Япония

      В траве не далеко от деревни, где они находились, было так уютно, все проблемы в миг забылись, и это то, что было необходимо в этой точке. Теплое утреннее солнце уже хорошо пригревало, и ощущение, будто вы еще вместе, парило рядом. Запах свободы опьянял человека, не видящего её никогда из-за обязательств и причин. Морской, свежий воздух с нотками раскрывающимися цветами: травяной, весьма специфический аромат и приятный сладковатый.       Девушка подняла руку к солнцу и посмотрела на свою бледную кожу: яркие синие вены выделялись, и ей хотелось добавить загара — красок в свою жизнь. Рыжие волосы Наташи выбились из косы, что дополнительно придавало немного неряшливый вид. Зеленые глаза смотрели в голубое небо, и она почувствовала пустоту. Оно бескрайнее, а вместе с тем одинокое, как и она. В какой-то момент жизни все поменялось после прихода одного человека, жизнь начала меняться.       Она сбежала с Еленой на Хоккайдо, вытянув их золотой билет в счастливую жизнь, который спасет от всего, что связно с геройством. Теперь они просто есть в небольшой деревне, в домике, приобретенным у одной пожилой пары. Небольшой дворик за домом дает хорошую возможность заняться Наташе то, чем она хотела — садоводством. Спокойно и расслабляюще, к тому же этим можно раздражать Елену, ведь именно в их паре она не любит заниматься выращиванием, хватило опыта в Огайо.       Звонкий лай Фанни разрезал утреннюю тишину, от чего Романофф потянулась и встала с травы, чтобы встретить красную, слегка вспотевшую, но довольную Белову, и собаку под стать хозяйке. Наташа подошла и чмокнула в щеку блондинку, после чего начала гладить Фанни по ее радостной черно-белой мордашке.       — Наташа-семпай, — довольно протянула Лена, после того, как ее девушка принялась готовить и подошла к кухонному гарнитуру, — ты же помнишь про своё обещание?       Влажные и потные руки залезли под майку, встречаясь с небольшим сопротивлением — кисть руки Романофф была холодная, и именно она сжимала Елену через ткань. То, что нужно в уже жаркое утро. Блондинка плохо еще привыкала к этому климату, более жаркому, чем в Нью-Йорке, и вместе с тем душным. Даже такая жара не мешала Наташе иметь холодные руки, чем Лена всегда пользовалась и пристраивала руки девушки на себе.       — Хватит меня так звать, ты же знаешь, — с небольшой ноткой неуверенности произнесла рыжая.       — Но тебе же нравится такое, я тебя не первый год знаю. Или лучше Белова-семпай?       Солнце выглядывало из-за окна и мягко лег на рыжую, из-за чего выразительные зеленые глаза будто светились, и это придавало дополнительный шарм. Лена так любила их моменты, когда могут насладиться тем, что у них есть, что осталось от дрянной прошлой жизни.       Они покачивались, обнимаясь, будто была музыка, но она и не требовалась. Наталья вспомнила последний раз до переезда в Японию, когда они могли так спокойно стоять и обниматься, не ожидая опасности. Почему-то вспомнилась Испания, где были относительно спокойные деньки.       Лена убрала руки из-под футболки девушки и выхватила тост, который только-только Наташа и без этого хотела отдать ей.       — Краденое, как обычно — вкуснее? — покачала головой Романофф и повернулась с уже новым приготовленным тостом.       От этого заявления младшая закивала головой как болванчик, довольно при этом, успевая, откусывать. Фанни повернула голову на бок, внимательно изучая хозяек, ожидая, что ей тоже дадут что-то вкусное, как обычно это бывало, когда Наташа готовила.                     Казалось, весь мир успокоился после того, как Черная вдова Наташа Романофф ушла на покой, в особенности рада была одна девушка, которая только и ждала возможности начать жить своей жизнью.              Ближайшим парком был Кайраку, который являлся, к слову, одним из Трех знаменитых садов Японии. Сейчас там самый разгар туристов и тех, кто просто отдыхает и хочет насладиться цветением сакуры. Наташа взяла за руку свою девушку и потянула за собой, при этом аккуратно проходя через других людей.       Лена была рада выбраться из их деревни, чтобы отдохнуть. Ей нравилось то, где они жили, но иногда хочется перемен, к тому же сейчас самое романтичное время года — многие школьники и в целом парочки сейчас гуляют, как и они. Свежий, особенно весенний запах, немного горчит, это то — как бы она описала Романофф, но от этого только смутится. Сейчас прерасно было наблюдать ее расслабленные плачи, улыбку, а рыжие волосы убраны в косичку, где на кончиках был белый цвет, символизировавшее прошлое, которое уходило. Холодные руки сильнее сжали ее вечно горячие пальцы.       Проходя в глубь парка, где было народа поменьше, девушки остановились около небольшого моста, под которым был ручей. Наташе всегда нравилось все, что связано с водой. Когда они были еще в Огайо, девушка постоянно находилась около водоемов, плавая на перегонки с местными детишками. Неизвестность, глубина и в особой степени адреналин притягивали Романофф.       Елена ощущала сладковатый запах от цветущих деревьев, но древесные, немного даже цитрусовые нотки всегда чувствовались от ее любимой, родной запах, который не забудется никогда. После всех отвратительных вещей, которые они прошли, особенно смерть, Беловой не хотелось выпускать её, даже после десятков лет. Рука непроизвольно сжалась, но Наташа и без того всматривалась, словно и не помнит каждую родинку или шрам блондинки.       Их прогулка закончилась походом до книжного — у Елены есть привычка покупать книжки и забрасывать их читать, дочитыванием которых потом занимается Наташа. Это помещение было достаточно старым: стены потёрты, некоторые полки выцвели, но выглядело всё атмосферно и опрятно.       Наташа стояла около полок с историческими книгами. Взяв одну, казалось бы, небольшую, но увесистую книгу, та вчиталась в содержание, но возникли небольшие трудности — в ней использовали некоторые иероглифы, значение которых не знала. Спрашивать Лену было бесполезно — она и на английском говорила с акцентом, не говоря уже про японский. Главным полиглотом оказалась Романофф — ей это давалось легко, и вместе с этим пришла ноша переводчика для своей девушки.              — Наташа, а что этот хмырь все пялится на тебя? — Белова встала вплотную и приобняла Романофф, дыша в шею, вызывая мурашки у второй.       — Какой хмы… — когда рыжеволосая повернулась увидела консультанта, который явно не решался подойти, но после действий бывшей черной вдовы ретировался нервно поправлять книги с полок.              — Мудак. К счастью, такие всплески у Лены бывают не часто — Наташа нашла способ, куда девать всю энергию девушки. Дома было тихо, всё те же вещи, только одна Фанни возбужденно сидит, виляя хвостом уже готовая гулять. Это была их рутина, и так нравилось Наташе.