Дитя пророчества

Время летело со стремительной скоростью. Вот, только недавно казалось, что Том забрал ребёнка у Поттеров. Пытался с ним как-то существовать под одной крышей. Наладить контакт. А теперь его сын отправлялся в Хогвартс. На сердце ощущалась тоска и грусть. С Гарри не хотелось разлучаться, не хотелось отпускать в совершенно новый для него мир. И, признаться, Том чувствовал волнение. Как они будут без постоянного общения друг с другом? Как ему знать, что там Гарри будет в безопасности? Хогвартс — школа, таящая в себе множество опасностей. Если не соблюдать правила, можно сильно встрять. А если с его ребёнком что-то случится, Том камня на камне не оставит от школы. И плевать ему будет, что Хогвартс долгое время был единственным светлым воспоминанием. Однако больше всего мужчину тревожило наличие Альбуса Дамблдора в стенах школы. Том был уверен: старик не упустит возможность настроить Гарри против отца. Дамблдор непременно воспользуется его мальчиком. А чтобы этого не допустить, Том решил действовать наперёд — поговорить с Гарри. Сын, конечно, давно знал, что Руби ему не мама, кровная связь невозможна между двумя расами. Но о том, что Том неродной отец — речи не было. И всё же Гарри догадывался. Мужчина видел это. Слышал его мысли. Тем не менее, у Тома не доходили руки рассказать всю правду. Всё время не хватало решимости. До отъезда Гарри в Хогвартс оставался где-то месяц. Все это время Том старался откладывать все дела, чтоб больше проводить время с сыном. А теперь будет откладывать в два раза усерднее. Потому что после разговора он будет рядом. Не даст Гарри даже усомниться в том, что его чувства как-то охладели. Нашёлся мальчик в дворе, в компании Антонина. Вместе они колдовали — пытались вызвать стаю птиц. — Гарри, подойди сюда! — позвал Том, собираясь перед сложным разговором. Как отреагирует сын — одному Мерлину известно. Однако лучше мальчик всё услышит от него, чем от посторонних. В Хогвартсе всем могут воспользоваться… — Повелитель, — Долохов, обернувшись на голос, почтительно поклонился. Гарри обернулся и с радостной улыбкой помахал рукой. — Привет, папа! Ты что-то срочное хотел? Мы можем с Тони закончить с заклинанием? Пожалуйста, у меня почти получилось! — Только быстро, — согласился Том, а после, сев на скамью во дворе, стал наблюдать. Чуть высунув язык, Гарри старательно пытался воспроизвести нужное заклятие. Мальчик был полностью поглощён процессом, а его наставник, Антонин, показывал нужные движения, как правильно нужно произносить, не забывать про дикцию и даже постановку голоса. Очень по-преподавательски. Это заставило тёмного мага посмотреть на своего вассала, правую руку по добычи секретной информации, с новой стороны. Возможно, стоит его на полных правах назначить наставником Гарри. Сын его любил. Всегда весело проводил время с ним. А «повышение» явно осчастливит ребёнка. Несколько минут спустя затрепетали крылья. В воздух изящно и грациозно взмыли птицы, разлетаясь во все стороны. Волдеморт довольно улыбнулся: он не сомневался в сыне ни на миг. — Да! Как тебе, Тони? — радостно воскликнул мальчик и резко обернулся. — Папа, ты видел?! — Видел, — с улыбкой кивнул тёмный маг. — Ты молодец, Гарри. — Я могу быть свободен, мой лорд? — поинтересовался Долохов, когда юный, талантливый ученик покинул его общество и присоединился к отцу на лавочке. — Да. Зайдёшь ко мне вечером, есть серьёзный разговор, — после этих слов Волдеморт полностью потерял к своему подчиненному интерес. Он ласково обнял сына. — Так, что ты хотел, папа? — Кое-что тебе рассказать, — в миг голос стал серьёзный. Это намёк, чтобы Гарри слушал внимательно. И улыбка стёрлась с лица мальчика. Он уже умел считывать эмоции отца. А ещё был очень понимающим, редко когда капризничая. Золото, а не ребёнок. И мужчина должен был его сейчас расстроить. Проклятье. Чтобы как-то заранее утешить мальчика, Том взял его за руку. — Ты же