Tinder

Они познакомились как и многие сейчас — в приложении для знакомств. Хотя точнее будет назвать его приложением для секса на одну ночь и одноразовых свиданий, потому что ни с кем, кроме Минхо, Джисон повторно не встречался. Он и с Минхо не планировал, сразу обозначил, что не хочет ничего серьезного, просто развлечься. У него позади тяжёлое расставание с человеком, с которым он прожил пять лет и планировал прожить ещё в пять раз больше. Не срослось. Джисон оказался не тем самым, слишком другой и чужой для человека, который для него самого был, казалось, всем. Позади полгода тотального одиночества, если не считать Хенджина, который проверял пару раз в неделю, жив ли вообще Джисон; разогретых в микроволновке ужинов и комедий, которые никогда Джисона не привлекали, но тогда ничего кроме них смотреть не получалось. Он посмотрел всю Теорию большого взрыва и Как я встретил вашу маму, потом переключился на фильмы из нулевых, те, где снимались Адам Сэндлер и Джим Керри. Случайно посмотрел Вечное сияние чистого разума и почти задохнулся слезами. Пришлось доставать пачку сигарет, которые он обещал себе не трогать без крайней необходимости. Трудно самостоятельно оценить, когда необходимость становится крайней, но тогда, сидя на пустом балконе, слушая завывания февральского ветра, Джисону казалось, что крайнее некуда. Он был раздавлен, как пустая банка из-под колы, на которую наступили со всей силы и прижали к асфальту. Через полгода стало легче. Уже не хотелось плакать от каждой фотки в галерее, аппетит снова вернулся, правда, синяки под глазами так и не ушли. А ещё появилось чувство одиночества. Джисон никогда не был экстравертом, но он все ещё был человеком, ему нужны люди, хотя бы в том минимальном количестве, которое он способен вынести. А ещё он ужасно устал от дрочки. Хотелось чего-то лёгкого, незамысловатого, не требующего сил. Хотелось свиданий, на которых ему бы уделили немного внимания, переспать с кем-то симпатичным, а потом вернуться к себе и забыть человека с лёгким сердцем. Он не привередничал, свайпал каждого, кто казался ему симпатичным. Встречался с разными парнями, спал с ними и ходил в рестораны, смеялся над шутками, которые были еще хуже шуток из тех комедий, но это было не важно. Джисона целовали, его слушали и катали по ночному городу, ему доставляли удовольствие, и он отвечал сполна, но дальше ни с кем не заходил. Не вовлекал чувства, оставлял их каждый раз за порогом новой квартиры, в которой проводил ночь. Сердце не начинало стучать быстрее от нежных касаний, дыхание сбивалось только от резких толчков, когда его вжимали в постель. Ему нравилось, секс это классно, одноразовые встречи с ничего не значащими разговорами тоже. И с Минхо должно было быть так же. Джисону он понравился сразу, слишком красивый, чтобы не понравиться. Подумалось даже, что фотка не его, что все это кэтфишинг и в кафе придет кто-то другой. Что такой парень вообще забыл в тиндере? Но пришел и правда он. Вошёл в зал, слегка озадаченно огляделся и мягко улыбнулся, когда заметил замершего Джисона за столиком у окна. Джисон держался, чтобы не раскрыть рот от удивления, потому что этот Минхо был просто мечтой. Обворожительный, с красивым смехом и колкими шутками, он поддерживал разговор и ни разу не перебил, даже когда Джисон начал тупить, запинаясь в собственных мыслях. С ним было легко, как и со всеми остальными, но как-то иначе. Теплее и ласковее. Минхо игриво стрелял темными глазами, потягивая белое вино, и Джисону с каждой секундой всё больше хотелось попробовать его самого на вкус, особенно его губы, мягкие и гладкие на вид. Когда Минхо коснулся его спины, пропуская на выходе из кафе вперед, по коже пробежали морозные мурашки, как бывало раньше, ещё до первых отношений, когда всё было в новинку. Секс с Минхо оказался даже лучше, чем само свидание. Неторопливый, с глубокими поцелуями и взглядами, от которых прошибало током. Джисон плыл под ним, растекаясь по постели и закрывая глаза от удовольствия. У Минхо широкие плечи и спина с перекатывающимися крепкими мышцами, красивые бедра, которые Джисон опробовал, когда они сменили позу. Он не говорил глупые пошлости, которые никогда не нравились Джисону, только звал его по имени, иногда спрашивая, нравится ли ему. Он остался у Минхо до утра, отключился после второго за ночь