Север

      Парень в черном плаще до пола мерил приемную министерства иностранных дел широким шагом, бормоча себе под нос бессвязные предложения. Секретарь опасливо поглядывал из под стойки приема. Рука его покоилась на кнопке вызова охраны, готовая дернуться в любой момент, стоит омеге с опухшими от слез глазами сделать резкое движение. Дверь в кабинет распахнулась. Ким Намджун строго посмотрел на омегу и пригласил его внутрь кивком. - Я просил не заявляться ко мне на работу без предупреждения, - сказал он, убедившись, что они одни.       Раньше голос его полный нетерпимости заставлял Чимина глупо улыбаться. Сегодня же омега понял - нетерпелив он всегда только с ним. - Это ты все подстроил? Юнги похитили после нашей встречи в кафе. Говори правду! - Не понимаю о чем ты, - протяжный вздох, словно разговор этот Намджуну в тягость. - - Его похитил твой отец. Что, хотел, чтобы вместо Юнги похитили тебя?       Глаза альфы насмешливо сузились. - Как ты смеешь? - Не притворяйся, что не завидуешь, малыш, - Ким гладил покрасневшую от гнева щеку подушечками пальцев. - Я знаю всех твоих демонов по именам. Отец снова выбрал не тебя, так? Кстати, он мертв.       Чимина вдруг отбросило назад как пощечиной. Отец мертв? Это невозможно. Отец бессмертен. - Да, мой маленький. Король мертв, да здравствует новый король. - Не верю.       Губы Намджуна двигались в привычной высокомерной манере, а Чимин не мог разобрать ни слова. Новость поразила молнией. Он больше не знал что чувствует. Облегчение? Нет, пустоту. Не стало чудовища, которого он называл отцом. Омега покачнулся, схватился за полку, чтобы не упасть. Теперь когда Пак Минсо обезумел, а Пак Юнсон мертв - остался только брат. - Юнги должно быть празднует с бокалом шампанского, - прочитал мысли Ким. - Тебе налить? - Иди к черту! - неестественный крик огласил просторный кабинет. - Ты был с ним заодно! Какой я идиот! Поддался красивым словам, позволил использовать себя как марионетку в твоих грязных играх. Я снова его предал! - Я всего лишь столкнул лбами двух диктаторов, стоящих на моем пути. Самая лучшая война - та в которой тебе не пришлось учавствовать.       Намджун смотрел сверху вниз, словно не понимал, к чему все эти терзания. Высокий, широкоплечий, с мертвенно-бледной кожей и идеально уложенными серебристыми волосами - он так и остался для Чимина недосягаемой скалой. Непоколебимый, жестокий. Сколько бы они не засыпали в одной кровати, сколько бы не клялись в любви, переплетая тела. Лед не тронулся ни на миллиметр. - А я? Какую роль ты отвел мне? - произнес Пак с гримасой боли. - При хорошем стечении обстоятельств, мы с тобой поженились бы и вскоре власть перешла бы ко мне. Независимо от решения главы Пака. Это должно было стать легким путем.       Ведь я был от тебя без ума, сложил Чимин про себя. - Но судьба решила испытать мне нервы, - Намджун со злостью ослабил узел галстука. Очевидно, его выводила из себя мысль о потере контроля. - Чон Чонгук восстал из мертвых. Он достойный противник. Достойный, но не бессмертный. - И ты решил отвлечь их друг другом, пока сам копил силы для наступления. - Довольно, - вьюга в голосе альфы хрустела снегом под босыми ногами. - Пак Юнсон мертв. Тоже самое ждет и Чонгука. Это вопрос времени. Я исполню волю отца и объединю север и запад, а затем поставлю на колени восток и юг. Тебе предлагаю быть на вершине вместе со мной.       Мужчина изучал замешательство на лице Чимина. Он не собирался вываливать план всей своей жизни при таких обстоятельствах, но ему было нужно, чтобы рядом был человек, готовый на все. Чимин как раз из таких. При всей напыщенности и внешней неприступности, будет верен Намджуну до конца. - Возьми мою руку, - протянул ладонь Ким. - Я усажу тебя на трон подле себя. Корона с рубинами севера, изумрудами юга, бриллиантами запада, золотом востока обрамит локоны моего омеги. Вес этой короны равен отказу от прошлого. Прими ее как дар в счет минувшим страданиям или беги и оглядывайся. Ведь теперь ты знаешь мой самый главный секрет.       