Урод.

      Я лежал на своей кровати и перебирал пальцами светлые волосы Баттерса. Он уткнулся холодным носом в грудь и грелся, прижавшись. Парень сопел и время от времени тёрся щекой, словно хотел, чтобы мой запах остался на нём. Такой маленький и спокойный. Время остановилось, а стрелки на часах перестали беспощадно отщелкивать. — Давай сбежим отсюда, — По девчачье высокий голос совсем тихо прозвучал в тёмной комнате. Я не сразу понял смысл фразы, так как был сосредоточен на нём. Прохладное дыхание плавно скользило по моей коже, задевая свежие рубцы. — Баттерс, я... — Знаю, просто... Давай полежим так, и ты сделаешь вид, что любишь меня, — Хрипло и надломлено ответил он. Баттерс придвинулся ближе, стремясь преодолеть те ненавистные миллиметры, что могли нас разделять.       Поджав губы, я кивнул, покрепче прижимая к своей груди. Он был тёплым, и его нежная кожа казалась намного приятнее ткани того дорого платья. Лунный свет, который просачивался через штору, застревал и путался в складках одеяла. Он стекал с подоконника на кровать, а после и на спину парня, который лежал со мной рядом. Я не чувствовал тошноты, отвращения или страха. Наоборот, мне было спокойно и приятно находиться с Баттерсом. Не хотелось, чтобы этот момент когда-либо заканчивался. Наверно так себя чувствую себя люди, после секса с любимым человеком.       Я прислушался к дыханию блондина и когда понял, что он уснул, мягко поцеловал его в макушку. Аромат чего-то солоноватого и свободного заполнил мои лёгкие. Приятная дрожь пробежала по позвоночнику вверх. Он герой. Самый настоящий супергерой, который видит смысл своего существования в не харизматичном и психически переломанном злодее.       Почему он пришёл? Он на меня не злится? Простил?              Стараюсь как можно осторожнее, рассмотреть его синяк на лице. Несколько часов назад его точно не было. Выходит, Картман не обманул. В груди заклокотала злость и обида на него. Зачем ему всё это? Зачем ему я?       От невыносимо громкого жужжания навязчивых мыслей разболелась голова. С каждой секундой она казалась тяжелее и грозилась обрушиться. В попытках успокоиться и остановить неконтролируемый поток предложений в черепной коробке, я начал глубоко и медленно дышать. Прошло несколько минут или часов - не знаю. Но веки смыкались, а предметы в комнате перестали иметь очертания.       Не заметив, как и сам начинаю дремать, уткнулся носом в светлые локоны. Запах шампуня как тёплая волна - накрыл с головой. — Люблю тебя, Баттерс...