раза, а на утро получил стакан американо из кофейни внизу, короткий поцелуй и тихое «пока», приправленное мягкой сонной улыбкой. Это было просто идеально, лучше и не придумаешь. И на этом должно было закончиться их знакомство. Джисон сказал, что хочет отвлечься и развлечься, Минхо ответил, что хочет того же. Но почему-то через несколько дней Джисон снова нашел себя рассматривающим фотки Минхо в его тиндер-аккаунте. Он позвал Минхо снова. А потом ещё раз и ещё. Они стали встречаться по несколько раз в неделю, ходили в новые места с хорошей кухней, пару раз выбрались на мюзикл. Оба раза на один и тот же, потому что он понравился им так сильно, что Минхо с горящими глазами предложил завтра сходить снова, а Джисон не смог отказать. Ни ему, ни мюзиклу. С Минхо было интересно и за пределами постели — первоначальной цели Джисона, которой он и собирался ограничиться. Им было весело как друзьям, им было хорошо как любовникам. Джисону было просто хорошо с ним, как не было ни с кем уже давно. Даже с Сухеном.

. . .

— Ты когда-нибудь хотел жить в другой стране? — спрашивает Джисон, водя кончиками пальцев по груди Минхо. Они лежат в постели, все ещё не одетые и вымотанные после секса. Минхо написал ему, сказал, что ужасно устал на работе и хочет отдохнуть мозгом, предложил посмотреть фильм, который они не успели включить. Спальня оказалась ближе, а Минхо в расстёгнутой рубашке слишком горячим. — Я жил, — рассеянно отвечает Минхо, поглаживая растрёпанные волосы на макушке Джисона. — Правда? Где? — В Японии жил год, сразу после выпуска из универа, потом ещё год во Франции, пару месяцев в Китае. У меня же компания международная, они переводили меня в отделы разных стран, пока окончательно не вернули в Корею. — Ты сам захотел вернуться? — Да, — выдохнул Минхо. — Мне не нравится быть далеко от семьи. И одно дело когда это Япония, тут пара часов на самолёте — и дома, а вот Европа это очень тяжело. У меня ещё и с языком не очень было. — А сейчас можешь что-нибудь по-французски сказать? — улыбается Джисон, поворачиваясь так, чтобы видеть часть лица Минхо. — Ну, — он хмыкает и задумывается, облизывает губы, прежде чем с сильным акцентом произнести: — tu as un beau cul. — Что ты сказал? — Что у тебя красивая задница, — довольно улыбается Минхо. Джисон смеётся, скатывается головой с его плеча и утыкается носом в шею, трётся о нее носом, разнеженно и сонно улыбаясь. Минхо гладит его по руке и плечам, по волосам, везде, до куда достает. Вряд ли он вкладывает что-то в эти касания, ему просто нравится трогать Джисона, чувствовать рядом человека. Возможно, ему так же легко с Джисоном, как Джисону с ним. — А ты что, хочешь переехать в другую страну? — спрашивает Минхо через пару минут. Джисон уже почти засыпает, разлепляет глаза и соображает что ответить. — Не знаю, не уверен, что хочу прямо сейчас, но в будущем…кто знает. Мне кажется, всё в жизни надо попробовать. — Прям всё? — Ладно, почти всё. Есть вещи, на которые я не согласен. — Например? — Видел, как люди прыгают с моста, привязав себя ногами к нему? Вот такое мимо меня. — А я бы попробовал, — тянет Минхо. — Я высоты боюсь. — Я тоже. — И как ты прыгать будешь? — Ну, — пожимает плечами Минхо, — страхи надо преодолевать. — Зачем? — Без них проще жить. Джисон задумывается, глядя в пустоту в своей голове. Он не боится заводить отношения, он скорее не хочет, но если задуматься о причинах этого нежелания, то становится не по себе. Джисону нравится забота и внимание, нравится делить с человеком моменты жизни. Ему всегда нравилось приходить домой и попадать в свой мир, который он делил с Сухеном. Ему нравится, когда его просят написать, что он добрался до работы, его не тяготит такое. Джисону нравятся отношения и романтика. Ему не нравится ощущение разбитых надежд, осколками терзающих сердце и лёгкие. Ещё один раз он перенесет, старые осколки так и застряли внутри, не рассосались со временем и не вышли вместе со слезами и криками в подушку. Они уже не кровоточат, но ощущаются инородными предметами в мягких тканях. Одно неверное движение — и они больно колют. Если однажды уже порезал палец, потом ещё долго будешь осторожничать с ножом. Ему пока и вовсе не хочется брать нож в руки. Это не страх, а здоровые опасения. Джисон не любит боль, поэтому избегать ее кажется чем-то естественным.