Вдруг в окне забрезжил закатный свет, преломленный разноцветными витражами, осел на шоколадные локоны драгоценными камнями. Омега кинул взгляд на свое отражение в стекле шкафа. - Тебе к лицу величие.       Чимин улыбнулся одними губами. Намджун потеплел. Когда-нибудь, когда война будет выиграна, а планы воплотятся в реальность, он позволит себе полюбить. Намджуну хотелось, чтобы в тот момент рядом был именно этот горделивый омега. - Выезжаем завтра. Ничего не бери, я обо всем позабочусь. - Я согласен, - сказал Чимин решительно и спокойно. - В любом случае папа и Юнги неприкосновенны. Полная безопасность - физическая и финансовая, - парень устремился прочь, затем замер под тяжелой дверью и, не оборачиваясь кинул напоследок: - Не вынуждай напоминать чей я сын.       Чимин вышел под лучи уходящего солнца и маска безразличия спала с бледного лица. В этот час на площади перед министреством иностранных дел было безлюдно, лишь пара лавочников со скучающим видом курили у бокалей с сувенирами. Если бы они знали, что назревает полномасштабная война… если бы знали как блаженна их скука.

***

      Юнги спустился к парадной двери, ощущая холодные каменные плиты под босыми ступнями. На секунду ему показалось: вот-вот кованные ворота отворятся и впустят во двор черный как ночь внедорожник. На часах 02:39. Пак Юнсон мертв уже три дня, но новость огласила север лишь сегодня. Вдали послышался рев мотора. Юнги ждал с замиранием сердца. Сейчас Чонгук нужен ему как никогда.       Стук мотора затих, а затем и вовсе удалился, пока не исчез в тишине ночи. - Снова не вошел, - тихонько заключил омега, чувствуя как холод каменных плит поднимается от ног все выше. Его знобило, а на сердце стало тяжело.       Он набрал знакомый до боли номер. Чонгук ответил через пять гудков. - Слушаю, - прозвучало по ту сторону линии. - Почему ты уехал?       Усталый вздох. - У меня полно работы.. - Не надо, - прервал Юнги, ощущая покалывание в груди. - Ты всегда приходишь домой, даже если чертов север провалиться под землю приходишь! Прошло три дня, Чонгук, дай мне тебя увидеть.. - Я не могу.       Юнги окутал неизвестный страх. Казалось будто вся его жизнь висит на на тонком волоске, а его собеседник в данную минуту играет с ножницами. - Хорошо, - парень понизил голос, стараясь звучать спокойно. - Родной, приезжай домой. Мы обо всем поговорим. - Ты не понял. Я не могу тебя видеть.       В тот момент Юнги почувствовал себя тринадцатилетним мальчишкой, у которого вновь забирают самое дорогое. Он сбросил вызов и в ужасе отшвырнул телефон. Все три дня, когда Чонгук не появлялся дома, омега убеждал себя, что их любовь сильнее всего не свете, сильнее жажды мести или власти. Однако, стенки его идеального мира, пошатнувшись, дали трещину.       «Это ничего не значит», успокаивал он себя, «Он вернется рано или поздно и мы обязательно поговорим. Чонгук меня любит». Былая боль в груди вернулась, ржавое лезвие полоснуло сердце. Омега с тихим стоном согнулся пополам. Преодолев витиеватую лесницу и коридор, Юнги подполз к комоду в спальне и извлек серебристый блистер со дна второго ящика. Хорошо, что он не избавился от таблеток, в последнее время сердце его не беспокоило. Сухая ампула встала в горле. Омега запрокинул голову и стал ждать, когда ритм сокращений придет в норму.       Так прошла неделя, за ней вторая. Юнги праздновал Рождество в компании Тэхёна, Дазая, Лютика и Кано, который впоследствии исчез и вернулся в скверном настроении. Несмотря на увядающую веру в чудо, омега улыбался и произносил тост, хоть не мог не заметить жалостливо опущенных глаз близких. Он то и дело поглядывал на дверь, в надежде услышать рокот мотора во дворе, но тарелки и приборы во главе стола так и остались нетронутыми.       На следующий день, Юнги тайком отправился в администрацию. Секретарь уверял парня: Север находится на востоке с дипломатической миссией. Погребенный под толстым слоем отчаяния Мин готов был сравнять администрацию с землей. Кано подоспел как раз вовремя и обманом забрал омегу в особняк, переставший казаться домом. Гигант велел охране не выпускать его за пределы резиденции, тем самым подкинул дров под кипящий котел.