знаешь, что Руби не твоя родная мать… — он запнулся, сглатывая. — Но и я не твой родной отец. — Я знаю, — неожиданно спокойно ответил Гарри. Тёмный лорд удивлённо посмотрел на своего сына. Неужели кто-то из приспешников рассказал ему тайну? — Знаешь? Откуда? — Ну, — мальчик пожал плечами, держа взгляд на своих ботинках, — я заметил, что мы вообще не похожи. А ещё мне Белла и Тони рассказывали, что ты никогда не был женат. А раз не женат, значит, я не родной. Мамы-то нет. Значит, ты меня усыновил. Гарри оказался удивительно умным, раз сам всё понял. Но почему он не захотел поговорить с Томом? Почему ничего не спросил? Тёмный маг присел на корточки перед ребёнком, мягко сжимая обе ладони в своих. Заглянул в глаза. — Даже если я тебя усыновил, это ничего не меняет. Я всё ещё тебя люблю. Ты всегда был, есть и будешь моим самым драгоценным сокровищем. Только эти слова и нужны были ребёнку, который хоть всё и понимал, но чувствовал сомнения и страх. Гарри поднял взгляд и снова показал солнечную улыбку, освещающую тёмную душу мужчины. А когда он потянулся вперёд и клюнул в губы, с хихиканьем, а затем повис на шее, Том расширил глаза. Не ожидал. И не думал, что Гарри таким образом проявит свою любовь. По телу растеклось тепло. Мужчина подхватил сына на руки, а после поцеловал в нос, в ответ отдавая свою любовь. Всё хорошо. Сын спокойно отреагировал на неприятную новость. — Тебя это не беспокоит? — всё-таки решил спросить Том. Не хотелось, чтобы Гарри что-то терзало. — Беспокоило до тех пор, пока ты не сказал, что любишь меня, и что я твоё самое драгоценное сокровище, — честно ответил мальчик, положив голову на плечо тёмного мага. — Я тебя тоже очень люблю. Ты всё равно остаёшься моим папой. Но у меня появился вопрос. Можно спросить? — Конечно, спрашивай, — Волдеморт прикрыл глаза, не переставая гладить мальчика. — Кто мои настоящие родители? Они умерли? Рано он почувствовал расслабление. Вопросы Гарри были логичны и вполне ожидаемы. Но ответить на них также тяжело, как признаться в отсутствии кровного родства между ними. Если не сложнее. Ведь это он — причина того, что семья Поттеров распалась. — Они живы. Но они отдали тебя мне. — Почему? — с недоумением спросил Гарри. Тень грусти появилась на лице. — Я был им не нужен? Как грамотно объяснить?.. Не скажешь же, что самолично забрал мальчика от них, угрожая смертью. Он слишком маленький. — Не совсем, — уклончиво ответил, а после посмотрел в глаза сына. — Ты больше всего на свете нужен мне. — Это я понимаю, — Гарри чуть сильнее сжал плечи, за которые держался. — Но почему я оказался у тебя? Ты же… не угрожал им? — Когда-нибудь я тебе всё расскажу, Гарри. Но не сейчас, прости. Ответит положительно — и доверие ребёнка пошатнётся. А то и вовсе начнёт ненавидеть и избегать. Если Том солжет — в будущем будет сложнее объясниться. Одна ложь поведёт за собой вторую, а там и третья. Всё, что он мог сейчас — это уйти от опасного разговора. Гарри нахмурился. В его головке стали плодиться нехорошие мысли. — Не думай об этом, ладно? — Том растрепал его волосы, чувствуя, как атмосфера вокруг накалилась и стала напряжённой. Нужно срочно смягчить. — Разве не важнее то, что ты имеешь сейчас? У меня тоже не было родителей. Но теперь ты — моя семья. — Да? — очнулся от недобрых мыслей Гарри и снова посмотрел в глаза папы. Обеспокоенные. — Ты забрал меня, потому что хотел семью? Изначально Тёмный лорд преследовал другую цель. Но всё изменилось. Он ни о чём не жалел. Более того, был благодарен подарку Судьбы. — Да, Гарри. — Тогда я тебя прощаю, — мальчик перестал хмуриться, на губах снова появилась улыбка и он обнял отца за шею, щекой потираясь о чужую щеку. — Я был тебе нужен намного больше. И я рад, что теперь ты не одинок. Я всегда буду с тобой, папа. — Я тоже всегда буду с тобой, — пообещал Том. Своё слово он собирался выполнить. Даже если для этого потребуется положить под свои ноги весь мир.