. . .

Минхо ведёт его в Японский ресторан, который открыли не так давно. Сообщение пришло, когда Джисон был ещё на работе, и в этот же момент все мысли покинули голову. Да, Джисон любит японскую кухню, и он безусловно доверяет выбор заведения Минхо, потому что, во-первых, у них совпадает вкус, во-вторых, Минхо разбирается в этом намного лучше Джисона, и, в-третьих, Минхо жил в Японии целый год, наверное, какой-то отпечаток это оставило. Но предвкушение хорошего ужина ещё никогда не ощущалось так. Это мандраж. Он ощущает именно его. Нога не может перестать ходить вверх-вниз, и в груди крутит, как пыль в смерче. Его всего будто в блендер засунули и включили режим турбо. Минхо подъезжает к офису на своей машине, улыбается и включает кондиционер посильнее, потому что на улице даже вечером плюс тридцать два. — Хозяин ресторана мой знакомый, он оставил для нас хороший столик, — говорит Минхо, пока они едут по оживленной городской дороге. Он сегодня почти что светится, улыбается и весь напружиненный, как и сам Джисон. Они не виделись дней десять, было много работы в конце квартала. Джисон не думал, что может соскучиться по Минхо, но, кажется, именно это он и чувствует. Они переписывались. Это уже начало входить в привычку. С тех пор, как они решили, что переписываться в тиндере тупо и обменялись номерами, Джисон стал получать ссылки на ивенты, меню из ресторанов и фильмы, которые Минхо хочет посмотреть вместе. Он стал получать рандомные фотографии котов, которые живут у родителей Минхо, пожелания спокойной ночи и дурацкие фотки еды. Минхо совершенно не умеет фотографировать, хотя и говорит, что делает это специально. Минхо не навязывал общение, приходил и уходил, оставляя после себя теплое чувство внутри Джисона, но личная встреча все же ощущается иначе. Джисон наблюдает за Минхо, пока он ведёт машину. Иногда Джисон просто замирает, рассматривая его. У Минхо настолько явная красота, что и приглядываться не надо, он красив даже когда только проснулся, слегка опухший и сонный, когда варит кофе, пялясь в пространство. В такие моменты Джисону кажется, что он вор, что он не имеет права видеть такого Минхо — мягкого и домашнего. Это что-то личное, интимное, гораздо более интимное, чем секс, который был у них ночью. Видеть Минхо обнаженным, раскрасневшимся на белых простынях не кажется таким уж запретным, это просто часть их отношений, имеющих такие условия. Уютный и заботливый Минхо, протягивающий кружку горячего кофе и спрашивающий, как спалось — вот что выбивает почву из-под ног. В ресторане они берут разные блюда только с учётом того, что дадут друг другу попробовать. В меню оказывается слишком много позиций, которые Джисон хочет. — Если будет вкусно, то нужно сюда ещё раз сходить. Я хочу попробовать все сашими, что у них есть. — Мы можем просто взять все сашими и попробовать сейчас, — смеётся Минхо. — Слишком много, я столько не съем. — Ладно, тогда в следующий раз пойдем снова сюда. Джисон замирает от лёгкости тона, с которой Минхо строит их совместные планы, будто это что-то обычное и само собой разумеющееся. Сашими великолепны, как и такояки, как и всё, что им приносят, даже вода со льдом кажется вкусной. Джисон пробует кусочки тунца, которые ему протягивает Минхо, снимает их губами с палочек и прикрывает глаза от наслаждения. — Это очень вкусно, — выдыхает он, заставляя Минхо тихо засмеяться. — Мило, — тянет Минхо, поддевая новый кусочек. — Ну как у вас дела? Вам все понравилось? — высокий мужчина подходит к их столику, улыбаясь так идеально, что смущает. — Да, спасибо, Минхек, — отвечает ему