Дитя пророчества

Вокруг царила темнота и сырость. Затхлый воздух не давал нормальной дышать, застывая в ноздрях. Свежего воздуха здесь и в помине не было — лишь привкус крови, метала и страданий. Звякнула цепь. Тёмный Лорд возвышался над очнувшимся светлым волшебником. После нескольких недолгих профилактических круциатусов рыжий мужчина, глава семейства Уизли, свалился без чувств. Что не порадовало Волдеморта. Уж больно слабенький светлый попался в сети. Но был ещё один. За компанию, в соседней камере, сидел младший сын Артура Уизли. И парню, в отличие от отца, повезло чуть меньше. Тот не мог оставить сознание и на несколько минут, не говоря уж о часах, отыскать покой. — Прошу, — прохрипел мужчина, содрогаясь от кашля. Кровь капала с прокушенных губ и языка. — Не трогай моего сына. Отпусти его. Волдеморт наслаждался с вида своего пленника. Хотелось сделать ещё больнее. Полностью сломать чужую волю. Заставить кричать о пощаде, медленно-медленно теряя рассудок. Но куда уж там. Удовольствие не продлится и получаса. Артур Уизли оказался слишком слаб, и годился лишь для вытягивания нужных ответов. — Сначала ты ответишь на несколько вопросов. — Я всё сделаю, — покорно склонил голову пленник. В подвешенном состоянии, в кандалах, после пыточного заклинания, он едва ли мог держать голову прямо. А его сын, с которым разделяла решётка, напротив, сидел посреди камеры с идеально прямой спиной и прямым взглядом. Особое внимание было уделено ошейнику с игольчатыми шипами, обращенными внутрь. Настоящее средневековое орудие пыток. Ошейник не позволял ни прильнуть к стене, ни склонить голову, ни повернуться, ни лечь. Несколько часов в одном положении — и жертва начинает сходить с ума. Шипы вгрызались в шею при каждом неосторожном движении. Пусть сейчас Тёмный Лорд не трогал мальчишку, но после расспроса отца, обязательно подойдёт. В конце концов, семейка Уизли принесла ему достаточно много проблем. — Прежде всего скажи, — пальцы вертели в руках палочку, — где находится ваш штаб? — П-площадь Гриммо двенадцать. На здание наложено много защитных заклинаний. В том числе и чары Фиделиус. Его невозможно отыскать без доверенного лица. Тёмный лорд засмеялся после услышанного. Как же это в стиле старика. Ошибки его совершенно ничему не учат. Доверенное лицо. Какая глупость! Как можно полагаться на кого-то, когда речь идёт о собственной жизни? — И кто же это доверенное лицо? — последние слова Волдеморт выплюнул. — Сириус Блэк. — Блэк, значит. Что ж. Об этом стоит сообщить Беллатрисе. Она будет рада встретиться с драгоценным кузеном и преподать урок за предательство. — Па-а-ап? Протяжный, игривый голос его драгоценности на секунду вывел из равновесия. Том с удивлением обернулся. Не обманул слух. Парень прильнул к решёткам, крепко обхватив их руками, а к своей правой руке прижался щекой. — Ты же всегда разделял со мной игры. Почему сейчас развлекаешься один? — Ох, дорогой. Я слишком сильно увлёкся, прости, — мужчина перестал обращать внимание на своего пленника. Сын стал куда важнее. — Я только начал, можешь присоединиться. Тем более, у нас особой гость — Артур Уизли. С его младшеньким, Роном. — О, Рон! — воскликнул Гарри, так радостно, будто получил подарок на Рождество, и отлип от решётки. И Артур, и Рон, услышав знакомый голос, не могли его проигнорировать. На лицах обоих читался шок и неверие. Парень зашёл в камеру бывшего