***

Платформа девять и три четверти навевала воспоминания. Переступить её вновь, всё равно что вернуться в прошлое. Во времена, когда сам ещё был студентом и отправлялся в новый удивительный мир. Подальше от маггловской грязи. Сегодня Том, как и любой другой родитель, провожал на поезд своего ребёнка. А вместе с ним… Тёмный маг недовольно скосил взгляд на Беллатрису и Антонина, принявших облик других людей. Маги они довольно известные. На платформе поднялась бы шумиха, узнай их кто-то. Том и сам прибегнул к чарам гламура, однако ему достаточно было изменить цвет волос, длину и цвет глаз. Так он превратился в рыжего, голубоглазого мужчину, собравшего волосы в высокий хвост. — Ну что, Гарри, волнуешься? — спросила Беллатриса, неся в клетке белую сову — подарок женщины на день рождения мальчика. За короткий срок птица стала Гарри верным другом. — Есть такое, — не отрицал мальчик. — Но я уверен, что всё будет хорошо. Кстати! Драко, Креб, Гойл и Теодор тоже поедут со мной. Мне не будет одиноко. — Ох, я всё равно буду очень скучать. Первый раз такая долгая разлука, — запричитала женщина. Из их компании она выглядела больше всех расстроенной. Будто провожала собственного сына. — Да ладно тебе, Бекки! — Тони ловко растрепал гнездо на волосах Гарри, делая их ещё более непослушными. — Не на всю жизнь же уезжает. — Да, Белла, не грусти, — Гарри прижался к её боку, для удобства обняв за талию. — Я вернусь на Рождество. Мы же соберёмся все вместе? — Соберёмся. А ещё я буду очень часто писать, так что не вздумай забывать отвечать. — О тебе невозможно забыть, — с усмешкой добавил Долохов. — Иначе и быть не может, — пробубнила женщина себе под нос, а после вновь прижала Гарри к себе. Том на её поведение лишь недовольно построил нос. Порой у него закрадывалась мысль, что Гарри очаровал всех его вассалов. Но на двоих, самых безумных и гениальных, оказал особое очарование. В его обществе они становились совсем другими: веселились, играли, беззаботно, мило общались. Беллатриса вела себя до безобразия ласково, что, порой, Том удивлялся — по-настоящему ли она безумна? Или любовь так способна изменить человека? Постепенно на платформе становилось всё больше людей, отчего мужчина фыркнул. Раздражают. Хотелось с сыном достойно попрощаться. — Ну всё. Мне пора, — не без грусти сказал Гарри, оборачиваясь. Первый на прощание выступил Долохов. Огромный мужчина, почти медведь в сравнении с маленьким ребёнком, присел на корточки и с тёплой улыбкой вытянул руки. Гарри влетел в его объятья, крепко обнимая за шею. Дыша уже привычным, ставшим родным, запахом старых пергаментов, дыма от сигарет и какими-то цитрусовыми нотками, преобладающими в парфюме. — Если тебя будет кто-то обижать, не стесняйся, говори. Всех обидчиков на место поставлю. — Они же дети, — пробормотал Гарри. Даже он, ребёнок, понимал, что нельзя взрослому человеку вмешиваться в дела детей. — Разбираться надо с родителями. — Дети тоже не сахар, — ответил мужчина с усмешкой. — В любом случае знай, что я всегда готов тебя поддержать. Можешь на меня положиться. В это Гарри верил. Как только Тони отпустил его, пришла очередь Беллы. Она тоже присела на корточки, приподняв подол платья, и сама притянула к себе мальчика. Её объятья были