Salvatore - Lana Del Rey

      Юнги метался из угла в угол раненным зверем. Взгляд его упал на стрекочущие обугленные дрова в камине, заботливо уложенные прислугой, чтобы хоть немного облегчить страдания пленника. Огонь манил, казался бархатным на ощупь. Омега вышел в коридор и выключил противопожарную систему. Вернувшись, потянул край скатерти к очагу. Хлопок моментально забрался пламенем, перекинулся на узорчатый ковер и дальше на паркетные доски. - Тебе меня не запереть, если я сам того не захочу, - безразлично протянул омега, прикурив от слепящих языков.       Он захлопнул двухстворчатые двери и, повернув ключ, опустился в кресло в центре гостинной. Табачный дым смешался с парами горения древесины и таящего шелка. Юнги закрыл глаза, откинул голову в ожидании. Чонгук не на востоке, просто не хочет его видеть, это понятно даже ребенку. Босые ноги обжигала близость пламени, лоб покрыла испарина, с каждым вдохом Юнги погружался в манящую темноту. Нет, он не собирался умирать. Всего навсего осточертело ждать, когда господин Север снизойдет до визита в его клетку. - Придет, - бросил коллекционный том английской классики в огонь. - Не придет, - второй роман полетел следом, тут же подхватывая оранжевый танец. - Придет, - третий. - Не придет, - зеленая обложка не переняла пламя.       Омега нахмурился. Так не пойдет. За дверью послышался голос Кано: - Куда вы смотрели, долбоебы? Что с пожарной сигнализацией?       Ручка двери заходила ходуном. - Отключена. Босс дверь заперта изнутри! - Сука, где Юнги? Открой дверь сейчас же!       Настал час переговоров. Омега подал голос: - Без паники, здоровяк. У меня тут небольшой костерок, надеюсь хозяин дома не будет возражать. Кстати, не передашь ему небольшое сообщение? Скажи, у меня есть к нему разговор. Пусть тащит сюда свою трусливую задницу и скажет мне все в лицо.       Грохот по ту сторону двери заставил Юнги поморщиться. - Открой эту чертову дверь! Клянусь, если ты выживешь, я сверну тебе бошку! - Заманчиво, - усмехнулся Мин. - Нет тебе равных в переговорах! Эту дверь вам не снести, она укреплена на случай вторжения. - Слушай, мелкий, он не приедет, ясно? Это явная провокация. Чего уставились? Несите таран!       Омега закашлялся едким газом. - Приедет. Я взял в заложники единственное, что ему дорого.       Парень собрал всю волю, удерживая сознание. - Попроси его поторопиться. Кажется, я немного не рассчитал время.       Жар стремительно выходил за пределы ковра, иссушая пот на лице и груди, кончики волос прилипли к вискам. - Придет, - очередная книга полетела в топку под крик Кано и брязг тарана о дверь. - Не придет.       Придет. Не придет. Придет. Не придет. Придет.. Не придет. Особняк погрузился в тишину. - Пришел, - улыбнулся Юнги.       Ключ в замочной скважине повернулся. Двери распахнулись, впуская в окрашенную в красно-оранжевый комнату черную тень. Он двинулся на Юнги сквозь огонь. Пламя его не трогало, а склонило пред ним языки. Кано поспешил тушить пожар, Север остановил его взмахом ладони. - Друг мой, закрой дверь с той стороны, нам с моим омегой предстоит разговор.       Тот смотрел и глазам своим не верил. Но все же повиновался. От Севера исходил зловещий холод, на коротко стриженных волосах танцевали языки пламени. - Любишь поиграть с огнем?       Низкий голос окутал тьмой, так что кровь застыла в венах. - Хотел согреться. В последнее время мне немного одиноко.       Чонгук присел перед креслом, взял руки Юнги в свои. - Вот что случается с солнцем без присмотра, - прошелся большим пальцем по тыльной стороне ладони.       