однокурсника и сел прямо на грязный пол, скрещивая ноги. — Привет, Рон. Давно не виделись. — Г-гарри? — дрожащим голосом произнёс младший Уизли, содрогаясь всем телом. Шипы словно этого и ждали, вонзаясь в уже истерзанную плоть. Доставляя ещё больше страданий, которые пленник не мог терпеть молча. Стон боли, а за ним тихое скуление сорвались с искусанных в кровь губ. — Что… что ты тут делаешь? — Я живу здесь, — как ни в чём не бывало. Гарри забавлялся ситуацией. Кулаками он подпёр щеки и наклонился чуть ближе. — Ты прости, что утаил от вас с Герми одну маленькую тайну. На самом деле, у меня есть родной человек. Вон, посмотри! Там стоит мой папа! Проводит важную беседу с твоим. — Нет, — тихо шепнул Рон, — быть этого не может! Не верю! Гарри, ты под Империо?! Скажи мне, Гарри! — сорвался на крик, пытаясь докричаться до того, кого считал близким. — В школе детишек ничему не обучают, — с омерзением произнёс Волдеморт, что внимательно слушал разговор парней. — Не могут отличить действие Империо. Может, за недостаточные знания стоит наказывать? — Нет, пап, — остановил Гарри, поднимая руку, при этом не отрывал взгляд от бывшего однокурсника. Чистейшие, яркие эмоции, приправленные острой болью, доставляли слишком много удовольствия. Не говоря уж о красоте измученного пленника с прекрасным аксессуаром. Любое движение — и иглы впивались в шею. Они грязные, покрытые ржавчиной и пропитанные кровью других жертв. Несколько часов проходить с ошейником — и пойдёт заражение крови. Рон уже не жилец. — Не влезай, пожалуйста, в наш разговор. Я хочу немного поболтать с другом. — Как знаешь, — спокойно кивнул Том, полностью доверяясь сыну. Рон тяжело дышал, сжимал руки в кулаки, дёргался, словно пытался выбраться из цепей, но всё было напрасно. Только сильнее мучил своё тело. — Я верил тебе! — словно в бреду кричал. Голос был наполнен отчаянием. — Доверял тебе! Почему, Гарри?! Почему?! ЗА ЧТО?! Мы тебя любили! Мы были твоими друзьями! Разве ты забыл?! Гарри убрал руки от лица. Словно хищная кошка, он подкрался к жертве ещё ближе. С улыбкой, от которой шли мурашки по коже. И безумием в глазах, какого никогда не видели в «золотом мальчике». Рон замер статуей. И его эмоции на миг застыли. Гарри оказался слишком близко, его дыхание почти касалось лица Уизли. — Любили? О, Рон, — состроил печальное выражение лица, — меня ли ты видел на самом деле? Или мой статус? Молчание в ответ красноречивее любых слов. Гарри продолжил, совершая сильное давление из-за нарушенного личного пространства. Этому приёму его научила тётя Белла. А она была хороша в контроле действий и эмоций своих жертв. — Какая честь, водить дружбу с мальчиком, который выжил после встречи с Волдемортом. Кому родители оставили в наследство целое состояние. Рон внимательно наблюдал за каждым движением Гарри и почти не дышал. Он чувствовал себя загнанной в угол мышкой, которой нет спасенья. Вот-вот — и зверь кинется. Разорвет в клочья, оставив лишь мелкие ошмётки. — Это не так, — младший Уизли нашёл в себе силы ответить, сглатывая слюну. Пальцы впились в кожу ладоней, оставляя следы. — Мы видели тебя, Гарри. Нашего Гарри. И приняли бы тебя любым! Но это… это неправильный путь! Тебя просто используют! По камере пролился приятный смех. Нет, он был бы таким, находись они в другой обстановке. Где нет заточения. Нет лежащих на столе орудий пыток. Нет ощущения безысходности и эфемерное