Он видел в людях ресурс. Простой механизм для достижения целей. Но кто научил его такому подходу? Кто навсегда отвернул Фобоса от людей? Я прекрасно знаю, что у всякого холода есть причина». Седрик провел изящными пальцами по стеклу, будто повторяя замерзшие узоры. — Ты говорил, что пришел ко мне, чтобы учиться, — Эсканор посмотрел на нового слугу более внимательно. Его длинные серебряные волосы рассыпались по плечам. — Да, князь. — Я хочу посмотреть, насколько ты достоин, — он резко вытащил из-за пазухи кинжал. «В его точенных чертах лица я видел очарование тьмы и жестокости. Когда Фобос вытащил кинжал, я сразу понял, что он не откажется посмотреть на кровавую бойню. Хотя мне и не было нужно оружие, но я всё равно его взял». Седрик рассматривал стальную рукоять, на которой была изображена засохшая роза. — Я ранее не очень нуждался в оружии, но… — Я знаю. Но этот кинжал умеет заражать кровь жертв. Приведешь ко мне ранненого им, и я покажу, что значит магия Обещание Фобоса заинтриговало. Возможно, князь любил зрелища или хотел давно устроить его, но был слишком одинок? Седрик даже задумался, почему Фобос никогда не посещал светских мероприятий как часть высшего общества? Тем более он ещё не стал ворчливым и богатым стариком, чтобы сидеть в замке, попивая вино, и не желать никого видеть. Когда Седрик уже собирался уйти, Фобос сказал: — Рань лучше узника. Простые граждане мне ещё нужны.

***

Фобос годами питался чужой энергией. Для поддержания сил. Этому умению его научила королева и мать, великая Вейра. Именно она помогла ему с тайными знаниями и подарила ядовитый кинжал. Если однажды ранить им кого-то, можно вобрать в себя энергию не только пострадавшего, но и его семьи. Когда Седрик пришёл с окровавленным лезвием, Фобос внезапно заметил в его глазах долю сомнения. Неужели он боится? А раньше так рвался за тайными умениями князя. Эсканор хотел проверить, насколько у лорда хватит смелости увидеть и узнать то, что произойдёт в ритуале. — Удивительно, что ты не струсил. Другой бы давно сбежал, — Фобос тихо сошёл с лестницы и сел на возвышающий его трон. В зале царила непроглядная тьма. Не было даже слуг. — Разве я должен отказаться от возможности увидеть настоящую магию? Седрик ухмыльнулся. Он прекрасно знал, что колдовство не бывает хорошим или плохим. Оно существует для власти, величия и собственной защиты. — Тогда приготовься. Я совсем не хочу разочаровавыться, — князь взял у Седрика кинжал. На мгновение серые глаза Фобоса вспыхнули белым сиянием. Он нарисовал в воздухе с помощью лезвия круглую печать, весьма сложную в исполнении. Седрик знал, нужно иметь немало энергии, чтобы начертить большой символ. Рука Фобоса рисовала перевернутый кресты по всему кругу, змей и пауков как олицетворение мудрости, проницательности. Седрик почувствовал, как его завораживает мрачная красота печати, но в то же время отчего-то ему стало тревожно. Как он мог показать хоть долю трусости? — Прикоснись к печати. Позволь ей питать тебя, что бы ты ни почувствовал, — приказал Фобос, и теперь его голос звучал громче. Седрик так и сделал, ощущая, как бледную руку охватывает липкая тьма. В одно мгновение лорд почувствовал зудящую боль в висках, а затем она пронзила все тело. Будто ему нанесли сотню порезов. Кровь… Запах собственной крови заставил его оглянуться и посмотреть на себя, но Седрик не был ранен. Он вдруг увидел приближение печати и позволил себе окунуться в незнакомые узоры — перед глазами начали проноситься маленькие дома меридианцев, белый снег, дальний смех незнакомых мальчишек. Седрик видел узников и чувствовал, как сжимается их желудок и как бьётся чужое и слабое сердце Они умирали медленно. Один мог уснуть во время работы в подземелье, а другие даже не замечали этого. Седрик хотел выбраться из этого состояния. Не думать об этих людях. Почему он вообще должен обращать на них внимание? Смерть приходит за каждым. Пронзительный свет рассек видение, возвращая лорда в реальность. Седрик очнулся на полу, и, на удивление, он был полон сил. Рядом находился Фобос, он гордо улыбался. — Ты даже не кричал, — он одним взмахом руки стёр печать. Седрик поднялся, чувствуя, как шумит в ушах. — Я словно видел каждого и никого одновременно… — Именно. Ты познал энергию тех существ, что работают в подземелье. Они одинаковы, примитивны, но очень полезны, — кривая улыбка Фобоса вновь украсила его лицо. — Сегодня ты прошёл урок, и я помогу тебе стать сильнее, юный лорд.