В воздухе летал пепельный угар и все же запах нектарин пробивал путь в легкие. - Скажи мне все сейчас, Чонгук, - прикрыл веки омега. Он знал о шквале боли, которая вскоре обрушится на его голову. Просто ожидание делило пытку по минутам. - Я готов. Просто хочу это услышать. - Что ты жаждешь услышать? - Что любовь прошла.. и дело во мне. Что ты больше не можешь смотреть мне в лицо, поэтому не появляешься дома. Что я лишил тебя цели существования, возможности отомстить, а север лишился ценных данных, которыми обладал отец. Скажи и закончим на этом. Десять лет спустя я снова выбрал его. - Ты только что сказал все сам.       Чонгук обрамленный красным дымом сжал ладони сильнее. Юнги хотелось кричать. Может ему не стоит покидать эту комнату. Вот он шквал боли. Бурный, сметающий все на своем пути. Чонгук от него отказался. - Возвращайся домой, - только и смог выдавить омега. - Этот особняк - наследие твоей семьи. Сегодня же меня здесь больше не будет. - Ну уж нет, - прищурился Север. - Мое солнце, единственная слабость, я не дам тебе уйти. Ты будешь цвести в моем саду, в безопасности. И больше не наделаешь глупостей.       Юнги отрицательно замотал головой. - Не запирай меня, Чонгук. Я сойду с ума. - Ну ну, не плачь. Ты у меня под кожей течение, если вырывать, то от костей, - процедил альфа, глаза блеснули ненавистью. - После такого как ты не выживают, а мне нужно жить. За моей спиной север, все хотят вырвать от него кусок. Каждый второй - предатель, каждый первый продается, - в родных глазах горел знакомый до дрожи огонь. - Только мне под силу подарить стране величие. Поглоти мир, пока… - ..мир не поглотил тебя, - одними губами продолжил Юнги. - Говоришь совсем как он.       Под потолком пискнула сигнализация. Ледяные струи воды окатили очаг и вместе с ним Юнги, словно пытались привести в чувство. Омега окаменел. Случилось нечто ужасное. - В последнее время мне кажется, в чем то он был прав. По всему северу разгораются проплаченные восстания. Подарочек твоего папочки. Блестящий стратег. Мы не успеваем погасить один, как возникает другой на противоположной части округа. В администрации утечка секретных данных. Крыса из наших. Хочешь знать на кого указывают доказательства? Ким Намджун, а с ним твой братец. И если это так - нас ждет война. - Замолчи.., - заткнул уши руками парень. Это не Чонгук. Чонгука не было в той комнате, лишь Юнги и призрак отца. - Этот мир не понимает доброты. Только кнут, только страх, порождающий уважение. - Чонгук, - взмолился парень. - приди в себя! Сегодня ты принимаешь его политику, а завтра начнешь избивать детей? - Нет, никаких детей. Уж точно не от тебя. Мне не нужен ребенок от омеги, которому нельзя доверять.       Это было последней каплей. - В эту минуту я очень хочу быть тебе твоим покоем, помогать заглушить эти мерзкие голоса в голове. Я бы все отдал, только бы забрать твои страшные сны себе, - Юнги поднес ладонь Чона к губам, а глаза - печальные озера. - Но ты ведь не подпустишь.. ни меня, никого. Позволь мне уйти. Дай мне запомнить твое тепло. Не могу смотреть, как ты ломаешься.       Чонгук отнял руку и поднялся на ноги. - Довольно, любовь моя. Прими теплую ванну и ложись спать, - он прошествовал к выходу и бросил через плечо: - И не вздумай больше манипулировать мной таким образом. В следующий раз я могу не приехать.       Юнги остался один в обугленной гостиной. По бледному лицу и молочной шее стекали струйки воды, в легких осел пепел сожженных книг. Ничего не могло подавить в нем желания бежать. Сию же минуту в январский снегопад, в мокрой пижаме на голое тело. Он сорвался с места под печальный взгляд Кано. Тот прижал прозрачное тело к дверному косяку. - Отпустите! Кано, я не могу! Пусти прошу, мне нужно уходить! Ради нашей дружбы, ради меня! Он сошел с ума! - Ты не в себе.. - Видишь, что с ним стало? Эта чертова корона проклята, - омега бился затылком о дерево. - Именно поэтому я пощадил отца, с ним произошло тоже самое. Я в его глазах будущее Чонгука увидел!       