нежнее, теплее… Словно мамины. Гарри их любил особенно сильно. От кудрявых, пышных волос исходил запах лаванды — любимого шампуня Беллатрисы. — Я буду тосковать, — тихо шепнула она на ухо, а после ласково поцеловала в макушку. Совсем по-матерински. — Я тоже, Белла. Пиши мне обязательно, — Гарри отпустил её, напоследок ещё раз сжав её пальцы. Последним был папа. Его Гарри специально оставил третьим. Потому что чувствовал, что с ним слёзы выступят на глаза. Уже начинало пощипывать. Том присел на корточки, а после взял его за руки совсем ласково, бережно, будто Гарри — фарфоровая кукла. Сердце болезненно колотилось в груди. Отпускать своего ребёнка оказалось труднее, чем он мог представить. Больше они не будут проводить много времени вместе. С приходом в жизнь Хогвартса — всё меняется. — Удачи тебе, Гарри. Знай, я всегда с тобой, что бы ни случилось. На слова не хватило сил. Только кивки с тихим угуканьем, которые переросли в слёзы и всхлипы. Гарри буквально повис на шее отца, уже не сдерживая себя. Мужчина прикусил губы, мягко прижимая мальчика к себе. Видеть его слёзы — невыносимо. — Ну тихо, тихо, — ласков шептал на ухо, — я буду писать тебе очень часто. — Я знаю-ю, — протяжно, сквозь рыдания, ответил Гарри. Он не мог перестать. Только в этот миг на него навалилась разлука. Осознание того, что они долгое время не смогут видеться. Гарри не привык быть долго один. Он не знал, как правильно контактировать со сверстниками. Опасался Хогвартса, прекрасно зная, что там есть волшебники, с которыми папа враждует. — Тш-ш-ш, — ласково и тихо шептал, — мы скоро вновь встретимся. Более того, пиши мне в дневнике. — В т-том самом… чёрном с твоими инициалами? — уточнил Гарри, вытирая слёзы руками. Средством частых переговоров Том сделал свой крестраж. Часть его души ни в коем случае не навредит сыну. Напротив, будет защищать и не давать грустить. — Да. Так я буду всегда рядом. Можешь сообщить туда всё, что захочешь. Так ты не будешь чувствовать, будто меня нет рядом, — мужчина нежно провёл пальцами рядом с глазами ребёнка, стирая слёзы. То, что не стёр сам Гарри. Тот коротко кивнул, кусая губы, которые всё ещё продолжали дрожать. — Всё будет хорошо, — уверенно сказал Том, поглаживая мальчика по щеке, а после нежно потрепал её. — Ты обязательно станешь очень сильным магом. Хогвартс — отличная возможность для этого. А после мы обязательно будем вместе. — Да. Это были правильные слова. Лучше любых успокоений. Гарри взял себя в руки и сделал серьёзную мордашку. — Я не подведу тебя, папа. Ты будешь мной гордиться. Поезд отправится уже через семь минут. Часы на вокзале не давали соврать. А значит, время пришло. Три тёмных волшебника, сам Тёмный Лорд и его верные Пожиратели Смерти, изменив личину, стояли среди толпы родителей и провожали своего ребёнка. Тот вылез с другими детьми из окна поезда и махал им. Том с грустной улыбкой помахал ему в ответ. Разлука обещала быть невероятно невыносимой и долгой. — Милорд, — негромко обратилась к нему Беллатриса, когда все начали расходиться. Поезд был далеко позади. А они втроём всё стояли. — Нам пора. — Да. Уходим. Прежде чем развернуться и стремительно пошагать прочь, Том бросил взгляд на скрывшийся давно поезд, что унёс Гарри в совершенно другую жизнь.