Минхо, — всё прекрасно, ты хорошо постарался с этим местом. — Мне нужно мнение независимого эксперта, — они оба смотрят на Джисона, который под таким вниманием поначалу теряется и просто кивает, как дурак, поднимает вверх большой палец. — Очень вкусно, спасибо. Обязательно попробую все сашими из меню. Минхек по-доброму смеётся, треплет Минхо по плечу, поглаживает его и смотрит на мужчину. — Прости, что не заехал вчера, вымотался. — Ничего страшного, в следующий раз увидимся, — отмахивается Минхо. — Напиши, когда будешь свободен. — Хорошо, попробую в ближайшее время. Спасибо, что пришли сегодня. Джисон-щи, жду вас снова, — он улыбается, жмёт руку Джисона и отходит от стола. Джисон опускает взгляд в свою тарелку, смутно ощущая неясное беспокойство внутри. Было что-то в их взглядах такое двусмысленное. Естественно Джисон не обговаривал с Минхо никаких правил их отношений, они просто спали друг с другом и иногда тусили вместе, как друзья. Минхо мог вполне спать с кем-то ещё, гулять и смотреть фильмы, ходить в рестораны. Что угодно. У Джисона нет монополии на его время и внимание. Джисон прокашливается. — Откуда у тебя в друзьях владелец ресторана? — осторожно спрашивает он. — Минхек раньше был моим сонбэ. Мы работали вместе, он был начальником отдела, пока не ушел в бизнес. Джисон отгоняет мысли о других людях вокруг Минхо. Доедает свой ужин и почти дерется с Минхо, когда тот протягивает свою карточку официанту, чтобы оплатить ужин. — Ты не должен платить за двоих! — Но это я позвал тебя сюда. — А я согласился, потому что люблю японскую кухню. Мы должны платить пополам, — настаивает Джисон, чувствуя, как голос звучит не столько твердо, сколько плаксиво. Минхо снисходительно улыбается. — А я позвал тебя, потому что хотел с тобой увидеться. Считай, что заплатил не только за твой ужин, но и за беспокойство. Джисон не знает что ответить, тупо захлопывает рот, из которого уже были готовы выйти возражения. Они покорно заходят обратно и скатываются по глотке в желудок, где скручиваются узлом. Он тоже приехал сюда не только рыбы поесть, он хотел видеть Минхо. Джисон думает об этом, пока они выходят на улицу и садятся в машину, пока Минхо тыкает по кнопкам, пристёгивается и проверяет зеркала. Он всегда аккуратен за рулём, с ним безопасно. — Ты же знаешь, что я тоже хотел увидеться с тобой? — тихо спрашивает Джисон. Минхо коротко улыбается, поднимая глаза. — Конечно, — он касается руки и смотрит чересчур мягко, его взгляд полон нежного интереса всегда, когда он смотрит на Джисона, и раньше это не казалось чем-то странным. Это не кажется странным и сейчас, просто грудь прошибает лишним ударом сердца. Джисон хочет его поцеловать, но не уверен, что может. По крайней мере сейчас, пока они не в постели. Он уже запутался, что у них за отношения. То ли секс-партнеры, которые любят одни и те же фильмы; то ли друзья с привилегиями, которые теперь, кажется, ходят на свидания. Если Джисон сейчас поцелует его, можно ли будет это официально считать свиданием? Если он поцелует его, будет ли это значить, что он готов двигаться дальше и сделать шаг навстречу более осмысленным отношениям? Джисон целует его в квартире, пока стягивает с плеч рубашку и отшвыривает ее в сторону. Тело Минхо полыхает под пальцами Джисона, губы двигаются с напором и страстью, влажно и быстро. Вечер заканчивается так же, как и большинство до этого. Он засыпает в постели не своего мужчины, пока этот мужчина нежно целует его в плечо и шепчет «спокойной ночи, солнце». В разморенном уставшем теле успевает промелькнуть мысль: а называет ли он кого-то ещё так?