Здоровяк встряхнул его за плечи, так что он обмяк. - И что? Бросишь его? Когда нужен больше всего на свете? - Не могу смотреть.. - Думаешь, мне все это нравится? - смягчился Кано. - Я был в миллион раз свободнее в тюрьме! И все же нам бежать некуда, Юнги, посмотри на меня. Тучи сгущаются. То что он сказал о войне, это правда. Только западом она не кончится, восток и юг мобилизуют силы. Не дай мне воевать против моего же племени.       Юнги думал, о том что сказал Кано всю ночь. Возможно, таким образом он пытался удержать омегу взаперти, если бы не страх на лице человека с прошлым достойным экранизации. Нет, Кано явно испуган. И он прав. Тучи сгустились над севером.

***

      Ким Тэхён проснулся не сразу. Где-то в темноте звонил телефон и почти тотчас раздался стук в дверь. Он нехотя поднялся с кровати, босые ступни утонули в толстом пушистом ковре. Омега накинул халат и направился к двери. - Господин Ким? Нам необходимо переговорить с Вами. Центральное управление государственной безопасностью, - мужчина средних лет показал удостоверение в глазок.       Тэхён замер. Что ищейкам понадобилось в его доме в такой час? Он осторожно отворил замок и дверь сию же минуту распахнулась, впуская двух альф в форме в просторный холл. Телефон на пару секунд замолк, затем, передохнув, зашелся вновь. - Господин Ким, что вы знаете о местоположении своего брата? - начал следователь, проходя в гостинную. - Вам следует разуться, прежде чем задавать вопросы, - омега кивнул на мокрые следы на мраморе, тянущиеся за следователем с запахом табака и дешевого одеколона.       Альфа пропустил замечание мимо ушей, продолжил осматривать дорогое убранство апартаментов. Визг телефона стал невыносим. - Прошу прощения, я отвечу.       Тэхён снял телефон. - Ну наконец-то! Какого черта так долго? - раздался в трубке голос брата. - Ко мне тут гости нагрянули, - растерянно ответил омега. - Слушай меня внимательно. Выпроводи их, скажи, что ничего не знаешь, и выходи на улицу. Мои люди будут ждать у запасного выхода.       Вопросы мелькали в голове со скоростью пули. И все же Тэхён решил слушать. - Я буду ждать на границе. Ничего не бери с собой и смотри, чтобы не было слежки.       Альфа шумно сглотнул. - А теперь иди, отвечай что ничего не знаешь, включай дурачка.       Тревожные гудки заставили омегу вздрогнуть. - Все в порядке, господин Ким? Ухажеры не дают покоя? - маленькие глазки следователя сканировали парня на малейшее изменение в лице.       Тэхён выпрямился. - Не ваше дело. В чем конкретно цель вашего визита? Я пропускаю золотые минуты сна. Вредно для кожи.       Мужчины переглянулись и маски вдруг слетели. Они сделались серьезными, почти не моргали. - Где сейчас ваш брат? - Без понятия. Где ваше разрешение на допрос?       Следователь стушевался. Ким Тэхён оказался не так прост. - Это просто беседа. - Что ж, тогда объясните в чем дело или мне придется попросить вас уйти. - Господин Ким, у нас есть основания полагать, что Ваш брат состоял в сговоре с бывшим главой и сливал ему секретные данные. И то что он столь скоропостижно покинул север, тому доказательство.       Бред. - Мы с Намджуном живем на севере со школы, - процедил Ким. - Это наш дом. Намджун всегда стремился укрепить отношения между округами и никогда не поддерживал методов правления Пака.       