присутствие Смерти. Гарри обхватил лицо Рона, от чего тот закричал — шипы сильнее впились в разорванную плоть. От боли рыжий парень искусал губы и внутреннюю сторону щёк. Нижняя часть лица была измазана кровью. И Гарри попробовал кровь на вкус — собрал кончиком языка с подбородка, заставив свою жертву повторно замереть, несмотря на боль. Шок оказался сильнее. — Ну так прими меня. Вот он «я» настоящий. Я был воспитан Величайшим Тёмным Магом. Он был рядом со мной столько, сколько я себе помню. Он подарил мне семью. Дал силу и защиту. Он — моё всё и даже больше. Я люблю его. Безумно люблю. Так сильно, что готов убить лично, собственными руками, всех, кто переходит ему дорогу. Гнетущее молчание перерывало лишь прерывистое дыхание Рона. Ему в одну секунду показалось, что в этом мире никого не существует; что это просто сон. Он бы искренне хотел верить в подобное. А Гарри наслаждался. Читал его эмоции, наблюдал за переменой и упивался ими. Пожирал. Вот сжалась челюсть. Вот пальцы до крови впились в ладонь, оставляя кровавые следы. А вот в глазах вспыхнули искорки отчаяния и бессилия. — И… всё, что было между нами, ложь?.. — Ну почему же? — Гарри наконец отстранился, последний раз проведя пальцами по изувеченной шее и с особой лаской касаясь ошейника. — Вы разбавляли мою скуку, очень часто забавляя тем или иным решением. А теперь прости, я должен кое-что сказать папе. Парень ловко поднялся, отряхнул штаны от грязи, и, насвистывая, перешёл из одной камеры в другую. Отец ничего не требовал больше от мистера Уизли. Он тёмной тенью сидел в углу камеры, рядом со столом, где лежали орудия на любой вкус. Сидел и слушал их разговор. А может и наблюдал. С его угла как раз открывался вид на соседнюю камеру. Гарри ухмыльнулся и нагло уселся к нему на колени. Лицом к лицу. Мужчина улыбнулся и прижал к себе сына ближе. Он был совсем не против показать, где место его драгоценности. Пусть смотрят. — Ну, наигрался? — спросил весело, поправляя чёлку парня, сильно лезшую в глаза. — Ещё нет, — улыбнулся Гарри, перехватывая руку мужчины и целуя в открытую ладонь. — А ты что же? Закончил? — Решил сделать небольшую передышку. Всё-таки, я не чудище, чтоб пытать без остановки. — Гарри… — раздался тихий, отчаянный голос. Парень позволил папочке прижаться губами к своей щеке, а сам повернул голову в сторону мистера Уизли. — Здравствуйте, сэр. Как вам у нас в гостях? Артур смотрел на него, как на незнакомца. Что ж, в какой-то мере, так и есть. Он — не тот Гарри, которого они знали, с кем делили семейный ужин, дарили подарки на Рождество. «Тот Гарри» существовал лишь на первом курсе. — Как ты мог? — продолжил, но уже с лёгким укором. Парень закатил глаза. Одна и та же песня начала утомлять. Но он нашёл решение разбавить обстановку. — Действительно. Как я мог? — парень обнял своего Лорда за плечи. Поцелуи с шеи опускались ниже, а руки на талии стали задирать футболку. Гарри не был против яркой демонстрации. — Папуля? — обратился к шалуну, что уже почти оголил его поясницу и плоский живот. — Скажи, как я мог? Ты меня испортил? Затуманил разум, правда? — Конечно, — Волдеморт целовал ключицы, оставляя засосы, и вёл по ним языком, словно змей-искуситель. Сейчас мужчина просто игрался и не собирался переходить грань. Артур сморщил лицо от омерзения. Для него всё выглядело предельно ужасно. И вопиюще неправильно. — Как ты можешь, ублюдок?! Гарри