***

      Грузная трель будильника больно врезалась в уши, надоедливо напоминая о двух вещах: я жив и что наступило утро. — Баттерс, — Не открывая глаз, позвал я. В ответ тишина и на грудь больше ничего не давило. Эта лёгкость не предвещала ничего хорошего.       Стараясь побыстрее проснуться, я помотал головой и открыл глаза. В комнате никого кроме меня не было, а на кровати лежала маленькая записка. На ней красивым и ровным почерком написано: "Спасибо". Голова пошла кругом и прежняя, казалось, вечная тошнота снова ко мне вернулись. Руки дрожали. Паника, что взялась из неоткуда, медленно впивалась своими длинными ядовитыми зубами в шею. Куда он мог уйти? Снова к своим родителям тиранам? А если его забрал Картман? Мстит?       Я быстро оделся и прошел в гостиную, словно мог его там увидеть. Конечно, его там не оказалось и тогда я решил проверить кухню. Пусто. Сверлящее мозг чувство лихорадкой отзывалась в груди и звоном в ушах. В один миг кончился воздух. Задыхаясь и еле передвигая ногами, заметил на столе завтрак. Две тарелки с омлетом, тосты и голубая плюмерия . — Как вкусно выглядит! — Карен довольно улыбнулась, запрыгивая на стул. Я не мог разглядеть её, так как очертания силуэта плыли, размазывались. — Кенни? Тебе плохо? Ты бледный, — Она уже дергала меня за рукав и хмурила брови. Я с трудом поймал её зрачками и натянуто улыбнулся. — Д-да, просто немного переживаю, — Голос принадлежал не мне. Я его не знаю.       Моя сестра заволновалась и потянула к столу. Я послушно за него сел, чувствуя её тёплые ладони на щеках. — Я тоже, — Излом бровей изменился. Теперь они выражали тревогу. — Всё хорошо, котёнок, позавтракай пока без меня, мне нужно подышать свежим воздухом, — В ушах звон или гнетущая тишина. Сложно разобрать из-за всеобъемлющего чувства вины и страха.       Я сам и не заметил, как уже оказался на улице. Сидя на прогнивших от влаги досках, ртом ловил воздух. Паническая атака? Я помотал головой, стараясь размышлять трезво и логично.       Не успел и подумать о том, что делать дальше, как в кармане затрещал телефон. Мерзкий звук, исходивший от него, действовал на нервы. Подаренная Картманом безделушка не стоила ни цента, что был потрачен на неё. — Алло? — Краем глаза заметил, как в окне мелькнула копна красных волос. Мама проснулась. — Детка, привет, срочно приходи ко мне, — Знакомый голос уже успел надоесть. — Я не уверен, что смогу, и... — Меня не волнует это, ты же знаешь, бегом ко мне, я щедро заплачу за такой ранний вызов, — он сбросил трубку и послышались короткие гудки. Я вздохнул, понимая, что выбора нет. В конце концов, как бы плохо мне не было, а деньги для Карен кто-то должен зарабатывать. Но почему сейчас, в такую рань? Это выглядело очень странно и подозрительно.       Тревога только усиливалась, и я чувствовал, что постепенно схожу с ума. По-настоящему. Это страшно и необратимо.

***

      Толчки становились грубее и более частыми. Я кусал своё запястье и прижимался щекой к холодной столешнице. Чем дольше это происходит, тем приступы тошноты становятся сильнее. — Ммм-х, — Картман крепко вцепился в мою поясницу, впиваясь ногтями. Там уже остались шрамы в виде полулун.       По позвоночнику прошёлся электрический разряд, когда Картман схватил меня за волосы и потянул назад так, чтобы я выгнулся сильнее. Открывшаяся шея не могла оставить его равнодушным, и он тут же за неё взялся. Не брезгуя, сжал пальцы так, что перекрыл мне кислород. Воздуха всё меньше и вместо слов получается только прохрипеть что-то вроде "хватит". — Понравилось трахаться с ним? — Вопрос прозвучал будто издалека. Я невнятно что-то прошипел в ответ. Почему он спрашивает? — С ним лучше, чем со мной? Этот пидор лучше? — Он сжимал пальцы сильнее, и я почти что слышал хруст своих костей. Я помотал головой - отрицательно или положительно, не знаю. — Надеюсь его ебанутая мамка провела инквизицию, — Он процедил это сквозь зубы и из-за рта чуть не пошла пена. Толчки стали бесконтрольными и грубыми, словно Картман пытался вбить в меня только что произнесённую фразу. На глаза выступили слёзы из-за нехватки кислорода, и я перестал чувствовать собственные пальцы на руках. В глазах помутнело. — Ты только моя игрушка... — Его голос прозвучал близко, у самого уха.       Всё потемнело, и я не расслышал, что он сказал после. Боль и страх уже не ощущались. Меня окружала только тишина и непроглядный мрак. Холодный и безжизненный.       Громкий и сильный удар по щеке ладонью привёл меня в чувство. Кислорода вдруг стало слишком много и у меня чуть не лопнули лёгкие из-за этого. Я начал жадно и громко дышать ртом. Ноги ватные и стоять становилось всё сложнее, но Картман держал меня так, что изменить положения не было возможности.       Место удара горело так, словно мне провели подожжённой свечой по коже. Толчки стали глубже и стиснул зубы, чтобы ненароком не простонать. Вспомнилась вчерашняя ночь. По моим и так мокрым щекам снова покатились слёзы. Крупные капли скатывались вниз на новый и дорогой ковёр хозяина комнаты.       В глазах снова темнеет. Не то от усталости, не то от такого резкого притока воздуха. Моё тело обмякло и совсем не слушалось. Я просто хочу умереть, лишь бы не чувствовать одно и тоже, снова и снова. Снова и снова. Моё воспалённое сознание уже не в силах сопротивляться.