Тэхён ничуть не сомневался в сказанном. Бывало, старший часами говорил, о том как диктатура приводит округ в упадок. Единственные моменты, когда брата было не заткнуть. Тогда, стоя под прицелом двух цепких пар глаз, Ким впервые пожалел о своем невежестве в вопросах политики, ведь он не мог привести ни одного аргумента в защиту Намджуна, мысли которого всегда оставались слепым пятном. - И тем не менее после встречи с его омегой господина Мина вдруг похищают. Подозрительно, не правда ли?       Услышав подобное, готовый защищать Намджуна любой ценой омега похолодел. - Намджун бы никогда..       Следователь протянул парню снимок. Намджун выходит из дверей незнакомого дома. Из-за ночной съемки, глаза его излучают кроваво-красное свечение. Тэхён непонимающе уставился на фотографию. - Это особняк, в котором обнаружены следы пребывания Пак Юнсона. Мы предполагаем, что ваш брат скрывал изменника в трех разных локациях, а доступ к результатам поисков давал им фору для смены убежища.       «Когда-нибудь север и запад станут единым целым, малыш. Мы - поколение, которому это под силу. Вот увидишь наши внуки будут жить в лучшем мире». Дальше все было как в страшном сне. После пары вопросов ищейки поняли: младший Ким не в состоянии отвечать на вопросы, а для задержания нужно разрешение. Тэхён не заметил как они ушли, в ушах звенело. Выждав пару минут, он бросился к обусловленному месту, где уже ждала машина. Ближайших пропускной пункт находился в двух часах езды. Тэхён знал - скоро его хватятся и то и дело оглядывался, боясь слежки.       Вскоре кадиллак подъехал к границе, но не к общему пропускному пункту, кишащему людьми Чонов, а к служебной, используемой военными для мобильного обхода. На противоположной стороне ждало два автомобиля. В одном из них находился Намджун.       Тэхён сорвался с места и встал у самых ворот. Его глаза бегали от одного мерседеса к другому в поисках силуэта брата. Сердце омеги остановилось и прислушалось. Зимний ветер поднимал изморозь по спирали, снова с воем кидал обратно на землю. В детстве дедушка говорил, что по таким воронкам можно проследить, куда ступают бесы.       Нога его замерла у самой черты, отделяющей два дома. Он не мог заставить себя переступить, а Намджун не спешил показываться. Неужели боится посмотреть в глаза? Тэхён отошел на пару шагов назад, как бы говоря, что никуда не поедет, не увидев брата. Тонкий кашемировый кардиган клокотал на ветру, пропуская острые кристаллики снега таять на горячей коже.       Наконец, дверь одной из машин дрогнула. Намджун вышел под дрожащий свет ламп и Тэхёну показалось, что тень его раздваивается, становится больше и необъятнее с каждой вспышкой. Альфа устало потер переносицу, затем сделал несколько тяжелых шагов навстречу. И вот он уже стоит напротив и смотрит как бы сквозь. Их разделяла всего пара метров, точнее тонкая линия границы. - У меня мало времени, - голос Джуна звучал по-отечески строго, словно не он, а Тэхён попал в передрягу. - Садись в машину, поговорим по дороге.       Омега отрицательно покачал головой. - Понимаю, как тебе нелегко сейчас все понять, но пришла пора возвращаться домой.       Домой? А север не дом? Все эти люди, заменившие им семью. Тэхёну было двенадцать, когда их с братом сослали с запада и с тех пор отец не разрешал омеге приехать даже на каникулы. Боялся, что младший снова станет умолять остаться. Тэхён говорил с папой по телефону в пятницу вечером в награду за успехи в учебе, отец ограничивался сообщениями. С тех пор, Намджун стал ему и братом, и отцом, и единственным домом. - Это правда?       Тэхён спросил, хоть до жути боялся услышать ответ. - Это мой долг.       И мир омеги, дребезжа, обрушился в бездну. - Мы не отбираем, мы возвращаем, - разговор этот давался Намджуну не легко. Сложнее всего разочаровывать, тех кто тебя боготворил. - Для этого нас отправили на север. Все ради этого момента.       