. . .

— Когда ты нас познакомишь? — спрашивает Хенджин даже не глядя на него, пока красит ногти на левой руке. — Кого с кем? — Джисон хмурится, поднимая взгляд от телефона, где светится фотка Минхо в примерочной магазина. Он просто спросил совет насчёт костюма. Джисон посоветовал купить его и надеть сегодня же, когда Джисон приедет к нему. — Меня и Минхо. — Зачем мне вас знакомить? Хенджин смотрит на него как на идиота. — Обычно друзей знакомят со своими парнями, знаешь? Мы могли бы иногда зависать вместе, и я бы видел тебя чаще раза в месяц. Джисон закусывает губу, блокируя телефон. — Джинни, мы с ним не встречаемся. Теперь Хенджин и сам выглядит как идиот. Они смотрят друг на друга, пока брови Хенджина сходятся вместе. Джисон чувствует себя бактерией на стекле микроскопа, которую сейчас будут рассматривать со всех сторон. — Подожди, — говорит Хенджин, — я постоянно только и слышу, что о Минхо. Как вы ходите на свидания и какое кино вы смотрели. И вы спите с ним. Спите же? Я точно помню, как ты говорил… — Джинни, мы спим. И смотрим кино. Иногда вместе едим. Но на этом всё, — он старается говорить спокойно и тихо, — мы не... типа, не пара с ним. Партнёры по сексу. Хенджин смотрит на него, даже неловко как-то становится, хотя чего уж тут, это Хенджин, он всякое видел. Сейчас смотрит подозрительно и настороженно. Оно и ясно, они знакомы давно, Хенджин знает его в некоторых моментах слишком хорошо. — Партнёры по сексу не ходят на свидания. — Мы не ходим на свидания. — Вы обошли половину ресторанов в Сеуле. — Ну, люди часто едят. — А потом у вас был секс. — Да, а иногда ещё и до. — Секс до и после? — Бывало, да. Хенджин вздыхает. Джисону нечего добавить, рассказал все как есть. Он и сам не совсем понимает что это за отношения. Они уже не незнакомцы, связанные только постелью, но и дружбой тут не пахнет. Не тянет Джисона целовать своих друзей. Минхо хочется поцеловать каждый раз, как он улыбается, а ещё когда дуется и выглядит грустным. Сильнее всего хочется поцеловать Минхо, когда он уставший и заебанный приезжает за Джисоном, чтобы отвезти его к себе. Такой Минхо обычно тихий и ленивый, мягкий. Джисон не тупой, он осознает себя и свои крепнущие чувства, но не знает что с ними делать. Всё ещё страшно. Минхо кажется безопасным, он кажется самым лучшим, но и Сухен однажды был таким, по крайней мере, в глазах Джисона. — Ты все ещё не хочешь отношений? — серьезно спрашивает Хенджин, закручивая крышку на лаке. Джисон мотает головой. Не то чтобы не хочет, скорее не может. — Не знаю. Это сложно. Не хочу наступать на одни и те же грабли. — А он тебе вообще нравится? Джисон опускает голову, перебирает в пальцах край футболки. — Нравится. Очень. Хенджин треплет его по плечу, приобнимает и говорит, что всё будет хорошо, ему просто нужно больше времени. Молчит о том, что с расставания прошел уже почти год. Иногда Джисону кажется, что он топчется на одном месте, и он не знает, плохо ли это. Однажды придется сдвинуться дальше, иначе рискуешь вытоптать под собой яму.