***

      Я проснулся на чьих-то, пахнущих порошком, синих простынях. Медленно приподнялся в кровати, усилием отнял неслушающееся тело от двух плоских подушек. Сел едва ли ровно, роняя тяжелую голову на грудь, и в попытке выпрямиться затылком ударился о невысокое гладкое изголовье.       Запускаю руку в растрёпанные, не до конца высохшие волосы. Ощупав место удара, чуть поджал губы в секунду, когда пальцы накрыли болящее место. Отвлекшись, повернул голову, взгляд приковался к дальнему, совершенно чистому в привычном беспорядке и ужасающе чёрному углу.       Сглотнув накопившуюся во рту слюну, пропустил не один вдох, и облизнул пересохшие губы. Неосознанно сжал кулаки. Закрыл рот, с усилием прижимая друг к другу одинаково бескровные, в розовых следах предыдущих ночей губы.       Темнота ширилась и росла, наполняясь моей случайной болью и ей же привитым страхом. Терпким и горьким, как алкоголь с шоколадом, разливающим внутри приятное тепло и зыбкое спокойствие. — Проснулся, — Этот голос начинает сводить с ума. Если я услышу его ещё раз, то я вскроюсь прямо здесь. — Угу, — С усилием отозвался я, чтобы ему не приходилось переспрашивать, а мне лишний раз его слушать. — Детка, там на тумбочке твои деньги, если что, и новая одежда, — Он говорил тише обычного. Необычное спокойствие окутало его низкий, бархатный баритон.       Я дрожащей рукой потянулся к деньгам, чтобы их пересчитать. Удивлённо вскинув брови, всё же повернулся к нему. Картман стоял в дверном проёме, облокотившись. — Тут больше в четыре раза, — Прохрипел я, чувствуя, как саднит и дерёт горло, после секса с ним. — Да? Ну, ладно, видимо немного ошибся, забирай всё, мне лень их пересчитывать, — Картман отвёл взгляд и поджал губы. — Насчёт Баттерса... — Не спрашивай меня о нём, всё что нужно было, я сделал вчера, — Он перевёл взгляд на меня. — Прости, — Я опустил голову, смотря на крупные купюры в своих руках. Тут должно хватить на продукты, одежду и даже оплату электричества с водой. — Можешь строить глазки сколько вздумается, но этот пидор пусть больше не попадается мне на глаза, — Вдруг сказал он. — Хорошо, только не трогай его, — Я постарался сказать это громче, но получилось скверно. — Мне и пальцем не нужно шевелить, за меня всю грязную работу сделали его больная мамаша и папаша аутист, — Сквозь зубы отозвался Картман и глубоко вздохнув, вышел из комнаты.       Оставшись один в комнате, я сжал пальцами деньги. Бумага жалобно зашелестела. Нужно найти Баттерса и убедиться в том, что с ним всё в порядке.       Я оделся и, прежде чем выйти из огромного, обставленного дорогой мебелью, дома, наткнулся на Картмана. Он стоял у входной двери, что-то записывая в свой маленький ежедневник. Он казался ещё меньше в его толстых пальцах. — Не забудь, что ты не смеешь мне отказывать в вызове, — Сказал он, явно вспомнив ситуацию, что случилась утром. Я инстинктивно нашарил телефон в кармане джинс. — Угу, — Коротко отозвался и быстро протиснулся к выходу.