Брат протянул руку, Тэхён же в ужасе отшатнулся. - Подойди. Закрой глаза, доверься мне. Мы с тобой одни против всего мира. Несмотря ни на что, будь на моей стороне, о большем не прошу.       Тэхён молчал, но про себя кричал от боли. Понимал - сегодня он потеряет одну из половин своей души. Намджуна бессмысленно уговаривать, вся его жизнь - поиск одобрения отца, весь его смысл - борьба за идею. Парень сделал робкий шаг навстречу. Идти с ним? Воевать против любимых? Смотреть как они погибают от руки его семьи? Никогда. Два шага назад. Оставшись на севере, Ким обрекает себя на участь стать заложником в руках правительства, его лицо используют против Намджуна в пропагандистских роликах. Полюбуйтесь, сын главы запада отрекается от семьи! Хосок - правая рука вождя нации. Связь с врагом лишит его доверия народа, а значит и положения. И, наверное, он никогда больше не увидит Юнги. Близится война, значит его станут считать подосланным шпионом и в конце концов избавятся без лишнего шума.       Откуда ни возьмись послышалось рычание мотора. Горизонт озарил белый свет, земля под ногами задрожала, казалось, на границу надвигается смерч. Линкольн затормозил в метре от омеги. Дазай, в одной руке которого дымилась сигарета, а другая снимала Glock с предохранителя, кивком велел Тэхёну встать ему за спину. Он был один. Люди Намджуна повылезали из машин и взяли непрошенного гостя под прицел. Все замерло в ожидании. - Какого черта ты здесь делаешь? - бросил Дазай через плечо. - Какого черта ты один? - огрызнулся в ответ Тэхён. - Никто не должен знать, что ты был у границы. Даже мои парни. Знают они - узнает и Чонгук.       Ради репутации омеги пришел один к вооруженному врагу на пороге войны. Тэхён со стоном уткнулся ему в спину. Идиот! Разве можно так? - Не стрелять! - гаркнул Намджун, опасаясь задеть Тэхёна. - Нам пора, малыш. Отец ждет. - Говори с его альфой, - промычал Хосок с сигаретой между губ. - Ты жив, только потому что он здесь. Иначе украсил бы мои колеса своими мозгами.

Departure (From 'The Leftovers') - Invadable Harmony

      Намджун покосился на наручные часы. С минуты на минуту отец подорвет западную военную базу в миле от границы и обвинит во всем северную пограничную службу. Это станет поводом для начала наступления. - Ты будешь символом предательства для запада, и врагом народа на севере. Я знаю тебя, ты не выдержишь. Уедем сейчас, Тэ, и я забуду о твоей связи с врагом, прощу тебе сомнения. - Выродок. Кто ты такой чтобы решать, что он выдержит? - Я никуда не еду!       Альфы уставились на тонкую фигурку, выходящую из за спины Дазая. - За мной нет никакой вины, кроме той что мы братья. Здесь наши дороги расходятся, Джун, надеюсь, ты понимаешь что кровь тысячей будет на твоих руках.       Омега взял руку Хосока в свою. Голос его был тверд, но Дазай ощутил, как ледяные пальцы дрожат от волнения. - Это твое последнее решение?       Тэхён в упор смотрел на Кима. Намджун сжал челюсть и завел руку за борт черного пальто. Что-то блеснуло из темноты. Дазай ясно различил очертания карманного кольта. В миг завел Тэхёна себе за спину и прицелился в ответ. Омега засуетился, пытаясь понять что только что произошло. - Не смотри, - прозвучал приказ Чона. - Стой смирно. Не смотри.       Война - это когда брат целится брату в сердце, любовь - когда тебе закрывают глаза, только бы ты этого не увидел. Прозвучал выстрел. Тэхён закрыл уши ладонями и время замерло. Вдалеке сверкала вспышка света, спустя пару секунд омегу окатил теплый поток с запахом пали. Он проследил взгляд Дазая и увидел столбы огня, парящие над землей. То были знамена всадника на рыжем коне, то война возвещала о своем возвращении.