ещё совсем мальчик! Парень громко простонал и его голос эхом отразился от стен. Откидывая голову назад, он выгнулся в сильных руках Тёмного лорда и зарылся пальцами в чёрных волосах с редкой проседью. Направлял голову. Возвращал поцелуи наверх. — Папа, — оскалился со сбитым дыханием, — ты такой плохой. Ты очень. Плохой. Делаешь со мной такое!.. — Позволь мне быть для тебя ещё хуже, — усмехнулся Том. Он положил руку на ягодицу, властно сжимая, и поцелуем жадно впился в губы своей драгоценности. Вскрик мистера Уизли, то ли от отвращения, то ли от переизбытка эмоций, портил всю картину. Следом за ним — такой же отвратительный голос Рона, приправленный оскорблениями и истерикой. Он забился в цепях, кричал от боли. Тогда старший Уизли обратил внимание уже на него, глотая слёзы. Отчаяние. Бессилие. Эти чувства исходили от обоих Уизли. Гарри прервал поцелуй, не сдержав злорадного смеха. — Надеюсь, вы поняли и увидели, как я испортил Гарри. Как ваш светлый мальчик вмиг стал запятнанным и злым. — Гарри, ты не ведаешь, что творишь! — с горечью крикнул мистер Уизли, качая головой в неодобрительном жесте. — Но, пожалуйста… прошу, — вдруг опустился до мольбы, и если бы не стоял на коленях, точно упал бы на них, — если в тебе хоть что-то светлое осталось… отпусти Рона. — Отпустить? — Гарри снова обернулся. Задумчивый вид был недолгим. Ему пришла замечательная идея. — Конечно, мистер Уизли. Мы отпустим его, но с небольшим подарочком. Хотите знать, каким? — Каким? — от взгляда юноши мужчина сжался. — Он ответил на все твои вопросы? — Гарри обратился уже к отцу. — Да. Я узнал, где твои родители. Когда придёт подходящее время, нанесём им визит, — совсем тихо шепнул мужчина. Прямо в ухо. — Отлично, — довольно оскалился Гарри. — Тогда давай отпустим Рональда, пока он сам себя не проколол шипами, убив всё удовольствие. А чтобы родные не волновались, пошлём вместе с Ронни голову мистера Уизли. Что скажете, Артур? — чуть громче спросил, так, что и Рон встрепенулся. — Частично вы вернётесь к семье! — Нет… Нет, нет, нет, НЕ СМЕЙ! НЕ ТРОГАЙ МОЕГО ОТЦА! НЕТ! НЕТ! ПОЖАЛУЙСТА! УМОЛЯЮ! НЕ ТРОГАЙ ЕГО! НЕ ТРОГАЙ!!! Артур застыл. Первые секунды он лишь беспомощно открывал и закрывал рот, не в силах нормально ответить. Глаза ужасно слезились, и мужчина уже не видел ничего перед собой. Лишь слышал вопли сына, что разрывали ему сердце. Артур не мог позволить Рону умереть. Не зная всей правды. — Я… согласен, — смиренно ответил. Вопли продолжались. Но они не мешали наслаждаться триумфом, напротив, лишь услаждали слух. Гарри снова засмеялся, откидывая голову назад. Какой же это был восторг! Ощущение безграничной власти! Хозяина положения! И это после нескольких лет смиренно отыгранной куклы! Поцелуй в шею остановил смех. Гарри обратил внимание на своего Лорда и сам его поцеловал, сначала обхватывая нижнюю губу, затем верхнюю. А напоследок лизнул обе. — Сделай это, папочка. Покажи ещё раз, как мы должны поступать со своими врагами. Волдеморт поднялся с места, как только парень ловко спрыгнул с его колен. Элегантно поправил мантию и достал палочку с изящностью кошки. Он издевался. Давал прочувствовать Артуру каждое мгновение. Тот готовился к простому убивающему заклятию, но Тёмный Лорд хотел нечто другое. Оригинальное. — Последних слов не будет, — ухмыльнулся он, наставив палочку на шею. Невербальная магия — и брызги крови запятнали одежду.