. . .

Икея — это совсем не то место, в котором Джисон ожидал оказаться в пятницу вечером. Минхо забрал его после работы, чтобы отвезти к себе. У них был план посмотреть новые серии аниме, которые вышли в этом месяце и которые они пропустили. — Не против заехать в Икею на полчаса? Мне нужно посуду новую купить, я разбил сегодня утром последний стакан. Джисон посмеялся над ним, потому что способность бить посуду Минхо демонстрировал не раз, согласился, а теперь ходит вдоль стеллажей и выбирает между столовыми сервизами Фэргклар и Упплара. — У этого цвет красивый, а у этого тарелки формы прикольной, — бубнит Минхо, держа в каждой руке по тарелке. — Мне синие нравятся, — говорит Джисон и подходит ближе. — Или может лучше прозрачные? Стеклянные хорошо смотрятся. — Фу, — морщится Джисон, — никогда не любил есть с прозрачных. Неуютно. — Да? — Минхо смотрит на него из-за плеча, кладет обе тарелки на место и берет коробку с синим набором посуды. — Тогда этот. Джисону неловко. Он тушуется, сжимается в плечах, глядя то на коробку в руках, то в сияющие глаза Минхо. Осознание того, как они выглядят, когда ходят вместе по Икее и выбирают посуду, пробивает в Джисоне дыру. Сердце, не подававшее признаков жизни, трепыхается в груди и кричит о чём-то. — Ты не должен меня слушать, — тихо говорит он, — ты же себе покупаешь, в свою квартиру. Тебе с нее есть. Минхо улыбается слишком понимающе и нежно. Снисходительно. Берет в свободную руку его ладонь и сжимает так же крепко, как эту самую коробку с посудой. — Мне будет приятно, если мой дом станет немного комфортнее для тебя. Даже если это будет просто посуда, которая тебе нравится. Это мелочь. Посуда это сущая мелочь. Для Джисона это становится последним толчком. Дома у Минхо уже привычно. Джисон переодевается в свою собственную домашнюю одежду, натягивает старую футболку и закусывает губу, глядя на себя в зеркало. Он даже не знает, сколько раз за эти месяцы ночевал тут. Сколько они с Минхо знакомы? Время кажется тягучим и бесформенным. Нет начала и конца. — У меня есть кола в холодильнике и пиво. Бери что хочешь, — говорит Минхо, глядя на экран телевизора. Джисон не идёт к холодильнику. Он садится рядом и смотрит в упор на мужчину перед собой. Минхо замечает не сразу, дует губы, щелкает по кнопкам на пульте, а потом бросает неуверенный взгляд. — Ты чего? Джисон хочет сказать, как ему тяжело дается принятие своих чувств, как сложно снова довериться и вообще осознать, что хочешь отдать часть себя другому. Хочет сказать, как ему страшно. Слова вертятся на языке, но так и остаются на нем, когда Джисон молча тянется всем телом и впервые целует Минхо просто так, без цели затащить его в постель. Минхо замирает, когда губы Джисона касаются его, медлит с ответом, а потом прижимает ближе к себе, вплетая пальцы в волосы на затылке Джисона. Целует, принимая его доверие и доверяя себя. Джисон знает каково это — целовать Минхо, они делали это, кажется, сотни раз, но вот такого он ещё не чувствовал. Руки нежно гладят его по щекам и шее, губы невесомо касаются друг друга. Ни намека на секс. Только чувства, рвущиеся из них обоих. — Я боюсь, — все же шепчет Джисон. — Я помогу тебе справиться, — отвечает Минхо, обнимая его и позволяя зарыться носом в шею. Джисон переедет в его квартиру через полгода после этого разговора. К тому моменту у него будет уже несколько собственных полок в шкафу, зубная щётка в ванной и уверенность в Минхо. Невесомые поцелуи по утрам и тихие вечера на диване в гостиной. Один из таких вечеров закончится слезами, потому что Джисон услышит от Минхо едва слышное, прошептанное в плечо: «ты для меня — тот самый».